Текст книги "Стерва"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

– Думаю, хватит.

– Столько и назначим. А их начальнику присудим персональную премию – пять тысяч «зеленых». Надеюсь, обиженных не будет.

– А Мария?

– Машу, естественно, пусть тоже задержат. Но нежно, Андрюша, нежно! Ни в коем случае не испугать девочку, а только в восторг привести рыцарством наших славных оперативников! Ты меня понял, Андрюша?

– Конечно, Петр Васильевич, о чем речь?!

– Мария наверняка еще не догадывается, что она похищена. Вероятно, Лешка ей что-нибудь наплел, иначе он бы просто не справился с ней. Маша, хоть и кажется тихой, – девочка с норовом. Ее трудно заставить делать то, чего она не хочет. Однако Разор – хитрая бестия…

– А не могла Мария сбежать с Алексеем добровольно? – спросил Мудров как можно более нейтральным тоном.

– Исключено! – воскликнул Голован. – Она два года его в упор не видела! Буквально не замечала.

– Вы уверены, шеф?

– Абсолютно. Так что Разор ее просто обманул.

Голован не мог даже подумать о чем-то другом. Не хотел допустить мысли, что Мария предала его…

Глава 3

Было позднее утро. Едва отдышавшись, Маша перелезла через Алексея, выбралась из койки, отыскала сигареты и щелкнула зажигалкой. Прикурила сразу две: одну протянула ему, второй затянулась сама.

– А мне с тобой очень хорошо, Лешенька… – сказала девушка задумчиво, выпуская дым. – Даже не ожидала… С Петром так никогда не было…

– Забудь его! – попросил Алексей.

– Его забудешь… – невесело произнесла она. – И захочешь, да он не даст себя забыть… Ты хоть понимаешь, что жизнью рискуешь?

– Понимаю. Не впервой. Зато сейчас я могу выиграть высшую ставку!

– Это меня, что ли? – усмехнулась Мария.

– Ну вот… Всю ночь ты была женщиной, а теперь снова похожа на стерву… – Он произнес последнее слово мягко, но все же сам испугался.

– Как ты меня назвал?! – Маша вдруг неудержимо расхохоталась. – Стервой? Откуда ты знаешь?

– Чего знаю? – не понял Алексей.

– Меня так звали в детдоме! Пацаны нарекли! – Смех мешал девчонке говорить. – Но они… Они прозвали меня так, потому что я никому не давала!.. А ты-то, ты!.. Ой, Господи!..

– Машка! – Алексей улыбался. – Хватит ржать!..

– Просто мне сегодня хорошо-о-о! – пропела она. – Смешинка в рот попала! Но согласись, действительно смешно: пацаны обзывали меня стервой за то, что не позволяла к себе прикоснуться, дралась, царапалась, а ты обозвал точно так же за то, что слишком уж рвалась с тобой спать…

– У тебя нынче отличное настроение.

– Ага. Впервые в жизни я, похоже, счастлива. Мужика вот отхватила, какого сама хотела. И он меня не разочаровал. Спасибо, Лешенька! – закончила она совершенно искренне, без насмешки, и поцеловала его в щеку.

– Да что ты… – смутился он.

– Ты решил, что я имею в виду койку? За это благодарю? – искоса взглянула Маша. – Ну ты хам. Нахал. Бандит хренов! – Она вдруг повалилась на него и обняла за шею. – Самоуверенный индюк! – Мария, совсем расшалившись, чуть не прожгла сигаретой наволочку. Алексей приподнял девушку на вытянутых руках, стараясь не обжечь своей сигаретой.

– Машка! Я люблю тебя!..

Он не договорил, Мария перебила его:

– А любишь – туши свой дурацкий бычок, и вперед! – Она вырвала из его рта окурок и вместе с собственным сунула в стоявшую на полу возле кровати пепельницу. Затем притянула голову своего Лешки к себе и стала целовать его в губы.

– Машенька, милая, подожди! – взмолился Алексей, осторожно отстраняясь. – На мне одно дело висит, просто гвоздем душу ковыряет… Надо бы его сделать поскорее. А после мы свободны…

– Что еще за дело? – спросила Маша подозрительно.

– Нас же продолжают выслеживать менты. Надо это прекратить. Честное слово, сейчас ни о чем другом думать не могу.

– А как ты это прекратишь? – посерьезнела Мария.

– Я знаю как. Надо позвонить в Москву одному человеку. Он все сделает.

– Какому человеку?

– Ты его не знаешь.

– Ну и черт с ним! Ладно, позвони. Но прежде – любовь! – проговорила Маша деланно строго и прижалась к Алексею всем телом.

…Немного усталый и совершенно счастливый, он одевался.

– А знаешь, Лешка, – растягивая слова, произнесла Мария, лежа на кровати, – когда я говорила, что ты меня не разочаровал, я ведь имела в виду и это тоже… Бесстыжая девка, да? Меня презирать надо? – спросила она вызывающе.

Алексей обернулся.

– Дурочка ты! – сказал он ласково. – Комплексующая дурочка. Только не пойму, откуда у тебя-то комплексы? У такой девчонки! – добавил Алексей восхищенно.

Мария сразу обмякла.

– Понимаешь… Я лет с четырнадцати страдаю повышенной возбудимостью. И всегда давила ее в себе. Иначе стала бы шлюхой. А стать шлюхой я больше всего не хотела. Поэтому привыкла… стыдиться, что ли, своих желаний. И Астахов меня от этого стыда не избавил. А ты… кажется, избавляешь.

– Я люблю тебя, – улыбнулся Алексей. – Вот в чем дело.

– Я пойду с тобой! – заявила Маша, вскакивая.

– Не надо, – испугался он.

– Пойду! – упрямо сказала Мария, одеваясь. – Не желаю одна тут сидеть! Хочу все время находиться с тобой!

– Маша, тебе не надо слушать мои телефонные разговоры.

– Почему это?

– Ну не надо! Тот человек, кому я буду звонить, законспирирован. Я боюсь назвать его имя даже тебе! Вдруг ты потом где-нибудь его произнесешь! – на ходу сочинял Алексей.

На самом деле он боялся другого. Уже зная независимый, взрывной и очень эмоциональный характер Марии, он боялся открыть девушке правду. Боялся, что Маша смертельно обидится – ведь с ней опять не посчитались, не спросили согласия. И эта обида разрушит их хрупкие еще взаимоотношения. Разрушит навсегда.

Некоторое время она пристально глядела на него.

– Ладно! – сказала она наконец. – Разговор слушать не буду. Но с тобой все же пойду. Не одной же сидеть!

Когда они спустились на первый этаж гостиницы, Маша увидела в холле прилавок, где торговали импортной косметикой и разнообразным шмотьем. У девчонки загорелись глаза.

– Лешка! Хочу сама купить что-нибудь! Дай мне денег!

– Это сколько угодно! – Алексей протянул ей пачку рублевых купюр – по пятьдесят тысяч каждая.

Мария долго перебирала разложенные товары, приценивалась. Алексей заскучал.

– Маш, пошли, а? – попросил он.

– Подожди, глупый! Тебе же хочу нравиться! Я, может, впервые сама себе вещи покупаю!

– Как впервые?

– Вот так. Раньше мне все покупал Петр. Я принципиально не желала этим заниматься. Если я – его кукла, пусть он и обряжает меня на свой вкус!

– А если какая-то вещь тебе не подходила?

– Он покупал столько разных вещей, что какая-нибудь да подходила. Знаешь чего? Ты иди, звони, я вижу, ты дергаешься. А я еще тут поглазею… Повыбираю. Мне нравится…

Алексей огляделся. Он понимал: никакая опасность непосредственно Маше грозить не может. Охота идет прежде всего на него, а Марию в худшем случае вежливо попросят прогуляться до ближайшего отделения милиции. Алексей слишком хорошо знал Голована и был уверен: Астахов не позволит никому даже слова грубого сказать Маше, не то что применить насилие. Избавиться же от угрозы ареста Алексею не терпелось. Особенно теперь, когда отношения с Машей стали наконец-то более или менее определенными…

– Ладно! – согласился он. – Я пойду звякну, а ты, когда купишь, чего захочешь, поднимайся в номер. Договорились?

– Ага… – кивнула Маша. – Я тогда надену то, что выберу. Придешь – оценишь… Иди, не волнуйся!

– На улицу не ходи все же! – предупредил Алексей. – Я быстро.

Он имел один существенный недостаток, становившийся в нынешнем положении почти непростительным. А именно: не привык к конспирации, не привык уничтожать улики и прятать концы.

Объяснялось это просто. Обычно после силовых акций вслед за бригадой бойцов Голована на месте сразу появлялась бригада так называемых «чистильщиков», умевших профессионально вычищать все, что могло бы заинтересовать криминалистов.

Такую систему придумал сам Астахов, а наладил Андрей Мудров. В итоге каждое подразделение группировки выполняло только свою задачу, и никто особо не интересовался спецификой работы «смежников». Поэтому, будучи бойцом, Разор не приучился оглядываться и вообще относился к заметанию следов довольно беспечно.

Вот и сейчас Алексей считал, что, сменив номера на своем «ЗИЛе», он вышел из поля зрения гаишников. Однако не учел одного: в маленьком провинциальном городе здоровенный легковой черный «ЗИЛ» привлекал любопытные взгляды. К иномаркам «новых русских» здесь привыкли, а вот машина, выглядевшая точно так же, как правительственные автомобили коммунистических времен, вызывала интерес прохожих.

Работники ГАИ, отследившие «ЗИЛ» раньше, сразу доложили в Москву, куда эта машина направляется. Большой начальник из МВД – человек Голована – тотчас ориентировал все отделения милиции нескольких городков, в которые мог прибыть Разор. Кольцо вокруг «ЗИЛа» смыкалось.

Машину Алексей оставил на ночь недалеко от гостиницы, на другой стороне улицы, возле междугородного переговорного пункта. Местные оперативники легко догадались «ЗИЛ» скорее всего тот самый, хоть номера и другие. Во избежание ошибки они решили подождать хозяина, которого представляли по описанию.

Алексей собрался звонить самому Головану. Он знал, что сказать бывшему шефу, как припугнуть его, чтобы тот перестал подставлять Лешку милиции. Конечно, Петр Васильевич сразу пошлет своих бойцов по следу обнаглевшего предателя. Но «братву» Разор боялся меньше. Он считал себя вправе поступать с «братвой» так, как потребуют обстоятельства, драться на равных. Задевать же госструктуры не хотел.

Проходя мимо своего «ЗИЛа», Алексей осмотрел колеса – целы ли, отпер дверцу, проверяя сигнализацию, пробежался взглядом по салону. Удовлетворенный, начал снова запирать машину.

– Он? – спросил своего напарника-лейтенанта притаившийся в ближайшей подворотне капитан местного милицейского спецназа.

– Точно он, – подтвердил лейтенант. – Приметы сходятся.

– Тогда начинаем! – распорядился капитан и передал по рации: – Боря, пошел!

Когда вчера начальник местной милиции вызвал к себе капитана и объяснил ему суть задания, тот рассудил: больше пятерых человек брать ни к чему. По две тысячи баксов на рыло – хорошие деньги, а вот меньше – уже маловато. Но идти на захват вдвоем-втроем тоже не стоит. Лучше по возможности избежать неожиданностей. Пусть говорят, что преступник безоружен, но мало ли… За парня солидные бабки платят. Значит, зверь матерый. Зачем рисковать?

Алексей сам не знал, почему двое модно одетых мужиков, приближавшихся слева, вызвали у него чувство тревоги. Вот они подошли совсем близко. Алексей напрягся.

Подозрительные типы оживленно говорили о чем-то, уже почти прошли мимо, и вдруг один из них резко дернулся. Алексей едва успел пригнуться: кроссовка мужика промелькнула у него над головой. Мгновенно выпрямившись, Алексей припечатал своей левой открывшуюся челюсть противника. Тот упал. Его спутник отработанным движением захватил руку Алексея и вывернул его предплечье.

– Стоять, сука! – прошипел он.

Конечно, спокойно стоять Алексей не собирался. Возникла короткая потасовка. Напавший не был рохлей – драться умел.

Однако Алексею удалось и его отключить на короткое время. Он метнулся к дверям гостиницы, но путь ему преградил неприметный жилистый малый, до этого словно слившийся со стеной здания. Алексей качнул головой, едва успев избежать страшного прямого удара. Все же малый задел его. Он упал и тотчас вскочил, поймав занесенную для удара ногу парня, швырнул его на асфальт.

– Маша, беги! – заорал Алексей во всю глотку, чтобы девушка, все еще находившаяся в холле гостиницы, могла услышать его.

Капитан и лейтенант подоспели сзади. Разумеется, драка набрала обороты. Доставалось и одной, и другой стороне. Но все-таки сказался численный перевес и одержал верх: Алексей рухнул на землю. Его подняли и еще немного побили, вымещая злость.

– Не калечить, ребята! – крикнул капитан. – Парень нужен заказчику целеньким!

– Не волнуйся, командир! – отозвался жилистый, угощая Лешку кулаком под дых. – Мы ему ничего не повредим! Но он запомнит спецназ, сука!

Маша, услышав крик Алексея, сунула в сумку то, что купила, и подбежала к окну. Она была достаточно сообразительна, чтобы не выставиться напоказ, – осторожно выглянула из-за занавески. Увидев, как бьют Лешку, Мария до крови закусила губу и едва сдержалась, чтобы не выбежать и не наброситься на этих мерзавцев.

– Где девка? Вы остановились в гостинице? В каком номере? – спрашивал Алексея спецназовский лейтенант.

– Кто вы?!

– Милиция! – сказал капитан.

– Сказали бы сразу… Я б не сопротивлялся. А то – ногой по морде…

– Почему?

– Я ж не преступник… Я обычный человек. За что меня?!

Краем глаза он заметил стоявшую у окна Машу, чуть мотнул головой: уходи, мол, спасайся. Маша поняла, кивнула и исчезла. Теперь Алексей тянул время.

– Как не преступник? – недоуменно спросил капитан. – А кто?

В милицейский спецназ капитан пришел из армии, как и большинство его бойцов. Все они не имели ни юридического образования, ни опыта работы в органах. Единственное, что мужики умели делать блестяще, – сражаться. А еще привыкли по-армейски четко выполнять приказы командиров.

Поэтому, если капитан получал распоряжение взять того или иного человека, он обычно не сомневался, что этот человек – правонарушитель. И не особо интересовался деталями. Он считал: его задача – задержать, обезвредить. Остальное – дело юристов. И теперь, услышав слова схваченного парня, искренне удивился.

– Не преступник я, – повторил Алексей. – Просто за мной охотятся блатные. Так что вы, ребята, сейчас служите мафии.

– Вот гад! – возмутился жилистый спецназовец. – Да я этих блатняков вонючих всегда давил и давить буду! А он говорит, я служу мафии?! Ща я ему!.. – он занес кулак.

– Полегче, Юра, полегче! – лейтенант поймал руку бойца. – Откуда ты знаешь? Может, парень действительно невиновен. А ты ему морду бьешь!

– А чего он нас тогда гасил?!

– Он не знал, кто мы! – прикрикнул капитан. – Мы ж в штатском! Небось думал – бандиты… Ну все! Отставить болтовню и рукоприкладство! Нам велено задержать – мы задержали! Да, забыл: ты ведь Алексей Разоров?

Отрицать было бессмысленно: у Лешки в кармане лежал его паспорт. Поэтому он просто кивнул.

– Вот видишь! – сказал капитан. – Тебя и велено задержать. Теперь скажи, где твоя девчонка – ее тоже приказали доставить. И отправимся восвояси. Она в гостинице?

– Да, – ответил Алексей. – Но, ребята, уверяю вас, здесь какое-то недоразумение…

– Это не нашего ума дело, – пояснил капитан. – У нас приказ. Говори, в каком она номере, не тяни кота за…

Алексей прикинул: Маша – девчонка не промах, наверное, уже успела скрыться. Но все же надо еще потянуть…

На что он надеялся? Пожалуй, только на чудо. Понимал: если даже Марию сейчас не задержат, она все равно рано или поздно попадется людям Голована.

Да чего там «попадется»!.. Куда еще девчонке идти, кроме как к Астахову? Не на панель же, действительно… Лешка арестован, следовательно, Маша должна позвонить Петру, сказать, что осталась одна, что Разор попался, его надо выручать…

Ничего другого Марии не останется. А Голован, естественно, сразу пришлет своих людей и за ней, и за Алексеем. Конец приключению. Конец любви. Конец жизни – по крайней мере жизни Лехи Разора…

Но Алексей продолжал надеяться на чудо. На тот единственный шанс из тысячи.

– Я не запомнил, какой номер. Там на ключе бирка была, – сказал Алексей капитану. – Я вообще плохо запоминаю цифры. Но помню, где находится номер…

– Тогда веди! – велел капитан. – Наденьте на него наручники!

– Может, не надо, а? – попросил Алексей.

– Наденьте, наденьте! – приказал капитан. – Мало ли… Ладно, шевелись! – подтолкнул он Алексея, когда приказание было выполнено.

На пороге гостиницы Лешка вдруг замер.

– Ой, мужики… – выдохнул он. – Что-то хреново мне… Голова кружится… Здорово вы меня… Дайте отдышаться.

– Ты давай не придуривайся! – прикрикнул капитан. – Веди давай, нечего тут спектакли разыгрывать! Нас этой дешевкой не купишь!

Алексей поплелся, едва переставляя ноги. На лестнице споткнулся, чуть не упал. И упал бы, не поддержи его конвоиры.

Маша, поняв, что Лешка попался, бросилась в номер. Она быстро собрала минимум необходимых вещей, сложила их в запасную наплечную джинсовую сумку, которую всегда возила с собой, – сумка почти не занимала места в чемодане. Поверх шмоток Маша бросила Лешкин револьвер с боезапасом – пригодится… И тихо выскользнула из комнаты.

Прикрыв лицо шейным платком, девушка спокойно прошла мимо ведущих Алексея спецназовцев – благо ей удалось пристроиться к группе других постояльцев, следовавших в том же направлении. Выйдя из гостиницы, Маша пересекла улицу и встала вполоборота у какой-то витрины, расположенной почти напротив гостиничных дверей.

Прошло, наверно, минут десять, прежде чем Разор, сопровождаемый ментами, вышел на улицу. Капитан время от времени злобно тыкал его кулаком в спину.

– Ты, скотина, нарочно время тянул! – приговаривал спецназовец. – Признавайся, где девчонка?

– Не знаю я… – стонал Алексей. – Испугалась, сбежала…

– Ну и черт с ней! – вдруг сказал капитан. – В конце концов, приказ был задержать парня! А девка так – бесплатное приложение!

– Куда повезем задержанного, командир? – спросил капитана лейтенант.

– В гормилицию! – буркнул тот. – И уж я стребую с полковника все, что нам причитается!

Лешку посадили в машину и увезли.

Мария услышала все, что хотела услышать. Правда, она еще не решила, как воспользоваться полученной информацией. Можно, конечно, позвонить Петру… Но Разор говорил, телефон Астахова, вероятнее всего, прослушивается конкурентами. Значит, звонок поможет им обнаружить местонахождение самой Марии, и это совсем погубит Алексея.

А кроме того, Маша опасалась проницательности Голована. Боялась, что тот по ее голосу догадается, как она на самом деле относится к Лешке. Ведь сколько Мария ни прикидывалась перед Петром тихой овечкой все эти годы, тот разглядел под овечьей шкурой отчаянную стерву. И теперь она не могла отважиться на разговор с Голованом. Чтобы не подставить Разора, не навлечь на него еще и гнев шефа…

Буду действовать сама, решила Маша. Та-ак… Что мы имеем? Судя по неосторожно сказанным словам командира арестовавших Лешку ментов, приказ схватить Алексея отдал начальник местной милиции. Значит, надо вступить в контакт с этим самым начальником. А там уж посмотрим, чем его можно взять…

Глава 4

Начальник городской милиции полковник Скуратов сегодня был доволен собой. Он заработал пять тысяч долларов, даже не вставая со своего кресла. Ребята-спецназовцы молодцы, сработали четко. Конечно, пришлось им для начала заплатить собственные деньги – спецназ ждать не любит. Но эти деньги вернутся уже нынче вечером, когда подручные большого человека из Москвы приедут забирать этого… как его? Ах да, Разорова. Большой человек из Москвы никогда не подводил. Если обещал – заплатит.

Дверь кабинета бесшумно отворилась, внутрь скользнула секретарша. Скуратов поднял глаза от бумаг, которые якобы изучал.

– Что случилось, Руфина Анатольевна?

Полковник знал свою секретаршу много лет. Когда-то она даже была его любовницей. Потом Скуратов потерял мужской интерес к постаревшей женщине. Но не увольнял ее. Слишком хорошо она изучила начальника, чтобы ею бросаться. Руфина умела угадывать любые настроения Скуратова, потакала его маленьким слабостям и всегда держала язык за зубами. Ценный кадр.

– К вам рвется какая-то девица, Игорь Львович…

Руфина Анатольевна давно уже называла шефа на «вы» и по имени-отчеству – с тех пор, как перестала быть его любовницей. Она звала его так, даже когда они были наедине. Специально приучала себя к этому, ибо боялась проявить фамильярность при посторонних. Подобной ошибки Скуратов ей не простил бы…

– Девица? – буркнул полковник. – У меня неприемный день.

– Я ей объяснила. Но она настаивает! – Секретарша с какой-то особой значительностью взглянула на начальника.

– Что-то темнишь ты, Руфина, – усмехнулся Скуратов. – А что, девица хорошенькая?

– Она говорит, ее обокрали в поезде. Все утащили: деньги, вещи, документы. Девчонка ехала на юг, на курорт, ну и… с поезда пришлось сойти. Она обратилась в нашу милицию, требовала немедленно разыскать воров и вернуть ей ее вещи. Глупенькая, наивная девочка!

Все это Руфина сообщила своему шефу довольно эмоционально.

– И что ей ответили? – поинтересовался Скуратов.

– Эти остолопы не нашли ничего лучшего, как поднять девчонку на смех! – фальшиво возмутилась секретарша.

Полковник хмыкнул. Похожие истории случались в его городе очень часто. Многие поезда, следовавшие в южном направлении, делали здесь длительную остановку, чем и пользовались железнодорожные воры. Они обчищали намеченного «клиента», пока тот гулял по городу, дожидаясь отправления, и с добычей сразу садились на любой проходящий поезд. Поймать жуликов при такой организации их «работы» было крайне трудно.

– Значит, девочка, можно сказать, голенькая… – подумал вслух Скуратов.

– Вот-вот, Игорь Львович! Кричит, дурочка, возмущается, желает видеть начальника… А я подумала: сегодня пятница, семейство ваше укатило на дачу. Вы не торопитесь домой. Может, примете девочку?

– Что ж, зови! – решил полковник.

Руфина улыбнулась и исчезла. Скуратов ждал. Наконец дверь распахнулась и в кабинет вошла совсем молоденькая девушка с припухшими, заплаканными глазами.

– Вы представляете, гражданин начальник!.. – страстно начала она прямо от порога.

– Садитесь, милая, садитесь! – перебил ее Скуратов. – И запомните: я вам пока не гражданин. Вы, наверное, детективов по телевизору насмотрелись. «Гражданин» я для осужденных! – Он, с удовольствием козыряя жаргоном работников исправительных учреждений, сделал ошибку в ударении. – А вы пока таковой не являетесь.

– Как же мне к вам обращаться? – округлила глаза девушка, присаживаясь.

«Совсем дуреха, – подумал Скуратов. – Но какая красавица! Грех упустить такую…»

– Называйте меня «товарищ» или «господин», в зависимости от вкуса! – хохотнул полковник. – А лучше зовите по имени-отчеству. Игорь Львович. А вас, прелестное дитя?

– Ира, – представилась девчонка.

– Итак, Ирочка, что же у нас случилось? – отечески-добродушно спросил Скуратов.

Девушка пересказала уже известную полковнику историю. На ее глаза вновь навернулись слезы.

– Вы поймите, меня ждут в Сочи! – закончила она отчаянно. – Найдите этих воров! Если вы их не найдете, я… я буду на вас жаловаться! Я этого так не оставлю! – храбро заявила девушка напоследок.

Скуратов посуровел.

– Не оставите, значит… – угрожающе произнес он. – А позвольте вашими документиками поинтересоваться!

– Какими документиками? – опешила она.

– Паспортом хотя бы, – почти издевательски пояснил Скуратов.

– Но говорю же, украли у меня паспорт! – воскликнула девчонка, чуть не плача.

– Ах, украли! – ухмыльнулся полковник. – Тогда мы с вами поступим так. Мы вас подвергнем административному задержанию. На трое суток. До выяснения личности. Имеем право. Посидите в камере с бомжами, с воровками, с вокзальными проститутками, похлебаете баланды… Не гарантирую от вшей и прочих паразитов. Как вам такой вариант?

– Вы!.. Вы!.. – Лицо девушки вспыхнуло от возмущения. – Ну, знаете, я этого так не оставлю! Я пошла! – Она вскочила, намереваясь выйти из кабинета.

– А я вас еще не отпускал! – выкрикнул Скуратов, проворно вылез из-за стола и преградил ей дорогу. – Извините, милая, но я просто вынужден вас задержать. Таков закон! – добавил он грозно.

Девушка испуганно поглядела на него, затем опять опустилась на стул и вдруг разрыдалась.

– Не хочу в камеру! Не хочу к проституткам! Оставьте меня! Отпустите! Ну что я вам сделала? Я не буду на вас жаловаться, обещаю, честное слово!

«Очень я боюсь твоих жалоб, как же!» – подумал Скуратов, а вслух сказал:

– Но я действительно должен установить вашу личность. Обязан, понимаете? По закону. Вдруг вы сама и есть воровка? А мне здесь комедию ломаете? Да и потом, денег же у вас нет. И ночевать вам негде, так? А в камере хоть нары есть…

– Ну поймите, не хочу я в камеру! – Она подняла на него заплаканные глаза. – Я лучше на вокзале переночую. Одолжите мне чуть-чуть денег, я телеграмму дам маме, она вышлет на проезд. Помогите телеграфировать!

– Как ты получишь перевод без паспорта? – спросил Скуратов почти сочувственно. – А что, у тебя даже карманных денег не осталось?

– Нет! Я сдуру, когда гуляла, дожидаясь отправки поезда, купила здесь себе блузку. – Она показала ему, вытащив из сумки, вещь, явно приобретенную у местных «челноков», как определил Скуратов. – Все деньги истратила, которые в кармане были! Остальные лежали в чемодане. Помогите, а? Пошлите телеграмму моей маме, пусть она вышлет перевод на ваше имя.

– А что я с этого буду иметь? – усмехнулся Скуратов. – Во-первых, нарушу закон, не задержав тебя, не отправив в камеру. Во-вторых, столько беспокойства, а ради чего?

Ее глаза мгновенно высохли. Похоже, она поняла. Едва заметная усмешка тронула губы девушки.

– Я не останусь в долгу… Игорь, – произнесла она совсем другим тоном.

Скуратов несколько удивился столь легкой победе, но и обрадовался. «Однако до чего распущенные эти столичные девицы! – самодовольно подумал он. – Вот что значит пропаганда! Москва теперь – почти Запад. И народ там стал чисто по-западному бесстыжий. Особенно новое поколение. Хорошо!»

– Ты москвичка? – уточнил он на всякий случай.

– Да.

– Предлагаю такой вариант, Ирочка. Ты три дня и две ночи проводишь в нашем славном городе. Я показываю тебе все здешние достопримечательности. А в понедельник утром запрашиваю отделение милиции по твоему месту жительства. Мы восстанавливаем твой паспорт, я даю тебе денег и сажаю на ближайший южный поезд. Езжай, курортничай. Согласна?

Девушка еще раз окинула взглядом полковника. Скуратов самоуверенно ухмыльнулся. Он не переоценивал себя – точно знал, что чертовски привлекателен. Поэтому даже не очень удивился, когда Ира совершенно спокойно заявила:

– Конечно, согласна, Игорь. Отличный расклад. Ты просто спасаешь меня. Правда, Ирочку в Сочи ждут… ну ничего, подождут. В ресторан пойдем вечером?

– Обязательно! – ухмыльнулся Скуратов.

Полковник не впервые пользовался бедственным положением таких вот чистеньких, глупеньких, не обремененных предрассудками москвичек. Даже специально отслеживал их в вокзальном отделении милиции. Некоторые девочки проявляли непокорность, но тогда Скуратов действительно их задерживал и помещал в камеру.

Проведя ночь в обществе грязных бомжих, алкоголичек, вокзальных проституток, нанюхавшись вони, а нередко отведав крепких оплеух озлобленных баб-неудачниц, девицы становились куда более покладистыми.

Но и такие легкие победы, как нынешняя, не являлись для Скуратова неожиданными. Он понимал: на дворе демократия, капитализм, сексуальная революция. И нравы соответствующие. Проституция, продажность – в моде. А о любви нынче вспоминают разве что многочисленные эстрадные мальчики и девочки, орущие глупые песенки.

– Я есть хочу! – вдруг капризно заявила Ира. – С утра ничего не ела. И купить не на что.

– Что ж, время обеденное. А сегодня пятница. Правда, вечером у меня важное дело, надо будет ненадолго вернуться на службу, а пока… Ресторан?

– Да погоди с рестораном! – сказала Ира. – У тебя есть хата какая-нибудь? Где ты меня на ночь размещать собираешься? Есть такая?

– Есть, – кивнул Скуратов. Для этих целей он использовал конспиративную милицейскую квартиру, которая в обычное время действительно порой служила местом встречи полковника с его секретными агентами. Но весьма часто Игорь Львович бывал там по другим делам – амурным. И все в этой квартире было оборудовано именно для амурных дел…

– Вот и поехали туда! – сказала Ира. – Продуктов купим по дороге, обед я сготовлю сама – я отлично готовлю. Ты ведь не очень торопишься обратно на службу?

– Не очень, – сказал Скуратов.

– Отлично! – обрадовалась девушка. – На все времени хватит. Поехали!

– Едем! – согласился полковник.

Они вышли в приемную.

– Руфина Анатольевна, меня не будет до шести часов, – сказал Скуратов секретарше. – В шесть забегу на часок – людей жду. Для всех, кто будет меня спрашивать, – я на оперативном мероприятии. Ясно?

– Ясно, Игорь Львович.

– Вот и славно, – улыбнулся Скуратов, под руку выводя Иру из приемной.

– Кобель старый… – прошептала Руфина, глядя ему вслед едва ли не с ненавистью. – Знаю я твои оперативные мероприятия… Чтоб тебе СПИД подцепить от этих шлюх…

Маша – а это именно она, представившись Ирой, поймала на крючок Скуратова – выдумала историю своего мнимого ограбления отнюдь не случайно. Перед визитом в гормилицию Мария побывала в местном привокзальном кафе – грязноватой забегаловке-жральне. Там она познакомилась с двумя бичихами – не грязными, опустившимися алкоголичками, а вполне прилично выглядевшими девицами из бомжовской элиты.

Бывшая детдомовка, Мария вычислила без труда, кто они, и провернула классический вариант знакомства. Сама представилась залетной бродяжкой, решающей проблему – оставаться ей в этом городе или нет.

Через полтора часа интересной беседы, оживленной благодаря водке, купленной, конечно, на деньги Марии, она знала о городе все, что ее интересовало. Сама она с новыми товарками водку не пила, ссылаясь на тяжелое похмелье и тошноту. Впрочем, бичихи не настаивали – им больше досталось.

План Маши по обработке Скуратова заключался в том, чтобы вытащить полковника куда-нибудь в уединенное место, где поблизости должен находиться телефон. Как она будет это делать, Мария не представляла, но надеялась на случай. И конечно, на свои женские чары.

Маша знала, какое действие оказывает на мужчин одно ее присутствие. Знала силу своего сексуального обаяния. И не сомневалась, что сможет соблазнить любого мужика. А уж когда увидела Скуратова, поняла сразу: этот самоуверенный развратный красавец для нее – легкая добыча.

– Там, куда мы едем, есть телефон? – спросила Мария полковника уже в машине.

– Есть, – ответил Игорь Львович. – А зачем тебе? Кому звонить собралась? У тебя же здесь нет знакомых.

– В Москву хочу вечерком звякнуть, – пояснила Маша. – Маме. Чтобы она предупредила наших сочинских друзей о моей задержке. И чтобы сама не волновалась.

– А как ты объяснишь, что осталась здесь на три дня? – насторожился Скуратов.

– А, ерунда! – махнула рукой девушка. – Мама привыкла к моим приколам. Знает, что я могу такое отмочить… Но без всяких последствий. Это у меня строго. Так что мама давно рукой махнула…

«Бедная мама! – подумал Скуратов насмешливо. – А девочка-то та еще. Сначала такой чистюлей показалась – и на тебе! Парадоксы новых времен».

Он остановил машину возле обычного многоквартирного дома, ничем не примечательного и даже весьма обшарпанного снаружи.