Текст книги "Дождь. Серый Город (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Шаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Глава 9

Волчья ночь

– Видимо их около сотни. Возможно даже несколько больше.

Саня не отводил взгляда от горизонта, где виднелась небольшое живое пятно. С каждым мгновением пятно всё увеличивалось в размерах, становилось похожим на кляксу. То и дело, издалека, доносился протяжный вой.

– Нужно забраться повыше. У нас нет времени баррикадироваться. Этим тварям двери не помеха. На высоте у нас будет преимущество.

Каждый сталкер знал, что после выброса мутанты ещё больше звереют. В них словно закипает кровь. Все их чувства обостренны до предела. Ими движет только одна жажда – убивать.

Тем временем собачья стая стала более различимой. Уродливые тела, с гнойниками и торчащими наружу костями, вызывали омерзение. Из пастей собак текла слюна, а глаза невидяще были устремлены вперёд. В тот момент трудно было представить себе что-то более омерзительное.

– Они чуют нас и не сдадутся, пока хоть одна тварь останется в живых или пока всех нас не разорвут в клочья.

– Все на крышу! Сейчас же! Живо! – подал команду Саня.

Казарма была одноэтажной и невысокой, но представляла довольно серьёзное препятствие для собак. Что-то, а прыгать они умеют плохо.

Вся наша небольшая команда быстро рассредоточилась по всей ширине крыши и взяла на прицел стаю. Нужно было подпустить собак поближе. Во-первых потому, что они довольны живучи и тут нужно бить наверняка, желательно в голову, а тратить патроны впустую – дорогое удовольствие. Во-вторых, наличие самих патронов. Их было не то, чтобы очень много.

Я поднял взгляд на небо и увидел полную луну. Какая же она сегодня красивая! Очень некстати во мне проснулся спящий доселе романтик.

– Ничего, выберемся, – будто поймав мой взгляд и разгадав о чём сейчас были мои мысли, подбодрил меня Леший. И не из таких передряг выбирались.

Я согласно кивнул. Нельзя поддаваться страху. Уже много раз я был на волоске от смерти, но всё-таки выходил живым. Удача любит тех, кто ходит по самому краю.

Я глотнул из фляги дождевой воды. Мысли прояснились. Стало легче и свободнее дышать.

– Они уже совсем близко. Готовьтесь открыть огонь!

Прошло мгновение, столь долгое, что сама вечность бы показалось секундой. Вся жизнь. Нет, это слишком банально! Все жизни, все эпохи пронеслись передо мной. Пусть пафосно, зато наглядно.

А потом начался ад...

Нет смысла пытаться передать, что происходило вокруг. В жизни всё куда ярче, чем в воображении. Нескончаемый и неумолкаемый шквал свинца, визг, вой, крики – всё это смешалось. Пусть и не в доме Облонских, но здесь, в Зоне, около крыши старой казармы, в Сером Городе.

Я уже записал себе в зачёт несколько убитых тварей, как вдруг, одна псина оказалась на редкость проворной и ей, каким-то непостижимым образом, удалось забраться на крышу. Казалось, что кроме меня никто и не заметил незваного гостя. Все настолько ушли в текущее сражение, что и не видели угрозы у себя под боком.

Я поднял автомат и спустил курок. Очередь прошла мимо. Промазал. Чёрт! Что за невезение! Тварь неслась прямо на меня. Я потянулся за ножом и приготовился к неравной схватке.

В самый последний момент, когда уже казалось что челюсти сомкнутся на моей ноге, ко мне на помощь пришёл Медведь. Короткой, но очень точной очередью он уложил пса. Тот видимо так и не понял, что уже умер. Его лапы продолжали дёргаться, а хвост вилял в стороны. Но вот он весь обмяк и перестал подавать видимые признаки жизни.

– Спасибо – только и смог сказать я.

Медведь ничего не ответил. Он как ни в чём не бывало вернулся на свою огневую позицию, будто всего это инцидента и не происходило. Некоторым людям не нужны дешёвые почести, которые многие пытаются нацепить на себя, словно корону. Им достаточно того факта, что они следуют зову сердца.

И я возвратился на своё место. Псова стая заметна поредела. Некоторые уже стали обращаться в бегство.

– Нечему пока радоваться. Они перегруппируются и вернутся сюда.

– Нужно терпеть и дожидаться рассвета. Бежать нам всё равно некуда.

– Не возражаю. С крыши пока слазить не будем. Переждём здесь. Уже скоро начнёт светать. Вы потом куда?

– Обратно, за периметр. Не мешало бы проверить один хабар, но словам Шалого было бы глупо верить.

– Понятно. Здесь наши пути расходятся. Мне ещё нужно в Парк Дураков наведаться. Дело у меня там одно есть. Рубец, отсыпь сталкерам немного патрон да поделись провизией.

– Спасибо, Саня. Хоть ты и бандит, а человек добрый.

– Не нужно этого.

Тут Леший подошёл к Сане и молча протянул ему руку. Тот ответил рукопожатием.

Какая там ваша любовь. Вот что крепче стали, сильнее времени, выше клятв – мужская дружба.

– Кажется собачки возвращаются – подал голос Медведь, который ни на секунду не сводил взгляда с горизонта. Вот ведь неуёмные твари. Мало им свинца, ещё хотят!

Все рассредоточились и замерли в ожидании. Больше я такого промаха не допущу. В следующий раз случай уже не улыбнётся мне, в следующий раз никого не окажется рядом.

Новая волна двигалась ещё быстрее и остервенение предыдущего раза. Казалось, сам дьявол вселился сейчас в этих тварей.

Я ещё крепче сжал автомат и приготовился спустить курок, но тут случилось непредвиденное.

После выброса, как известно, Зона кардинально меняется. В тех местах, где до этого было спокойно, появляются аномалии. Мутанты вдруг словно перемещаются сквозь пространство и оказываются в новом для себя ореоле обитания. Даже сталкеры, и такое бывает, попадают в пространственно-временные ловушки. Но это Зона. У неё свои правила.

Так вот. Неожиданно, прямо перед казармой, всего в нескольких шагах, активировалась аномалия Волна. Синий сгусток чистой энергии, напоминающий по своему виду волну, за что и получил название, буквально разрезал пополам свору псов. Раздирающий ночь визг на время лишил слуха. Одну волну накрыла другая волна. У Зоны тоже есть чувство юмора.

Оставшиеся в живых мутанты повернули вспять и устремились обратно. Мы же молча наблюдали за тем, как ошмётки мяса и костей лижет новоиспечённая аномалия, словно наслаждается этим смрадным пиршеством.

– По крайней мере сэкономили патроны – за чем-то сказал я, обращаю всё в шутку.

Мне никто не ответил.

Поспать в ту ночь так и не удалось. На рассвете нужно было идти в обратный путь. Мы не отыскали ни хабара, ни артефактов, но нашли нечто куда более весомое. Расставаться друзьями лучше, чем казаться ими – как заметил тогда Леший. Но как же он заблуждался в том, что мы расстаёмся.

Глава 10

Сладкая кровь

А что же Шалый? Занявшись Дождём и его сотоварищами, мы совсем позабыли о нём. Это нехорошо, пожалуй, так как многих читателей может интересовать и его судьба.

Шалый довольно долго не мог поверить в свою удачу. Ему казалось удалось сбежать от верной смерти. Его бы обязательно пристрелили или оставили одного, в случае чего, на милость Зоны. А милосердие ей, равно как и жизни в целом, малознакомо.

Удача пришла, что называется, откуда не ждали – случился выброс. Пока Леший пытался поднять раненого и помочь тому, Шалый со всех ног припустил вглубь подлеска. Леший даже не заметил, что последний удрал да и не до того ему было, если честно. Он бы предпочёл спасти неизвестного ему бандита, чем искать пропавшего бывшего сталкера, который заблудился в тёмных закоулках своей души.

Шалый не искал своей смерти от слепого гнева Зоны. Помирать от выброса он, разумеется, не собирался. Он хорошо знал эти места, много времени провёл здесь и владел знаниями о тайных укрытиях. Одно из таких укрытий как раз скрывалось вглуби подлеска, куда он, не оглядываясь, и бежал. В самой чаще можно было заметить притоптанную траву. Под ней скрывался люк, который вёл в подземный тоннель. Глубина лаза была достаточной, чтобы без каких-либо последствий пережить выброс.

Шалый осторожно ступил ботинком на изъеденную временем лестницу, потом также медленно опустил и вторую ногу. Сверху нарастал гул приближающегося выброса. Несколько обречённых ворон пронеслось по серому небу, прежде чем Шалый задвинул люк на место. Он достал из вещмешка фонарь и осветил путь вниз. Шалый терпеть не мог темноты. Нет, он её не боялся, но просто находится в столь мрачном и сыром месте не доставляло ему никакого удовольствия. Фонарик уже дышал на ладан и его тусклый свет лишь разбавлял мрак, но никак не избавлял от него.

Наконец лестница была успешно преодолена и бывший сталкер, с лёгким всплеском, приземлился в грязную воду коллектора. Он замер на несколько секунд и прислушался. Отсюда, из глубины, уже почти не доносился рокот выброса. Он наконец может вздохнуть спокойно. Его жизни ничего не угрожает.

Но не стоило совсем терять бдительности. Под землёй водятся опасные твари да и аномалий здесь хватает. Шалый отключил ПДА, чтобы его не смогли по нему вычислить и потихоньку пошёл вперёд.

Тоннель должен был вывести его за пределы Серого Города, недалеко от Лисьего оврага. Это местность представляла собой огромную холмистую низину, где любили водиться лисы-мутанты. От обычных лис они отличались более крупным размером и жутковатым видом. Вместо глаз у них были чёрные выемки, а ещё они выли так пронзительно, когда охотились, что невольно мороз пробегал по коже. Ореол их обитания был весьма скудный, но в добыче они недостатка не имели. Может потому, что многие, в том числе и другие хищники, избегали заходить в их владения без лишней на то нужды.

Спустя пару шагов послышался лёгкий шорох слева. Шалый потянулся к ножу – единственному оружию, что у него сейчас было. Пистолет и винтовку у него, разумеется, отобрали. Уже совсем тусклый свет фонаря лихорадочно шарил в потёмках. В круге света, на секунду, появилась огромная крыса, которая тут же скрылась, прячась в одном из боковых ответвлений коллектора.

– Чёрт, напугала – прошипел Шалый.

Нужно было спешить. Про лаз могли знать другие бандиты и воспользоваться им в случае чего.

Шалый ненадолго перевёл дыхание и снова зашагал вперёд. Было тихо, только звук капающей воды да лёгкий плеск от шагов. Глаза стали понемногу привыкать к темноте и различать трещины на стенах, узкие проходы, ведущие неизвестно куда, а также горы всякого мусора. Попадались и спящие аномалии, которые практически не проявляли никакой активности, будто вечный сон это всё, о чём здесь можно было мечтать.

Снова раздался противный писк, на этот раз за спиной, совсем близко. Шалый обернулся. Опять крыса, но в этот раз она была не одна. Ещё две пары глаз жадно изучали тёмную фигуру человека, принюхиваясь и осторожно приближаясь. Сами по себе крысы не представляли опасность, но большое их число могло доставить сложности, учитывая ещё и то, что у Шалого среди оружия был только нож. Кроме того, крысы могли переносить редкие заболевания, которые никак не лечись. Пострадавший был обречён на медленную и мучительную смерть.

– Чтоб вас! – выкрикнул в сердцах Шалый и поспешил вперёд. Он бросил несколько болтов для верности, но всё было тихо. Миниатюрный счётчик Гейгера вшитый в комбез тоже молчал, едва потрескивая, что было хорошим знаком.

Внезапно Шалый резко остановился. Среди мрака тоннеля он различил человеческую фигуру. Та, прислонясь к стене, сидела, устремив невидящий взгляд в мутную воду. Сталкер был мёртв, причём довольно давно. Труп уже был порядком изъеден. Не медля ни секунды Шалый принялся обыскивать карманы. Ничего зазорного в обыске трупов не видели и сами сталкеры. Можно сказать, эта последняя услуга ещё живым. Мёртвым уже ни к чему всё материальное, когда душа бродит в поисках своего пристанища.

Навар оказался вполне себе ничего, но и густым назвать его тоже было нельзя. Рядом с окоченевшей правой рукой лежал ПМ, в магазине которого осталось всего четыре патрона. Из арсенала у сталкера больше ничего не было. В левом кармане комбеза нашлось также несколько болтов. В вещмешке тоже особо было нечем поживиться. Сломанный фонарик, почему-то без батареек, сломан был также ПДА. Немного примятая банка тушёнки, уже давно как с истёкшим сроком годности. Но брезговать какой-никакой едой сейчас было совсем некстати. Недалеко от трупа валялась почти пустая фляга с протухшей водой. Шалый не испытывал никакой жалости к погибшему сталкеру. Тот, видимо, был ещё юнцом, судя по останкам тела. Да и какое ему дело до других. Печься нужно было только о себе и исключительно о себе, если хочешь здесь выжить. Этой догме он никогда не изменял.

За спиной снова раздался противный писк. На этот раз крыс было куда больше. Они хищно смотрели на Шалого своими глазами-бусинками жадно вдыхая сырой воздух.

– Чтоб вас всех! – не сдержался Шалый. Он явно начал паниковать, что в Зоне было недопустимо.

Шалый направил на стаю крыс ПМ и приготовился спустить курок после того, как одна из крыс попыталась цапнуть его за ногу.

Идея явно хромала. Пуль было не в сравнении меньше, чем крыс да и тратить драгоценные патроны на такую мелочь было оскорблением.

Шалый медленно отступал держа на прицеле порождений Зоны. Те не спускали с него юрких глаз, как бы говоря ему, что он от них никуда не денется, что он обречён.

Шалый остановился и на этот раз сделал выстрел прямо в центр своры крыс. Несколько предсмертных писков гулом пронеслось под сводами коллектора. Это казалось глупым поступков. Крысы только попрут напропалую подчиняясь внутренним звериным инстинктам. Но внезапно те отступили. Бросились вразнобой и стали протискиваться в трещины, искать всевозможные щели, просто бежать подальше.

– Так вам! Будете знать! – бравировал Шалый.

Ему было невдомёк, что те испугались вовсе не пистолетного выстрела и не того, что несколько их собратьев полегло. Вовсе нет. Они испугались настоящего хозяина этого коллектора.

Шалый на несколько секунд забыл об осторожности и чуть было не вляпался в Ёжика. Крошечная аномалия в виде несколько небольших иголок состоящих наполовину из дерева, наполовину из очень твёрдого металла. Особой опасности не представляет, но если пораниться, то обязательно оставишь несколько капель крови на шипах, а это неизменно привлечёт нежелательных гостей в виде хищников.

Шалому было даже невдомёк, что за ним уже пристально наблюдают. Пара красных глаз не спускала с него плотоядного взгляда, ловила каждое движение, каждый неосторожный звук жертвы. Шалый был обречён, ведь эти глаза принадлежали кровососу, которого разбудил выброс.

Как и когда в Зоне появились вампиры никто не знает. Поговаривают, что они были здесь всегда. Кровосос – пожалуй один из самых умных порождений Зоны. Он не станет нападать на вас, если не будет точно уверен в своём превосходстве. Вампиры предпочитают держаться поодиночке. Объединяться в небольшие группки могут только молодняки, то есть те, кто стал жертвой кровососа, но остался жить, постепенно сам разделяя участь хозяев ночи. Солнечный свет вампиры не переносили, предпочитая тень, но даже днём вполне могли выходить на охоту, если уж очень мучил голод. В их рацион входила любая кровь, но самой желанной была человеческая.

Шалый почуял неладное, когда в коллекторе стало вдруг слишком тихо. Лишь капала вода да еле слышно завывал ветер. Странное, очень странное чувство овладело им всем. Он почему-то был уверен, что если обернётся, то непременно увидит кого-нибудь сзади себя. Пресловутое шестое чувство оказало ему свою последнюю услугу.

Шалый резко обернулся и вскинул ствол. В нескольких шагах, раззевая уродливый рот утыканный кривыми, выпирающими наружу зубами, бледный, ссохшийся, с огромными синюшными жилами, стоял вампир.

Шалый принялся беспорядочно палить, едва разглядев кто перед ним, но пистолетные пули не могли причинить вампиру какого-либо вреда. Его мог ранить только калибр крупнее. Чтобы убить вампира нужно было либо его сжечь дотла, пустив пепел по ветру, либо утопить в солёной воде. Вампиры Зоны очень боятся обычной соли, но, к несчастью, у Шалого не было ни единой щепотки.

Шалый пришёл в себя и понял, что жмёт на курок, когда уже весь скромный боезапас был исчерпан. Вампир медленно, как бы играя, приближался.

Шалый бросил пустой ствол во врага и резко устремился к аномалии Мясорубка. Название говорило само за себя. Легко представить, что будет с человеком, если тот попадёт туда. Незадачливый бандит предпочитал умереть в аномалии, чем отдать душу в объятьях кровососа.

До цели оставалось несколько шагов, как вдруг, материализовавшись прямо перед Мясорубкой, вампир схватил Шалого за голову и резко припал к его шее.

Шалый издал нечеловеческий, полный жуткой боли вопль. Потом ещё один, но уже тише. Потом совсем тихий и наконец, еле слышно прохрипев что-то нечленораздельное, затих.

Несколько крыс стали свидетелями этого кровавого пиршества. Они с любопытством глазели, готовые в любую секунду пуститься наутёк. Сморщенная кожа упыря налилась влагой, стала из бледной почти розовой. Кровосос утёр ладонью плоские губы и жадно облизал длинные пальцы.

Снаружи по-прежнему неиствовал выброс.

Глава 11

Парк Дураков

Саня и его подопечные остановились возле небольшого бугра, чтобы свериться с картой. Сомнений не было – это то самое место. А вокруг звенящая, неприятная тишина.

Парк Дураков представлял из себя заброшенный парк развлечений из какого-нибудь второсортного ужастика. Почему парк получил такое название – точно никто не знает. Возможно потому, что здесь нечем особо было поживиться. Артефактов здесь вовсе не водилось. Вот и пошло поверье, что только дураки будут сюда заходить. Так название и прицепилось. Здесь ржавели остовы каруселей, горок, киосков со всевозможными лакомствами. По всему периметру парка можно было заметить детские вещи, игрушки, чудом сохранившиеся обрывки билетов. Когда-то, до всего этого кошмара связанного с Зоной, это место было очень популярным. Оно лежало чуть поодаль городской черты, вдали от заводов и шумных трасс, благодаря чему поток желающих отдохнуть здесь всей семьёй в выходные дни никогда не стихал. Здесь как будто ещё висел в воздухе детский смех, а иногда, если хорошенько прислушаться, можно было различить скрип ещё не остановившейся до конца карусели.

До наступления темноты оставалось меньше часа и привал было решено организовать в небольшом здании администрации парка. На рассвете сюда должен был прибыть курьер, которому Саня передаст один очень ценный артефакт, найденный им уже довольно давно, но только сейчас ему удалось сговориться на приемлемой для себя цене. Он очень хотел помочь сестре, которая сейчас нуждалась в деньгах. Почему именно местом встречи было выбрано это столь неприятное место – Саня не думал. Оно и к лучшему даже. Меньше глаз, меньше свидетелей. Своим ребятам, которые были с ним, он мог безоговорочно доверять.

Первому дежурить в карауле выпало Безликому, в то время как остальные уселись у костра приканчивая остатки нехитрого ужина. После нескольких шумных глотков горячительного языки бандитов развязались. Саня же сидел несколько в сторонке как будто бы читая книгу, но в то же время наблюдая за тем, что происходит вокруг.

– Вот и говорю значит, что не привиделось мне это. Как пить дать видел призрака. Вот тебе крест!

– В мутантов, вампиров, аномалии – я ещё поверю, но не в приведений! Хорош заливать тут.

Наступила неловкая тишина, только костёр весело потрескивал.

– Ты то сам какими судьбами в Зоне оказался, Линь?

– Долгая история, но могу рассказать коли интересуешься.

Линь ещё раз отхлебнул от фляги водки, посмотрел на главаря, который не отрывал взгляда от страниц и словно не замечал ничего вокруг, а потом, негромко, начал:

– Закончил значит я школу, потом пошёл в армию. Служил я в погран войсках. Вернулся на гражданку, выучился в колледже на автомеханика. Встретил девушку, скоро должны были обвенчаться, но тут судьба спутала все карты. Возвращался я после работы из автомастерской. Ночь была на редкость тёмная, а шёл я дворами, которые не больно то освещались. Смотрю на паренька наезжают какие-то гопники, требуют что-то у него, руками размахивают. Знал бы, что заступничество мне боком выйдет, может быть и прошёл мимо. Но только совесть не позволила просто пройти. Вмешиваюсь я значит и почти сразу получаю по лицу. Ну я в долгу не остался. Врезал в обратку да так, что припечатал затылком к стене. Тот повалился кулем уже бездыханный. Мгновенная смерть как я узнал потом, черепно-мозговая несовместимая с жизнью. Кто-то вызвал мусоров, приехали, повязали меня. Спрашивают, что случилось. Я им честь по чести всю подноготную, что дескать за паренька заступался, помочь хотел и никаких дурных намерений за собой не имел. Только паренёк этот совсем язык потерял толи от страха, толи ещё от чего, ну совсем как наш Безликий.

Бандиты засмеялись, но поймав нелицеприятный взгляд Сани оторвавшегося на секунду от страниц книги, тут же затихли.

– Так вот вышло, что я сам на этих гопников напал, а они вроде как пострадавшими оказались – продолжил Линь. Да по их пьяным рожам всё же можно было прочитать! А ещё вели себя нагло, словно были уверены в том, что им ничего не будет. В общем мне дали срок, девушка меня бросила, на нормальную работу я теперь устроиться не могу, но меня даже не это бесит!

– А что же?

– А вся эта система. Я ведь служил, чтобы Родину защищать. А что же выходит? На войне дали тебе автомат в руки и можешь убивать людей пачками. Чем больше убьёшь, тем больше награда, почёт, выслуга.

– Ну так что же?

– В военное время значит штабелями людей укладывай и ничего тебе за это плохого не будет, а в мирное, дав по роже какому-нибудь уроду, и заметь, за дело, тебя сажают в тюрьму и в глазах общественности ты становишься отбросом.

– Ну ты и загнул. На войне всё по другому. Там ты святое защищаешь.

– А в мирное время, если я помогаю человеку в беде, то что я защищаю?

– Может быть закон, а может саму справедливость таким образом олицетворяешь, но только сложно всё это. Несправедливостей в жизни хватает.

– А что для тебя Родина, Глыба? (Именно такое погоняло было у собеседника Линя).

– Родина – это моя страна, моя семья, мой дом, всё, что дорого и любимо сердцем.

– А для меня Родина, это прежде всего люди. И защищая людей, неважно в какое время, я защищаю Родину. Так почему же я преступник для неё во всей этой истории?

Глыба всё думал, но не нашёл что ответить.

– А я вот знаю. В военное время я защищаю и власть – всех этих чванливых заносчивых начальников и прочих командиров, которых всегда, во все времена, было с избытком. А простой солдат для них, всё равно что шавка. Только и знай, что команды давать да к ноге подзывать. А в случае хорошей выдрессировки можно и косточку дать, которая и есть те самые награды, звания и прочее. А в мирное время сиди в конуре да не высовывай зазря носа. Что для государства человек? В военное время напрямую стоит угроза власти и они, власть имущие, придумают идеологию, нормы морали, воззовут к голосу сердца, всё что угодно, лишь бы эту власть при себе удержать. А когда дело не касается этой самой ихней кормушки, то конечно, что и говорить. Убил – иди в тюрьму и нечего разбираться. И плевать, что там у человека в душе. Преступников конечно нужно сажать в тюрьму, а убийц – в особенности, но только если человек задумал что-то плохое, пытается оскорбить, ударить или даже убить другого, то ответ должен быть соответствующий. Преступник должен понимать, что в случае чего, ему самому может хорошо достаться, а в некоторых ситуациях самой его жизни может угрожать опасность. И это правильно! Может тогда человек десять раз подумает, прежде чем оскорблять другого, прежде чем идти на подлость. А сейчас стоит защитить кого-то, то ещё неизвестно, кем окажешься в итоге. Ведь эти преступники придумают всё что угодно, лишь бы себя оправдать. А ещё этот дурацкий закон о превышении самообороны. Давайте и воевать по таким же правилам. Если на тебя только направили дуло автомата, то ты ещё не имеешь права открывать огонь! Нет ведь! Так почему я должен идти на поводу у отморозков и играть по их правилам, ждать, пока они меня не загонят в патовую ситуацию?! Вот я и поддался в Зону. Здесь всё куда проще.

– В тебе просто говорит обида. Это можно понять.

Разговор прервался. Бандиты замолчали. Саня по прежнему не отрывал взгляда от книги. Кругом стояла тишина, лишь дул слабый ветер да еле слышно поскрипывала ржавая карусель. У вяза лежала кукла с оторванной рукой. Она, казалось, не сводила своего взгляда с костра и слышала всё, о чём только что говорили. Время близилось к полуночи. Пора было идти менять Безликого.

Но только Линь встал, чтобы пойти и сменить на карауле товарища, как поблизости прозвучала автоматная очередь.