Текст книги "Жабий Бог(СИ)"

Автор книги: Дмитрий Бурдаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

" Идет, мне все нравится. Но дальше я сам приму решения" – опять во мне командир заговорил.

Не успев закончить или начать, мой разговор прервали. Двери столовой растворились, зашли только уже не двое, а трое охранников и жабах Михаил. Третий охранник в титановой броне, ну зачем он? Весь план рухнул.

" Андрей Федорович, прошу прощения, но время вышло. Я и мой охранник проводим вас до резиденции Великого. А ваши ребята могут погулять по городу, но в сопровождении охраны. Я думаю пора идти" – Михаил, Михаил, что же мне с тобой делать?

Быстрее принять решение, я же командир от меня все зависит. Ну же голова работай, прими решения. А решение было следующее.

В долю секунды я схватил нож, лежащий на столе рядом с моей правой рукой. В два шага я подскочил к жабаху и схватил его за шиворот балахона. Захват получился, произвел впечатление на Михаила, да и на окружающих. Я держал одной рукой Михаила под горлом, а второй приставил к нему нож. Все, он мой пленник.

" Прикажи охране сдать оружие! Ну, быстро! У тебя нет выбора, падла лягушачья!" – нервы сдавали капитально, тут висела на волоске не только моя жизнь, но и ребят. SIG-516, со скорострельностью 750-900 выстрелов в минуту, три охранника в титановой броне. Если верить Петру жабам все равно друг на друга, могут вырастить сколь угодно других. Поэтому нас могут в любую секунду превратить в решето вместе с пленником.

" Андрей Федорович не глупите, вам некуда бежать. Успокойтесь, я вас умоляю" – что-то не очень на жабаха мое действие произвело впечатление.

" Быстрей!" – я надавил ему ножом по горлу, его сосуды на шее треснули, пустив каплю крови.

" Опустите оружие, не испытывайте нервы Андрея Федоровича" – произнес на чистом русском языке жабах Михаил охране.

Три охранника опустили свои новенькие SIG – 516 на пол. Моих ребят долго просить не надо, Крот и Шприц схватили автоматы, передернув затвор, видя их в состояния боевой готовности. К моему удивлению повар Петр сделал тоже самое.

" Что стоите? Стреляйте в охранников!" – скомандовал моим парням Петр.

Долго никто не думал, по столовой разнеслась громом очередь трех автоматов. Все трое стреляли, как учил повар в шеи охраны, благо мои бойцы натасканы по стрельбе, регулярно на стрельбы ходим, как говорится белке в глаз, с сотни метров попасть могут. Петр тоже не подвел, стреляет отменно.

Охрана полегла на не мытый пол столовой, пули перебили все шейные артерии, выпустив все кровь все еще их теплых тел.

" Шприц, Крот снимайте с них балахоны и броню, да и переодевайтесь. Только быстрее. Ну же. Только кровь хоть сотрите" – я взял все в свои руки.

" Зачем вы так Андрей Федорович, вы же благородный человек! Троих убить, ммм, не хорошо это. Великий Бог не рад убийствам" – Я прервал Михаила, не дав ему договорить.

" Заткнись ты уже, Миша. Эти смерти вам за Дениса, за его смерть. Он же еще молодым был, не опытным, а вы ему голову с плеч. Ну а теперь, Мишка, отдохни" – сильным ударом своей руки, по шеи жабаха я его отрубил.

Уже минут десять жабах Михаил не приходил в себя. Я стал беспокоиться, что не рассчитал силу и совсем его угомонил, оставив его в вечном состоянии сна. Мои сомнения прекратились, когда Миша начал что-то там сопеть во сне, ну живой и то хорошо. Помните, как раньше языка брали, тут с жабахом событие равносильное.

Крот и Шприц переоделись, но на охранников жаб не сильно, то они походили, титановые доспехи им были, честно говоря, маловаты, думали балахоны, все изменят, но нет, как говорится греха не скрыть.

Балахоны в области шеи сильно потрепались, были отверстия от пуль, да и кровью залиты насквозь. Найти новые не представляло возможности. Время все неизбежно кончалось.

После некоторых приготовлений с тряпкой и каким-то чистящим средством, балахоны пришли в более или менее божеский вид. Первая часть плана была выполнена великолепно, хотя с некоторыми трудностями. Нужно следовать второй части плана, но есть одна проблема второй части не было.

" Ну, что делаем дальше капитан?" – заинтересовано спросил Петр.

" Ммм, я думаю первым делом нужно спрятать тела, а дальше .....может ты, Петр подскажешь?" – я лавировал, как мог, я не знаю, что делать дальше.

" Хорошо. Так и думал. За трупы не беспокойтесь, с ними ничего не будет, я закрою столовую и суда никто не войдет. Я знаю, что делать дальше, но есть одно условие" – да, Петр совсем не промах. А я то думал он по доброте душевной помогает, а он из-за выгоды. Все жабы твари, никому верить нельзя.

"Во-первых, действуем по моему плану пока не выйдем на поверхность, отсюда у меня первое условие, на поверхность мы бежим вместе. Во-вторых, когда выберемся вы командир, Андрей Федорович, если не ошибаюсь, примите меня в отряд, на этом все" – предъявил свои условия повар Петр.

"Петь, дай мне подумать буквально пару минут" – передо мной стояла дилемма.

Я отошел в дальний угол столовой, облокотившись на стену, я достал сигарету и закурил. В принципе каждое существо в праве на свободу и Петр пусть он не человек, он ходячая жаба, которая мыслит и говорит, в конце концов, существует, наделен разумом, он достоин свободы и полностью имеет право жить там, где ему годно. Но что скажет командование, когда я приведу в отряд мутанта? Я не знаю.

Было только одно верное решение. Во-первых, на побег с нами, мы выполним условие Петра, на то, что до выхода на поверхность он главный я в принципе, скрипя зубами, соглашусь. Ну а с принятием в отряд пока совру, выбора нет.

" Петр, я хоть и недолго думал, но выбора нет. Я согласен. Излагай свой план, будем действовать по нему" – ох и нелегко мне это далось.

" И так, план таков. Ждем пока жабах очнется, и выдвигаемся прямиком до резиденции как вы говорите Человека в черном, мы то его зовем по-другому, но в основном Варгасом. Не суть. Если вас там ждут, Андрей Федорович, лучше пойти, чтобы не вызвать подозрений. Но знайте, лучше, когда к нему придете не делайте ничего лишнего, вся обитель кишит охраной. Да и чуть не забыл, у него в кабинете есть особая охрана. Давно в краях первых квакеров обитали огромные мутированные медведи, наверно знаете, вот таких у Варгаса четыре. Их ничего не берет, пули и гранаты все для них одно, ничего. Командир, просто поговорите с ним и выходите. Мы вас подождем на улице, ну а там наш любезный друг, спящий на полу, нас приведет к нужному туннелю" – изложил план повар.

" Ну что же разумно. Добро, как этот вон проснется, выдвигаемся" – подвел итог я.

Нужно ждать пока жабах Михаил проснется, а когда это будет? В то время пока он спал, я разрешил отдохнуть Шприцу и Кроту. Петр пошел на кухню собирать необходимые ему вещи в дорогу. Ну а я тем временем развалился на полу в углу, закурив, предался размышлениям.

За столько лет работы никогда такой впросак не попадал, да чтобы еще двоих бойцов потерять. Что сейчас интересно с Оулсеном? Жив ли бедолага. Всем досталось, особенно Шприцу мне так кажется, за весь день ни слова не проронил, какой-то загруженный, поник совсем. Может предчувствие, какое у него, может, поляжем все мы тут, как знать, как знать.

Крот тоже что-то не весил, да и как тут веселится им бы отдохнуть хорошо. Эх, поесть бы сейчас, махнуть грамм сто пятьдесят и в баньку парится, вот тогда бы всем полегчало. А после спать, спать.

От таких мыслей меня самого потянуло в сон, я и не заметил, как задремал.

Мне снова снился тот сон. Маленький домик, туман, сдавливающая тишина, от которой лопаются перепонки. И она, та самая, как в прошлый раз. Девушка в белом платье. Такая чистая и девственная, ну прям как с картинки. Миленькое личико, в которое влюбляешься с первого раза. И опять все рушится в доли секунд.

Появляется он, человек в черном. Убивающий ее своими огромными клыками, разрывающий ее на части, кровавый туман. Ужас.

Я проснулся с криком. Снова болела моя голова. Ох уж эти кошмары в могилу раньше времени меня сведут. Да кто же ты такая девушка в белом платье?

Я закурил, выпустив дым из легких, согревший мою душу из нутрии, я огляделся. Крот и Шприц спали, Петра видно не было, а что же жабах Михаил? А да вон он на полу все так же спит. Сильно я его приложил наверно.

" Прошел час, Андрей Федорович. Ждать больше нельзя, пора приводить пленника в чувство. Да и бойцов своих поднимайте" – проговорил сидевший напротив меня Петр.

Как же я его не заметил раньше. Он был готов. На нем был одет коричневый кожаный плащ да полу, под ним блестела на лампочном свете титановая броня. Интересно откуда она у него, может со службы осталась.

За спиной военный рюкзак, припасов в дорогу собрал наверно. А в руках у него было нечто удивительное. На первый взгляд мне показалось, что это снайперская винтовка L96, но откуда?

" Петь, ты что снайпер?" – единственный вопрос сумел задать я своим сухим голосом.

" Да, бывало раньше. Я много чего с собой прихватил в дорогу, гранат там всяких, патронов, пару пистолетов, да и так по мелочи" – отчитался повар.

Я утвердительно покачал головой. Может не плохо он бы в отряде смотрелся?

" Шприц, Крот подъем!" – отдал приказ я.

Ребята потихоньку начали собираться. Потирая глаза и вытягивая руки в стороны, начали приходить в рабочее состояние после сна.

" Шприц разбуди-ка жабаха, хватит ему спать. Нам пора заканчивать наши дела" – все еще командовал я.

" Будет сделано" – как грустно и обиженно промямлил Шприц.

Медленными, сонными шагами Шприц побрел в сторону нашего пленника в лице жабаха Михаила, пребывающего на данный момент бесчувственном состоянии.

Наклонившись над жабахом, Шприц долго молчал, а когда повернулся, на его лице был какой-то скрытый ужас или боязнь этого было не понять.

" Андрей, прости за фамильярность, но мне кажется, нет, я, конечно, не специализируюсь на физиологии жаб, но сточки зрения физиологии человеческой, Михаил наш типичный труп" – поставил диагноз отрядный врач Шприц.

" Это он его завалил! Андрей, это он! Кому еще?! Все жабы твари, они свое гнут! Я сейчас убью эту скотину! Это ты урод, нам путь к свободе ПРЕГРАДИЛ, НЕНАВИЖУ МРАЗЬ!" – показывая пальцем на повара Петра орал истеричным голосом Шприц, взводя в боевое состояние SIG-516.

Шприц нацелился на Петра, ситуация накалялась. Нужно что-то предпринять. Ну что?

" Шприц, тфу ты, старший сержант Сидоров, а ну отставить действовать без соответствующего приказа" – я снова включил командира и начал отдавать приказы.

Но было поздно, чего не ожидал так того что произошло дальше. Быстрыми движениями повар Петр преодолел расстояние до Шприца. Замахнувшись правой рукой или что там у него, он нанес Шприцу удар в челюсть, заставив нашего врача пошатнуться, а левой рукой добивающим движением в глаз совсем заставил сержанта упасть.

Ситуация совсем не подчинялась мне, никогда еще я так не переживал, как командиру минус, в отряде нет дисциплины, но времени об этом думать не было. Теперь уже Крот взвел свой SIG-516 и нацелил на жабьего повара.

" Никому не двигаться. Да вы что озверели, выживем, всех под трибунал старейшин отправлю! Крот опусти оружие, это приказ! Шприц ты как там?" – я пытался, но мне так казалось взять все в свои руки.

" Нормально я" – как то по-детски и обижено ответил Шприц. А синева под глазом у него уже светила ярче любой лампочки жабьего подземелья. А Петр силен.

"Петр, как кандидат на члена в отряд, объясните свое поведение" – добивался правоты я.

" Если на меня взводят курок и смотрят в прицел, я должен нанести атаку первым. Нас так учили. Мастерство не пропьешь" – строго по-армейски ответил Петр.

" Это ты убил жабаха?" – задал вопрос я.

"Нет" – все так же с выдержкой отвечал повар.

И я ему поверил. Почему то мне хотелось верить этому парню, пусть он и не человек. Я ему доверял, мне хотелось ему доверять.

" Я услышал твой ответ, я тебе верю. Шприц, Крот отставить действовать без приказов" – мое внеплановое командование прервали.

" Ей, там, в столовой есть кто-нибудь? Это дежурная охрана по седьмому району, откройте!" – раздался голос за дверью входа в столовую.

На мгновение мы замолчали и переглянулись друг друга. Молчание нарушил Петр.

" Допрыгались! Видимо кто из прохожих услышал стрельбу и сообщил дежурным. Накрывать нас решили. Всем молчать, я открою им дверь и буду разъясняться, без сигнала стрельбу не открывать. Может, обойдется" – командовал повар. Мы все утвердительно кивнули.

Петр подошел к двери и открыл ее. В столовую вошли пять охранников. Все также в броне и балахонах. Мы не двигались. Пять на четыре, могли бы рискнуть и перестрелять их к лягушачьей бабушке. Но кто знает?

" Нам сообщили о стрельбе в помещении! Потрудитесь объяснить, что здесь происходит?" – проговорил один из охранников. Видимо капитан или главный дежурный. К моему удивлению все пятеро были абсолютно как один. Одинакового роста, телосложения и вообще движений их частей тела. Как будто пятеро братьев близнецов.

" Видите ли, жабах вон тот на полу, привел ко мне вот этого человека ( Петр показал на меня) и объявил, что это важнейший гость нашего Великого Бога и Равноподобного ему. Он же достал от куда-то бутылку алкоголя. Вон тот охранник, жабах и этот человек распили ее. Ну а дальше началась драка, жабах и человек пытались успокоить охранника, ну а там" – вообще плохим был Петя дипломатом и переговоры не строились, язык заплетался, и показания не получались.

" Вы мне пытаетесь доказать, что охранник пил? Не может быть. Ну, пусть даже и так, а откуда еще два трупа расстрелянных вон там в углу? Да и почему они голые?" – видимо главный охранник все понял.

"Эх, не хотелось мне этого. Решаем вопрос как прежде, ребят" – промолвил Петр. Повар поступил также что в том случае с Шприцом. Быстрым движением рук, а именно выписав боксерскую двоечку в область шеи охранника, Петр срубил с ног дежурного. Быстрым движением повар перепрыгнул за опрокинутый стол.

Началась стрельба, при равном количестве противоборствующих сил. Четыре на четыре. Без дела мы тоже не стояли, опрокинув ближайшие столы, мы за них укрылись. Охранники стреляли не прекращая. Как будто их оружие было их частью. Я был без оружия.

Как будто прочитав мои мысли, Петр перебросил мне через наши укрытия пистолет. Что за марка я не понял. Просто стрелял. Пули летели от одного конца столовой до другого.

Стрельба, стрельба, стрельба, а толку не было. Броня мать ее эти. Решающие действие снова было за Петром, как и прежде. Из кармана он достал гранату, лимоночка родная, сорвав чеку, повар кинул ее в толпу охранников. Взрыв произошел секунды через четыре. Бах. О радиусе поражения говорить не буду, но использование ее в помещении десять на десять не рекомендуется.

Хорошо, что мы увидели бросок Петра, и успели лечь на пол и закрыть голову. Столы столами, но деревянные. Около трехсот осколков от Ф-1, как вы думаете, что от них осталось? Подобие решета. Но вроде целы.

Четырех охранников раскидало в стороны. Но через пару секунд, может пять, а может и десять. Я не понял. В ушах звенело, гудело, кололо, да и почти ничего не видел, только силуэты. Но разглядеть, что оглушенные охранники начали потихоньку вставать я заметил.

Повсюду стоял туман или взорвавшийся порох, видимость слабая, охранники открыли пальбу. Стреляли куда угодно.

Опять Петр все решил. Достав нож, повар быстро начал двигаться, от одного охранника к другому. Крот и Шприц, встав, не заставили себя ждать, началась ответная стрельба. Видимо я был контужен, встать я не смог. Просто наблюдал из остатков укрытия.

Петр добрался в долю секунды до первой жертвы, засадив в шею охраннику нож на всю длину лезвия. Брызнула жабья кровь.

Еще движение и нет второго, третьего. Меня это поражало, такого от него я не ожидал. Машина для убийств – повар Петр. Стрелять последний охранник не прекращал, и вот последний выстрел.

Единственное что я услышал, чей-то болезненный и одновременно дикий возглас или крик.

Последние что я увидел как плащ повара в тумане, взмахнул возле последнего охранника, удар ножа, брызнула кровь фонтаном из артерии, охранник мертв. Я вырубился.

Меня привел в чувство Шприц. Дико болела голова, видимо правда легкая контузия от взрыва гранаты.

" Все кончилось? А кто кричал?" – мои единственные слова после славного боя.

" Крота ранил последний охранник, попал ему в бедро. Ничего жить будет, первую оказал ему. В лазарет конечно хорошо бы, но передвигаться только с помощью будет" – доложился врач. Я взглянул на него, помятый, слабый, почему то Шприца были перевязаны правая рука и лоб. Раны под бинтами кровоточили.

" Что с тобой?" – ослаблено, спросил я у Шприца.

" Осколки от гранаты" – не многословно ответил Артем.

К нам подошел заляпанный кровью повар Петр. В его плаще было несколько отверстий от пуль. Он курил сигарету, зажав ее своими жабьими зубами. Струился дым.

" Пора уходить. Собирайтесь, пока их еще больше не набежало" – командовал Петр.

Мы вышли из не много разрушенной столовой, где когда-то обедали рабочие с заводов, просто сидели веселые кампании жаб переростков, мутантов, празднующих что-нибудь этакое, типа день Великого Бога, где сейчас царил хаос и беспорядок.

Улица вокруг была пуста, ни одного прохожего. В некоторых домах тускло горел свет и тишина. Было пусто не только на улице, но и у меня на душе.

По моему мнению, от нашего, когда то сильного отряда осталось процентов двадцать.

Унылый, молчаливый Шприц обессиленный ранениями в руку и лоб, еле передвигался, да и вдобавок помогал передвигаться Кроту. Соорудить ему какой-то костыль не было возможности только дружественная помощь Шприца взявшего его под руки.

Ранение в бедро, не пошло на пользу Кроту. Да, а кому бы оно пошло? Он потерял много крови, лицо его было бледное как поганка, губы синие, а сам он дрожал от малейшего дуновения ветра.

Единственным кто оставался полон сил это наш новый друг повар Петр. Его невозмутимость казалась мне наглой. После стольких убийств он даже не дрогнул, может он и был создан для убийств?

Что касается меня, старость взяла свое, и контузия ей в этом подыграла. В глазах все еще стояла некая муть и тусклость. Голова ужасно болела, а тело как будто миллионы иголок пронзали каждую секунду. По крайней мере, я все еще передвигался на своих ногах и был рад. Мы живы, мы выстояли в этой схватке и не погибли. Я был рад этому.

Но сколько нас ждет впереди таких не больших столкновений.

Мы шли и шли, такое ощущение, что целая вечность прошла, а мы не сдвинулись с места при этом, не проронив ни слова.

" Куда нам дальше?" – нарушил молчание я, задав вопрос Петру.

" Мы в седьмом районе, а нам в девятый в цитадель. Я не знаю, что будет дальше и выживем ли мы, но знаю лишь одно, я счастлив, что встретил вас и иду с вами. Я ждал так долго этого сладкого момента, с тех пор......простите, не могу сказать с каких, тяжело вспоминать" – дал на мой вопрос ответ Петр.

" А что за деление такое на районы? И что за девятиэтажка и почему она у вас одна такая?" – через силу спросил Крот, теряя полжизни на каждом слове.

" Всего в городе девять районов, в честь первых девяти пророков. По древнему писанию именно они построили город и дали жизнь нам высшей расе, дав возможность первым квакерам стать на истинный путь и родить нас. Вот и девять районов от этого, но кто они мы не знаем. Знаем только девятого, он же и последний, это Варгас. Девятиэтажка это важный пункт города, само сердце нашей жизни, административный центр" – продолжая идти, отвечал повар.

" А что в ней такого, Петр?" – стало интересно мне.

" Ну как что? На первом этаже располагается штаб охраны, на втором армии и карательных отрядов даже у меня там, когда то был кабинет, третий этаж заняли жабахи с их молитвами и культом, там сидит совет мудрейших под руководством Бена Болото, он, что у людей, когда то был Папа Римский.

Конечно их официальное предназначение служение культу, что они и делают, но не гласное внутренний шпионаж и разведка, доносят на всех тайному комитету. На четвертом сидят ученые, изобретающие все вокруг, пятый для тех, кто занимается развитием медицины и образования у жаб, шестой для руководителей электростанции, седьмой для руководителей заводов, ну а дальше самое интересное. Восьмой этаж та самая тайная полиция с личной охраной Варгаса, но не те медведи, про которых я говорил, а сотня жаб. Ну и девятый личные апартаменты Великого" – закончив свой монолог, Петр громко засмеялся.

Мы продолжали идти. Через дома, улицы, прилавки и магазины. Несколько раз нам встретились прохожие угрюмо посмотревшие на нас. По пути Петр сказал, что нужно дойти до площади, а там последний рывок. КПП в девятый район, где нам будет нелегко. Всю дорогу до площади мы молчали.

Минут через пятнадцать нам вдалеке показалась статуя метров пять, возвышающаяся вверх, она играла на солнце золотым блеском. Золотая или нет, я не мог знать, была она еще далеко для полного понимания.

" Что это за статуя там вдалеке, Петр?" – спросил я .

" Это статуя возведена в честь Варгаса. Он изображен с мечом в руках, а под ногами у него раздавленный дракон, в знак того что все зло мешающие нам жить будет уничтожено" – ответил повар.

Крот и Шприц молчали, сил видимо не было, чтобы вести разговоры. Один медленно, но видимо, верно, умирал, а второй пытался отвезти его к жизни.

Чем ближе мы подходили к площади, я слышал удивительную музыку, с каждым тактом заставляющую биться мое сердце чаще. Она гипнотизировала меня, мой разум, мою голову и душу, как флейта кобру. Мне хотелось идти вслед за музыкой и отдаться ей в ее властные руки. Я так и сделал, к счастью музыка играла не далеко от площади.

Я увидел деревянный помост, как тогда на поляне, он был окружен охраной в балахонах. На нем была она. Бог ты мой! Мо кошмарный сон становился явью.

Как будто райские врата открылись из них на грешную землю, прилетел ангел, ради одного меня, чтобы сыграть мне одному, и никому больше эту чудную мелодию.

Девушка в белом платье, воздушном и нежном как небесные облака. Играла на скрипке, если это была скрипка, но помнится мне, именно такими были скрипки, что в руках держала она.

Среднего роста, с очаровательной женственной, но еще девичьей фигурой, черные как смоль волосы, играющие на свету не понятной, но одновременно заманчивой синевой. Прекрасные голубые глаза, всматривались вдаль. Она была как с картинки. Я позабыл про все на свете, это была девушка из моих снов.

Мне хотелось только одного, обладать ею, быть с нею, и неважно кем она будет мне, дочерью, буду заботиться как отец, сестрой, буду заботиться как брат, подругой, как друг, любовницей, так буду любить ее как никто на свете. Лишь бы быть с ней рядом, держать ее за руку и никогда не отпускать.

Я размечтался как полный дурак и думал только о ней, о ней единственной на всей планете. А жар моим мечтам поддавали мелодии, кружившиеся вокруг меня, возникающие из скрипки, на которой играли нежные руки богини.

Я и не заметил, как у меня за спиной стояли мои товарищи, Петр положил мне руку на плечо и попытался увезти за собой.

" Что командир, засмотрелся или заслушался? Зря ты это" – что-то шептал мне на ухо повар.

Я не отвечал, а знал свое. Смотрел и слушал.

"Может хоть, спросишь, кто это?" – приставал ко мне Петр.

" Угу" – сумел выдавить из себя я.

" Это дочка Варгаса. Не смотри на нее, все равно сгинешь. Ее считают богиней, как саму луну, что светит нам по ночам из той щели наверху. Ей поклоняются, ее любят, одно слова и толпа, которую ты не заметил вокруг помоста, разорвет тебя на клочки" – видимо давал мне совет мутант.

После слов о том, что это дочка Черного человека у меня в груди все оборвалось, как, будто сердце лопнуло как стеклянная ваза на несколько сот осколков.

Но почему я вижу ее во снах? И почему Варгас ее убивает в моем сне, может она мое предназначение, но в чем его суть. Я не знаю, я запутался, а мелодия все дурманила и дурманила.

" И так, планы меняются господа. Я знаю только одно, я в этом уверен. Мое предназначение эта девушка на помосте, она мне нужна, я чувствую, что и я ей нужен, пока не знаю зачем. Мы не покинем подземного города, пока не заберем ее с собой, это приказ" – скомандовал я, подведя итог нашим сегодняшним скитаниям.

Девушка в белом платье закончила свой сольный концерт на скрипке для своих верных затуманенных сознаниям фанатов. Низко поклонившись, она подала скрипку своему очередному телохранителю, а сколько их было за последние пятнадцать лет, которые она помнит?

Почти каждый год ее отец Варгас менял их, а то и каждый месяц. Кого-то убили враги придуманные отцом, иных убили восставшие квакеры, а кого то и сам Варгас.

Последним был Барсик, Варгас специально создал и вырастил его в своей генетической лаборатории. Эту расу он назвал хаджиты, в честь чего-то, что было раньше, в прошлом. Коты-гуманоиды, ну не коты, а кот, или как заведено в этом городе человекокот. Он был единственным в своем роде, дальше эксперимент не получил развития.

Он таскался повсюду за девушкой в белом, три года он служил верой и правдой, пушистый рыцарь, как она называла его, моя леди называл он ее.

Барсик был быстрым, ловким, сильным, все те качества, которые были у обычной кошки, развиты у него больше чем нужно.

Но потом случилась беда. Котик пропал, убили, а может, съели? Она этого не знала.

А теперь вот этот огромный полузомби в качестве телохранителя. Почти два метра, лицо с вечно тупым выражением, да еще эти ужасно рыжие волосы.

Девушка подала своему новому герою тоненькую и нежную, как хрусталь из облаков ручку, чтобы спуститься со своей импровизируемой сцены. Концерт был окончен, музыка была единственным развлечением для нее. Она брала в руки скрипку, а как будто рождалась снова. Она играла, а как будто издавала первый младенческий крик. Она водила смычком по струнам, а как будто открывала глаза впервые. Кто-то когда-то сказал одну замечательную фразу: " если я мыслю, значит, я существую – или как то так". Но для нее мыслить, значит иметь возможность исполнять музыку.

Сегодня она играла " К Элизе" Бетховена. Как она любила эту мелодию, сумасшедшую и красивую. Все благодарю отцу, именно он раздобыл где-то скрипку своей маленькой Аэрель и ноты классических произведений, в этом ужасном мире. Варгас хотел, чтобы у нее было все самое лучшее.

" Ну, истукан, как там тебя? Оулсен! Совсем не обучен этикету? Эх ты рыцарь, руку подай даме" – обращалась к своему новому рыцарю скрипачка.

Рыжий детина, молча, повернулся к своей хозяйке и подал ей руку.

" Нет, ни так! Ты должен стать на одно колено и опустить глаза вниз" – учила своего раба хозяйка, в конце своих слов ударив рыцаря по голове.

Здоровяк покорно стал на одно колено, опустил глаза вниз, подал руку своей хозяйке, чтобы та спокойно сошла со сцены.

Подобрав подол своего роскошного белого платья, вложив свою маленькую ручку в огромную ладонь Оулсена, Аэрель спокойно и одновременно благородно спустилась вниз.

" Вот теперь ты молодец! Хорошо поддаешься дрессировке, хотя хаджита не заменишь. Нужно тебя отблагодарить благородный рыцарь, пожалуй, пошлю в твою голову еще несколько радостных иллюзий о твоей семье" – подняв правую руку, девушка в белом платье положила ее на лоб все еще стоящего на одном колене Оулсена.

Ее пальцы крепко сжались вокруг лба детины, как будто пытались продавить черепную коробку и добраться до головного мозга. Именно она этого и хотела, но только не физически, а телепатически.

Ее глаза закрылись, образовав темноту. Она пыталась представить маленький деревенский дом, огромного рыжего Оулсена с топором в руках, рубящего дерево. Вокруг бегают ребятишки, а на пороге домика стоит его красавица жена, зовущая семью к столу.

Картинка росла там, где пару секунд назад было темно. Мысленно Аэрель передавала картинку в разум рыцаря раба, шаг за шагом, а потом как всегда переключала где-то в его голове рычажок, заставляющий еще пару дней видеть только то, что хочет хозяйка.

Медленно на тупом лице Оулсена поплыла радостная улыбка, подняв кончики его губ вверх. Он снова был счастлив, а она печальна.

Свой талант она называла радужными наркотиками. Аэрель могла заставить видеть окружающих от своих прикосновений все что угодно. От самых радостных до самых печальных событий. Заставлять плакать и смеяться, грустить и улыбаться. Видеть прошлое, будущее, читать мысли и затуманивать разум, она все это могла, но ей этого не нужно.

Она хотела, как у Оулсена, все то, что минуту назад она передала ему. Семью, детей, увидеть маму, но хоть раз в жизни, хоть мельком. По ее красивому, девичьему лицу потекли слезы. Ее голубые глаза как небесные озера разлились.

Слезы медленно текли по щекам. На площади почти никого не было, по крайней мере, верные фанаты разошлись, и они не могли видеть слез. Для полноты момента не хватала дождя, чтобы грустно было не только ей, а всем. Но здесь никогда не шел дождь. Увидеть бы солнце, чтобы развеселиться, чтобы ожить и радоваться, но здесь никогда не было солнца, а те лучи долетающие через щель верху, не были уже такими яркими и теплыми. Она плакала.

Она могла бы сделать, благодаря своему таланту так чтобы все плакали вокруг, но не стала. Она ненавидела все вокруг, этот город, этих чертовых жаб, и своего отца создателя их, их отца.

" Госпожа, вы плачете? Чем он обидел свою хозяйку, он мог бы вам помочь?" – приторможено промямлил псевдорыцарь.

" Разве я разрешала ко мне обращаться, урод? Запомни ты, будешь обращаться ко мне, когда я разрешу" – вытирая слезы своей ладонью, Аэрель выругалась на раба.

Рыцарь Оулсен покорно кивнул своей рыжей головой, опустив глаза вниз, пытаясь, лишний раз, не смотреть на свою хозяйку, тем самым не гневить ее.

" Пошли лучше домой. Мне хочется запереться в своей комнате и поплакать" – кивая в сторону девятого района, звала домой в цитадель своего послушника.

Девушка в белом повернула голову в сторону, одним взглядом она увидела трех людей и жабу.

" Люди? Здесь? Но откуда?" – подумала Аэрель.

Кампания и так была странной, нахождением в ней людей, но она выглядела как-то по-дурацки. Люди были помяты, перебинтованы окровавленными тряпками, двое вели друг друга под руки, а жаба держала третьего своей лапой за плечо и пыталась что-то втолковать человеку.

И тут у Аэрель снова началось то, чего она боялась. Видения, странные видения, которые она не могла контролировать и не могла их понимать.

Рассудок покрывала белая пелена, глаза снова покрывались темнотой. Голубая радужка глаз постепенно превращалась в черную. Она теряла сознание, перемещаясь плавно в видение. Она упала.

Рыжий Оулсен подхватил ее за талию. Огромные руки сжимали хрупкую девушку, держа ее над землей.