Текст книги "Фростпанк (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ворон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Время не стоит и чертовы машины уже повсюду. Буржуазия «отплатила» народу после последних выборов законом о работных домах, куда принудительно заключают безработных. В этих домах рабочих держат, точно в тюрьмах, в арестантских халатах, мужчин и женщин – отдельно. Людей заставляют делать тяжелую работу – дробить камни, рассучивать старые просмоленные корабельные канаты, отчего из-под ногтей идёт кровь. Эти дома прозвали «бастилиями для рабочих».

Англия на пороге революции. Народ требует поддержки, а он, несмотря на весь свой авторитет перед людьми уже год как закрылся в себе…

Внезапно Биф встрепенулся и изумленно округлил глаза. Что-то назревает. Что-то вот-вот произойдет. При этой мысли ему тут же вспомнился вчерашний разговор с Обрайтом (сейчас друг, вне всяких сомнений, собирается в новую экспедицию: с тех пор как учёные заметили странные изменения в климате, работы опытному проводнику прибавилось втройне), рассказ о его визите на Север и последующих тревогах. «Помнишь того чокнутого учёного? Снизерс кажется, – сказал Олбрайт. – Он бредил о новом Ледниковом периоде… Так вот сдаётся мне, что он был прав. Буквально носом чую!»

Теперь неладное чувствовал и Биф: наверное, так – каждой косточкой – чувствуют приближение шторма старые моряки. Сердце слегка заныло, предчувствуя беду. Пожалуй, с утренним ритуалом придется повременить.

Хотя…

В дверь постучал один из самых доверенных его слуг, управляющий Бэйли Миллз.

– Доброе утро, сэр, – заговорил он заходя в комнату с начищенным медным подносом, – ваш утренний чай, сэр.

Погруженный в думы, Додсон даже не взглянул на дворецкого:

– Доброе утро, старина, – проворчал он. – Разве… разве вчера я не поменял своё утренне меню?

– К сожалению, все верно, сэр, – ответил Бэйли; он освободил на столе место для подноса, составил на стол стакан и бутылку отборного виски. – Позвольте старому консерватору называть вещи так, как он называл их всю свою осознанную жизнь.

Услышав знакомый звон, Биф улыбнулся и наконец взглянул на Бэйли.

Казалось, управляющий чем-то обеспокоен.

– Не стоит так волноваться. Я ещё не стал законченным пьяницей.

С этими словами сэр Додсон подошёл к столу и плеснул пол стаканчика.

– Если позволите, сэр...

– Конечно!

– С тех пор как умер сэр Морган… репутация семьи Додсон несомненно оставляет желать лучшего: вы начали пить, до сих пор не обзавелись женой и в утренней газете вновь мелькает ваше имя. Вот-вот верхняя палата вас на клочки разорвёт. Но…

Биф задержал стакан на пути ко рту.

– И… в чём же дело? Люди опять бунтуют?

Управляющий положил свежую газету на стол:

– Сегодня городу не до политических амбиций…

Через четверть часа Биф уже торопился по улицам Лондона к эстуарию Темзы, а два нищих мальца Альфред и Робин (глаза и уши в большом городе) разнюхивали дорогу. Эти проворные соглядатаи прошуршали каждую лазейку в городе, а значит знали как избежать нежелательных встреч с хранителями правопорядка и куда более продажными личностями. Всё, что им было нужно, так это получить сигнал от своих друзей промышляющих по городу и тут же указать Бифу верный путь.

Не то чтобы у герцога были какие-либо проблемы с законом… Но в последнее время его авторитет в городе значительно упал, а у семьи Додсон везде найдётся пара-тройка врагов, которые не упустят шанс воспользоваться радикальными методами.

Всюду грохотали заводы и станки. В центре города конечно не увидеть огромных шагающих машин, но более мобильные и разнообразные «мини-автоматоны» двигались по заранее запрограммированным маршрутам и добавляли и без того задымлённому городу ежесекундную порцию дыма, запаха и пара.

Лето и машины…

Сам не зная почему, перед выходом он накинул двубортный редингот и распорядился закупить как можно больше дров и угля во дворец, а также проверить состояние каминов и печек. В Лондоне уже долгое время правил зной. Однако почему Бифу вдруг стало прохладно? Конечно, Додсон знал о том, что в мире происходит какая-то чертовщина. Но неужели написанное в газете правда?

«Никто не выжил»…

Биф резко отчитал себя за беспочвенные тревоги и ускорил шаг.

Погруженный в свои мысли, он уже приближался к причалам, пробираясь через толпу прохожих… Как вдруг столкнулся с крепким высоким мужчиной. Тут же рефлекторно Биф отскочил назад, сунув руку в глубокий карман. Однако миг спустя удивленно произнёс:

– Олбрайт?

Левую щеку человека пересекал уродливый рубец, так хорошо знакомый Додсону с детства.

– Биф! – улыбнувшись, воскликнул Джон. Его взгляд упал на руку товарища. – Неужели ты собрался выстрелить в меня?

Додсон улыбнулся в ответ, однако взгляд его так и остался предельно серьезным. Левая рука Олбрайта также слегка коснулась правого рукава. Биф знал – Джон всегда хранил там умело спрятанный кинжал.

– Нет! Конечно нет. Что… что ты здесь делаешь? Я думал, ты уже переправляешься через Ла-Манш, или сел на паром на Север…

– К черту! Ты читал газету? То-то же! Я хочу увидеть Это своими глазами. Альфред? Ты подрос с нашей последней встречи, парень!

За спиной Джона Биф заметил полицейский патруль и схватив друга за локоть, потянул в сторону причалов.

– Сожалею, но времени для любезностей у нас нет. Рад видеть тебя снова, пусть даже при таких обстоятельствах.

Когда путники обогнули длинный дом и вышли на главную набережную сперва ахнул Альфред, а после и остальные не веря своим глазам.

Когда-то Олбрайт храбро сражался с турками. Его глаза повидали едва ли не больше ужасов войны, чем он мог вынести. Он лицезрел города, крепости и даже собственный корабль, «Непримеримый», в огне. Он был свидетелем того, как в битве сходились не только пуля, штык и ядра, но и глицерин, и знал, что взрывчатка поражала свою цель также верно и жестоко, как и сталь. Его глаза видели жестокую смерть, в своих руках он держал жизни.

Но это…

Знаменитый пароход «Принцесса Виктория» пропавший несколько дней назад, сел на мель, а вся его обшивка и палуба были покрыты толстенным слоем льда! В то время как охваченный ужасом народ толпился на берегу, Скотленд-Ярд уже был на корабле, стараясь отбить от льда застывшие на месте окоченевшие трупы…

– Господь… – тихо произнёс Джон. – Неужели чёртов сукин сын был прав?

Внезапно небо на горизонте стало стремительно темнеть. Будто вот-вот на город обрушиться шторм или чего похуже…

Альфред дыхнул и изо рта пошёл пар. Ему одному вдруг стало чертовски холодно? И это в самый разгар лета!

– Дети… Уходим! – приказал Биф. – Черт возьми, Альфред! Немедленно!

Они поспешили обратно, свернули за угол и двинулись по оживленной улице, где уже вовсю чувствовался страх перед надвигающейся опасностью. Кто-то побежал домой, кто-то разинув рты молча наблюдали за небом, а кто-то и вовсе продолжал работу в своих лавках будто ничего не происходит.

– Всего лишь шторм! – отмахнулся старый моряки сам покосился на небо.

Оно стало черным. Угрожающим.

– Биф, – окликнул товарища Олбрайт, – я должен тебе кое-что рассказать.

– Слушаю.

– Я не мог об этом говорить… ну тайна, понимаешь? Да и хрен бы кто поверил в это… в общем, у меня есть план…

Но он так и не досказал, в чем состоит его план: за их спиной раздалось сдержанное покашливание, и, повернув одновременно головы, они увидели вышибалу Форда, агента верхней палаты, в компании трёх крепких ребят.

– Все в сборе, – Форд усмехнулся, зловеще растягивая губы под седыми усами. – И мои друзья находят, что время для нашего дела крайне удачное. Обойдёмся без глупостей, джентельмены…

Олбрайт прыснул.

– Это ещё что за пёс?

Биф криво улыбнулся и сунул руку в карман: он почувствовал, как мизинец неудобно ложится на имеющую неудобные грани пятку рукояти старого револьвера «ремингтона».

Агент тоже выхватил револьвер и вопросительно посмотрел на своих людей, как бы испрашивая у них одобрения. Они ответили ему взглядами и кивками головы.

– Эй, Биф, – крикнул Форд, когда герцог уже доставал револьвер. – Пожалей ребятишек. Устроим пальбу, зацепим не ровен час. Нас ведь здесь гораздо больше…

Последнее слово агента заглушил удар о крышу огромного куска льда, а после ещё одна глыба рухнула на голову Форда, заляпав безупречный жилет кровавым месивом. В воздухе задрожал, ввинчиваясь в мозг, тонкий, истошный крик женщин.

И тут-то и начался этот кошмар.

Разразилась страшнейшая метель, подул убийственный ветер, в котором сквозь шум пригибаемых чуть не до земли деревьев, скрип стрех и хлопанье ставней слышался жуткий вой, крики и скулеж.

***

В это время что-то прилетело Додсону по голове, и все поплыло у него перед глазами. Альфред закричал, увидев падение Бифа. В этот момент посыпался смертоносный град.

Биф так никогда и не смог вспомнить в деталях всё, что происходило далее. Он почувствовал, что его оттащили в сторону и занесли в первую попавшуюся раскрытую дверь. Он поднял затуманенный взгляд, пытаясь держаться, дабы оглянуться назад только затем, чтобы узреть кромешный ад.

Перед тем, как дверь закрылась, и Бифа накрыла тьма, она успел увидеть дождь изо льда, бомбардирующий улицу. Дымящийся поврежденный автоматон подметал кровь и мозги. Крики полного, абсолютного, бездонного ужаса сдавили его уши, и больше он ничего не помнил…

Глава 4 Наследие

Мы блуждали по затихшему холодному миру без какого-либо будущего. Старые правители лишились своей гордыни и славы. Будто лишь вчера мы двигали колесо прогресса, пока мороз не остановил всё это, в мгновение ока, без предупреждений. Когда времена изменились, они изменились для всех, независимо от класса и состояния. Мы потеряли наш мир из-за снега, а вместе с ним… всю нашу человечность…

21 июля 1832 год

Надежда ещё есть.

Морозные земли. Странное чувство, как будто Олбрайт возвращался домой. Когда его группа приближалась к лифту, он вспомнил свое первое прибытие сюда, его сердце переполнялось болью от потерь, от необходимости того, что он был вынужден забыть все эти лица. Так много произошло с тех пор как началась Великая зима, казалось, будто с тех пор минула целая жизнь. Тогда в его сердце была жажда странствий, а каждый поход на север был словно вызов для горячей души. Теперь север покорил весь мир и был беспощаден.

Странные изгибы и повороты судьбы.

Как и тогда, он сражался против холода. Как и тогда, его люди так же преданно следовали за ним. Трое позади кутались от стонущего и плачущего ледяного ветра и снега, который начал медленно падать, когда они открыли клеть и приготовились отправиться в ещё одно рискованное путешествие.

Сирена загудела, Джон потянулся к кнопке на стенке лифта и нажал верхнюю. Кнопок всего было две. Над потолком раздался треск, клетка пошатнулась и медленно поползла ввысь, удаляясь от пробужденного, но всё ещё сонного города.

«Мы взяли ответственность за этих людей… Возможно даже за всё человечество» – сказал ему Биф, отправляя друга на поиски Паровых ядер. – «Мы должны справиться. Ты, я, Бэйли, Альфред, даже проклятый Чарли! Все мы!»…

«Мы справимся» – заверил его Джон.

Он произнес эти слова с убежденностью и надеждой на то, что он был прав. Ибо этот израненный мир не выдержит еще одного провала.

– Холодно, холодно, бррр, – бормоча проклятия и шмыгая замерзшим носом, Хэнс разминал онемевшие пальцы. – Холодно, холодно, бррр.

«Каждый раз он так,» – вздохнул Джон. – «Сперва дрожит как дитя, но спустя милю шагает словно дредноут по снегу.»

– Ох и холодно же, – бурчал Хэнс, не унимаясь. – А ведь четыре дня только прошло с с последнего похолодания. Дьявольщина! А теперь, похоже, эффект похолодания пойдет лавиной. В этот раз нам точно конец…

Братья Стьюи обернулись на ворчуна. Хэнсу даже ругаться расхотелось...

– Где Чарли? – спросил младший брат, чей рот окаймляли длинные усы, единственное отличие между братьями.

– В лазарете, – сухо ответил Олбрайт.

Хэнс покачал головой.

– Сукин сын попросту не хочет возвращаться в Морозные земли, – предположил он стиснув кулаки. – Сидел бы на своей жопе и помалкивал. Так нет! Нужно было отрезать его чертов язык, пока была возможность! Чую, с ним ещё будут проблемы…

– Биф разберётся с этим, – отрезал Олбрайт. – Думайте о работе, джентельмены. Мы должны воспользоваться любой возможностью, чтобы подготовить наш город к буре. И пойти на любые жертвы, если потребуется…

Лишь на миг Джон задержался. Он посмотрел налево, где горизонт чернел от ужаса, что творился там в этот самый час и молился… искренне молился за тех, кто наверняка страшно погибнет.

Клеть остановилась. Джон Олбрайт сжал фонарь, всмотрелся в метель и пошёл вперёд, быстро исчезнув в вихре колких снежинок.

***

Сухой зимний воздух был полон звуков. Они не прекращались вот уже два дня, с тех пор, как известия о падении Нью-Бостона достигли ушей Бифа, и должны раздаваться до тех пор, пока задание не будет выполнено. Это были звуки бурной деятельности – распиливания досок, стук забивания гвоздей, ковки металла. Шум работы перемежался ворчанием рабочих и громкими голосами бригадиров.

Но многие граждане Нью-Бэлфаста не жаловались на работу, ибо она означала надежду. Это был глас жизни, бурно протестовавший против смертоносного и жестокого мороза.

Все ещё протестовавший…

– Слушай, Джими! – окликнул друга Брокс, силясь перекричать Стенной бур.

Новая машина сверлила склоны кратера, в которые вморожены деревья, бывшие лесом, пока лёд не сковал их. У двигателя в засаленном рабочем бушлате сидел на корточках весь измазанный грязью человечек. Брокс кивнул ему.

– Чего тебе? – рявкнул Джими.

– Вчера ведь похоронили, Фло! Верно?

– Ну!

– А ведь он твой кузен, а ты даже не соизволил на похороны прийти!

– От моего кузена осталось лишь пятно! Я предложил губернатору бросить его останки в теплицу, но он с этим не согласился!

– Хрен тя дери, Джими! Он ведь – человек!

– Человек раздавленный огромным автоматоном! – отмахнулся Джи.

– И ты туда же…

Брокс покачал головой и почесал ягодицу.

– Ты знал, что наш губернатор… наш любимый губернатор боролся против станков и автоматонов до Великой зимы? – продолжал расспрашивать он с той раздражающей непоследовательностью, которая уже выводила товарища из себя. – Я не понимаю, почему Биф, сразу же не разобрал эту хреновину?

– Э-э-х! Хреновины... Теперь от них зависят наши жизни, – последовал исчерпывающий ответ.

– Чёрт… Эй, Джими!

– Что?!

– Какого черта ты написал Это на двигателе? Совсем рехнулся?

– Чего? – рявкнул Джи.

Он подскочил с места и подойдя к товарищу уставился на огромную красную надпись, что гласила:

«Мы должны вернуться в Лондон! Здесь надежды нет!»

***

Разведчикам приходилось прокладывать тропу по снежной целине, работать поворотным шестом и пробираться через ледяные заторы, поэтому я не буду много рассказывать о трудностях пути. Как Олбрайт и ожидал, вскоре они достигли первой намеченной точки. Тусклые огни на западе удалось разглядеть через линзы на маяке. Возможно, он и удивился, увидев среди вьюги дюжину палаток, однако ничем не выказал удивления.

– Будьте осторожны! – сказал он, заметив там какое-то движение. – Помните бойню на Queen Anne’s Gate?

– Такое разве забудешь! – отозвался Хэнс. – У меня по сей день кровь стынет в жилах от одного только воспоминания!

Ветер донёс какой-то протяжный неприятный звук, чем-то похожий на стон. Мужчины прислушались. Нет, не показалось. Олбрайт тряхнул головой пытаясь избавиться от охватившего его волнения, кивнул своим людям и сунув руку в карман, сомкнул пальцы на рукояти старенького кольта.

Когда они подошли совсем близко, он разглядел несколько чёрных фигур лежащих на снегу. И увидел её. Она стояла на коленях сгорбившись над телом, часто дыша и всхлипывая. На ней был истрёпанный бушлат, изодранные штаны и разбитые ботинки.

«Элизабет..?»

Она подняла голову и увидев незнакомцев взвизгнула.

– Нет! – вскрикнула женщина прижавшись к телу. – Вы все забрали у нас! Что вам ещё нужно! – внезапно испуганное побледнело от бешенства. – Ненавижу вас! Ненавижу!

– Эй… Тихо… – Джон тряхнул головой и медленно опустил револьвер.

Он подошел ближе, сохраняя осторожность, потому что женщина была вооружена ножом. Незнакомка застыла, сощурила заплаканные глаза и, казалось, только и ждала случая наброситься на него.

– Мы не причиним вам зла! Прошу, мисс… успокойтесь! Взгляните на меня, хорошо? Я вижу вас впервые! Доверьтесь нам, мы не причиним вам вреда! – он аккуратно указал на восток. – Неподалёку есть город. Мы можем вам помочь…

Наконец девушка перестала рыдать. Глубоко вздохнула, пытаясь унять дрожь в руках.

– Она умирает...

Джон сунул револьвер в карман и опустился на колени рядом с раненной.

Тело было телом девочки чуть старше десяти-двенадцати лет. Она лежала на спине, одна рука на предплечье в крови, другая впилась в снег пальцами и откинута в сторону. На девочке была тёплая шубка, меховые штаны и шерстяные валенки на застёжках.

– Она умирает… – прошептала женщина вновь.

Хэнс опустился на колени напротив Джона, осторожно приподнял руку девочки и взглянул на кровоточащую рану. Невольно отдёрнул голову и свистнул. Раненная застонала, напряглась, и её стала бить дрожь.

Женщина всхлипнула.

– Никто не умирает! – сказал Хэнс. – Никто, понятно? Перестань нести дурь! – он перевёл взгляд на Олбрайта. – Девочку нужно доставить в лазарет и как можно скорее.

Джон кивнул.

– Майкл, Стив, отнесёте ребенка в город. Вы, мисс, отправитесь с ними. И поживее!

– Там есть ещё люди. Они забрали их… – сказала женщина тихо, вполголоса, но вполне внятно.

– Кто они?

– Убийцы! Они убили Джин и Росса… ранили мою Эми... и увели остальных на запад, в какое-то убежище неподалёку. Мы направлялись к Паровому генератору, мы думали, что если принесём Паровые ядра в город, нас примут…

– Что? Что вы сказали? – прервал Джон. – У вас были Паровые ядра?

Она взглянула на Джона, пожалуй, впервые совершенно осознанно.

– Три целых ядра. Они забрали их и наших друзей. Эти нелюди… они людоеды!

Джон чертыхнулся.

– Помните Queen Anne’s Gate? – глухо сказал он.

– Такое хрен забудешь… – проговорил Хэнс сквозь стиснутые зубы. – Холера меня забери! Неужели опять?

– Сколько их было?

– Пятеро. Трое из них вооружены.

Олбрайт встал.

– Я иду.

– Одному не с руки, – медленно сказал Хэнс, тоже поднимаясь.

– Рисковое дело…

– … для гражданского, – спокойно докончил Хэнс. – А я, насколько тебе известно, не всю жизнь по северу скитаюсь.

Джон улыбнулся.

– Твоя воля. Я не принуждаю.

– Верно. И не принудишь.

***

Новый мир не прощает слабости. Поэтому каждый в городе подчиняется распорядку.

Глубокой ночью в то время, как город спал крепким, но слишком коротким сном, лишь охотничий дирижабль взмыл в небо и огромный автоматон курсировал на паровую дозаправку. Вьюга завывала яростно, шум стоял дикий, а потому никто не слышал и не видел тех, кто не спал в эту ночь.

Они встретились у основного склада, на окраине города. Ночь была темна, а тень от здания скрывала их лица.

– Пришёл значит… – тихо произнёс грубый голос.

– Пришёл, – буркнул другой. – Чего тебе? Зачем ты притащил меня сюда? Мы ведь обо всём уже поговорили... Или ты изменил своё решение?

– Значит… ты как баран продолжаешь стоять на своём? Пойми же, Хэмши, это место было ошибкой! Сегодня мы жрем опилки, а завтра сдохнем от холода! А ты… если ты изменишь своё мнение, многие последуют за тобой. Смекаешь?

Хэмши поглядел на него исподлобья.

– Ошибкой? Чёрт возьми ты совсем рехнулся? Наш любимый город мёртв! Возвращаться туда, когда буря следует по пятам, ни что иное как самоубийство!

– Осуждаешь? – резко спросил человек. – Ничего практически не зная?

– Нет. Не осуждаю, но…

– Никаких «но».

– Но истина...

– Для истины, – резко перебил человек, – как раз это-то и не существенно. Не забывай, мы не знаем, как в действительности сейчас выглядит Лондон. Но мы точно знаем, что буря обрушиться на нас и похоронит всех живьём!

– Город должен выстоять!

– Черт, Хэмши! Я… Я попытался….

Справа скрипнула дверца и раскрылась, там стояла невысокая фигура, закутанная в плащ, в круглой, плотно прилегающей к голове шапке. После недолгого колебания человек переступил порог.

– А это кто? Что… ч-что у тебя там? Гаечный ключ? Зачем? Э…

Третий напал из темноты, тихо и предательски. Сильная рука резко обвила шею, а другая закрыла рот.

– Я попытался…

Если бы кто-то дежурил в эту ночь, он увидел бы три фигуры, что хладнокровно и решительно избивают человека. Он заметил бы, как кто-то занёс гаечный ключ, как уверенно нанёс три сильных удара, как наклонился, чтобы проверить, не дышит ли бедняга.

Но такое было невозможно. Город спал крепким, слишком коротким сном. Вьюга завывала яростно, шум стоял дикий, а потому никто не слышал и не видел тех, кто не спал в эту ночь. Лишь во тьме шагал неутомимо автоматон, медленно курсируя от угледобытчика на дозаправку…

Глава 5 Закон

Мы лишились многого, а тем кто смог остаться в живых остаётся лишь адаптироваться. Мы решили покинуть наши дома и отравиться на север. Мы скитались неделями, оставляя за собой всё то, что когда-то сделало нас такими…

Это была Надежда, которая двигала нас вперёд. Медленно… шаг за шагом… мы знали цену нашего путешествия и заплатили эту цену сотни раз.

Пришло время построить последний город на земле.

Город должен выжить…

Биф занял свободное место на узкой стороне стола, отделенный от Бэйли только пустым стулом и местом Олбрайта. Остальные бригадиры уселись слева, между ведущим учёным Францем и тройкой из Йорка, которых звали Гарри, Лари и Отто.

Один из бригадиров, невысокий темноволосый мужчина, мощно чихнул, высморкался в платок. Нос у него был опухший, красный и явно наглухо забитый.

– Ну, более-менее все, – прогундосил Лари Бифу. – В чём весь сыр-бор, губернатор?

Биф слегка отстранился и обвёл присутствующих хмурым взглядом.

– Два часа назад, – начал он, – рабочие с лесопилки доложили мне о некой надписи…

– И… что это за надпись? – поинтересовался Гарри, старший механик и специалист по станкам.

– Кто-то призывает народ вернуться в Лондон. По его мнению Нью-Бэлфаст большая ошибка, – холодно ответил Биф. – Сперва была лишь надпись. Я подумал, что может быть этот провокационный шаг можно решить мирным путём – как мы делали прежде. Но час назад рабочие нашли избитого Хэмши Финча.

– Он сказал кто это сделал? – спросил Бэйли.

– Он скончался.

Опустилась тишина, необычно долгая.

– Хэмши… старый седой паромщик, – медленно протянул Отто. – Помнится он сетовал за отправку в Нью-Бэлфаст. Ты думаешь… Чарли – это его рук дело?

Простуженный чихнул, высморкался и раскашлялся так, что слезы полились из глаз. За дверьми домишки губернатора раздался какой-то шум. Глаза Бифа загорелись.

«Ведут.»

– Сейчас у него и узнаем.

Дверь распахнулась и в комнату зашёл Чарли, а за ним, следом, протиснулся Бор и ещё один крепкий детина. Подозреваемый плюхнулся на стул. Вернее ему помогли.

– Можно поинтересоваться по какому поводу, этот… здоровяк, притащил меня сюда словно щенка? – сказал он, шмыгая носом.

Биф поднял голову, зловеще глянул на Чарли и заговорил очень – ну очень даже – спокойно.

– Мы тут все волновались. Недуг наверняка отнял все твои силы.

Чарли пожал плечами.

– Не стоило так утруждаться. Если требуется я найду в себе силы, чтобы прийти к нашему любимо губернатору…

– Послушай меня, – резко сказал Биф, ударив кулаком по столу. – Послушай внимательно. Довольно строить из себя невинность, сукин ты сын! Вот какой ты путь выбрал? Убивать не согласных с тобой?

– Я ничего не понимаю! Я никого не убивал!… – пытаясь встать произнёс Чарли, но Бор тут же усадил его на место.

– Куда это ты собрался?

Разведчик повиновался. Бывший боксёр кивнул, скрестив на груди огромные ручищи.

– Допустим, – сказал Биф тихо, положив подбородок на сплетенные пальцы и посмотрев Чарли в глаза. – Допустим, ты действительно никого не убивал и мирно спал в койке. Допустим, твои слова о возвращении в Лондон были лишь вспышкой мимолетного страха. Однако, это были твои слова и ты чёрт возьми ослушался Олбрайта!

Чарли прыснул.

– Черта с два! Разве это доказательства?

Биф достал из кармана губную гармошку и положил её на стол.

– Это было найдено на месте преступления. Буря тщательно заметает следы, найти эту штуку среди снега чертовски большая удача.

На лице разведчика отразилось величайшее изумление:

– Бред! Я потерял ее по прибытию сюда, это может подтвердить… – Чарли запнулся. Он открыл было рот, намереваясь ещё что-то сказать, потом передумал.

– Никто? Или может быть Хэмши? Я так и думал…

Биф кивнул Бору.

– Пока мы во всём не разберёмся, ты будешь находиться под стражей. Отведите его в временный склад и заприте как следует.

Двум силачам не пришлось прилагать усилия. Чарли встал и покорно направился к выходу под стражей.

Лари снова зашелся кашлем, вытер губы, посмотрел на платок, потом поднял зелёные глаза на губернатора.

– Отправляйся в лазарет, – приказал Биф.

– Я…

– Сейчас же!

Лари испуганно кивнул и быстро скрылся за входной дверью. Биф слегка поморщился, побарабанил пальцами по столу.

– Черт побери, – вздохнул Отто. – Даже не дрогнул. Ну и сукин сын!

– А чего ради было вздрагивать? – бросил Гари. – Дело сделано, теперь он надеется, что рано или поздно люди пойдут за ним.

Слушатели глухим бормотаньем подтвердили, что они согласны с ним.

Франц впервые участвуя в собраниях, всё-таки тоже решился сказать слово:

– Трудно конечно ожидать, что убийца устыдится своего поступка. Но… что если это не он? – предположил учёный. – Я здесь всего несколько дней и не могу наверняка судить человека, не имея явных доказательств.

Все вопросительно посмотрели на губернатора. Отто слегка приподнял руку.

– И правда, губернатор, ваши обвинения не более чем домыслы, построенные на словах сказанных в гневе. Ранее Чарли никогда не позволял себе каких-либо вольностей, сэр.

Биф кивнул понимающе.

– Перед нами стоит нелегкая задача, джентельмены, – сухо сказал он, улавливая тревожные взгляды. – Страх перед бурей не должен сломить горожан. Но впервую очередь, он не должен сломить вас. Никаких суровых мер наказания по отношению к Чарли я не принимал, но будьте уверены, я приложу все усилия, чтобы добраться до истины. Полагаю, каждый из вас сделает всё возможное и невозможное для решения данной проблемы. Хватайтесь за любую подсказку, какой бы неясной и неправдоподобной она ни казалась, и действуйте, только действуйте быстро. – Биф тяжело вздохнул. – Возвращайтесь на рабочие места. На вечернем сборе я оглашу вынужденное решение…

***

– Кажется я что-то вижу, Олбрайт!

– Будь на чеку, Хэнс. Ублюдки уже близко…

***

Укутавшись в плащи Биф и Бэйли направились на осмотр новых строений. Работа кипела повсюду, а холод все чаще напоминал о себе безмолвным сковывающим присутствием.

По улице тарахтели телеги, тащили причудливые механизмы и новые станки, автоматон курсировал на угледобытчик, кругом – шум, гам и суета. Бэйли немного ошарашило движение и кажущийся беспорядок, он оступился и вместо деревянного тротуара влез по щиколотки в грязь. Биф схватил управляющего за локоть удержав его в равновесии.

– Долго же мы ждали этого дня, сэр, – сказал Бэйли с улыбкой повернувшись к Додсону. – Не думал, что когда нибудь ещё увижу столько людей. Даже эта грязь и вода… это ваше достижение. Впервые за столько времени мы почувствовали тепло.

В эту минуту Биф вряд-ли сумел бы изобразить ответную улыбку и потому, лишь кивнул.

– Так и есть, Бэйли, – отвечал он, стараясь говорить спокойным голосом. – Но всё это достижение каждого из нас. Теперь, мы просто не имеем права потерять все это.

Новые дома с теплоизоляцией наконец позволили многим рабочим спать крепким сном. Добыча пищи и ресурсов несколько улучшилась, но истинным достижением Научного центра стала возможность модернизации Генератора. Биф не шибко разбиралась во всех этих механизмах, клапанах и ядрах. Однако не смотря на прошлую борьбу с внедрением паровых изобретений он отлично понимал – новый уровень тепла в городе, требует гораздо большего потребления угля, а это значит, что вся надежда на успешное сражение с бурей сейчас зависит от Олбрайта.

– Ловкий ход с гармошкой, сэр, – вдруг заметил Бэйли.

Теперь Биф улыбнулся и покачал головой.

– Да… Я поступил в разрез со своими убеждениями. Ты меня раскусил. Но я не могу позволить убийце разгуливать по городу, ведь так, Бэйли?

– Если вы уверены в том, что убийство совершил этот негодяй, сэр, – произнёс неуверенно управляющий, – почему бы просто не изгнать его, как ему и хотелось? Или осмотр места преступления говорит нам о чём-то ещё…

– Говорит. О том, что кто-то ему помог. У него не было ни времени, ни сил, чтобы так легко управиться с Хэмши. Старик был силён и наверняка сумел бы дать хоть какой-то отпор. Боюсь у нашего Чарли есть подельники.

Бэйли внимательно посмотрел на Додсона, проследил за его взглядом на грязный кусок ткани развевающийся на ветру.

– Короче говоря, – заключил Биф, – я не буду очень горевать, если в интересах своего здоровья он останется там надолго, и плакать не буду, если не вернётся вообще.

– Полагаю у вас созрел какой-то план, сэр.

– Почему ты так решил?

Резкие черты лица Бэйли немного смягчились.

– Что ж, у меня за душой десятки лет наблюдений. Старые люди замечают многое. Память накатывает волнами, незначительные отрезки нашей жизни словно призраки мерещатся перед глазами. Когда колонии в Америке подняли восстание против английской короны, ваш отец и дед были против войны, но я запомнил тот же решительный взгляд, что и у вас сейчас.

Биф кивнул понимающе.

– Пришёл час выбрать путь, по которому мы будет идти в дальнейшем и разрушить все сомнения, – он задумался. – Команда поддержит хорошего игрока, главное прилагать усилия.

– О каком пути вы говорите, сэр?

– В мире человека разумного всегда правил закон, Бэйли. Но рано или поздно наступает час, когда нужно выбирать, что именно будет укреплять его стены – Религия или Порядок…

***

– Слушайте меня! Слушайте меня! – вновь прокричал Биф на вечернем сборе.

Люди толпились внимая губернатора словам. Происшествие естественно ни от кого скрыть не удалось, но губернатор и не пытался.

Каждый в городе должен знать причины новых законов, так и вынужденных последствий.

– Сегодня мы собрались у сей обители Надежды, дабы отбросить прошлое и принять будущее. Каждый из вас испытал на своей шкуре всю жестокость нового мира. Каждый из вас стремился сюда словно к райскому всеблаженству.

Биф будто старался уловить каждый взгляд, каждую эмоцию на множестве лиц взирающих на него.

– Надежды не оправдались, это так, – продолжал он. – Но вместе, мы сумели достичь того, что казалось невозможным! Вместе, мы сумели выжить там, где заведомо выжить невозможно! И сейчас… перед лицом бури надвигающейся на нас кто-то поддался страху. Кто-то наплевал на всё, что мы сумели достичь и готов бежать в место, где воцарилась смерть!