Текст книги "Стерва"

Автор книги: Дмитрий Щербаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

Глава 5

– Как думаешь, уважаемый Голован, выпустит этот гад твою женщину? – спросил Рустам.

– Не знаю… – замялся Астахов. – Вообще-то Алексей – романтик по натуре, несмотря на всю свою, скажем так, сложную биографию. Он может купиться. Может.

– Что такое «романтик»? Дурак? – заинтересовался Рустам.

Голован рассмеялся.

– Да, Рустам, если рассуждать с вашей, горской, точки зрения, то именно дурак. Променять огромные заработки, устойчивое общественное положение, влияние, связи, власть на какую-то там девку может только дурак, верно? Ввязаться в смертельно опасную авантюру, освободив два десятка рабынь и восстановив против себя целый кавказский тейп без всякой личной выгоды способен тоже только дурак, так ведь?

– Ну да, без выгоды! – возмутился Рустам. – Он нашу кассу грабанул! Там знаешь сколько денег было!

– Я уверен, что эти деньги Разор потратил на спасение девиц. Ведь в Адлере их уже через два дня не нашли, ты сам говорил. Так что действовал он бескорыстно, не сомневайся!

– Значит, романтик – это действительно дурак! – заключил Рустам. – Буду знать. Теперь, если кто из моих совершит глупость, я его так и назову – романтик ты позорный! Ишак безмозглый!

– Верно, Рустам, верно! – хохотнул Голован.

– Но отпустит ли твой романтик женщину? А вдруг нет? Что нам тогда делать? Опять людей губить?

– Отпустит или нет – не знаю, – повторил Голован. – Она слишком дорого ему досталась. Он может захотеть, чтобы она умерла вместе с ним. Романтик же… Но если не отпустит, завтра утром мы начнем штурм дома! Слово сказано, а мое слово стоит многого! Больше, чем любые деньги!

– Слава Аллаху! – облегченно вздохнул Рустам.

И тут со стороны Лешкиного бастиона раздался усиленный мегафоном голос Марии.

– Петр! Петя! – позвала Маша. – Ты слышишь меня? Отзовись!

Голован схватил громкоговоритель, включил.

– Да, Машенька, слышу! – крикнул он. – Что ты хочешь сказать?! Что вы надумали?!

– Разор надумал гордо умирать! Но я не хочу умирать, Петр! Я ведь молодая! И я чувствую себя слишком оскорбленной после того, как узнала, что Алексей увез меня без моего согласия! Он сейчас не слышит меня, он спит во внутренней спальне, а там даже стрельбы не слышно! Но достаточно мне нажать кнопку, которая находится у меня под рукой, – и сработает сирена. Тогда Алексей через несколько секунд будет здесь, за пулеметом. Кстати, у него тоже есть гранаты, и он может здорово побить вас перед смертью! Так что давай договариваться, Петр!

– Что ты хочешь?

– Я хочу впустить вас сюда, чтобы вы взяли Лешку сонного. Он не проснется, он слишком измучен. Но у меня есть условие: ты должен дать слово, что Алексея не убьют и не станут пытать до тех пор, пока мы с тобой не уедем в Россию! Разор был добр со мной, и я не хочу присутствовать при его гибели! Обещаешь, или мне будить Лешку?!

– Я готов дать тебе такое слово, Маша! Но я боюсь, что вы затеваете предательство! Мы все выйдем на открытое пространство, поверив тебе, а Разор нас перестреляет! Мне нужны гарантии!

– Какие?

Голован немного подумал.

– Давай так: ты открываешь дверь и выходишь во двор! Наши бойцы будут держать тебя на прицеле. Если Разор откроет огонь, первая наша пуля достанется тебе, Маша. Слышишь, Алексей?! Первую пулю получит Мария!

– Да нет его здесь, Петр! Спит он! Я согласна на твое предложение. Но и ты должен дать слово. Я не вынесу, если Лешка умрет в моем присутствии! Обещаешь, что этого не будет?

– Даю слово. Разор останется цел, пока ты будешь находиться тут. Но потом я отдам его джигитам, уж не взыщи! Удовлетворяет тебя такой договор?

– Вполне!

– Тогда открывай дверь!

Маша с трудом отомкнула покореженный пулями замок и вышла во двор. Она пошатывалась, но продолжала прихлебывать из кружки.

Осторожно, держа наготове автоматы, к девушке приблизились четверо джигитов. Они обступили ее. Из дома никто не стрелял. Подождав немного, начали подтягиваться остальные бандиты. Последними решились подойти главари – Голован, Рустам и Хасанов.

Увидев Астахова, Маша медленно двинулась к нему.

– Петр… – произнесла она обессиленно. – Боже мой, как же я устала…

– Да ты совсем пьяная, Машка! – воскликнул Голован.

– Нет… Выпила немного. Для храбрости… Как он подло меня обманул!

– Разор?

– Да. Простить не могу! Мне-то казалось…

– Казалось, что ты сама приняла решение? Натянула нос Головану? – сказал Астахов насмешливо. – Эх ты, школьница! Поиграть во взрослую жизнь вздумала? Отшлепать бы тебя, дуру, да жалко.

– Не надо шлепать. Я и так ушибленная… судьбой… А впрочем, делай что хочешь. Я ведь твоя собственность.

– Ты это поняла наконец? Больше не станешь взбрыкивать?

– Нет. Если уж быть вещью, то лучше твоей. Ты, по крайней мере, бережешь свои вещи.

– Хорошо, что ты и это поняла. Ладно, идем. Показывай, где Лешка.

Нетвердой походкой Маша проводила Голована и его бойцов в дом, довела до внутренней спальни.

– Разор здесь. Он безоружен.

– Вперед, парни! – приказал Астахов своим.

Блатные ворвались в комнату и скрутили спящего Алексея так быстро, что тот не успел еще толком проснуться, когда его руки оказались скованы за спиной наручниками.

Астахов и Маша вошли в комнату. Мстя за погибших товарищей, бойцы били не способного сопротивляться Лешку.

– Уйми их, – тихо попросила Мария.

– Прекратить! – распорядился Голован. – Я обещал временную неприкосновенность! Кто его еще раз тронет без команды, того сам пристрелю! Поняли?!

Бандиты, сдерживая злость, отошли от Алексея. Тот перевернулся на полу, сел.

– Все-таки ты сдала меня… – тоскливо сказал Разор, глядя на Машу. – Стерва…

– Конечно, сдала! – ухмыльнулась Мария. – Не подыхать же вместе с тобой!

– Я ведь отпускал тебя! Почему ты не оставила мне права хотя бы умереть без мучений?!

– А почему ты не оставил мне права самой решать свою судьбу? Почему похитил меня и чуть не угробил?! Почему?!

Алексей промолчал, отвернулся.

– Его можно отправить в подвал, – сказала Маша Головану. – Пойдем, покажу, где это.

Разора отвели вниз, но не в то помещение, где хранилось мясо, – там было слишком холодно, – а в соседнее, где лежали консервы, крупы, картошка. Алексея швырнули на пол, сковали ноги, заперли. Двух бойцов Астахов оставил стеречь дверь.

– Он правда тебя отпускал? – спросил Голован Машу, пряча в карман ключи от подвала.

– Правда… – потупилась Маша.

– Что ж ты не ушла?

– Я боялась его… После того, как узнала, что он все время мне врал, я боялась. Еще стрельнул бы в спину…

– Ну, это ты выдумываешь. Не такой он человек. Впрочем, ты могла не разобраться, струсить, обозлиться… Что взять с бабы? Да еще с такой стервы! – Голован улыбнулся, обнял Машу за плечи. Девушка прильнула к нему.

– Ты простил меня?

– Простил, простил… Хотя сам не понимаю, как я могу тебя прощать. Сентиментальным становлюсь… Скажи, в доме есть выпивка?

– Конечно. Разве по мне не заметно?

– Я имею в виду – ее достаточно? Хватит на всех?

– Да, там много водки «Абсолют». Хорошая водка, мы пили… с ним. Еще есть вино, грузинское, крепленое, два небольших бочонка.

– Всего два? Мало для такой оравы. Тем более джигиты вина не пьют, им Коран запрещает потреблять продукт из винограда. А вот о спирте Магомет не говорил…

Маша подвела его к нужной двери. Астахов вытащил связку ключей.

– Вот этот, – ткнула она пальцем в один из них. – Открывай.

Голован открыл. Мария первой вошла в помещение, схватила бутылку.

– Откупорь! – потребовала она.

– Зачем сейчас? – удивился Астахов. – Накрой прежде стол, закусок приготовь, я отряжу людей в помощь…

– Неужто горцы станут выполнять женскую работу на кухне? – спросила Маша насмешливо.

– Горцы не станут. Но есть еще шестеро моих ребят. Двое охраняют Алексея, четверо помогут тебе.

– Все равно откупорь! Водки хочу!

– Нечего! – прикрикнул Астахов. – Ты и так уже… Протрезвей. Тебе еще готовить.

Маша покорно опустила руку с бутылкой.

Стол накрыли на первом этаже, в самой большой комнате. Она, собственно, и предназначалась для застолий. Алексей, видимо, надеялся, что когда-нибудь сможет использовать свое горное убежище в ином качестве. Мария помнила, как однажды он фантазировал на эту тему: избавимся, мол, от преследования Голована да создадим здесь гостиницу для охотников. Махкам будет за егеря, а мы – всегда при куске хлеба с маслом.

Часа через три приготовления закончились и Голован, уже чувствующий себя тут хозяином, пригласил всех к столу.

Пока продолжалась стряпня, Астахов осмотрел дом. Он решил создать в этом вовремя подвернувшемся «дворце троллей» постоянный склад для хранения больших партий наркотиков. База из Лешкиной «виллы» получится шикарная, рассуждал Голован, – место укромное, а слабо охраняемая российская граница относительно близко, Переправлять отсюда наркотики не составит труда.

Горские обычаи запрещали женщине сидеть за одним столом с мужчинами. Однако Маша была русской, поэтому Голован усадил ее во главе стола, рядом с собой. Впрочем, это не снимало с девушки обязанностей хозяйки – она должна была при необходимости менять блюда и бегать в подвал за водкой. Так велел Астахов, чтобы не очень шокировать своих диких кавказских друзей.

Когда все расселись, Мария наклонилась к Головану.

– Налей мне водки в бокал, – попросила она. – Хочу напиться.

– Не валяй дурака, – ответил Астахов, раздражаясь. – Ты должна людей обслуживать. А потом, мужчины, как видишь, пьют из рюмок. Нечего тебе выделяться.

– У меня очень крепкая голова, ты же знаешь, – вздохнула девушка. – Тогда хоть тосты поднимай почаще.

– За этим дело не станет, – успокоил Петр Васильевич. – Все же мы на Кавказе.

Но первый тост Голован произнес сам.

– Друзья! – сказал он. – Наша операция завершилась полным успехом. Теперь давайте забудем взаимные обиды, потому что нам вместе предстоит работать и работать. Никакая вражда между нами недопустима. Кто со мной согласен, поднимите свои рюмки!

Все подняли рюмки и выпили. И Маша тоже.

Пили много – тост следовал за тостом. Мария уже несколько раз бегала в подвал за добавкой. Несмотря на то что она хлестала спиртное наравне с мужчинами, пьянела не быстрее их.

– Петр! – обратилась Маша к Астахову, вернувшись в очередной раз из подвала. – Там часовые скучают. Они очень просили меня задать тебе один вопрос: может, ты разрешишь им тоже выпить? Двери в подвале крепкие, а Разор скован, никуда он не денется. Да и парни-то сильные, не свалятся…

– Их через два часа сменят, могли бы и потерпеть! – жестко ответил Голован.

– Как скажешь, – потупилась Маша. – Я только передала их просьбу. Конечно, Лешку надо бояться даже беспомощного, он такой, ты прав…

– Кто это его боится?! – Астахов вскинул голову. – Я, что ли?!

– Я этого не говорила, Петр… Это я его боюсь…

– Тебе нечего бояться! Двери там действительно крепкие, ключи у меня, а уж я-то не закосею! Вот что, дай-ка ты и впрямь водки часовым. Пусть расслабятся ребята. Но предупреди: чтобы с поста ни ногой!

– Конечно. Слушай, Петр… – Машино лицо вдруг приобрело испуганное выражение. – Я вдруг вспомнила: Разор утверждал, будто ты назначил огромный выкуп за мою поимку и за его голову. Говорил: поэтому, мол, нам нельзя пока возвращаться в Россию. Ты действительно назначил?

– Да. Ваши фотографии имеются у всех дружественных мне лидеров крупнейших группировок страны. А дружу я пока с большинством и ни с кем сейчас не воюю. Так что Разор рассудил верно.

– А как же мы поедем домой? Тебя знает в лицо далеко не каждый рядовой бандит. А меня могут узнать и попытаться похитить. Опять начнется стрельба, от которой я так устала, такого страха натерпелась…

– Не волнуйся! – самодовольно усмехнулся Астахов. – Я уже об этом подумал. И звонил Мудрову по радиотелефону – спутниковая связь. Выкуп отменен. Сейчас Андрей наверняка обзванивает всех, кого надо. Через день-два вся блатная Россия будет знать: любовница Голована возвращена хозяину, денег за нее не получишь. И никто не станет дергаться.

– Ой, как здорово! – совершенно по-детски захлопала ладошками Маша. – Скажи, а ты действительно меня любишь… Петя? – Она чуть понизила голос, произнося его имя.

– Ты нужна мне, – так же тихо, но жестко ответил Астахов. – Нужна. И не будем больше об этом! – Последние его слова прозвучали приказом.

– Хорошо… – склонила голову девушка. – Как скажешь, Петя, как скажешь… Ты мой хозяин.

Глава 6

Разор лежал в подвале собственного дома. Не было выхода – Лешка это знал точно. Даже если б удалось освободиться от наручников, то все равно покинуть подвал можно только через дверь. А она заперта и наверняка охраняется.

Алексею оставалось одно – готовиться к смерти. Страшной, мучительной смерти.

Он в который раз спрашивал себя, жалеет ли о том, что сделал. И в который раз отвечал: нет. Повторись все опять, он поступил бы точно так же. Даже зная, чем все кончится.

А Машка стерва все-таки, думал Алексей. Ну да Бог с ней. Предала… Зато подарила дни и недели счастья. Того самого, которого никогда не было, но всегда так хотелось! И вот изведал наконец. Правда, придется заплатить жизнью. Ну и пусть. Терять нечего. И никто жалеть не будет. Родители умерли, близких нет, друзья разбросаны по стране.

Конечно, подыхать не хочется. Эх, надо было идти работать в милицию, а не в банду! Собирался же… Но там сейчас тоже столько дерьма! Да еще ментов бесконечно втягивают в политические разборки.

Разор вдруг замер, прислушался. Нет, ошибки быть не может – стреляют! Боже мой! Да что они там все, озверели?! Осатанели?! Зачем палят?! Устроили салют победителей?! Вряд ли. Голован никогда бы не позволил, тут он строг. Тогда что? Неужели Машка… Да нет, невозможно. Кто ей доверит оружие? А если схватит сама, ее сразу и завалят. Тот же Голован и завалит.

Но, однако, что происходит?! Почему часовые начали, вопя, палить по замку подвальной двери, словно хотят ее открыть и не могут?! Почему орут как резаные?!

Неожиданно автоматные очереди стали стихать и как-то очень быстро стихли совсем. Недолго они продолжались… Наступила тягостная тишина.

Какое-то время Алексей лежал недоумевая. Его вывел из этого состояния скрежет вставляемого в замочную скважину ключа. Он приподнял голову.

Кто-то снаружи пытался отомкнуть покореженный пулями замок. Получалось не очень, но в конце концов получилось. Дверь отворилась. Через порог неуверенно шагнула Маша.

Девчонка шаталась… Лицо расплылось в какой-то идиотской улыбке. Она приблизилась к Алексею.

– Сперва ноги… – выговорила она, наклоняясь, В ее руках Алексей увидел плоский ключик от наручников.

– Перевернись! – скомандовала она. Алексей молча перевернулся на живот. Вновь наклонившись, Маша освободила его руки.

– Полный вперед! – воскликнула она, довольная результатами своей работы.

Алексей приподнялся, сел.

– Ты откуда взялась? – спросил он чуть обалдело. – Кто дал тебе ключи? Где Голован?

– Спит! – пьяно ответила Маша, резко кивнув при этом головой, словно изображая, насколько крепко спит Астахов.

– А остальные?

– Все спят! И не проснутся. Они налакались твоего «Абсолюта». Я их угостила… Они не проснутся, не проснутся, не проснутся…

Алексей ахнул.

– «Абсолюта»?!

Водка «Абсолют» была приобретена Алексеем на одном нелегальном заводике по просьбе Махкама. Заводик специализировался на выполнении самых разных пожеланий заказчиков. В частности, «Абсолют», купленный Разором, являлся точной копией «Абсолюта» настоящего – и по вкусу, и по оформлению. С одной только разницей – основу изготовленной для Алексея водки составлял метиловый спирт.

Махкам, которого Разор попросил посторожить свой дом, пока сам Алексей не приедет сюда с Машей, очень боялся, что война, которая тогда уже начиналась в республике, докатится до этих мест. И если враги вдруг доберутся до дома Алеши, когда сам он еще будет отсутствовать, то Махкам не станет устраивать с ними боя – ему надо беречь Зарину. Он просто пригласит непрошеных гостей в дом и напоит водкой. А они и отправятся на тот свет без единого выстрела…

Разор смеялся над этой фантазией своего кавказского друга, однако Махкам никак не соглашался сторожить дом, если Алеша не выполнит его условия.

И Алексей пошел ему навстречу. Тем более что отрава стоила достаточно дешево. Деньги на нее у Алексея были.

Маша знала, что представляет собой фальшивый «Абсолют». И теперь Алексей смотрел на нее, несколько пораженный.

– Ты… Ты с самого начала это задумала?

– Ага… Как еще я могла тебя спасти?

– Но почему ты мне ничего не сказала?!

– Ты бы не позволил… А потом, ты довольно простодушен, Леша… Если б мы были в сговоре… Голован бы сразу тебя раскусил. Он тебя насквозь видит… видел…

– Но как он тебя не раскусил?! Как ничего не заподозрил?!

– Он не мог ничего заподозрить… Я пила водку наравне с ними… – Маша улыбнулась.

– Что-о?! – Он вскочил. – Ты с ума сошла!

– Я… не могла рисковать. Все должно было выглядеть натурально… И все получилось! – с радостью выкрикнула она.

– Но ты же умрешь! Умрешь ведь, дуреха!

– Ни фига! Я умею защищаться от метанола…

– Кто тебя научил?

– Наша детдомовская врачиха… Однажды старшие пацаны нажрались этой гадости… Где-то на вокзале цистерну вскрыли и притащили… Перетравились все, козлы… Их в больницу… А врачиха, добрая душа, собрала нас всех в актовом зале и рассказала о метаноле… Знала, какой мы есть контингент… Я эту ее лекцию очень внимательно слушала… Потом к врачихе подошла, вопросы разные задавала… Мне тогда панель светила… Я и разрабатывала план, как со временем отомстить подонкам-сутенерам, чтоб самой в живых остаться… Тогда не пригодилось… Пригодилось сейчас…

– Почему ты мне раньше не говорила?

– Держала про запас. Именно на такой случай… Ты ведь не позволил бы мне рисковать собой. И догадался бы, что я задумала, если б знал… Я тоже умею сенца подстелить, когда представляю, где могу упасть! Не один ты такой умный, Лешенька!

– Но как же ты умудрилась не отравиться?!

– Очень просто… Прежде чем впустить их в дом, я напилась подсолнечного масла и вина… Обычный спирт нейтрализует метанол, а уж масло – тем более. А потом… Петр велел мне прислуживать за столом, я уверена была – он так и сделает, он же с джигитами, я его знаю… И что он пьянку захочет устроить, была уверена… Так вот, я бегала туда-сюда, то в подвал за водкой, то на кухню за жратвой… Побегу – а по дороге в сортир, два пальца в рот и – хоп! Хорошо, ты стены сделал толстые, никто не услышал моих упражнений… Вывернусь наизнанку – и снова масла, снова вина… Вот и жива…

– А почему они стреляли?

– А!.. Когда у них уже начиналось… Ну, рвота, боль в животе, все эти метаноловые прелести… Только-только началось, я знала, когда начнется, следила за временем. Выхватила у Петра ключи из кармана и бежать на улицу. Тут они догадались, да поздно. Выпили не меньше чем по две смертельные дозы… Плохо им. Стали палить наугад в окна… Да я спряталась в зарослях, сбоку от дома, где меня не достать…

– Часовые пытались вскрыть эту дверь автоматным огнем.

– Знаю. А ключ-то был у меня! Тебя хотели кончить, гады! А ключ у меня! – повторила Маша торжествующе. И вдруг начала валиться вперед и вбок.

Алексей подхватил ее на руки, не дав упасть.

– Леша… – прошептала Мария. – Я могу ослепнуть… И сдохнуть еще могу… Мне надо промыть желудок… Клизмы у нас нет?

– Клизмы нет. Но придумаем что-нибудь! Шланг я найду, придумаем!

– И еще… Я должна быть все время пьяной… Обычный спирт выводит метанол из организма… Спаси меня, Леша!

Он понес легкое тело девушки к выходу. Вдруг Маша вскинула руки и обняла Алексея за шею.

– Да, Леша… Петр звонил по спутниковой связи в Москву, Мудрову. Так вот… Нас с тобой больше никто не ищет… Мы свободны!

Сообщение о расстреле в московском элитном ночном клубе «Glad monkey» («Довольная мартышка») десяти ведущих фигур знаменитой Центральной группировки прошло через все средства массовой информации. Но осталось почти незамеченным широкой публикой – мало ли московских бандитов постоянно делят сферы влияния, отстреливая, взрывая, травя друг друга? Плевать на них, туда и дорога…

Лишь двое оперативников РУОПа, капитан и майор, непосредственно занимавшиеся этим делом, обсуждали происшествие достаточно заинтересованно.

– Как думаешь, кто наехал на людей Голована? – спросил капитан майора.

– Даже представить не могу, – задумчиво отозвался тот. – Астахов ни с кем не воевал, и вообще был хитрый лис… Вот куда он сам делся? Сгинул, как в воду канул. У него недавно любовницу украли, некий Разоров постарался, личный телохранитель Петра Васильевича…

– Да, я тоже слышал. Этот Разоров числился коммерческим директором фирмы, которая официально прикрывала основную деятельность Центральной.

– Верно, он. И на него у нас ничего нет. То есть вообще ничего. Берег паренька Астахов. А тот ему свинку подложил.

– Слыхал я, что Алексей этот – профессиональный киллер.

– Точно. Я тебе больше скажу. Мне начальство сегодня вручило вот что, – майор достал из стола объемистый пакет.

– Что это? – спросил капитан.

– Подробное описание деятельности Центральной группировки. С таким материалом мы ее прихлопнем как муху. Будут у нас и доказательства, и улики. Тем более банда сейчас полностью обезглавлена. Если Астахов не объявится, конечно. Но сдается мне, что он не объявится.

– Почему?

– Видишь ли… – Майор побарабанил пальцами по столу. – Я прочитал это, – он хлопнул ладонью по пакету, – от корки до корки. И здесь нигде ни единым словом не упомянут Разоров. А люди, которые могли бы его обвинить, перебиты в «Мартышке». Соображаешь?

– Да, да… Значит, стрелял он? И сведения – от него?

– Возможно.

– Будем искать?

– Нет смысла. Следов он не оставил и наверняка имеет железное алиби. Группировку сдал. Вероятно, хочет завязать. И Голована, я уверен, он прикончил. Хороший человек, зачем тревожить? Тем более что посадить, даже довести до суда все равно не сумеем. А потом, мне ни капли не жалко убитых – Мудрова и остальных. Давай лучше займемся головановской «братвой» – следуя вот этим указаниям, – он опять хлопнул ладонью по пакету. – Здесь судебная перспектива – выше крыши…

По поводу алиби Алексея майор был прав – четыре человека под присягой могли подтвердить, что Разор весь вечер находился вместе с ними. Эти четверо были казанскими друзьями Алексея, слетевшимися по его вызову.

Теперь друзья отмечали удачно завершенное дело. Они сидели в его небольшой двухкомнатной квартире, когда-то тайком купленной в одном подмосковном городе. Маша с удовольствием угощала их. Правда, ее милый Лешка ей активно помогал.

– Ну вот, Машенька, теперь мы совсем свободны, – сказал он жене, принимая от нее очередное блюдо, чтобы нести его в комнату.

– Тебя точно не найдут менты? – озабоченно спросила Маша.

– Точно, – усмехнулся Алексей. – Во-первых, у меня алиби. Во-вторых, улик я не оставил: стволы, из которых стрелял, бросил прямо там – они чистые, непаленые, доказать их отношение ко мне невозможно; перчатки, маску и одежду, в которой ходил на дело, уничтожил. Опознать меня никто не сможет: я ведь ездил в гриме, сама знаешь… Так что не волнуйся. Отныне мы будем жить спокойно. И, надеюсь, счастливо!

Мария улыбнулась и ласково потерлась носом о плечо мужа.

Махкам пас своих овец на высокогорном лугу. Здесь же, во временном жилище, находилась и Зарина. Она скоро должна была рожать, Махкам хотел, чтобы жена оставалась рядом с ним.

Горец чувствовал себя счастливым. Он слышал о бесследном исчезновении Рустама, его джигитов и русских гостей. Понимал: Алеша наверняка выжил. А мстить Махкаму не стал, хотя, вероятно, догадался, кто его предал. Но оправдал друга. Простил. И теперь Махкам знает, как он будет воспитывать своих будущих сыновей и внуков.