Текст книги "Изгой (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Распопов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 18 страниц)

Глава 25

– Врача! Срочно врача! – я прекрасно выспался и только утром, «якобы» случайно обнаружил мёртвое тело на соседней кровати.

Первым ко мне вошёл начальник тюрьмы, который обеспокоенно положил руку на уже холодный труп, сразу поняв, что девушка мертва. Со страхом посмотрев на меня, он выбежал наружу, чтобы раздать приказы. Доктор появился только через час, констатировав смерть от остановки сердца.

Вокруг тут же началась суета и беготня, постоянно прибывали новые люди, из которых треть была докторами, треть душеприказчиками и оставшаяся треть сенаторами. Всё вертелось вокруг мёртвого тела, а я же, с самой скорбной миной на лице сидел всё это время на своей кровати, безучастно смотря в одну точку.

Со мной пытались говорить, как то отвлечь, но это было бесполезно, я оставался полностью без эмоционален и неподвижен. Вскоре от меня отстали, и тело унесли, взамен оставив завтрак, на колченогом табурете. Мне пришлось для наблюдателей не трогать его, изображая вселенскую скорбь, хотя есть хотелось зверски. В себя я пришёл только ближе к вечеру, когда живот уже откровенно требовал уделить ему внимание. Отлично зная, что за мной наблюдают, я сделал вид, что с трудом запихиваю в себя еду, на самом же деле, откровенно веселясь от всего, что происходит, поскольку едва мне стоило прикрыть глаза, как я видел вдалеке два небольших ярких маяка, которые находясь, рядом подсвечивали мне путь к себе. Это обнадёживало и я хотел скорее, чтобы настала ночь, тогда я снова смогу видеться с Анной.

* * *

Мужчина и женщина, молча сидя в кабинете, смотрели на пустое кресло, где только вчера находился их товарищ.

– Что будем делать Жаклин? – старик подслеповато прищурился, – выборы главы комиссии по правде назначены на завтра. Труп Пауля ещё даже не похоронили, а вороньё уже слетелось.

– У него есть наследники, пусть его счета делят как хотят, – женщина безразлично вздёрнула плечом, – акции Пауля и так перейдут к нам, контроль над заводами не будет утерян.

– Теперь нас осталось двое, тебе не страшно? – он задумчиво подвинулся в кресле, чтобы поправить плед, лежащий на ногах. Из окон немного дуло, хотя их вроде как подготовили к зиме и холодам.

– Страшно, ещё как, – она покачала головой, – не стало шлюшки, которая здорово сдерживала Жнеца в передвижениях и теперь от него можно ждать любого фортеля. Как теперь его выводить к поездам, если он может в любой момент сбежать и никто его не остановит?

– А родители? – Габриэль внимательно на неё посмотрел, – думаешь их может не хватить?

– Может хватит, а может и нет, кто знает? Одно ясно, наши позиции знатно пошатнулись после смерти Пауля и подстилки Жнеца.

– Может тогда есть смысл вообще от него избавиться или передать контроль за ним в Сенат?

Женщина задумалась. Лишь спустя пару минут подняла на соратника взгляд.

– А это хорошая идея Габриэль, мы наконец избавимся от обвинений в том, что владеем им единолично, и дадим почувствовать остальным, как это общаться с подобной личностью.

– Тогда если ты не против, привлечём своих сторонников и разыграем отличную партию, передачи контроля над Жнецом тому, кто будет больше всех кричать об этом, – плотоядно облизнул языком губы душеприказчик, – правда и доходы с оружия придётся делить тогда на всех, но думаю жадность в этом случае сыграет против нас.

– Согласна, мы сняли сливки с этого, пора и честь знать, – Жаклин потянулась и коснулась колена старика, – тем более, что следующая партия будет готова к отправке на фонт только через пару недель, успеем придумать за это время, как подороже продать наши акции заводов.

– Поддерживаю, лучшее – враг хорошего, – Габриэль покивал головой, – только будь предельна осторожна, никто не должен узнать о наших планах, раскрутим это всё так, чтобы снять максимум прибыли.

– Не сомневайтесь во мне, я точно вас не подведу!

Когда она ушла старик прищурил глаза, раздумывая, делиться ли с ней или нет. Ведь идея и воплощение будет его, а она сейчас, без Пауля, лишь лишнее звено общей цепочке решения насущных проблем.

* * *

Глава комиссии по армии поднял руку.

– Слово предоставляется гражданину Николсону, – тут же отреагировал Председатель, указав деревянным молоточком на грузного генерала.

Тот поднялся, обвёл взглядом Сенат и достав заготовленную речь на листке бумаги, стал её зачитывать. Краткая суть сводилась к тому, что на фронтах острый дефицит нового оружия и потому он выносит на голосование, передачу Сенату технологии, контроля над Жнецом, а также самих заводов, которые сейчас используют лишь три комиссии.

Зал тут же забурлил в радостном предвкушении дележа добычи. Деньги никогда лишними не бывают.

– Гражданин Габриэль, ваше слово? – Председатель увидел поднятую руку.

– Мы составили смету наших расходов на содержание Жнеца, поставку ему человеческого материала, изготовление прототипов и оплату работы механиков и оружейников, а также перепрофилирование заводов, под новое экспериментальное оружие. Если главы других комиссий готовы нам это возместить, то мы можем рассмотреть вопрос передачи прав. У меня всё.

Душеприказчик опустился на своё место, а беседы внутри комиссий закипели с новой силой.

– Жаклин?

– Поддерживаю Габриэля, – женщина даже не стала подниматься, – если траты буду покрыты, я не против.

– То есть вы вот так просто отдадите нам всё? И его, и заводы? – недоумённо уточнил с места глава комиссии по промышленности, – в чём подвох? Вы ведь зубами держались за них, срывая любые голосования по этим вопросам.

– После смерти нашего дорогого Пауля от рук проклятых шпионов империи, мы не смогли договориться со Жнецом, – она посмотрела в сторону говорящего, – а прекрасно осознавая его опасность, решили, что взвалим на себя слишком неподъёмную ношу, по единоличному контролю над ним.

– Поэтому проблему решили спихнуть нам? – собеседник иронично поднял бровь.

– Вы все эти месяцы были так настойчивы, чтобы перехватить у нас его, – старый душеприказчик поддержал свою коллегу, – теперь получая это практически по себестоимости, недовольно морщите нос. Мы ведь можем ещё раз попытаться с ним поговорить, только в этот раз не будучи такими категоричными, как вы заставляете нас быть с ним.

Зал притих.

– Я бы не отказался от акций заводов по производству оружия, – глава по армии задумчиво пожевал губы, – а уж как приструнить одного единственного человека, мы армейцы точно разберёмся.

– Голосуем? – его сторонники согласно покивали в ответ на его слова.

– Решение принято, – Председатель поднял заполненный бюллетень с печатями всех тринадцати комиссий, – единогласно! Контроль над Жнецом и новой технологией оружия, переходят под общее управление Сената, любые действия по ним согласовываются всеми. Временный ответственный за самого Жнеца – глава комиссии по армии.

Генерал под бурные аплодисменты получил постановление Сената, вернувшись на своё место.

* * *

Едва дождавшись ночи, я потянулся к знакомой ауре, мгновенно оказавшись в теле молодой девушки. С каждым разом это давалось мне всё легче.

– Жули? – рядом раздался обеспокоенный женский голос.

Открыв глаза я увидел душеприказчицу.

– Кстати, а владелица не долго сопротивлялась захвату? – поинтересовался я у Анны, поднимаясь со стула, – я доработал конструкт, но ты по факту первая, кто насильно занял тело другого человека, в котором сохранилась его старая личность.

– Рэджи! – женщина вскочила с соседнего кресла и бросила меня обнимать, – знаешь, я до сих пор если можно так сказать, «перевариваю» её личность, обретая знания и информацию, но процесс точно будет долгим, поскольку она активно сопротивляется.

– Хорошо, давай я осмотрю тебя, чтобы не было неожиданностей.

Взяв протянутые мне очки и одев их, стал осматривать её ауру. С большим удивлением увидев, что кое где владелица смогла вернуть себе прежний состав души, поэтому пришлось обратить на это внимание Анны, и самому подлатать прорехи, как и поправить ту часть слепка конструкта, которая отвечала за удержание нужного резонанса ауры пациента.

– Будь внимательной, – предупредил я девушку, – технология ещё не обкатанная, нужно быть крайне осторожной. Нам ведь не нужно, чтобы тебя выкинули из этого тела, возвращаться будет некуда.

Анна восприняла это заявление со всей серьёзностью.

– Конечно дорогой!

Я вернул ей очки и сел на кровать, раздумывая, какими будут мои следующие шаги.

– Узнала что-то за вчера и сегодня? – поинтересовался я, погрузившись в раздумья и слушая Анну вполуха.

Девушка стала рассказывать всё что узнала, а также покраснев сообщила, что вчера ей пришлось переспать с мужем бывшей владелицы тела, а то он стал задавать слишком много вопросов о слегка изменившемся поведении жены.

– Ты ведь не будешь ревновать Рэджи? – умоляюще попросила она.

– Нет, всё нормально, – отмахнулся я, – сам же попросил тебя не выделяться, так что продолжай.

Она косясь и наблюдая за моим поведением поведала, что завтра её и остальных душеприказчиков пригласили к военным, для серьёзного разговора. Что это будет она не знает, но Реми, второй из знакомой мне их троицы, был крайне встревожен этим приглашением.

– Ладно, возвращайся домой, нам не нужно лишнее внимание к твоей персоне, – я поднялся с кровати и поцеловал её в щёку, направляясь потом к вешалке с одеждой, – а я встречусь со студентами. Узнаю новости.

– Я хочу пойти с тобой, – она умоляюще посмотрела на меня, что весьма крайне непривычно выглядело, поскольку делала эта малознакомая мне женщина. Даже голос был абсолютно другой, не такой мелодичный, как у прошлого тела Анны.

– Нет и ты сама прекрасно это понимаешь. Мы не можем пока привлекать к тебе внимание, – я погрозил ей пальцем, надевая зеркальную маску и закидывая на голову капюшон, – завтра здесь, в это же время.

– Хорошо Рэджи, – смирилась она.

Выйдя из здания, где была лаборатория душеприказчицы я оказался на широкой, хорошо освещённой улице. Была глубокая ночь, так что людей практически не было, лишь повозки изредка проезжали мимо, а извозчики бросали удивлённые взгляды на девушку, которая спокойным и не спешным шагом прогуливается вдоль дороги.

– Какая краля! Иди к нам, повеселимся! – буквально через сотню метров дорогу мне преградила весёлая компания молодых людей, внешний вид которых говорил о достатке. Точно они были не похожи на тех, кого я видел при въезде в город в рабочих кварталах.

Я на мгновение поднял голову, и отблески газовых фонарей наверняка отразились от зеркала, заставив их вздрогнуть.

– Милашка! – ко мне сделал шаг и схватил за руку один из самых пьяных, – сними маску, сегодня не ночь кошмаров.

– Даю вам шанс, – тихо произнёс я, – отпустить меня и заткнувшись, разойтись по домам. Тогда, возможно, вы проживёте долгую и счастливую жизнь.

Крепкие парни переглянулись, и весело рассмеялись. Вперёд шагнули ещё два, схватив и прижав меня к своим телам.

– Давай лучше снимем с тебя одежду и все вместе весело проведём время, – посмеиваясь, протянул один из них руку к маске.

Я шагнул влево, обходя опускающиеся на землю трупы и поторопился дальше. Мне нужно было пройти ещё несколько кварталов. Извозчика я не хотел брать, поскольку ночной воздух и пешая прогулка здорово меня бодрили, после стольких месяцев нахождения взаперти.

Ещё пару раз происходили подобные встречи с одинаковым результатом на освещённой улице со зданиями разнообразной архитектуры, но стоило только сойти с неё и попасть в тёмные спальные кварталы одинаковой застройки, как встречи стали постоянными. Уличные бандиты всех мастей стали попадаться чуть ли не на каждом шагу, они просто не верили своим глазам, видя молодую девушку в хорошей одежде, одну, по середине своих владений. Аура Жули набирала и набирала души, ширясь с каждым часом, что позволяло мне не отвлекаться на бросающихся наперерез насильникам и грабителям. Они не проходили и пары метров, падая на землю бездыханными трупами.

Поскольку весь путь до университета был таким, мне пришлось походить ещё немного вокруг, чтобы цепочка трупов не привела полицию прямиком к одному конкретному зданию.

Глава 26

На вахте никого не было, но ключ в кошельке Жули идеально подошёл к дверному замку. Запрев за собой, я поднялся в знакомую комнату, на чердаке университета. Я думал никого там уже не встречу, какого же было удивление, когда на шум открываемой двери, поднял с подушки заспанное лицо Дамьен. Увидев маску, он кубарем скатился на пол, преклонив колени.

– Привет Дамьен, – я чуть наклонил голову в приветствии и уселся на то место, которое он недавно занимал.

– Ваше святейшество, – он, отходя от сна, опасался даже смотреть на меня.

– Завтра собери всех, они будут мне нужны, – распорядился я, – а пока дай руку, мне нужно ещё кое-что от тебя лично.

Он безропотно протянул ладонь и я взяв её, стал устанавливать на его ауре свой конструкт, одновременно с этим устраняя те ошибки, которые допустил в прошлый раз.

– «Шаблон должен становится идеальным при каждом использовании, – так считал я, внося в него правки».

– Готово, – я отпустил его, – теперь, если почувствуешь, как тебя отстраняют от управления телом, не паникуй и не бойся, я буду использовать твоё тело также, как сейчас это делаю с Жули.

Он вскрикнул, но быстро опомнился, с восхищением посмотрев на меня.

– Для меня это честь Ваше святейшество!

– Есть какие-то новости? – поинтересовался я, устало откидываясь на спинку. Две такие большие манипуляции подряд, порядком вымотали тело Жули, нужно было быть осторожным, чтобы не навредить ему.

– Нет, кроме того, что я как и обещал вам вернулся домой и слушаюсь теперь во всём родителей.

– Отлично, что с друзьями, которые работают в Сенате? Успел встретиться?

– Пока нет.

– Мне нужны связи среди светского общества, есть кто-то на примете, от кого можно получить туда допуск?

– Николь, девушка, что сидела сзади меня, – он показал рукой место, где она находилась, – её родители богатые промышленники и она только недавно жаловалась, что ей активно ищут жениха, таская за собой на все балы подряд. Родителям не нравится её увлечение ремеслом, поэтому и хотят побыстрее спихнуть в такую же богатую семью, чтобы уже муж присматривал за ней, а не они.

– Отлично, завтра тогда начнём с неё, – обрадовался я, – кто-то ещё?

– Пожалуй нет, остальные имеют хорошо обеспеченные семьи, но не элита общества, – он покачал головой.

– Тогда на сегодня всё, держи тело Жули, – попросил я его и парень аккуратно обнял девушку, когда я покидал тело.

* * *

– Мистер Рэджинальд! Мистер Рэджинальд! – взволнованный голос будил меня, становясь всё настойчивее.

Я, после ночных похождений толком не выспавшийся, нехотя открыл глаза, увидев обеспокоенного начальника тюрьмы.

– Жан?

– Только что пришёл приказ о вашем переводе господин Рэджинальд, – сказал он, протягивая телеграмму, – я посчитал необходимым вам об этом сообщить.

Я взял ленту и прочитал приказ. Время перевода было указано на двенадцать дня.

– Благодарю, – вернул я ему бумагу, – давай тогда плотный завтрак и мокрые полотенца, нужно будет привести себя в порядок.

– Всё сделаем, не беспокойтесь, – наклонил он голову, разворачиваясь перед выходом. Пара приказов и надзиратели бросались выполнять приказы.

– Мистер Рэджинальд, – он повернулся лицом ко мне и осторожно поинтересовался, – надеюсь после вашего отбытия с тюрьмой ничего не случиться? Наша договорённость останется в силе?

– Конечно Жан, я крайне ценю людей, верных своему слову, – заверил его я нисколько на него не сердясь, он сделал всё, о чём мы договаривались, – поэтому дайте мне пожалуйста полчаса. Проснуться и привести себя в порядок перед завтраком.

– Конечно сэр, – он тут же оставил меня одного.

Мысли в голове пронеслись быстрее поезда.

– «Перевод? Куда? И главное зачем? Я и так нахожусь в тюрьме».

Ответов на эти вопросы у меня не было, но зато было одно не решённое дело здесь. Поэтому пока не стало поздно, я расширил ауру, и поместив на неё конструкт, послал лучи вниз, к человеку, который мне помог. У меня был долг пред ним и нужно было его оплатить.

Спокойные воды чужой ауры спокойно его встретили и без колебаний взяли себе конструкт, сразу интегрируя его в свою душу. Я на мгновение попросился в его тело и был тут же допущен, оказавшись в полной темноте.

– «Как только выберусь, верну вам долг, просто подождите, – передал я ему в мыслях, на что старик радостно покивал головой».

Не став задерживаться более в чужом теле, я вернулся обратно как раз тогда, когда принесли завтрак и кучу чистых, влажных полотенец. Поблагодарив надзирателя, я разделся и стал умываться, протирая всё тело влажной тканью. Только после этого надел порядком пропахшую потом одежду, которую мне меняли лишь раз в три дня, и сел есть. Неспешно жуя и запивая бутерброды, я растягивал удовольствие по максимуму, почему-то у меня было стойкое чувство, что это был мой последний подобный завтрак.

* * *

Ровно в двенадцать часов засовы на двери камеры заскрипели и внутрь вбежал десяток солдат, нацелив на меня оружие. Следом за ними внутрь вошёл высокий, красивой внешности мужчина в парадной форме капитана, который приложив платок к носу, крайне недовольно посмотрел на меня.

– Встать!

Я удивлённо посмотрел на него, не сделав и попытки это сделать.

– Встать! Я сказал! – заорал он, покрываясь красными пятнами.

В дверях я увидел любопытные лица надзирателей, поэтому усмехнулся и спокойно произнёс.

– А то что?

Военный, едва не закипев от этих слов, протянул руку к одному из солдат и потребовал шомпол, когда получил требуемое, бросился с ним ко мне, занеся руку для удара.

Я проследил взглядом, как его тело оседает на пол, а нос расквасился, встретившись с каменными плитками пола. Кровь полилась сразу, пачкая его недавно чисто отглаженный и чистый мундир. Повернувшись, я с улыбкой посмотрел на солдат, которые наблюдали эту сцену. Они смотрели то на тело неподвижного командира, то на меня. Затем один, затем другой, бочком стали выходить из камеры. Когда они исчезли, ко мне заглянул начальник тюрьмы и я лишь развёл руками в ответ на его удивлённое выражение лица.

* * *

Через двадцать минут появилось два солдата, без оружия, которые трясясь от ужаса, попросили у меня забрать командира, я лишь отмахнулся рукой, позволяя им. Мне самому было интересно, кто такой тупоголовый решил, что со мной можно обращаться подобным образом.

Ещё через полчаса в камеру зашли шесть новых, крепких телом солдат с шомполами в руках, которые без слов, кинулись на меня. Я подумал, что это через чур и лишил создания сначала их, а затем и всех, кто приехал по мою душу, впитав в себя прорву энергии. Перед входом стояло аж два полных грузовика с солдатами и третий, с одним лишь водителем и конвойным, видимо для меня, так что «подкрепился» я знатно.

С трудом вытащив всех по одному из камеры, я попросил Жана принести мне обед, что он тут же сделал, старательно делая вид, что ничего особенного только что не произошло.

* * *

Вечер и ночь прошли спокойно, я хорошо поужинал, выспался, так и не решившись переместиться в тело Жули, чтобы не оставить своё тело беззащитным в свете непонятных телодвижений, что сейчас происходили вокруг меня. Поэтому когда утром, в самый разгар завтрака открылась дверь и в камеру вошёл одетый по гражданке Рамфи Сорес, с красными глазами и весьма неважно выглядящий при этом, я гостеприимно показал ему рукой на табурет напротив.

– Присоединяйтесь Рамфи, хотя должен вам признаться, что вид у вас крайне неважный с последнего раза, что мы виделись. Новые погоны так на вас повлияли?

– Благодарю, – тот не стал выёживаться и кряхтя, упал на предмет мебели, который зашатался под его весом. С трудом сохранив равновесие, но потянулся к бутербродам и яичнице.

– Что это за клоун был тут вчера? – мирно поинтересовался я у него.

– Да, есть у нас один, в штабе, – он укусил крупный кусок, тщательно его пережёвывая, – меня заранее вызвали конвоировать вас, но он решил проявить инициативу и выслужиться, самостоятельно отправившись сделать это раньше.

Я удивлённо на него посмотрел, он не моргая, встретился с моим взглядом.

– Что поделать, идиот, – он развёл руками, – хорошо хоть вы его не убили, а то шуму было бы … он сын одного влиятельного генерала.

– Тогда точно идиот, – подтвердил я, запивая чаем.

– Мистер Рэджинальд, – в камеру заглянул Жан, – ещё чаю? У вас гость.

– Да спасибо большое, – поблагодарил его я, за ещё один принесённый чайник.

Военный внимательным взглядом проводил передачу и поинтересовался.

– Чем это вы их так прикормили?

– Мы договорились не портить друг другу жизнь, – туманно ответил я, – вы же знаете, как я ценю людей, которые держат обещания.

– Это точно, – тут же нахмурился он, – но я лично не могу вас обрадовать подобным.

– Куда перевод и зачем? – поинтересовался я, – я ведь уже в тюрьме.

– Мой ответ вам не понравится, – его настроение стало портиться с каждой секундой, – Гуатраномо, тюрьма особого режима для военных преступников, предателей, шпионов.

– Что? Хуже, чем здесь? – удивился я.

Он отвёл взгляд.

– Здесь просто рай.

– Хм, ну что же, тогда нужно хорошо подкрепиться, перед тем как туда ехать, – сердце дрогнуло от его слов, но я постарался не выдать себя, – а причина то какая? Чем моё пребывание тут не понравилось Сенату?

– Поезда, идущие на фронт, будут проходить мимо той тюрьмы, так что вас никуда больше возить не потребуется. Это усиленные меры безопасности в отношении вас, после последнего покушения и ещё кое что.

– М-м-м?

– Я не должен говорить этого, но мне показали приказ Сената, вы теперь под общим надзором. Решения по вам принимают все главы комиссий, – нехотя ответил он.

– То есть своих старых знакомых я больше не увижу? – я понял, что меня тупо слили. Очередной раз.

– Пойдёмте мистер Рэджинальд, спасибо за завтрак, – от промокнул губы салфеткой и поднялся на ноги, не делая и попытки достать пистолет из кобуры. Кто-кто, а уж он точно знал, насколько это бесполезно.

– Надеюсь моих родных поместят не туда же? – хмуро поинтересовался я, вставая следом. – У мамы больное сердце, а дедушка уже слишком стар.

– Ничего не обещаю, но постараюсь оставить их там, где они содержатся сейчас, – он отвел глаза в сторону.

Я одновременно и огорчился, и обрадовался этому. Если родных поместят рядом, то это будет отличным шансом совершить побег. Но если они всё же окажутся в тюрьме, то им придётся испытать тяготы заключения, что было опасно для их здоровья.

Простившись с начальником тюрьмы и надзирателями, которые вышли меня проводить, я молча прошёл за Рамфи, и сел в обычный легковой парокар военной модели, который неоднократно видел, как на фронте, так и здесь в столице.

– Не лимузин конечно, но уж что есть, – извинился он.

– Чего это ты такой вежливый стал? – удивился я, поскольку помнил, что мы друг друга недолюбливали, а тут он за всё утро не сказал ни одной колкости.

Он покосился, но всё же ответил.

– Насмотрелся на фронте, как ваше оружие работает.

– И как? Впечатлён?

– Лучше бы я вас тогда при перевозке пристрелил, – честно признался он, – такого не должно происходить в мире.

– А, то есть вариант, когда ремесленники вытягивали души убитых солдат, тебя полностью устраивал, – удивился я.

– Это ещё куда не шло, но не это, – он покачал головой, – у противника непонятно откуда оказалось наше оружие, приёмопередающие станции и теперь оно работает против нас. На фронтах идёт такая бойня, просто жуть. Сотни тысяч трупов с обоих сторон, и ни одного раненного. Похоронные команды увеличивают свою численность каждый день, а крематории не успевают сжигать тела.

– Как оружие попало к врагу? Да ещё и в таком количестве? – он продолжал меня удивлять, – чувствуется запах предательства.

– С этим разбираются, – сжал губы он, – но один из последних составов прямиком отправился к врагу, добавив им ещё подобного вооружения.

– О-о-о, – я потёр ладони друг о дружку, – интриги, расследования, предательство, всё как я люблю.

Рамфи печально покачал головой, не разделяя моего веселья.