355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Вересов » Летний сад » Текст книги (страница 16)
Летний сад
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 17:31

Текст книги "Летний сад"


Автор книги: Дмитрий Вересов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Что наша жизнь, дорогой Кроу? Череда бесконечных совпадений и парадоксальных случайностей.

– А жизнь этого песика? Что вы скажете о ней?

– А что особенного можно сказать о собачьей жизни?

* * *

Требовательный сигнал будильника возвестил о наступлении очередного английского утра. Джейн с трудом открыла глаза. Наступивший день встретил ее косой серебряной сеткой дождя. Живое полотно из капель завесило снаружи окна квартиры, а тихий ритм, отбиваемый теми же каплями, навевал непроизвольную дремоту.

Это был первый лондонский дождь после возвращения Джейн из России. Она улыбнулась и вспомнила себя, прежнюю Джейн Болтон. Дисциплинированную резвушку, покидавшую уютную и теплую постель по первому требованию механического Цербера, маленького и стойкого солдатика из рода Глазго-Фаррагутов, искренне верившего в необходимость строгого соблюдения режима с самого раннего детства. Так было заведено в пыльном викторианском позавчера, так продолжается в приличных домах и по сей день… Джейн хмыкнула, на мгновение открыла глаза и обвела взглядом комнату. Смешанная обстановка: колониальная мебель красного дерева и модные шведские трансформеры из полиэфира, фарфоровая антикварная мелочь и космический на вид автоответчик, электрическая печатная машинка и футуристическая настольная лампа никак не подходили девушке, воспитанной в лучших традициях. Слишком быстро меняется жизнь, и человек пытается изменяться вместе с ней. Раньше… При чем тут раньше?! Теперь! Теперь умудренная непродолжительным, но серьезным жизненным опытом Джейн Болтон не торопится покидать тепло одинокой постели, пусть хоть все королевские службы мира в нетерпении ожидают ее присутствия! Она будет слушать музыку дождя, грустить о вещах, известных только ей одной, и никуда, совершенно никуда не будет торопиться!

Гонг на входной двери и телефонный звонок раздались одновременно. Джейн замерла, даже придержала дыхание. «Если никого в доме нет, то кто тогда разговаривает со мной?» – строчка из милновского Пуха пришла на память мгновенно. А никто ни с кем и не разговаривает! Девушка закрыла глаза, но телефон был удивительно настойчив, а гонг у дверей повторился.

Джейн рывком села на постели. Ручной шелк пижамы мгновенно стал холодным. Халат! Халатик! Стеганое чудо, усыпанное, как горохом, крошечными мишками, согрел моментально, а вот домашние меховые тапки подвели. Так что к телефону пришлось прямо-таки «подскочить»:

– Хелло, это Джейн Болтон, которая проснулась!

– Джейн, это я, Наташа! Представляешь…

Гонг у входных дверей вновь напомнил о раннем посетителе.

– Наташа, мне нужно открыть дверь, ты сможешь подождать или перезвонишь?

– Если недолго, то подожду.

– Быстро, я обещаю.

Джейн быстро спустилась по узкой лестнице вниз. В холле, вытянутом двусветном пенале, обшитом панелями из канадского клена, было сумрачно, влажно и прохладно. Звуки дождя здесь были слышны громче, а общее их звучание было менее стройным.

– Гуд монинг, мисс Болтон!

– Гроций? Проходите, у меня телефонный звонок, так что сами, сами. Мне некогда вас провожать в комнаты. – Джейн белкой взлетела на второй этаж и с площадки крикнула гостю: – Мистер Эймс, если будете делать чай, позаботьтесь и обо мне!.. Наташа?

– Да, я здесь. Ты представляешь, – голос русской звучал возбужденно, – они меня отпустили! Отпустили на все четыре стороны! Убрали надзирательницу, дали кучу денег и британский паспорт!

– Я рада за тебя, поздравляю с началом новой жизни!

– Джейн, все произошло так внезапно, неожиданно… Мне просто не верится! И я совершенно не знаю, что мне делать! Куда идти, чем заняться? Я не знаю Лондона, у меня здесь никого нет, кроме тебя! Может быть, мы смогли бы встретиться?

– Мне сложно сказать что-то определенное. У меня работа, сама понимаешь. Но я обещаю, как только станет известным дневное расписание, я обязательно тебе позвоню. Ты в «Далайле» или в другом месте?

– Конечно, в «Далайле»! Куда же я денусь?!

– Тебе нужно поискать другое место, Наташа, в «Далайле» очень дорого…

– Но они мне дали кучу денег!

Джейн рассмеялась:

– Наташа, не сочти мой вопрос нескромным, но «куча», это сколько?

– Двадцать тысяч фунтов!

– В купюрах?

– Да! Да-да-да! В самых настоящих ваших паундах!

– Хорошо, тогда будем считать, что мы обо всем договорились. Жди моего звонка.

– А это долго?

– Я еще дома, и чем дольше мы говорим по телефону…

– Все-все-все! Я закругляюсь! Пока!

Джейн медленно положила трубку на рычаги. Двадцать тысяч фунтов! Цифра впечатляющая, но с чего бы это правительству быть таким щедрым? Тихий стук в дверь прервал ход ее мыслей.

– Мисс Болтон, чай готов.

– Эймс, вы просто прелесть! Я не нарушу ваше душевное равновесие, если выйду к чаю прямо так, в пижаме и халате?

– Нисколько, мисс Болтон. К тому же наш разговор будет сугубо деловым.

Чай был накрыт в крохотной столовой, отделенной от такой же крохотной кухоньки П-образной аркой.

– Вы выбрали зеленый, мистер Эймс? Попробуем. Кажется, будто целых сто лет не пила зеленого чаю. М-м! Чудесный напиток, Гроций, правда, несколько необычный.

– Это китайский сорт «Пороховая смесь», мисс Джейн. Что же касается его необычности, это настоящий чай для буднего утра, бодрит лучше любого кофе.

– Никогда не думала, что в моих запасах найдется настоящая «Пороховая смесь». Где вы ее раскопали?

– У себя в кармане, мисс Болтон. Я всегда ношу с собой этот сорт, на всякий пожарный случай.

– Вы просто Гай Фокс какой-то! «Пороховая смесь» на всякий пожарный случай! – они весело рассмеялись.

– Мисс Джейн, меня ждут на службе, поэтому позвольте… – Эймс отставил чашку и поднял на колени небольшой коричневый дипломат.

Джейн сосредоточенно наблюдала за его действиями. Слова гостя четко указали: «Из нас двоих, присутствующих в этой комнате, только одного ждет служба». Он сказал это просто так или же существует нечто, о чем она еще не знает?.. И это неизвестное «нечто», как всегда, связано с тайнами разведывательной работы и касается именно ее? «А зеленый на люстре качается. Ничего себе – день начинается»!» – любимый стишок Кирилла выплыл из мгновенно сгустившегося тумана смутных недоразумений и внезапных тревог. Джейн замерла с поднесенной ко рту чашкой, и ее сознание словно раздвоилось. Она видела Эймса и его чемоданчик, стол, сервированный к завтраку, но изображение не было четким, а цвета – насыщенными. «Красный сын сидит в графине, по буфету скачет синий, а зеленый…» – рефреном звучал голос Кирилла, и портрет юноши чудесным образом спроецировался на расплывчатом заднике стены, за спиной Эймса и высокой спинкой колониального стула. Так же, как и все, что окружало ее в данный момент, портрет был лишен четких линий и верных красок, но оставался узнаваемым и неожиданным.

– Это временный, но необходимый перевод в резерв, мисс Болтон. Сэр Арчибальд, к сожалению, нынешней ночью покинул Лондон, поэтому с вами разговариваю я. С сего дня вам нет необходимости посещать службу, вплоть до особых распоряжений. Единственная просьба, которую можно трактовать как служебное задание, заключается в следующем. – Эймс сделал многозначительную паузу и раскрыл кейс. – Мы были вынуждены отпустить Курбатова и Иволгину, что совершенно не означает умаления нашего интереса к этим персонам. Курбатову, для его же безопасности и спокойствия, было рекомендовано покинуть Лондон и поселиться в более тихом месте, а также пожертвовать половину капитала в пользу русской гимнастки и отказаться от малейших попыток поддерживать с ней какие бы то ни было контакты. Это он исполнил и сейчас пребывает в состоянии относительного душевного равновесия в одном из уютнейших уголков Девоншира. С девушкой все несколько сложнее. Поэтому мы просим вас, мисс Джейн, в ближайшее время взять ее под свою опеку. К тому же вы единственный ее знакомый человек в Лондоне. Мисс Джейн?

– Да… Что?

– Вы слушаете меня?

Джейн с большим трудом удалось собраться с мыслями. Рифмованное наваждение упрямо цеплялось за малейшие выступы памяти и неровности сознания.

– Да. Курбатов, Наташа, деньги…

– Все так. В конверте, – он положил на стол плотный голубой конверт и матовое черное портмоне, – вы найдете инструкции, связанные с этим поручением. Мы не исключаем нештатных ситуаций и постарались кое-что предусмотреть. Оперативные расходы прилагаются, а это, – Эймс добавил к выложенным на стол предметам небольших размеров пистолет, – необходимое средство самообороны.

– Обороны? – Джейн окончательно пришла в себя. – Угроза касается Наташи?

Эймс отвел взгляд и сделал вид, что сосредоточенно проверяет содержимое дипломата.

– Самообороны. В последнее время Лондон стал очень беспокойным местом, мисс Болтон. Все, что касается пистолета, рекомендовано сэром Арчибальдом, и, я думаю, он более полно удовлетворит ваше любопытство, когда вернется.

– Дядя уехал надолго?

– Нет. Думаю, завтра он вновь будет с нами. А теперь, извините, мне нужно спешить. Не провожайте…

* * *

Маршрут, или обзорная экскурсия по Лондону, как, ностальгируя по советской организованности, назвала свою первую прогулку по городу Наташа, не имел конкретной цели и четкого плана. Они встретились с Джейн в кофейне при книжном магазине издательства «Темз энд Гудзон» и за фруктовым десертом договорились о стихийной природе предстоящей прогулки. Русская идиома «куда глаза глядят» очень понравилась англичанке, и некоторое время девушки просто болтали о тонкостях русской устной речи, искренне забавляясь обескураженным видом соседа по столику – тихого очкарика, изумленно слушающего диковинную русскую речь.

– Русский язык для англичан – темный лес! – нараспев проговорила Джейн, с выражением притворного призыва и приторной нежности глядя на соседа.

– Еще бы, он дальше Киева не водит! – поддержала ее Наташа и медленным, эротичным движением языка сняла с губ пушинки взбитых сливок.

Очкарик, окончательно сбитый с толку поведением симпатичных незнакомок, привстал и пробормотал нечто неразборчивое. Девушки прыснули в кулачки, и Джейн, первой поднявшись с места, увлекла подругу за собой:

– Пойдем скорее, пока тебе не предложили руку и сердце!

– Мне?! Он же на тебя глаз положил!

– О! Положить глаз! Как это романтично!

Некоторая заминка после выхода из кофейни была обусловлена непременным желанием Наташи взять такси, и Джейн стоило огромного труда объяснить несовместимость их целей с перманентными пробками на лондонских улицах. Сломив сопротивление русской приятельницы, она повела ее в сторону Пэлл-Мэлл, правда, так и не сумев убедить Наташу воздержаться от посещения самых дорогих магазинов английской столицы.

– Наташа, там астрономические цены.

По дороге Джейн не оставляла попыток образумить новоиспеченную британскую подданную, но подобные резоны оказались несущественными:

– А это что?! – Наташа выхватила из сумочки толстую пачку кредиток и, потрясая ею в воздухе, остановилась посреди уличной толпы. – Это же мои деньги, с которыми я могу делать все, что хочу, так? А вокруг, – она изящным жестом развела обеими руками, задев при этом какого-то долговязого типа в пальто, надетом на голое тело, – самый настоящий свободный мир, так?

Джейн не оставалось ничего другого, как согласно кивнуть.

– Вот видишь, – Наташа убрала деньги, показала язык двум старушкам у киоска с газетами, неодобрительно наблюдавшим за ней, и пай-девочкой засеменила рядом с провожатой. – Значит, я могу идти, куда хочу, и тратить свои деньги, как хочу!

– Нас просто могут не обслужить или, что не менее вероятно, могут даже не впустить в бутик.

Джейн не желала сдаваться лишь из чистого упрямства. Дурацкий день продолжался так же, как и начался. Она физически ощущала свое непонятное раздвоение: вот она вместе с Натальей смеется над очкариком в кофейне и понимает, как отменно хороши и свежи они обе в глазах любого постороннего наблюдателя. Ей самой нравится эта сценка, и оставаться равнодушной к ее незатейливому сюжету – значит просто не быть живым человеком. Но в то же время она видит себя сотрудником разведки, который выполняет очередное задание. Параграфы, отпечатанные на казенной машинке, четко предписывают избегать людных мест, где возможен незаметный подход к опекаемой персоне, а также всех мест, где возможно продолжительное уединение той же персоны. Все это бесконечно удаляет Джейн от желания побыть в одиночестве. Неожиданные и сильные воспоминания о Кирилле – такого с ней еще ни разу не случалось. Она чувствовала необходимость освоиться с новым состоянием, привыкнуть к нему, понять и осознать, что это: случайная разновидность сплина, вызванная нервным напряжением последних недель, или же неотъемлемая часть изменившейся Джейн Болтон? Изменившейся или действительно полюбившей?

– Так ты не желаешь отвечать или что-то случилось?

Они остановились у перехода, и вопрос словно пробудил Джейн ото сна. Она рассеянно посмотрела на спутницу: «Кажется, я увлеклась…»

– Извини, Наташа…

– С каждым бывает. Так ответь, почему же они нас могут не пустить?

– Фэйс-контроль и внутренние требования компаний. Мы достаточно скромно одеты и не производим впечатления завзятых посетительниц дорогих магазинов и состоятельных покупательниц.

– И это все? Я же показывала тебе…

– Умоляю, Наташа! Я видела деньги, и этого достаточно.

– А что это такое – фэйс-контроль?

– Это он и есть – внешне ты должна соответствовать содержанию своего бумажника или кредитной карточки.

– Ни фига себе, свободный мир! Слушай, ну про деньги там – это понятно. А вот остального, ты хоть убей меня, не понимаю! Молодые, красивые, – Наталья состроила глазки толстому индусу в чалме, и тот сразу включился в игру, зашлепав масляными губами, – интересные девушки желают ознакомиться с модными новинками. Что в этом плохого?

Джейн рассмеялась:

– Молодые, красивые, интересные девушки, скромно одетые, с утра пораньше знакомятся с новинками мира моды! Замечательно! А потом, ближе к вечеру, из этого магазина террористы похищают супругу какого-нибудь политического деятеля или бизнесмена. Как вариант – просто подрывают.

– Подрывают? Не поняла.

– Закладывают взрывное устройство, и в назначенное время бам-м-м!

– Зачем им это нужно?

– Средство политического давления, обратная сторона демократии. Но это я так, сгущаю краски, ты не бойся. Чаще всего в бутиках веселятся зеленые, антиглобалисты и противники общества тотального потребления. Эти просто прыскают на вещи, особенно на меховые, из баллончиков с автомобильной краской, режут их бритвами и тому подобное…

– Здорово! И часто у вас такое происходит?

– Не каждый день, конечно, но случается. Так что будь готова к неожиданностям. Мы пришли.

– Всегда готова, – бесцветно ответила Наташа.

Пропустив Джейн вперед, она быстро достала из сумочки пачку кредиток и обеими ладонями прижала ее к груди.

– М-да, это не «Пассаж»! – в голосе Наташи звучали скрытые гордость и превосходство. – Это все, что у них есть, или они, бедненькие, запуганы твоими супостатами и боятся весь товар выкладывать? – Ни разу в жизни не посещавшая бутик Наталья разочарованно бродила по огромному, наполненному светом и воздухом залу лондонского дома «Шанель».

Предводительница стайки вышколенных продавщиц, дама неопределенного возраста и такой же неопределенной внешности, настороженно наблюдала за ее перемещениями. Джейн, присевшей на «мужнино место» и наблюдавшей за приятельницей и ее маленьким шоу, в какой-то момент стало интересно: действительно ли «русское чудо» – простая деревенская девчонка или же она просто играет в наивную и недалекую дикарку? Играет грубовато, но расчетливо верно, находя в выбранной маске средство изначально польстить любому покровительствующему самолюбию и используя созданное впечатление в качестве универсальной отмычки к чужим душам?

Однако далее Джейн не стала утруждать себя подобными вопросами, настолько увлекло ее устроенное Натальей шоу. Небрежно и грациозно русская девушка бродила среди витрин с аксессуарами и немногих манекенов. Наталья настолько чутко двигалась в ритме тихой музыки, ниспадавшей на посетителей из скрытых под потолком динамиков, что топорные и угловатые движения сопровождавшей ее мадам воспринимались как дурная пародия на умение владеть собственным телом. Но, видит Бог, злой Джейн не была и совершенно искренне считала, что мадам получает по заслугам. Она встретила вошедших девушек настолько презрительным и холодным взглядом, что Джейн упрекнула было себя за длинный язык, напророчивший неприятности. Ее несколько сбила с толку внезапная перемена в поведении обслуги, но, обернувшись к Наташе, она все поняла сразу. «Русское чудо» с таким непосредственным и по-сиротски жалостливым видом прижимало к груди толстую пачку фунтов-стерлингов, что дрогнуло бы самое бдительное каменное сердце. Джейн еле сдержалась, чтобы не рассмеяться: искушенная в обслуживании многих богатых и знаменитых людей мадам, наверняка знающая про себя все и вся и не обольщающаяся насчет этой странной покупательницы, принужденно следовала по бесцельному и капризному маршруту за девицей, которую еще десять минут назад собиралась выставить вон из этого храма моды.

– Хау матч? – Наташин интерес вызвала простая белая блузка в несколько утрированном стиле «апаш», с планками, скрывавшими пуговицы. Произношение у нее было неважное, и резкая интонация вопроса вызвала недовольную гримаску на лице продавщицы.

– Фри хандрит паундс, – неожиданным контральто ответила мадам. Даже не ответила, а скорее – пропела, виртуозно попав в каждую ноту, что посылали в эфир скрытые динамики.

Удивленная гимнастка чуть было не раскрыла рот, но спохватилась и взглядом стала искать подругу. Джейн сама была потрясена моментом и очередным, в нынешний непонятный день, быстрым изменением своего настроения. Оперная тетя, выступив коротко, но емко, перечеркнула все внешнее изящество Наташи и, если уж говорить начистоту, попросту утерла молодым девицам нос. И ведь ни один мускул на лице не дрогнул! Джейн стало стыдно за свои полуулыбочки и снисходительные рожицы. Стараясь не сбиваться на мелкий суетливый ритм, она помогла спутнице рассчитаться, и с чувством глубокого облегчения девушки выскочили на мостовую Пэлл.

– Уф! Ну и голосина! Моща! – выпалила одним духом Наталья. – Век живи – век удивляйся!

Они так стремительно двигались по улице, удаляясь от бутика, что Джейн показалось, будто бы им приходится спасаться бегством. Но ведь это и было самое настоящее бегство! Без примерки, без обязательных бутичных ритуалов! Джейн стало не по себе, волна раздражения и недовольства буквально обрушилась на нее.

– Как тебе блузка? – Наташа беззаботно рассматривала фирменный пакет от «Шанель».

– Триста фунтов – большие деньги. Боюсь, что с такими темпами тебе ненадолго хватит двадцати тысяч, – Джейн не считала нужным скрывать своего раздражения.

– Ха, триста фунтов! Да это самая дешевая вещь в этой лавочке! Я и так не надеялась найти там что-нибудь приемлемое!

– Значит, нужно было разворачиваться и уходить.

– Уходить?! Да я бы со стыда сгорела: прийти, покрасоваться, наделать столько шуму и уйти с пустыми руками! Не-е-ет, такое не по мне.

– Получилось не лучше. – Наташины слова откровенно разозлили Джейн.

– Что значит – «получилось»?

– Ты сама как считаешь, что ты сейчас купила: блузку в одном из самых дорогих магазинов на планете или пакет картошки на колхозном рынке?!

– При чем здесь картошка?

– Да при том, – Джейн в раздражении повысила голос: – Существуют неписаные правила поведения. Одно дело – толкаться на распродажах и хватать, что дают, и совсем другое – прийти в солидное заведение, а вести себя так же!

– Ты поэтому не хотела идти со мной в дорогие магазины? – смирение и покаяние русской были настолько трогательны и убедительны, что Джейн в недолгий миг отошла сердцем.

– Нет! – коротко отрезала она и улыбнулась.

– Тогда мир? – Наташа протянула руку.

– Мир… – согласилась Джейн, отвечая на рукопожатие под быструю русскую скороговорку:

– Я теперь всегда-всегда буду слушаться твоих советов! Честное слово!

Торжественное закрепление достигнутых мирных договоренностей произошло в небольшом итальянском ресторанчике в районе Стрэнда. Креветочное суфле, настоящие спагетти-болоньезе и бутылка «Кьянти» появились на столе в результате компромиссного решения – Джейн пришлось уступить желанию подопечной. И дело было не столько в отсутствии у Джейн привычки брать вино целыми бутылками, к тому же в месте, где подача винных порций – дело обыкновенное, сколько в абсолютном нежелании портить себе нервы в пустых препирательствах на почве насаждения цивилизованных нравов. «Всего и сразу не переделаешь», – запоздало посетила ее голову фатальная житейская мудрость, так что пусть все идет, как идет.

За дружеским обедом последовал визит в кинематограф, в темном зале которого русская девушка впала в состояние полной прострации, ошеломленная количеством голливудских спецэффектов. На экране полыхали звездные войны, далекие миры сотрясались от взрывов, а отважные джедаи невозмутимо бились на лучевых мечах.

После сеанса девушки вновь почувствовали себя голодными, но, к великому облегчению Джейн, все обошлось малой кровью. Китайский ресторанчик на самой границе Сохо атаковал девичьи аппетиты разнообразием своего ассортимента, и гостеприимный шеф, много и с удовольствием готовивший в зале на глазах у изумленных посетителей, лишил странниц возможности свободного выбора и, щебеча что-то на своем птичьем языке, увел их в увлекательное путешествие по необъятным просторам китайской кулинарии.

Выйдя на улицу, Наталья обнаружила в рекламной витринке плакат, с которого смотрела на прохожих чуть лукавая улыбка «самого Криса Нормана». Джейн, правда, не испытывала столь восторженного отношения к «мужу самой Сюзи Кваттро», но клуб «Орго», где девушки намечали провести вечер, был ей хорошо знаком и вполне удовлетворял требованиям строгих инструкций, полученных от Эймса. Решено было разъехаться по домам, надеть вечерние туалеты, и в двадцать часов ровно Джейн заедет за Натальей в «Далайлу», поскольку от отеля добираться до «Орго» ближе, чем от квартиры Джейн.

Впечатления от путешествия по вечернему Лондону, возбужденное ожидание предстоящей встречи с кумиром изрядно подняли настроение участниц культпохода, и у дверей «Орго» из такси вышли две молодые, вполне светские дамы, готовые к сюрпризам и блеску вечерней жизни одной из крупнейших европейских столиц.

Наташа с восторгом впитывала необычную для себя атмосферу ночного клуба: свободное перемещение людей, резкую смену интимного приглушенного освещения барных стоек безостановочным бегом разноцветных огней и непривычно громкое, по сравнению с ленинградскими дискотеками, звучание музыки. На разогреве публики работала смешная команда смуглых молодых людей, успевавших не только воспроизводить заводной регги, но и жонглировать инструментами, микрофонами и даже предметами собственного гардероба. Наталья освоилась довольно быстро, с ходу вошла в общее настроение вечера и передвигалась только в легком ритмичном танцевальном шаге, вызывая восхищенные взгляды и восторженные приветствия. Для Джейн, не любившей шумных сборищ, совершенно неожиданной оказалась собственная заторможенная реакция на обилие молодых людей, наполнявших залы «Орго» шумными компаниями или просто в одиночестве глазевших по сторонам. Флер чувственного поиска царил здесь повсеместно, и неготовность встретить вполне прогнозируемую, но полностью упущенную из внимания, специфику клубной обстановки несколько изменила расслабленное состояние Джейн. Наташа, по-женски верно угадав причину напряжения подруги, весело предложила, пренебрежительно махнув рукой в сторону зала:

– Не обращай внимания, это же клуб! Давай лучше закажем коктейли, а все остальное образуется само собой.

Все дальнейшее – выступление Нормана, коктейли, которые с исполнительностью артиллерий-ской прислуги подносили официанты, бесконечные знакомства с молодыми людьми, предлагавшими составить компанию, – слилось в представлении Джейн в один бесконечный фейерверк огней и лиц, сопровождаемый полифоническим водопадом звуков.

В этом же круговороте пропало ощущение времени, и внезапно Джейн обнаружила себя на темном тротуаре, слабо освещенном недалекими огнями клубного входа. Свежий воздух не облегчал, а только подчеркивал степень ее опьянения, а дремлющая, положив голову ей на плечо Наталья, зыбко волнующаяся на высоких каблуках, иллюстрировала возможную неприглядность внешнего вида их обеих. Джейн почувствовала мышечные боли в плече, свободном от горячей Натальиной щеки, и с удивлением обнаружила, что ее собственная рука вытянута в голосующем жесте.

Разбираться что к чему не было ни малейшего желания. Хотелось только одного – домой, как можно скорее, и спать, спать, спать! Редкие водители равнодушно проезжали мимо, будто бы весь шоферский Лондон решил нынешним вечером бойкотировать клубный разъезд в «Орго». Некоторые притормаживали, но тут же срывались с места. Джейн начинала тихо ругаться, но быстро оставляла это занятие – сил хватало только поддерживать спутницу, которая все глубже погружалась в состояние сна и норовила сползти с плеча подруги на тротуар.

Джейн, в очередной раз собрав все свои невеликие силы, подхватила оседающую на неверных ногах Наташу, когда в уличной темноте послышался звук приближающегося автомобиля. Но тут Наталья, как нарочно, неожиданно покачнулась и резко устремилась вниз, навстречу асфальту. Джейн в отчаянии бросила сумочку на мостовую, попыталась нагнуться, чтобы снова подхватить падающую приятельницу, но высокие каблуки предали ее. Она потеряла равновесие и, даже не успев приготовить тело к падению, как это положено тренированной разведчице Ее Величества, кулем рухнула на мирно сопящую Наталью.

Наверное, именно это и спасло Джейн. Огромный черный автомобиль с ревом пронесся буквально в миллиметре от ее ног, и спавшие с них в момент падения туфли были расплющены под его широкими колесами.

Джейн моментально отрезвела, но тело ее оставалось абсолютно безвольным и вялым. Она полными ужаса глазами наблюдала, как огромный, идущий без огней автомобиль съехал с тротуара, погасил скорость, как он замер метрах в двадцати от нее и Натальи, как широко распахнулась дверь машины и черный силуэт отделился от мрачного кузова автоубийцы.

Убийцы? С чего ты взяла, что это убийство? Но ощущение опасности только нарастало по мере приближения таинственного незнакомца, и волна холодной агрессии, что шла с его стороны, не оставляла Джейн никаких сомнений – это покушение. Она слишком поздно вспомнила про пистолет. Красный кожаный бок сумочки всего лишь в полуметре от ее руки. Но… Она не помнит – НЕ ПОМНИТ! – взяла ли оружие с собой. Шаги незнакомца стали слышны. Джейн подняла голову и увидела жирный блеск вороненой стали. Удлиненное глушителем пистолетное дуло, словно изготовившаяся к атаке змея, медленно искало цель и жертву. В этот момент адреналин ударил по жилам, и Джейн молнией метнулась к сумочке.

На фоне отдаленных уличных шумов шипящие плевки выстрелов прозвучали как-то отдельно и очень громко. В том, что это были выстрелы, Джейн нисколько не сомневалась. Звуки были знакомыми, только непривычно громкими. У нее сжалось сердце, но никаких болезненных ощущений не последовало. Джейн тут же подумала о Наталье и быстрым, тренированным движением перекатилась на спину.

Незнакомец в длинном черном плаще уткнулся лицом в асфальт. Он лежал, широко раскинув руки, а в метре от его тела по-прежнему жирно блестел отлетевший к старой водосточной трубе пистолет. Джейн испуганно огляделась.

– Страховка, мисс Болтон, в нашей работе – всенепременное условие, – из темноты, с противоположной стороны улицы, к ней подходил Эймс. Обстоятельно, не спеша Гроций стал свинчивать глушитель со своего пистолета и ровным голосом продолжал успокаивать Джейн: – Наши люди займутся и водителем, и автомобилем. А я тем временем доставлю домой вас и миссис Иволгину. Вы не против? – он протянул Джейн руку и помог подняться.

В служебном автомобиле было тепло и спокойно. Правда, пришедшая в себя Наташа закричала, обнаружив за рулем Эймса. В ее короткой истерике заключалось категоричное утверждение, что она ни за что не вернется обратно под его опеку. Пришлось рассказать о произошедшем, и, к удивлению уже успокоившейся Джейн, на Иволгину-Забугу страшилка не произвела особого впечатления. Лишь у самой «Далайлы» Наталья тихо спросила у Гроция:

– Мистер Эймс, как вы думаете, это КГБ? Это по мою душу приходили?

– Зачем вы им нужны, миссис Иволгина?

– Ну… Мало ли зачем! Запугать, заставить вернуться или сделать так, чтобы вы сами отправили меня обратно…

– Сомнительные заключения. Поводов для тревоги я не нахожу. По крайней мере здесь, – он кивнул на фасад отеля. – И позвольте мне на прощание успокоить ваши страхи одним несколько видоизмененным старым девизом, который должен быть вам, как природной русской, хорошо известен: «С Темзы выдачи нет!»

* * *

Автомобиль Эймса остановился перед домом Джейн.

– Гроций…

– Да, мисс Болтон?

– Скажите, можно ли организовать доставку письма в Ленинград, но… лично адресату?

– Мисс Болтон, если вы обращаетесь ко мне как к лицу официальному, то я скажу вам категорическое «нет». И в этом случае вам лучше обратиться за помощью к сэру Арчибальду. Но если ваш вопрос адресован Гроцию Эймсу как человеку, испытывающему по отношению к вам дружеские чувства, то я отвечаю «да».

– Спасибо…

– Погодите с благодарностями, Джейн. Проблема не в моих возможностях, а в том, насколько целесообразно и необходимо посылать письмо. Не кажется ли вам, что для всех участников ленинградских событий было бы лучше оставить все на своих местах?

– Хорошо, Гроций, я отвечу вам по-дружески откровенно. Дело не в том, что лучше, а что хуже. Мне это просто НАДО!

Джейн выскочила из машины и на цыпочках, чуть касаясь остывающего асфальта пальцами босых ног, взбежала на крыльцо. У освещенных дверей она обернулась и послала провожатому изящный воздушный поцелуй…

– Как себя чувствует мисс Болтон, Гроций?

– Я прямо от нее, сэр. Все в порядке, – Эймс выложил перед шефом пачку поляроидных снимков.

– А русская?

– Легкая истерика, сэр. Но все уже позади, и я думаю, что миссис Иволгина преспокойно досматривает второй сон.

– Второй, не третий? – Кроу внимательно рассматривал глянцевые фотографии и не обратил внимания на оставленный без ответа вопрос. – Идентификация, Гроций?

– Это простые уголовники, сэр. Как мы и предполагали. Мистер Болтон играет свою игру, как всегда, в дурной компании. Убитый, – он выбрал один из снимков, еще не знакомый Кроу, – вот здесь, сэр, он выглядит получше. Так вот, убитый – некто Перси Одун, гаитянец, бывший торговец живым товаром. Что-то там не поделил с тонтон-макутами, поставлявшими ему девушек, и был вынужден бежать в Америку. Водитель – наш, из бывших торговцев наркотиками, Эрик Палп, двадцати восьми лет, готов сотрудничать.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю