Текст книги "Мечник"

Автор книги: Дмитрий Евдокимов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 15

Когда охотник закончил свой рассказ, сумерки уже сгустились настолько, что приходилось напрягать глаза, дабы четко различать предметы. Окутавший полумрак вкупе с тишиной могли придать чувство покоя, но пристальный, пронзавший пустоту, взгляд Хэна не давал расслабиться. Абхе и Шанкар сидели натянутые, как струны.

Старейшина отхлебнул напитка и поставил чашу на стол. Вальяжным движением утер тонкие усы и презрительно молвил.

– Вот, что бывает, когда бездумно потребляешь дары земли.

– Да, – кивнул Шанкар, его взор невольно затуманился воспоминаниями, – не спасла нас Богиня-мать.

– Пхым! – крякнул цзы. – Потому, что она ничто! – и рассек ладонью воздух, словно хлыстом. Гости вздрогнули. – Есть только Шанди и духи предков! – Хэн сощурился. – Быть может, теперь вы поймете это!

Они промолчали. Нелегко отказаться от старой веры, которой ты был предан всю жизнь.

Старейшина тем временем продолжил:

– Все, что мы имеем – процветающую землю, довольных людей и славу нашего великого вана – все это следствие разумного правления и почитания духов предков.

– Ван это... – начал было Шанкар.

– Правитель, – сухо пояснил Хэн, – светлейший Лаоху. Чтить его и уважать – долг каждого из нас.

– Будем знать, – вежливо ответил охотник.

Абхе молча кивнула.

Хэн же презрительно добавил:

– Пхым. Так что бросайте свое язычество и приобщайтесь к истинной вере, если хотите жить здесь.

«Язычество...».

Шанкар вспомнил, как наткнулся на непонятного идола в джунглях. Странное видение, посетившее разум, когда ладонь коснулась шершавого камня. И как Ли пытался оттащить охотника от истукана, словно на нем проказа развелась.

«Языцы! Языцы!».

– Я нашел нечто странное в лесу, – сказал он.

Глаза Хэна стали еще уже, превратившись в щели.

– И что же?

– Какой-то истукан. Он был похож на змея.

Абхе вскинула на охотника взгляд и прошептала:

– Ты ничего мне об этом не сказал.

– Времени не было, – также шепотом бросил он и тут же нарвался на испепеляющий взгляд девушки.

Она демонстративно взяла чашу и осушила залпом, вызвав молчаливое негодование Хэна. Абхе чуть не поперхнулась, но сдержалась. Горечь во рту была сравнима с той, что она испытала от обиды.

«Я же просила... просила ничего не скрывать от меня!».

Абхе не знала, что Шанкар и вправду забыл. Окрыленный успешной охотой и очарованный жаркими объятиями девушки.

Старейшина пристально вгляделся в гостью, но быстро потерял к ней интерес, вернувшись к беседе с охотником.

– Это проклятое наследие, – тихо бросил цзы, – ты больше не должен ходить туда.

– Проклятое наследие? – недоуменно переспросил Шанкар. – Ли говорил что-то о язычестве.

– Пхым!

Хэн допил медовуху и отставил чашу на край стола. Провел рукой по усам.

– До нас здесь жили дикари, – начал он после небольшой паузы, – дикие люди – дикая вера. Они поклонялись всяким животным вместо того, чтобы чтить Шанди и предков. Когда мы принесли свет истинного знания, те отказались принять его.

– И... что было потом? – осторожно спросил Шанкар.

– Они ушли, – сухо бросил Хэн, – не пожелали присоединиться к нам. Только духам известно, где они сейчас. Но эти дикари оставили после себя свои места для поклонений. Светлейший Лаоху велел искоренить языческую заразу на землях Хучена. То, что ты нашел – остатки того, что следует забыть. И не вспоминать никогда!

Тон цзы не переходил грань между повышенным и криком, но охотник четко уловил его настроение. Хэн явно не желал говорить о тех, кто жил здесь до них, и испытывал к ним неприкрытое отвращение.

– Хорошо, цзы, – охотник поклонился, – в любом случае, это осталось в прошлом.

– Пхым, – задумчиво пыхнул старейшина и внезапно произнес, – а ты способен на мудрые речи.

Шанкар попытался скрыть удивление:

– Благодарю, цзы Хэн.

Тут внезапно вмешалась Абхе:

– А старое название Матери вод тоже языческое, да?

– Кто растрепал вам эту чушь?! – рявкнул цзы, аж чаши задрожали.

Шанкар вздрогнул.

«Абхе! Ну хоть сегодня бы держала язык за зубами!».

– Кто, я спрашиваю?!

– Один из людей, что в поле работал, – нашел в себе силы соврать охотник. Выдавать Кали он однозначно не хотел.

– И как он выглядел?!

– Не помним, – вставила Абхе и пожала плечами, – вы для нас все на одно лицо.

– Пхым!

Кажется, Хэна готов был удар хватить. Сумрак уже не давал четко разглядеть его лицо, но шумное дыхание, со свистом вылетающее из ноздрей, говорило о вспышке гнева.

– Всему селению по пяткам настучать?!

Шанкар вспомнил слова Кали о круговой поруке и похолодел. Не хватало еще, чтобы из-за их оплошности страдали ни в чем не повинные люди.

– Прошу, цзы Хэн, – быстро начал он, – не суди строго. Мы здесь совсем недавно и не все усвоили из ваших обычаев. Тот человек предупреждал, что нельзя вспоминать старое название реки. Он хотел для нас лучшего и не заслужил наказания.

– Мне решать, кто его заслужил, а кто нет! – сухо бросил старейшина, но уже более спокойно. Он сцепил тонкие пальцы перед собой.

– Мудрость и милосердие – достойные добродетели для управителя, цзы, – как бы невзначай бросил Шанкар.

– Пхым!

В доме повисла напряженная тишина. Через окно до слуха доносилась вечерняя трель кузнечиков.

Дыхание Хэна стало ровнее. Кажется, он сумел быстро овладеть собой.

– Кто бы он ни был, – медленно начал старейшина, – но он сказал вам истину. Старое название Матери вод должно кануть в небытие вместе с язычниками. Нельзя произносить его вслух.

Глаза Абхе загорелись озорным огоньком:

– Что запретно, то так желанно.

– Пхым, – презрительно бросил Хэн, – от тебя другого я не ждал.

Надеясь угомонить неуемное любопытство девушки, Шанкар решился на хитрость:

– Но будет лучше, если мы узнаем его, чтобы ненароком случайно не произнести.

Старейшина вновь провел ладонью по усам. Дотронулся до косичек и, словно нехотя, произнес:

– Хорошо. Один раз. И мы забудем об этом.

Гости тут же согласно кивнули.

– Грязные языки величали Матерь вод не иначе, как Ван девяти Шэ. Но в этом мире существует лишь один ван. Наш светлейший Лаоху. Только он достоин почитания вместе с Шанди и его предками.

Абхе и Шанкар переглянулись.

– Почему девяти Шэ? – осторожно поинтересовался охотник, но Хэн резко перебил.

– Достаточно! – и рассек ладонью воздух перед собой. – Я все сказал! Нечего пустыми разговорами воздух сотрясать! Поговорим о вас.

– Да, цзы.

Абхе поджала губы и потупила взор. В ее позе прослеживалось напряжение.

– Сегодняшней охотой ты заслужил право остаться здесь, – сурово, но спокойно сказал старейшина, – но не мое расположение. Помни, как я сказал, одним случаем его не завоевать. Мы ждем от тебя такого всегда.

Девушка непроизвольно сжала руки в кулаки. Она с трудом сдерживалась, дабы не высказать все в лицо этому напыщенному петуху. Терпела только ради Шанкара.

Охотник кивнул:

– Я понимаю, цзы. Постараюсь не разочаровать.

– Хорошо, – тон Хэна стал чуть мягче, – как вам новый дом?

– Трудно желать лучшего, – искренне ответил Шанкар, памятуя, что многие живут в землянках, а некоторые и вовсе ночуют на ветвях да лианах.

– А куда вы переселили тех, кто жил до нас? – спросила Абхе.

Охотник внутренне весь сжался, однако на этот раз не из-за неуемного любопытства своей спутницы. Ведь он и сам хотел задать этот вопрос. Шанкара тревожила судьба Кали.

– Пхым, – вяло пыхнул Хэн и непринужденно ответил, – они обрекли лучший дом. Я без крова никого не оставляю.

Гости вынуждены были довольствоваться ответом, хотя обоим тот показался туманным. Старейшина явно не считал эту тему достойной обсуждения.

«Постараюсь разузнать у Кали еще раз, куда их все-таки поселили» – пообещал себе охотник.

– Уже поздно, – донесся до него сквозь мысли голос Хэна, – встречу будем завершать.

Невольно оглядевшись, Шанкар и вправду заметил, как дом старейшины погрузился в такой мрак, что уже с трудом различались очертания самого хозяина. Худощавая фигура Хэна, неподвижно сидевшего напротив окна, навевала необъяснимое чувство тревоги. Будто охотник находился перед зарослями тростника, в которых прятался синха.

Он моргнул, сбрасывая наваждение, и поклонился:

– Спасибо за ужин, цзы. И за оказанное нам доверие.

– Доверие заслуживают, а не дают в долг, – сухо бросил старейшина, – пока что ты его заслуживаешь. Надеюсь, вы извлекли урок из ошибок прошлого и не наделаете...

Вечернюю тишину прорезал истошный крик. Охотник вздрогнул. Это не было воплем ночной птицы или испуганной обезьяны.

– В чем дело? – спросил Хэн.

Через секунду крик повторился. Шанкар уловил в нем нотки панического ужаса. Лоб покрылся испариной, когда он узнал, кому принадлежит голос.

– Каран!

***

Он вскочил, едва не опрокинув столик.

– В чем дело? – повторил Хэн.

Абхе молча поднялась следом. Она была напряжена, как тетива лука, но Шанкар ничего не замечал. Впотьмах он ринулся к выходу и с силой толкнул плечом дверь. Вырвался через овальный проем наружу.

Лицо обдало горячим дыханием вечернего ветра. Трель кузнечиков в траве заглушала все звуки вокруг. Деревня засыпала, и ее жители вместе с ней. Землю окутывал плотный покров темноты, и только на западе небо рделось оранжевым светом, приглушая яркость загорающихся звезд.

Тяжело дыша, Шанкар огляделся. На стражников цзы и их черных псов он не обратил внимания. Те же окидывали охотника недоуменными взглядами.

Он прислушался. В этот миг крик раздался вновь. Он шел откуда-то с реки, недалеко от подножия холма, где начиналось поле с рисом. Не мешкая, Шанкар побежал туда. Сандалии громко шаркали по грунтовой дороге. Влажный воздух затруднял дыхание. На коже выступила испарина, а сердце колотилось, как бешеное.

– Каран! – крикнул он в сумрак и почти сразу услышал ответ.

– Помоги!

В два счета он добрался до спуска и глянул вниз. Наметанный взор сразу приметил курчавую головку у подножия холма. Сегодня луна не играла своим светом на поверхности Матери вод. Река выглядела мрачной и недружелюбной. Но Шанкар в тот миг туда не смотрел. Его глаза оказались прикованы к Карану, с трудом взбирающемуся наверх. Охотник не сразу заметил, что мальчишка не один. Не медля ни секунды, охотник рванул навстречу. Мелкие камешки осыпались под ногами.

– Каран!

Тот остановился, но головы не поднял. Шанкар услышал, что мальчик хрипло дышит, будто ему не хватает воздуха. Приблизившись почти вплотную, он узнал его юного спутника. То был сын Ли. Ксу выглядел бледным. В глазах застыл безумный страх. Он лопотал на своем языке нечто неразборчивое.

– Каран!

Охотник рухнул перед ним на колени, обдирая кожу. Обнял паренька за плечи.

– Что с тобой?

Он слышал, как сильно колотится сердце Карана. Сильнее, чем его собственное. Мальчик поднял голову. Холодок побежал по спине Шанкара. Он увидел лицо, искаженное ужасом.

– Он здесь! – прошептал Каран.

Охотник вздрогнул:

– Что?

– Он здесь!

У Шанкара все сжалось внутри.

«Нет... Богиня-мать, пожалуйста, нет!».

Однако он не мог показать свой страх Карану. Тот итак был на грани. Его сердце билось слишком сильно. Так сильно, что могло разорваться в любой миг.

– Ты уверен?

Каран не сумел ответить, только кивнул. Он задыхался. Охотник молча привлек его к себе, крепко обнимая. Провел рукой по курчавой голове.

– Успокойся, – тихо прошептал он, – дыши глубоко.

– Он здесь... – дрожа повторил Каран.

– Просто дыши.

Мальчик послушал. Закрыл глаза и сделал глубокий вдох. Затем выдох. Спустя несколько мгновений Шанкар почувствовал, как тот успокаивается. Дыхание стало ровнее. Сердцебиение приглушилось.

«Он здесь... о, боги... неужели он нашел нас?».

Охотник ощутил, как его самого начинает охватывать паника. С превеликим трудом он заставил подавить ее. Шанкар закрыл глаза, прислушиваясь к дыханию Карана...

Перед мысленным взором предстали улочки Мохенджо-Даро. Пустые, залитые кровью. Одинаковые дома и полуприкрытые окна взирают на мир с пугающим безмолвием...

Над головой пролетела ночная птица. Ее пронзительный крик нарушил сгустившуюся тишину.

«Птица...».

Охотник поднял веки и, чуть отстранившись, посмотрел Карану в глаза. Тот взора не отвел, но в очах его по-прежнему бушевал страх.

– Каран, скажи, – тихо начал Шанкар, – ты слышал птиц?

– Я... – замялся он, – я не помню.

– Башэ...

Шанкар вздрогнул и повернул голову к Ксу. Мальчишка стоял рядом бледный, как соль и теребил пухлые пальцы. Губы дрожали, словно пальмовый лист на ветру. Большие уши будто оттопырились еще сильнее, придавая ему удручающий вид.

– Что? – переспросил охотник.

– Башэ... – повторял Ксу, с трудом ворочая языком. Его остекленевший взор был направлен в пустоту. – Башэ... Башэ... Башэ...

Шанкар вспомнил рассказ Нюнг о змее, поедающем слонов. В голове все перемешалось. Мозг отказывался соображать. Охотник с трудом удерживал разум под контролем, не давая волне паники захлестнуть его целиком.

– Так, – беззвучно выдохнул он и вновь взглянул на Карана, – расскажи, что случилось?

Позади раздался топот. Кто-то спешно приближался сюда. Послышались сонные и возбужденные голоса. Очевидно, ночное происшествие всполошило жителей.

– М-мы шли в-вдоль берега домой, – слегка запинаясь, начал Каран. Возвращаясь в памяти к событиям прошлого, он вновь стал волноваться, но охотник ободряюще сжал его плечи. – Я увидел Нюнг на берегу... захотел поздороваться... а потом... – мальчишка вновь учащенно задышал, – а потом я увидел его!

– Кого ты увидел?

Но Карана снова затрясло. Он крепко прижался к груди охотника и больше не смог вымолвить и слова.

«Ему нужно время».

– Каран, что с тобой?! – Абхе, слегка запыхавшись, поравнялась с ними. В черных глазах застыла тревога. Мальчик не ответил, полностью уйдя в себя.

– Он цел, – тихо сказал Шанкар, – но очень напуган.

– Что его напугало?

– Я...

– Башэ... – продолжал монотонно постанывать Ксу, – Башэ... Башэ...

Очи Абхе округлились:

– Только не говори мне, что... – она запнулась.

Охотник медленно покачал головой:

– Я не знаю.

У девушки перехватило дыхание.

Тем временем к ним уже подбежало несколько человек. Четверо стражников Хэна вместе с черными псами. Возглавлял их Вэйдун. Воин с беспокойством осматривал мальчишек, переводя взор с одного на другого. В его движениях читалась собранность. Он был встревожен, но не так сильно, как Шанкар. Собаки принюхивались, шумно втягивая носами воздух, и подозрительно озирались по сторонам. Ли тоже был здесь. Он тут же бросился ощупывать сына. К счастью, Ксу не пострадал. Только замкнулся и шептал себе под нос.

– Башэ... Башэ... Башэ...

Его мать спускалась по склону, спеша за остальными, и тихо причитала.

Шанкар отрешенным взглядом окинул реку. Этой безлунной ночью она больше не влекла к себе. Навевала тревогу. Опасность. Заставляла мурашки бегать по затылку. И содрогающийся в объятиях мальчишка лишь усиливал эти чувства. Но при этом джунгли жили своей жизнью. Кричали ночные птицы. Вдали изредка раздавался голос синха.

«Богиня-мать, что же происходит?».

Охотник обернулся и посмотрел на вершину холма. В отсвете уходящего дня он заметил силуэты столпившихся людей. В слегка помятых и наскоро накинутых одеждах, они с любопытством наблюдали за тем, что происходит внизу.

Внезапно одна мысль посетила Шанкара.

– Каран, – легонько встряхнул мальчика он.

– Ч-что? – с трудом выговорил тот, не отрывая лица от его крепкой груди.

– Ты сказал, что вышел на берег, дабы поздороваться с Нюнг.

– Д-да...

Охотник отстранился, заставляя мальчика взглянуть ему в глаза:

– Где она?

Каран ответил не сразу. Страх мутной пеленой продолжал застилать ему взор.

– Каран, – мягко надавил охотник, – где...?

– Я... – всхлипнул тот, – я не знаю.

Глава 16

Внезапно ноги Карана подкосились, и он рухнул в пыль, если бы Шанкар вовремя не подхватил. Охотник с тревогой осмотрел мальчишку. Дыхание того стало ровным, сердце подуспокоилось, но он закрыл глаза. Видимо, пережитый страх истощил силы. Шанкар аккуратно взял паренька на руки и поднялся. Хмуро оглядел всех присутствующих. На лицах большинства застыло выражение искреннего изумления и непонимания. Но не страха или тревоги. И только охотник ощущал подступивший к горлу предательский комок паники. Стоило огромных усилий, дабы его проглотить. Все эти люди не знали, с чем им раньше пришлось столкнуться. И Шанкар искренне надеялся, что ничего подобного больше их не ждет. Но неприятное чувство продолжало сосать под ложечкой.

Вэйдун пристально всматривался в лицо охотника, стараясь понять, о чем тот думает. Воин слегка нахмурил лоб и сдвинул брови. Стражники Хэна продолжали озираться по сторонам, однако ничего подозрительного не происходило. Долина Матери вод хранила умиротворяющее молчание. В траве стрекотали кузнечики. В джунглях кричали ночные птицы. И только сама река продолжала, тихо журча, нести свои потоки на юг посреди вечернего сумрака.

Супруга Ли причитала и утирала широким рукавом слезы, а сам горе-охотник пытался о чем-то расспросить сына, но тот пребывал в шоке и шептал себе под нос.

– Башэ... Башэ... Башэ... Башэ...

Шанкар кинул мимолетный взгляд вниз – туда, где в сгущавшейся тьме виднелся пальмовый пень недалеко от поля с рисом. Грязная вода производила удручающее впечатление, вгоняла в тоску. А стебли местных злаков походили на гигантских насекомых, вылезающих на поверхность. Насекомых, готовых сожрать тебя в один миг. А их длинные омерзительные усики уже тянутся... охотник тряхнул головой и посмотрел дальше. Кали нигде не было видно. Наверное, он уже ушел домой.

Шанкар перевел взор на Абхе. Встретился с ее глазами, полными тревоги. И они показались ему чернее самой безлунной ночи.

– Ли, – тихо позвал охотник.

Тот не ответил, все продолжал попытки достучаться до сына.

– Ли! – чуть громче повторил он.

На этот раз увалень обернулся. Шанкар увидел на бледном и пухлом лице смесь тревоги и облечения.

– Э?

– Пожалуйста, скажи цзы Хэну о том, что произошло.

Ли выпрямился и во все глаза уставился на охотника.

– Я отведу Карана домой.

Ли продолжал недоуменно хлопать глазами. Кажется, сейчас он соображал даже хуже, чем обычно.

Громко выдохнув, охотник стал подниматься на холм, ловя на себе любопытные взгляды. Но ему было все равно. Главное, что дыхание Карана стало ровным, хоть он так и не пришел в сознание.

Нервно закусив губу, Абхе шла следом.

***

Войдя в дом, он опустил Карана на истлевшую циновку. Как только его голова коснулась поверхности, мальчишка поднял веки. Даже в темноте охотник увидел, как засверкали белки его глаз.

– Шанкар, – тихо прошептал он.

– Да?

– Он хотел сожрать его.

Охотник вздрогнул:

– Кто?

– Он...

Шанкар бесшумно выдохнул и нежно провел рукой по голове мальчугана:

– Каран, послушай. Это очень важно. Попробуй вспомнить. Это вправду был он? Демон из Мохенджо-Даро?

Абхе вошла следом и встала позади, жадно ловя каждое слово.

Взор мальчика слегка затуманился. Лоб прорезала морщина. Охотник видел, что тот отчаянно пытается вспомнить, но пережитый ужас размывает картину перед взором.

– Не знаю, – с долей отчаяния выдохнул Каран, – он показался из воды...

– Из воды? – резко перебила Абхе.

– Да... – прошептал паренек, – когда я хотел поздороваться с Нюнг.

Они переглянулись.

– Кого он хотел съесть? – спросил Шанкар.

– Ксу.

– Ксу? – изумился охотник.

– Он рванул к нему... – голос Карана стал слабеть, – я толкнул Ксу, и мы... побежали и... – глаза закрылись.

– Что с ним? – встревожилась Абхе.

Шанкар осторожно дотронулся до шеи Карана, послушал дыхание.

– Спит. Он истощен.

– Богиня-мать, что происходит? – в тоне девушки сквозила дрожь.

Охотник поднялся и развернулся к ней. Окружающий мрак действовал угнетающе, а доносившиеся снаружи приглушенные голоса не добавляли настроения.

– Я не знаю.

Абхе вплотную приблизилась к нему и посмотрела прямо в глаза:

– Хариал, значит?

– Послушай...

– Нет, это ты послушай! – она едва сдерживалась, чтобы не сорваться на крик. – Меня в пот кидает от одной мысли, что демон был там, когда... когда мы... а! Я не хочу! Я не хочу тут больше оставаться, слышишь?!

Шанкар резко дернул ее на себя и прижал к груди, заглушая звук. Крепко обнял. Почувствовал, как дрожит ее тело даже сквозь свободную одежду.

– Тише, успокойся, тише.

Ее пальцы вцепились охотнику в спину. Абхе продолжала дрожать, но сдержалась. Не стала кричать. Не разбудила Карана.

Шанкар склонился и прошептал на ухо:

– Послушай... Тише... Это не демон. Это не он.

– С чего... с чего ты так решил?

Голос девушки прозвучал приглушенно. В нем сквозила подступающая паника. Охотник сам готов был вот-вот поддаться ей. Но должен был держать себя в руках. Обязан. Не только ради себя, но и ради них.

– Каран сказал, что он показался из воды. Демон с Синдху не плавал в воде. Я не видел ничего подобного. А та тень в реке... когда мы... она не была похожа на него. Мы по-прежнему слышим птиц. Нюнг говорила о Башэ. Ксу говорил о Башэ. Я думаю, что... что это кто-то другой.

Она подняла на него взгляд. Даже сквозь тьму он увидел слезы на ее гладких щеках.

– Кто же это?

– Я не знаю, – честно признался охотник, – но постараюсь выяснить, что нам грозит.

Абхе положила голову ему на плечо. Пальцы сильнее вцепились в спину. Когда она заговорила, он отчетливо услышал злость в ее голосе.

– Почему... почему все это дерьмо преследует нас?! За что нам это все?! Неужели богам мы заплатили недостаточно?!

– Я не знаю, – повторил Шанкар и лишь крепче прижал Абхе к себе.

В эту ночь они не сомкнули глаз.

***

Каран спал беспокойно, постоянно ворочаясь и постанывая. Ему явно снились кошмары. Каждый раз, когда из-за тонкой перегородки доносились звуки, Шанкар нервно закусывал губу. Он лежал на циновке и смотрел в потолок. Сквозь дыры проглядывало светлеющее небо. Мрачное и гнетущее в своей синеве. Абхе примостилась рядом. Наступал рассвет. Где-то у подножия холма крикнул петух.

– О чем ты думаешь? – она крепче прижалась к нему.

Шанкар нахмурился и вздохнул:

– Он сказал, что... что бы это ни было, оно пыталось съесть Ксу.

– Оно сожрало бы их обоих, – без всяких сомнений молвила Абхе.

– Да, наверное.

– И меня просто поражает, почему местные даже не шевелятся! – процедила девушка сквозь зубы. Ладонь, покоившаяся на груди охотника, невольно сжалась в кулак. – Ты видел лица Ли и его женушки? Они вели себя так, будто их сын неудачно с пальмы грохнулся, а не сбежал только что от демона!

– Подожди, – успокаивающе произнес Шанкар, – давай не будем говорить заранее, – хотя у самого внутри все неприятно сжалось, – быть может, это правда просто огромный хариал.

– Ну да, – фыркнула Абхе.

– И местные не встречали того, кого встречали мы. Их спокойствие понять можно.

– Как думаешь, кто на них напал?

– Я не знаю, – выдохнул охотник, – но нужно выяснить. Ради нашего же блага.

Он ненадолго замолчал. Абхе немного расслабилась. Ее кулак разжался, а пальцы стали нежно поглаживать грудь Шанкара. Проводить по зарубцевавшимся шрамам, оставленным самкой синха. За окном вновь прокричал петух, а первые лучики восходящего солнца проникли в дом.

Шанкар вспомнил свою недавнюю охоту. Битву с синха. Подстреленных зайцев. Нехорошая мысль закралась в голову, и он никак не мог отогнать ее, несмотря на отчаянные попытки.

– Неужели... – сорвался с губ невольный шепот.

– Чего? – вскинулась Абхе.

– Демон с Синдху преследовал меня за диких зубров, за неуемные аппетиты в охоте, – медленно ответил он и еще больше нахмурился, – неужели здесь происходит то же самое?

Девушка молчала, с тревогой вглядываясь в хмурое лицо охотника. Тот продолжал.

– Но я вынужден был убить синха. Иначе бы он растерзал нас. Меня и Ли. А зайцы... неужто все дело в них? Я опять навлек на нас беду?

Он почувствовал, как пальцы Абхе сомкнулись на его подбородке. Она развернула его к себе. В знакомых черных глазах стояла решимость и непреклонность. Пусть девушке было страшно, но она была уверена в словах, что собиралась произнести.

– Еще чего! Ты никогда ни на кого беды не навлекал, слышишь?! И парочка тушек равновесия не разрушат. Запомни это!

Сомнения отступили. Он ощутил, как ее уверенность и поддержка передаются ему. Шанкар привлек Абхе к себе и нежно поцеловал. Она ответила. Чуть более страстно. Как всегда.

– Мне надо поговорить с Хэном, – сказал он.

– Думаешь, эта напыщенная обезьяна тебе чем-то поможет?

– А есть выбор?

Абхе не ответила. Только тихо вздохнула.

– Быть может, стоит рассказать ему о демоне...

– Пф, – девушка презрительно фыркнула и закатила глаза, – этот сухой стручок ни за что тебе не поверит. Кроме своего светлоликого Шанди, он знать никого не хочет.

– Да уж, – буркнул Шанкар, – ладно, сначала убедимся, что опасность и вправду есть, а потом... – он замялся на пару мгновений и, не найдя подходящих слов и пребывая в легком смятении, перевел тему. – Побудешь рядом с ним? – попросил охотник, имея в виду Карана.

– Глаз не спущу.

– Спасибо.

Она хмыкнула:

– Да было бы за что.

Охотник поднялся с циновки.

– Шанкар...

– Да? – развернулся он.

Лицо Абхе было серьезным:

– Пообещай мне. Пообещай, что мы не останемся здесь, если...

– Если тебе или Карану будет угрожать опасность, мы уйдем, – закончил за нее охотник, – клянусь.

Девушка кивнула, удовлетворенная ответом. Шанкар ободряюще улыбнулся и вышел из дома.

***

Выйдя наружу, он увидел Ли. Тот сидел возле входа в землянку и задумчиво потирал мясистое лицо. Заприметив Шанкара, тут же вскочил и отряхнулся. На тонких устах заиграла глуповатая улыбка. Будто и не было ничего.

– Ху-ши! – радостно поприветствовал охотника он и поклонился.

Шанкар ответил тем же.

– Доброго утра, Ли. Как твой сын?

– Хорошо, Ху-ши, хорошо! Я напоить его сладкий мед и он... он... спать вся ночь аки мышь.

Охотник вспомнил, как Каран стонал и ворочался вплоть до утра. Вспомнил, насколько бледен и испуган был сын Ли накануне. Шанкар удивленно вскинул брови.

– А что насчет Башэ?

– Э? – переспросил Ли.

– Башэ, – повторил охотник, – Ксу говорил вчера о нем.

Тот лишь недоуменно пожал плечами и заулыбался еще шире.

– Он не сказал, кто на них напал? Как выглядело это... этот зверь?

И снова Ли покачал головой, а улыбка приобрела извиняющий оттенок.

«Надо бы мне самому поговорить с Ксу, – подумал охотник, – вдруг он сможет рассказать больше, нежели Каран. Но, разумеется, не сейчас. Мальчишке нужен покой».

– Ты хоть поведал цзы Хэну о том, что произошло? – вздохнул Шанкар.

– Ага, Ху-ши! Я сказать. Бо тебя ждать на разговор серьезный.

– Да, я сам к нему собирался, – кивнул Шанкар и для себя добавил, – и к Кали зайду, все-таки дочь пропала...

– Э? – снова переспросил Ли.

Охотник взглянул на него. Этим утром его туповатая улыбка слегка раздражала.

– Ничего, – натянуто ухмыльнулся Шанкар, – не буду заставлять цзы ждать. Доброго дня тебе, Ли.

Тот поклонился:

– Хранить тебя духи, Ху-ши.

Охотник кивнул и стал взбираться по склону холма.

Люди постепенно выходили из своих жилищ, дабы приступить к работе. Кто в поле, кто в огородах, кто на охоту или рыбалку. Шанкар то и дело ловил на себе любопытные взоры. Местные жители выглядели спокойными и расслабленными. Они встречали очередной, обычный для себя, день. И это спокойствие заставляло Шанкара тревожиться еще сильнее. Чувство, что он остался наедине со своими страхами, давило душу. Словно оказался посреди бескрайнего болота, и некому протянуть руку помощи. А над головой сгущается тьма. Но он не мог позволить себе поддаваться панике.

У входа в дом старейшины несли стражу неизменные копейщики. Два черных пса по-прежнему лежали подле их ног. Они окинули Шанкара равнодушными взглядами. Чего нельзя было сказать о Вэйдуне. Воин смотрел на охотника, будто тот совершил кражу мешка риса средь бела дня. Острый взгляд темных глаз буквально пронзал из-под насупленных бровей. Шанкар искренне удивился сему изменению. Кажется, предстоящий разговор с Хэном не предвещал ничего хорошего.

«Но почему? В чем дело?».

Стража пропустила его в дом, и он юркнул в полукруглый проход.

Хэн сидел на циновке за маленьким столиком. Свет из окна очерчивал его худощавую фигуру в красном одеянии. Однако на этот раз перед ним не стояли чаши с напитками и чайными листьями. Положив скрюченные пальцы на колени, цзы хмуро оглядывал охотника.

Тот поклонился:

– Приветствую тебя...

– Садись! – грубо прервал старейшина.

Шанкар вздрогнул, но подчинился. Он по-прежнему терялся в догадках, чем вызвано сие недовольство. Неужели это как-то связано с тем, что произошло вчера?

Как только охотник опустился на циновку напротив, Хэн обрушился на него, подобно лавине. Лицо цзы оставалось каменным, однако слова рассекали воздух, словно хлыст.

– Твой сын ходил на тот берег!

Охотник вскинул взор на собеседника:

– Почтенный цзы, я...

– Тебе же говорили, что туда ходить нельзя! – продолжал реветь Хэн.

«Орет, как курносая обезьяна» – вспомнил Шанкар слова Кали. Только вот сейчас было не до смеха.

– Нельзя посещать места, оскверненные останками язычества! Да и хищников там полно! Я говорил-говорил, но вам, неучам и проходимцам, как об стенку горох! Пхым!

Старейшина смачно шлепнул ладонью по колену.

– Прости, цзы, я... – вновь попытался оправдаться Шанкар, но напор старейшины готов был смыть, подобно огромной волне.

– Еще и Ксу, небось, подговорил! От вас, пришлых, одни беды и проку нет! Гонору на десятерых, а ответственности и на одного не хватит!

«Это явно про Абхе» – подумал Шанкар, вслух же попытался быстро оправдаться:

– Почтенный Хэн, я не знал, что туда ходить нельзя.

К сожалению, он только сейчас вспомнил слова Кали, сказанные в первый день их встречи. Земляк предупреждал, что далеко от деревни вдоль берега уходить не стоит. Особенно вечером, когда хищники выходят из джунглей.

«Быть может, на Карана и вправду набросился оголодавший крокодил, а он с испугу принял его за демона?».

Шанкар понимал, что сам искренне хочет в это верить, но воспоминания прошлого не отпускали его. Подтачивали уверенность, как зубы пандикокку[1] стебель травы.

– Пхым! – гневно пыхнул Хэн. – Видать, вам мало?! Продолжаете туда лезть!

Нос старейшины дернулся от гнева. Охотнику же нечего было возразить. Он сидел, слегка понурив голову.

Цзы вздохнул, однако тона не убавил:

– Хорошо, нечего воздух сотрясать! Опасный зверь подле деревни мне не нужен! Твой сын натворил дел, тебе и расхлебывать! Избавь нас от хищника. Тогда заслужишь мое уважение и право остаться... Ху-ши.

Последнее слово было сказано с легкой долей презрения. И Шанкар уловил это. Впервые за все время пребывания здесь, он ощутил, как разгорается открытая неприязнь к старейшине. Однако ему удалось заглушить ее.

«Это жестоко, но он прав. Надо было внимательней следить за Караном и не отпускать далеко одного. В любом случае стоит во всем разобраться самому».

Охотник медленно поднял взор на старейшину. Тот продолжал невозмутимо смотреть на него из-под густых бровей. Будто учитель на нерадивого ученика. Морщинистое лицо оставалось непреклонным.