Текст книги "S-T-I-K-S. Скил. Книга 2. Тропы зверей"

Автор книги: Дмитрий Сиянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Слушай, Скил, по-моему, у нас слишком часто пересекаются дорожки с всякими нетипичными для нашего «мирного болота» зверюшками? – Обрадовался тот. – Как будто Стикс специально сводит нас со всякой вкусной дичью!

– Вы что, реально на них охотиться собрались?! – Изумился Резкий.

– На полтона тише, Резкий! – Поморщился я от слишком громкого возгласа бывшего спецназовца и покачал головой, хлопнув по плечу Маньяка. – Не, брат, не в этот раз: встреть мы рубера одного в чистом поле, можно было бы попробовать. Со свитой из трех топтунов в том же чистом поле – сложнее, но тоже можно. А тут… Сам прикинь: мы видим одного рубера со свитой из трех топтунов, но не факт, что их только три, да и еще какая-нибудь серьезная тварь в стае может быть – хотя это уже вряд ли; из крупного калибра у нас ничего нет; пока мы будем подбираться к «дичи», схлестнемся еще с кем-нибудь из местных – нашумим, и нас услышат, да и так почуять могут, и тогда охотиться уже будут они на нас, а не наоборот, а это уже совсем другой расклад! Да и Резкого придется здесь оставлять – у него, как мне кажется, пока мало шансов в такой переделке целым остаться.

– Да, ты прав, – со вздохом согласился с моими доводами Маньяк. – Тогда чего дальше делаем?

– Ну, сидеть и ждать, пока они отсюда свалить надумают, не стоит – может, они тут неделю местных подъедать будут. В общем, двигаемся дальше пешочком. Повезет – раздобудем «железных коней» где-нибудь по пути.

И мы потопали пешочком! Передвигаться по пересеченной местности без всяких троп и дорог – то еще удовольствие! Кочки, ямы, камни, трава и папоротник, который все это скрывает от глаз, а там, где всего этого добра нету, – проминающийся под ногами мох. Звучит, вроде бы, совсем не странно – ну проминается он под ногами, и шут бы с ним, но пройдя по такой мягкой подушке с полкилометра, начинаешь скучать по твердой поверхности. Все это неслабо утомляет, а средняя скорость перемещения по такому рельефу километра три в час. Я уже молчу о том, что на пути иногда попадаются настоящие баррикады из упавших деревьев. Они иногда складываются таким образом, что просто не верится, что сами упали от времени или погодных неурядиц, их как будто с умыслом валили, чтоб враг не прошел.

Маньяк заверил нас, что в Улье почти не бывает просто пустых кластеров, на которых тупо растет лес и все, хотя бы какие-нибудь тропки да есть. Мол, неинтересно Стиксу пустые кластеры подгружать. Насколько я заметил, этот немного странный парень Стиксом называет не просто мир, в котором мы волей случая оказались – в таком случае он, как правило, говорит «Улей». А Стикс для него – это что-то вроде бога! Ну, то есть наделенное разумом сверхсущество. Я не раз такое замечал и уже подумывал: а не сектант ли он часом? А потом начал и за собой замечать то же самое. И решил, что секту, если что, мы сами создадим. А что? Секта Стикса… эм… пусть будет всемогущего, чего мелочиться? И ее апостолы Скил и Маньяк! Звучит?

Час тянулся за часом, километр за километром, а обещанной «апостолом Маньяком» тропинки все так и не было, а веры этой смеси Сусанина и Чингачгука у нас с Резким становилось все меньше!

В итоге на тропу мы вышли только во второй половине дня. Изрядно запаренные, все рожи в паутине – Маньяк, который шел первым, хоть и сбивал ее, вооружившись веткой, паутины досталось и идущему следом Резкому, и замыкающему нашу колонну мне! А Резкий еще и ногу умудрился промочить, провалившись в какую-то яму, на дне которой оказалась лужа.

Вскоре тропа вывела нас к небольшому охотничьему зимовью, светлого времени суток в запасе оставалось часа три, и за это время вряд ли нам повезло бы найти что-то пригодное для комфортного ночлега, ноги и плечи с непривычки «гудели»; в общем, решено было устраиваться на ночлег.

Глава 7

Зимовья охотников бывают разными: это может быть и почти полноценный деревенский дом в лесу, с двором, несколькими хозпостройками и даже небольшим огородом; а может быть и землянка, в которой можно находиться только сидя и только одному. Все зависит от назначения – ночлежка на краю обширного охотничьего участка это или основная база промысловика.

Нам же попался промежуточный вариант – небольшой низкий сруб из потемневших от времени бревен с односкатной крышей да прилегающий к нему навес с поленницей под ним. В чуть покосившуюся дверь, не нагибаясь, смогли бы войти разве что фэнтезийные хоббиты, а пара узких окон была просто затянута с двух сторон полиэтиленом – никаких стекол. Внутри обстановка тоже спартанская: небольшая железная печка, с двух сторон обложенная необтесанными природными булыжниками размером с крупный арбуз; в противоположном углу широкие нары из распиленных пополам бревнышек; напротив у стены стол из того же материала и пара чурок, судя по всему, выполняющих роль табуретов.

В общем, на шикарный отель явно не тянет! Но нам после обезьяньей ночевки на ветках деревьев и такое неказистое жилище показалось просто подарком судьбы. Мы хорошо отдохнули и выспались, несмотря на то, что Маньяк безжалостно растолкал нас с первыми лучами солнца. Надо будет в следующий раз на утреннюю смену Резкого в караул отправлять.

Тропа, что привела нас к зимовью, дальше делала крутой поворот и метров через тридцать спускалась к роднику, бьющему из склона. Здесь она вполне логично могла бы и закончиться, но нам снова повезло – тропа делала еще поворот и убегала в том же нужном нам направлении. Как по заказу! Да и вообще: небо голубеет, птички поют, мы премся по лесу с рюкзаками – ни дать ни взять туристы!

Однако на стандартных кластерах лучше не расслабляться, и Стикс не преминул нам это еще раз напомнить. Из кустов неподалеку от очередного изгиба тропы на идущего во главе нашей маленькой колонны Маньяка стремительно выскочило серое пятно. Монстр (ну а кто еще это мог быть?) двигался очень быстро, и разглядеть его подробнее в полете мне не удалось, но Маньяк успел отреагировать и с места рыбкой бросился в сторону, причем сделал он это так стремительно, что его очертания размылись не хуже, чем у атаковавшей его твари. А двигался он, как оказалось, еще быстрей. Приземлившийся монстр лишь сгреб передними лапами пустоту и замер, видимо, пытаясь понять, куда делся вкусный человек.

Мгновение спустя его вывел из ступора звук упавшего рюкзака – Резкий, оправдывая данное ему имя, начал двигаться вместе с Маньяком. За эти пару секунд он успел скинуть с плеч рюкзак и взять автомат наизготовку, заняв позицию для стрельбы с колена. Тварь чуть повернула голову на звук, и Резкий начал эту самую стрельбу с колена! Относительно легкие пули, да еще и выпущенные из укороченной и облегченной версии калаша, застучали по щиткам брони монстра, засвистели и завыли срикошетившие пули.

– Не стрелять! – Крикнул я, ловя взглядом голову твари и активируя Дар Улья.

Монстр уже рванул к Резкому, видимо, решив устранить новый раздражающий фактор, а после уже заняться мной и шустрым Маньяком. Тварь поперла, что называется, «буром» – на четырех конечностях, опустив бронированную голову к земле и прикрывая ею менее защищенную грудь.

Тут бы Резкому и пришла хана, но удар моего умения ошеломил монстра и сбил его с траектории, а бывший спецназовец сумел перекатом уйти в сторону. Следующей целью для удара я выбрал сустав передней лапы (не уверен, что смогу пробить голову, ведь для этого надо сконцентрироваться на маленькой точке, чтобы удар был сильней, а монстр постоянно в движении, но ударив в сустав, я хотя бы снижу его подвижность) и не прогадал! Лапа подломилась, и тварь от неожиданности ткнулась мордой в землю.

А потом Маньяк поставил точку в сражении: прыгнув монстру на спину, он еще в полете с резким выдохом метнул ей в затылок один из своих томагавков. А едва коснувшись спины монстра ногами, тут же отпрыгнул ко мне, развернувшись в полете и замер в полуприсяде, готовый продолжать бой. Но этого уже не потребовалось: томагавк пробил споровый мешок, тварь завалилась набок и заскребла в конвульсиях лапами по земле.

– Резкий?! – окликнул я бойца, не увидев его в обозримом пространстве. – Ты в порядке?

– Нормально! – Послышался из кустов какой-то злой ответ.

А вскоре появился и сам обладатель злого голоса – выражение лица под стать интонации, а слева почему-то весь мокрый и грязный!

– Это ты чего, так сильно напрягся, что аж вспотел? – С усмешкой поинтересовался Маньяк. – А почему только слева?

В ответ послышались объяснения на великом и могучем нецензурном, из которых я понял, что, уходя с линии атаки, Резкий пару раз перекатился, а потом покатился уже не по своей воле, а по зову законов физики! В том месте, куда ретировался Резкий, оказалась замаскированная кустами довольно большая яма, на дне которой расположилась лужа, тоже довольно большая! В общем, парня явно тянет к воде! Вчера только ногой в яму с водой попал, сегодня чуть не весь занырнул…

Впрочем, вслух я свои мысли озвучивать не стал. В отличие от продолжавшего веселиться Маньяка:

– Слушай, тебе бы в пустыню, воду искать – ведь такой талант пропадает!

– Так, ладно! Прекращаем балаган! – Скомандовал я. – Я, конечно, понимаю, что «дичь» жареная и уже никуда не улетит, – кивком указываю на лежащую рядом с нами тушу, – но давайте уже потрошить «клиента» и ходу отсюда!

– Да, ты прав! – согласился со мной посерьезневший Маньяк. – Зараженные хоть и не любят запах серьезных тварей, но мы тут пошумели, лучше свалить от греха. – Последнее было сказано явно для Резкого. Надо обучать понемногу бойца местным законам.

Чему-то учить новичка, а чему-то и у него поучиться не грех! На этот раз я остался стоять и вертеть головой, всматриваясь в окружающее пространство – прикрывать, короче! Даже карабин в руки взял, правда, скорее для обозначения того, что делать собираюсь – покажись на горизонте зараженный, я бы все равно рассчитывал больше на свое уменье, чем на огнестрел, хоть и повысил у спецуровцев навык обращения с ним.

– Это элитник? – Спросил у Маньяка Резкий, с интересом наблюдавший за тем, как тот, орудуя ножом и топором, расширяет брешь в споровом мешке зараженного.

– Не, это рубер, или даже просто развитый кусач. Элитка размером побольше и бронирована серьезней. Одним хорошим ударом топора ее убить у меня вряд ли бы получилось. Видишь, пластина на затылке, – судя по звуку, Маньяк постучал по указанной пластине, – она только начала превращаться в подобие козырька. Дальше она бы наросла над споровым мешком, оставив только продух снизу – споровым мешкам, видимо, для чего-то нужен свободный доступ воздуха. В общем, дырка к споровому мешку всегда есть.

Заканчивал лекцию Маньяк уже на ходу, выпростав все содержимое спорового мешка в пластиковый пакет – обучение обучением, а о намереньях убраться подальше от места недавней схватки Маньяк не забыл, плюсик ему за это!

Дальше двигались в режиме легкой паранойи, и не только из-за того, что выстрелы Резкого могли привлечь к нашему небольшому отряду ненужное внимание, а еще и потому, что сама атмосфера начала как-то давить: солнце скрылось, под сенью деревьев сразу стало как-то сумрачно. А еще стало очень тихо: пение птиц, сопровождавшее нас всю дорогу, смолкло. Все как-то замерло, и напряжение, разлитое в воздухе, ощущалось буквально на физическом уровне.

Дойдя до опушки леса, Маньяк резко остановился и замер, задрав голову в небо. Следом вышел Резкий, встал рядом и тоже уставился в небесный свод – чего же они там увидели? Подойдя к ним, я тоже посмотрел в небо и понял, на что пялятся мои спутники: половина неба над нами была ярко-синей, на ней не было ни облачка; другую же половину затянули плотные черно-серые тучи, под которыми виднелась какая-то светло-серая хмарь. И вся эта «прелесть» движется в нашу сторону.

– Народ, дайте бинокль, – попросил Маньяк, и Резкий через секунду протянул ему требуемое. Такая полезная вещь у спецназовца всегда была под рукой – на поясе в специальном подсумке с противоударными вставками. Надо будет взять это на вооружение и при оказии тоже обзавестись таким подсумком.

– Твою мать! – Ругнулся Маньяк, посмотрев в бинокль. – Вот жопа!

– Чего там? – поинтересовался я.

– Дождь!

– Ну не удивительно, с такими-то тучами, – пожал плечами Резкий.

– И что нам с того дождя? Не сахарные, не размокнем, – я явно чего-то не понимаю, но увидев, как суровый рейдер Маньяк, который готов топтуну голыми руками морду набить, испугался дождика, мне стало весело.

– Где твое позитивное мышление, брат? Наконец-то в душ сходим, пот смоем! А Резкий вон, насколько я заметил, вообще водные процедуры любит! – При этих словах Резкий засопел и загудел, как рассерженный кот. Кажется, мы сейчас снова пополним свой лексикон парой особых армейских матерных выражений.

– Не, брат, ты не понимаешь, – ответил Маньяк, – ты таких дождей, наверно, еще не видел! Это будет не просто ливень, а настоящий армагеддец!!! Причем, скорее всего, еще и с градом! Ну их нахер, такие водные процедуры! И вообще, я купаться предпочитаю в теплой ванне! Надо искать укрытие.

А вот это существенно меняет дело: град – он разный бывает, может быть и с куриное яйцо размером, не хотелось бы под такой угодить. И где тут искать укрытие – не под деревом же от такого дождичка прятаться?!

– Понятно… Так, а сколько у нас времени до начала твоего армагеддеца? Тьфу, язык сломаешь.

– Может час, может два – из меня хреновый синоптик!

– Ага… Места тебе знакомые? Есть тут где спрятаться неподалеку?

– Хрен знает… – пожал плечами Маньяк. – Знакомые, но не настолько…

– Понятно. Тогда двигаемся на крейсерской скорости обратно к зимухе! Это как раз в направлении от туч – может и успеем. Да и вариантов получше у нас все равно нет!

Мы удирали от непогоды как могли: где бегом, где быстрым шагом. И все же не успели: сперва начался холодный ветер, потом нам на головы упали первые крупные капли, а после нас как волной накрыло! Буквально через пару минут я промок до нитки и начал чувствовать, как вода ручейками стекает по ногам в ботинки.

Поднимались мы чуть вверх по склону, и вскоре навстречу нам потекли настоящие ручьи, а земля под ногами превратилась в скользкую грязь. Поскальзываясь, иногда падая на руки и чертыхаясь, мы и думать забыли о скрытном перемещении и о том, что нас кто-нибудь заметит. Зараженные очень не любят воду и холод, в такую погодку нападения можно не опасаться. Ну, разве что в упор выбежишь к какому-нибудь лотерейщику!

Уже подбегая к зимовью, я почувствовал довольно ощутимый удар по темечку – больно, блин! Вот и град начался, не с куриное яйцо, слава Стиксу, но тоже неприятно. И слава Стиксу, что укрытие уже в паре метров.

Как только мы забежали в зимовье, Маньяк скинул рюкзак и бросился обратно со словами:

– Надо по паре чурок притащить, пока град не разошелся! – И мы с Резким последовали его примеру.

Быстро наколов дров прямо в зимовье, мы развели огонь, развешали мокрую одежду и, в чем мать родила, сгрудились вокруг печки. Град барабанил по крыше, по стенам зимовья и особо усердствовал на железной трубе печки. И вторя ему, отбивали дробь наши зубы!

– Да чего ж так холодно-то?! – Воскликнул Маньяк, вскакивая и размахивая руками насколько ему позволяло стесненное пространство небольшой комнаты.

Не удовлетворившись махами рук, Маньяк принял упор лежа в проходе между нарами и столом, отжался раз пятьдесят, сделал несколько каких-то странных прыжков из положения лежа, отталкиваясь всеми конечностями, и, схватившись за топор, с особой жестокостью переколол оставшиеся чурки.

Мы с Резким вжались в уголок у печки, наблюдая за буйствующим Маньяком и стараясь заранее заметить тот момент, когда в нас полетит очередное отскочившее полено, и успеть перехватить «снаряд» на подлете.

– Фух! – Выдохнул Маньяк. – Вроде согрелся!

– Да вроде теплее стало, – заметил Резкий.

– Конечно, теплее! – согласился я. – Когда тут… Маньяк, сколько ты весишь?

– Сто двадцать примерно.

– Вот! Когда тут сто двадцать килограммов живого мяса прыгают и тепло вырабатывают!

Град, меж тем, стихал – звуки стучащих по трубе и крыше кусочков льда еще доносились, но стали гораздо реже; я решил высунуть голову за дверь и посмотреть, как обстановка «за бортом».

– Скииил! Не выстуживай квартирку! – Запротестовал Маньяк.

Но я лишь отмахнулся и постарался высказать свои мысли по поводу увиденного одним словом:

– Ааахренеть!

Редкие льдинки еще проносились в воздухе, но град почти кончился. А вот непогода прекращаться и не думала – просто на место дождя и града пришел снег! И выпало его уже сантиметров пять: снег облепил ветви сосен и устилал ковром все обозримое пространство.

– Дааа! – надо мной из дверей высунулась голова Маньяка. – Повезло нам с погодкой, мужики!

– Это что, зима настала? – Резкий тоже решил высунуть голову на улицу. – Мне, вроде, говорили, что в Улье нет смены времен года…

– Так и есть! – Подтвердил Маньяк. – Это не зима.

– Так, давайте внутрь! – Скомандовал я. – А то и правда все тепло выпустим.

– Это не зима, – продолжил Маньяк, – просто… хм… ты же знаешь, что кластеры в Улье загружаются одни и те же, но с небольшими изменениями? – Резкий неуверенно кивнул. – Ну, люди могут быть другие. Машины стоять по-другому. – Еще один кивок от Резкого, уже более уверенный. – Вот и погода может быть разной! К нам, похоже, попал кусочек какого-то катаклизма, так бывает.

– Ага, – кивнул я, – слышал однажды историю, как недалеко от населенного стаба вместе со стандартным кластером загрузился ураган. А твари, как известно, собираются к перезагрузке рядом с кластером, чтоб потом первыми на свежее мясо налететь. Ну, в общем, их вихрем подняло в воздух, а развеялся этот вихрь аккурат над стабом. Короче, десантировались на головы бухающим и отдыхающим рейдерам пара лотерейщиков и топтун!

– Вот веселуха, блин! – Усмехнулся Маньяк и продолжил рассказывать про времена года в Улье. – Да, бывает прилетает с перезагрузками всякая хрень, но время года всегда одно и тоже. Есть зимние кластеры – там всегда зима. А вокруг них обычно бывают как бы…мм… – Маньяк замялся и нахмурился, видимо, подбирая нужные слова.

– Переходные? – предположил я.

– Вот! – тычок пальцем в мою сторону, – Точно! Осенне-весенние такие кластеры! Может, конечно, там тоже зима, просто рядом с летними кластерами там все активно таять начинает, – это я как-то подробно не узнавал, – но вот с погодой там постоянно какая-то задница. А есть, говорят, места, где зимних кластеров много, сам я там, правда, не бывал. Так там и твари по-другому развиваются: те, кто выживает, – а выживают там немного, замерзают в основном, зараженные ведь поначалу тупые и слабые…

А силен, однако, Маньяк байки травить, Резкий чуть ли не с открытым ртом слушает.

– Те, кто выживают, обрастают шерстью, и со временем она становится такой, что пули, даже из крупного калибра, ее не пробивают! Сутками могут в сугробах в засаде сидеть. Ну и все они там, как на подбор, с повышенной «хитрожопостью» – в таких условиях выживает не столько сильнейший, сколько умнейший!

Помолчали, переваривая информацию.

– Как думаешь, надолго эта свистопляска? – Спросил я, указывая на дверь.

– Тут наверняка сказать сложно, – Маньяк пожал плечами. – Ну, давай подумаем вместе: максимальные размеры кластера ограничены, так что кусок зимы к нам прилетел не слишком большой – то есть снегопад должен скоро закончиться; но на дворе почти ночь, а по ночам и без катаклизмов всяких довольно прохладно – так что до утра снег точно пролежит.

– А завтра с утра все это начнет таять, – продолжил размышления я, – растает все не раньше обеда и развезет таку-ую грязюку… не знаю даже с чем и сравнить! Зато знаю, что ходить по такой я бы не хотел.

– Да и небезопасно это в условиях Улья, – кивнул Маньяк.

– В общем, делаем так! – подытожил я. – Мы никуда не торопимся, так что завтра устраиваем дневку: отдыхаем, чистим себя и оружие, ждем, пока подсохнет грязь. А послезавтра продолжаем двигаться. Есть возражения?

– Возражений нет, зато есть предложение, – радостно воскликнул Маньяк и жестом фокусника извлек из-под нар две бутылки водки. – Раз уж мы завтра никуда не собираемся и на улице зима, предлагаю отметить Новый год! – При словах про Новый год Резкий как-то весь сник и посмурнел.

Пару бутылок водки правильного русского объема – по 0.7 – и несколько банок консервов мы обнаружили в зимовье еще вчера, но с собой брать не стали – пьянствовать мы не планировали, а для приготовления живчика вполне хватало литровой фляжки коньяка, которая имелась у нас с собой.

– Бухать на стандартном кластере? – Я с сомнением посмотрел на выставленные на стол бутылки.

– Ой, да ладно, Скил, – махнул рукой Маньяк, – кого тут бухать? Так, слегка расслабиться! Да и мы сейчас в безопасности, вон ведь как все сложилось: зараженных можно не опасаться в такую холодрыгу, точно никто не припрется – хочешь, печку топи, а хочешь, песни ори; и даже перезагрузку спьяну не проспим, хотя ее я, наверное, и мертвый почую, – соседний кластер, откуда к нам зима пришла, только что перезагрузился. Тот «бобик», которого мы сегодня в кустах поймали, наверное, как раз ее там и ждал. Надо, кстати, глянуть, чего нам с него обломилось, – с этими словами Маньяк достал из своего рюкзака пакет и погрузился в изучение трофеев.

– Ладно, – махнул я рукой, – будем тогда праздничный стол готовить.

Были у нас где-то пара банок подкопченных консервированных колбасок. И паштет еще. Да и гречка с тушенкой на печке уже доходит, а в условиях Улья горячая еда в рейде – само по себе маленький праздник!

– Двенадцать споранов, три горошины и янтарь, – объявил Маньяк результаты сегодняшних приключений и, набулькав по полкружки водки, поднял свою. – Ну, за удачу!

– И для аппетита! – Поддержал я.

Ели мы с Маньяком и правда с аппетитом и пили, надо сказать, тоже с удовольствием. А вот Резкий… пил молча, ел мало и вид имел пасмурный, как те тучи, что мы сегодня видели. А когда Маньяк поднял-таки тост за Новый год, испустил такой тяжелый вздох, что Маньяк не выдержал:

– Резкий! – Маньяк ткнул кулаком бойца в плечо. – Ты чего такой хмурый?

– Да Новый год… семейный праздник… семью вспомнил вот… – сбивчиво ответил парень, уже чуть заплетающимся языком. – Да и вообще, Улей этот… дерьмо.

– Эээ, дружище! – Маньяк покачал головой. – Семья, да, я понимаю! Да и жестко тут бывает – мне самому пришлось одного из лучших друзей своими руками убить, когда он переродился! Причем до этого только благодаря ему мы из той жопы и выбрались! Но Улей – не дерьмо!

– Да чего тут хорошего?! – Взвился Резкий. – Все друг друга жрут и все друг друга мочат!

– Так и там, по сути, тоже все друг друга жрут! Только здесь это делают… хм… как бы нагляднее, что ли… зато честнее! Здесь не устраивают войн под видом помощи народу в освобождении от диктаторов, а на самом деле для того, чтобы продать свое оружие и усилить влияние! И не врут нищему населению, как они о нем заботятся, при этом воруя у этого населения миллионы! Да здесь вообще соврать не так просто – ментаты есть!

– Ага, – ухмыльнулся Резкий, – и прожить в этом замечательном и прекрасном мире год – это нехилое такое достижение!

– Ну, это да! – Согласно кивнул Маньяк и чуть сбавил тон. – Зато и от старости тут никто не умирает. Да тут ее вообще нет, этой старости! Давай еще выпьем.

Я жестом отказался, и Маньяк налил только себе и Резкому. В голове уже шумит, что и не удивительно – уже пошла вторая бутылка, пусть ребята пьют дальше без меня – им надо выпить и поговорить, а то есть между ними недопонимание. А я лучше воздержусь – снег снегом, но должен же быть хоть кто-то вменяемый. Вот лучше посижу тут, у стенки, рядом с теплой печкой, послушаю.

Маньяк тем временем продолжал:

– А что касается выживания, так тут от тебя все зависит: не тупи и не ссы… ага, и желтый снег не ешь… ну тут я отвлекся… в общем, думай головой, всегда можно найти варианты! Пока не обжился, можно и на кого-то поработать. Да, за гроши, но еда в Улье копейки стоит, на живчик тоже всегда заработаешь! Скил вон, – Маньяк ткнул в мою сторону пальцем, – первое время в снабженцах ходил – то есть, по сути, был обычным грузчиком!

– Да? – Глянул на меня Резкий, удивленно подняв брови.

– Угу, – подтвердил я.

– И дальше все, опять же, от тебя зависит! – Разошелся Маньяк. – Какой путь ты выберешь: ты можешь быть и, так сказать, мирным жителем – работают же люди в стабах официантами, продавцами, поварами… да даже строителями, – чем это Маньяку так строители-то не угодили? – можешь поднакопить споранов, обзавестись снарягой да прислониться к кому-нибудь – в охрану стаба там пойти или к группе рейдеров какой. А можешь, кстати, и не в снарягу, а в себя вложиться, в свой Дар Улья – это даже надежнее!

– Да смысл в мой Дар вкладываться, – возразил Резкий, – вот понимаю, если как у Скила!

– Я, знаешь, своему Дару тоже сперва не сильно обрадовался, – усмехнулся я. – Поначалу им даже спидера успокоить не мог. Но я его кормил горошинами, растил, тренировал, холил и лелеял в общем! И вот сейчас вполне могу лотерейщику голову оторвать. Просто я, пока работал в службе снабжения, зарплату не спускал на пьянки и изредка на девок, а менял заработанные спораны на горошины, благо в Роке такая возможность есть. И ты своим Даром не пренебрегай – Стикс бесполезных Даров не дает!

– Да и не только в Даре дело! – Воскликнул пьяненький Маньяк. – У меня его как такового вообще нет! Я просто крут, вонюч и волосат! Местами, – Маньяк, хохотнув, почесал волосатую грудь. – Стикс ведь подстраивает твое тело под твои надобности! Тот мир тоже, в какой-то мере, но Стикс гораздо быстрее. Ты можешь быть первоклассным снайпером или наработать массы и стать пулеметчиком, как говорится, от бога – тренируйся, развивайся и все будет! Мы вот со Скилом выбрали, так сказать, путь зверей… – тут Маньяк выдержал театральную паузу. Эх, куда-то Остапа понесло! – Мы тренируем не «стрелковку», а владение своим телом: скорость реакции, силу, выносливость, акробатику. Мы в этом ближе к тварям Стикса, чем к обычным рейдерам, но я считаю, так правильней!

– Это почему? – не согласился Резкий. – Как показала история, пистолет сильнее меча или когтей!

– Это в том мире показала! А в Улье все не так! Вот сам посуди: возьмем двух нормальных рейдеров… нормальных, не новичков; они против десятка спидеров без огнестрела не выйдут. А огнестрел это что?

– Что? – не понял Резкий.

– Огнестрел – это громко! – припечатал Маньяк. – А шуметь в Улье можно только под прикрытием колонны бронетехники!

– За бронетехнику! – Встрепенулся Резкий. Послышался стук кружек.

– А мы со Скилом, – Маньяк продолжил рекламировать так называемый путь зверей, – десяток спидеров в топоры возьмем! Без всяких Даров не зассым!!!

Я, привалившись к теплой стенке, вполуха слушая разговор, вспоминал начало своего пути в Улье. Маньяк с Резким еще о чем-то спорили, в печке уютно потрескивали дрова. И я, незаметно для себя, уснул.