Текст книги "Принуждение к Игре (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Сахненко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)
– Теперь? Теперь я хочу предложить тебе стать моим учеником, – опа, меня в Малюты Скураторы вербуют? Хотя Малюта, как и Берия, не совсем палачами, вернее совсем не палачами были. А ведь я ни одного настоящего палача вспомнить не могу – не сохранила история их имен, только деяния.
– И зачем мне это нужно? И у меня уже есть учитель, – пусть Йогль меня так только один раз по‑пьяни назвал, но все же, он родной – гремлин, как‑никак.
– Не в том смысле учителем. Я буду учить тебя своему мастерству, со временем ты станешь настоящим палачом. Только тот в ком жестокость равна его милосердию может стать истинным мастером это дела.
– У меня уже есть работа, спасибо.
– Подумай. Каждый твой день ученичества будет оплачен лучше, чем неделя лазанья по трубам. А в городе ты будешь пользоваться почетом и уважением.
– И полгорода будет плевать мне в спину?
– Может и будет, никогда об этом не задумывался. А для тебя это важно?
– Нет, не важно. Так же как и почет с уважением.
– Молодец. Дело палача не терпит гордыни, мы всегда безымянны.
– Это была проверка?
– Да.
– Работать ради искусства? Нет спасибо, мучить безвинных, да и винных тоже, мне не привлекает.
– И эту проверку ты прошел.
– Я же сказал – мне это не интересно.
– А ты подумай. В течении трех дней буду ждать от тебя ответа, – на планшетке мелькнул огонек, свидетельствующий что на карте появилась новая метка.
К Ментишу я опоздал на два часа – увлекся работой в мастерских. Гоблин выглядел как выжатый лимон, и набросился на меня с обвинениями. Оказывается наложенное на него проклятье, блокировало вызов духов, и теперь, после снятия, Ментеру принялся с энтузиазмом обучать внука. Утром они договорились, что заниматься будут до моего прихода, а я опоздал. Но увидев причину моего опоздания, гоблин перестал дуться и позвал деда, дабы он тоже взглянул на дело рук моих, и закончил мое начинание.
Результат работы мне и самому нравился. Да и повезло – кузнец за отдельную плату выделил мне в помощь двух своих подмастерьев. Сами лезвия остались без изменений, а вот рукояти были изменены полностью. Старая кожа обмоток была удалена, набалдашники спилены, а обнажившейся сердцевине придали правильную цилиндрическую форму. У самых лезвий, встало по двухлепестковому вентилю‑ синий и красный. Для чего? Все просто – для усиления, так как дальше шли, распиленные вдоль, латунные разветвители, без распила посадить их не удавалось. Эти разветвители образовывали крестовину кинжалов, вот чтобы они не раскололись по спайке и потребовались вентили у лезвий. В теле крестовин прятались съемные отверточные насадки разного калибра, от обычной до часовой, всего по три с каждой стороны.
Длина каждой насадки составляла шесть сантиметров, и на тыльной стороне у них было по два лепестка, в миллиметр толщиной в три шириной и шесть длиной. Лепестки эти потом вставлялись в рукоятку и фиксировались на ней специальной головкой. За лепестками было по полсантиметра резьбы которой насадки крепились в теле крестовин. Сверху н них одевалась специальная крышка с отверстиями, чтобы она не слетела – она фиксировалась, при помощи зажимов, как на пятидесятилитровых бидонах. В итоге с боков крестовины на сантиметр торчали головки отверток – и вытащить нужную несложно и потерять нельзя.
Рукоять кинжала также служила ручкой отвертки и надевалась на сердцевину рукояти. При этом она фиксировалась насадкой входившей в пазы на верхней части разветвителя. И дополнительно сверху навинчивался еще один двухлепестковый вентиль с контрагайкой, также выполнявший роль набалдашника и защищавший руку – теперь кинжалы можно использовать в качестве клина, не боясь попасть по пальцам.
Диаметр сердцевины совпадал с диаметром насадок. То есть можно было снять рукоятку, вставить в нее насадку и получалась нормальная отвертка. Именно поэтому насадки сделали такими длинными – не люблю я эти коротыши, сколько раз в реале мучился с ними, особенно когда на магнитах, вечно выпадают, и как на зло в самых трудных местах. А прототипом послужила дедовская сборная отвертка – у него как раз длинные насадки с цанговым соединением, еще прадед на автобазе скоммуниздил.
Долго думал, куда присобачить зажимающию головку для насадок и удлинители. Знаете, как бывает: вот он винт, рядышком, а хрен достанешь – какого‑то сантиметра не хватает, и мучаешься, и мучаешься, и тянешься, и тянешься, всю руку исцарапаешь пока доберешься, вот и решил сконструировать удлинители. В качестве удлинителей выступали две пятнадцатисантиметровые трубки переменного диаметра. На тонкой части были лепестки для вставки в ручку, а на толстой прорези для таких же лепестков на насадках. На толстую часть удлинителя была нанесена резьба на всю длину, и в походном состоянии с двух сторон на нее навинчивались две зажимающие головки. Эти удлинители никак не ложились в концепцию кинжала – в итоге засунул их, как заправский горец патроны, в петли на правой руке выше локтя, толстой частью в петлю. И рукой двигать не мешают и не потеряются.
В итоге отвертка собиралась из кинжала за минуту, а максимальная длина была тридцать три сантиметра, без учета ручки – на три сантиметра длине лезвий кинжалов.
В принципе ничего сложного в переделке кинжалов не было, но вот количество мелкой работы было проделана целая куча. Одной только резьбы было нарезано столько, что даже считать страшно, и ведь это все в ручную, и если бы не подмастерья я бы дня два ковырялся.
– Хм, интересно, – хмыкнул Ментеру оценивая дело рук моих, – ты меня в очередной раз удивил.
– Рад вас радовать, – мое лицо светилось довольством. Ведь кроме самих кинжалоотверток я получил плюс два к механике, плюс один к ремонтнику и плюс два к карману без языка.
– Чую в них силу воды, – ну да, большая часть запчатей на рукоятях были из водопроводного арсенала, странно было бы таким образом в них силу огня внести, – они как братья близнецы, но разные.
– А в чем разница?
– Сам не ведаешь что творишь? – брови шамана взлетели вверх, – мало того что один посвятил холоду, а второй теплу, так еще и по шесть усилений установил, – и указал на торчащие головки отверток. По странному стечению обстоятельств все крестовые насадки были на кинжале с красными вентилями, а прямые на синем.
– Что тут у вас? – а вот и Йогиль пришел.
– Да вот, смотри, что твой ученик сделал, – и гоблин протянул мои кинжалы мастеру.
– Интересно. И что теперь? – Йогиль вернул кинжалы мне.
– Способность ему я вчера открыл, теперь надо научить ею пользоваться. Вот на своих кинжалах пусть и учиться. На своем творение учиться легче.
– Тогда не спеши. Мне подумать надо.
– О чем дружище?
– Да я вчера его с дуру учеником назвал, а до этого говорил, что учить буду только после того, как он мое поручение выполнит. Теперь вот гадаю, как оба своих слова не нарушить.
– А что за просьба? – заинтересовался Ментеру.
– Хм, – смутился Йогиль, – да так мелочь, семейное дело. – как мастер точно определение подобрал, чистое семейное дело внучков ему настрогать.
– А он совсем твое поручение не выполнил? – не унимался шаман, – даже частично?
– На треть можно сказать выполнил.
– Ну тогда в чем проблема? Дай ему выбрать что‑то одно из трех, – как‑то хитро улыбнулся Мантеру.
– А ты прав старый друг, – лицо Йогиля разгладилось, и с улыбкой повернулся ко мне. – Выбирай либо новое умение, либо заклинание для твоих кинжалов, либо проведение второй инициации.
– А что за умение? – вот же старый черт, я все хочу!
– Резиновые ноги! Видел, как я в таверне прыгал? – и что тут выбрать, про заклинание даже спрашивать не буду, и так душа на части разрывается.
– Выбирай умение! – вмешался в мой мыслительный процесс шаман.
– Почему?
– Просто поверь старому гоблину! – и улыбается, так загадочно‑загадочно.
А была, не была: «Я выбираю умение!», – интересно что этот старый гоблин задумал.
– Ты выбрал! – и Йогиль повернулся к гоблину, – а ты что задумал? Что за подсказки?
– Учи давай! А еще внука погоняю.
– НЕЕТ! – Ментиш про которого казалась забыли все, забился головой об землю, – Оставь меня старый садист!
– Бери бубен, лентяй!
Умение «резиновые ноги» оказалась не такая сложная в осваивании как вторые руки, но попотеть пришлось. Казалось бы чего сложного в этом увеличении прыгучести? Ну увеличивает она прыжок в высоту на десять сантиметров, а в длину на тридцать за уровень, мелочь к чему приноравливаться. В обычном состоянии я могу подпрыгнуть на полметра, или на метр в состоянии стресса и с разбега, как тогда с крысолюком, а с ней всего на десять сантиметров выше. А теперь представьте каким мячиком я скакал после того как поднял, при помощи Йогиля, это умение до пяти. С места прыгал на три с половиной метра в длину, не напрягаясь, а в высоту на полтора – это же мой рост в игре, да с таким умением можно спокойно через машины перепрыгивать. И что весьма приятно уже на пятом уровне эта способность длилась четыре секунды.
Самым интересным было отрабатывать это умение в помещении. Набил, конечно, себе пару шишек, пока научился вовремя перегруппировываться. А один раз даже башкой в пол впечатался, как шею не свернул – не знаю. А как все получилось: врубил ноги, прыжок на стену, от стены на потолок и от потолка в пол, а Йогиль, зараза, жрал.
– Напрыгался? – в пустой сарай, что отвел нам Ментиш под тренировку, заглянул сам хозяин, – тебя дед зовет, – и хлопнул дверью.
– Давай рассказывай, почему советовал ему умение выбрать, – обратился мастер к своему другу, когда мы вышли на улицу.
– А чего рассказывать? – пожал плечами шаман, – ты же жлоб упертый. Вот я и подумал, что инициацию и я провести могу, а заклинанию, которое больше всего ему сейчас пригодиться, лучше тебя научу.
– Это какому же заклинанию ты учить собрался?
– Кинжалы видел?
– Кинжалы видел, это что же? Ты ему хочешь «порванную нить» показать?
– Ну да. Сам наложит, и пока ими пользоваться будет, сила заклятья расти будет.
– То есть ты ему два, а я всего один? – подбочился гремлин, – это за какие заслуги?
– Не два, а три. Забыл? Вчера я ему «Силу слова» инициировал.
– Так за что щедрость‑то?
– За внука, конечно. Сильный из него шаман получится.
– Лучше бы не помогал, – зашипел на меня Ментиш.
– То есть ты, старый пень, МОЕМУ ученику, дашь больше, чем ЕГО учитель?
– Да, заслужил.
– Так вчерашнее не считается, быть моим учеником не менее ценно. Умение как инициацию посчитаем, а на заклинание ответим заклинанием, понял?
– Ментиш, – шопотом, чтобы не спугнуть удачу, сыпавшей на меня, как из рога изобилия, новые возможности. – а что это Йогиль так взъелся?
– Так ты же теперь его ученик. Никто не может обучить ученика больше чем его учитель – это оскорбление, и это можно расценить как переманивание ученика. А так как они старые друзья, Йогиль и равняет счет, чтобы даже формально никто слова сказать не мог.
– Никогда об этом не слышал, – правда ни на одном форуме мне такая информация не попадалась.
– Ну, на странников это правило не распространяется.
– Так я же тоже странник.
– Ты не такой как все – ты нормальный.
– Хватит шептаться! – обратился к нам Йогиль, – мы решили. Сейчас Ментеру проведет твою инициацию, потом я обучу тебя заклинанию. А уж после займемся твоими кинжалами. Названия, кстати, придумал?
– Да, Стинол и Тефаль, – ну не называть же: морозильник и кипятильник.
Глава 10
– Вот тебе еще. Это анатомия гномов, а это анатомия йети, – Октам протянул мне еще две книги. Вот никогда не думал, что обучение у палача будет напоминать учебу в институте. Скажем так индивидуальные занятия в мед. иснтитуте. Уже три дня я служу учеником палача, вот такая новая профессия у меня открылась – «ученик палача», сдам зачет стану дипломированным палачом. А все из‑за Ментиша.
Получение подарков, если можно так сказать, от двух учителей занял часа два, причем все было так переплетено между собой, что внятно описать события этого промежутка времени не получится. Вторая инициация, распределение очков умений, новые заклинания и, наконец, кинжалы, такими кусками систематизировать.
Процесс второй инициации ничем существенно не отличался от первой. Больше это напоминало совместную медитацию, чем какой‑то ритуал. Кроме того что с этого момента могу сам, без помощи наставников, распределять очки умений, я получил плюс пять процентов связи единовременно и еще полпроцента за каждый следующий уровень. Для самостоятельного распределения очков теперь достаточно посетить одно из многих мест силы. На карте у меня появились отметки таких мест: в черте города было всего одно такое место, рядом с местом возрождения, а за пределом три и все в нескольких десятках километрах.
Заклинание, которому меня научил шаман, относилось к астралу, а от Йогиля к магии времени. После его изучения стало понятно, что значило в описании возвратное действие. Это заклинание называлась «Завихрение» и имело интересную механику. Во‑первых, оно действовало на область, а не на цель, а во‑вторых, имело двойное действие. Сначала время в указанной области замедлялось, а потом ускорялось. Степени замедления и ускорения были равны. Йогиль сказал, что оно очень полезно, когда надо от кого‑то убежать. Хотя у меня, после того как я испытал оба его действия на себе, появилась мысль, как еще с пользой для себя можно его использовать. Надо только в начале второй фазы поменяться с противником местами. Вот интересно как ускорение реализовано? Тем более что ускорение есть и гоблинов и эльфов. Только у них оно действует на самого применяющего, и ускоряется не время, а реакции, но эффект тот же. Если по замедлению вопросов нет, достаточно увеличить сопротивление капсулы, то вот ускорение… хотя, что я знаю о работе капсул? Может прямая команда из мозга сразу в игровую куклу идет, минуя тело. Или какая‑то химия вводиться, увеличивающая проводимость нервных окончаний. Да мало ли? Но интересно ведь, надо будет на досуге поискать, как все же капсулы такие вещи реализуют.
Но этот потом, в реале – главное не забыть. Астральное же заклинание от Ментеру было крафтинговое – накладывало постоянный бонус на предмет. Как и все в этой игре, пока предметом пользуется наложивший, с ростом его умения растет бонус. Хороший нюанс, не знаю как другим, а мне такой подход нравиться. Конечно, бонус наложенный Ментеру будет выше, но не всегда же по мастерам бегать, плюс дополнительный стимул развиваться. К тому же когда‑нибудь я его перерасту. Когда‑нибудь, но не раньше чем через полгода это точно, к слову приблизительный уровень Ментеру за двести, а у Йогиля под двести пятьдесят. Точнее определить не могу, так как у НПС нет явных уровней только совокупность параметров, которые тоже со временем растут. Но вот косвенно вычислить можно, Ментеру благостый шаман, а это связь с сутью более восьмиста процентов, а у Йогиля за тысячу, он же благословенный медиум. Вот и получается что, если взять за базу мой текущий прирост связи такие заоблачные уровни, конечно есть модификаторы, такие как благословление шамана, но порядок цифр все равно будет высоким.
Так вот заклинание называлось «рвущаяся нить» и накладывалось только на оружие. Оружие с таким бонусом помимо физического урона наносило еще астральный урон – уменьшало значение астрального здоровья, и стабильно наносило астральную рану: в течении некоторого времени астральное здоровье уменьшается на несколько единиц в секунду. Значение урона и длительность такой раны зависит от навыка накладывавшего бонус.
В общем, после наложения этого бонуса, присвоения имени и пробуждения бонусов от «кармана без языка» у меня на руках оказались: Клык Гидры Стинол и Клык Гидры Тефаль. Гидра в названии взялась от «кармана» так, как большая часть модификаторов была из водопроводного инвентаря. Если Тефаль погрузить в воду, то буквально через секунду получался кипяток с температурой сто градусов по Цельсию, а Стинол туже воду остужает до нуля. Но это вода, а теперь представьте, что будет, если таким кинжалом порезать руку. Один ошпарит, другой обморозит. Представили? А Йогиль еще и хороший совет дал, в место, куда попал удар Стинолом, тут же бить Тефалем. Попробовал на курице – птичку жалко, умерла от перепада температур. И что удивительно, после всех процедур проведенных над кинжалами их баланс вернулся на место. А ведь все мои переделки полностью его испортили сместив на рукоять, на мой немой вопрос Ментеру пояснил: «А что ты думал? Сущность пробудилась и ничего не измениться? Теперь сила воды концентрируется на конце лезвий. Вот баланс и вернулся».
Свободных очков умений у меня не осталось – все раскидал. И теперь значения моих умений было следующее: «вторые руки» – восемь, время действия пять с половиной секунды, «резиновые ноги» так же восьмерка с аналогичным временем действия, «глаз» – четыре, с пятеркой смогу видеть по два связанных узла, пока только время увеличилось до двух с половиной секунд, «Магия Астрала» – пять, и «Магия Времени» – пять. До полного слияния мне еще надо набрать десять уровней.
– Ну что займемся, наконец, настоящим делом? – Ментиш, прямо святился довольством, пока два пенсионера мучили мою бедную тушку, он благополучно смылся в свой гараж и занимался любимым делом – ковырялся в железках.
– Дай отдышаться. Меня сейчас столько раз бездырем назвали, на два голоса, что я уже начал в себе сомневаться.
– Отдыхай, а они где? – показал глазами на дверь гоблин.
– В дом чаевничать пошли, а может и не чаевничать. В любом случае я за ними больше к эльфам не полезу. Пусть сами разбираются.
– Они разберутся.
– Это точно, но два дня подряд это даже для них слишком. Кстати, Ментеру сказал, что часа через два зайдет, проверит как ты его сегодняшние уроки усвоил.
– Достал, хочет чтобы я за два дня полноценным шаманом стал. И это при том что обычно учеба года три длится.
– А что это он так?
– То проклятье на меня родственник наложил, и наказать его я должен. Он сам не может, да и отец не может, на них обеты духам весь род оберегать.
– Близкий родственник?
– Троюродный дядя, после отца скорее всего его сын верховным станет, у меня же дар, благодаря ему, заблокирован был.
– А дядя такой клятвы не давал?
– А такую клятву только шаманы дают, сын его как к моему отцу в ученики попал, клятву дал, а он нет, он охотник.
– Так зачем тогда тебе это обучение? Купи ствол и всех делов.
– Правила поединка, только нож и то что можешь сам. А он охотник не из последних, может медведя призвать – правилами это не запрещено.
– Тогда понятно. Давай уж тогда тебе карету сделаем, а то как это на поединок и пешком, – сказал я вставая, – Пошли шаман‑водопроводчик.
– Берг? – гоблин смущенно остановился.
– Что?
– На счет водопроводчика… – Ментиш набрал воздуха и на выдал, – я увольняюсь.
– А что так? Тебе же нравилось?
– Это вся из‑за обучения. Надо много времени, иначе мне его не победить. Так что я увольняюсь.
– Тогда и я уволюсь.
– Как?
– Тебе же нельзя! – удивился гоблин, зная про мою проблему с ограниченной свободой действий.
– Сегодня предложили поступить в ученики палача. А без тебя скучно будет, да и к новому напарнику привыкать не хочется.
– А ты сможешь? И с чего решил что возьмут? Мало ли кто что сказал.
– Октам, знаешь такого? – гоблин кивнул, – вот он сам предложил. Значит, по достоинству оценил мои способности. Вот только как Йогиль отнесется к тому, что я буду учиться у Октама?
– Нормально отнесется. Он же тебя только профессии учить будет, а это не считается.
Гном, как в прочем всегда, покричал во все горло, когда мы пришли увольняться. Но у Ментиша оказывается давно был отработан контракт и он мог уволиться в любой момент. А за меня пришел разговаривать сам Октам. Составление запроса на меня у него заняло всего несколько минут, а потому как быстро собрались подписи, можно судить, насколько палач важная персона в городе.
Кстати за те книги, которыми меня завалил палач, многие игроки душу бы продали. Каждый такой учебник давал бонус урона к описанной в нем расе. У меня на столе уже стопка метр высотой. А рядом стопка поменьше – учебники по устройству орудий пыток, и методики допроса. Чтиво не для слабонервных. Это у меня психика крепкая, как‑никак три года по контракту в армии отслужил. Это у нас семейная, можно сказать, традиция. У нас все мужчины служили, начиная еще с пра‑пра‑пра‑прадеда. Этот самый пра‑пра‑пра сколько‑то там раз, еще при царях служил. А потом как‑то так повелось. Не‑е, мы не военные, за всю историю семью, ну той что я знаю, только один профессиональный военный был – полковник инженерных войск, и то не по нашей ветви. Я кстати своего сына, ну когда родиться, правда, еще жену найти надо, тоже отправлю служить. Кто бы, что не говорил, но когда живешь в казарме и двадцать четыре часа в сутки находишься в состоянии стресса, а сказать: «стоп! Мне надо побыть одному!» нельзя – психику укрепляет: дай боже. Как говорили раньше – школа жизни. После такой школы все жизненные передряги автоматом воспринимаются как задачи, а не как проблемы. Папу кстати дед пинками загонял, а теперь он этим гордиться. А чего скрывать – меня тоже пинками гнали.
Но сейчас бы, вместо штудирования этих талмудов, я с удовольствием с Ментишом на пару паровозку бы собирал. Да он уволился, чтобы повышать свое умения в призыве духов. Он и сейчас, пока я над учебниками горблюсь, духов призывает, только делает он это в гараже. Оказывается лучше, чем увлеченный шаман, жестянщика не придумать. Видели бы вы глаза Ментеру когда он заглянул в гараж, чтобы учинить внуку минизачет. А я тут не причем, я только пожаловался, что у нас автогена нет. Когда на пальцах объяснил что это такое, Ментиш почесал затылок и призвал духа огня.
Ментиш лицо деда не видел, так как сидел на верстаке спиной к двери и постукивал гаечным ключом по обломку доски. А по всему гаражу носились духи. Огня – резали и варили, Земли – гнули и шлифовали, А Воздуха – качали и крутили. При чем если по началу духи были слабы и каждая операция занимала у них уйму времени, то с каждым днем Ментиш вызывал все более сильных духов. То, что должно было занять месяц, за счет духов сократилось до недели.
Все эти дни ученичества, Йогиль гонял меня как заправский сержант, доводя использование умений до автомата. Того же автоматизма добивался от меня и Октам. Единственной отдушиной стала паровозка, еще дней пять и можно будет приступать к испытаниям. И хотя только на обучении у палача получил еще один уровень, профессия «ученик палача» выросла до трех, а такие навыки как «знаток боли» и «милосердие» выросли до четырех, мне такая игра не приносила радости. Даже то, что долг уменьшился на пятьсот золотых, не грело.
Августино и его товарищи регулярно снабжали нас работой. Мелкие воришки и грабители разных рас шли через наш подвал. Именно на них росли мои навыки. На допросах и на казнях. Уже на второй день ученичества глава департамента настоях чтобы казнь провел я, типа он не собирается выплачивать мне жалование, если не увидит в деле на городской площади.
И как назло первым моим казненным должен был стать огр. Да у него шея была толщиной как две мои ноги, его приговорили к усекновению головы топором. Нет бы к повешению, уж как‑нибудь табуретку бы выбил. А тут еще этот топор под Октамовскую руку. Представите себе картину: плаха, на ней голова огра, и я с топором в мой рост. Ухо огра было на уровне моих глаз. Огр промышлял грабежом, а вот за что его начальник департамента невзлюбил, ума не приложу. Мне чтобы его обезглавить пила нужна, а не топор, и полчаса пилить. Колпак еще этот постоянно на глаза сползает – моего размера еще не пошили. Жалко огра, а начальник смеется, тоже мне шута нашел.
А топор тяжелый, я его еле четырьмя руками понял. Замахнулся, и меня повело, еле равновесие удержал, а начальник ржет, да еще в глазах Октама такая тоска, ему стыдно, что у него не помощник, а шут. А я под колпаком палача уже весь в бурых пятнах от стыда. А народ на площади тоже ржать начинает. Да пошли вы все, резиновые ноги…
– ЭМЖЕАШ!
Навык милосердие увеличен на 1. Текущее значение 4.
В полной тишине, воцарившейся на площади, голова орга покатилась по помосту, а что они думали – против физики не попрешь. Это было вчера, а сегодня я сижу за учебниками по анатомии и мечтаю оказать в гараже и накручивать гайки на винты.
– Октам! – где этот орк, я уже больше не могу читать его книги, да и в туалет приспичило.
– Чего тебе? – в дверь просунулась, здоровая, как пивной котел, голова орка.
– Слушай, я конечно понимаю что еще далеко до конца рабочего дня, но я больше не могу! Меня уже мутит от этого чтива.
– Серьезно?
– Не веришь? Хочешь, чтобы я сбежал? – и почему от палача нельзя так просто выйти, обязательно надо покинуть помещение. Может действительно в ГУКОМ вернутся, там таких проблем не было, в реал в любой момент выскочить можно. А мне срочно в реал надо, иначе капсулу мыть придется.
– Ну хорошо. Сегодня вроде ничего срочного нет. А вот завтра с утра нам клиента приведут. Пока только за мной наблюдать, рано тебе пока самому допросы проводить.
– Это понятно наставник, – да я просто рад этому, – так я что? Могу по своим делам идти?
– Да можешь идти, только вот эти две книги с собой возьми, завтра я тебя по ним проверю.
Выйдя от палача, я так же вышел из игры. В туалет хотелось неимоверно. Капсула раскрылась с характерным щелчком, и я услышал раскатистый смех из зала. Вадик? Но он вроде как меня завтра проверять должен.
– Ты чего ржешь? – на зале действительно сидел участковый.
– Рекламы стык в стык пошли: Всего за четыре девятьсот девяносто не дайте простуде одолеть себя!
– Прикольно. А ты чего здесь?
– Тебя проверяю.
– Так у тебя же вроде выходной.
– Я тебя за завтра проверяю.
– Понятно. А что не дома?
– Срочно потребовался твой телек.
– Зачем? – да панель у меня шикарная почти два метра по диагонали.
– Совсем ты в своей игре память потерял. Сегодня же финал кубка мира по пятнашке!
– Точно! А игра не моя, она государственная. Кто кстати в финале?
– Что полуфиналы не смотрел?
– Да я с этой игрой даже четвертьфиналы пропустил.
– Жаль. Наши, в кои веке, из группы вышли.
– Они в кои веке на турнир попали. И кому в четвертьфинале проиграли?
– А победу не веришь?
– Да же не смешно.
– На Австралию вышли, – грустно сообщим мой друг, – сорок восемь шестнадцать, хотя первый тайм бились на равных. А во втором два перехвата ну и как итог счет.
– А кто в финале?
– Олблекс против ирландцев.
– Слушай, ты же можешь отмазать? Ну там позвонить кому? Я бы тоже посмотрел.
– На должностное преступление толкаешь.
– Могу за дверь вытолкнуть.
– Я при исполнении!
– Ты на выходном!
– С тебя пиво!
– С меня экран!
– Ну что ты за человек, а если бы я пиво не принес? На сухую смотрели бы?
– Я что за человек? Ты тут без меня на мое телеке полуфиналы смотришь, – то, что дело было именно так, я не сомневался, – еще и финал хотел без меня смотреть!
– Так тебя просто так из капсулы вытащить нельзя! Только если сам выйдешь! Она ж блокируется! Вернись в комнату и посмотри, не благодарная скотина! – изобразил на лице оскорбление Вадим, – целый час тебя провоцировал!
У изголовья капсулы стаяли два кувшина, один пустой другой с водой. Так вот почему меня приспичило. Если бы Октам не отпустил? Ну хоть финал посмотрю. Новозеландцы выиграли двадцать семь на двадцать два, и я опять полез в капсулу. Даже если Вадик не отмажет. Все равно это было первое нарушения режима нахождения в капсуле, увеличения срока не будет.
– Вот и ты, – в мой кадык уперлось лезвие, – я так искал этой встречи.
– И зачем же я тебе сдался? – и что меня дернуло опять через этот чертов парк пойти?
– Ты сейчас у Октама учишься? – мой вопрос остался без ответа.
– Если спрашиваешь, значит, знаешь ответ.
– Хороший мастер, я тоже когда‑то учился у него. Но ученик превзошел учителя.
– Так ты ревнуешь его к новому ученику? – а что мне еще делать? Только хамить и бравировать, он меня по‑любому сделает.
– Ревную? – за спиной раздался каркающий смех, что совершенно не сказалось на положении лезвия у горла, – нет, но если он обратил на тебя свое внимание, так может и мне стоит присмотреться к тебе?
– Присмотреться? Ты это брось, я по девочкам.
– Я тоже, ты же видел тут недавно одну из моих. Как ты ее упокоил – не побоялся взять жизнь на глазах стражи. Только не хватает тебе опыта, надо было лезвие на сантиметр левее направить – она бы так быстро не умерла. А поток силы от меня к тебе перенарпавился. Ты же этого хотел?
– Так ты был рядом? – я другого хотел, но не говорить же это маньяку, пусть считает меня таким же как он.
– Я всегда рядом, я рядом и негде, – точно псих.
– И что же тебе надо от меня?
– Сила моя и мастерство велико, но мне нужен ученик. Ученик который сможет превзойти меня. Ученик, который сможет отправить меня к госпоже тьме, и верно служить ей.
– Ты хочешь взять меня в ученики? А если я против?
– Тогда я буду каждый день приходить к тебе. Ты же странник, как и все вы потерялся между своим и нашим миром. И не можешь покинуть его на всегда. Каждый день я буду творить из тебя свой шедевр. И каждый день ты будешь приходить, чтобы стать холстом для моей картины, – однако, сумасшедшая непись.
– Я могу подумать до завтра?
– Ты можешь подумать до сейчас.
– а как же мое обучение? И работа? Я же не могу покинуть официальные структуры.
– Почему? – неизвестный озадачился.
– Меня в ваш мир отправили в наказание, в отличии от остальных странников, я не по своей воле пришел. Такое решение наших богов, – что я несу, – и они смогут наказать меня и вашем мире. Будет искать меня, а найдут тебя.
– Об этом я не подумал. Ты не врешь?
– Клянусь матерью тьмой, что не только не могу по своей воли покинуть место работы, но даже выйти из города, – над моей головой на секунду образовалось темное облако и рассеялось.
– Тьма подтвердила твои слова, – нож от моего горла отодвинулся на пару миллиметров, – но что же нам делать?
– Так может мне никуда и не уходить? И учиться у вас в тайне от всех.
– А это мысль! Днем Октам будет учить тебя теории, а ночью я практике. Но сначала, чтобы я поверил тебе. Вон видишь дварфку? Упокой ее, только не быстро. Сделай так, чтобы она умирала ровно три минуты. Октам должен был тебя уже этому научить. Работать по дварфам он учит в первую очередь. Кхе, кхе, – опять этот кашляющий смех, – обиды молодости.
Дворфка сидела на лавочке и читала какую‑то книгу. Народу в парке было мало, но периодически, то там – то сям, появлялись одиночные НПС и игроки.
– А если меня увидят? Вычислят обоих!
– Неволнуйся! – кинжал исчез от моего горла, а за спиной раздался шепот, – силой Матушки Тьмы и пасынка ее Сумрака. Да ляжет на тебя длань его, да примет тебя он. Да откроет он для тебя свои двери. – Над моей головой образовалось очередное облако, только на этот раз серое. И она не развеялось, а вошло в меня. По всему позвоночнику пробежала волна холода.
