Текст книги "Принц Вианы"

Автор книги: Дмитрий Старицкий

Сам удивляюсь, как наблатыкался я моментом переводить с языка на язык. А тянется хорошо, душевно. На ходу сочиненное.

 
Вдоль Эбро гуляет, вдоль Эбро гуляет, вдоль
Э-э-э-эбро гуляет
Эскудеро младой.
А донна младая, прекрасна, свежа и… С под кружев мантильи
Льет слезы рекой.
– О чем дева плачешь, о чем дева плачешь, о чем дева плачешь,
Воды Эбро солоня?
Я рыцарь без страха, упрека и лени. Готов защищать тебя
Твердой рукой.
– За два мараведи [139]139
  Мараведи( исп.maravedi от араб.,marabitin) – древняя монета в Испании, введенная маврами. Чеканилась в подражание арабско‑испанскому золотому динару, который выпускался Альморавидами с 1087 г. в Испании, Марокко и Португалии. Сначала чеканилась из золота и серебра, а с кон. XV в. – из меди.


[Закрыть]гитана гадала, старуха гадала,
За ручку брала,
Не быть тебе дева, – гитана сказала, не быть тебе дева
Идальго [140]140
  Идальго(от исп.hijo de algo, букв.: сын имущества, наследник) – человек, происходящий из благородной семьи и получающий по наследству свой статус, передававшийся по мужской линии. Низший слой дворянства, стоящий подле инфансонов.Сословие идальго подразделяется на рыцарей (кабальерос)и щитоносцев (эскудерос).В конце XIV в. класс инфансонов исчезает, и пиренейский нобилитет разделяется только на две группы: высшее – рикос обмрес (гранды) и низшее – идальгос. В общественной жизни идальгос были отделены значительной дистанцией от рикос омбреси представляли очень пестрый слой. Среди них были как вотчинники, жившие в собственных имениях, так и помещики на землях различных размеров, полученных в «престамо» от короля, церкви или магнатов. Могли иметь и те и другие земли одновременно. Некоторые жили в небольших городках – вильях, рядом с вилланами, и отличались от них только правом на повышенный вергельд (500 солидов) и большей долей общих угодий городской общины. Были и безземельные. Для доказательства принадлежности к идальго требовалось привести в суд пять свидетелей, которые бы подтвердили, что прадед этого человека имел подобный статус; не менее трех человек из них сами должны были также быть идальго. Обладатели этого статуса освобождались от многих налогов, не могли быть подвергнуты казням, считавшимся позорными (повешение, сожжение, четвертование, растерзание животными). С конца Средневековья приставка «дон», на которую первоначально имела право только высшая знать, ставится перед собственным именем идальгос. Единственное преимущество, которым идальго пользуются перед горожанами, – участие в Палате Знати кортесов, собирающейся в Мадриде под председательством короля или королевы. С XV в. термин идальго фактически заменил термины инфансони кабальеро.Идальго мог лишиться своего звания, если был уличен в некоторых преступлениях (воровстве, бегстве с поля боя, отказе от оказания помощи сеньору). В Португалии этот титул имел название «фидалгу» ( порт.fidalgo).


[Закрыть]женой.
Поедешь венчаться, в Туделу, в соборе. Поедешь венчаться…
Обрушится мост.
Вдоль Эбро гуляет, вдоль Эбро гуляет, вдоль Э-э-э-эбро гуляет
Кабальеро младой.
А донна красива, но бледно-зелена. Лежит себе вечно
Под быстрой рекой.
 

Тренькнула последняя струна. В образовавшейся тишине только жена литейщика откровенно всхлипывала, тихо плача и утирая слезы передником. Совсем как русская баба.

Разрывая тишину, раздались аплодисменты со стороны темного берега.

– Шарман, шарман, – с некоторой ехидцей в голосе сказала темнота. – Не чаял встретить в такой глуши интересного поэта. Вот только с размером строф у вас просто беда, молодой человек. Вас разве не учили стихосложению?

– Кто там так дерзко голос подает! – гневно рявкнул шевалье д'Айю.

– Франциск дю Валлон де Монкорбье, мессиры, – спокойно отозвалась темнота, – к вашим услугам.

«А не слишком ли близко мы стоим от берега, – моментом подумалось мне. – В самый раз для бандитского налета на лодочках».

А вслух сказал:

– Я с удовольствием возьму у вас пару уроков, мессир, но только утром. Приглашаю вас к завтраку. Ночь предназначена Богом исключительно для сна, а то разное может приключиться по дьявольскому наущению, пока Бог спит, в том числе можно будет проверить, узнает ли завтра шея, сколько весит зад.

– Вы меня озадачили, мон сьер, – донеслось из темноты. – Что ж, сомневаюсь в явном, верю чуду. А за приглашение спасибо. Непременно постараюсь почтить ваш завтрак.

Ночь прошла спокойно. Наверное, потому, что выставили тройной караул. Один явный и два секрета. Но пронесло, в темноте нас никто так и не побеспокоил, хотя я очень опасался нападения, зная репутацию этого «мессира Франсуа» из книжек моего времени.

Но господин дю Валлон де Монкорбье нарисовался утром один, без подельников. Так сказать, без ансамбля…

Послали за ним лодочку с одним матросом. Эта долбленка все время за нами так на привязи и плыла. Вот и пригодилась.

Лицо пришельца было морщинистым и старым. Глаза светлые. Выцветшие. На вид ему было лет под шестьдесят, а вот как на самом деле? Трудно сказать. Тем более под седой недельной щетиной. Бродячая жизнь быстро старит. Достаточно на сибирских бичей посмотреть.

Одет пришелец был по-господски, но потасканно и потерто, хотя и аккуратно. Все что надо, было зашито и заштопано заботливой женской рукой. Судя по свежим ниткам – недавно. На боку у него висел фальшион с медным эфесом в сильно потертых кожаных ножнах. На поясе – тощий кошелек и небольшой кинжал, похоже – мизерикорд [141]141
  Мизерикорд( фр.misericorde – милосердие) – «кинжал милосердия» с узким трехгранным либо ромбовидным сечением клинка для проникновения между сочленениями рыцарских доспехов или щелей забрала и добивания раненых рыцарей.


[Закрыть]. Колет зеленого сукна на крючках выглядывал из-под бурого плаща с капюшоном, сработанного из материала, который я не мог определить даже отдаленно. Свободные штаны ниже колен, а не шоссы с пуфами. Стоптанные порыжелые сапоги до середины икр (видно было, что с ботфортов аккуратно обрезаны пришивные раструбы). Довершал облик длинный посох с привязанным к нему небольшим узлом.

И еще от него густо несло давно немытым телом и гарью многочисленных костров – хоть нос затыкай. Но судя по ярмарке – это вполне нормальное явление в этих местах. Не дай бог вшей натащит – убью!

Однако отказывать от приглашения дворянину, даже пришедшему в таком затрапезном виде, тем самым нарушить слово принца – не комильфо. Просто, когда раздавали миски, я сел с наветренной стороны.

Дю Валлон, не роняя драгоценных слов, не торопясь и со вкусом поел куриной лапши, которая у нас была на завтрак, с удовольствием облизал собственную серебряную ложку и изрек:

– Курятина – праздничная еда, а сегодня вторник. Вы, вероятно, видам [142]142
  Видам( фр.vidame) – в феодальной Франции и Германии светский наместник епископа. Первоначально видамы занимали должность епископских экономов и управляющих имениями, но постепенно приобрели более самостоятельное положение и впоследствии, сохранив свой первоначальный титул, сделались наследственными владельцами и собственниками тех самых имений, которыми лишь заведовали. В феодальной иерархии видамы приравниваются к виконтам.


[Закрыть]?

Ложку при этом он аккуратно завернул в относительно чистую льняную тряпку и засунул в сапог, откуда недавно и вынимал.

– А с чего вы решили, что я слуга церкви, а не ее князь [143]143
  Князья церкви– общее наименование высшего католического клира: кардиналы, архиепископы и епископы.


[Закрыть]?

Мне стало даже обидно как-то. Дядя вот у меня – целый кардинал. А я чем хуже?

– Ну-у-у… – протянул поэт. – Хоть нынешний папа в Риме и возводит в кардиналы своих малолетних племянников, по сути – бастардов, но вас выдает прическа. К уже сказанному я готов заложить свой фальшион против щепки от полена, что если с вас снять берет, то там не будет тонзуры.

Все вокруг заржали. Окружающий меня народ вообще, я смотрю, на «хи-хи» конкретно пробивает последнее время, словно конопли накурились. Или это отходняк у них такой? Расслабились.

– Угадали – там только повязка на ране, – признал я его умозаключения справедливыми.

Дю Валлон улыбнулся и развел руками, как фокусник, который требует у публики аплодисментов, чем вызвал еще больший смех окружающих. По нему было видно, что смешить людей он любит. Вообще-то полезное качество для того, кто путешествует в одиночку.

– Вы в шутах [144]144
  Шут,дурак, джокер – человек при дворце монарха, во внешние обязанности которого входит смешить хозяина, его семью и гостей. Но главная обязанность шута – говорить сюзерену правду в окружении придворных льстецов и зло высмеивать их. По этикету на шута нельзя было обижаться. Шут, как и герольд, – лицо неприкосновенное. Для шута не было запретных зон в замке сюзерена, и шут часто шпионил для него. Шут – символический близнец короля. Шуту позволялось больше, чем кому‑либо, под видом шутки он мог говорить о том, что другим было не дозволено. В средневековой Европе шуты выполняли важную социальную роль для привилегированного класса, в связи с отсутствием свободы слова вельможи не смели критиковать короля, а король не всегда мог себе позволить критиковать особо влиятельных вельмож. За них это делали шуты, часто в завуалированной форме. Если шут переходил границы дозволенного, то наказывали его, а не вельмож. Через кривляния и болтовню шутов представители привилегированной элиты раннего Средневековья доводили до сведения короля свои претензии, жалобы или особо рискованные предложения и идеи. С наступлением Реформации традиция найма шутов прервалась.


[Закрыть], случайно, не служили, мессир? – полюбопытствовал сьер Вото.

Наш гость повернул к нему лицо и спокойно ответил:

– Было такое однажды при дворе дюка Орлеанского, в Блуа. Сидел я как-то в жуткой тюрьме славного города Орлеана, знаменитого тем, что его освободила сама Дева полвека назад. Сидел по прозаической причине – казни ждал. А тут его светлость дюк Шарль в честь первого въезда в наследственное владение своей трехлетней дочери Марии, по ее – малышки, просьбе: «сделать в этот день всех счастливыми», не нашел ничего лучшего, как освободить всех нас из тюрем.

Я по этому поводу написал торжественную оду и прочитал ее на площади. Но почему-то эта ода сильно рассмешила маленькую дюшесу [145]145
  Дюшеса– герцогиня (фр., англ.).


[Закрыть], и тогда дюк предложил мне у него службу шута. Наверное, потому, что сам был не прочь побаловаться рифмой.

– И долго вы подвизались на придворной службе? – спросил мой паж Филипп.

– Где-то с год-полтора. Потом затосковал в чертогах принца и снова подался на вольные хлеба, в славный город Мен…

– Где вас снова посадили в тюрьму? – спросил я ехидно.

– А вы откуда это знаете?

Откровенно удивленная физиономия мессира дю Валлона снова вызвала просто пароксизм смеха на барке.

– Догадался, – ответил я, вытирая слезы, вызванные смехом. – И уж вытащил вас из менской тюрьмы на этот раз, наверное, не кто иной, как сам руа франков? Не меньше.

– Вы и это знаете? – Мессир Франсуа был уже откровенно ошарашен.

А мои люди ржали, как на концерте Задорнова. Разогрелись. Теперь только пальчик покажи… А если усложнить задачу и согнуть, то…

– Думаю также, – продолжил я играть в гадалку, – что произошло это не иначе, когда тот ехал мимо на коронацию в Реймс.

Мессир Франсуа только руками развел.

А вокруг раздавался уже не хохот, а всхлипы и стоны. Хотя я нисколько не погрешил против фактов биографии пожилого человека, который сидел передо мной с кружкой яблочного взвара в руках.

– Лучше скажите нам, куда вы направляетесь? – спросил я, когда окружающие немного успокоились.

– Держу путь в Нант, думаю там перезимовать. Хотелось бы на юг, к теплу поближе, но денег столько нет, а дор о га дорог а .

Мессир Франсуа зябко поежился, несмотря на окружающее тепло и сочную зелень конца лета.

– Какое совпадение, – снова засмеялся дон Саншо, – мы тоже двигаемся в Нант.

– У меня есть предложение, подкупающее своей новизной, – заявил я. – Желаете ли вы до Нанта прокатиться с нами на барке, а платой будут ваши уроки стихосложения мне?

– С кормежкой? – заинтересованно спросил дю Валлон.

– Конечно. С нашего стола, – обнадежил я его, не уточняя, что сам питаюсь с одного котла с кнехтами.

– Согласен.

И тут я нанес ему удар, просто «под дых». Крикнув шкиперу: «Отплывай!» – садистски заявил своему новому клеврету:

– Только при одном условии – вам придется вымыться и постираться.

– А это обязательно?

Выражение лица мессира дю Валлона снова вызвало хохот окружающих. Марта даже взвар яблочный расплескала из половника.

– Обязательно, – многозначительно хмыкнул дон Саншо. – А неповиновение чревато: не так давно этот молодой человек, – инфант кивнул на меня, – чуть врача на суку не повесил за то, что тот руки не моет.

Все окружающие радостно заржали, будто им новый скабрезный анекдот рассказали про короля и гусепаску. О! Эту песенку обязательно надо как-нибудь спеть. Хит будет из хитов. «„Я женюсь, я женюсь, я женюсь“ – Луи сказал…»

Когда барка выплыла на стрежень и повлеклась вместе с водами Луары в сторону Атлантического океана, дон Саншо, вдруг вспомнив, что он лицо государственное, стал потрошить мессира Франциска на свежие сведения.

И политинформация о международном положении не заставила себя ждать.

– В День святого Петра, – начал свой рассказ дю Валлон, и по его плавной речи чувствовалось, что быть ходячей газетой ему не впервой, – у всех благочестивых христиан была большая радость: сдох богомерзкий султан турецкий Мехмет, второй этого имени. Его сын Баязид Дервиш, как только опоясался мечом их пророка Магомеда, так сразу стал воевать одновременно с Венецией, Австрией, Венгрией и Египтом. Воюет до сих пор.

На святую Изабеллу Катерина Саксонская благополучно разродилась мальчиком. Окрестили Кристианом. Он наследник сразу двух корон – Дании и Норвегии.

В Лионе наконец-то достроили собор, посвященный Иоанну Крестителю, который возводили без малого триста лет. И архиепископ Лиона уже перенес туда свою кафедру. А освящал собор сам кардинал Бурбон.

Теперь – Прованс. В этом году он стал владением руа франков, который подтвердил местным евреям все права, которыми они пользовались при Рене Добром. Однако сезонные рабочие из Дофинэ и Оверни устроили еврейские погромы с насильственным крещением. Десятки человек были убиты с обеих сторон и многие евреи сбежали в Тулузу, Фуа и Байону. Говорят, в Марселе теперь толкового врача не найти.

Кстати, еврейские врачи руки моют, – кивнул политинформатор в мою сторону.

В Риме чума, от которой, прожив пятьдесят девять благочестивых лет, скончался Бартоломео Сакки по прозвищу Платина, префект папской библиотеки, так и не покинувший свои книги, хотя папа Ксист, четвертый этого имени, настойчиво звал его с собой укрыться от эпидемии в окрестностях озера Брачано, куда сбежал весь папский двор. Угас выдающийся ум нашего столетия, автор великого философского труда «De honesta voluptate et valetudine», доказавшего всем, что человек есть то, что он ест. Без всякого различия сословной принадлежности.

Эмир Гранады Али, сын Сада ал-Мустаина, да гореть им обоим в аду, презрев свою животную похоть к средоточию чести наложницы Зорайде, внезапно воспылал воинским духом и захватил у кастильцев крепость Саару. В Кастилии и Леоне моментально прекратили резать друг друга из-за любви к разным инфантам, которых хотели бы видеть на троне, и дружно пошли резать мавров.

В День святого Фердинанда, покровителя арагонской короны, Фердинанд Арагонский, второй этого имени, оставив на время распри с папой по поводу неаполитанского наследства, но умудрившись походя вступить во владение Миланом, присоединился к кастильцам в богоугодном деле Реконкисты. Хотя от старого перемирия еще и пяти лет не прошло. Заодно Арагон и Кастилия на паях заключили протекторат над островами в океане, откуда привозят маленьких певчих птичек.

На Успение Пресвятой Богородицы, в Синтре, осиротела португальская корона. Афонс, пятый этого имени, по прозвищу Африканский, приказал долго жить, удостоившись Святых Даров в монастыре, который не покидал последние годы. На престол вступил его сын – рей [146]146
  Рей( исп.rey) – король. Подробнее см. Руа.


[Закрыть]Алгарве Жуан, второй этого имени, первым делом повелевший себя называть Совершенным, а вторым деянием возвеличивший своего бастарда до магистра ордена Сантьяго. По слухам, он все носится с мечтой найти морской путь в Индию и безумно разбогатеть на специях. Странные купеческие устремления у человека с репутацией совершенного кавальера, вы не находите?

Первый принц крови у франков – дюк Орлеанский Луи в очередной раз рассорился с дядей и спешно уехал в Бретань, бросив в Амбуазе всех своих шлюх. Говорят, он там собрался приглядеться насчет женитьбы на дочери бретонского дюка, как только папа освободит от его от уз законной уродины – дочери Паука.

Сам руа наш Луи, одиннадцатый этого имени, сидя сиднем в Плесси, как-то умудрился поссориться со своим наваррским племянником, и что-то там произошло, о чем, впрочем, не шибко распространяются. Даже сплетен особых нет. В основном говорят о том, как Луи отобрал владения Наварры в Этампе, Шампани и Невере, нехило округлив таким образом свой домен за счет родной сестры из Фуа.

В Нанте в мае сего года был подписан союзнический договор с Англией, по которому женихом четырехлетней Анны Бретонской объявлен одиннадцатилетний принц Уэльский Эдвард. Дюка понять можно – он ищет союзников против Паука, отстаивая независимость Бретани, но в самой Англии продолжается оголтелая война между домами Ланкастеров и Йорков за корону. И конца-краю этой войне не видно. Как говорят, уже не меньше восьмидесяти принцев с обеих сторон пало на полях сражений, нашли свою смерть в темнице или под топором палача.

Вот, впрочем, мессиры, и все, что случилось в мире за последние полгода.

Микала я отправил отмывать дю Валлона, как самого понимающего толк в этом процессе. Филиппа дал ему в помощь. Дамуазо поморщился оттого, что его в подчинение рабу дают, но ослушаться меня не посмел. И они вдвоем увели бродячего поэта за кормовую надстройку: туда, где был навесной гальюн над водой. Сейчас оттуда слышались громкие визги «жертвы», садируемой водными процедурами.

Тогда к моему лежбищу подсел дон Саншо. Судя по выражению лица инфанта – с каким-то серьезным разговором, а я, разомлевший под ласковым утренним солнышком, лениво произнес:

– Не вижу никаких препятствий к тому, чтобы двум благородным донам не выпить теперь холодного анжуйского.

– Белого или красного? – только переспросил инфант, не читавший братьев Стругацких.

– Ну если учесть, что мы сейчас не будем вино закусывать ни рыбой, ни мясом, то этот вопрос – неактуальный, – посмотрел я пристально в его единственный глаз, – с другой стороны, если красное вино рассматривать как горячительный напиток – все же «кровь земли», то белое в данный момент более подходящее, как напиток прохладительный. Распорядись, будь другом.

Когда наслаждение первых глотков нектара от старого барона растворилось по небу и языку, дон Саншо вновь сделал серьезное лицо и спросил:

– Каков будет твой ответ на то, что Паук наложил на твои земли секвестр? Или отдашь все на усмотрение матушки? Она все же его родная сестра…

– У Капетингов родни нет, есть только повелитель и подданные, – ответил я ему, насколько понимал ситуацию. – Программа Паука на все его правление – уничтожить независимых вассалов и сделать из них придворных слуг, которые кормятся с его руки. Все свои завоевания он складывает в свой домен. Если и есть какие раздачи земель с его стороны, то это прямые вассалы Луи, будь они самые последние башелье. Так что ни мне, ни матушке ничего не обломится. Что с воза упало, то пропало.

– Ты тоже Капетинг, – неожиданно заявил дон Саншо.

– Поэтому я без обратного ответа такое безобразие не оставлю. Только каков мой ответ будет, я еще не придумал как следует. Но он будет очень неожиданным для всех.

– Что ты задумал?

– Объединить всех эскандулаков – васков, басков и гасков – под одной короной. Моей короной.

– Где в своей державе ты видишь мое дукадо?

– Федеративной частью.

– Не понял…

– Федерация – это такое объединение государств, где центральной власти отдается внешняя политика, монетная стопа [147]147
  Монетная стопа– количество монет одного и того же веса и номинала, которое может быть отчеканено из определенной весовой единицы металла (в России – пуда). Также нормативная масса и проба драгоценного сплава в зависимости от номинала монеты.


[Закрыть], сеньораж [148]148
  Сеньораж– налог, который забирал себе монарх за чеканку монет. Например, в 1299 г. доходы от сеньоража составляли 1/2 всех доходов короля Франции, В 1418 г. эти доходы составляли уже 76 % всех доходов, а в 1420 г. – 91 %.


[Закрыть]и война. Все остальные вопросы на своей земле федераты решают самостоятельно.

– Чем это отличается от вассалитета?

– Тем, что у федерации есть сила. Постоянная армия, флот и артиллерия. А не ополчение кабальеро, которое расползется по домам на сорок первый день призыва.

– Значит, будут новые налоги?

– Не без этого.

– Будешь давить сильные дома аристократии? Они же тебе просто так денег не дадут.

– Если будут бегать перебежками и нашим и вашим; если будут устраивать феодальные войны внутри государства – то обязательно. Будут бунтовать, устраивать мятежи – буду давить. В том числе и последним доводом короны.

– Это каким же последним доводом?

– Увидишь. Ты все первым увидишь, брат мой. Немного попозже.

– А куда деть кучу бедных, но гордых безземельных кабальеро? Вот задавят кастильцы Кордову, и не будет магометанской угрозы на Пиренеях. И останутся они без дела.

– Разбойников – на сук, умных – на службу короне за деньги.

– Всех не переловишь, – потянулся Саншо к кувшину, чтобы снова наполнить наши кубки.

– Я и не буду их ловить. Я отдам это право городам, которые объединю в эрмандаду [149]149
  Эрмандада– пиренейский союз городов, обладающий судебно‑полицейскими функциями помимо феодальной системы. Святая эрмандада признана кортесами в Мадригале (1476) и ее деятельность распространялась по всему королевству Кастилия. Ее трибуналам подсудны уголовные дела; правосудие совершалось быстро; наказания отличались неимоверной жестокостью; смертная казнь практиковалась очень часто. Апеллировать на решения низших судов Святой эрмандады (2 алькальда в каждом селении, где было 30 жителей) можно было в верховный совет эрмандады. Преследование преступников, пытавшихся ускользнуть из рук правосудия, и приведение в исполнение судебных решений возлагалось на кадриллерос – военные отряды, которые получали содержание и вооружение за счет местного населения. Общая численность их достигала 2 тыс. чел. Благодаря учреждению эрмандады королевская власть стала располагать постоянной военной силой, и с ее помощью в короткое время смогла водворить порядок в стране. Грозная деятельность Святой эрмандады заставляла трепетать феодалов при одном упоминании ее имени. Когда она стала не нужна королевской власти, то ее низвели на уровень обыкновенной полиции, в этом виде она просуществовала до XIX в.


[Закрыть].

– Ты понимаешь, к чему это приведет? Чернь будет вешать нобилей? – Дон Саншо округлил свой единственный глаз и поднял бровь.

– Ни в коем случае. Согласно древним фуэрос [150]150
  Фуэрос( исп.fueros, мн.ч. от fuero – право, привилегия) – свод законов в государствах Пиренейского полуострова, относящихся ко всем подданным государства, а также законы, подтверждающие права и привилегии провинций и муниципалитетов. Вследствие богатства и разнообразия испанские фуэрос вообще не поддаются какой‑либо характеристике или классификации. Содержание их бесконечно варьируется в зависимости от условий места и времени. Можно только сказать, что все гражданские и политические учреждения средневековой Испании, отличающиеся таким своеобразием, берут свое начало в фуэрос ранней Реконкисты. Фуэрос определяли права не только отдельных общин, но и права целых сословий.


[Закрыть], наши города имеют статус коллективного идальго, и в этом статусе имеют представительство в кортесах. Каждого кабальеро-разбойника, пойманного с поличным на территории городской округи, будет судить городской суд, который получит у меня это право в свои фуэрос. И в каждом городе будет мой прокурор, который будет надзирать за законностью, чтобы не было произвола. Также дам им право содержать за счет города стражу для этого. Конную стражу, а не только копейщиков внутри стен. И обязательство выдавать укрывшихся на их территории разбойников законному суду. Однако, в случае внешней опасности, в каждую провинцию назначу капитана, который под своим знаменем объединит все эти городские отряды конных арбалетчиков в единое ополчение. Этим я не нарушу старинные фуэрос, что города вправе не посылать своих солдат воевать на чужие земли. Кстати, перекрытие перевалов на границе с Кастилией не есть война на чужой земле, не так ли?

– Это задушит нашу торговлю.

– Не задушит. Купцов будут пропускать, а вот большие военные отряды – нет.

– Цель?

– Не дать Кастилии выхода к морю. Пусть отвоевывает его у Гранадского халифата. Ты же сам этого хотел?

– Но есть еще Астурия и Галисия.

– Вот наша задача состоит в том, чтобы они вошли в федерацию к нам, а не к Кастилии или Леону. И твоя свадьба будет не последним мероприятием в этой политике.

– Тебя точно надо почаще бить по голове свинцовыми шарами! – восхитился инфант. – А что будет с Арагоном?

– Граница по реке Эбро. Да и нет уже Арагона как такового. Есть объединенная с Кастилией Испания. Вот с ней граница проходит по Эбро и перевалам наших гор. С южной стороны. До Португалии. Тут природа для нас постаралась: не так много перевалов, через которые можно провести армию.

– Но у Кастилии и Арагона останется выход к теплому морю на юге.

– Вот и пусть режутся там с берберийскими пиратами Магриба [151]151
  Магриб– общее название северного берега Африки до Египта.


[Закрыть]. Турки перекрыли торговлю с Левантом [152]152
  Левант– общее название стран восточной части Средиземного моря (Сирия, Ливан и Палестина).


[Закрыть], значит, товары из Индии и Китая будут приходить в Европу либо через Варяжское море от Ганзы [153]153
  Ганза– торговый союз германских и польских городов для монополизации торговли на Балтике. Имел собственный военный флот.


[Закрыть], либо из-за океана, когда найдут новые пути. Вот тебе, кстати, первый признак упадка средиземноморской торговли: венецианские евреи перебираются на жительство в Голландию. И не просто так, а со всеми капиталами. А они держали две трети торговли специями по Европе. Северный берег Пиренеев – это морская торговля со всей Европой. И в перспективе – со странами за океаном. А мы посередке. Зря, что ли, Португалия из шоссов выпрыгивает – ищет морской путь в Индию. Ты был прав. Тут одно из двух: либо мы с тобой оседлаем эту торговлю, либо Кастилия, если захватит наши берега. Тогда лучшие в мире мореходы – баски и кантабры – будут за мелкую монету носить кастильской короне золото.

– А шелк?

– Что шелк? Шелк можно разводить и у нас. В Андалузии мавры этим уже занимаются. Тот же Паук завел у себя тутовые рощи. На севере. Похоже, скоро и у него будет свой шелк. И не для роскоши нобилей, а для армии, чтобы она в походах не вшивела.

– И кто этим займется у нас? Сам знаешь, что лишних людей у нас нет. Да и лишнюю землю – еще поискать.

– Женские монастыри, – усмехнулся я. – Апостол Павел завещал всем христианам: «Не трудящийся да не ест». Вот пусть и выполняют заповеди Господние. Дадим им на это монаршие привилегии за поставки части шелковой ткани в казну, а большую часть пусть сами продают. Покупатель обязательно найдется. И наши купцы на перепродаже свой сребреник заработают. И лишний раз аббатисы не будут стоять перед нами с протянутой рукой. Пусть лучше этими ручками сучат нити и ткут.

– Заодно выбьешь у своего дяди – примаса [154]154
  Примас( лат.primas – первенствующий) – в римско‑католической и англиканской церквях: почетный титул церковного иерарха, обладающего высшей духовной юрисдикцией над прочими епископами страны.


[Закрыть]буллу, что шелковую рясу могут носить только те аббатисы, что разводят тутовые рощи? – засмеялся Саншо. – Хитрый ты стал, раньше таким не был.

Ага… Хорошие новости. У меня еще дядя – примас. Только чего? Судя по намеку Саншо, то наваррской церкви. Это уже лучше, чем просто человек со стороны. Осталось только узнать, с какой стороны он мне дядя. Не дай бог – Валуа.

– Взрослею, – покачал я головой. – И как ты заметил, я все-таки Капетинг.

– Этого может быть мало, – резюмировал инфант итог нашей беседы.

– Мало, – согласился я, – но, как говорят китайцы, которые стали первыми делать этот шелк, дорога в тысячу лиг начинается с первого шага. Есть еще рецепты, как делать наши отечественные благовония, которые будут иметь бешеный спрос. Купят задорого те же франки и дойчи, у которых никто не моется, а пахнуть они все хотят приятно и благородно.

– Но у нас нет ни нарда, ни ладана, ни мускуса…

– Зато у нас есть розы, лаванда и жасмин, брат мой. И самый благодатный климат для их произрастания. И «доить» цветы мы можем каждый год не по одному разу.

– Вряд ли такие знания удастся долго держать в секрете. Расползутся.

– Конечно, расползутся, но мы с тобой с этого дела уже снимем сливки. И, кстати, земля для этого пойдет самая неудобная для землепашества – в предгорьях. Так что у нашего пахаря мы не отнимем ни пяди, в отличие от Англии, где вилланов сгоняют с пахоты ради того, чтобы их лорд мог пасти там своих овец и продавать шерсть в Голландию.

Тут мои клевреты привели замотанного в льняное полотно и отмытого до скрипа дю Валлона, и наши стратегические разработки были прерваны опасением нового аттракциона. Чтобы снова не собирать всех наших людей в кучу – пора было, судя по запаху, срочно чистить трюм от навоза, – мы выделили с барского стола поэту кубок анжуйского и отослали на нос барки сушиться. Поближе к кухонному очагу.

– А когда мы займемся с вами стихосложением? – только и спросил мессир Франсуа, перетаптываясь босыми ногами по палубе.

Он явно стеснялся своих волосатых голеней.

– После обеда. Самое время, переваривая пищу земную, приобщиться к пище духовной, – ответил я ему, отсылая к Марте.

Когда поэт и сопровождающие его лица удалились на известное одному инфанту расстояние, он, проводив всех единственным, но не менее зорким глазом, заинтересованно спросил:

– Так с чего ты начнешь войну с Пауком?

Вот так вот. Как будто все уже решено. Чисто по-человечески. Приезжаю домой и начинаю войну с сильнейшим королевством континента, об которое сам Карл Смелый Бургундский обломался. Вы на карту посмотрите: что там той Наварры по сравнению с Францией? Я уже не говорю вам за Беарн. Сколько людей у них там живет и сколько в моем королевстве – прикиньте, на минуточку, мобилизационный ресурс. Так что не пойду я воевать с Людовиком номер одиннадцать сразу по возвращении домой. Никак… Разве что хорошо подготовившись. Но на асимметричный ответ время нужно и деньги. Первое ограничено – через год-два меня отравить должны собственные бояре. Предопределение у меня такое. А как у меня со вторым – бог ведает, а я пока нет.

– А ты мне поможешь? – спросил я Саншо.

– Конечно, помогу, ты еще сомневаешься? – кивнул инфант, подмигивая. – Я же твой зять!

– Разменом земель, – ответил я с небольшой задержкой.

Пусть дон Саншо подозревает титаническую работу мысли под моими золотыми кудряшками. Нечего с ходу кидаться готовыми, давно продуманными рецептами. И так он постоянно повторяет, что мне полезно периодически по голове получать. Я все голову ломал, как это все «по-благородному» провернуть, а Паук взял и сам подставился.

– Паук взял мои виконтства – пусть ими подавится, а я возьму его. И первым на очереди стоит кондадо Коменж, которое так удачно расположилось между моими кондадо Фуа и Бигорра. Но сначала надо подготовить…

Но договорить не удалось: нас настигала какая-то подозрительная барка под парусом, и бдительным сержантом была объявлена тревога по экипажу.

Преследовавший нас кораблик был богато украшен резьбой и позолотой. От солнца палубу укрывал двускатной крышей большой белый тент, с фигурными синими ламбрекенами по краям, расшитыми золотом. Кормовая надстройка возвышалась над тентом. Прямой парус плотного синего шелка украшали три больших золотых лилии треугольником книзу. Герб Иль-де-Франс.

Герб дома Валуа.

Сама Франция гналась за нами немалыми силами.

За первой баркой шли еще две, только видом прозаичней. С простыми полосатыми парусами, но с синим вымпелом на гафеле.

Я встал у мачты, положив левую руку на эфес шпаги, правую приспособил над глазами на манер козырька и неожиданно для себя спросил инфанта:

– Драться будем?

– Не торопись, – ответил дон Саншо, внимательно оглядывая преследователей. – Это не Паук. Если мне не изменяет мой оставшийся глаз, это Орлеанский дом куда-то спешит. Видишь в верху паруса, над лилиями, белую «перекладину» с тремя выступами вниз?

– Орлеанский дом вроде сейчас с Пауком в контрах. Не?..

Дон Саншо не ответил, сосредоточив свое внимание на пафосном речном транспорте орлеанского герцога. По понятиям пятнадцатого века такой «корапь» круче яхты Абрамовича в третьем тысячелетии.

Везде понты корявые… куда ни кинь.

Стрелк и сжимали в руках взведенные арбалеты и ждали только нашей команды, чтобы поднять их и выстрелить. Ни страха, ни сомнения в их позах. А на лицах только решительность постоять за своих принцев. Насмерть!

Так, во взведенном состоянии, в крайнем напряжении прошло полчаса, пока последняя барка орлеанского конвоя не прошла неторопливо мимо нас дальше по течению реки. Прошли и даже внимания на нас – таких красивых, не обратили. Да и на что обращать? Мы же наших флагов не вывешивали. Идем, прикинувшись купцами. А бросающиеся в глаза желтые гербовые котты, готовясь к грязной работе, аккуратные стрелк и с себя поснимали.