Текст книги "Настоящие охотники за галлюцинациями"
Автор книги: Дмитрий Мансуров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Глава 5
За двадцать минут до окончания смены Владислав привычно сохранил сегодняшние наработки на флешке. С тех пор, как плоды двухнедельного труда полетели насмарку из-за уборщицы, проехавшейся шваброй по проводам, он каждый раз записывал данные и радовался, что отныне никакая катастрофа с компьютерами или с институтом не оставит его у разбитого корыта. Восстанавливать погибшие по чистой случайности материалы – нет ничего хуже для человека, уверенно продвигавшегося к завершению работы и расписавшего план работы на месяц вперед, но в результате потери данных вынужденного начинать всё с нуля.
Выходя из кабинета, троица обсуждала планы на будущее и прикидывала, как лучше организовать новую услугу для населения.
– Я размещу объявления в газете «Из рук в руки», – вызвался Макар. – На первое время этого хватит. А дальше людская молва разнесет новости о чудесном целителе, и народ повалит к тебе на прием тысячами.
– Упаси, господь! – ахнул Владислав. Он спускался по ступенькам позади коллег. Первым, как обычно, шагал Макар. Он мечтал быть лидером во всём, но пока что ему удавалось быть впереди только в такие моменты. – Сотни в день мне уже много.
– Будем работать втроем – и тысячу излечим! – оптимистично заметил Макар, остановившись. – А через год-другой отправимся в турне по странам и континентам, и тогда…
– Мы дружно сойдем с ума… – Владислав обошел коллегу, открыл дверь на улицу и застыл на пороге. Коллеги налетели на него и остановились.
– Ну, чего встал? – удивился Макар. – Шагай, не стесняйся!
– Не-а… – пробормотал Владислав. – Не шагну.
– Директор с часами на ступеньках стоит? – шепотом спросил Геннадий. Директор института отличался своеобразным поведением и временами устраивал проверки, наблюдая за тем, как работники соблюдают рабочий график. Выйдешь из института за полторы секунды – получишь выговор. Выйдешь за пять минут – строгий выговор. А если покинешь рабочее место за десять минут, то директор помашет тебе рукой на прощание и попросит не забывать старый коллектив на новом рабочем месте. Но так рано давно уже никто не выходил: с тех пор, как в институте появился Интернет, большая часть работников работала от силы два часа, остальное время проводя за общением с друзьями, одноклассниками и просто собеседниками с разных форумов. Производительность труда в институте – да и везде, где был Интернет, – упала минимум в три раза, и это медленно приближало страну к очередной катастрофе. Примерно к такой, начало которой Владислав сейчас и наблюдал.
– Если бы директор… – ответил он. Все пространство перед институтом – от крыльца до металлического забора – было битком заполнено зелеными чертями. – Прилично я сегодня поработал…
– Ты о чем? – недоумевали коллеги.
Не замечавшие чертей сотрудники проходили через толпу, как нож сквозь масло, и ни один черт их не трогал, позволяя покинуть территорию. Но едва рогатые заметили в дверном проеме Владислава, Макара и Геннадия, мирной идиллической картине пришел конец.
– Вот они!!! – прокричал черт с первого ряда, указывая на троицу. – Те самые бесхвостые отморозки! Хватай их, парни!!!
– Мужики, – проговорил Владислав, медленно отступая. – Нам хана!
– А что не так? – полюбопытствовал Макар, разглядывая пустую площадку.
– Черти на нас обиделись!!! – прокричал Владислав, отталкивая коллег назад и захлопывая дверь перед самыми пятачками до невозможности разъяренных чертей.
– Ты серьезно? – не поверили коллеги, но задрожавшие, как от ударов таранами, двери показали, что ситуация на самом деле далека от мирной. – Это еще что такое?!
– Бежим!!! – прокричал Владислав и первым рванул обратно в здание. Спускавшиеся по ступенькам к выходу сотрудники института с удивлением и страхом замерли, увидев, как дрожит дверь, и насколько силен грохот.
– Что случилось? – спросил кто-то.
– Противники запуска адронного коллайдера пришли по наши души, – пояснил Макар, пробегая мимо вопрошавшего. – Озверели совсем: хотят пользоваться современными нанотехнологиями, но предлагают создавать их при помощи топора и кувалды.
– А мы тут причем?
– Типа мы – гнездо научного разврата! – дверь затрещала, и Макар прервал дозволенные речи.
Владислав молча вбежал в холл первого этажа и затравленно огляделся по сторонам, надеясь отыскать укромное местечко и переждать в нем набег чертей. Ничего подходящего на первом этаже отродясь не существовало, и он бросился вверх по лестнице. Макар и Геннадий не отставали. Они не видели чертей, но хорошо слышали грохот и понимали: им влетит не меньше, чем Владиславу. И даже то, что им от целительских щедрот досталась четверть заработанных денег, не спасет от получения полной порции тумаков.
– Вот ведь черти полосатые, – пробормотал Геннадий. – Кому-то радоваться жизни, а нам расхлебывай!
– Угу… Весь заработок на оплату лекарств уйдет, – пропыхтел Макар. – Твою мать! И тут пошиковать не дают, уроды!
– Одно слово: черти! – подвел итог Владислав.
Внизу раздались изумленные крики: выходившие сотрудники увидели, как двери влетели в коридор обломками, и по лестнице пронесся сбивающий с ног порыв ветра. Несколько человек, к своему бескрайнему потрясению, ощутили, как этот странный ветер съездил им по ушам, подбородкам и по носу, а по кому-то и вовсе протоптался и словно вытер о них ноги.
Шагавший мимо института алкоголик увидел, как сотни зеленых чертей атакуют здание и карабкаются по стенам на верхние этажи, в ужасе вытаращил глаза, перекрестился и поспешил прочь, незаметно для себя переходя с шага на бег.
«Ни хрена себе, они там напраздновались, – подумал он после того, как отбежал на достаточное расстояние. – А еще на меня кричат: алкаш-алкаш! Вон где все профессионалы-то собрались!»
На первом этаже института началось буйство. Невидимые людям черти разбивали стекла, ломали окна в щепки, рвали растения на листики и веточки, кидались горшками с землей. Написали перепуганному вахтеру в журнале посещений три сотни скабрезностей, разорвали пропуска, молниеносно решили все кроссворды и толпой «а-ля хан Мамай сотоварищи» отправились на штурм верхних этажей.
Троица в стремительном беге взбежала по ступенькам на второй, а затем и на третий этаж, подергала за ручки кабинетов, метнулась на четвертый и спряталась в ближайшем кабинете, где еще остались сотрудники. Точнее, всего одна сотрудница – молодая лаборантка Наташа лет двадцати трех от роду, как и многие в институте, шапочно знакомая с троицей.
– Что случилось?! – испугалась она, увидев перекошенные лица вбежавших. Троица захлопнула дверь и прижалась к ней со своей стороны. На лицах вбежавших читался такой страх, что испуг лаборантки сменился ужасом. Прибор, который Наташа держала, выпал из ослабевших рук, упал на пол и разбился.
– Ключи есть? – рявкнул Владислав.
– Да что случилось-то? – выдохнула она.
– Пока ничего, но скоро случится! Ключи давай!! Скорее!!!
Девушка сунула руку в карман и достала ключ с грушеобразным брелком из дерева. Сделанные в середине прошлого века, брелки не тонули в туалете и тем самым немало облегчили работу сантехникам, которым не пришлось доставать эти ключи из канализации, а так же плотникам, которые стали гораздо реже вскрывать двери в институте и менять замки ввиду того, что нерадивым сотрудником был обронен в туалете последний ключ.
– В-в-в-вот, – перепуганная девушка протянула ключи, но сама не сдвинулась с места – от волнения. Подскочивший к ней Макар схватил брелок и кинул его Владиславу. Тот сунул ключ в замочную скважину и провернул два раза.
– А теперь все в укрытие – и не двигаться, пока не получите от меня команду «вольно»! – приказал он.
Геннадий первым бросился к шкафу и в один момент запрыгнул на него, вскарабкавшись по стулу и столу, как по ступенькам. После этого он схватился за поясницу, но не проронил ни звука. Владиславу показалось, что Геннадий с такой же легкостью пробьет головой или кулаками дыру в потолке и заберется на следующий этаж, но тот разлегся на крышке шкафа и всего-навсего притворился манекеном.
Макар подхватил лаборантку за руку и потащил ее ко второму шкафу.
– Дайте мне свой халат! – приказал он, одновременно расстегивая ей пуговицы.
– Что вы делаете? – возмутилась Наташа и попыталась на всякий пожарный влепить нахалу пощечину.
– Извини, но здесь больше нет ни одной тряпки, мне замаскироваться нечем! – пояснил Макар, стерпев удар по щеке. Он торопливо сорвал с нее халат и, покраснев – на лаборантке осталось только нижнее белье, напомнившее Макару о береге Черного моря и пляже с загорающими людьми, – втолкнул девушку в шкаф. – Стой и не шевелись, иначе нам всем хуже будет!
– Тебе будет хуже всех! – Наташа угрожающе сверкнула глазами, Макар поперхнулся, захлопнул дверцы и по примеру Геннадия вскарабкался на шкаф и укрылся трофейным халатом с головой.
Владислав тоже подумал уйти под прикрытие мебели и метнулся к шкафу, на который взгромоздился Геннадий. Открыл дверцы и застыл: полки были заполнены бумагами. «Манекен» наверху злобно выругался: шкаф зашатался.
– В другом месте прячься! – грозно прошептал Геннадий. – Не демаскируй моё укрытие!
Владислав кивнул и метнулся ко второму шкафу. Открыл дверцы и ловко увернулся от ладони лаборантки – разъяренная не меньше чертей, Наташа жаждала мести за экспроприацию спецодежды. Владислав понял, что здесь ему спрятаться не удастся: сменить месть чертей на месть лаборантки – не самый лучший способ избежать неприятностей. Но зато он знал, кто займет свободное пространство шкафа, и даже пикнуть не посмеет.
– Прошу прощения, – извинился он перед Наташей. – Сейчас пришлю виновного на растерзание!
Захлопнув дверцы шкафа, Владислав сдернул с Макара халат и едва увернулся от удара ногой. Сидевший с зажмуренными глазами коллега решил, что его атакуют черти, и предпочел сначала бить, а затем интересоваться, кого именно он пнул. Владислав дернул его за брючину.
– Отцепись, зеленая рогатина! – истеричным голосом выкрикнул Макар и открыл глаза. Увидел вместо чертей Владислава и растерялся. – Тебе чего надо?! Исчезни, не нарушай маскировку!
Треск ломаемых чертями предметов и звон разбитых стекол становились всё слышнее и слышнее. Перепуганные работники, задержавшиеся на рабочих местах, сопровождали погром громкими криками и не особо цензурными ругательствами.
– Мне негде прятаться! – рявкнул Владислав. – Сползай оттуда!
– А я куда денусь?
– В шкаф: там полно места. И даже не думай мне возражать!
– Но я спрятал там лаборантку! – посмел-таки возразить Макар.
– Тебя это пугает?
– Конечно! – прокомментировал Геннадий. – Он раньше по шкафам бутылки с пивом от начальства прятал! А пиво, в отличие от лаборантки, бьет в голову, но не царапает ногтями по лицу.
– Молчи, манекен несчастный! – выкрикнул Макар. Владислав жестом приказал ему спускаться.
– Я в шкаф не полезу: у меня давно жена и дети есть! – рявкнул он. – А тебе давно жениться пора, вот и познакомитесь поближе.
Из шкафа донеслось презрительное «ха!».
– Бегом давай, времени не осталось! – проигнорировав скептическое замечание лаборантки, приказал Владислав. – Не слезешь сам – сдерну, потом ты же виноватым будешь!
– Я не могу! – умоляюще воскликнул Макар.
– Тебе кто страшнее – лаборантка или черти? – возмутился Владислав. На этот раз из шкафа донеслось сдавленное хихиканье. Макар смутился.
– По-моему, они равноценны, – пробормотал он.
– Но лаборантка одна, а чертей как минимум сотня, – напомнил Владислав.
– Так ведь я и говорю: они равноценны! – повторил Макар.
– Хорошо. Но если ты не слезешь, а черти меня грохнут, то нашему бизнесу и твоим планам обогащения придет конец.
Пунцовый Макар слез на пол с такими предосторожностями, словно спускался с вершины Эвереста без страховки.
Дверца шкафа открылась, и разгневанная Наташа, прикрываясь устаревшей картой мира, выглянула в кабинет.
– Я требую незамедлительных объяснений! – потребовала она. – Но сначала немедленно верните мой халат!
– Халат отдам позже. А вот этот краснокожий псевдоиндеец тебе сейчас подробно объяснит, что к чему, – объявил Владислав и втолкнул в шкаф упиравшегося коллегу. – Макар, не позорь Отечество! Вспомни: сейчас за второго ребенка двести семьдесят тысяч выдают!
– И что с того? – выпалил Макар. – У меня даже первого нет!
– Исправляй ситуацию, дубина, за тебя этого никто не сделает!
– Эй, вы это на что намекаете? – ахнула лаборантка. Ее возмущению позавидовали бы даже черти. – Да я вас за такие слова и намеки…
– Ты видишь, она тоже против, – обретя поддержку с той стороны, откуда не ждал, Макар воспрял духом.
– Да ё-к-л-м-н!!! – рявкнул Владислав. – Мы от чертей спасаемся, или обсуждаем проблемы деторождаемости?
– Так вот в чем дело: вы пьяны! – воскликнула Наташа гневно. – А, ну, выметайтесь отсюда, пока я не закричала!
– Ты уже кричишь!
– Тем более! Выметайтесь!
– Докажешь, что от меня несет спиртом – выметусь и на совочек кучкой заберусь, – пообещал Макар. Лаборантка принюхалась. Спиртом не пахло даже отдаленно. – Убедилась?
В дверь кабинета ударили как минимум кувалдой. Макар пулей влетел в шкаф, кое-как поместившись вместе с Наташей и закрыв глаза, не в силах смотреть на разъяренную лаборантку.
Владислав напоследок умилился:
– Ну, вылитые молодожены после свадьбы! – и торопливо закрыл дверцы, пока на него не обрушился поток ругани как от Макара, так и от Наташи. – Стоять и не шевелиться, иначе нам хана!
Он забрался на шкаф под грохот ударов в дверь кабинета, сел, распрямляя халат, прижался спиной к стене и накрылся с головой, торопливо поправляя края халата, чтобы не было видно обуви.
Дверь поддалась усилиям штурмовиков и сломалась.
Уровень шума из коридора значительно возрос: разгоряченные черти во время поисков троицы вымещали злобу на всём, что попадается под руку. Владислав побоялся представить, во что превращается здание, но, судя по грохоту, подсчет убытков сведет главного бухгалтера в могилу.
В кабинет вошел набычившийся черт с кувалдой наперевес. Осмотрев помещение, он заметил лежавший на шкафу манекен и, постукивая кувалдой по руке, направился прямиком к застывшему Геннадию. Тот изо всех сил представлял себя скульптурой «Человек с воображаемым веслом в руке» и боялся лишний раз дыхнуть. Черта он не видел, но отчетливо слышал его шаги.
Тук… Тук… Тук… – шагал черт, изучая обстановку и прикидывая, как запрыгнуть к манекену. Приставил кувалду к стене и в два прыжка, совсем как Геннадий недавно, оказался на шкафу. «Манекен» перестал даже моргать. Он слышал, как черт подходит к его лицу, и ждал, что с секунду на секунду рогатый нанесет удар, затем на шум битвы сбегутся черти со всего института, и тогда у него останется ровно полсекунды, чтобы мысленно продиктовать завещание воображаемому нотариусу и отдать концы.
Но пока черт считает его манекеном, есть шанс сохранить здоровье. Вот только глаза… Геннадий из последних сил сдерживался, чтобы не моргнуть.
«От здоровья до инвалидности – одно моргание» – прозвучала в голове переделанная поговорка, и Геннадий мысленно выругался, потому что вовремя не закрыл глаза. Любопытство, проклятое, сгубило: захотелось посмотреть на чертей – вдруг кто-то «проявится» и станет видимым?
Черт остановился, разглядывая лицо «манекена».
Подул сильный ветер, и в кабинете открылась форточка. Черт повернул голову, определяя, откуда шум, а Геннадий на свой страх и риск стремительно сунул руку в карман костюма, достал из него черные очки и надел их, едва не попав дужкой в правый глаз.
Глаза крепко зажмурились сами собой. Геннадий позволил себе крошечный выдох, и черт резко обернулся на звук дыхания.
«Манекен» лежал в том же положении, что и раньше, но теперь его глаза были закрыты черными очками. Черт озадаченно хмыкнул и почесал затылок. Протянул руку к очкам, снял и, посмотрев через них в окно, с довольным видом надел на себя. После чего спрыгнул со шкафа. Напоследок хорошенько пройдясь по кабинету кувалдой и наделав из оборудования и канцелярских предметов гору обломков, черт с видом победителя вышел в коридор и вломился в соседний кабинет.
Геннадий облегченно выдохнул.
– Не шевелись, маньяк! – услышал он шепот Владислава, подглядывающего за происходящим сквозь крохотную дырочку в халате. – Черти в коридоре!
– Да что б им пусто было! – опрометчиво пробормотал Геннадий.
Черти услышали, толпой ввалились в кабинет и начали методично ломать мебель и оборудование на крайне мелкие кусочки. Стул разлетелся по коридору щепками, металлическая вешалка, стойко продержавшаяся не меньше сорока лет, в виде узла вылетела следом за бывшим стулом минуту спустя. Шкаф с «манекеном» и бумагами превратился в невесть что, а перепуганный Геннадий получил несколько ударов в челюсть и тоже вылетел из кабинета, выброшенный толпой вошедших в раж чертей.
Один из чертей сорвал со шкафа халат и увидел мысленно перекрестившегося Владислава. Тот притворился памятником, но этого оказалось мало.
– Вот он!!! – закричал черт. – Нашел!!! Хватай его!!!
От злобного рева рогатых задрожало здание.
«По крайней мере, мебель новую купят, – успел оптимистично подумать Владислав перед тем, как шкаф выпуска тысяча девятьсот восемьдесят шестого года перестал существовать в собранном виде, а сам Владислав рухнул на пол и ощутил град ударов. Взбешенные черти торопились вымести ярость, пока их не оттеснили коллеги по несчастью. Владислав отбивался, как мог, и несколько раз удачно приложил чертей по пятачкам, но исход битвы был решен заранее и не в пользу Владислава: численный перевес противников сыграл им на руку.
Выбравшийся из-под обломков шкафа Макар яростно размахивал тяжелым рулоном ватмана, надеясь попасть по невидимым драчунам. Отчаянно визжала лаборантка, по-прежнему прикрываясь устаревшей картой мира и наблюдая, как невидимые ей черти рвут карту на части. Через несколько секунд прикрываться стало нечем, и лаборантка завизжала еще сильнее.
Владислав ощутил, что сила ударов уменьшается, и предположил, что виной тому послужил невыносимый визг Наташи: пронзительный звук вызывал дрожь по всему телу и желание покинуть кабинет, пока не лопнули барабанные перепонки. Он открыл глаза и увидел, что не ошибся с предположением: черти закрывали уши руками и бежали прочь. Владислав позволил себе едва заметную усмешку. Большую и язвительную, от уха до уха, не получилось: слишком всё болело. Он чувствовал, что представляет собой один большой ушиб, точь-в-точь, как бедная старушка из старого анекдота, которой врачи поставил диагноз «ушиб всей бабки», и старался лишний раз не шевелиться.
Черти бросали дубинки, кувалды и прочие рабочие инструменты, и торопливо спускались по ступенькам к выходу из института – подальше от невыносимого визга Наташи.
«Составление завещание можно отложить до светлых деньков… – подумал Владислав, вздыхая с облегчением. – Ух, обошлось…»
Глава 6
Наташа повизжала для виду еще две минуты, потом открыла глаза и уничижительно посмотрела на Макара: тот поставил рулон ватмана на пол и с большим любопытством разглядывал стройную фигуру лаборантки. Перехватив взгляд Наташи, Макар опомнился, но уклониться от брошенного лаборанткой увесистого справочника не успел и упал на пол – скорее от неожиданности, чем от удара справочником по лбу.
Наташа рывком подняла с пола отнятую несколько минут назад спецодежду.
– Ну, вот! – сердито сказала она. – Мало того, что вы отобрали постиранный и отглаженный халат, так еще за три минуты умудрились превратить его в серую и невзрачную тряпицу! А ты чего опять на меня уставился? Еще справочник нужен? – прикрикнула она на Макара и потянулась к стопке книг, намереваясь запустить их следом за первым.
Макар торопливо отвернулся и скромно поинтересовался:
– А что Вы делаете сегодня вечером, Наташа?
– Для тебя – Наталья Андреевна! – рявкнула лаборантка. – Халат буду в порядок приводить! Что еще?
– А может, в кино сходим? – Макар взял быка за рога, словно и не было никакого погрома. Владислав с завистью подумал, что черти по большей части мутузили только одного человека, и Макар в число этого единственного не попал. Или Макар настолько поразился грации Наташи, что разом забыл о боли, а то и мужественно на нее забил.
– А в реанимацию прокатиться не хочешь?! – отозвалась лаборантка. – Это я тебе мигом устрою, только попроси! Бесплатно.
– Я хочу… – подал голос Владислав. Он опасался шевелиться: каждое движение вызывало тупую боль, и надеялся, что спускаться на своих двоих и ехать в переполненном автобусе ему сегодня не придется. – И чем скорее, тем лучше, а то в морг неохота.
– Погоди, Влад, – попросил Макар, вставая. – Тут серьезное дело: я хочу загладить вину перед Наташей.
– Натальей Андреевной! – гневно воскликнула лаборантка и запустила-таки справочник в Макара. Объемный том ударил бедолагу по лбу, Макар охнул и сел на пятую точку.
– А типа у меня дела игрушечные, – обиженно сказал Владислав. Но молодые сотрудники пропустили его высказывание мимо ушей. Они смотрели друг на друга: Наташа – убийственным взглядом, а Макар – заинтересованным. Владислава они, конечно, услышали, но вряд ли поняли, что он сказал.
– Ты мне не веришь? – переспросил Макар.
– Нет.
– А зря.
– Неужели? – уточнила Наташа. – На самом деле хочешь загладить свою вину?!
– Да.
– Отлично, – Наташа свернула грязную спецодежду в комок и бросила ее в лицо Макару. – Будем квиты, если ты к завтрашней смене загладишь мой халат! Точнее, сначала постираешь, а потом погладишь! И чтобы завтра, когда я приду на работу, халат лежал на этом столе, – она указала на крайний от окна стол, в данный момент представлявший собой нечто сильно фрагментированное и многоугольное. – Аккуратно свернутый, упакованный в полиэтиленовый пакет и обвязанный праздничной ленточкой. Ты меня понял?
Макар снял с лица халат и поискал глазами, куда бы этот халат положить, чтобы отнести домой.
– Какие мы сердитые… – прокомментировал он. – А если я желаю загладить вину каким-нибудь другим способом?
– Как скажешь, – Наташа указала в угол кабинет, где лежала груда толстенных книг. – У меня еще много справочников под рукой хранится, а я редко промахиваюсь! Начнем заглаживание?
– Не таким!
– А каким? – Наташа зыркнула на него особенно убийственно, и Владислав, перехватив ее взгляд, поперхнулся. Киношные злодеи последних лет отдали бы половину своего состояния, чтобы так выразительно смотреть на противников. – Хочешь приятно провести свое время, делая вид, что приносишь мне извинения? А вот хренушки тебе с горчицей! Халат стирай – тогда загладишь.
Макар надулся.
– А вот поглажу! – воскликнул он. – И принесу! Увидишь, Фома неверущая!
– Не верю!
– Ой-ой-ой, внучка Станиславского! – буркнул Макар. – Не верит она…
Несколько секунд прошли в полном молчании: Макар и Наташа сверлили друг друга глазами, и Владислав был крайне рад тому обстоятельству, что взглядами невозможно проделать ни единой дырки. В противном случае институт сейчас превратился бы сейчас в дуршлаг. Хотя в отношении чертей подобный пронзающий взгляд оказался бы весьма кстати.
– Момент, молодежь, – воскликнул он. – О каком завтра вы говорите?
Парочка уставилась на него, и Владислав понял, что глаза сверлить все-таки умеют, да еще как! Оставалось надеяться, что «сверление» ощущается настолько явственно исключительно из-за ударов чертей и способности видеть потусторонних существ.
– Что не так? – синхронно воскликнули Макар и Наташа.
– На какой стол? – выдохнул Владислав, осторожно разводя руками и указывая на оставшийся после нашествия чертей погром. – Или вы не заметили, что здесь хан Мамай с ревизий промчался?
– Ерунда, – отмахнулась Наташа. – Встретимся около института, там и отдаст. И вообще, перестаньте на меня пялиться, пока я в таком виде!
– Извини, – сказал Владислав. – Но я привык смотреть на тех, с кем разговариваю.
– В глаза смотреть надо, а не на… – Наташа запнулась. – Короче, отвернитесь, пока не скажу, что можно смотреть! – приказала он. – Тебя это тоже касается!
– Я неженатый, мне можно, – ответил Макар.
– А источником знаний по лбу?
Макар на секунду высунул язык и демонстративно повернулся к лаборантке спиной.
Вернувшись к бывшему шкафу, Наташа осторожно приподняла обломок боковой стенки и вытянула из «развалин» за плечики платье, в котором пришла на работу. Платье местами оказалось измятым, но в целом выглядело куда чище и глаже халата. Торопливо надев его – в коридоре слышались голоса людей, приближавшихся к кабинету и осматривающих последствия погрома – Наташа поправила платье и перешла от обмена гневными репликами к допросу свидетелей, одновременно являющихся основными участниками происшествия.
– Теперь можно смотреть, – объявила она.
– А теперь не на что, – возразил Макар, оставаясь стоять в прежнем положении. И охнул, когда с его головой столкнулся еще один справочник. – За что?
– За то, что ты дикарь неотесанный, вот ты кто! – укоризненно выпалила Наташа. – И, наконец-то, объясните мне, что здесь произошло?
– Погоди маленько, – Владислав приподнялся и с удивлением обнаружил, что не развалился на куски, как казалось в первый миг. Черти оказались грамотными бойцами – даже нос не разбили, но при этом изрядно намяли бока. Судя по болевым ощущениям, кости не сломаны, но синяки будут украшать тело не один десяток дней. Если они появятся, конечно – ведь ни у кого из пострадавших от головной боли не появились шишки после того, как черти настучали им сковородками по голове. – Теперь я понимаю, что чувствуют люди с большого бодуна.
– Да уж, – подтвердил Макар. – Один в один – ни уменьшить, ни прибавить.
– А где Геннадий? – опомнился Владислав. – Гена?! Ты жив?!
Из коридора до них донесся кашель коллеги.
– Стопроцентно утверждать не стану, – объявил Геннадий, – но местами еще жив.
– «Местами жив…», – повторил Макар. – Хорошая фраза.
– Как говорил когда-то Семен Альтов, – добавил Владислав. – «Частично скончался».
– Не-не-не! Не меняй формулировку, – запротестовал Геннадий. – Фраза «Местами жив» звучит оптимистичнее, знаете ли.
Он появился в дверном проеме, прислонился к косяку и округлившимися глазами осмотрел видоизмененный кабинет.
– Похоже, мне повезло больше вашего, – прокомментировал он. – Меня просто отпинали, а вас, как я вижу, скрутили в бараний рог. И, видя сверкающие глаза взбешенной Наташи, догадываюсь, что это сделала она.
– Ага, – подтвердил Макар. – Того и гляди, опять в кого-нибудь вцепится и всю душу растрясет, пытаясь разобраться в происходящем сумасшествии.
Наташа как бы невзначай выронила из рук еще один справочник и скрестила руки на груди. Макар вздрогнул, когда книга звучно упала на пол.
– Еще бы она не попыталась, – оправдывая лаборантку, сказал Владислав. Ему становилось все легче и легче. Он решил, что в этом и состоит особенность избивания чертями людей: пока их бьют, то больно. А когда бить перестают, то боль моментально уходит. А не моментально, так в скором времени, ведь почти все избавленные от чертей посетители утверждали, что боль ушла в первые же секунды. Самое позднее – около минуты. И это весьма важное открытие. Теперь, в случае нападения чертей – не дай, бог, конечно! – можно не бояться, что придется идти на больничный. Главное, чтобы черти не переборщили и не избили бы настолько, что свет покажется с овчинку, а потом и вовсе превратится в свет в конце тоннеля. – Представьте ситуацию: Наташа спокойно заканчивает работу и думает о том, как проведет сегодняшний вечер, как в ее кабинет неожиданно влетает троица психов. Они запихивают её в шкаф, перед этим нагло сорвав рабочий халат, а сами притворяются манекенами и не подают признаков жизни, пока кабинет вместе с остальной частью института крушат взбешенные невидимки. Конечно, ей захочется получить внятные объяснения насчет происходящего сумасшествия.
Геннадий доковылял к единственному целому стулу в кабинете и сел на него. В следующую секунду стул развалился, и Геннадий оказался лежачим на спине среди обломков.
– Твою… – рявкнул он и поперхнулся, проглотив окончание фразы. В другое время он не ограничился бы купированной версией ругательства, а выстроил бы поэтические рулады, но в этот раз высказать правду-матку прямым текстом помешало присутствие рассерженной девушки.
В кабинет заглянул коллега, на свою беду задержавшийся в институте. Помятый вид и осоловевшие глаза коллеги ясно давали понять: бедняга пережил одно из самых кошмарных потрясений в жизни.
– О, а вот еще одни страдальцы, – произнес он сочувственно. – Как вы?
– Хреново, – честно ответил Макар. Остальные подтвердили, и только Наташа ничего не сказала, но по ее взгляду и так было понятно: она крайне недовольна произошедшим.
– У меня аналогично, – признался коллега. – Вы не в курсе, из-за чего такой сыр-бор? Никто в институте не проводил засекреченных испытаний с хаотичным изменением мощности магнитного поля? Мощное оружие получилось – почище любого урагана будет.
– Сами хотим узнать, что к чему, – соврал Макар. Говорить правду даже ради смеха никто из посвященных в истинное положение дел не собирался: береженого бог бережет. – Слушай, если что новое узнаешь, сообщишь? Узнаем, кто тут нафизичил – голову ему открутим!
– Подозреваю, что это коллайдер запустили в режиме проверки, а у нас аукнулось, – предположил Геннадий.
Коллега согласно кивнул и ушел: если институт превратился в место побоища благодаря далекому заграничному коллайдеру, то ело плохо. Претензии никому не предъявишь: прямых доказательств нет, а домыслы в суде за чистую монету принимают исключительно в одном случае: если судья предлагает платные услуги по положительному решению вопроса. Но и тогда в институте не хватит никаких денег, чтобы заплатить положенную сумму. Создатели коллайдера с легкостью наберут денег на два или три порядка больше, всего лишь скинувшись по сто евро от каждого участника строительства и испытаний огромного прибора, и судья с легкостью докажет, что не запуск коллайдера стал фатальным для института, а специально устроенные в институте беспорядки аукнулись небольшими поломками в оборудовании коллайдера.
– Мы славно потрудились сегодня, – подвел Владислав итог содеянному, поднимаясь и стряхивая с костюма прилипшие мусоринки, – и получили за работу полный расчет. Теперь пора уносить ноги домой, к вкусному и горячему ужину, пока черти не вернулись и не вручили нам почетные посмертные грамоты…
– Одобряю! – поддержал Геннадий, отбрасывая обломки стула. Макар протянул ему руку, помогая встать. – В битве с чертями главное – соблюдать умеренность.
– Значит, вот чем вы занимаетесь… – поняла Наташа. – Если вы не сошли с ума, то вы сначала доводите чертей до чертячьей злобы, а потом берете удар на себя? Правильно?
