Текст книги "Стерва"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)

Глава 3

Махкам взобрался на вершину горы и остановился. Следом за ним поднимались Голован, Рустам и Махмуд Хасанов. Сзади подтягивался отряд, состоявший из десяти бойцов Астахова и еще двадцати джигитов Рустама.

Голован встал рядом с Махкамом, посмотрел вниз, в долину.

– Ты чего остановился? – спросил он горца.

– Мы пришли. Вон постройка, видишь? Разор там.

– Ничего не вижу, – буркнул Астахов, всматриваясь. – Опять темнишь, Сусанин?

– Сусанин был герой, – вздохнул Махкам. – А я предатель. Друга предаю.

– Ладно! «Предаю, предаю»! – повысил голос Астахов. – Где же Разор-то? Ни хрена не вижу, одна зелень!

– Присмотрись! – посоветовал Махкам, вновь указывая рукой.

– Ага-а! – сказал наконец Голован. – Теперь вижу. Ну, замаскировался Леха! Самим бы нам век не отыскать!

– А теперь показывай самую короткую дорогу туда! – приказал Махкаму Рустам.

Парень опять вздохнул и двинулся дальше.

Приблизительно через полтора часа отряд оказался в непосредственной близости от ворот Лешкиного дома.

– Попробуем взять с налету, шеф? – азартно спросил Голована Хасанов.

– Попробуем, – кивнул Астахов. – Эй, Махкам! Разор точно никогда оттуда не выходит?

– Точно, – подтвердил горец. – Все необходимое для жизни есть в доме. Можно мне теперь идти? Обратный путь не близок, а меня жена ждет…

– Иди, конечно, – разрешил Голован. – На что ты нам?

– Постой, Махкам! – вмешался Рустам. – Ты помнишь, что при твоей жене осталось трое моих людей?

– Помню.

– Так вот. Если я им через тебя не передам записку, они сделают с Зариной то, что я обещал.

– Зачем это?! – взорвался Махкам.

– Мера предосторожности, – ухмыльнулся Рустам. – Знаю я вашу породу. Мои деды с твоими дедами сто лет враждовали, пока пощады не запросили. И ты теперь мстить задумал. Я угадал?

Махкам склонил голову, только глаза злобно блеснули.

– Угадал! – воскликнул Рустам. – Я бы мог тебя сейчас убить. Но я не хочу. Твои предки пощадили мой тейп, хотя могли вырезать его целиком. И я тебя теперь пощажу. Однако и месть твоя мне не нужна. Я знаю, какой ты воин. Спрячешь Зарину с ребенком так, что ее невозможно будет найти, и начнешь отстреливать наших мужиков по одному. И не успокоишься, пока не прикончишь всех. А поймать тебя в горах невозможно. Ты должен поклясться на Коране, что отказываешься от мести нам. Иначе Зарина умрет и ты умрешь. Решай. Коран у меня с собой.

– Я готов…

– Вот и слава Аллаху! – воскликнул Рустам радостно.

Махкам поклялся. Рустам написал что-то на клочке бумаги.

– Подойдешь к своему дому – крикни джигитам, что записка у тебя есть. Иначе они начнут стрелять. Так им приказано.

Махкам молча спрятал бумажку и не прощаясь пошел прочь.

– Пора и нам начинать стрелять! – возбужденно заявил Голован. – Начнем, пожалуй!

По сигналу Рустама четверо вооруженных джигитов устремились к каменной ограде.

В горах Алексей и Мария жили довольно весело. Он, предвидя длительное затворничество, позаботился о развлечениях. В доме имелась приличная библиотека, видеомагнитофон и большая фильмотека.

Мария проявляла свои кулинарные способности, готовя из имевшихся продуктов удивительно вкусные блюда.

Солнце, небо, свежий воздух и буйная горная растительность помогали победить синдром запертой клетки. К тому же молодых людей поддерживало сознание, что их нынешнее вынужденное затворничество – не навсегда. И что они вместе.

Порой Маша восклицала:

– Боже мой, Лешка, как же я рада, что случилось это мое несостоявшееся похищение, это наше головокружительное путешествие! А я ведь уже и не надеялась, что когда-нибудь встречу того, о ком мечтала с детства!

– А ты уверена, что я – тот? – спрашивал он.

– Уверена! Теперь уверена! Я же сама тебя выбрала, сама соблазнила, сама подвигла на эту дикую авантюру – скрыться от Петра! Я впервые в жизни свободно распоряжалась собой – и распорядилась более чем правильно! Господи, я так счастлива!

Алексей помалкивал и лишь нежно обнимал девушку.

Он был настолько уверен в недосягаемости своего убежища, что вовсе не следил за подступами к нему. И проворонил появление врагов.

День, когда появились враги, для беглецов не был особенным. После сытного завтрака они посмотрели фильм, а потом занялись друг другом…

Соблюдая необходимую осторожность, четверо джигитов приблизились к металлическим воротам. Каменную ограду с внешней стороны прикрывал плотный ряд деревьев, кроны которых нависали над забором. Ветви переплетались между собой, образуя сплошную зеленую стену, благодаря чему убежище Разора трудно было обнаружить.

Конечно, деревья выросли не за один год. Просто искусные мастера-строители расчистили прилегавшую к скале площадку от излишков растительности, после чего пристроили ограду прямо к деревьям.

Джигиты осмотрелись. Никто в них не стрелял, и никакая опасность вроде бы не угрожала. Ловко и бесшумно, цепляясь за сучья, горцы полезли вверх. На ограду они взобрались почти одновременно. Теперь им оставалось только пробраться между ветвей, чтобы прыгнуть вниз, во двор.

Голован издали наблюдал за джигитами. Ему казалось, что все идет отлично. Похоже, Лешка совсем потерял бдительность. Да и неудивительно, когда рядом с ним такая женщина. Сейчас горцы накроют парня, как бобика, – гавкнуть не успеет. Вот они уже раздвигают ветки…

Вдруг один из джигитов дико заорал. К нему сразу же присоединился второй, а миг спустя орали все четверо. Голован ничего не понимал. Горцы вопили, бились, словно пытаясь вырваться из чьих-то цепких когтей. Но вырваться не могли и продолжали истошно голосить.

– Что?!. Что случилось?! – воскликнул пораженный Рустам.

И тут Астахов увидел. Колючая проволока! Скрученная спиралью в несколько слоев, укрытая ветвями деревьев, она проходила по всему гребню ограды, образуя непреодолимый барьер. В страшную ловушку попались джигиты. Они вопили, дергались, раздирая о шипы одежду, кожу, но освободиться были не в состоянии.

Голован знал о подобных штучках. И знал, что положение горцев безнадежно. Выпутаться из спирали Бруно еще не удавалось никому.

…Разор и Маша лежали рядом, курили и болтали, отдыхая от любви. Услышав ор за окном, Алексей вскочил, слоено его что подбросило.

– Машка, одевайся! – закричал он, натягивая свои шмотки. – Нас вычислили!

Ничего не говоря, Мария поднялась и начала торопливо одеваться. Вскоре оба были готовы.

– Что теперь делать? – спросила Маша скорее озабоченно, чем испуганно.

– На чердак! – велел Разор. – Там все подготовлено для встречи незваных гостей!

На чердаке Маша еще никогда не была и даже не подозревала о его существовании. Когда Лешка привел ее туда, девушка поняла, почему раньше он не показывал ей это помещение.

Здесь находился арсенал. В одном углу стояли ящики с гранатами, в другом – с патронами. Ячейки были заполнены автоматами. Но более всего бросался в глаза здоровенный станковый пулемет, обращенный стволом к стене. Эту стену – глухую, толстую – по всей длине пересекала узкая бойница, похожая на танковую щель. Через бойницу хорошо просматривался весь двор и подступы к нему.

– Не думал я, что все это пригодится, – сказал Алексей, садясь за пулемет.

Джигиты продолжали орать и биться. Алексей примерился и одной очередью убил всех четверых. Трупы нелепо повисли на проволоке.

– Они бы все равно не выбрались, – сказал Алексей, словно оправдываясь. – Я хотел тебе показать, что бояться нечего, затем сюда и привел. А теперь спустись во внутреннюю спальню, – попросил он Машу. – Если они начнут огонь, здесь станет жарко.

– Можно, я пока при тебе побуду? Хотя бы пока не опасно… Я боюсь за тебя…

– Ладно, оставайся, только сядь в уголок, возле» ящиков. Но когда начнется – ты уйдешь! А пока… что ж! Подождем, что будет дальше.

– Ну, что делать? – спросил Рустам. Горец был явно напуган.

– Я говорил тебе, что Разор – зверь серьезный, – ответил Астахов. – Его простой лихостью не возьмешь. Хорошо, я позаботился прихватить серьезное оружие. Будем ждать темноты. А как стемнеет, разобьем ограду из гранатометов и попробуем лобовую атаку.

– Давай весь дом расшибем из гранатометов! – обрадовался Рустам.

Голован взъярился. Он схватил кавказца за грудки и прижал спиной к скале.

– Ну ты, урод горский! – прошипел вор. – Ты думаешь только как бы совершить свою кровную месть! А мне нужна девчонка, ты понял?! Девчонка! Живая и невредимая! Ты понял меня? И если для ее спасения мне понадобится положить всех твоих парней, я положу! Врубаешься, мусульманин?!

Джигиты не слышали слов Астахова, но, увидев, что обижают их вождя, повскакивали с мест. Однако бойцы Астахова, все бывшие «афганцы», тотчас вскинули автоматы. Горцы остановились, увидев наведенные на них стволы. Блатные не стреляли – ждали команды.

– Ладно! – вдруг успокоился Астахов и отпустил Рустама. – Ни к чему нам ссориться, одно дело делаем. Прости меня, уважаемый Рустам. Вспылил.

– Прощаю! – объявил Рустам величественно. – И ты прости меня, уважаемый Петр. Я сказал не подумав. Очень уж людей жалко…

На самом деле Рустам затаил злобу. Но он понимал, что благополучие его тейпа зависит от Голована, и смирил свой кавказский темперамент. В конце концов, Рустам не был юношей. Годы научили его кое-чему.

– Все в порядке, братья! – крикнул он джигитам. Те облегченно начали рассаживаться по местам.

– Отбой, ребята! – приказал Астахов своим. Бандиты опустили оружие.

В лагере нападающих вновь воцарился относительный мир.

– Ладно, давай сначала, – предложил Голован Рустаму. – Значит, как стемнеет, разбиваем ограду из гранатометов…

– А как же тела моих соплеменников, что висят на заборе? – перебил его кавказец.

– Ими придется пожертвовать…

– Нельзя! Люди не поймут!

– Хорошо… – вздохнул Астахов. – Я попробую договориться с Алексеем. Миша! – обратился он к одному из блатных. – Тащи матюгальник!

Бандит притащил.

– Алексей! – разнесся над площадкой голос Астахова. – Это я, Петр Васильевич, твой бывший шеф! Леша, мы сейчас воюем. Но ты всегда отличался благородством. Позволь джигитам забрать трупы своих родственников! Не стреляй!

Голован подождал.

– Алексей, ты можешь ответить?! Если не можешь, подай какой-нибудь знак из своего дзота, мы увидим!

Сидевший на чердаке Разор обернулся к Маше.

– Что ему сказать?

– Да пусть джигиты забирают своих жмуриков, жалко, что ли? – улыбнулась Мария. – А ты ответить можешь?

Разор подмигнул, откуда-то из-под ящиков извлек мегафон, поднес его ко рту.

– Петр Васильевич! Гражданин Голован! Я согласен! Пусть горцы забирают своих мертвяков! А вообще, валили бы вы отсюда! Не взять вам меня!

– Разор, Мария с тобой? – крикнул Астахов.

– Со мной, гражданин Голован, и смеется над вами! Хотите услышать ее голос?! – Он подозвал Машу, передал ей мегафон, шепнул: – Скажи чего-нибудь!

– Петр! – заговорила Маша. – Уходи, я прошу тебя! Оставь меня! Я благодарна тебе за все, что ты для меня сделал, но я не вернусь к тебе, Я не хочу быть вещью. Я люблю Алексея.

– Да мне плевать, кого ты любишь! – взорвался Астахов. – Ты принадлежишь мне, и я не отступлюсь! А кем ты хочешь или не хочешь быть – не тебе решать, ясно?! Ты будешь со мной, и это окончательно!.. – Голован захлебнулся словами, перевел дух. – Ладно, хватит лирики. Алексей, так ты не будешь стрелять?

– Не буду.

– Тогда отбой.

Отложив мегафон, Разор наблюдал, как джигиты осторожно выдирают трупы соплеменников из колючей проволоки. Маша прижималась к любимому.

– А все-таки гад он, Петр, – вдруг сказала она. – Плевать ему, видишь ли, кем я хочу быть… Кукла я для него заводная и всегда была куклой… А я женщина! Я имею право сама решать!.. Правда, Леша? Ведь ты никогда не стал бы навязывать мне себя против моего желания?

– Не стал бы… – вздохнул Разор, отвернувшись.

Глава 4

Стемнело. Астахов подозвал к себе Мишу.

– Кто у нас лучший гранатометчик?

– Валерка Шлык. Он в Афгане такие вещи творил… Снайперов снимал со скал прямым попаданием. Пацаны балдели.

– Зови его.

Шлык подошел.

– Валера, – обратился к нему Голован. – Надо раздолбать стену ограды. Но так, чтобы не задеть дом. Сможешь?

– Без проблем, шеф. Дело привычное.

– Отлично. Рустам! Отряди человек десять для штурма. Твои джигиты видят в темноте как кошки.

– Несправедливо, уважаемый Петр! – возмутился Рустам. – Мои парни пойдут погибать, а твои будут здесь отсиживаться? Несправедливо!

Голован подумал.

– Да, пожалуй, ты прав. Хорошо. Пойдут шестеро твоих и четверо моих. Согласен?

– Это будет честно.

– Миша! – опять обернулся Астахов к «афганцу». – Кого из наших послать?

– Сам пойду, шеф. Я диверсант со стажем. Тут главное – к двери дома прорваться. Под стеной Разор из пулемета достать не сможет. А там уж можно автоматной очередью замки вышибить. Если дверь откроется, полдела сделано.

– Хорошо, Миша. Ты человек опытный, командуй. Возьмешь троих наших, по своему выбору, и джигитов. Рустам, назначь, кто из твоих пойдет.

Через пару минут группа была сформирована. Михаил объяснил бойцам план операции. Начать ее предстояло Валере Шлыку.

Валера поднял к плечу свое страшное оружие. Один из блатных, стоявший рядом, должен был после каждого выстрела подавать Шлыку очередной заряженный гранатомет, чтобы Валера стрелял непрерывно, пока сам не решит, что достаточно. Гранатометы лежали тут же, на земле.

Первый снаряд разнес ворота. Второй – стену ограды слева от ворот. Третий – справа. Валера бил неторопливо, но и не тратя зря время. Взрывы следовали один за другим.

– Все! – сказал Шлык и, подняв с земли автомат, дал очередь в воздух. Это был сигнал группе захвата, возглавляемой Михаилом.

Алексей сидел на чердаке один. Машу он отправил отдыхать во внутреннюю спальню. Она пыталась возражать, но Алексей знал – ночью обязательно будет предпринята попытка штурма – и поэтому был непреклонен. Внутренняя спальня располагалась в самой середине дома, окон не имела, и там Маше ничего не угрожало.

После очереди, выпущенной Шлыком, джигиты и блатные, которые подобрались на минимально безопасное расстояние к уничтожаемому забору, со всех ног ринулись вперед – по команде Михаила. В темноте парни старались бежать бесшумно, чтобы не привлечь внимание Разора. Несколько секунд – и они достигнут стены дома, выйдут из простреливаемой пулеметом зоны.

Услышав после взрывов автоматный треск, Алексей насторожился. Напряженно вгляделся в темноту. Приняв решение, наклонился и щелкнул каким-то рубильником.

Атакующим казалось, что они вот-вот будут у цели. Неожиданно вверху по углам дома вспыхнули прожектора двумя ослепительными солнцами. Блатным и джигитам ударил в глаза невыносимо яркий свет. Днем эти прожектора были не видны, поскольку их стекла по цвету совпадали с окраской стены, не блестели и не выделялись никак иначе. Но теперь, включенные, они осветили весь двор. И тут же заработал пулемет.

На мгновение бандиты застыли. Троих из них сразу скосило очередью. Остальные, бешено заорав, открыли беспорядочную пальбу по прожекторам. Бесполезно – стекла были пуленепробиваемые. А Разор продолжал стрелять. Спустя несколько секунд во дворе были лишь трупы.

Но Михаил остался жив. Опытный боец, он успел проскочить опасный участок, теперь находился под самой стеной дома, и достать его из пулемета Разор не мог.

Михаил осмотрел дверь. Она была мощная, стальная. Короткими очередями бандит начал бить по замкам. Они не поддавались, но пули грызли металл.

Разор слышал выстрелы и понимал, что происходит внизу. Если дверь удастся открыть, для него и Марии будет конец.

Очереди раздавались чаще и чаще. Алексей вскочил, метнулся в закуток, где держал боеприпасы. Схватил необычного вида гранату и кинулся к бойнице, на ходу натягивая противогаз. Выдернул чеку снаряда и, просунув руку в щель, бросил его вниз. Раздался негромкий взрыв. Граната была газовая, она не убивала.

Алексей поспешил спуститься с чердака на верхний этаж. Высунувшись в окно, он увидел у самой двери неподвижно лежавшее тело. Пока бежал, успел проверить свой револьвер. И теперь спустил курок дважды. Тело дважды дернулось от разрывных пуль.

«Машка во внутренней спальне, до нее газ не дойдет, – думал Алексей, поднимаясь на чердак. – Кажется, второй раунд тоже остается за мной… Каков будет третий?»

– Похоже, мы опять проиграли, – сказал Голован Рустаму. – Что ж, подождем до рассвета, деваться некуда… А пока попробуем чего-нибудь придумать. Хватит нам без толку людей терять.

Утром Маша поднялась на чердак к Алексею.

– Здравствуй, милая. Как спала?

– Здравствуй, милый… Плохо спала, едва уснула.

– Да, тут уснешь, пожалуй! – усмехнулся Алексей.

– Мне пришлось даже стакан вина выпить, чтобы успокоиться, – продолжала Маша. – Знаешь, о чем я думала? В твоем рыцарском замке не хватает кое-чего очень важного.

– Чего?

– Подземного хода, по которому мы могли бы сбежать отсюда и оставить Петра в дураках.

– Я сам думал об этом! – кивнул Алексей. – Но чтобы сделать здесь такую штуку, пришлось бы долбить скалу. Это обошлось бы мне примерно в ту же сумму, в которую обошлись постройка и оборудование всего дома. Денег не было. Ну, я понадеялся на авось: пронесет, не понадобится. Не пронесло…

Маша грустно улыбнулась. Затем взглянула через бойницу вниз.

– Ночью был бой?

– Был. А ты ничего не слышала?

– Нет… Когда удалось наконец уснуть, ничего уже не слышала.

– Ну правильно, во внутренней спальне хорошая звукоизоляция. А я буквально с ног валюсь от усталости.

– Может, поспишь?

– Боюсь. Вдруг опять атака?

– Поспи прямо тут, я постерегу.

Алексей подумал.

– А знаешь, ты права! Сплю я чутко, если что, ты сразу меня разбудишь. Только смотри внимательно!

– Не волнуйся.

Склонив голову на грудь, обхватив себя руками, Разор приготовился спать, усевшись возле пулемета. Мария устроилась напротив бойницы, так чтобы видеть весь двор.

Однако поспать Лешке не дали. Утреннюю тишину разорвал громкий крик Астахова, усиленный мегафоном.

– Леша! Леша! Отзовись, Леша! Очень важное дело! Отзовись!

Разор встрепенулся.

– Может, шмальнешь по нему на голос? – предложила Маша.

– А куда стрелять? – пожал плечами Разор. – Попробуй, определи.

Голос, раскатившийся эхом, действительно доносился как бы со всех сторон одновременно.

– Да и нельзя нам сейчас убивать Астахова, – продолжал Алексей. – Он нам пока живой нужен…

– Зачем?

Алексей не ответил, достал мегафон.

– Слушаю тебя, Петр Васильевич!

– Слушай внимательно, Алексей. Ночью ты убил всех моих людей. Со мной теперь остались только джигиты – те самые, у которых ты украл девок-проституток. Ты врубаешься, чем это тебе грозит?

– А чем?

– Дурак! Горцы озлоблены до крайности! Я больше не могу их сдерживать, а моих ребят ты пострелял, и я остался наедине с джигитами! Они не хотят меня слушать! Если ты не сдашься, они разнесут весь твой дом из гранатометов! И Маша погибнет вместе с тобой! Ты говорил мне, что любишь ее. Так сохрани ей жизнь, будь мужчиной!

Голован хорошо знал характер своего бывшего подчиненного. И эту хитрость придумал неспроста. Конечно, с помощью оставшихся шестерых бойцов и Махмуда Хасанова, неизменно державшего сторону шефа, Астахов мог охладить пыл десятка горцев. Но он больше не хотел терять людей в бессмысленных штурмах и не хотел напрягать Рустама – будущего подельника, и так кипевшего бешенством. Тем более Петр Васильевич понимал: иным способом Алексея не взять. Рано или поздно гранатометы действительно придется использовать, не уходить же ни с чем… И Мария погибнет.

Алексей рассеянно посмотрел на Марию.

– Пошли его к черту! – гневно крикнула она. – Пусть стреляют, пусть! Мне все равно!

– Мария, – обратился к ней Астахов. – Выслушай меня! Я не знаю, что наплел тебе этот дурак, но учти: он тебя похитил! Похитил с самого начала, не спросив твоего мнения! Ты не хочешь быть вещью?! Так все это время ты оставалась вещью! Пленницей и живым щитом для него! Те, кто вас ловил, а их посылал я, давно убили бы Лешку, если б рядом с ним постоянно не находилась ты! Подумай, ради чего ты собралась умирать?! Ради любви?! Как бы не так! Ради того, что ты стала разменной монетой! Я, по крайней мере, никогда нарочно не подставлял тебя под пули, всегда оберегал! А он?! Подумай!

– Это правда? – прошептала Маша, едва шевеля губами. Ее глаза расширились от удивления.

– Правда… – Алексей отвернулся. – Действительно похитил… Но он врет! Я не хотел подставлять тебя под пули! Я же инсценировал собственную смерть – там, на вилле, когда тебя собирались украсть Хасановы! И был уверен – Голован подумает на них! Я не знал!.. – Он осекся.

– Значит, действительно вещь… – произнесла Маша отрешенно. – Была вещью – вещью и осталась… Спасибо, Лешенька!

– Так что ты решил, Алексей? – вновь раздался голос Астахова.

Алексей поднял мегафон.

– Дай время подумать, Петр Васильевич…

– Хорошо! На размышление даю тебе сутки! Но завтра утром мы начнем обстрел!

– Ты должна уйти… – сказал Алексей. – Зачем умирать в двадцать лет?.. Уходи!

– Ты хоть объясни мне, Леша… Почему ты так сделал?

– Я люблю тебя.

– Это я понимаю. Но неужели тебя совсем не волновало, что чувствую я? Увез, не сказав правды. И врал мне постоянно…

– Нет! Я спрашивал тебя! Сколько раз спрашивал, хочешь ли ты вернуться к Астахову или хочешь остаться со мной! Разве не так?

– Спрашивал. Но когда? Когда уже был уверен в ответе!

– Ни в чем я не был уверен…

– Врешь! Как тебе вообще теперь верить, если ты столько врал? Ладно. Но ответь мне, почему ты сразу не поинтересовался, хочу ли я подставляться под пули? Хочу ли вообще менять богатую жизнь у Астахова на что-то иное? Почему?

– Мне казалось, ты несчастна.

– Ему казалось! Когда кажется, креститься надо!

– Уходи! – простонал Разор. – Уходи, не рви душу! Все равно ведь ты должна уйти! А я, может, продержусь еще…

– Нет, Алексей, я хочу понять! Как ты посмел решить за меня мою судьбу?! Или я действительно кукла, не заслуживающая другого отношения?!

– Ты хочешь понять! – заорал он. – Тогда слушай! Я только ради тебя стал бандитом! Я два года готовил твое похищение, копил деньги, просчитывал варианты! Именно чтобы было куда тебя спрятать, я выстроил этот дом! Добился почти абсолютного доверия Голована! Я все равно бы тебя увез! Я не могу иначе! Не могу без тебя, понимаешь?! А судьбу свою ты сама бы решила! Отказала бы мне – я вернул бы тебя Астахову! Даром вернул бы, хотя он предлагал огромные деньги!

– И что бы делал, раз не можешь без меня?

– Это уж мои проблемы!

– Почему ты не убил Петра?

– Думаешь, это так легко – завалить авторитета такого масштаба?! Сделай я его сам – меня бы мгновенно вычислили и прикончили! Мудров не дурак! Знаешь Мудрова?!

– Знаю.

– А нанять киллера я тоже не мог! Все выходы на киллеров у меня были только через «братву» Астахова! Попытайся я найти исполнителя, у того же Мудрова сразу возник бы вопрос: а зачем это Разор ищет профессионального убийцу, хотя хозяин такого задания Лешеньке не давал? А кого это Лешенька хочет завалить за собственные деньги? И почему вообще кого-то нанимает, когда может сам без проблем завалить кого угодно? Уж не на шефа ли Лешенька нацелился?!

Разор умолк, перевел дух.

– Впрочем, я бы нашел способ убрать Голована, – продолжал он тише. – Но меня останавливало еще кое-что. Я не знал точно, как ты к нему относишься. Я ждал случая объясниться с тобой. И вот случай представился. Тогда, на вилле.

– Чего ж не объяснился?

– Почему же, объяснился. Я понял, что, если Астахов погибнет, ты не станешь особенно сокрушаться. Хотя ты считала, что деваться тебе после его смерти будет некуда. Но я-то знал, что есть куда. У меня уже и паспорта были готовы, по которым мы с тобой числимся супругами, и дом этот, и пути отхода… бегства из Москвы. Я понял, что пора…

– Откуда ты взял мою фотографию для паспорта?

– А!.. Тоже мне проблема! – Он махнул рукой.

– Ну а как насчет живого щита? Ты знал, что Головану я нужна живая, и прикрывался мной, крича при этом о любви. Лихо, милый мой!

– Да нет же, Маша! Просто, когда я пострелял хасановских бойцов на вилле и мы с тобой остались вдвоем, соблазн был слишком велик… Один из убитых был похож на меня фигурой. Так вот, пока ты собирала чемодан, я переодел этого жмурика в свою одежду, оставил при нем мой запасной револьвер, отволок в подвал… ну, ты помнишь. Потом я поджег все там. Я знал, как тщательно Мудров будет исследовать пожарище, и не сомневался, что он обязательно найдет якобы мой труп. А значит, Астахов решит, что тебя похитили Хасановы. Пока он разбирался бы с ними, мы могли далеко уехать… Меня подвела цепь случайностей, а так я все рассчитал верно.

– Каких еще случайностей?

– Первая из них – встреча с Ринатом Хабибулиным, ну, этим моим «другом» из Казани. И то, что ты ему сказала о Головане. Видимо, Ринат решил подшестерить авторитету… Кто мог предвидеть эту встречу? Кто мог предположить, что ты скажешь лишнее?

– Значит, я же еще и виновата?

– Да не виновата… Ты же не знала… Вторая случайность – твоя встреча с Дашкой и наша акция по освобождению девчонок. Только не подумай, будто я об этом жалею! Наоборот. Но не сделай мы этого – не нашел бы нас Голован. Я вообще не понимаю, как он нас нашел. Здесь горы глухие, никто не живет, кроме Махкама, никто этих мест не знает, кроме него…

– Вот Махкам и сдал нас!

– Не такой он! Хотя… Зарина сына ждет, он мне шепнул… Да, Махкама, пожалуй, могли заставить… Долг перед предками, возрождение рода для него важнее всего на свете…

– Почему ты с самого начала не вывез меня за бугор?

– Я тебе уже объяснял однажды – паспорта, визы… Отследить ничего не стоит. А нелегально… Я языков не знаю, ни один иностранный язык выучить толком не смог, сколько ни старался. Даже хваленый метод Илоны Давыдовой не помог. Нас легко взяла бы полиция. И выдала… тому же Головану.

– Ясно. Все мне с тобой ясно, Лешенька. Неудачник ты. Даже любимую бабу спрятать не сумел. Герой-любовник хренов!

Алексей промолчал. Возникла пауза. Наконец Алексей поднял глаза. Маша смотрела на него с жалостью, но ему показалось – с презрением.

– Уходить тебе надо, – заговорил он глухо. – Уходи! Нечего ждать до завтра! Убирайся отсюда! Дай мне хоть умереть с честью!

– Позволь, я сама решу, когда уходить, – сказала Маша спокойно. – А то привыкли все решать за меня – то Голован, то ты… Хватит. Я не кукла. Отвяжитесь. Хочу сидеть здесь, и сижу. А ты иди спать. У тебя глаза опухшие. Иди выспись, надоел ты мне. Дай подумать.

– О чем ты думать собралась? Все равно я тебя отсюда выгоню! Дальше – как хочешь, но на мне твоей крови не будет! Я слишком люблю тебя!

– Вот и люби. А пока – спать, Леша, спать! У тебя мозги не работают от недосыпания.

– Чего это тебе так хочется меня уложить? Впрочем, какая разница? Я действительно пошел спать. Подыхаю, с ног валюсь… Лягу во внутренней спальне. Если понадоблюсь – вот здесь кнопка, нажмешь ее – там сирена заревет, мертвого поднимет… Но вряд ли понадоблюсь… До завтра Голован атаковать не станет. Он словами не бросается. Это «не по понятиям».

Алексей ушел. Через час Маша спустилась во внутреннюю спальню – посмотреть, как он там. Лешка спал мертвым сном человека, которому не на что надеяться и нечего бояться, поскольку все страхи уже сбылись.

Маша сняла со стены большую связку ключей – от входной двери дома и от подвалов. Она нарочно громко позвенела ключами. Алексей не проснулся.

Еще некоторое время она бродила по дому, готовясь к тому, что задумала. Затем поднялась на чердак. В одной руке Маша держала большую кружку, наполненную грузинским крепленым вином, из которой поминутно отхлебывала. Второй рукой девушка взяла мегафон.