Текст книги "Жанна д'Арк"
Автор книги: Дмитрий Мережковский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
Глаз с нее не спускали родители, чтоб не убежала, и, думая образумить ее, хотели выдать замуж за молодого поселянина, но она отказала ему, потому что была уже обручена иному Жениху – Царю Небесному.[148]148
См. сноску выше.
[Закрыть] И, обманутый будто бы ею, жених подал на нее жалобу в суд, где, робкая всегда и стыдливая, Жанна удивила всех такою смелостью, как будто суд был для нее привычным делом.[149]149
Eugene Misset. Jeanne d'Arc. Champenoise. Paris: H. Champion, 1895. P. 28.
[Закрыть]
Вскоре после того, в мае 1428 года, отпросилась она из дому к беременной тетке, дядиной жене, чтобы ухаживать за ней после родов.[150]150
Procès. II. 228, 434.
[Закрыть]
Знала, что уходит навсегда из родного селения. Весело как будто прощаясь со всеми, только с той из подруг, которую любила больше всех, Овиеттой, не имела духу проститься и прошла мимо дома ее потихоньку.[151]151
Procès. II. 419. – Hauviette.
[Закрыть]
Знала ли, что делает с отцом и с матерью? Знала. «Когда я убежала в Вокулёр, отец мой и мать едва не лишились рассудка».[152]152
Amiet. 85. – «Peu s'en fallut que mes père et mère perdissent le sens».
[Закрыть]
Снова идет в Вокулёр и здесь поселяется у дядиного друга, Леруайе, тележного мастера; помогает жене его по хозяйству: стряпает, шьет, вяжет, прядет; посещает больных и каждый день ходит в замковую церковь, где маленький певчий, видевший, как молится она, «в восхищении», навсегда запомнил ее озаренное нездешним светом лицо.[153]153
Procès. I. 51, 214; II. 392, 395. – Leroyer. – Gasquet. 45.
[Закрыть]
Снова, как девять месяцев назад, Жанна идет к сиру Роберу Бодрикуру и говорит ему так же смело, как тогда:
– Знайте, мессир, что Господь снова велел мне идти к Дофину, чтобы, взяв у него ратных людей, освободить Орлеан и отвести Дофина в Реймс, на венчание![154]154
Chronique de la Pucelle. 273. – Dom Calmet. Hist. de Lorraine. III. Col. VI.
[Закрыть]
Сир Робер, выслушав ее на этот раз внимательно, призадумался и уже ничего не сказал о пощечинах, но отослал ее все-таки ни с чем.
В городе заговорили о ней, и кое-кто уже начинал ей верить. Первый поверил один из ратных людей коменданта, молодой лорренский рыцарь Бертран дё Пуленжи, а за ним – Жан дё Метц – тоже молодой рыцарь.[155]155
Procès. II. 450. – Bertrand de Poulengy, Jean de Metz.
[Закрыть]
– Как же нам быть, сестрица? – говорит ей дё Метц. – Неужели из Франции изгнан будет король и все мы сделаемся англичанами?
– Я пришла к сиру Роберу, чтоб он отослал меня к Дофину. Но ему до меня и горя мало, – ответила Жанна. – А между тем до Преполовения надо мне у Дофина, потому что спасти Францию не может никто, кроме меня… хотя мне лучше хотелось бы сидеть у бедной матушки моей, за прялкой… Но я должна, должна идти! И пойду, если бы даже пришлось мне на коленях ползти, потому что этого хочет Мессир!
– Кто этот Мессир? – спросил ее дё Метц, так же как Бодрикур.
– Царь Небесный! – ответила Жанна.
– Вот вам слово, что я отведу вас к Дофину! – вдруг воскликнул дё Метц и, подавая ей руку, как бы в знак торжественной клятвы, спросил:
– Когда же в путь?
– Лучше сегодня, чем завтра, а завтра лучше, чем потом!
– Так и пойдете в женском платье?
– Нет, в мужском![156]156
Procès. II. 435–457. – «Eh bien, ma mie, que faites-vous ici? Faut-il que le roi soit chassé du royaume et que nous soyons tous Anglais?». – «Avant qu'arrive mi-carême, il faut que je sois devers le daufin dussé-je, pour у aller, user mes pieds jusqu'aux genoux… car nul au monde… ne peut recouvrer le royaume de France… Il n'y a secours que de moi, quoique pour ma part, j'aurais bien plus cher filer près de ma pauvre mère, vu que ce n'est pas là mon état. Mais il faut que j'aille. Et je ferai cela parceque Messire veut que je fasse». – Gaston Louis Emmanuel Beaucourt. Histoire de Charles VII. Paris: Libraire de la Sociêtê Bibliographique, 1881–1891. Vol. II. P. 396.
[Закрыть]
XVII
Девять месяцев, от мая 1428 года до февраля 1429 года, длятся переговоры Жанны с Бодрикуром; девять месяцев она «беременна»: «Тяжко мне ждать, как женщине, готовой разрешиться от бремени. Я больше не могу терпеть!»[157]157
Procès. II. 447. – «Le temps me dure, comme à une femme prêt d'accoucher». – Amiet. 16. – «Je ne puis plus durer où je suis».
[Закрыть]
Сир Робер написал о Жанне Дофину и в ожидании ответа отправил ее в город Нанси к лорренскому герцогу Карлу II, больному и старому, который надеялся, что Жанна, «святая» или «колдунья», его исцелит.[158]158
Procès. III. 7; II. 391, 441; I. 129. – Dom Calmet. III. Col. VI.
[Закрыть]
Кажется, больше всего убедило и капитана Бодрикура в «колдовстве» или «святости» Жанны ее исполнившееся предсказание о великом поражении французов в Рувейском бою.[159]159
Journal du siège d'Orléans. 48. – Chronique de la Pucelle. 275. – Rouvray.
[Закрыть] Но, чтобы узнать наверное, откуда она, от Бога или от дьявола, сир Робер попросил священника заклясть ее, и тот окропил ее святой водой, говоря: «Если ты – благое, приблизься; если ты – злое, рассыпься!» Жанна не «рассыпалась»: была, значит, «благое».[160]160
Procès. II. 446. – «Si tu es chose mauvais, éloigne toi; si tu es chose bonne, approche».
[Закрыть]
По возвращении ее от герцога Лорренского получен был ответ Дофина с требованием послать Жанну к нему.
Кое-кто из ее вокулёрских почитателей заказал для нее портному мужское платье – камзол и штаны, а башмачнику – высокие сапоги со шпорами. Сир Робер купил ей коня. Волосы подстригла она в кружок, как у молоденьких мальчиков и у св. Маргариты.[161]161
Procès. I. 54; II. 438, 445–547.
[Закрыть]
«Как-то вы пройдете такой путь, когда всюду ратные люди?» – остерегали ее, но она отвечала спокойно: «Я ничего не боюсь… Бог строит мне путь, для этого я и пришла!»
«Ну, Жанна, ступай, и будь, что будет!» – сказал ей сир Робер на прощанье, когда в февральское туманное утро выезжала она из Вокулёра через Ворота Франции.[162]162
Procès. II. 449.
[Закрыть]
Ехали глухими тропами в лесах, укрываясь от Годонов, Хвостатых. Войлоком обертывали копыта лошадей, чтоб по мерзлой земле и камням не стучали.[163]163
Gabriel Pimodan. La première étape de Jeanne d'Arc. Paris: H. Champion, 1891.
[Закрыть]
Ночью Жанна спала одетая между Бертраном дё Пуленжи и Жаном дё Метцем, и шепотные велись под одним одеялом беседы молодых людей с Отроком-Девой. «Жанна была так целомудренна, что ни одной дурной мысли не приходило нам в голову», – вспоминали они об этих беседах.
«Сделаете ли вы, Жанна, то, что говорите?» – спрашивали они.
«Сделаю, – отвечала она. – Я по воле Божьей иду, и Братья мои небесные (Ангелы) говорят мне, что надо делать… Вот увидите, как милостиво примет нас благородный Дофин!»[164]164
Procès. 457–458. – «Mes frères du Paradis me disent ce que j'ai à faire».
[Закрыть]
XVIII
Кто Карл VII – сын ли короля Карла VI или герцога Орлеанского – этого никто не знал наверное, ни даже он сам; знала только мать его, королева Изабелла Баварская, «Иродиада Нечистая», «Большая Свинуха», – та самая, что сделала из благородных Лилий Франции подстилку Леопарду Англии.[165]165
Michelet. 163. – France. I. 198. – «Herodiade gonflée d'impuretés», «Grande Gorre».
[Закрыть] «Так называемый Дофин» – позорный титул несчастного Карла в государственных грамотах, подписанных королевой-матерью:[166]166
Michelet. 164. «Le soit-disant Daufin».
[Закрыть] «так называемый» значит «ненастоящий». Год рождения Карла, 1403-й, совпадает с тем годом, когда прелюбодеяние матери его с герцогом Орлеанским было в наибольшем разгаре. Страшное оружие в руках англичан – то, что не только для них, но и для самих французов Карл VII – сомнительный сын короля Франции Карла VI, а колыбельный младенец Генрих VI – несомненный сын английского короля Генриха V и внук французского короля, следовательно, единственный законный наследник обоих соединенных престолов, английского и французского.
Карл VII, сын прелюбодеяния, – воплощенный грех матери. Мать его – прелюбодеица, а отец – сумасшедший: этим отравлена вся его жизнь. Жалкою смертью умрет он от злокачественных язв на ноге и во рту, считая себя, может быть не без основания, отравленным: в самом рождении его влит в жилы его прелюбодеянием матери и безумием отца медленный яд.[167]167
Chartier. III. 114–121.
[Закрыть]
Робкий, забитый, запуганный, всеми покинутый и презираемый, вечно колеблющийся и сомневающийся, «нетрагический Гамлет», думает он только об одном: как бы уйти от всего, уснуть во внутренних дворцовых «опочивальных и каморах».[168]168
Hanotaux. 211. – «Chambres et retraites».
[Закрыть]
«Что ты спишь, Государь? Quare obdormis, Domine?» – говорит ему один из преданнейших слуг его, Жувенель дез-Урсин, будущий архиепископ Реймский.[169]169
Jean Juvenel des Ursins. Epitre aux Etats d'Orléans. Bibl. Nat. Manuscr. franç. 2701. – Beaucourt. II. Ch. IV.
[Закрыть] В жизни происходит с Карлом VII то же, что на одной заставной картинке тех дней: сонный, покоится король на ложе, между старухой Меланхолией, Безумием и юношей Разумом.[170]170
Alain Chartier. Diets et Ballades. 1489. Bibl. Instit. L. 60. – Charles VII, couché entre Entendement et Mélancolie. – Hanotaux. 163.
[Закрыть]
Доброе в Карле то, что он любит мир и ненавидит войну. Жалкого королевства жалкий король, он кроток сердцем и жалостлив к бедным людям, таким же несчастным, забитым и запуганным, как он сам, чувствует по себе самому «великую жалость» – великое бедствие королевства Франции.[171]171
Amiet. 31. – «Pileux envers povres gens… ne s'armait volontiers et n'avait point chère la guerre s'il eût pu s'en passer».
[Закрыть] Может быть, от зрелища этого бедствия он и уходит во внутренние дворцовые опочивальни и каморы, чтобы уснуть в них – о, если бы не временным, а вечным сном! Спит король, и все королевство вокруг него засыпает сном смертным.
Бедный король, зачатый, рожденный и вскормленный на куче навоза царственного, спит, ожидая предопределенной спасительницы своей, бедной девочки, вскормленной на куче навоза деревенского. Жанна разбудит короля ненадолго, но все же на столько времени, чтобы спасти Францию.
XIX
Через подъемный мост Шинонского замка уже переходила Жанна, а Дофин все еще не решил, что сделает: примет ли ее как Божью посланницу или прогонит как «ведьму». Слушал врагов и друзей ее одинаково, но чем больше слушал, тем больше сомневался и не мог решить, что сделает. Так и не решил до той минуты, когда уже вводили Жанну ее друзья в большую королевскую палату замка.
Больше трехсот вельмож и рыцарей толпилось в палате шумно, как на рыночной площади, в тусклом свете пятидесяти факелов, чадивших под расписными потолочными сваями.[172]172
Procès. I. 79, 141. – Chronique de la Pucelle. 273. – Journal du siège d'Orléans. 46–47. – Thomas Basin. Charles VII et Louis XI. Vol. I. P. 68. – Château de Chinon.
[Закрыть]
Рыцари – в латах, вельможи – в узких камзолах с опушкой лисьего меха, с прорезными, дутыми на плечах и локтях рукавами, в сафьянных башмаках с такими острыми и тонкими носами, что они загибались. Дамы в платьях из жесткой, как лубок, золотой парчи с длинными хвостами и в высоких рогатых чепцах-кокошниках с падавшими сзади до полу прозрачными дымками. Грубыми и тяжелыми духами, подобными восточным благовониям – мастике, ладану и мускусу, – пахло от дам, а от мужчин сквозь духи пахло так же, как от сира дё Бодрикура, конюшней, кабаком и домом терпимости.
Дамы тщательно прятали волосы под кокошники, потому что показывать мужчинам волосы считалось для женщин таким же стыдом, как открывать наготу тела самую тайную.[173]173
Procès. I. 75; III. 17, 92, 115. – J. Chartier. 67. – Chronique de la Pucelle. I. 273. – Journal du siège d'Orléans. 46.
[Закрыть]
Когда в палату вошел или вошла неизвестно кто – мальчик или девочка, простоволосая, – дамы не знали куда девать глаза от стыда, и если бы не любопытство, то все разбежались бы. «Оборотень, ведьма… сжечь… утопить!» – пронесся между ними шепот возмущения и ужаса, а может быть, и тайной зависти, потому что многих мужчин то и пленяло невиданной прелестью в Жанне, что она была неизвестно кто – мальчик или девочка.
XX
Тем, кто не знал Дофина в лицо, невозможно было узнать его в тесно окружавшей его толпе вельмож и рыцарей, потому что он одет был хуже всех. «С продранными локтями ходит король, и когда однажды сапожник принес ему пару заказанных им башмаков для примерки, то унес их назад, видя, что ему за них нечем будет заплатить» – такие рассказы внушали богатым людям презренье к королю, а бедным – нежную к нему любовь и жалость.[174]174
Beaucourt. II. 195. – Amiet. 335.
[Закрыть]
Был он и с виду не похож на короля: маленький, худенький, на тонких кривых ножках с нерасходящимися толстыми коленями; сонное, одутловатое лицо с оттянутым книзу над тонкими поджатыми губами мясистым носом и узкими под высоко поднятыми бровями щелками таких оловянно-тусклых заспанных глаз, как будто он хотел и не мог продрать их – проснуться совсем.[175]175
Hanolaux. 162. V. – Musée de Louvre, portrait de Charles VII, par Lohan Fouquet.
[Закрыть]
Жанне было тем труднее узнать Дофина, что он робко от нее прятался в толпе, может быть, для того, чтоб ее испытать. Но все-таки сразу, только что вошла в палату, она узнала его и прямо к нему подошла. Как могла узнать? Те ли из вельмож, кто ей покровительствовал, подвели ее к нему, или, может быть, ее «Небесные Братья» Ангелы шепнули ей на ухо: «Вот он!»
Прямо подошла к нему, сняв мужскую шапочку (в комнатах, даже при короле, все ходили в шляпах, как на улице), поклонилась ему, по сельскому обычаю приседая на одно колено, и сказала:
– Доброго здоровья да пошлет вам Господь, благородный Дофин!
– Кто ты такая и чего тебе нужно? – спросил ее тот, все еще, быть может, не решив, чтó сделает – примет ли ее, как Божью посланницу, или прогонит, как «ведьму».
– Имя мое – Дева Жанна, – ответила она. – Царь Небесный послал меня к вам, благородный Дофин, чтобы сказать, что вы будете венчаны в городе Реймсе в наместники Царя Небесного, единого Короля Франции!
И, подумав, прибавила:
– Дайте мне ратных людей, чтоб освободить Орлеан!
Что-то было в лице и голосе ее, от чего Дофин решил, или почти решил: «Нет, не ведьма – Божья посланница!» Взяв ее за руку, отвел в сторону и начал с нею тайно беседовать.
– Вот я тебе говорю, – шепнула она ему на ухо, переходя с «вы» на «ты» с простотою детской и ангельской, – вот я тебе говорю от лица самого Мессира Господа, что ты – истинный наследник престола и законный сын Короля…[176]176
Procès. I. 75, 92, 115. – «Dieu vous donne bonne vie, gentil Daufin». – Procès. II. 103. – «J'ai nom Jeanne la Pucelle, et vous mande le Roi des cieux que vous serez sacré et couronné à Reims el serez lieutenant du Roi des cieux que est le Roi de France». – Chronique de la Pucelle. 273. – J. Chartier. I. 67–68. – Procès. III. 103. – «Je te dis, de la part de Messire, que tu es vrai héritier de France et fils du Roi».
[Закрыть]
И тут же будто бы напомнила ему три тайных молитвы его в Лошском замке на повечерии Всех Святых, а может быть, и в церкви Пью-Велейской Черной Девы, Богоматери, куда он пять раз ходил паломником, потому что чтил ее так же усердно, как Жаннина мать и сама Жанна: первая молитва была о том, чтобы, если он, Дофин, – незаконный наследник, Бог дал ему силу прекратить войну с англичанами; вторая – о том, чтобы, если по его вине страдает народ, он, король, был один наказан; и третья – о том, чтобы, если народ страдает по своей вине, Господь простил его и помиловал.[177]177
Amiet. 14. – Gallia Christiana. II. 732. – Vallet de Virville. Chârles VII. II. 253. – Château des Loches.
[Закрыть]
Только что это услышал Дофин, как лицо его просветлело так, как будто светивший в Жанне свет неземной озарил и его. Ожило вдруг сонное, мертвое лицо, точно первый раз в жизни проснулся он как следует.[178]178
Procès. III. 116.
[Закрыть] Но, увы, ненадолго: скоро опять заснет и усомнится, кто она – «ведьма» или Божья посланница.
Чтоб самому ничего не решать, он отослал ее в город Пуатье, в свой королевский парламент, на испытание докторов-богословов.[179]179
Procès. III. 116, 209.
[Закрыть]
XXI
Жанну испытывали в течение трех недель ученые законоведы и клирики, «многими мудрыми и тихими словами доказывая, что нельзя ей верить на слово».[180]180
Amiet 18. – Procès. III. 19–20.
[Закрыть]
Жанна отвечала на вопросы нехотя. Часто, сидя на конце скамьи, только молча хмурилась и отворачивалась в сторону.
– Жанна, мы спрашиваем вас от лица короля, – напоминали ей судьи.
– Я это вижу. Но ничего не знаю, ни А, ни В! – отвечала она почти с явной насмешкой.
– С чем же вы пришли к королю?
– С чем? – воскликнула вдруг, оживляясь, и чудный огонь вспыхнул в ее глазах. – С тем, чтоб снять осаду с Орлеана и венчать короля! Мэтр Жан, есть у вас перо и бумага? Пишите же: «Английские военачальники, от имени Царя Небесного приказываю вам: вернитесь в Англию»…[181]181
Procès. III. 73–74. – Boucher de Molandon et A. de Beaucorps. L'armée anglaise vaincue par Jeanne d'Arc sous les murs d'Orléans; documents inédit et plan par m. Boucher de Molandon et le baron Adalbert de Beaucorps. Orléans: H. Herluison; Paris: L. Baudoin, 1892. P. 111.
[Закрыть]
– Жанна, на каком языке говорят ваши Голоса? – спросил ее однажды брат Сэгин, доктор богословия, «кислого нрава человек», лимузинец с шепелявым говором.
– Будьте покойны, мессер, Голоса мои говорят на языке получше вашего! – возразила Жанна весело.
– Веруете ли вы в Бога? – спросил ее брат Сэгин с видом еще более кислым.
– Крепче вашего! – ответила Жанна.[182]182
Procès. III. 204. – Seguin.
[Закрыть]
Если же духовные отцы возражали ей от книжной мудрости и от учения Церкви, она отвечала им:
– Слово Божие мудрее вашего: есть у Мессира Господа книга, которой никакой клирик не разумеет, как бы он ни был учен![183]183
Procès. III. 86. – «II у a aux livres de Notre-Seigneur plus qu'aux votres». – «Messire Dieu a un livre, en lequel oncques clerc n'a lu, tant soit-il parfait en cléricature».
[Закрыть]
Судьи Жанны хорошо понимали, что этого дерзкого ответа достаточно, чтобы разрушить всю Церковь, и что обличить Жанну в «ереси» очень легко; но дело шло теперь не о том, чтобы изгонять ереси из Церкви, а о том, чтобы изгнать англичан из Франции, потому что и у них самих, нищих подданных, так же пусты были котлы и продраны локти, как у короля их, нищего. Вот почему, хотя и чувствовали, что «пахнет от Жанны паленым», прятали они когти до времени.[184]184
France. I. 230. – «Jeanne sentait la persinée». – Juvenel de Usins. Hist, de Charles VI. 359.
[Закрыть] А может быть, вспоминали и два таинственных пророчества; первое – Бэды Достопочтенного:
Вот запылает война, и Дева подымет знамена.
Второе – Мерлина Волхва: «Выйдет некая Дева из древнего леса дремучего, чтоб исцелить Францию от многих ран!»[185]185
Beda Venerabilis. The Venerable Bede's Ecclesiastical history of England. Also the Anglo-Saxon chronicle. Edited by J. A. Giles. London: H. G. Bohn, 1847:
Ecce beant bella, turn fert vexilla Puella.
Procès. V. 12. – Le Band. Hist. de Bretagne. 1638. P. 451. – Arthur de La Borderie. Les véritables prophéties de Merlin, examen de poémes bretons attribues à ce barde. Paris: H. Champion, 1883.
[Закрыть]
Зная, что дьявол похищает у ведьмы девство, прежде всего судьи подвергли Жанну испытанию «ученых жен и опытных дев», в том числе и герцогини Анжуйской, королевы Иерусалимской. Но девство Жанны найдено было «совершенным, без пятна и порока»: как подробно ни осматривали тело ее, не могли найти на нем тех черных пятен, что оставляют, как ожоги, поцелуи дьявола.[186]186
Procès. III. 210. – «Mulieres doctae, peritae virgines». – Morosini. 99.
[Закрыть]
После всех этих испытаний судьи пришли наконец к заключению, что Жанне можно верить, о чем и написали Дофину: «Деву Жанну, ввиду постоянства в ее словах и в желании идти в Орлеан, дабы там явить божественное знамение, должно королю послать туда с войском в надежде на Бога… ибо отвергнуть ее значило бы Духу Святому воспротивиться».[187]187
Procès. III. 391–392. – «Car avoir crainte d'elle ou la rejeter… serait repugner au Saint-Esprit».
[Закрыть]
XXII
Этот мудрый совет исполнил Дофин: послал Жанну в Орлеан с войском, хотя и жалким: несколько тысяч ратных людей, наряженных в долг, а остальных – добровольцев.[188]188
Amiet. 335.
[Закрыть]
В городе Туре оружейных дел мастер выковал для Жанны рыцарский доспех.[189]189
Procès. III. 67, 94, 210; IV. 3, 304, 363.
[Закрыть] В серой, жесткой, холодной, стальной куколке лат – теплая, нежная, белая бабочка, Психея, – святая Дева – святая душа Франции.
Меч, зарытый под алтарем Фиербуазской часовни и найденный, по бывшему Жанне откровению, сделался ее мечом, для спасения Франции.[190]190
Procès. I. 77. – Chapelle de Fier-bois. – Chronique de la Pucelle. 277. – J. Chartier. 69–70.
[Закрыть]
«В светлых латах, на белом коне, Дева была прекрасна, как св. Георгий Победоносец или сам Архангел Михаил. Глядя на знамя ее, с вытканными на лазурном поле, рядом с белым голубем Духа Святого, двумя именами в одном: Иисус-Мария, – люди могли понять, что значит: Два в Одном: Он в Ней, Она – в Нем».[191]191
Procès. I. 77, 30. Relation du grafflex de la Rochelle. 338. – Morosini. 110.
[Закрыть]
XXIII
Сила Жанны – в чистоте. «Не было на свете никогда такой целомудренной девушки, как Жанна… чистейшая из чистых», – вспомнит один из свидетелей.[192]192
Procès. II. 438, 457; III. 100, 219. – «Erat casta, erat castissima… Non credit aliquam mulierem plus esse castam quam ista Puella erat».
[Закрыть]
Тот же смысл и в легенде о Единороге: это чудесное животное, полукоза-полуконь, белизны ослепительной, с рогом-мечом во лбу, бегает так быстро, что ловцы на быстрейших конях не могут его изловить; но если девушка, сидя в лесу, позовет его, то он подходит к ней, кладет ей голову на грудь, и слабые руки ее для него крепче железных цепей. Если же к нему приближается не совершенно чистая девушка, то он пронзает ее рогом, как мечом.[193]193
R. de Fournival. Bestiaere, ap. Paulin Paris. Manuscr. franc. IV. 25. – A. Mayry. Croyances et légandes du moyen âge. 262 et suiv. – Jules Berger de Xivrey. Traditions tératologiques. Paris: Imprimerie royale, 1836. P. 559.
[Закрыть]
Рог-меч Единорога – война, а Дева-Укротительница – Жанна.
Знамя носит в бою вместо меча, «чтоб никого не убивать».[194]194
Amiet. 103.
[Закрыть]
– Что вам было дороже, меч или знамя? – спросят Жанну судьи.
– Знамя, знамя! – ответит она. – Во сто крат знамя дороже меча![195]195
Procès. I. 78. – Petit de Julleville. 121.
[Закрыть]
Люди, на войне делаясь хуже зверей, продолжают считать себя добрыми христианами, – вот что в войне страшнее всего.
– «Сам Господь Бог, будь Он ратным человеком, сделался бы грабителем!» – говорит капитан Ла Гир и, на грабеж идучи, молится без лишних слов, потому что уверен, что Бог поймет его с полуслова: «Сделай, Господи, для капитана Ла Гира то, что сделал бы он для Тебя, если бы Ты был им, а он – Тобою!»[196]196
Michelet. 189. – «Si Dieu se fesait homme d'armes, il serait pillard». – «Sire Dieu, je te prie de faire pour La Hire ce que La Hire ferait pour toi, si tu étais capitaine et si La Hire etait Dieu».
[Закрыть]
Ратные люди, врываясь в осажденные города, где насилуют не только женщин, но и маленьких детей, служат такие же «черные обедни» дьяволу открыто, какие служил тайно Жиль дё Ретц. Вот каких извергов надо было Жанне превратить в людей, и она это делает.
Всех «распутных женок» выгоняет из лагеря; этим начинает, а кончает тем, что ставит в середине лагеря под открытым небом алтарь; священник служит обедню, и все причащаются![197]197
Michelet. 190.
[Закрыть]
Новая жизнь для них началась: Дева родила их всех «вторым рождением, свыше».
Ходят за нею, как маленькие дети – за матерью; смотрят ей в глаза, как влюбленные мальчики; пошли бы за нею на край света, и радостно умер бы за нее каждый из них, потому что, когда смотрят на нее, то «видят Бога».[198]198
Michelet. 191.
[Закрыть]
XXIV
«Иисус-Мария. – Жанна-Дева. – Король Англии, и вы, герцог Бедфорд, называющий себя регентом Франции, и вы, сир дё Тальбо, называющий себя наместником герцога… послушайтесь Царя Небесного, отдайте ключи всех городов, взятых вами у Франции, Деве, посланной Царем Небесным… Мир готова она с вами заключить… Если же вы этого не сделаете… я настигну ваших людей всюду, где бы ни были они… и волей-неволей заставлю их уйти из Франции, ибо я для того и послана Богом… Просит вас Дева и умоляет не губить себя… Если вы послушаетесь ее, то можете с нею идти (в Св. Землю), чтобы совершить прекраснейшее из всех, когда-либо в христианстве совершенных дел. Дайте же ответ, хотите ли вы мира… чтоб от великих бед избавиться».[199]199
Procès. III. 74; IV. 139. – «Elle est toute preste de faire paix… Et se ainsi ne le faietes… en quelquq lieu que j'actaindrai vos gens en France, je les en ferai aler, vuellant ou ne vuellant… La Pucelle vous prie et vous requiert que vous ne vous faictes mie destruire. Se vous lui faictes raison, encore pourrez venir en sa compagnie, l'ou que les Franchois feront le plus belle fait que oncques fut fait pour la chrestienté. Et faietes respouse se vous velez faire la paix…».
[Закрыть]
Это письмо было послано из города Блуа, в марте, на Пасхальной неделе 1429 года.
Слишком легко было предвидеть, как примут Годоны, Кощунники, Хвостатые, этот детский и ангельский зов к миру.[200]200
France. I. 291–292.
[Закрыть] «Дура или сумасшедшая!» – так все они думали или только хотели бы думать, но втайне, может быть, знали, что слова ее мудры и святы. Нет никакого сомнения, что если когда-нибудь наступит на земле царство Божие, то потому, что людей, думающих так, как Жанна, будет все больше.
XXV
27 апреля выступило войско Девы из города Блуа на Орлеан. Крестный ход с хоругвями и с пением:
Дух Святой, приди!
Veni Creator Spiritus! – шел впереди, и на белом коне под знаменем с надписью: Иисус-Мария – ехала Жанна. Следовало за нею около семи-восьми тысяч ратных людей, шестьсот нагруженных съестными и военными припасами телег и четыреста голов скота. Шли весь день, а на закате солнца, когда запели Angelus и вдали, меж черных камышей, зажелтела, как медь, Луара, остановились и переночевали в поле. На следующий день двинулись дальше, бесконечной равниной Солоньи, по левому берегу Луары, и к вечеру увидели крепостные башни и колокольни Орлеана.[201]201
Procès. III. 104–105. – Blois, Sologne.
[Закрыть]
Только теперь поняла Жанна, что ее обманули: привели к Орлеану по левому, а не по правому берегу, где был английский лагерь, – как она хотела и требовала от военачальников; но те ее не поняли или, не желая понять, сделали по-своему.
Только что войско остановилось, вышел из города навстречу Жанне военный наместник Орлеана, будущий граф Дюнуа, побочный сын Орлеанского герцога Людовика, Жан «Батард». Это было почетное звание, потому что «детей любви» считали более одаренными, чем рожденных в законном браке. Двадцатишестилетний Батард Жан был одним из просвещеннейших, умнейших и любезнейших тогдашних рыцарей.[202]202
J. Chartier. II. 105. – Journal d'un bourgeois de Paris. 221. – Vallet de Virville. I. 25; II. 389. – Comte Dunois, Bâtard d'Orleans.
[Закрыть]
– Вы – Батард Орлеанский? – спросила его Жанна.
– Я, и очень рад вас видеть, – начал он с любезностью, вглядываясь, может быть, с удивлением в это странное, никогда не виданное существо в образе женщины.
– Ваш ли военный совет решил меня привести по левому берегу? – прервала его Жанна.
– Я и другие люди, умнее моего, решили так, полагая, что это лучший и вернейший путь…
– Жив Господь! Божий Совет умнее и вернее вашего, – опять прервала его Жанна. – Вы хотели меня обмануть, но сами себя обманули, потому что я прихожу к вам с лучшею помощью, нежели кто-либо. Помощь эту не ради меня, а по молитвам св. Людовика и св. Карла Великого подаст вам Господь, сжалившись над Орлеаном и не желая терпеть, чтобы вы и город ваш сделались добычей врага…[203]203
Procès. III. 5–6. – Chronique de la Pucelle. 284. – Boucher de Molandon. Première expédition de Jeanne d'Arc. 49.
[Закрыть]
Почему надо было Жанне подойти к Орлеану по правому берегу Луары? В чем ее главная мысль? В том, чтобы идти прямо в английский лагерь, находившийся на правом берегу, к военачальнику, сэру Джону Тальбо, и предложить ему мир; только после отказа англичан от мира она могла начать войну и победить, уже не по человеческому, а по Вышнему Совету и разуму. Втайне, может быть, надеялась, что, явившись в английский лагерь со знаменем в руках, в сопутствии госпожи св. Катерины и госпожи св. Маргариты и монсиньора Михаила Архангела, убедит она англичан покинуть Францию, пав перед ней на колени, сэр Джон Тальбо послушается не ее, а Того, Кем она послана, так что без пролития капли крови, французской или английской, равно для нее драгоценных, совершится то, для чего она пришла. Вот какую святую победу вырвали у нее из рук французские военачальники; вот о чем она скорбит и на что негодует.[204]204
France. I. 303–306. – Talbot.
[Закрыть]
XXVI
Прежде чем войти в Орлеан, надо было переправить через Луару, в виду англичан, на тяжелых плоскодонных парусных дощаниках ратных людей, скот и телеги с припасами. Но так как ветер был противный, то переправа казалась невозможной.
– Погодите, ветер, Бог даст, переменится, и мы войдем в город, – сказала Жанна, и, как сказала, так и сделалось: ветер переменился на попутный и под глазами англичан, не сделавших ни одного выстрела, «не пошевелившихся», как предсказала Жанна, – войско, благополучно переправившись, вошло в Орлеан.[205]205
Procès. III. 105. – Chronique de la Pucelle. 284–285.
[Закрыть]
Так совершилось первое чудо Жанны – чудо предзнания.[206]206
To же «чудо предзнания» – у всех великих полководцев, от Александра и Цезаря до Наполеона. – Charles Augustine Sainte-Beuve. Causeries de Lundi. Paris: Garnier frères, 1852–1862. Vol. VIII. P. 221. – Napoléon à Roederer: «j'ai prévu tout ce que devait arriver… C'est le don particulier que j'ai reçu en naissant».
[Закрыть]
XXVII
Ночью, при свете факелов, Дева, на белом коне, в полном рыцарском доспехе, въехала в город через Бургундские ворота. Чтобы к ней, или хотя бы к лошади ее, прикоснуться, люди давили друг друга почти до смерти; и радовались так, как будто сам Бог сошел к ним в город; руки и ноги ее целовали с такой благодарностью, как будто она уже освободила их от осады.[207]207
Journal du siège d'Orleans. 74–75. – Chronique de la Pucelle. 287. – Porte de Bourgogne. – Procès. III. 30. – «Comme s'ils veissent Dieu descendre entre eulx».
[Закрыть]
В узкой улице, где толпа стеснилась еще больше, вспыхнуло знамя Девы, подожженное одним из факелов. Жанна, пришпорив коня, подскочила, быстрым и ловким движением схватила знамя, свернула его и потушила.[208]208
Journal du siège d'Orleans. 76–77.
[Закрыть] Это показалось народу чудесным, как все для него было в ней чудом.
Вспыхнувшее знамя, в этом первом явлении Девы, предрекает последнее: Огненный Крест – костер.
На первое письмо Жанны, отправленное с герольдом из Блуа, англичане ничего не ответили, только посмеялись над ней или сделали вид, что смеются, потому что под смехом был страх; заковали герольда в цепи и грозили сжечь, как «ведьмина посла».[209]209
Chronique de la Pucelle. 284. – Procès. III. 26–27.
[Закрыть]
Но Жанна все еще не верила, чтобы люди могли не услышать «гласа Божия», и хотела исполнить свой долг до конца. Вечером 30 мая, выйдя из Мостовых ворот к окопам Бэль-Круа, взошла на стену и, сложив ладони так, чтобы голос как можно дальше хватал, крикнула стоявшим в окопах английским ратным людям:
– Именем Божьим говорю вам: если хотите остаться в живых, сдавайтесь!
– Подлая девка, коровница, уж изловим тебя и сожжем! – ответили ей англичане, но стрелять в нее не посмели, может быть, сами не зная почему.[210]210
Journal du siège d'Orleans. 79. – Chronique de la Pucelle. 290. – Porte du Pont, Bastille de Belle-Croix. – «Rendez-vous, de par Dieu, vos vies sauves seulement!». – «Vachere! si nous te tenons, nous te ferons bruler!».
[Закрыть]
XXVIII
1 мая, в воскресение, огромная толпа осадила дом, где остановилась Жанна, чтобы увидеть Святую Деву. Множества человеческие влекла она к себе такою же неодолимою силою, как Пью-Велейская «Черная Дева-Мать».[211]211
Procès. III. 211. – France. I. 323.
[Закрыть] Знака ее только ждали эти обезумевшие люди, чтобы кинуться на английские окопы и, может быть разбившись о них, погибнуть бессмысленно. Но сельская девочка, не знавшая военного дела, да и никаких человеческих дел, нашла в себе достаточно здравого смысла, чтобы вести их не на английские окопы сражаться, а в церковь молиться.[212]212
Journal du siège d'Orléans. 80. – Philippe Mantellier. Histoire du siège d'Orléans. Orléans: H. Herluison, 1867. P. 92–95.
[Закрыть]
В это воскресение, после обедни, Жанна снова предложила мир англичанам. Выйдя из Лисьих ворот, подошла она к английским окопам Круа-Морена и, сложив ладони так же, как намедни, крикнула:
– С Богом возвращайтесь в Англию, а не то вам будет плохо!
– Ведьма, шлюха, девка продажная! – ответили ей англичане с окопов, но стрелять в нее почему-то опять не посмели.[213]213
Journal du siège d'Orléans. 80. – «Retournez, de par Dieu, en Angleterre! Si non, je ferai que vous serez afflegés!». – Procès. III. 68. – «Ribaude… sorcière…».
[Закрыть]
Самые храбрые, ни одного человека не боящиеся английские ратные люди дрожат и бледнеют перед этой семнадцатилетней крестьянской девочкой; дьявола сами боятся эти несчастные «Хвостатые дьяволы».[214]214
Louis Jarry. Le compte de l'armée anglaise au siège d'Orléans. 1428–1429 Orléans: H. Herluison, 1892. P. 61.
[Закрыть] «Чем черт не шутит? – думают они.
– Что, если она и вправду ведьма… или Божья посланница?»
В складках волшебного белого знамени Девы чудились им тучи порхающих белых бабочек – белых Лилий Франции или белых Ангелов.[215]215
Procès. I. 103.
[Закрыть]
Жанна кажется французам Ангелом Божьим, а врагам их – дьяволом. В этом-то двойном образе – главная сила Девы: непобедимой, потому что сверхъестественной, кажется она французам и англичанам одинаково.[216]216
France. I. 321.
[Закрыть]
Как бы остолбенело вдруг от ужаса все английское войско и пало духом. «Двое англичан еще накануне обратили бы в бегство десять французов; но только что Жанна вошла в Орлеан, четверо-пятеро наших остановило бы все войско врагов».[217]217
Petit de Julleville. 42.
[Закрыть]
Так велик был ужас Девы, что английские ратные люди и начальники отказывались ехать во Францию. «Эта подлая девка есть орудие сатаны, врага человеческого рода, – говорили они. – Можно сражаться с людьми, но как сражаться с дьяволом?» Нужен был особый указ «против боящихся ведьминых чар». Но действие указа было обратное: он напугал людей еще больше.[218]218
Germain Lefevre-Pontalis. La panique anglaise en mai 1429. Paris: E. Boullon, 1894. – Jean Baptist Joseph Ayroles. La vraie Jeanne d'Arc. Paris-Gaume et cie, 1890–1892. Vol. III. P. 272–274. – Michelet. 227. – «Contra terrificatos incantantionibus Puellae».
[Закрыть]
«Бедствие великое, в образе Девы-колдуньи, исчадия адова, послано Богом на англичан, – пишет герцог Бедфорд юному английскому королю Генриху VI. – Злыми чарами она не только истребила их множество, но и всех остальных лишила мужества».[219]219
Procès. V. 137.
[Закрыть]
XXIX
Верили Жанне и во Франции только простые люди, а военачальники сомневались в ней и держали ее в стороне от военных советов.
– Я узнал от верных людей, что капитан Фальстаф идет на помощь англичанам с подкреплениями и съестными припасами, – сообщил ей однажды граф Дюнуа.
– О, Батард, Батард! Я приказываю тебе именем Божиим: только что ты узнаешь о приходе Фальстафа, сказать мне об этом, а если не скажешь, я отрублю тебе голову!
– Ладно, скажу, – отвечает Батард и опять, вглядываясь в нее, удивляется – ужасается: что это? кто это?[220]220
Procès. III. 212.
[Закрыть]
Жанна становится сразу единственной властью в городе, выше всех военных и гражданских властей.[221]221
Journal du siège d'Orléans. 43–44, 78–79.
[Закрыть] Бедная девочка, «бедная пастушка», «не знающая ни А, ни В», сводит их на ничто.[222]222
Michelet. 182. – «Pastoure», «pastourelle», «paupercula bergeretta».
[Закрыть]
– Я послана Богом для утешения бедных людей, – говорит она идущему к ней простому народу.[223]223
Procès. III. 88. – «J'ai été envoyée pour la consolation des pauvres et des indigents».
[Закрыть]
– Бедные люди шли ко мне охотно, потому что я их любила.[224]224
Petit de Julleville. 125. – «Les pauvres venaient à moi volontiers, parce que… j'aimais à les supporter».
[Закрыть]
Подвиг этой «дочери Божьей», так же как Сына Божия, – подвиг любви, мира и милости: Жанна снимет осаду не только с Орлеана, но и со всей Франции – со всего человечества; освободит не только французов от Годонов, но и всех бедных и угнетенных от всех богатых и угнетающих.
XXX
Кощунственной плоскостью могло бы казаться посвящение «Таинства любви Жанны д'Арк» Шарля Пэги: «Всем, кто жил и умер за всемирную Социалистическую Республику», если бы не был он уже в те дни, когда писал «Таинство», одним из величайших, хотя и бессознательных христиан наших дней.[225]225
Pégui: Le mistère de la chérité de Jeanne d'Arc, 1899.
…A tous ceux qui auront vecu leur vie humaine
…et à tous ceux qui seront mort de leur mort humaine,
Pour l'établissement de la République socialiste universelle.
[Закрыть]
Что хотел он сказать этим посвящением? То же, что говорит св. Августин: «Жизнь Града Божия вся должна быть общинной, socialis; лишним владеть – значит владеть чужим; общая собственность – закон Божественный, частная – закон человеческий».[226]226
August. De civit. Dei. XIX. 17. – Sermo. 285. – «Res alienae possidentur, cum superflua possidentur». – Ad Joh. VI. 25.
[Закрыть] То же, что говорит Иоахим Флорский: в «Третьем Царстве, Духа» совершится «великий переворот»: собственники – «богатые, великие, сильные мира сего, будут низвергнуты, а нищие, малые, слабые, возвышены… и увидят они правосудие Божие, совершенное над их палачами и угнетателями».[227]227
Joach. Flor. Expos. in Apocalyps. Fol. 199.
[Закрыть] То же, что говорит св. Франциск Ассизский: «Я не хочу воровать, а если бы я не отдал того, что имею, беднейшему, то был бы вором».[228]228
Specul. Perfect. I. 3, 4.
[Закрыть] То же, что говорит Жанна д'Арк: «Я послана Богом для утешения бедных». То же, что и мы говорим так плоско и недостаточно, потому что нерелигиозно, о «социальной проблеме» – этом страшном узле, который грозит в наши дни, затянувшись в мертвую петлю, задушить человечество.
Если Начинатель «великого переворота» – «всемирной социальной революции», по-нашему, – Сын Божий, то продолжательница его вернейшая – «дочерь Божия», на Огненном Кресте распятая, св. Дева Жанна.
Что сделала бы она, если б не была убита, едва начав дело свое, – об этом так же трудно судить по тому, что она уже сделала, как по пшеничному зерну – о колосе. Но нет никакого сомнения, что Жанна думала уже не только о французском, но и о всемирном деле, когда брала с короля обещание «миловать всех приходящих к нему богатых и бедных равно»;[229]229
Lefèvre-Pontalis. Eberhard Windecke. 52–53. – «…Qu'il s'humiliât assez, pour que tous ceux, pauvres et riches… qui viendront à lui, il les recût en grâce».
[Закрыть] или когда хотела, чтобы Франция, Англия, Италия – все христианские народы, «обратившись ко Христу и покаявшись, облеклись в одежды Нищих Братьев и заключили между собою вечный мир».[230]230
Morosini. III. 64–65.
[Закрыть] Это – начало, а конец – «царство Божие на земле, как на небе».
Жанна – «мятежница» не только против Церкви, но и против государства, бóльшая, чем Августин и Франциск, – такая же, как Иоахим и Павел. Первый мятеж ее против Церкви поняли судьи Жанны, а второй – против государства остался для них непонятным. В этом и до наших дней св. Жанна д'Арк, так же как сам Иисус, – непонятная, неизвестная.
XXXI
Это уже чувствуется в первом явлении Девы, когда становится она единственной властью в осажденном Орлеане.
