Текст книги "Изгой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)

Глава 17

Сэр Энтони убрал голову молодой жены от своего паха, едва увидев вошедшего без стука и приглашения человека.

– Что? Опять? – с тяжёлым вздохом спросил он, видя выражения его лица. Элиза, быстро собравшись, ушла из комнаты.

– Собирайся Энтони, – тот не стал ничего объяснять, – дело дрянь.

Позвонив в колокольчик, исповедник вызвал слуг и те быстро принеся зимнюю одежду, помогая ему одеться. Через полчаса кортеж с десятью машинами сопровождения, распугивая все машина на дороге громкими сигналами, ворвался в ворота императорского дворца. Старому исповеднику сразу стало грустно.

Сэр Артур молча повёл его по лестницам и коридорам, туда, где был малый приёмный зал императора, а также его личный кабинет, в который мог попасть не каждый. Ремесленник бывал там и не раз, и каждый раз эти встречи не заканчивались ничем хорошим. Вот и сегодня, судя по тому, с какой скоростью убирались слуги с их дороги, он догадался, что традиция скорее всего не нарушится и в этот раз. К своему сожалению, он похоже не ошибся. Не доходя даже до двери личного кабинета, который охраняли шестеро гвардейцев, вздрагивающие каждый раз, когда из-за двери прилетали шестиэтажные матерные конструкции, сказанные слишком знакомым голосом.

Дверь перед ними открыли и они оказались внутри, сразу попав на глаза взбешённому правителю, перед которым стояли бледные и промокающие лоб, все его нынешние советники.

– Бездари! Ёбанные тупые выблядки портовых шлюх! – император с налитыми кровью глазами, продолжил орать на советников, – лишены всех званий и должностей. Даю вам два часа на то, чтобы убраться из столицы в свои имения. Если только увижу вас или ваших родственников, развешу сразу всех на дорожных столбах! Вон из дворца, куски собачьего дерьма!

Едва не сбивая друг друга, те бросились из кабинета, а взор властителя обратился на пришедших.

– Артур, ты тупой ебанат или прикидываешься? – ласково поприветствовал он главу тайной полиции.

– Ваше императорское величество, я не идеален, но обо всём становившемся мне известным, всегда докладывал вашим советникам, – глава тут же склонил голову, – у меня есть копии всех переданных отчётов.

– Ну ка! – в его направлении протянулась рука и в неё тут же опустилась кипа бумаг. Император отвернулся от них, сел в огромное кресло напротив камина и стал читать, кидая прочитанные листы сразу в огонь.

– Пидары! Бесполезные, никчёмные пидорасы! – через десяток минут Валериан встал со своего места.

– Но ты мог! Мог прийти ко мне на прямую! Ты имеешь на это право!

– Я не очень хочу спорить с вами Ваше императорское величество, но согласно эдикту номер двенадцать дробь восемьдесят семь, моя должность не входит в перечень лиц, имеющих прямой доступ к вам.

– Что? – от гнева у императора даже задёргалось правое веко, – и он у тебя конечно тоже с собой?

Глава тайной полиции не зря занимал своё место столько времени и эта копия показалась на свет из недр его бездонных внутренних карманов.

Силы покинули Валериана и он скомкав указ, подписанный собственноручно, с яростью кинул его в огонь.

– Садитесь, – уже спокойным голосом произнёс он, направляясь к двери. Приоткрыв её, он отрывисто приказал.

– Тайрон!

– Да ваше имперское величество! – гаркнул в ответ глава его охраны.

– Пока мы тут беседуем, повесь напротив моих окон эту безродную собаку О’Нила.

– Сейчас будет исполнено ваше императорское величество!

Дверь закрылась и император вернулся в кресло, не мигающим взглядом уставившись на двоих людей перед собой.

– Энтони, ты вроде всегда был адекватнее остальных. Расскажи мне с самого начала, кто такой этот Жнец и почему он работает не на нас, если именно мы его нашли, воспитали и сделали исповедником?

– Хм, ваше величество, а можно прежде чем я начну, спрошу вас, что произошло? Я ещё не закончил прошлый проект, с частицей души Рэджинальда. Артур мне ничего не рассказал, пока мы ехали сюда.

– Пока это государственная тайна, но покажи ему, – кинул головой император в сторону Артура. Тот поднялся подошёл к столу на котором лежал какой-то длинный предмет обёрнутый в ткань и вернулся, протянув Энтони винтовку.

Тот, понимая, что всё не спроста, достал очки. Одев их, взял оружие в руки. Пять минут напряжённого осмотра и он восхищённо присвистнул.

– Гений!

– Ага спасибо, мы уже тоже это поняли, – ехидно ответил император, – давай рассказывай!

Исповедник, поняв, что предел терпения правителем достигнут, прокашлявшись, начал с самого начала, давая вставить слова Артуру там, где за жизненным путём подающего большие надежды парня, следила тайная полиция.

* * *

– А-а-а, так это он вернул ногу Генриху и руку Луизе! – Валериан легко ударил себя по лбу ладонью, когда выдохшийся старик, закончил длинный рассказ, – то-то я думаю, что уже где-то слышал это имя раньше!

– Тайрон! – рявкнул он и когда дверь немедленно открылась, он спросил, – не вижу никого на дереве!

– Ваше императорское величество, на такой высоте к сожалению не было деревьев, мы его повесили на балконе этажом выше, вон посмотрите.

Все трое повернулись к указанному окну, где и правда с вываленным языком висел начальник охраны дворца.

– Отлично. Доставьте и рядом повести главу гильдии ремесленников, этого, ван Дира, – приказал он, – и тела не снимать без моего приказа!

Когда дверь за гвардейцем закрылась, император задумался.

– Семья, родственники?

– Забрал с собой при побеге, скорее всего с ним же в Республике, – осторожно ответил Артур, – поиск вели, но не усердствуя.

– Если он такой умный, каким вы его преподносите, он не отдаст им в руки заложников, – нахмурился Валериан, – объявите в имперский розыск всех, кто был с ним связан. Найти и допросить!

– Сделаю, – наклонил голову Артур.

– Тайрон!

– Да Ваше императорское…

– В жопу засунь своё величество, – мгновенно взорвался император, – не видишь, что ли, я тут говно за вами всеми разбираю.

– Слушаю, мой император, – просто ответил тот.

– Сгоняй быстренько в канцелярию, пусть напишут приказ, сэр Артур бла бла бла назначается первым императорским советником. Мигом ко мне, я подпишу.

Тайрона сдуло из комнаты через секунду, а сэр Энтони почувствовал гордость о осознания того, что наконец увидел перед собой истинное лицо правителя своей страны.

– Так. Теперь полномочия у тебя есть, дальше?

– Соберу отряд, нужно будет установить где его содержат и попробовать устранить, – предложил сэр Артур.

– Сомневаюсь, что это получится, – предостерёг исповедник, – заметит издалека чужие ауры, все твои солдаты умрут.

– Какой радиус его ауры? Хотя бы приблизительно? – нахмурился глава тайной полиции.

– Пара километров, может быть больше? Он всегда был скрытным малым, – пожал плечами исповедник.

– Всё равно попробуй Артур, хотя бы убедимся, что это так! – предложил Валериан, – пошли только кого не жалко, но поставь хороших соглядатаев подальше, чтобы увидели насколько близко те смогли подойти.

– Сделаю! – тут же согласился тот.

– Ну ладно с этим покончили, если нет других мыслей. Думаю подобраться или подослать к нему шпионов у нас точно не получится, его наверняка держат в золотой клетке за семью засовами.

Все трое переглянулись, но император был прав, способов переговорить с Рэджи и уговорить его вернуться обратно, у них сейчас просто не было.

– Вернёмся к винтовке, – Валериан показал на оружие, – Энтони, мы лишь знаем, что она мгновенно убивает, не важно куда попала пуля, при этом душа человека сразу исчезает из тела. Причем при разборке самого механизма, он выходит из строя, так что осторожнее, это последний действующий образец. Сможешь нам что-то рассказать, без разбора приклада?

– Примерно, – исповедник погладил оружие, – как вы правильно сказали, здесь находится небольшое устройство, с кучей накопителей, нужно будет уточнить у механиков зачем столько много мелких, если можно поставить один крупный. Так вот, в одной из групп находится слепок души Рэджи, очень похожий на тот, что я сейчас исследую. Почему говорю очень похожий, потому что уверен, что он бы не стал повторяться.

– Посмотри внимательно, может быть ещё что-то? – настаивал император, – ты уже сейчас дал нам столько, сколько никто не дал за целых два дня! К тому же ты единственный кто с ним тесно общался!

– Хорошо, только мне нужно сосредоточиться, – попросил исповедник, на что император и сэр Артур тут же оставили его одного, уйдя к окну, где от ветра раскачивался повешенный.

* * *

– Матерь Божья! – вскрик с кресла заставил их чуть ли не бегом вернуться обратно. Прошло полчаса, за это время они успели обсудить самые важные вопросы, дальнейшей совместной работы.

– Энтони?!

Мужчины зависли над ошарашенным исповедником.

– Это плохо! Очень плохо! – тот что-то прикидывал в уме, трогая руками приклад.

– Что?!

– Приведите собаку, которую не жалко пристрелить!

Через пять минут животное было доставлено в кабинет и исповедник, без малейшего колебания, разнёс ей выстрелом голову на куски. Бросившиеся в кабинет гвардейцы были посланы императором, они снова остались втроём.

– Догадался? – понял Валериан по тому, как исповедник не смотря на кровь и куски мозгового вещества, бросился к ещё чуть шевелящемуся трупу.

Тот поднялся на ноги, его взгляд стал острее, а лицо осунулось.

– Последний эксперимент. Приведите сюда кого-нибудь с не извлекаемой душой.

– Тоже его застрелишь? – поинтересовался император. Тот лишь судорожно кивнул.

Через десяток минут непонимающего, связанного человека в одежде дворцового слуги, затащили в кабинет.

– Ворует и шпионит на Республику, – кратко познакомил всех с ним сэр Артур и исповедник, лишь мельком глянув на ауру слуги, вскинул винтовку и выстрелил ему в ногу, также бросившись к упавшему телу, как до этого к собаке.

– Энтони! – поторопил его император.

– Где вы её нашли? На фронте? – тот поднялся с пола.

– Пока нет, шпионы достали новый вид оружия, украв один ящик с завода, а второй с одного из поездов, которые едут на фронт. Они ещё не поступали в войска, только на склады для дальнейшего перевооружения. У нас есть месяц, может два, пока они не поступят в линейные полки.

– Вторая? Вы сказали есть вторая?

– Лежит рядом, но она не убивает как первая, – император показал рукой на лежащую винтовку, к которой тут же, словно коршун бросился сэр Энтони, ему хватило пять минут, чтобы её осмотреть.

– Эта не убивает, потому что внутри нет слепков души Рэджи, – исповедник потряс образцом в воздухе, – а эта уже с его душой. Так что он как минимум посещает поезда, уходящие на фронт, чтобы сделать эти закладки!

– Отлично, одним из мест устранения может быть вокзал, – похвалил его Артур, делая пометку в своём блокноте, – но это ведь не всё? Почему ты убил человека именно с не извлекаемой душой, ведь всем известно, что её нельзя отнять у такого типа людей.

– Скажите это Рэджинальду, – цинично ответил исповедник, – я сначала не мог понять, зачем два слепка в накопителях, лишь решил предположить, что раз Рэджи любит доделывать работу до конца, он мог заложить что-то, что будет действовать на всех людей без исключений. Как видите, я оказался прав.

– Так погоди Энтони. Не так быстро, – император непонимающе на него посмотрел, – меня все уверяли десятилетиями, что мы не можем собирать налоги с людей с не извлекаемыми душами, а тут ты заявляешь, что твой бывший ученик смог это сделать?

– Вы зрите прямо в корень ваше императорское величество, – исповедник развёл руками, – так что у нас не одна, а целых три проблемы. Первая, Рэджинальд скорее всего научился сам, и вполне вероятно обучил местных, извлекать души которые извлекать раньше не мог никто, вторая – его оружие убивает не столько пулей, сколько кусочком души того, кто производит выстрел, ну и последнее, самое интересное – душа умершего прилетает в накопитель того оружия, откуда был произведён смертельный выстрел, а это значит, если такие винтовки попадут на фронт, наши ремесленники останутся без работы.

В кабинете настала тишина. Все переваривали сказанное и даже когда о стекло ударился слетевший башмак с ноги второго тела, которое закачалось рядом с первым, это не отвлекло их от главного.

– Что ещё может придумать твой бывший ученик? – с опустошением в голосе произнёс Валериан.

На что старый исповедник лишь пожал плечами.

– Без малейшего понятия. Поле для его деятельности слишком обширное. Но зато могу легко перечислить то, что еще считается сейчас невозможным: клепание словно пирожки, механизмов с переселёнными душами и переселение душ людей в другие тела.

– Ты хочешь сказать, что есть шанс, что он может вселить кого-нибудь в тело, например нашего императора? – едва слышно и боясь того, что он произносит, спросил его сэр Артур.

– Повторюсь – это не возможно, – сэр Энтони почесал затылок, но внезапно смутился, – но с другой стороны, ещё вчера я думал, что невозможно вытягивать из людей не извлекаемые души.

От его слов, император и бывший глава тайной полиции схватились за головы.

Глава 18

– Таким образом мы реализовали духовной энергии на дополнительные сто миллионов франков, увеличив внешний экспорт сразу на десять процентов, – человек в отглаженном сюртуке и очках, понял взгляд от доклада, – и это всего за месяц, с официального доклада главы комиссии по армии о начале перевооружения частей. Мы решили, что для страны такое количество духовной энергии не нужно в подобных объёмах, так что излишки пошли на продажу. На эти деньги мы смогли купить необходимые нам объёмы серебра и золота, подняв золотовалютные резервы на один процент. Если текущие объёмы поставок от армии сохранятся, у нас есть все шансы к середине следующего года стать второй страной по экспорту духовной энергии. У меня на сегодня всё граждане. Вопросы?

Он аккуратно и неторопливо собрал бумаги, которые положил в папку.

– Э-м-м, Николя, я далёк от всех этих цифр, что ты на нас обрушил, понял только то, что наша страна внезапно стала богатой? – поинтересовался с места глава комиссии по культуре.

– Да. Планируемый ВВП на следующий год, при текущих темпах доходов мы пересчитали на более оптимистичный, подняв его до четырнадцати миллиардов франков.

Поднятая рука из зала привлекла внимание Председателя.

– Да, слушаем вас гражданин, – дал он слово главе комиссии по армии.

– Хочу поднять вопрос, почему всем известные главы комиссий воспользовались своим привилегированным положением близкого знакомства со Жнецом и вооружение изготавливаемое по новой технологии, производится только на их заводах, оставляя всех остальных без работы! Это вопиющая наглость и безответственность!

Вверх понялась сухая, старческая рука.

– Есть возражения гражданин Габриэль?

Получив утвердительный кивок, Председатель Сената ответил.

– Вам слово.

– Хочу напомнить всем присутствующим, что именно мы были инициаторами работы Жнеца на Республику. Мы со своих бюджетов комиссий обеспечили ему быт и лабораторию, доставку преступников и прочее. Уважаемые коллеги, не вложили в это ни сантима, так что весьма странно слышать теперь от них заявления, что мы имеем какие-то приоритеты в получении технологий, особенно после того, как нас заставили установить над ним тотальный контроль, который ему очень не понравился. Настолько, что он заявил, что ничего нового в наши руки пока не собирается предоставлять, поскольку мы ещё не выполнили своих прошлый обещаний.

В зале раздались возмущённые выкрики, которые были подавлены стуком молотка Председателя.

– Да гражданин, – дал он слово прошлому оппоненту главы комиссии по душеприказчикам.

– Возмутительная наглость чужака, которому мы предоставили кров, еду, а также полная неспособность глав комиссий, связанных с ним напрямую, обеспечить его лояльность. Я голосую за перевод Жнеца в более охраняемое и менее роскошное место. А то у меня от сумм, которые мы тратим на его обустройство и содержание, скоро все оставшиеся волосы выпадут.

– Граждане, – после поднятой руки, встал глава комиссии по правде, – вам не кажется, что мы повторяем ошибку, которую прошлый раз допустили имперцы? Они сделали его жизнь невыносимой и он просто сбежал к нам. Вы готовы к этому?

Сенаторы тут же забурлили, высказывая слова негодования к подобным высказываниям. Ведь республика приняла, обеспечила всем, пусть и талантливого, но всё же человека, который стал просто наглеть, требуя от принявшей его страны повышенных льгот. Чёрная неблагодарность с его стороны! Он должен работать и как все остальные граждане страны приносить пользу!

– Тишина! Прошу всех успокоиться и высказываться поочерёдно! – удары деревянного молотка никак не могли призвать зал к порядку. Голос Председателя стал срываться и он не выдержал.

– Заседание переносится на час, поскольку работать в таких условиях невозможно. Если через час порядка не будет, я прикажу охране выводить самых буйных из вас.

С этими словами он закрыл заседание и гордо удалился в свой кабинет. Сенат тут же разделился на группы и все стали жарко обсуждать, как действовать дальше. Стоявшая у окна троица привлекала всеобщее внимание, но к ней никто не подходил, многие просто боялись, что остальные воспримут это как их поддержку.

– Ну что Пауль, ты получил что хотел, – старый душеприказчик прикрыл рот перчаткой, чтобы его губы не были видны, – как думаешь из этого выпутываться?

– Очень просто, ещё месяц и на моих счетах будет столько, что хватит на затыкание ртов самым крикливым, – легко усмехнулся собеседник, – а дальше, мы сможем и вовсе составить большинство.

– Если уж говорить об этом, – женщина развернулась к залу спиной и одними губами прошептала два имени, – ко мне обратились жёны некоторых глав с вопросом о возможном сотрудничестве. Но всех интересует цена.

– Ого, – удивились оба, – приглашай на встречу всех, обсудим. Пятеро гораздо лучше трёх.

– Я тоже так подумала, – улыбнулась она, – так что через два дня, у меня, в восемь часов вечера.

Оба мужчины согласились.

* * *

– Но мистер Рэджинальд – это невозможно, – который раз уже за время совместной работы пролепетала девушка со своего места, прекратив печатать, – все учебники прямо и категорично об этом говорят!

Я хмыкнул и прямо на её душе показал, как приживить сразу десяток разных душ, собрав по кусочку от присутствующих в доме слуг.

– Если бы мне было не лень, я бы сделал больше, как это можно на самом деле, – я с удовольствием смотрел как Жули, потрясённо смотрит на себя через мой паинит.

Девушка оказалась любознательным, очень умным учеником, который не только впитывал в себя знания, которые я диктовал, она раз за разом останавливалась и уточняла непонятные для неё моменты. Сначала меня это раздражало, отвлекая от работы, но поскольку вопросы и правда были только такие, какие могли знать только высшие посвящённые в ремесло, типа имперских исповедников, то я вскоре просто отвечал на них, решив, что так будет проще.

– Мне нигде ничего подобного не рассказывали, – она слегка взгрустнула, – жаль, что мы с вами так мало времени проводим вместе.

Я удивлённо повернулся, а Жули сначала непонимающе на меня посмотрела, но затем поняв, что сказала, краска стыда стала заливать её шею, затем щёки и коснулась даже ушей.

– Я..я..я не то хотела сказать! – залепетала она, – вы как учитель, как душеприказчик находитесь для меня на таком недосягаемом уровня, что я жалею, что так мало времени с вами провожу! Даже ребята из моей группы говорят…

Тут она поняв, что сболтнула лишнего, прикусила язык, а меня наоборот это зацепило.

– Какие ребята и какой группы? – я подошёл ближе и попытался посмотреть ей в глаза, но девушка тщательно избегала моего взгляда.

– Жули! Одно моё слово и ты вылетишь отсюда словно пробка! – строгим тоном напомнил я, – рассказывай! Даже я помню, что этот учебник должны сначала посмотреть твои учителя, и уж точно он не должен был стать предметом свободного прочтения или обсуждения.

Девушка замялась, но было видно, что моя угроза её проняла.

– Как хочешь, – я повернулся, но меня тут же ухватила хрупкая девичья рука.

– Мистер Рэджинальд! Умоляю!

– Просто расскажи, – я снова обернулся, – как ты знаешь, я не сильно горю желанием помогать твоим учителям.

– Вы наверно не знаете, но многие студенты, обучающиеся ремеслу, вас практически боготворят, – она тихо заговорила, отпуская рукав, – все новости с фронта с вашим участием тут же облетают все курсы и вызывают море обсуждений. Когда стало понятно, что вам для сбора душ не нужен контакт с телами, многие пытались воспроизвести вашу технику, но не имея информации в учебниках и не получая подробностей от преподавателей, некоторые стали пробовать практиковаться на мёртвых.

Я заинтересованно на неё посмотрел.

– Только не говори мне, что такая хрупкая и невинная девушка ходила по ночам на кладбище и там экспериментировала?

Спавшая было краска с щёк, быстро туда вернулась.

– И много вас таких? Экспериментаторов?

– Двенадцать, – тихо прошептала она, – мы стремимся к знаниям, больше того, что преподают в университете, поэтому когда я попала к вам и об этом стало известно остальным, с меня потребовали запоминать всё, что вы говорите. Каждое сказанное слово!

– Ты поэтому так отреагировала на меня в лаборатории? – в голове мелькнуло просветление, – когда узнала моё прозвище?

– Конечно. Когда ты всю жизнь издали смотришь на солнце, трудно на него смотреть, когда оно оказывается прямо перед тобой, – не очень смело пошутила она, впервые с начала разговора, осторожно на меня посмотрев при этом.

– То есть для тебя и твоих ребят, я бог? – решил уточнить я.

– Для многих из нас, но я более трезво отношусь к этому понятию, – огорчила меня Жули.

– Зато ты не стесняешься рассказывать им секретную информацию, – уколол её я, – как много вы уже изучили?

– Всё что вы говорили и я напечатала! По ночам, я делаю вторую копию учебника на другой машинке, которую пронесла сюда тайком.

Мне в голову закралась интересная идея и я словно ненароком решил заложить её в голову девушки.

– Ну в принципе, если они хотя бы в половину умны как ты, я не прочь был бы с вами встретиться в более приватной обстановке. Смог бы ответить на вопросы, да и в общем, обсудить ремесло.

Рот Жули открылся и она в потрясении на меня посмотрела.

– Но. как. вы. же…а…мы, – она не могла подобрать слов.

– Я когда-то и сам был студентом. Как и вы, всё постигал на собственном опыте, – я пожал плечами, – так что понимаю ваше стремление и какие сложности подстерегают при этом на пути. В общем обдумай, я лишь предложил. Само собой, что об этом разговоре я никому не скажу, это не в моих интересах.

– Мне нужно поговорить с Дамьеном, – она всё ещё не могла прийти в себя.

– Это наш лидер, – добавила она, видя мой вопросительный взгляд.

– Поговори, я не тороплю тебя, – я показательно небрежно пожал плечами, – только помни, что до конца книги осталось не больше десятка глав. После её окончания тебя легко могут отсюда попросить. Сама видишь, как обстановка накаляется с каждым днём.

Девушка закивала головой.

– Ладно, вернёмся к резонансам множества душ, – я вернулся к своему стулу, – что последнее я сказал?

– Что можно настроить частоту колебаний, для существования резонансного контура нескольких аур, – быстро прочитала она последнее из напечатанного.

– Ага, точно, – я на секунду прикрыл глаза, вспоминая свою мысль, – тогда дальше.

Я продолжил диктовать и машинка застрочила с прежней скоростью.