Текст книги "Черные крылья Бога"

Автор книги: Дмитрий Лекух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Стараюсь…

– Вижу… Что стараешься…

Мы еще некоторое время покурили.

Молча.

Наконец он не выдержал:

– Слушай, Егор. Никак не могу тебя понять. Ты откуда такой отмороженный взялся-то?

Я невольно хмыкнул:

– А откуда все берутся? Всё оттуда же. Рожать по-другому бабы вроде бы еще не научились…

Он неожиданно встал, отщелкнул окурок и засунул большие пальцы рук за ремень портупеи:

– Все шуточки шутишь. Шутник. Я про твоих волков еще на Кавказе слышал. За ваши головы золота давали – по весу. А ты тут мелкого жулика из себя строишь. Хорош. Достало. Можно подумать, не в одной стране живем. И только не делай вид, что тебе все по барабану…

И ушел.

Нормальный, вообще, метод ведения дискуссий.

Ага.

Вполне себе возбуждающий искреннее, блин, доверие к собеседнику.

Идиоты…

Я поудобней скатал кожанку и уложил ее под голову.

Скрутил еще одну папироску, прикурил от уголька и стал смотреть на ленивый, неспешный огонь.

Вечерело.

Воздух казался стеклянным и едва не звенел.

По углам поляны быстро скапливалась тьма. Наверное, там тоже кто-то жил.

В отдалении пели свою бесконечную песнь комары.

Еще один день заканчивался так же, как заканчивались все предыдущие.

Ничего, в принципе, нового.

И начинался следующий, такой же пустой.

И мне действительно все было абсолютно по барабану…

Наутро я объявил построение.

Велел мыться, приводить в порядок себя, технику и оружие.

Запретил ловить рыбу в речке: все-таки радиация здесь была довольно долго.

Даже если сейчас эту дрянь куда-то смыло.

Хрен его знает, во что мутировала рыбешка в этой милой речушке. Может, у нее клыки выросли, как у свиньи, что в принципе не страшно, а может, яд в какой-то желёзке образовался.

Съешь такую пакость – и кранты.

Заказывай отпевание.

Лучше не рисковать…

Чарли и остальные рыбаки недовольно поворчали, но согласились, что рисковать действительно не стоит.

А Веточку с «девочками» я отправил проверить дорогу на Торжок и аккуратно посмотреть, что делается в самом городишке.

Вернулись они под вечер, вымотанные, грязные как черт, но – довольные. Трасса была более или менее, а городок – абсолютно пуст.

И еще – в городе «девочкам» удалось найти склад ГСМ, фактически не разграбленный.

А вот это была настоящая удача.

В нашем деле лучшие новости – это не отсутствие новостей.

Лучшие новости, это когда точно знаешь, куда идешь, зачем и что ищешь.

Правда-правда.

Маршрут.

Путь.

Единственный бог, которому мы молимся и просим укрыть в тени своих крыльев.

Такие дела…

Я объявил вечернее построение и велел отдыхать. Сказал, что завтра выступаем на Торжок, а там, возможно, будет и еще одна дневка – по обстановке.

Мужики были довольны.

Идти день, зная, что следующий день будешь отдыхать, намного лучше, чем отдыхать, зная, что следующий день будешь идти.

Такая вот простая солдатская логика.

И с ней, извините, хрен поспоришь.

Вышли затемно.

Приведенные в порядок джипаки и броневик катили ходко, почти что весело. Неприятность случилась только одна: у Думаново, где нас обстрелял какой-то сумасшедший снайпер.

Дорога раздваивалась, и мы с Иваном вышли из машин, чтобы сверить карты. Разобрались довольно быстро, но хотелось еще немного размять ноги и покурить.

Тут-то он нас и накрыл.

Спасла меня только реакция Андрюши Шпака, старого моего товарища – еще с Крымской компании. Нас тогда в спецназе Русского экспедиционного корпуса было только двое москвичей, Андрюша и я.

Поневоле приходилось держаться вместе.

Вот и подружились.

Но это – уже совсем другая история.

Андрюша сам был снайпером, поэтому первым заметил бликование в листве дерева. Он понял, что уже ничего не успевает, и просто прыгнул, сбивая нас с Иваном с ног. Выстрел ударил, как хлопок плетки, но пуля, благополучно миновав наши головы, только сухо щелкнула о бронестекло стоящего рядом командирского джипака.

Эсвэдэшка, твою мать…

Андрей еще в прыжке умудрился выхватить любимый длинноствольный «Стеблин» и теперь яростно палил в сторону стрелка. К нему тут же присоединились моментально реагирующие на любую окрестную херню Веточкины «девочки» и дозорные Гурама.

Через пару-тройку секунд тело снайпера, ломая ветки, рухнуло вниз.

Это была крепкая молодая девушка.

Правда, еще пока она падала, я заметил в ее фигуре какие-то странные несуразности.

Когда мы подошли поближе и перевернули упавшее лицом вниз тело на спину, я понял, какие.

Правая грудь у девушки отсутствовала начисто. Особенно заметно это было на фоне левой, чуть ли не разрывавшей камуфлированную рубашку.

Подбежавший сразу вслед за нами Гурам задумчиво поскреб бритый наголо затылок:

– Вот ведь, блядь… Только амазонок нам еще здесь не хватало…

Чертов абхаз.

Никак не вытравлю из его лысой лобастой башки никому в наши дни не нужное университетское образование…

А может, и слава Богу?

Вот и теперь, сколько бы времени над этой нереальной загадкой природы голову ломал, а абхаз напомнил – и все в порядке, можно больше не мучиться неизвестностью.

Всяких сумасшедших культов и сект сейчас – как поганок на древнем болоте.

Возможно, есть и такие.

Ну и что?

Остерегаться, конечно, надо, не без того.

Но бояться неизвестного, поверьте, куда страшней. А когда понимаешь, откуда ноги растут, – дело уже привычное.

Так.

Небольшой дорожный трабл.

Никак не беда.

Ладно.

Проехали…

…Мы двинули дальше, и уже без приключений.

Я закладывал на всё про всё часа три.

До Торжка мы добрались за полтора.

Пару раз разгребали завалы на трассе, один раз пришлось перетаскивать джипаки и броневичок через выбоину на лебедках.

И всё.

Удачно, ничего не скажешь…

…В Торжке фуражиры и механики сразу же рванули на обнаруженный Веточкиными разведчиками склад ГСМ. Остальные разбили лагерь на центральной площади города и стали косо посматривать в мою сторону.

Мол, как, командир?

Поищем, чем поживиться?

Я скомандовал построение и объявил поиск. Велев при этом передвигаться не менее чем по трое.

Мало ли что.

Мародеры радостно взвыли.

Еще бы.

Целый город на разграбление.

Хоть и маленький.

Я махнул рукой Шпаку и Гураму.

Моя обычная тройка.

Абхаз хоть и был номинально офицером звена, большую часть его службы тянул на себе Заика Шурочка, очкарик, педант и умница.

Друг Гурама еще по одному из последних дошедших до диплома выпусков МГУ, где они вместе изучали историю древних цивилизаций.

Я тоже, кстати, там учился.

Только на другом факультете.

Зачем, спрашивается?!

Все-таки прав был папаша, отдав меня еще в самом раннем детстве в славящийся своей жестокостью Особый кадетский корпус, как мама не протестовала.

Вот эти знания мне точно пригодились.

Когда тебя с восьми лет заставляют каждое утро бегать кросс, подтягиваться, отжиматься на кулаках, драться и стрелять – это иногда помогает в личной жизни.

Мне, по крайней мере, помогло.

Правда-правда…

…А на месте МГУ сейчас исследовательский центр Крыльев.

Копошатся, пытаются восстановить.

Черта с два там что восстановишь.

После тех студенческих бунтов, когда в универе горело даже то, чему, казалось бы, гореть и вовсе не положено.

Все просто: постоянно воевавшей Федерации были нужны более или менее грамотные офицеры.

И она, как водится, собралась призвать некоторое количество старшекурсников.

А старшекурсникам, напротив, очень не хотелось воевать в Крыму и на Кавказе.

И они решили повоевать в Москве.

Славно повоевали, ничего не скажешь.

У меня тогда мама погибла.

Просто шла по улице со своей старой подругой тетей Ирой, когда обдолбаный «повстанец» решил поразвлекаться бросанием бутылок с «коктейлем Молотова».

Тетя Ира потом рассказывала, что мама, сгорая заживо, жутко кричала. Еще ей запомнилось, как горели роскошные мамины волосы. Которым тетя Ира всегда жутко завидовала.

Сама она, кстати, после этой прогулки навсегда осталась инвалидом: ей как-то, видимо, в шоке, удалось отползти, а незнакомый мужик помог сбить пламя.

И вколол антишок.

Тетя Ира выкарабкалась, медицина тогда была еще на уровне, врачи вообще почему-то отказывались деградировать. За это их, понятное дело, и не любили, пока еще – просто не любили.

Погромы начались позже…

Но одна нога у тети Иры все-таки прогорела чуть ли не до кости, и ее пришлось ампутировать.

Я ей помогал деньгами и продуктами как мог, но через пару лет она тоже умерла.

А старшекурсники-таки добились очередной отсрочки от призыва.

Жаль, что дядя Миша Мелешко, мой тогдашний командир, так и не отпустил меня тогда в Москву.

Даже на мамины похороны не отпустил.

Я бы их, этих молокососов, научил родину любить…

Гурам с Шурочкой тогда, кстати, попали в штрейкбрехеры.

Они пошли в армию добровольно.

Шурочка – по идейным соображениям, а абхаз, по его же словам, – так, за компанию.

Хорошие ребята.

Помню, как их, совсем еще зеленых, привезли к нам в РЭК. Они-то мне и рассказали про студенческие бунты.

А потом пришло письмо от тети Иры…

Ну, да ладно.

Что-то я отвлекся…

…Город производил странное впечатление.

Дома и дороги никто не разрушал.

Только время.

И лес.

Скелетов, обязательной атрибутики таких вот выморочных территорий, – тоже не было. Такое ощущение, что жители просто взяли и ушли, оставив все свои пожитки.

Куда?!

А откуда я знаю…

Экспедиции уже давно приучили меня ничему не удивляться.

…Поиск, как я и ожидал, не привел ни к чему особенному.

Люди, до того как покинули Торжок, жили здесь явно небогато.

Так, по мелочевке поскребли.

Где золотишко кое-какое завалялось, где камушки.

Единственный толковый комп, который мы нашли в здании бывшей городской администрации, был в безнадежном состоянии, но Заика его все-таки расковырял, набрал каких-то нужных и понятных только ему запчастей.

Ничего особенного.

Утварь, одежда и оружие нас, естественно, не интересовали. Этого добра и в столице хватает.

Если знать, где искать, разумеется.

Мы вернулись на площадь.

Через некоторое время стали стекаться и остальные.

Единственной достойной добычей оказался мощный переносной ноутбук, надыбанный где-то Веточкиными разведчиками. Шурочка его чуть не облизал от умиления.

В компе обнаружилась отличная навигационная система, правда, по вполне понятным причинам не работавшая.

А как работать без связи с давно рухнувшим куда-то спутником?!

Если на чью-то голову, кстати, – то этому кому-то очень даже и повезло.

Красивая смерть…

…Но карты местности в системе были – на удивление. Увеличение шло до масштаба «1 см: 10 м».

Ноут был явно гражданский, видимо, принадлежал кому-то из местных транспортных боссов: вояки кодировали информацию так, что ни один хакер не взломает.

Да и откуда их взять, хакеров-то, в нынешние времена?

Даже Шурочка – так, любитель.

Вот в РЭКе, помню, когда надо было взломать коды УНСОвцев, привезли мужика из Москвы.

Ему тогда лет сорок – пятьдесят было.

Блин…

Таких больше не делают…

Тем не менее, одна эта находка уже полностью окупала всю нашу экспедицию.

Докладывать мы о ней, естественно, не стали никому.

Ни Ивану, ни Пупырю.

Дураков нет.

Заика тут же перекачал инфу в компы, установленные на джипаках. И закодировал как умел. Я приказал не включать мониторы при посторонних. Нефига.

Перебьются.

А наша жизнь на этом поиске не заканчивается.

В системе были отличные карты Федерации. Всей.

Пусть даже и слегка устаревшие.

Фантастика.

Остальную добычу: колечки, золотые и серебряные монетки, браслетики, камушки, сережки – просто свалили в кучу и упаковали в баул.

Подошедший к этому моменту Иван смотрел на нас с явным презрением.

И пусть его.

Мне с ним детей не крестить.

Я велел найти Чарли и передать ему, чтобы начинал готовить обед. Потом объявил построение.

Приказ отдыхать до завтрашнего утра был встречен одобрительным ворчанием. А распоряжение выдать каждому по сто грамм – так и вообще на ура.

Распределять народ по дозорам и караулам я приказал Гураму: кто-то наверняка будет недоволен, но с абхазом особо не поспоришь.

Здоровья там…

Он однажды из ДШК с рук стрелял.

Правда, спиной в стену упирался. Если б кто-то просто рассказал – ни за что бы не поверил.

А тут – сам видел.

Своими глазами.

Так что я мог быть спокоен.

Любой назревающий конфликт абхаз локализует. Аргументы у него больно внушительные.

С пивную кружку каждый.

…Ночевать в мертвом городе – занятие не из приятных. Каким бы ты ни был толстокожим, мысли все одно в голову лезут.

Разные.

И хорош об этом.

Тем не менее, ста граммами у всех, не занятых в дозорах, не ограничилось.

Солдат – он штука такая.

В основном, управляемая.

Когда дело не касается выпивки…

Я сам в свое время в казармах брагу в огнетушителях ставил. Очень удобно, правда-правда. По отцовскому, кстати, рецепту. Он когда-то для смеха рассказывал в компании, как по молодости в армии служил. У них там со спиртным строго было.

Очень.

Зато дрожжей на складе – хоть отбавляй. И огнетушителей. Очень подходящая для этого дела емкость, оказывается.

Мне лет десять тогда было.

Но запомнил.

И потом применил на практике.

И еще одну вещь я крепко запомнил: если справиться с революцией не представляется возможным – ее надо возглавить.

Тоже отец говорил.

Умный был.

Сволочь.

…Вот я и запил.

Если не во главе всех, то не отставая от остальных товарищей, это уж точно.

Башка с утра раскалывалась просто невообразимо.

Причем, как назло, у меня единственного. Остальные были как огурчики.

Что меня, собственно говоря, и взбесило.

Я отменил дневку, и отряд опять вышел на трассу.

До очередной переправы через Тверцу шли ходко. Там – встали как вкопанные. Магистральный мост был разрушен.

Пришлось искать брод.

Что-то подходящее нашли только во второй половине дня, потом часа три мучались с переправой. Тянули, толкали, подкладывали ветки, доски, бревна, прочий мусор. Вручную перетаскивали тросы на другой берег, крепили их за стволы, которые потолще.

И опять тянули, толкали, толкали, тянули…

Хорошо, что на каждом из джипаков было установлено как минимум две лебедки. Несколько тросов просто лопнуло.

Потом, перетащив джипаки, с их помощью поволокли броневичок. Точно на середине он почему-то решил завалиться на бок.

Не дали…

Блин, что за речка…

Все нормальные речки пересекают трассу один единственный раз.

Эта, судя по карте, – трижды. Интересно, какой нам покажется третья переправа…

Труба…

Наконец, мокрые, голодные, грязные как черти, но фактически без потерь, мы переправились на тот берег. Ссадины, синяки и пара лопнувших тросов – ерунда.

Зато голова прошла.

Просто думать о ней некогда было, вот она и успокоилась.

Я велел разбивать лагерь, а сам пригласил Ивана, и мы с ним склонились над картой.

Меня, честно говоря, волновал Вышний Волочек.

Точнее, не он сам, а трасса, которая пролегала по самому берегу Вышневолоцкого водохранилища.

С другой стороны дороги, судя по карте, тоже шла сплошная вода: болота и озера.

Если трасса там и не была подмыта оползнями, то хорошо укрепленный блокпост или грамотно организованная засада означали не что иное, как конец нашего путешествия.

На пустой трассе мы там были бы как яичко на тарелочке.

Бери да ешь.

Хреново.

Рано умирать не хотелось.

Да и задание бы осталось невыполненным.

Нужно было думать.

Иногда это тоже не вредно.

Но не всегда…

…В результате решили идти по объездной.

Сначала на Княщины, потом на Федоров Двор, оттуда на Красную Зарю и Великооктябрьский, Фирово, Рождество и Куженкино.

А уже оттуда – снова выходить на Е-95.

Можно через то же Куженкино, можно через Макарово, а можно и через Выползово.

Остается добавить, что то место, где мы разбили лагерь, судя по карте, раньше называлось, прости Господи, Выдропужск.

Богатая фантазия была у предков…

Засим, выпив водки, завалились спать. Завтрашний день обещал быть не менее смешным, чем сегодняшний.

Но я даже и представить себе не мог, насколько он окажется веселым.

Обхохочешься.

Просто праздник жизни какой-то.

Для начала отказался заводиться некисло хлебнувший воды броневичок.

Собравшийся консилиум водил и механиков самым наглым образом постановил: пока эта сволочь не просохнет, с глупыми просьбами, типа поехать, к нему лучше не подходить.

На вполне резонный вопрос, сколько эта сволочь собирается сохнуть, консилиум пожал плечами, мол, а хрен ее, эту заразу, знает.

Броневичок-то – не наш.

Нам его в качестве матпомощи полиция выделила.

Так, по общим прикидкам, еще как минимум часов шесть-семь. А там – поглядим.

Плюс его бы еще посмотреть, да подмазать потом неплохо бы. А то заглохнет на трассе в самый неподходящий момент.

Например, когда надо от кого-то ноги делать.

Или огнем плеваться, что ему вроде как по штатному расписанию положено.

Или…

Дальше слушать не хотелось.

Выматерившись, я отправил механиков спать.

Чтоб, когда подсохнет, начинали смотреть и мазать. Если потребуется – и ночью.

Чтоб к завтрашнему утру был как новенький.

А остальным, чтоб жизнь медом не казалась, устроил полевые учения: с кроссом в полной выкладке, рытьем ячеек, метанием гранат и ножей и, естественно, со спаррингами в полном контакте.

Совсем разленились, черти…

На учения ушло ровно полдня.

Иван поглядывал на нас с интересом.

Пупырь – с отвращением.

Потом по распорядку следовали приведение себя в порядок и обед. Поев, я подобрел и объявил мужикам личное время.

Ну и сам, разумеется, улегся.

У небольшого личного костерка.

Через некоторое время ко мне подошел Иван.

На этот раз – без бутылки.

Посидел, пошевелил угли веточкой:

– Слушай, Гор… Я бы хотел вернуться к тому нашему разговору…

Мне стало лениво.

– К какому, летучий?

– Ну, помнишь, мы начинали…

Я потянулся.

– А… О судьбах человечества… Отстань, вожак, мне это не интересно.

Он криво, одной стороной рта ухмыльнулся и полез в карман за сигаретами:

– В нашей иерархии, капитан, я – не вожак. Вожак – твой друг Корн. Я – всего лишь командир Летучего отряда. По-армейски – что-то вроде командира элитного подразделения. Типа спецназа…

Я тоже решил свернуть самокрутку.

На трассе, естественно, как все, сигареты смолил, но тут, на отдыхе, можно было себя и хорошим табачком побаловать.

Ивану предлагать абхазского я, естественно, не стал.

Нефига.

Пускай свои покурит.

Самому мало…

– Н-да… Вынужден тебя огорчить: Корн мне не друг. Он – друг моего отца. Был когда-то. А мне он – никто. Такая вот фигня. Понимаешь? Кстати, а в чинах-то ты каких по-вашему?

Он сощурился и посмотрел на меня даже с некоторым превосходством. Так иногда взрослые на детей смотрят.

Ну-ну…

– А ни в каких. У нас нет чинов. Это не тайна…

Блин.

Вот даже как…

Не знал…

– Интересно. И как же вы друг друга различаете? Кому командовать, кому подчиняться.

– По рангам. Но это неважно. Ты же к нам не собираешься?

Я усмехнулся:

– А вот здесь – угадал. Не собираюсь. Ни за какие коврижки…

– А почему?

Я потянулся к костерку, вытащил оттуда горящую веточку и со вкусом прикурил скрученную папироску.

– По многим причинам. Во-первых, я не люблю фаши. Для тебя это явно не секрет… Я на таких, как вы, насмотрелся… Только по ТУ сторону, понял?

– Да чего уж тут непонятного. Только с чего ты решил, что мы – фаши?

Я аж привстал:

– Здравствуй, жопа, Новый год… А кто ж вы еще-то?! Самаритяне?! Госпитальеры?! Бля…

– Мы – Крылья. Этим все сказано.

– Да хоть клювы. Те же яйца, только вид сбоку…

– Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! Ни-хе-ра!!! Крылья, клювы, когти, гузки – это все, дружок, извини, вторичные половые признаки. Суть от этого не меняется. Факелы, повязочки белые, плащики кожаные история уже видела. И не раз. Ты кто в прошлой жизни был?!

Он даже слегка подрастерялся.

– Военный. Капитан первого ранга. Балтийский флот…

– Куда ж ты репу-то свою сунул, Балтика?! В спасители человечества решил податься?! На хер не нужны человечеству такие спасители. Само как-нибудь разберется…

Он отщелкнул окурок.

Не в костер.

И то хорошо.

– Можешь предложить что-нибудь получше?

Я откинулся на спину и закинул руки за голову.

Воздух был стыл и свеж.

Приятно потрескивал костерок, на небе пылал закат – первобытный, огненный.

Хорошо.

– Нет. Не могу. Сам думай.

Он встал, перекатился с пятки на носок, разминая затекшие ноги.

– Я уже подумал, – смотрит прямо в глаза, причем эдак с усмешечкой. – И крепко подумал. В моей жизни, по крайней мере, есть смысл. Плохой ли, хороший ли, но есть. Я делаю только то, что считаю по этой жизни правильным, пусть даже иногда мне этого и не хочется. В этом и есть смысл. А ты – пустышка, капитан. Пустоцвет. Это не мне, это тебе нужно думать. И крепко. А то жалко тебя…

И ушел.

Сука.

Ну что они все так и норовят под кожу-то залезть?!

Задолбали…

У меня своя жизнь.

У них – своя.

Смысл, видишь ли…

Для меня вот в этом закате – диком, первозданном – больше смысла, чем во всем их тараканьем копошении.

Нет, даже не тараканьем.

Как эти черви называются, которые на трупах живут?

Опарыши?

Или еще как?!

Вылетело из головы, так бывает…

Ну, да это неважно.

Важно, что они – вот такие и есть.

На трупе разлагающейся цивилизации.

Но им все равно не понять…

Я раньше, дурак, пытался это каждому из них, еще не выжегшему себе мозги идеологией и чисто по-человечески симпатичному, изо всех своих слабых сил растолковывать.

Потом перестал.

Надоело.

Я плюнул и пошел к Заике с Абхазом. У этих оглоедов водка точно должна быть.

Блин, напьюсь все-таки, наверное.

А то как-то даже и не по себе…