Текст книги "Магфиг. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Кружевский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 44 страниц) [доступный отрывок для чтения: 16 страниц]
Про тяжелые раздумья главного героя, предмет ОБЖ и кота Батона
ОБЖ. Я вздохнул. Очень Большая Ж… животрепещущая проблема. Я вздохнул второй раз и, скомкав исписанный моими каракулями лист, отправил его в камин. Ну и что мне преподавать на данном предмете? В нашем‑то мире в некоторых школах там такую чушь изучают, что диву даешься, а тут? Бл‑л‑ли‑и‑и‑ин… Я взъерошил волосы и задумчиво уставился на огонь. Проблема. Мало того что с основным предметом возникли некоторые вопросы, например: эльфы очень трепетно относятся к деревьям, а вампиры на дух не переносят не только осину, но и еще с десяток видов растительности, – вот и представьте, оборотни – некоторые типы металлов и, как ни странно, пару видов рыб (ну, про серебро я был в курсе, а рыбу??? – кто бы подумал!). Дриады тоже не очень любят, когда что‑то нехорошее делают с деревьями, но только с определенными видами – список в энциклопедии приводился, на двух страницах. Эх… Ну да с этим я как‑то разобрался.
Во‑первых, оказалось, что девочек пожалели, и им, как и у нас, молотками махать не надо, а это значит, что возможные проблемы с эльфийками, вампиршей и девушкой‑дриадой отпали сами собой. Во‑вторых, Дорофеич клялся и божился, что материал добудет, удовлетворяющий всем вышеперечисленным требованиям, что меня тоже несколько успокоило. А вот с этим ОБЖ… эх! Хотя ректор и попросил не торопиться, но я не очень люблю откладывать подобные дела в долгий ящик – вот и решил просмотреть переданный мне Христофором Архиповичем материальчик. Правда, из всего пересмотренного я вынес только одно: ректор сам толком не знал, что надо преподавать на данном предмете. Поэтому в переданной мне объемистой папке в одну кучу было свалено все – от опасности приближения к грифонам во время яйценоски до знакомых мне брошюр по технике безопасности. Однако особый интерес у меня вызвала книжечка по драконам с неприхотливым названием «Драконы – виды и подвиды». Просматривал ее около часа, затем вздохнул и отложил в сторону. Нет, про наших дракош там явно ничего не было, те, что тут описывались, больше всего напоминали различные типы динозавров и, судя по этим описаниям, ума у них было примерно столько же.
А вот глянцевую брошюрку о «Проблемах размножения Бергерских дикобразов» я отложил в сторону. Почитаю на сон грядущий, а как иначе, Бергерские дикобразы – это наше все. Блин, они что, издеваются!!!? Кто Христофорычу материал подбирал!? Бергерский дикобраз!? Или вот книжечка: «Проблемы сексуальных взаимоотношений между людьми и эльфами». Не, хоть убейте, при чем тут ОБЖ? – или мне заодно уроки сексуального воспитания проводить надобно? Увольте, пусть уж сами разбираются, мне вон их в свое время никто не преподавал – и ниче, могу сказать по секрету… все получилось, причем не один раз.
– Ярослав Сергеевич, я вам вот тут чайку приготовила.
Я покосился на подошедшую с подносом Глафиру, на котором, помимо дымящейся кружки чая, стояла и ведерного объема вазочка с кексиками, и еще раз вздохнул. Не, моя домоправительница явно кормила меня с дальним прицелом на будущий забой, однако отказаться от подобного кушанья… эх, пропадай моя талия.
Ладно. Откушав пару (ну ладно, ладно, пару‑тройку) кексов, я пришел в лучшее расположение духа и уже более спокойно взглянул на данную проблему, решив, что надо отталкиваться от известного. Припомнив все, что знал об уроках ОБЖ, проводимых в моей старой школе, я взял чистый листок и принялся набрасывать приблизительный план занятий.
Итак, вроде бы там изучают, как действовать во время различных природных катаклизмов типа пожаров, наводнений, ураганов и прочее. Ну в принципе это должно быть актуально и здесь. Только, наверное, нужно еще добавить: во время природных и магических катаклизмов, ибо, судя по умениям детишек, их старики могут сотворить еще и не такое. Так, потом всяческая первая помощь при переломах, порезах, укусах кого‑либо… хотя тут скорее надо провести лекцию о вреде кусанья, а то, судя по всему, некоторые из учеников сами кого хошь покусают. Лечи потом от бешенства… покусанных. Я усмехнулся. Конечно, сам я не очень разбираюсь в этом – ну могу, конечно, палец забинтовать или что‑то подобное, но ведь можно попросить лекцию местного доктора провести, а еще лучше – сестру. Эх‑х‑х‑х. Ну да ладно, с этим разберемся. Ага, еще там вроде преподают что‑то про безопасность на транспорте, ну там как правильно в автобус садиться или дорогу переходить. Стоп, стоп, какой на фиг автобус, хотя… лошадь – тоже паровоз, но маленький и некурящий. Значит, введем и этот пунктик типа: «Безопасность на гужевом транспорте», а также «Магические виды транспорта и последствия его неправильного эксплуатирования». Последнее я банально переписал с названия одной из книжиц: хоть что‑то полезное в этой горе макулатуры. Короче, через час предо мной лежал полновесный план занятий, к половине тем которого я даже не знал, как и подступиться. Ну и ладно – где, в конце концов, наша не пропадала? Однако настроение мое явно улучшилось, и в честь окончания данной разработки я доел оставшиеся кексики, после чего отправился спать.
Утро следующего дня выдалось слегка облачным. Поначалу даже стал накрапывать небольшой дождик, но часам к десяти все разветрилось. Я, признаюсь, проспал почти до полдесятого. Уроки мне поставили со следующей недели, и, хотя сегодня должна была состояться наша генеральная уборка, мои ребятки освободятся только часа в два, так что, пока есть возможность, можно и поваляться. Однако в конце концов вставать все‑таки пришлось, тем более что надо было еще забежать к Христофорычу и отдать набросанный вчера план занятий по ОБЖ. Хотя, по‑моему, бред получился первостатейный, да и фантазия моя местами чересчур разыгралась. Ну взять, к примеру, пункт девятнадцать: «Поведение при осаде замка» – или двадцать второй: «Если вас превратили в лягушку: последствия, выживание, адаптация». М‑дя‑а‑а… Хотя, с другой стороны, не изучать же моих любимых Бергерских дикобразов. Книженция, кстати, про них занятная, спать от нее… после третьего абзаца – полный отруб.
Так вот встал я, как всегда, вкусно позавтракал и, подобрав с помощью Глафиры в моей новой гардеробной устраивающий меня костюмчик, отправился в академию. Костюмчик вполне обычного покроя, типа – строгий деловой, черного цвета, – ну если не считать, конечно, металлических наплечников матово‑черного цвета и таких же пластин на груди. А так нормально, в принципе у нас такой я бы тоже носить не отказался, ибо, судя по тяжести и толщине пластинок, они автоматную пулю выдержат и не звякнут. Этакий деловой бронекостюмчик для олигарха. Брюки, кстати, тоже с пластинками на коленях, к ним, правда, еще такая металлическая юбочка до колен прилагалась – видимо, чтобы защитить самую дорогую часть настоящего мужчины, но я решительно возразил против данного аксессуара.
И вот, значит, я шествую по дорожке, насвистываю что‑то себе под нос, и – ба, знакомые все лица! Посереди тропинки стоит Крис и задумчиво пожевывает какую‑то травинку, делая вид, что, дескать, я тут просто так, и вообще тут лучше думается.
– Как трава? – спросил я, подходя ближе.
– Сочная, – вздохнул молодой дракон. – Здравствуйте, Ярослав Сергеевич.
Я поморщился.
– Крис, во‑первых, кончай этот официоз, во‑вторых, кончай прикидываться, что тут случайно проходил, травки пощипать.
Дракон тяжело вздохнул и покосился в мою сторону.
– Выкладывай давай, – приказал я.
– Ну… – Крис замялся. – Понимаете, Ярослав Сер… Ярослав, – тут же поправился парень. – Я пытаюсь понять, чем вы так привлекли мою сестру? Дело в том, что драконам нельзя влюбляться в людей.
– Дорофеич говорил мне обратное, – пробормотал я, быстренько переваривая полученную информацию.
Нет, Эльфира – женщина молодая, красивая, я бы даже сказал, очень красивая, местами (некоторыми) прямо мечта, но все же – дракон. Я, конечно, ничего против драконов не имею (избави бог!), но все же. На мгновение в моем извращенно‑воспаленном воображении возникло примерное изображение драконьей камасутры в моем исполнении (вот это позы!), да так четко, что я замотал головой.
– Вот‑вот, я о том же, – усмехнулся дракон.
Он что, мысли читает? Я с подозрением покосился на Криса, чувствуя предательский холодок в копчике. Хотя нет, если бы читал, то после подобной картинки в моем мозгу – минимум голову бы оторвал, и причем не думаю, что ту, которой я мыслю.
– Крис, ты серьезно? – спросил я, робко надеясь, что все‑таки не совсем верно понял дракона.
– Абсолютно, – пожал тот плечами. – Втюрилась по самый гребень. Отец рвет и мечет, а вот мать неожиданно поддержала сестренку. Что скажешь – женщины…
Ну спасибо – успокоил. Я представил себе рвущего и мечущего дракона, отчего мне несколько поплохело. Блин, вот ведь влип. Всю жизнь прям мечтал о подобной любви. А теща‑дракон – вообще мечта мазохиста‑извращенца.
– А может…
– Не может, – прервал меня Крис и вздохнул. – Пойми, Ярослав, у нас несколько другие порядки, законы, традиции и…
Он на секунду задумался, видимо пытаясь подобрать нужные слова.
– В общем, если наша самка выбирает себе партнера, то это все…
– В смысле – все? – Мой копчик превратился прямо в кусок льда, по которому бегали не просто мурашки, а прямо слоники, причем всем стадом и с песней.
– Ну наши женщины любят один раз – и до конца…
– До чьего конца? – практически пискнул я.
– Чьего‑либо, – усмехнулся дракон, как‑то нездорово поглядывая в мою сторону.
– Понятно… – Я на всякий случай сделал шаг назад и спросил: – И как нам быть?
– Не знаю. – Крис развел руками. – Правда, пока она на вас метку не поставила, а значит, есть надежда. Так что мы с отцом ее придержим в гнезде до поры до времени, может, перебесится.
Фу‑у‑у‑у. Вот спасибо. Я почувствовал облегчение. Еще бы, меня ведь чуть не определили в пожизненные производители дракончиков, причем моего мнения опять же никто не спросил. Хорошо, хоть отец Криса умным дракошей оказался, а так бы пометили – и адью… Стоп. Пометили – это как? Как собачка столбик, что ли? Перед глазами предстала живописная, но очень мокрая картина. А может, типа как клеймо на бычка? Опять картина, на этот раз в виде моей пятой точки с тавро на ней в стиле герба академии. Э‑э‑э‑э, лучше об этом пока не думать, а то фантазия у меня богатая, а нервы не железные.
Крис стоял молча, внимательно наблюдая за моим лицом, затем сказал:
– Не переживайте так, Ярослав, мы ведь прекрасно понимаем, что у людей все это несколько по‑другому проходит, но моя сестра – очень импульсивная личность и очень часто совершает необдуманные поступки. Так что все будет в порядке. К тому же я здесь, но на всякий случай…
Он протянул мне ладонь, на которой лежал небольшой матовый шарик.
– Что это? – спросил я.
– Если понадоблюсь, просто сожмите посильнее.
– Я же нейтрализую всю магию.
– А он и не магический, – улыбнулся парень. – Просто при сдавливании издает определенные звуки, которые вы не слышите, а мы слышим.
– Инфразвук, что ли? – буркнул я, рассматривая шар.
– Ну… – Дракон с удивлением посмотрел на меня, затем кивнул и добавил: – Забываю постоянно, что вы из техногенного мира. А теперь позвольте откланяться: мне пора на дежурство.
Проводив глазами улетевшего дракона, я прислонился к ближайшему деревцу и принялся обдумывать, как мне относиться к полученным от Криса сведениям. За пять минут попирания дерева у меня в мыслях ничего не нарисовалось, кроме абсолютной пустоты, в которой изредка кто‑то подвывал (наверное, заблудившаяся мысль), поэтому я махнул рукой и, решившись положиться на могучий русский авось, отправился в академию.
Христофорыча на месте не оказалось, и я, отдав бумаги Генриху, отправился на поиски своего класса. Судя по расписанию, у них был урок по защитной магии в восемьдесят третьей аудитории третьего кольца – ну в смысле на третьем этаже.
Стоп‑стоп, тут надо остановиться и рассказать немного об устройстве академии. Дело в том, что само здание академии представляло собой, по сути, гигантский цилиндр, сужающийся к вершине и постепенно вытягивающийся в длинный шпиль. Блин, нет, не так, это был скорее не цилиндр, а несколько цилиндров, поставленных друг на друга, причем каждый последующий был меньшего диаметра. Этакая гигантская детская пирамидка в готическом стиле. От основания этой конструкции пятью лучами отходили вспомогательные строения. Кстати, мой класс размещался именно в одном из таких лучей. В других были лаборатории, тоже какие‑то классы и прочие помещения не совсем ясного для меня назначения. Академия стояла на холме, у подножия которого протекала полноводная река, а через нее был переброшен широченный каменный мост – не мост, а прям автострада в пять полос. Позади академии был выстроен небольшой городок в десяток строений, где и проживали местные учащиеся. Учителя, как вы, наверное, поняли, жили с другой стороны реки. Вот, пожалуй, вкратце и все. Ах да, надо еще упомянуть огромный стадион, по моему мнению, сильно смахивающий на римский Колизей, да группу живописных развалин. И если стадион находился прямо за студенческим городком, то развалины – почти рядом с моим домом. Брр, жуткое место, уж вы мне поверьте. Так вот, к чему это я? Ах да, про здание академии. Наверное, из‑за этой ее цилиндровости этажи и называли кольцами. Подобных колец было девять, по крайней мере официально и визуально. Сколько реально – никто не знал. Дорофеич только сказал, что выше девятого этажа подниматься не советует, и я, вспомнив свое приключение, сразу с этим согласился. Да к тому же на лестнице, ведущей выше девятого этажа, стояла массивная металлическая дверь, наверное, специально для того, чтобы ни у кого соблазна не появлялось. Кабинет ректора был на втором кольце, а моего любимого Гоймерыча соответственно на третьем. Ну вот теперь точно все.
Итак, нужную мне аудиторию я отыскал достаточно быстро, хотя, надо признать, некие опасения были: вдруг академия опять взбрыкнет и выкинет какую гадость по отношению к моей персоне? Однако обошлось. Я остановился около дверей и бросил взгляд на часы – до конца пары было еще около получаса, а ждать не хотелось, поэтому я решил немного принаглеть. Приоткрыв дверь, я осторожно заглянул внутрь. Классов на лекции явно было несколько, потому как человек за партами сидело куда больше пятнадцати. Лекцию читал высокий пожилой мужчина с широким мужественным лицом и длинными кудрявыми волосами, которые седыми волнами падали на его плечи. Кроме того, он являлся обладателем прямо‑таки шикарных буденновских усов, которые во время чтения лекции изредка поглаживал. Понаблюдав пару минут сквозь приоткрытую дверь за классом, я протиснулся внутрь и виновато кашлянул, привлекая внимание. Все дружно посмотрели в мою сторону.
– Извините, я тут небольшое объявление сделаю? – спросил я.
Усач нахмурился, но промолчал.
– Итак, восьмой «В» сегодня…
– Сэр, – неожиданно прервал меня учитель. – Позвольте заметить, что вы мешаете моему уроку.
– Извините, коллега. – Я сделал виноватое лицо. – Обещаю, что больше такого не повторится, но позвольте мне договорить, и я тотчас уйду (хе‑хе, когда надо, я умею быть вежливым).
На этот раз не прокатило.
– Сэр, – нахмурился усач. – Я повторяю, что вы мне мешаете, а посему…
Он так небрежно махнул пальчиками руки в мою сторону, и в воздухе между нами вдруг замелькали белесые лучики, которые быстренько сплелись в причудливый знак, что‑то типа латинской буквы «дабл‑в», а сам, гад, отвернулся. А этот значок, значится, рванул в мою сторону, так что я даже рта не успел открыть… Ну результат, думаю, вам известен. Точно: бамс – и ничего.
– Кхе‑кхе, – смущенно прокашлялся я.
Преподаватель резко обернулся и уставился на меня таким взором, как будто увидел призрака отца Гамлета. Не, не так – еще хлеще: точно я Чебурашка и пришел с предложением стать его другом. Я даже на секунду испугался за его глазные яблоки, так он их вытаращил.
– Ну так я все же сделаю объявление? – поинтересовался я, но больше для проформы. – Итак, восьмой «В», сегодня после уроков чтобы все собрались в нашем классе. Я надеюсь, что никто не забыл зачем?
Судя по приунывшим физиономиям, не забыли.
– Сэр, – очнулся вдруг наш Буденный. – Вы не просто хам, вы еще осмелились применить против меня мощное заклинание.
Я пожал плечами: действительно, не объяснять же тут при всех про мой иммунитет. А тем временем усач замахал уже обеими руками, соткав перед собой светящийся квадрат размером где‑то метр на метр. Причем внутри его было что‑то написано непонятными закорючками, наверное, не очень цензурное, потому как перевода не последовало. Этот шедевр с треском и шипением полетел в меня, но я, подождав, пока он распадется на радужные лоскутья, которые тут же растают в воздухе, коротко поклонился и, бросив взгляд на разинувших рты учеников, гордо воздев нос в потолок, вышел из класса.
– Ты заперся на урок к Герберту? – Гном посмотрел на меня взглядом, которым обычно смотрят на последних придурков.
– К Герберту? – Я пожал плечами. – Откуда я знаю, как его зовут. Меня еще никому не представили. Но дядька колоритный, такой седовласый, с большими усами.
– Точно он, – вздохнул гном.
– А что такое? – удивился я. – Что я не так сделал? Заглянул на пару минут, сделал объявление – и удалился. У нас это не запрещено. А тут разве не так?
– Да в принципе ничего такого, – махнул рукой гном. – Просто Герберт этого не любит, а еще он очень вспыльчив. Магию против тебя применял?
– Ага, – кивнул я. – Два раза.
– Целых два! – Гном совсем спал с лица. – Слышь, Ярослав, пойду‑ка я к себе, а то мне там новую партию барахла привезли – надо рассортировать.
Я с подозрением уставился на Дорофеича. Возникло такое подленькое чувство, будто гном попросту линял куда подальше. Не, так просто от меня не уйдешь.
– Дорофеич, – я решительно преградил ему дорогу, – а ну выкладывай: что это за усач такой, что ты сразу ноги делаешь?
– Ноги делаю? – Гном непонимающе посмотрел на свои ноги, потом на меня.
– Ну линяешь, драпаешь, предпринимаешь стратегическое отступление.
– Я не отступаю…
– Дорофеич…
Гном опять вздохнул и вновь уселся на стул.
– Герберт – паладин. Точнее, бывший паладин, – принялся объяснять наш завхоз. – Он специалист в защитной магии, причем очень хороший, но…
– Но?
– Но очень вспыльчивый, – усмехнулся гном. – А ты его так при учениках…
– Опустил, – вздохнул теперь я.
– Куда? – не понял гном. – Ты что, его еще куда‑то засунул?
– Да нет, – махнул я рукой. – Выражение такое, в смысле – подорвал авторитет перед учениками. Но ведь не нарочно: он сам начал в меня этими заклинаниями пулять.
– Не сомневаюсь, – кивнул Дорофеич. – Помнится, я ему один раз учебный материал выдал несколько бракованный…
– И что?
– Ничего, – нахмурился гном, почесывая под глазом. – Гад он, хоть и паладин.
– Понятно. Ладно, вечером схожу извинюсь – где он живет?
– Почти рядом с тобой: надо просто пройти мимо твоего дома дальше по дороге, – следующий дом его будет.
– Вот вместе вечерком и сходим.
– Вместе. – Гном замотал головой. – Нет, Ярослав, уволь.
– Ну как хошь, – пожал я плечами. – Думал, сходим, а потом ко мне завалимся, там Глафира вечером гуся запекать собралась, с какими‑то гурдешами, говорит – объеденье.
– С гурдешами… – Гном на мгновение задумался, а потом махнул рукой: – А, ладно, сходим.
Я усмехнулся. Поймать Дорофеича на Глафирину стряпню – это проще, чем нос почесать, а если учитывать вообще отношение гнома к этой импозантной даме… Хе, хе. Веревки можно вить, если знать как, так что завхоз был у меня на крепком крючке. Правда, злоупотреблять я энтим фактом не собирался, но так, на всякий случай.
– Кстати, а где Батон?
– Батон, – гном почесал макушку. – Где‑то поблизости лазил, я тут с утра порядок немного наводил, а этот гад все сметану клянчил, потом куда‑то смотался.
Я мысленно чертыхнулся: от этого пушистого гада можно было ожидать чего угодно, хотя надо признать, что приказы он выполнял, правда, делал это с таким видом – хоть сразу выноси.
Ах да, я же забыл рассказать про Батона. Батон – это тот самый дух, которого Эльфира превратила в кота. А почему Батон? Ну просто вчера днем, когда мы наводили порядок после той бурной ночки, эта пушистая сволочь стащила у гнома крынку со сметаной и булку длинного хлеба типа наших батонов. Мы сели передохнуть, гном хватился своего обеда, а этот паразит забрался на один из шкафов – и жует себе батон, помакивая его в сметанку, только уши шевелятся. Гном долго ругался, грозя повесить кота за его любимое место, что норовит он приводить в порядок, когда делать нечего, но тот, видно, прекрасно знал пословицу про Ваську, который слушает да ест, и поэтому молча поглощал сворованную еду.
– Не знал, что местные коты любят есть батоны со сметаной, – заметил я, делясь с гномом своим хавчиком, что собрала мне Глафира.
– Какие коты, – буркнул Дорофеич. – Это не кот, это…
Он замолчал, только бросил грозный взгляд в сторону невозмутимо жующего кота и принялся сам хрустеть печеньем.
– Кстати, а как хоть его звать? – спросил я у гнома, неожиданно вспомнив про сей упущенный из виду факт.
– Откуда я знаю, – фыркнул тот. – Пойди да спроси.
И правда. Я поднялся и, подойдя к шкафу, посмотрел на кота.
– Слышь лохматый, а звать‑то тебя как?
Кот покосился на меня и только фыркнул.
– Может, наглеть не будем? – поинтересовался я. – Ты тут мне вроде как в хранители определен – звать ведь тебя надо как‑нибудь.
– Сам придумаешь, – бросил кот. – Мы теперь создания подневольные.
– Вот она, благодарность, – я вздохнул. – Надо было приказать, чтобы тебя испепелили на фиг.
– И лучше было бы, – буркнул тот. – Давно был бы в мире ином, а не сидел бы сейчас тут в этой шкуре.
– Ну это еще неизвестно, – заметил подходящий гном. – Не зря ведь ты тут призраком ошивался – видимо, грешков у тебя было предостаточно. Так что драконица дала тебе шанс отслужить хотя бы их часть.
Кот промолчал, лишь зло сверкнул глазами и, достав откуда‑то кусок батона, сунул тот в крынку.
– Молчишь, любитель батонов? – злорадно хмыкнул я, понимая, что гном задел какую‑то больную для духа тему. – О, кстати, хорошее имя.
– Какое?
– Батон. Кот Батон.
– Дурацкое имя, – пожал плечами гном и, бросив взгляд на кота, добавил: – Но ему – самое то.
Так у нас появился новый член нашего класса. Вредный, прожорливый, гадливый, но очень работящий, хоть и по принуждению, – кот Батон. Он же дух‑хранитель.
Вот и все. Все основные действующие лица расставлены и обозначены. А теперь я приступлю к описанию моего приключения, которое медленно, но уверенно приближалось ко мне на одной расшатанной повозке, а везли ее драфты.
