Текст книги "Настоящие охотники за галлюцинациями"

Автор книги: Дмитрий Мансуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– А вот и не избавим, – сказал Макар.

– Он прав, – кивнул Геннадий. – Влад, сам посмотри: ты приобрел необычные способности, так почему бы на них не заработать? Дай объявление в газете – и ценители безлекарственного лечения возведут тебя в ранг легенды.

– Ты слишком рьяно взял с места в карьер, – только и нашел, что сказать, Владислав.

– Дорога к звездам слишком крута, чтобы передвигаться по ней черепашьими шагами, – ответил Геннадий. – Только с разбега и сразу вверх.

– А если упаду с полдороги? – возразил Владислав. – Падать с такой высоты без вреда для собственного здоровья нереально.

– Не падал – и нечего начинать, – сказал Геннадий. – Мужики, у меня идея: сейчас я обзваниваю коллег, и мы проводим основательную проверку возможностей Владислава, а заодно спасаем коллектив института от существующих проблем со здоровьем. Получится или нет – вопрос второй. Но зато никто на нас не обидится и претензии не предъявит – всем известно, что эксперименты могут закончиться отрицательно.

– Ты малость опоздал, – сказал Макар. – Я уже написал в аське и разослал новость всем знакомым. Через двадцать минут максимум о нашем Владиславе будет знать последняя институтская крыса из лаборатории.

– У меня свои друзья есть, – заметил Геннадий. – Чем больший круг людей охватим, чем больше народу придет за помощью.

– Вот только меня здесь уже не будет, – не преминул добавить Владислав. Чисто из вредности.

– А куда ты денешься? – не понял Макар. – Сбежишь от денежного дождя? Сам, добровольно?

– Угу. В небольшое цинковое убежище на глубине в два метра под землей… – пояснил Владислав. – Вы, я понял, смерти моей хотите ради кучки денег? Я же сдохну лечить такую толпу! Даже если каждый больной принесет мне по тысяче рублей с носа, на том свете они мне не понадобятся.

– Нет, Владислав, – возразил Макар. – Мы вовсе не собираемся убивать курицу, несущую золотые яйца. Сегодня проведем испытания, и ты узнаешь, насколько тебя хватит. В дальнейшем от этого и будем отталкиваться. А если ничего не выйдет, то я торжественно клянусь: мы похороним идею сделать тебя лекарем и снова погрузимся с головой в рутинную институтскую работу. Но в случае удачи установим стандартную плату за лечение, и денежки потекут к нам рекой. Ты согласен?

Владислав покачал головой.

– Сдается мне, мужики, – сказал он, – вам при таком подходе понадобятся не большие кошельки, а огромные губозакаточные машинки.

Геннадий пожал плечами.

– Что плохого в умении зарабатывать своими талантами на хлеб с черной икрой? – не понял он.

– Ведь тебе кто угодно отстегнет сотенную, лишь бы голова перестала болеть! – убеждающее воскликнул Макар. – На что спорим, что сегодня ты сорвешь кассу и заработаешь не меньше пяти тысяч!

– Ты больной, что ли? – ахнул Владислав. – Откуда столько наберется?

По его прикидкам, для получения подобной суммы институт должен быть битком набит сотрудниками, страдающими головной болью. В принципе, подобное возможно, но исключительно в послепраздничные дни или дни с резким изменением давления. Однако никто из больных не станет платить за лечение непонятно чем большие деньги: дешевле сбегать в аптеку за углом и купить сертифицированное и лично проверенное на практике лекарство от головной боли.

– А вот давай поспорим, – предложил Геннадий. – И если я не выиграю, то выложу недостающую сумму из своего кошелька.

Владислав растерялся, не ожидая такого развития событий.

– Так что? – напирал Макар. – Я тоже принимаю участие в споре. Два наших кошелька против твоего упрямства.

Владислав минуту смотрел на коллег, раздумывая, как поступить. Те, в свою очередь, столь же пристально смотрели на Владислава, и ему стало ясно, что его голос никаких изменений в грядущих событиях не произведет. Коллеги будут убеждать его до появления первых посетителей, а потом, объединенными усилиями, они в два раза быстрее уговорят Владислава проверить свои способности на практике.

– Ладно, – махнул он рукой. Лучше сдаться, пока коллеги не довели его до безумия перечислением убедительных доводов в пользу лечения больных и немощных. – Делайте, как хотите. С вами спорить – все равно, что плевать против ветра.

– Ура! – воскликнул Макар. – За телефоны, мужики, начнем искать болеющих.

– А вот это без меня, – категорически отказался Владислав. – Делать мне больше нечего, кроме как задавать один и тот же вопрос тысячу раз.

– Разумеется. Тебе, как главному специалисту в нашей фирме…

Владислав нахмурился.

– Не понял, – сказал он.

– В нашей фирме, – послушно повторил Макар. – Разве ты не хочешь стать владельцем собственного предприятия?

Владислав потер подбородок и посмотрел в окно. Солнце вставало над городом, и никто не знал, как один человек изо всех сил размечтался, чтобы оно поскорее зашло за горизонт, и снова наступила ночь, а он вернулся домой и перестал слушать ахинею коллег.

– Почему я раньше не замечал в вас такого рвения? – устало спросил он.

– Раньше нас никто не лечил так легко и быстро, – ответил Макар. – У меня от твоей скорости буквально крылья выросли, и энергии в сотню раз добавилось. Я теперь готов горы свернуть – ни больше, ни меньше. Кстати, пока мы обзваниваем коллег, ты придумай для фирмы подходящее название. В случае чего завтра же оформим все документы и начнем свой собственный бизнес, в котором тебе, Влад, отводится роль избавителя от головной боли, а на нашу долю падает черная работа по доставке и отправке больных. Получение и хранение денег мы тоже берем на себя.

– А что, у вас больше работы нет? – на всякий случай поинтересовался Владислав. Поднимать шумиху относительно своего таланта он до сих пор не хотел, все еще надеясь, что способность видеть чертей пропадет с минуты на минуту. А если толпа страждущих отдаст деньги и взамен получит шиш в кармане, то простыми извинениями уже не обойтись – начнется мордобой, затем последует вызов к начальству на ковер и, скорее всего, наступит момент расставания с любимой работой. И ради чего, спрашивается ломать свою жизнь и устоявшуюся карьеру? Ради желания двух оболтусов заработать на чужих способностях энное количество денег?

– Конечно, есть, но она не убежит, – заметил Макар.

Григорий поддакнул.

– А вот оказать помощь пострадавшим в борьбе с болезнями – святой долг каждого человека, обладающего подобной возможностью, – добавил он. – Ты учти, Влад: выйдешь в люди – нам же потом спасибо скажешь!

– Ага… – хмыкнул Владислав. – А вам не кажется, мужики, что вы слишком резво взяли с места в галоп? Вас послушать, так я чуть ли не руками смогу тучи разгонять и одним укоризненным взглядом усмирять жаждущие крови народы.

– Не утрируй, – укорил Макар.

– Вот именно, – поддакнул Геннадий. – Ну, посуди сам: у тебя появился реальный шанс заработать собственным умением. И хорошо заработать, хочу заметить. А что ты? В ужасе уперся ногами и ухватился руками за мало оплачиваемую работу. Желаешь всю жизнь просидеть перед монитором? Изволь! У тебя сейчас всего-то удовольствия, как обсудить в курилке вчерашний футбол и дать очередную клятву никогда больше не смотреть это позорище.

– Или запортить новую клавиатуру свежим кофе, – добавил Макар.

– Вот именно! – согласился Геннадий. – А тут – такой шанс стать известным и повидать мир. И потом, подумай о нас!

– А что с вами не так? – не понял Владислав.

– Всё не так.

– Точнее.

– Ты можешь лишить себя возможности разбогатеть. Но разве мы виноваты, что хотим пожить, как белые люди, помогая тебе лечить людей?

Владислав посмотрел на коллег в полном восхищении: Геннадий, обладая подвешенным языком, действительно напрасно прозябал в конторе, не используя в полной мере умение уговаривать людей на любую авантюру. Впрочем, судя по его загоревшимся глазам, раньше Геннадию не предоставлялась возможность блеснуть красноречием, а теперь ради изменения собственного будущего в светлую сторону он был согласен бросить все и пойти ва-банк. Вот только на ту ли лошадь он поставил?

Коллеги смотрели на него в ожидании ответа, и Владислав понял: лучше согласиться и провести экспериментальное лечение. Ведь эксперимент – это не насовсем, и его итоги могут быть отрицательными. А когда коллеги это поймут, их пыл насчет организации новой фирмы угаснет сам собой, и все вернется в привычное русло.

– Так и быть, уговорили, – объявил он. – Но я не знаю, насколько стабилен мой дар, поэтому никаких гарантий давать не стану и вам не советую. Такое положение дел вас устроит?

– Волне, – сказал Макар.

– Хорошо. Где начнем процесс избавления от хвори? – спросил Владислав.

Перед глазами появилось видение: очередь больных в коридоре. Довольные черти, бьющие по головам и не ведающие, что вскоре их настроение упадет ниже плинтуса и достигнет дна мусорного бака.

«Переживут, – подумал Владислав. – В конце концов, я же их за хвосты буду дергать, а не скальпы снимать».

– Да прямо здесь и начнем, чего по кабинетам метаться? – предложил Геннадий. – Сено за коровой не ходит.

В дверь постучали.

– А вот и первые клиенты.

Владислав чертыхнулся и попытался сделать лицо построже и посложнее. Потом вспомнил, что коллеги по институту знают его достаточно хорошо, и «смена декораций» не окажет нужного эффекта, разве что вызовет снисходительную улыбку, и торопливо достал из ящика стола черные очки. Чертям не нужно знать, что их видят и внимательно разглядывают. Пусть и дальше пребывают в заблуждении, что являются невидимыми для нормальных людей.

Макар сделал важный вид и открыл дверь.

«Не переигрывай!» – мысленно покритиковал действия коллеги Владислав. Но вслух ничего не сказал: это поначалу Макару захочется немного выпендриваться, но если дело встанет на поток, от былого желания не останется и следа. Макар перестанет подходить к двери, установит лампу у входа, как в больнице, и начнет тупо нажимать на кнопку, когда придет время вызвать очередного клиента: если увлечение становится работой, многие перестают получать от процесса былое удовольствие.

В кабинет вошла троица из соседнего кабинета. На шее каждого сидело по черту.

«А директор говорил, что они на троих только о создании новых схем соображают, – подумал Владислав. – Ладно, попытка – не пытка. Начнем лечение, пожалуй».

Глава 4

– Заходить по одному, – запоздало приказал он, и вошедшие, перекинувшись короткими фразами, быстро выстроились в очередь.

Двое вышли. Вошедший первым, Сергей, по указке Макара направился к Владиславу. Тот с огромным интересом оглядел черта, оказавшегося самым здоровым из ранее виденных. Традиционно сидевший на шее человека, черт отбивал небольшими булавами замысловатый арт-роковый мотив. Такого и дергать было как-то жалко. Вот какого-нибудь попсовика, тупо отбивающего по черепушке «бумц-бумц» Владислав дернул бы от всей души, мстя за засилье попсы на радио и телевидении.

Владислав приказал Сергею подойти к окну и посмотреть на здание напротив – гостиницу, почему-то названную английским словом «Hotel». Владислав не помнил, чтобы в англоязычных странах хотелы называли gostinitsami или domami otdyha, но пока еще иноземные названия в родном городе его не особо раздражали.

– Готов? – спросил он.

– К чему? – спросил Сергей.

– К труду и обороне! – проворчал Владислав. – Смотри вон туда!

Он указал левой рукой на вершину старинной башенки позапрошлого века, и Сергей послушно посмотрел в указанном направлении. Как и черт, на миг отвлекшийся от постукивания по голове жертвы: тоже стало любопытно узнать, что же там, вдали, такого интересного?

Владислав схватил «барабанщика» за хвост и уже привычным движением с силой дернул его вниз. Черт традиционно возопил, подлетел к потолку, отбросил «барабанные» булавы и полетел знакомым курсом прямиком в мусорный бак, как специально установленный под окнами кабинета.

– Готово! – объявил Владислав. – Будь здоров и спи спокойно.

Сергей изумился:

– Уже?

– Конечно, – ответил Владислав. – Мой принцип лечения заключается в следующем: чем быстрее избавлю больного от проблем, тем лучше для нас обоих. Следующий!

– Деньги не забудь! – повторил Макар.

– А чек будет?

– А головную боль обратно не вернуть?

– А тогда шиш, а не деньги.

– А тогда фигушки, а не лечение тех двоих из вашего кабинета. Вот скажу им, что ты начал жадничать, и тогда у тебя не только голова заболит, но и глаза фингалами засверкают.

– Так нечестно.

– Согласен. Давай деньги, и расходимся, довольные собой и своими действиями.

– Держи. А товарный чек?

– Иди уже, коллеги в дверь колотят.

– Нет, на самом деле.

– Еще минута, и они по тебе наколотят.

– Да на, держи! – мятая сотенная перешла из рук в руки, и Макар с удовольствием положил ее на дно коробки из-под бумаги.

– Начало положено! – воскликнул он. – Еще немного, и мы заполним ее до самого верха.

Владислав представил, какое количество сотенных войдет в коробку размером тридцать на тридцать на двадцать, и ощутил себя потенциальным миллионером. Вот только предполагаемый миллион наберется лет эдак через тридцать, не раньше. Уверенность и оптимизм Макара в данной ситуации вызывали желание спустить новоявленного капиталиста с космических высот на бренную землю, но Владислав не спешил это делать: к концу смены Макар сам себя спустит с небес и угомонится, увидев, что заработанное за день не превысит его обычный дневной заработок. Вот еще два-три, максимум десять-пятнадцать клиентов, и поток больных иссякнет.

Владислав минут двадцать дергал чертей за хвосты с некоторым удовольствием, и наблюдал, как росла на полу кучка разнообразных «барабанных палочек». Затем азарт иссяк, а толпа страждущих и не подумала сделать то же самое. Она все прибывала и прибывала. Через полтора часа работы Владислав уверовал, что он является практически единственным человеком в институте, у которого не болит голова после вчерашнего, а еще через два понял, что в стране надо что-то менять, пока она окончательно не спилась, не щадя своих сил в помощи государству собрать налоги на алкогольную продукцию.

– Откуда вас столько? – вполголоса чертыхался Владислав. Первоначальные планы дернуть хвосты от силы пяти – шести чертям давно уже канули в лету, но в институте словно началась эпидемия головной боли. За четыре часа беспрерывной работы Владислав смертельно устал дергать чертей за хвосты, но понимал, что другого способа вылечить пациентов не существует. Уговорить чертей покинуть насиженные места добровольно не выйдет: посетители не так поймут разговоры с «воздухом», да и черти вряд ли откажутся от удовольствия лишний раз настучать жертвам по голове.

На полу кучей лежали оброненные чертями сковородки, барабанные палочки, молоточки, скалки и даже тиски. Посетители упорно не замечали разбросанный по полу хлам, и только уставший Владислав, видевший оставленный чертями инвентарь, спотыкался о него на каждом шагу.

Дернув за хвост неизвестно какого по счету черта, и выпроводив довольного пациента из кабинета, Владислав показал коллегам скрещенные на груди руки.

– Хватит! – пояснил он. – Я умотался, устал и хочу отдохнуть. Скажите, чтобы больше не занимали.

Геннадий выглянул в коридор подсчитать количество пациентов, и через две секунды вернулся обратно в кабинет.

– А больше никого нет, – сказал он.

– Ну, слава богу! – обрадовался Владислав. – У меня чувство, что я вылечил весь институт!

– Ага, – согласился Геннадий. – К врачам из наших мало кто обращается, все болезни на ногах переносят.

Макар приподнял коробку с деньгами. Его глаза сверкали от счастья.

– Нет, определенно, сегодня мой счастливый день! – объявил он.

– Он и у нас станет счастливым, если ты поделишь прибыль на троих, – заметил Геннадий.

– Тут на всех хватит, – радостно сказал Макар и высыпал деньги на стол. Кучка купюр разного достоинства рассыпалась по поверхности стола, зазвенели крупные и мелкие монеты.

– Последнее отняли, – потрясенно сказал Владислав, рассматривая, как несколько пяти– и десятикопеечных монет посыпались со стола на пол и покатились по неровной поверхности.

– Да сейчас прямо, – отозвался Макар. – Избавлялись от мелочи из карманов, чтобы зря место не занимала. Как в автобусе некоторые особо ушлые крохоборы платят собранной за полтора года жизни мелочью.

– Мелочь можешь оставить себе, – радушно предложил Геннадий.

– Зачем мне столько? – удивился Макар. – Я думал отдать их вам.

– Ты банкир, тебе и мелочь в руки, – ответил Владислав. – После работы зайдешь в аптеку – монеты с руками оторвут. У них вечная нехватка мелочи. Сколько мы заработали?

– Ты не поверишь, – Макар тщательно пересчитал доход и аккуратно разложил купюры – десятки в одну кучу, пятидесятирублевые в другую, сотенные – в третью, и объявил, – Внимание! Экспертная комиссия подчитала количество набранных баллов и вынесла вердикт: прибыль сегодняшнего дня составляет шесть тысяч триста двадцать пять рублей!

– Ничего себе! – ахнул Владислав. Он сбился со счета и считал, что в коробке лежит не больше двух-трех тысяч рублей. Доход небольшой, если разделить на троих, но все-таки весьма приличный при такой работе.

– А почему сумма не круглая? – заинтересовался Геннадий. Он с большим удовольствием рассматривал, как Макар раскладывает денежки, и уже предвкушал грядущий поход в магазин. – Ты ошибся, или кто-то из наших обманул?

– Я делал скидку каждому десятому посетителю.

– Мы так не договаривались.

– Зато народу приятно.

– Хорошо, только скидки на нас не дели, – сказал Геннадий. – Ты их придумал, тебе и получать меньше.

– Крохобор, – буркнул Макар. – Как будем делить?

– Очень просто, – Геннадий разделил стопки денег пополам, отдал одну половину Владиславу, а вторую еще раз разделил на две части и отдал положенную долю Макару. – Влад лечил, а мы всего лишь помогали.

– Тоже неплохо, – кивнул Макар, складывая деньги и убирая пачку во внутренний карман пиджака.

– Я могу поздравить нас, – сказал Геннадий. – Мы только что заработали приличную для новичков сумму. Но стоять на месте нельзя, надо расширяться! Как вы на это смотрите?

Владислав выдохнул и с наслаждением сделал глоток из кружки с недавно вскипевшим чаем. Сейчас он с большим удовольствием купил бы кресло-качалку и раскачивался в ней перед камином: от проделанной работы он чувствовал приятную усталость и был не прочь посидеть просто так, ни о чем не думая и любуясь видом из окна. Для большего удовольствия в окне следовало бы сменить ландшафт с городского на альпийские луга, но за неимением лучшего сойдет и вид на заднюю стену гостиницы.

– Предлагаю отложить планы расширения на некоторое время, – попросил он. – Для начала выясним, как наши пациенты будут чувствовать себя завтрашним утром. Если черти не вернутся…

– Если кто? – Геннадий помотал головой, как будто не расслышал последние слова. – Извини, я не понял.

Владислав прикусил язык: из-за усталости не заметил, как вторично разболтал страшную тайну. Придется выкручиваться.

– Это я образно выразился.

Второй раз номер не прошел.

– Не-не-не! – заупрямился Геннадий. – А я-то думаю, чего это он все время делает такие движения, словно дергает за веревочку? Поставить вместо этой веревочки чертячий хвост – и всё сразу же встанет на родные места. Влад, колись: что ты на самом деле творишь? Мы же одна команда, на смех не поднимем.

Владислав отхлебнул чай из кружки, подумал, отхлебнул еще, и сказал:

– Ну, ладно, раз поймали на слове, и – одна команда, то слушайте… – и вторично рассказал о том, что с ним вчера приключилось в подъезде и квартире, а под конец объяснил, каким образом лечил коллег.

Минута молчания плавно увеличивалась до пятиминутки.

– Значит, утром ты не шутил, – сделал вывод Макар.

– Нет, – коротко сказал Владислав. На этот раз коллега и не думал смеяться, а во все глаза смотрел на Владислава и пытался оправиться от полученного шока. Находиться радом с человеком, которого знаешь несколько лет, и узнать, что именно он, а не какой-нибудь неведомый шарлатан по телевизору, творит абсолютно антинаучные дела, но результат виден как на ладони и превосходит все ожидания! Для Макара словно молния у ног ударила: все его знания и уверенность в материалистичности мира оказались перечеркнуты в один момент.

Геннадий чувствовал себя аналогично, но оставался спокойнее. В прошлом он несколько раз сталкивался со странными ситуациями, после чего его вера в потустороннее хотя и не превратилась в непоколебимую, но основательно укрепилась. И сейчас он пришел в себя быстрее, чем Макар.

– Мощно, – прокомментировал тот. – Мне бы так стукнуться!

– И я не отказался бы, – поддакнул Геннадий. – Сегодня же пойду и ради интереса хряснусь головой о тумбу. Глядишь, тоже черти видеться станут.

– Или люди в белых халатах… – под нос пробормотал Владислав.

– А завтра, – повеселел Макар, – начнем в три смены работать. Будем сгонять чертей с людских шей круглосуточно. Денег заработаем – олигархи от зависти сдохнут.

– Угу… – пробормотал Геннадий, вспоминая передачи, показываемые по телеканалу, обожающему показывать всякого рода криминальные новости и тем самым вгонять телезрителей в состояние хронической депрессии. – И бандиты толпой на крышевание встанут…

– Не гоните лошадей, – попросил Владислав. – Биться головой о тумбу вы имеете право хоть круглые сутки, но если ошибётесь в расчетах – будете сидеть с арфами на облаках и смотреть на чертей с высоты птичьего полета. И деньги станут для вас обычным земным мусором, подбирать который – только руки пачкать.

Геннадий вздохнул.

– М-да… – вполголоса заметил он. – Ладно, оставим эту идею.

– А я все-таки попробую, – не сдавался Макар.

– Знаешь, – предложил Владислав. – Ты на всякий случай позвони перед этим кому-нибудь из соседей, пусть посидят неподалеку, пока ты будешь биться головой о тумбу. И тебе спокойнее – помогут, если что, и им выгода. Запишут на видеокамеру твои эксперименты и отправят в какую-нибудь передачу. Еще и разбогатеют.

– Фигушки. Сам сниму и сам отправлю. Мне мучиться – мне и деньги в карман.

– Всех денег все равно не заработаешь.

– Ну и что? Попытка – не пытка. Все или не все, но положенное я возьму.

– Тогда тебе и флаг в руки, – сказал Геннадий. – Завтра узнаем, как прошли твои опыты по открытию третьего глаза.

– Да фингал на него поставит, и все дела, – заметил Владислав.

– Смейтесь, смейтесь! – заявил Макар. – Хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вы мне еще завидовать будете!

Оставшееся время они провели за основной работой.

Несмотря на сумасшедшую прибыль в первый же день работы экстрасенсом, Владислав не торопился резко менять сферу деятельности: он все еще надеялся, что черти с минуты на минуту перестанут ему мерещиться, и жизнь войдет в привычную колею. Без мистики, без чертей, без сковородок…

«А вот сковородки жаль – такой номер пропадет… – подумал он и вздохнул. – Эх… Да и фиг с ними!»