Текст книги "Изгой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 27

Ехать пришлось довольно долго, так, что я даже задремал. Только когда автомобиль громко подал сигнал и остановился, я встряхнулся, приходя в себя и открыл глаза. Настроение сразу испортилось, когда парокар заехал на баржу, которая повезла нас на остров, на котором виделись только высоченные каменные стены и шпили бастионов.

– Отсюда не было совершено ни одного побега, – хмыкнул Рамфи, увидев, как я перестал веселиться.

– Мне тогда нужно будет увидеть родных, чтобы удостовериться, что с ними всё в порядке. Желательно это делать на какой-то периодической основе, – хмуро заметил я, разглядывая как приближаются каменные стены, которые отвесно уходят в море.

– Опять же ничего не обещаю, но доведу ваши желания до командования.

– Уж постарайтесь, – иронично ответил я, сразу начиная вешать на всех в тюрьме те слепки, которыми довёл до увольнения надзирателей из прошлой тюрьмы. Похоже здесь придётся всё начинать сначала, чтобы со мной считались.

Баржа подъехала к маленькой пристани, и большие, тяжёлые ворота открылись, впуская автомобиль внутрь. Проехав десяток метров, Рамфи остановился и выйдя из транспортного средства направился к поджидавшему его человеку в форме военного. Я же остался внутри парокара, ощущая на себе десятки внимательных взглядов.

Через полчаса он вернулся, неся тяжёлые железные кандалы.

– Вам придётся их надеть, иначе вас у меня не примут, – он ожидающе посмотрел на меня.

Выбора не было, пришлось протянуть руки, на запястьях которых сразу же повисли железяки, неприятно натирая кожу. Ярость, тлеющая в груди от всего, что со мной происходит последнее время, колыхнулась в душе, вызвав выброс ауры, которая словно гигантская волна разбежалась от тюрьмы по водной глади, и только дойдя до центра города стихла.

– Идёмте, мне нужно будет потом заехать в штаб и передать ваши требования, – полковник показал последовать за ним. Едва мы прошли единственное открытое место, где стоял парокар, как вокруг нас появилось четыре вооружённых человека, которые с любопытством смотрели на меня.

Меня провели в какое-то помещение, где Рамфи передал бумаги и меня человеку с такими большими усами, что оставалось удивляться, как он может с ними есть. Простившись со мной, полковник вышел из комнаты. Высокий, крепкий человек, который притянул мой взгляд своей растительностью на верхней губе, внимательно ознакомился с бумагами, и только после этого посмотрел на меня. Он задумчиво постукивал свёртком листов по руке, видимо принимая какое-то решение.

– Выйдите все, – внезапно приказал он остальным надзирателям.

– Но капитан, – один из четырёх, с двумя нашивками на руке, удивлённо на него посмотрел, – это же Жнец!

– Я прекрасно об этом осведомлён! – он иронично на него посмотрел, – мне повторить приказ?

Мы остались одни и первое время, лишь смотрели друг на друга, но первым тишину нарушил он.

– Перед вашим прибытием, я получил телеграмму от одного своего знакомого, – он показал головой в сторону материка, – он весьма лестно отзывался о вас и дал совет с вами договориться.

– Кто же этот весьма мудрый по всему человек? – мне стало интересно.

– Гражданин Жан, начальник тюрьмы из которой вас перевели к нам.

– О, да, – кивнул я, – вначале моего пребывания там мы сначала не поняли друг друга, но затем вполне комфортно стали проживать на одной территории.

– Проживать? – его бровь поднялась.

Я пожал плечами, оставляя ему додумывать остальное.

– Я слышал о неприятностях, которые случились там, а также массовые увольнения, не очень хочу, чтобы подобное случилось у меня. У нас тут весьма слаженный коллектив, и потеря каждого сотрудника весьма серьёзно отразится на содержании заключённых.

Мне ничего не оставалось, как снова пожать плечами.

– Хорошо, давайте я попробую выслушать ваши условия, – неожиданно предложил он, – если это будет не сверх моих возможностей, возможно мы сможем договориться.

Я удивлённо на него посмотрел. Не так я представлял себе тюрьму, которую мне расписал Рамфи, тем более встретить тут такого адекватного человека.

– Чистое постельное бельё раз в неделю, сменную одежду раз в три дня и нормальную еду, – не стал я слишком уж завышать требования, – ну и если возможно свидания с родными, чтобы я знал, что с ними всё в порядке.

– Последнее не в моём ведении, зная вашу историю, – тут же открестился он, – на счёт первого это возможно. Только что вы понимаете под нормальной едой? Устроит та, которую едим мы сами? Вы ведь понимаете, что мы на острове и доставка сюда продуктов, весьма непростое и накладное дело.

– Я могу вам давать деньги для этого, – предложил я, – вы даёте мне пустую монету, получаете сто франков, можете распоряжаться дальше с ними как считаете нужным.

– Это неприемлемо, – моментально ответил он, – факт взятки мгновенно лишит меня должности.

– Тогда я согласен на вашу еду, если она в лучшую сторону отличается от того, чем обычно кормят арестантов.

– Предлагаю тогда согласовать между нами этот временный вариант сроком на месяц, после этого сможем подкорректировать его, если стороны будет что-то не устраивать, – он протянул мне руку.

Я пожал её, всё ещё удивляясь, что встретил тут человека, который заботиться в первую очередь о коллективе, а потом уже о приказах начальства.

– У нас весьма прохладные камеры, – он встал и показал мне следовать за ним, – из-за близости реки. Утром и вечером бывает весьма холодно, тем более в это время года. Вас утроит, если я принесу несколько шерстяных одеял?

– Был бы весьма вам признателен.

– Только сами понимаете, они кишат вшами, – он покосился на меня, – мы всё же в тюрьме и тут от них не избавиться.

– О, это непроблема, я нашёл как бороться с паразитами, – легко отмахнулся я, – если наши договорённости будут соблюдаться, я могу избавить от них и ваши одежды с бельём.

Глаза военного сверкнули.

– Я обсужу это со своими коллегами.

За разговорами, мы спускались всё глубже.

– На верхних этажах всегда ветрено, как не законопачивай открытые для воздуха бойницы, – прокомментировал он мой вопрос, – на самых нижних этажах, под землей наоборот через чур душно и затхло, поэтому я приготовил вам камеру на среднем уровне, не угловую. Правда слева и справа весьма шумные соседи, но к сожалению это лучшее, что есть сейчас у меня.

Проведя меня и правда на два этажа ниже, он повёл по коридору. По пути попадались решётки, которые нам тут же молча отпирали вооружённые военные, настороженно смотря при этом на меня.

– Вот прошу, – он остановился возле камеры с номером 303 и открыл дверь.

Я прошёл внутрь и огляделся. Маленькая, слабо проветривая комната с единственным узким окном под потолком, откуда слабо пробивался солнечный свет. В ней была только скамья, на которой ничего кроме тонкого матраса не было.

– Нормальную кровать, вы сможете поставить? – я повернулся к нему.

– Конечно, я просто хотел показать вам лучшее, что могу предложить, – он извиняюще развёл руками, – можете если не верите, посетить верхние и нижние этажи.

– Считаю бессмысленно проверять слова профессионала в своём деле, – я отрицательно покачал головой, – мне можно ещё хотя бы стол и стул, письменные принадлежности для работы?

– Конечно, без проблем, – он качнул головой, – остаётесь здесь?

– Как будто у меня есть выбор, – хмуро улыбнулся я, – но это не ваша вина.

– Тогда простите, мне придётся приковать вас за ногу к стене, – он показал на виднеющуюся цепь в углу, – такой приказ руководства.

– Хорошо, – я протянул ему руки, – это хотя бы можете снять?

– Конечно, – он тут же вытащил ключ из связки, что висела у него на поясе и снял с меня железки, приглашающе показал рукой к цепи.

Пришлось пройти за ним и дать себя приковать. Металл больно стал царапать кожу, на что он заметил.

– Постараюсь что-то придумать, может шёлковую ткань подложить под него.

– Я был бы весьма признателен за заботу, – поблагодарил его я.

– Тогда прошу ещё раз меня извинить, пойду распоряжусь о мебели и постельных принадлежностях, – чрезмерно вежливо распрощался он выходя из камеры.

Я лишь склонил голову в признательности.

* * *

– Натан, ты с ума сошёл? – едва начальник тюрьмы, весьма довольный проведёнными переговорами со Жнецом, вошёл в общую караульную надзирателей, как к нему бросились старшие надзиратели, – зачем ты ему такие излишества пообещал! У нас тюрьма, а не гостиница!

Капитан покачал головой и вытащив из кармана телеграфную ленту, протянул её им. По мере прочтения их лица начали вытягиваться, а затем она разошлась по рукам остальных, кто был не на дежурстве.

– Я в принципе не против взять отгулы за свой счёт, а вы сами сообщите ему, что наши договорённости отменяются и он обычный заключённый, – капитан спокойно сел за стол, налив себе стакан чая, – вот только гражданин Жан, который уже десяток лет является начальником тюрьмы, где содержаться душеприказчики, весьма настоятельно не рекомендовал мне этого делать.

– Но это не правильно! Первая же проверка и нам сделают замечание и оштрафуют! – продолжали настаивать они.

– Что же, вы знаете, я всегда прислушиваюсь к вашему мнению, поскольку мы уже давно вместе, – Натан развёл руками, – если большинство проголосует за репрессии в отношении Жнеца и соблюдения всех правил тюремного распорядка, я это приму, только на пару недель уеду отдыхать.

– Голосуем?

В воздух поднялось гораздо больше рук, чем тех, кто решил не рисковать.

– Тогда я с вашего позволения сообщу Жнецу эту новость, а также то, что беру отгулы, – капитан даже с какой-то весёлостью встал и направился к заключённому.

Тот удивлённо всё выслушал, понятливо покивал и заверил, что лично к начальнику тюрьмы не испытывает никакого негатива и готов с ним побеседовать через две недели после возвращения. Довольный выполненным долгом начальник тюрьмы направился собирать вещи и писать рапорт, он давно не был на море, а тут появилась такая чудесная возможность отправиться на отдых вместе с семьёй.

Две недели спустя

– Гражданин капитан! Гражданин капитан! – семья военного, радостно галдя и обсуждая поездку, стала выгружать вещи. А к отдохнувшему, загорелому главе семейства подбежал почтальон, тряся пачкой телеграфных лент и писем.

– Да? Что случилось?

– Заберите пожалуйста почту! Я каждый день прихожу к вашему дому, а ваш помощник отказывается принимать её! – умоляюще произнёс он, показывая полную сумку.

– По моему приказу, – военный подкрутил усы, – хорошо пройдёмте в дом, освобожу вас от ноши.

Собеседник радостно вскрикнул и побежал впереди, затарабанив в дверь. Ему надоело по три раза в день бегать по одному и тому же адресу вот уже вторую неделю. Кошмар начался в позапрошлую среду и так каждый день, даже в выходные!

– Откуда пишут? – поинтересовался хозяин дома, подняв бровь, когда почтальон просто перевернул сумку и на указанный поднос посыпалась гора телеграфных лент и писем.

– В основном из Гуатраномо, – у почтальона резко перехватило горло при этом названии, – но есть и из военной комендатуры, а также других военных адресов, которые как вы знаете помечены только литерными цифрами.

– Спасибо. Если это всё, то можете быть свободны, – Натан взял одну из лент, датируемых вчерашним числом и пробежав по ней взглядом, коротко улыбнулся и хотя официально день заступления на службу у него был завтра, он решил сжалиться и поехать в тюрьму сейчас. К тому же крайнее любопытство этому весьма способствовало.

– Дорогая, вернусь вечером, – помахал он супруге, которая разбиралась с вещами и детьми, показывая домработнику куда что относить.

Едва он подошёл к служебному катеру и увидел грустных, усталых матросов, которые обычно расслабленно болтали друг с другом, ничего не делали на палубе ожидая пассажиров, как понял, что внутри возможно увидит более удручающую картину. Так и оказалось.

Первые же люди, которых он увидел, выглядели крайне неважно: осунувшиеся, земляного цвета лица с красными от постоянного недосыпа глазами, они были больше похожи на оживших мертвецов, чем военных надзирателей, при этом постоянно яростно почёсываясь при ходьбе. Увидев начальника, они бросились к нему, умоляя пойти к Жнецу и договориться прекратить их мучать. Когда же на глаза попались старшие надзиратели, которые и были поборниками справедливости и чёткого выполнения приказов начальства, Натан даже пожалел, что упомянул об этом факте Жнецу, перед своим отбытием. Хотя с другой стороны, он предвидел подобное развитие событий и это будет им отличной наукой на будущее, если вздумают и дальше оспаривать его решения, а так загорелый, пышущий веселостью и здоровьем, он просто был полной противоположностью тому, как выглядели подчинённые.

– Натан, умоляю! – его старый друг показал рукой в сторону камеры Жнеца, – он ни с кем кроме тебя не хочет говорить. Мы уже предлагали ему ваши договорённости, но он лишь улыбался и заявлял, что ни с кем другим переговоры вести не будет.

– Запросили бы начальство, – капитан решил пустить ещё одну шпильку, спускаясь вниз, – они бы наверняка приструнили его.

– В штабе ответили, чтобы мы соблюдали условия его содержания, остальное их не интересует, – пожаловался ещё один старший надзиратель, поднимая рукав формы и яростно расчёсывая руку, которая была сплошь покрыта укусами вшей.

– Ладно, зовите в камеру добровольцев из сотрудничающих с нами заключённых с тряпками и вёдрами, будут всё отмывать там, также нормальную мебель и постельные принадлежности доставьте к моменту помывки.

Когда все бросились выполнять приказы, и ему отпёрли дверь, он вошёл внутрь, сразу же столкнувшись с острым взглядом осунувшегося, но вполне довольного собой человека. Жнец сильно похудел, одежда повисла на его теле, но кругом было относительно чисто, видимо он сам убирался в камере и что самое поразительное, он не чесался, как все вокруг.

Натан с трудом остановил себя от желания почесаться самому, нервы почему-то решили, что по его рукам и ногам уже ползёт армия насекомых.

– Добрый день мистер Рэджинальд, – он с улыбкой протянул руку, которую уверенно пожали, – мои подчинённые похоже осознали, что выбрали не верное решение.

– Отлично выглядите капитан, – тот пожал плечами, – как отдохнули?

– Прекрасно, просто прекрасно! – честно ответил тот, – вы не будете против пройти в мой кабинет? Мы подберём вам одежду и почаёвничаем, пока вашу камеру начисто вымоют и обставят?

– Не имею ни малейших возражений против этого, – хмыкнул тот, – мне вернуть вашу тюрьму в прежнее состояние?

– Ой, было бы весьма любезно с вашей стороны, – Натан нагнулся и самостоятельно отомкнул замок ножных кандалов, сморщившись, когда увидел, как кожа под ними потемнела и в некоторых местах порвалась, обнажив мясо.

– Вызову вам доктора, – посетовал он, поднимаясь на уровень глаз Жнеца, – нужно привести ногу в порядок.

Тот ничего не сказал, лишь поморщился и кивнул.

Глава 28

Я с наслаждением опустился на чистое, приятно пахнущее бельё и замер, давая телу просто отдохнуть. Двухнедельное противостояние с администрацией тюрьмы, и мне самому далось нелегко. Баланда, которую давали заключённым была просто отвратительна на вид и на вкус. Грубая, узкая лавка, с которой я упал пару раз во сне также не придавала сил, молчу уже про вонючее и не стиранное нательное бельё, от запаха которого становилось дурно. Наверно поэтому я не стал сдерживаться и развернул террор не только по отношению к администрации, но и вообще ко всем заключённым. Соседей по бокам я утихомирил в первый же день, они теперь вели себя словно мышки, а вот остальным досталось сполна. Постоянно вспыхивали потасовки, бунты, недовольства, что конечно же добавляло работы надзирателям, помимо того, что их собственное душевное состояние было сильно подорвано ночными кошмарами. За две недели, тюрьма превратилась в постоянно кипящий, гудящий недовольный улей, которым мог вспыхнуть за секунду по любому поводу. Мне даже пару раз под дверь подкладывали записки, где корявым подчерком умоляли прекратить издевательства, обещая взамен усилить давление на администрацию со стороны всех заключённых. Я на пару ночей сбавлял обороты, но затем, видя, что мало что происходит, добавлял жару, экспериментируя со слепками и добиваясь того, что люди даже в светлое время суток вздрагивали от малейшего шума.

Сегодня же, с появлением единственного вменяемого человека, общие мучения прекратились. Мне предоставили всё желаемое, даже оказали медицинскую помощь, поэтому я решил не убирать, а временно приостановить работу конструктов, давая всем долгожданный отдых.

В отличии от тюремной жизни, на воле дела обстояли лучше. Анна полностью интегрировалась в общество, и даже её коллеги не могли её разоблачить. Правда были некоторые проблемы с мужем, который не понимал возникшей к нему внезапной холодности, но я попросил Анну быть с ним ласковее, чтобы это нас не выдало. Она нехотя, но согласилась.

За это время я успел повесить на всех студентов группы Дамьена свои конструкты и теперь мог перемещаться не только в тело Жули, что сильно расширило мой диапазон присутствия в городе. Я давал им задания и переключался из тела в тело, собирая информацию и добавляя новых конструктов тем, кто меня заинтересовал в результате этих поисков. Хотя всё равно больше отдавал предпочтения ей, поскольку она и Дамьен были самыми непоколебимыми моими последователями, к тому же с постоянными убийствами тех, кто решался покуситься на одинокую девушку, бродящую по ночному городу я раскачал её ауру до приличных величин. Что тоже обуславливало желание работать в основном в её теле.

Николь, девушка из очень обеспеченной семьи, про которую мне сказал парень, тоже оказалась очень полезна. Раньше она отказывалась участвовать в балах, но теперь на радость родителям, только тем и занималась, что перемещалась с одной вечеринки на другую, в поисках одного конкретного человека, который был мне нужен. Я прекрасно осознавал, что пора было готовить побег, ведь с каждым месяцем, мои условия пребывания в Республике становились всё хуже и хуже, происходило явно что-то, чего я не знал, слишком уж стали ко мне пренебрежительно относится. Я дал задание Анне узнать, что происходит у других душеприказчиков и сегодня она должна была рассказать о своих поездках, так что я с нетерпением дожидался ночи, чтобы с ней поговорить.

* * *

– Рэджи, у нас проблемы, – едва я открыл глаза, как рядом оказалась Анна, придерживая тело девушки на кровати.

– Что-то узнала? – я пожал её руку и поднялся.

– Да, ты оказался прав в своих подозрениях. Одна из групп исследователей, которую возглавляет Реми, смогла распутать твой слепок, который ты наложил на солдат на фронте. Они смогли повторить его, пусть не так эффективно и изящно как у тебя, но я видела его в живую. Огромная блямба на треть ауры, но тем не менее она работает почти также, как и твоя.

– То есть возможно они и в оружие научатся помещать слепки, – я задумчиво почесал подбородок.

– Точно не скоро, с теми возможностями, что у них есть сейчас, накопители в прикладе должны быть слишком большими, – она покачала головой. – но душеприказчики воодушевлены своим открытием и явно продолжат работу в этом направлении.

– Хм, – я задумался, времени становилось всё меньше и меньше, а это значило нужно было ускорять свои планы.

– Это ещё не всё, – продолжала она меня «радовать», – активизировалась полиция, поскольку количество трупов, после твоих ночных прогулок стало превышать все мыслимые пределы. Нагнали военных, душеприказчиков, так что на улицах ночью стало слишком много патрулей.

– Что-то ещё? – настроение стало идти вниз.

– К сожалению да, – она сильнее сжала мою ладонь, – вчера приходил Дамьен, сказал, что в Сенате проходят дебаты о твоей дальнейшей судьбе, после того, как они заслушали доклад о достижении работы группы по расшифровке твоих слепков душ.

– Так и думал, – я нахмурился, – то-то стало непонятным, почему меня оставили в покое и не требуют больше новых технологий. Они ждут, когда их исследователи дадут сто процентную гарантию в том, что смогли понять всё, что я изобрёл.

– Как-то слишком быстро это произошло, тебе не кажется? – удивилась она, – мы ведь рассчитывали с тобой на пару лет, а тут всего за несколько месяцев это произошло.

– Есть у меня мысли по этому поводу, – я задумался, – поэтому мне нужна Мадлен. Удалось выйти на неё?

– Это единственная хорошая новость, – вздохнула Анна – Николь сказала, что вчера видела её на балу у главы комиссии по промышленности. Так что весьма вероятно сегодня она будет там же, поскольку празднуют юбилей сенатора на протяжении нескольких дней.

– Что же, тогда мне нужно быть там, – я откинулся на кровать, – поблагодари за меня Жули, скажи, что я припас для неё нечто очень интересное. Пусть исследуют мой конструкт, который я оставлю на её ауре в районе правой ноги. Это моя благодарность, за её помощь.

– Непременно, – Анна наклонилась, чтобы меня поцеловать, – сегодня ещё появишься у нас?

– Не знаю, как пойдёт дело с Мадлен, – я пожал плечами, закрывая глаза и ищя нужную мне метку. Она оказалась не так далеко, поэтому я потянулся к ней и чужая душа радостно откликнулась на встречу.

* * *

– «Привет дорогая, – поприветствовал я чужую личность, от которой чувствовал только эмоции». Они были крайне положительными и даже восторженными, у группы Дамьена считалось за честь, если я занимал чьё-то тело, и я нисколько этому не сопротивлялся, давая им в обмен знания, какие они не могли получить нигде больше, как у меня. В этом теле было слегка неуютно, да и аура маловата, но жаловаться было не на что, мне и так помогали каждый в меру своих сил.

– Николь? Что с тобой? – рядом оказалась незнакомая женщина, с взволнованным лицом. Из глубины чужого сознания пришли эмоции, что это близкий человек, видимо мама.

– Всё хорошо мам, – ответил я, – видимо корсет слишком туго затянут. Сейчас будет уже лучше.

– Может быть поедим домой? – женщина поддержала меня за руки, – сегодня не так много молодых людей присутствует, как вчера.

– Давай ещё побудем для приличия, потом возможно уедем, – попросил я, и та кивнув, позвала двух фрейлин, которые оказались рядом со мной, не выпуская из виду.

Оглядевшись по сторонам, я не заметил нужную мне девушку. Вспомнив про свои глаза, я старательно прикрываясь веером, стал обходить зал в надежде её увидеть и точно, буквально через десяток метров, в другом зале я нашёл нужного мне человека, в окружении пять молодых людей.

Николь была слегка толстовата и неказиста, по местным меркам, но богатое приданое родителей притягивали в её фигуре пару-тройку взглядов, но молодые люди присутствующие в зале почему-то боялись к ней подходить, сосредоточив своё внимание на других девушках.

Я подошёл ближе и протиснувшись через круг мужчин, взял непринуждённо улыбающуюся девушку за руку, потащив за собой. Она, впрочем, как и все вокруг даже замерли от удивления, от такого поступка. Няньки позади меня зашипели, словно змеи, так что пришлось их слегка оглушить выбросом ауры.

– Нам с подругой нужно поговорить, – свободной рукой я отмела их попытки последовать за нами, – имейте совесть, мы с ней не виделись две недели и страшно соскучились!

Не зная дом, я наугад потащил за собой не сопротивляющуюся девушку, наконец найдя дамскую комнату, куда увлёк её за собой. Оказавшись внутри я сначала убедился, что в ней кроме нас никого нет, затем подпёр дверь стулом, обернувшись к ней. Улыбаться она перестала, сейчас настороженно смотря на меня. Опытная шпионка благоразумно не поднимала шум, не понимая происходящего.

– Привет Мадлен, – я опустил веер и она увидела глаза с двойными зрачками, – скучала по мне?

Глаза у девушки стали закрываться, ноги подкосились и она медленно стала заваливаться на пол. Только у самого паркета я успел её поймать. Пока она находилась без сознания, я лучше укрепил и спрятал свой конструкт, который повесил на её ауру при первом касании, когда взял девушку за руку.

– Рэджинальд? – слабо произнесла она, открывая глаза спустя пару минут, находясь на моих коленях.

– Кто ещё, – хмыкнул я нежным девичьем голоском, никак не сочетающимся с тем, что я говорил.

– Но как? Как это вообще возможно? – она не делала и попытки поднять голову с моих колен.

– Ремесло, не больше, – я улыбнулся ей, – у меня есть к тебе дело.

– Какое?

– Нужно чтобы ты отвезла письмо одному человеку, в Империю.

– Хм, Рэджинальд – это как ты понимаешь не так просто, я ведь на службе вообще-то, – нахмурилась она, – кто меня отпустит, даже я соглашусь.

– В вашей стране я понял одно, нет не решаемых проблем, есть только нехватка денег, – я нежно провёл рукой по её волосам, – я тебе их дам, много денег, так что ты дашь столько взяток, сколько нужно чтобы туда отбыть и ещё самой останется для небедной жизни.

– Ты ведь не примешь отказа? – она грустно на меня посмотрела, – я не сильно хочу ввязываться в политику.

– Дорогая, ты уже и так в неё ввязалась, когда оказалась рядом со мной, поэтому давай не будем опускаться до угроз и просто как старые друзья решим вопрос миром. Я даю тебе деньги, ты оказываешь мне одну услугу.

– Хорошо, ты умеешь быть убедительным, – тяжело вздохнула она, – что и кому нужно передать?

– Жене одного важного человека. К нему самому тебя никто не подпустит, но вот жена, та да, более свободна в передвижениях.

– Когда мне нужно выезжать? – девушка настроилась на деловой лад.

– Послезавтра, – я прикинул в уме, – завтра ночью встретимся в твоём доме, подготовь мне много пустых монет для заполнения и бумагу, напишу письмо.

– А кто ко мне придёт? Эта девушка?

– Скорее всего нет, другая, ты её знаешь.

– А, та помощница душеприказчиков? – сразу догадалась она.

– Да, не пугайся только зеркальной маски, ношу чтобы не видели глаз.

– Так постой, – её глаза от страха расширились и она даже поднялась, оказавшись головой вровень со мной, – молодая девушка, голубой плащ, зеркальная маска, так это ты тот призрак, который распугал всех жителей столицы заставив их забиться в квартирки по ночам и не высовывать оттуда своего носа? Газеты только и трубят о бессилии полиции который день.

– Ну не такой уж я и страшный, – я потянулся и поцеловал её в губы, – прошу тебя, это очень важно для меня. В империи остались незаконченные дела, а времени у меня всё меньше.

– Хорошо, дорогой, я всё сделаю, – она улыбнулась и поцеловала меня в ответ.

– Тогда мне пора, пошли пока нас не хватились, – я поднялся с пола и подал ей руку, она опёрлась и встала следом.

На выходе нас поджидали удивлённые взгляды молодых людей и нянек, но мы не обращая ни на кого внимания, мило распрощались. Каждый вернувшись к своим делам.

* * *

Девушка торопилась, часто переходя на бег. То, что она узнала сегодня было важно, чрезвычайно важно! Жнец мог вселятся в чужие тела, путешествуя по миру не смотря на то, что сам при этом находился в тюрьме. Она сначала и правда думала ему помочь, но при здравом рассуждении и когда его не стало рядом, она решила, что награда, которую она получит из рук своей нанимательницы будет более значительной чем та, что предлагал он, к тому же, не нужно будет ничем рисковать.

Именно поэтому послав почтальона со срочным сообщением о необходимости встречи, она торопилась к дому сенатора, которая наверняка её уже ждала. Вот наконец последний поворот и она у нужного крыльца. Быстрый стук в дверь и ей открывает дворецкий, который сначала впускает её внутрь, а затем вежливо принимает тёплые вещи и шляпку.

– Дорогая, что случилось? На тебя лица нет! – из комнаты на встречу ей вышла Жаклин, обеспокоенно подходя и беря её за руку.

– Я …., – Мадлен почувствовала, как теряет контроль над телом и безвольно падает на пол, лишаясь сознания.

* * *

Сознание медленно возвращалось к девушке и она с кружащейся головой и болящим затылком, открыла глаза. Ей никто не помогал, и она с трудом опираясь на руки поднялась с пола, наткнувшись на двойной зрачок сидящей в кресле напротив неё женщины.

– Мадлен, Мадлен, – в голосе нанимательницы появились не свойственные той нотки, – как же ты разочаровала меня, дорогая.

От ужаса происходящего девушка снова едва не лишилась сознания. Только всесокрушающий ужас держал её в тонусе, выплёскивая в организм кучу адреналина. Руки и ноги стали дрожать, а зубы ощутимо стали постукивать друг о друга. Она сидела одна одинёшенька напротив монстра, возможности которого она лично знала, как никто другой.

– Рэджинальд, прости, я думала…, – с трясущимися губами она хотела хоть что-то ему сказать, но тот лишь покачал пальцем.

– Я дал тебе шанс, но ты решила меня предать. Печально, я думал будет всё значительно проще. Прощай, а ведь ты мне даже когда-то нравилась.

Девушка не успела ничего ответить, как мгновенная вспышка боли, лишила её чувств.

* * *

– Дамьен? – я похлопал тело Мадлен по щеке, – Дамьен?

Девушка ошеломлённо открыла глаза, удивлённо посмотрев на меня и вокруг.

– Ваше святейшество, – он сглотнул, – я чувствую себя необычно.

– Встань и осмотрись, – я подал руку, помогая ему встать.

Девушка поднялась крайне неуклюже, постоянно норовя завалиться то вправо, то влево.

– Другой центр тяжести, – предупредил его я, – но ты скоро привыкнешь.

Он раз за разом, но начал ходить всё более уверенно, остановившись у ближайшего зеркала, внимательно посмотрел на лицо девушки, в теле которой сейчас находился.

– Красивая, – он провёл руками по щекам и краснея, заглянув в декольте, понятное дело, что там обнаружив.

– Ты конечно можешь потом развлекаться сколько хочешь, с этим телом, – хмыкнул я, увидев его манипуляции, – но только пожалуйста сначала дело. Твоё тело как? Не обнаружат?

– Жули разместила меня у себя, пообещав обтирать и переворачивать, чтобы не образовались пролежни, – заверил он меня, снова краснея, – только я голый там лежу, не удобно же перед ней.

– Она надёжная и волевая девушка, – я покачал головой, – если пообещала, то выполнит мою просьбу.

– Да ваше святейшество, я в полном вашем распоряжении! – он обернулся ко мне.

– Смотри, поскольку ты не имперец и не знаешь местных правил, то Анна будет тебя периодически подстраховывать, оказывая в этом же теле. Слушайся её во всём, чтобы не было проблем.

– Вы смогли разместить в одном теле целых две личности?! – ахнул он от удивления.

– Вообще-то три, если учитывать и прошлого владельца, – гордо хмыкнул я, – хотя личность Мадлен сейчас скорее мертва, чем жива, но не беспокойся она не сможет тебе помешать, перехватив контроль над телом. К сожалению я пока не преодолел ограничение, чтобы ты мог спокойно занимать это тело несколько раз, поэтому придётся тебе до самого конца пути быть в нём, я не хочу рисковать.