Текст книги "Магфиг"
Автор книги: Дмитрий Кружевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
Глава 4
О том, как можно заблудиться в коридоре, и странной девушке, которая помогла нашему герою найти дорогу обратно
Проснувшись, я несколько минут непонимающе пялился на высоченный потолок, украшенный рисунками по мотивам народных мифов и легенд – или не легенд? Я вдруг вспомнил, где нахожусь, и резко сел, оглядываясь. Постель Дорофеича была пуста, а сквозь узкие окна склада уже вовсю пробивались яркие лучи солнца, от которых все эти груды наваленного вокруг добра сверкали так, что мне пришлось прищуриться и несколько минут изображать из себя лицо японской национальности, пока мое зрение хоть немного не адаптировалось к данной светопляске.
Поднявшись со своего импровизированного ложа, которое состояло из тонкого матраса, брошенного поверх кучи каких-то монет, на вид вполне золотых, я с хрустом потянулся. Помнится, вчера, когда Дорофеич сооружал мне спальное место, на мой вопрос о жесткости данной точки отдыха гном лишь улыбнулся и сказал, что, дескать, и сам спит в подобных условиях – и ниче, только телом крепчает. Вскоре гном и вправду приволок откуда-то из глубин склада второй матрас и пристроился на соседней куче, немного разгребя монеты в стороны. Может, и действительно всегда так спал, а может, просто решил приглядеть за мной, чтобы я чего не зажилил, – кто ж меня знает, а добра вокруг…
Кстати, на вопрос о том, почему все плачутся о бюджете, когда вокруг горы сокровищ, гном только грустно усмехнулся и пояснил:
– Угу, горы, только толку… Подобного барахла теперь любой мало-мальски грамотный алхимик тебе знаешь сколько настряпает, – тут только камешки кое-какие ценные попадаются, и то в основном разноцветный хрусталь.
– А зачем же тогда все это хранить? – Я непонимающе уставился на золотые завалы, которые стремительно обесценивались в моих глазах.
– Да это для драконов, – отмахнулся гном. – Их заказик. Они любят, как и я, придремнуть на золотишке, да и в «топку» себе иногда нет-нет, а пару десятков кило закинут. К тому же в этом барахле иногда и ценное попадается, вот я его и отыскиваю – да в отдельную кучку приходую.
– Дела…
Сидя на своем матрасике, я нагреб кучку тяжелых золотых кругляшей, которые в этом мире являлись аналогом драконьей подстилки или, на крайняк, «вискаса», и принялся их рассматривать, размышляя о мировых ценностях, кризисах, финансовых системах и прочих проблемах, да так и уснул, положив голову на эту горку.
Как бы то ни было, но после ночи я напоминал себе заржавевшего железного дровосека. Суставы при каждом движении скрипели так, что я уже всерьез подумывал, где бы маслицем машинным разжиться, – так что не знаю как насчет крепчать телом, но радикулит у меня точно покрепчал.
– А, наш дорогой гость уже проснулся? – раздался позади меня голос Дорофеича.
– Вроде. – Я обернулся и увидел добродушно улыбающегося гнома с большим чайником в руках.
– Ну тогда чайку – и займемся делами.
В моем новом классе ничего за прошедшую ночь не изменилось. Даже шлем, который я повесил на какой-то штырь, торчащий из стены, болтался там же.
– Да, давненько я сюда не заглядывал, – вздохнул гном, осматривая запыленное помещение. – Грязновато тут.
– Ниче, проведу с ребятами субботник – пусть немного поработают.
– Ну не знаю. – Дорофеич пожал плечами. – Твоя идея заставить наших юных гениев убираться попахивает авантюризмом.
– А что, не согласятся?
– Это еще почему? – Брови гнома удивленно взлетели вверх. – Как они могут не согласиться: слово учителя для них закон. У вас разве не так?
Я лишь тяжело вздохнул.
– Понятно, – покачал головой завхоз. – Странные у вас нравы. У нас с подобным не церемонятся – что-что, а за ослушание могут и силы лишить на некоторое время, а это, скажу вам, не сахар.
Я согласно кивнул. Ну с этим все понятно. Сила и власть – она всегда как наркотик, а тут эту силу с детства имеют, ребятишки на нее конкретно посажены, наверное, без какого-нибудь фокус-покуса и дня прожить не могут, – естественно, если этой силы их лишить, то ломка будет, не позавидуешь. Так что, с одной стороны, мера, конечно, садистская, а с другой – ну что прикажете с этими юными гениями делать?
– А не пытались им в детстве способности блокировать до совершеннолетия или пока не поумнеют? – спросил я у Дорофеича, поражаясь простоте и гениальности своей идеи. Ну умный я – и все тут.
– Угу, – только и кивнул гном. – Пытались. Только взрослый детина чаще хуже маленького: такое может потом устроить… К тому же такая блокировка нестабильна и на самом деле сила может в любой момент вернуться, а в неопытных руках… Все же попытки полной блокировки силы обычно заканчивались смертью испытуемых. Нет уж, лучше с детства всему обучить и вообще наставить на путь истинный – поверь моему опыту.
Я бросил взгляд на нахмурившегося гнома и почему-то сразу поверил. К тому же представил, что вот мне, такому умному, красивому (ну мания у меня величия, но самую малость) и вообще всему положительному, вдруг дадут какую силу – теми же молниями кидаться, ну или еще что. Да я… Перед моими глазами возникла сочная картинка поджаривающейся на электрических разрядах тушки моего бывшего начальника. Я мотнул головой, отгоняя заманчивое видение. Нет уж, лучше я как-нибудь так, а то, чую, натворил бы делов.
– Значит, меня они слушать будут? – вздохнул я облегченно. – А я-то уж боялся, как бы эти детки чего чудить не начали.
– И правильно, – кивнул гном. – Они порой такое учудить могут, что все маги академии с трудом разгребут. Но это так, издержки молодости, да и кто внимание на детские шалости обращает.
Шалости? Ну да – это для них, а для меня сплошной нервный стресс. Ну подумаешь, детки позабавляются, поколдуют там, попревращают друг друга черт-те во что или молнией и огнем подпалят полкласса, а мне потом разбирайся. Хорошо, когда учитель тоже маг – он лягушку Петрова от черепашки Васечкина как-нибудь отличит. – А я? Короче, вопросы, вопросы… ладно, потом, по мере возникновения подобных проблем, разберемся, главное, что у меня иммунитет, хотя бананов все еще хочется.
– Хорошо, Ярослав Сергеевич, давайте высказывайте свои мысли и пожелания по поводу обустройства вашего класса, – сказал гном, прерывая мой мыслительный процесс.
С полчаса мы с Дорофеичем носились по пустому помещению с местным аналогом рулетки, больше всего похожей на полосатую бечевку, прикидывая, как лучше разместить верстаки и различные шкафчики под инструменты. Гном достал откуда-то мел и делал какие-то понятные только ему пометки прямо на мозаичной плитке пола. И все равно по моим прикидкам свободного места еще оставалось столько, что запросто можно еще баскетбольную площадку обустроить, – и, поверьте, тесно не было бы.
– Ну вроде все, – наконец сказал гном, сматывая свой измерительный инструмент. – С вашей учительской комнатой я тоже все понял – сделаем все в лучшем виде. Вы со своими учениками пару дней с уборочкой обождите, а то я с ребятками тут намусорю – зачем вам два раза одно дело делать?
– Пару дней… – Я удивленно посмотрел на гнома. – Так быстро?
– А чего тянуть-то, – фыркнул тот. – Вот с инструментом посложнее: на складе почти нет, так что придется заказывать. А насчет некоторых вещей вам вообще лучше к ректору или завучу обратиться. Вот, например, – гном напялил очки и, достав из кармана штанов мятую бумажку, по слогам прочитал: – Штан-гун-цур– куль – это что за инструмент?
– Измерительный, – пояснил я.
– Ага, – усмехнулся гном. – И где его я вам возьму? Вы бы мне хоть его изобразили как-нибудь.
Я пожал плечами и, попросив у него мел, прямо на полу набросал рисунок штангенциркуля, на ходу поясняя принцип работы с данным инструментом.
– Райсвиндер, – наконец выдал гном, выслушав мой монолог. – У нас так его называют, только выглядит он несколько по-другому.
Он забрал у меня мел и нарисовал рядом. Я, посмотрев на рисунок, из которого выходило, что пресловутый райсвиндер напоминает гибрид пассатижей с наждачной пилой и раскладным метром, только обреченно вздохнул. Хочешь не хочешь, а, видимо, придется обучаться работе с местным инструментом, и, наверное, не только с ним: ученики-то из разных миров. Об этом я и сказал Дорофеичу. Тот на минуту задумался, а затем заявил, что у него где-то завалялся справочник по различным инструментам, и он поищет, а я выберу нужные образцы. Пока же придется обходиться тем, что смогут предложить его поставщики. Мы еще поболтали с часок – благо гном оказался довольно-таки общительным собеседником, и вообще он мне понравился, гм… ну как человек… тьфу ты, как гном, естественно, а то подумаете невесть что. Тут я вспомнил, что меня сегодня просил зайти к себе Гоймерыч, и вообще вроде намечалась встреча с классом. Я бросил взгляд на часы, которые показывали около двенадцати, и мысленно выругался: время-то местное наверняка другое. Оказалось, не сильно. Гном минут десять разглядывал мои наручные часы, качая головой и что-то бурча себе под нос, затем заявил что они вперед всего лишь на полтора часа. Быстро подведя стрелки и поблагодарив гнома, я пообещал забежать вечерком, после чего направился на встречу с начальством.
Как мне казалось, дорогу до кабинета завуча я помнил хорошо. Да и чего тут было сложного: от моего класса через знакомый тоннель с калейдоскопной крышей, затем через холл, по широкой лестнице на два этажа вверх – и вперед по коридору до нужной мне двери. Ага, два раза. Что что-то не так, я понял, уже поднимаясь по лестнице на нужный мне этаж. Дело в том, что академия на этот раз выглядела очень оживленной, в холле толпилось множество учеников, занятых различными делами; кто разглядывал расписание, кто разговаривал с друзьями, а кто просто слонялся без дела – короче, обычная школьная суета, или студенческая? Над этим вопросом я задумался. С одной стороны, ученики явно не дотягивали до возраста студентов, но с другой – данное учебное заведение гордо именовалось академией, так что еще тот вопросик. Хотя скорее всего все-таки школа, а академия – это так, для солидности. Размышляя таким образом, я не спеша двигался к нужной мне точке, лавируя между учениками и постаравшись придать лицу выражение типа «я тут давно и вообще в своей жизни не такое видел». Хотя посмотреть было на что. Такого разнообразия рас вы, пожалуй, нигде больше не увидите. Эльфы, гномы, люди, по-моему, орки – ну такие зеленые, клыкастые, с прическами Чингачгука. На мой взгляд, в школьной форме они смотрелись несколько нелепо – им бы боевую раскраску и томагавки, а не пиджачки и тетрадки. Заметил я и пару вампиров, или как их там, но по виду точь-в-точь как та девочка у меня в классе, – они стояли в сторонке и о чем-то спорили с эльфом. Ну это я перечислил всех, кого смог опознать, а уж скольких не смог. Например, я несколько минут с интересом смотрел на стоявших у расписания девушек, судя по виду, уже старшеклассниц, у которых за спиной была сложена пара кожистых крыльев, а из-под юбок выглядывали длинные тонкие хвосты. Некоторые ученики тоже с интересом оглядывались на меня и даже здоровались, я молча кивал в ответ, стараясь не пялиться на них во все глаза.
И вот теперь – подозрительная тишина, лишь один раз мне навстречу попался какой-то паренек, который при виде меня ойкнул и припустил вверх по ступеням. Поднявшись на нужный мне этаж, я с недоумением посмотрел на пустой коридор. Слишком тихо. Подойдя к ближайшей двери, несколько минут прислушивался, затем решительно взялся за ручку и потянул ее на себя. Дверь с легким скрипом открылась, и я вошел внутрь, оглядывая пустой класс. Непонятно. Я спешно вышел из класса и быстрым шагом двинулся вдоль коридора, по пути заглядывая во все двери. Везде пусто. Странно, может, в задумчивости проскочил этаж? Но все равно – где ученики? Не каникулы ведь. Я пожал плечами и, развернувшись, направился назад к лестнице. Шел минут пять, а знакомый лестничный пролет так и не появился. Тут уж меня пробрало. Длинный пустой коридор с рядами одинаковых дверей – и такая тишина, что я даже услышал, как шевелятся от страха мои волосы, причем на ногах! И лишь за окнами знакомый пейзаж, да все также резвятся в небе золотые драконы. Их вид почему-то меня несколько успокоил, и я, облокотившись на подоконник, задумался. То, что я шел прямо по коридору и никуда не сворачивал, было ясно-понятно по моей цепочке следов, отпечатавшихся в толстом слое пыли. Пыли!!! Я чертыхнулся: откуда ж ее столько? Да судя по толщине, тут столетия никого не было. Стало действительно жутко, на ум полезли фрагменты всяческих ужастиков, и когда позади раздался протяжный скрип, я (воздух не портил, ей-богу, тут и так воняло) аж подпрыгнул, оборачиваясь прямо в полете, и, приземлившись на одно колено, с изумлением уставился на стоящую метрах в пяти от меня женщину. Возникла пауза. Я, значит, как идиот стою на одном колене – рыцарь испуганного, блин, образа, – незнакомка тоже пялится на меня во все глаза, как будто увидела призрака, – и тишина…
А женщина, надо сказать, шикарная. Лет тридцати, высокая, стройная, фигуристая, а волосы… огненно-рыжий водопад, падающий на плечи, – а лицо, а глаза… Мне даже подниматься расхотелось – наоборот, впервые пожалел, что не являюсь рыцарем, и, наверное, впервые в жизни понял этих железных чурбанов, вечно бегающих по различным походам. Да за такую красавицу я бы лично… в поход, да любое чудо-юдо – в бараний рог, да, да даже на рынок, на весь день, таскать за нею баулы с покупками и послушно ждать, пока она примерит новую кофточку… эх.
«Стоп, стоп, что это со мной?» – мелькнула у меня в мозгах светлая мысль. Я мотнул головой, чувствуя, что еще немного – и начну поскуливать от радостной преданности. С трудом отведя глаза от восхитительной незнакомки, я поднялся на ноги и, бросив взгляд на замаранные джинсы, громко чертыхнулся, после чего с самым независимым видом принялся их отряхивать.
«Да что же это такое?» – вертелось у меня в голове, пока я приводил свой гардероб в относительный порядок. Закончив с джинсами, я с опаской покосился на незнакомку, стараясь рассмотреть ее получше. Действительно красавица. Белоснежная кожа, миловидное личико, правда, губы, на мой взгляд, чересчур тонки, глаза же – наоборот, большие, необычного янтарного цвета и с ВЕРТИКАЛЬНЫМИ зрачками!!! Упс-с, холодок пробежался у меня по спине. Похоже, меня только что чуть не загипнотизировали: чем-то другим я свое, недавнее состояние объяснить не могу. Магия на меня не действует, но гипноз – и не магия вообще, хотя после наших зомбоящиков (помнится, Серега всегда так отзывался о телевизоре) и различных психотерапевтов, магов, целителей, а особенно политиков, по ним выступающих, может, у меня и к этому уже иммунитет выработался. Если это так – хорошо, а то здесь всего можно ожидать, посмотрит такая красавица – и все… горшок на голову, на верного Буцефала – и с дикими криками в атаку на ближайшую мельницу.
Женщина тем временем моргнула и каким-то неуловимым движением вдруг оказалась рядом со мной. Я только и успел, что вздрогнуть, когда ее руки легли мне на плечи.
– Э-э-э-э, – только и смог я сказать, ибо эта странная дамочка вдруг принялась меня обнюхивать.
Блин, а ведь я со вчерашнего дня и не мылся, к тому же ночь, проведенная на душном складе Дорофеича, отнюдь не способствовала моему благоуханию. А дамочка прижалась ко мне – и елозит носом у меня по лицу, шее, щекам… Не сказать что неприятно, тем более она так плотненько ко мне прижалась… Эх, соскучился я по женскому общению, помнится, мы с моей бывшей… хотя ладно, не буду об этом. Так вот стоим мы, как два тополя, нет, точнее, как баобаб и лиана посередь саванны, – кто есть кто поняли, надеюсь. И знаете, становится мне волнительно – в учебном заведении все же находимся, не дай бог кто из учеников или преподавателей увидит. И фиг с ним, если после таких поползновений жениться придется, а то ведь выставят за дверь – и плакала моя зарплата вместе с планами на будущее (кстати, я вам еще о них не рассказывал).
– Фу, – наконец выдавил я, пытаясь отодвинуть дамочку от себя. – Фу, ой, то есть хватит. Вы мне же в шее дырку протрете.
Подействовало. Женщина отошла от меня на шаг и вновь уставилась на меня своим змеиным взором.
– Может, хватит? – вздохнул я, стараясь не смотреть ей в глаза.
– Вы кто? – вдруг спросила та каким-то необычно грубым голосом.
– Учитель.
– Учитель? Я всех учителей знаю.
– А я только вчера прибыл, вот шел к завучу – и заблудился.
– К завучу? – Женщина, казалось, задумалась, а зрачки глаз из змеиных стали вполне обычными.
И все же она красива. Я вздохнул. Ей даже эти змеиные глаза к лицу.
– Хорошо, – неожиданно сказала прекрасная незнакомка приятным голосом. – Я вас провожу.
Она резко развернулась и направилась по коридору, сделав жест рукой следовать за ней. Несколько минут мы молча шли по пыльному коридору.
– А вы какой предмет будете преподавать?
Вопрос застал меня врасплох. Я в это время разглядывал странную одежду моей провожатой, пытаясь понять, что это: платье из необычного материала или мелкоплетеная кольчуга в виде платья. В конце концов стал больше склоняться к первому – трудно представить столь мелкое плетение.
– Учитель труда, – ответил я через мгновение и спросил сам: – А вы тоже преподаете?
Женщина неожиданно повернулась ко мне и улыбнулась. Я вздрогнул. Ничего себе белоснежная улыбочка! Зубов было явно больше положенных тридцати двух и все заостренные!
– В некотором роде, – ответила она.
Я кивнул и тоже улыбнулся в ответ, чувствуя предательскую дрожь в коленях.
– Ну вот мы и пришли.
Незнакомка указала рукой на знакомую лестницу. Я посмотрел на нее, затем на лестницу, которой мгновение назад не было, и только вздохнул. Магия, растудыть ее налево.
– Спуститесь на этаж ниже – и окажетесь там, где надо.
– Спасибо вам. – Я прижал руку к груди и поклонился. – Не скажете, как вас звать?
Ну последнее я спросил как-то на автомате. Вряд ли она скажет, да и вообще знай я, что у нее во рту такая пила, так бы обнюхивать себя не позволил – а то вдруг голодная. Однако ответила, правда, судя по взлетевшим вверх изящным бровям, мой вопрос ее несколько удивил:
– Эльфира.
И снова, блин, улыбнулась. Эх, совсем никому моих нервов, видимо, не жаль. Короче, ретировался я поспешно вниз по лестнице и через пару мгновений оказался в знакомом коридоре. Несколько учеников, сидевших на широком подоконнике, при виде меня спрыгнули вниз и поздоровались. Я молча кивнул в ответ и чуть ли не бегом направился к кабинету завуча, уже отсюда чувствуя знакомый запах.
Гоймерыч встретил меня как родного и даже хотел дать еще чего-то нюхнуть, но я отказался, чем несколько разочаровал этого чудного старикана.
– Ну ладно, – наконец сказал он, убирая пробирочку с подозрительной желтой жидкостью в небольшой сундук с какими-то каббалистическими знаками на крышке. – Как там Дорофеич поживает?
– Нормально, – усмехнулся я. – Все уже обговорили, сказал, что через пару дней все будет готово.
– Да? Ну так это просто замечательно, – констатировал завуч.
– Я тоже так думаю. Кстати, мне тут одна идейка пришла в голову.
– И какая же?
– Ну… – Я замялся. – Грязно у меня там. Вот и подумал, почему бы мне свой класс к уборке не привлечь.
– Учеников – к уборке? – Гоймерыч задумался, затем пожал плечами: – В принципе как хотите.
– Вот и ладушки. Да, еще насчет того духа…
– Уже насплетничал? – вздохнул завуч, наверное, имея в виду Дорофеича. – Так вот, не берите в голову. Этот дух – так, мелочь, если будет сильно доставать, пришлю кого-нибудь из шаманов. Просто у Дорофеича насчет этого помещения всегда были свои планы, вот он страшилки и рассказывает. Ладно, посидите здесь секундочку, а я пока принесу материальчик, что специально вчера для вас подобрал.
Он скрылся где-то в глубинах своей лаборатории, оставив меня разглядывать стоящие на столе ряды химической посуды. Руки как-то сразу зачесались что-нибудь куда-нибудь насыпать или капнуть, но я решительно подавил в себе данные поползновения. Хотя если в ту реторточку с зеленой жидкостью сыпануть вон того порошочка…
– А вот и я. – Голос завуча быстро вернул меня на грешную землю, заставив загнать поганые мысли в дальний угол моих мозгов.
Гоймерыч со вздохом облегчения опустил на стол предо мной несколько толстенных запыленных книг.
– Вот, – выдохнул старик, вытирая со лба пот.
– Это что? – спросил я, с подозрением глядя на толстенные фолианты.
– Это «Энциклопедия рас», выпущенная, кстати, под редакцией вашего покорного слуги. – Завуч почти ласково похлопал по обложке верхнего тома, вызвав из оного небольшой выброс пыли.
– И зачем мне это?
Я взял одну из книг и взвесил ее на ладони. Прилично. О таких обычно и говорят: «Знание – это сила». Приложишь таким «знанием» по башке – мало не покажется.
– Как это зачем? – между тем возмутился Гоймерыч. – Вы хоть знаете, сколько учеников различных рас учится в нашей академии? А из скольких миров? А ведь у всех есть свои особенности, традиции и табу.
Вот те на, я аж остолбенел. Действительно, как-то об этом я не подумал. Ведь даже у нас таких особенностей хватает – что уж говорить о разных мирах. Так, значит, первое время надо быть поосторожнее, поделикатнее и повнимательнее. Я с благодарностью посмотрел на Гоймерыча. Нет, ну кажется, я уже люблю этого старикана (в дружеском смысле) – умный мужик.
– Ну вижу, наконец вы осознали данную проблему, – покровительственно улыбнулся мне тот. – Так что читайте, вникайте. Кстати, вот вам еще одно чтиво.
Он протянул мне толстую папку в твердом переплете, расписанную причудливым орнаментом.
– Это личные дела учеников вашего класса – думаю, с ними вам нужно ознакомиться в первую очередь. До конца занятий еще часа три, так что время у вас есть. Кстати, я вас ждал пораньше.
– Ну, – вздохнул я и принялся рассказывать о странном случае.
Гоймерыч внимательно меня выслушал и лишь развел руками.
– Ну, Ярослав Сергеевич, не знаю, чем вы так не угодили нашей академии, что она вас в «изнанку» отправила.
– Куда?
– Ну в «изнанку» – это как бы обратная сторона нашего мира.
Я непонимающе посмотрел на местного Энштеина, который принялся сыпать какими-то научными терминами и даже притащил откуда-то книжку с графиками, по которым пытался мне объяснить понятие изнаночного мира. В результате всей этой лекции я понял одно. Изнаночный мир – это что-то типа отражения данного мира, этакая другая сторона монеты. Об этом я честно сказал Гоймерычу. Он несколько минут смотрел на меня как на придурочного, затем лишь махнул рукой, буркнув, что и так пойдет.
– Кстати, Антиох Гоймерович, а что вы имели в виду, когда сказали, что я не угодил академии?
– То и имел, – пожал плечами завуч. – Дело в том, Ярослав Сергеевич, что здание академии в некотором роде существо одушевленное. Да, да, не смотрите на меня, как на выжившего из ума старика, – одушевленное. Мало того, обладает своей странной магией.
– Но ведь на меня магия не действует? – удивился я.
– Не действует, – согласился Гоймерыч. – А на окружающую вас действительность еще как, или вы до сих пор думаете, что мы с вами на родном вашем языке разговариваем?
Вот те на – номер. Если честно, именно так я и думал, конечно, иногда проскальзывало удивление: неужто наш «великий и могучий» настолько велик, что на нем и другие расы балакают? – Но факт-то был, как говорится, налицо. А тут, оказывается, не все так просто…
– Понимаете, дорогой мой Ярослав. – Завуч вздохнул. – Ваша невосприимчивость к магии – вещь у людей, конечно, редкая, можно сказать, даже уникальная, но этот мир целиком пропитан магией, и не думаете же вы, что ваша способность может нейтрализовать ее всю.
– Нет конечно, – согласился я.
– Вот и я о том же, – кивнул Гоймерыч. – В принципе это относится и к академии. Вы со своей невосприимчивостью радиусом около полуметра для нее не больше чем заноза в одном месте (вот за занозу большое спасибо), хотя даже, скорее всего, меньше (опустил он меня, получается: я даже на занозу не тяну). А так ваше сегодняшнее путешествие – просто ее каприз или вообще стечение обстоятельств, но все равно я этим займусь, так что, думаю, в дальнейшем все будет в порядке.
– Спасибо, успокоили, – усмехнулся я. – Вот только насчет языка я не понял – вроде вы говорите на чисто русском.
– На чисто русском. – Гоймерыч покачал головой и подошел ко мне вплотную: – Агован, руг разут найден?
– Чего? – оторопел я.
Завуч улыбнулся и сделал шаг назад.
– Не поняли? – спросил он уже на нормальном языке. – Я просто попал в вашу полутораметровую зону. Вне ее то, что я произношу, сразу преображается магией академии в понятные для вас звуки. А звуковые колебания – это уже не магия. Вблизи же магическое преобразование осуществиться не может. Вот так.
Я оторопело посмотрел на Гоймерыча. Ну тут вроде все понятно, но с другой стороны, возьмем ту же молнию, что запустили в меня, – это ведь тоже не магия, а электричество, или там действие идет по другому принципу, или… Так, хватит, а то голова треснет. Видимо, как ни крути, а все придется выяснять на собственной шкуре – чую, сладкие деньки меня ожидают.
– Ладно. – Я подхватил лежащие рядом тома. – Вы мне хоть класс выделите, а то где я первое классное собрание проводить буду?
– Конечно, выделим, – кивнул завуч. – Соседний со мной класс как раз пустой. Располагайтесь, почитайте пока про ваших учеников. А после собрания я лично провожу вас в ваше новое жилище.
– Хорошо.
Я уже развернулся, чтобы идти, но Гоймерыч остановил меня вопросом:
– Кстати, еще раз: как звали ту женщину, что вас проводила до лестницы?
– Эльфира, – ответил я, покосившись на задумавшегося завуча. – Симпатичная такая. А она тоже преподает? А то спрашивал – толком ничего не сказала.
– Странно, что она вообще с вами говорить стала, – покачал головой старик. – И вообще она не женщина, а дракон.
– Дракон!?
