Текст книги "Дорога в один конец"
Автор книги: Дмитрий Протасов
Жанр:
Боевики
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Натали, – а есть такая страна Швеция?
– Есть. Она на самом севере Европы. Эта страна не была завоевана Испанией. Ей удалось отстоять свою независимость и сейчас она владеет значительной частью побережья Балтийского моря.
– А ты не знаешь где город Воронеж?
– Нет, не знаю. Вовсе не знаю, что есть такой город.
– А Москва есть?
– Москва? – Переспросила девушка. – Москва где-то есть. Я точно не помню. Это центр какого-то небольшого княжества в самом центре Восточно-Европейской равнины, в окружении непроходимых болот и лесов.
– Так, ладно. А что такое коррехидор и коррехимьенто?
– Ну, это просто, коррихимьенто это – округ в переводе с испанского. А тебе-то это зачем? В наших Восточных провинциях сохранили местные традиционные названия административных единиц: округ, уезд, волость. У нас Хоперский округ Донской провинции. А коррехидор – это исправник. Он надзирает за чиновниками и судьями, следит за порядком и честностью служащих. Кто у нас Коррехидор? А вот Великий Коррехидор, про которого ты прочитал в газете, это он и есть – Сантана де Лос Аспиранту. Он прибывает завтра или послезавтра с генеральной инспекцией.
Грядет новая большая война. Причем, буквально в ближайшем будущем. Нам – нашему округу и самому городу грозит нашествие. Судя по слухам (хотя военные все скрывают) несметные орды кочевников уже движутся с востока, из бескрайних степей, прямо сюда. Далекая восточная Хао-Цинская держава, включающая в себя Китай, Корею и Японию, вступила в военный союз с персами. У японцев – самая передовая техника, у Китая – бесчисленные людские ресурсы. И теперь Восточная Империя гонит железной метлой все кочевые народы из Азии в междуречье Волги и Дона. Все сейчас говорят только об этом. Еще говорят, что армия и корпус Пограничной Стражи возвели на Востоке несколько рубежей практически неприступной обороны. И только на это надежда у всех.
Случайно в книге мне попалось имя Христофора Колумба. Тогда я почему-то вспомнил, как однажды Аностас, крепко выпив на нашем корпоративе, громко заявил, что если бы у него была машина времени, он лично отправился бы в пятнадцатый век и прибил бы этого чертового Христофора Колумба до того, как тот открыл Америку. Так вот, каково же было мое удивление, когда я узнал, что кто-то его и в самом деле зарезал. В Генуе, в 1489 году, в портовой таверне ему воткнули алжирский нож прямо в сердце, в пьяной, бессмысленной драке. Убийца, выглядевший крайне странно, ухитрился бесследно исчезнуть, поэтому преступление осталось безнаказанным. Я прочитал об этом в энциклопедии. Поэтому так получилось, что Америку никто вовремя не открыл, а вся мощная агрессивная экспансия конкистадоров обрушилась на Европу.
Полчища испанских идальго вместе с отрядами покоренных ими сарацинов вторглись в ослабленную столетней войной Францию, потом на Апеннинский полуостров. А затем неудержимой волной они хлынули в Германские земли, в Дунайскую долину и на Балканы. Европа стала сплошным полем битвы на целый век и была, в конце концов, покорена кастильцами и арагонцами вся, вплоть до границ Польши и Скандинавии.
Великая Армада в 1588 году благополучно достигла берегов Англии и высадила там огромный десант мавританских головорезов, который полностью уничтожил на острове все живое. Поэтому англосаксов в этом мире просто нет! Америку же значительно позже открыли португальцы и, вместе с Испанией, всю ее колонизировали и заселили. Сейчас это сплошь кастильские провинции и земли португальской короны, входящей в унию с Испанией. Поэтому и США в этом мире то же нет!
Одной из жесточайших войн той эпохи стала Тридцатилетняя война. Она полыхала почти по всей Европе, но больше всего досталось германским землям. Здесь разворачивались бесчисленные битвы и сражения. Время от времени французские или шведские войска одерживали верх, но в целом победа почти всегда доставалась кастильцам. Испанская терция – тактическая единица испанской армии, считалась практически непобедимой. В итоге шведы были отброшены обратно в Прибалтику, остатки французов и голландцев вытеснены в низовья Рейна, Мааса, Шельды и Сены, к побережью Северного моря. А вот германские, австрийские, чешские и балканские земли стали навсегда частью великой Испанской империи.
Мир был иным, чем я его знал. Было невозможно понять и поверить, что того, иного мира больше нет. Что-то произошло во время грозы, и я оказался в ином пространстве, в ином измерении. В нем все было другим. И, скорее всего, враждебным. Здесь было лишь одно, что могло утешить меня. То единственное, что меня радовало – здесь была удивительная Наташа, Натали, по-новому! Договорившись с ней встретиться вечером, как обычно, после ее работы, я, потрясенный, ушел.
Мозг у меня кипел, как овощной суп. Что же это так? В мире, который я невзначай посетил, клокотала новая Большая История. Грядет большая война. Приближается непонятный враг с востока. Бесчисленные орды кочевников надвигаются из степей. Персы, арабы, афганцы, уйгуры, пенджабцы, сикхи – все движутся сюда. Грядет великое нашествие!
БУРЯ
День, совершив свою всепогодную титаническую работу, уже завершал бег, когда вдруг стал подниматься ветер, взявшийся словно бы из ниоткуда. Ураганные порывы проносились между кварталами, клоня деревья и раскачивая провода.
Ветер, словно сорвавшийся с цепи и опьяневший от этого нежданного счастья дворовый пес, мчался, не разбирая дороги по улицам. Он то бежал, то вдруг останавливался, не в силах поверить в свою свободу. То ерошил перья птиц, то раскачивал деревья, то срывал с них листья и по-хулигански швырял ими в немногочисленных прохожих. Он, то скрывался в проулках, то вдруг вылетал, как сумасшедший, на бульвар и несся по нему сломя голову, отчаянно разнося окрест бумажный мусор и пластиковые пакеты. Время от времени провода электропередачи смыкались и разбрасывали ослепительные снопы разноцветных искр.
Ветер, превратившийся в ураган, словно говорил – грядет буря. Немногочисленные прохожие обратились в бегство. Промчалась какая-то машина. Пробежала женщина, безуспешно пытавшаяся поймать свой, улетевший зонт. Продавщица из табачного киоска торопливо закрывал металлические ставни. ГРЯДЕТ БУРЯ! Я поднял голову и замер, увидев грозную, почти фантастическую и завораживающую картину.
Гигантский, необъятный темно-фиолетовый купол, как тень ядерного «гриба», накрыл уже почти весь небосвод. Его нижняя, темно-нефритовая вогнутая сторона, обращенная к земле, наползая на город, напоминала широко открытый зев жуткого доисторического чудовища, готового сожрать все на свете. Но вот чудовищный «колпак» закрыл все небо, опрокинув темень на землю. Последние лучи светила поглотила тьма. Ударил раскат грома, содрогнувший всю вселенную. Угольную черноту угрюмого неба прочертила молния – яркий столб нечеловеческого света. Гроза надвигалась просто безумная.
До первых капель ливня я успел добежать до своей машины. Благо, что библиотека была всего в двух кварталах от кинотеатра «Победа». И тут обрушилась чудовищная по тяжести своей, целая стена воды. Это был водопад – просто Ниагара какая-то. Невероятная супер-молния обрушилась на окрестности, осветив всю улицу, каждое здание и каждое дерево до последнего листочка. Космический треск бешенного громового раската полностью атрофировал мои барабанные перепонки и тут машину сильно тряхнуло.
Пока я тряс головой, приходя в себя и возвращая слух, гроза вдруг, как-то стремительно прошла. Тучи схлынули с небосвода, утих гром. Несмотря на закрытые окна машины, мне почудился странно знакомый запах. Я огляделся, как бы приходя в себя после чудовищного разгула стихии. Вода слилась с лобового стекла «Жигулей» и я увидел…
Что солнце стоит в зените! А я сижу в машине на дороге среди дубов! А прямо посреди безлюдной дороги, в тени кроны огромного старого дуба, в инвалидном кресле странной конструкции, лицом ко мне, сидит безобразно тощий, крайне неопрятно одетый мужичок с неестественно подогнутыми ногами.
Я вышел из машины и задумчиво подошел к нему. Пьянчуга медленно открыл блеклые, непонятного оттенка конъюнктивитные глаза и удивленно гукнул, увидев человека.
– Ты хто? – вопросил он, протягивая руку к пресловутой бутылке с водкой.
– Я? Ну, кто я? – на секунду я задумался – Ван Хельсинг.
– Ух-ты! Борец, ик, с нечистью… – инвалид гулко икнул.
– А чаво ж тебя, Ван Гельсинх, принесло с энтой стороны? Отселя, дорога только к кладбищу, больше никуды!
– Так уж вышло, – коротко бросил я, возвращаясь в авто.
– А ты не помнишь ли, мил человек, кого еще, окромя Пабло Эскобара, полиции арестовать-то удалось? – вслед мне крикнул колясочник.
Я только пожал плечами, а алкоголик жалобно пустил слезу. Я даже не спросил его, почему он тут один и поехал дальше. Всего через 100 метров дубы расступились, и я увидел, что вместо дома престарелых здесь громоздиться какая-то длинная, черная, двухэтажная казарма. Дальше дорога шла лесом, вот только кладбища почти не было видно! Пару-тройку крестов я увидел среди деревьев и какой-то большой склеп. И все – больше ничего! С другой стороны дороги разместилась огромная свалка. Похоже, там еще было автомобильное кладбище. Местами были видны целые горы старых автомашин, груды железа, холмы старых автопокрышек. Среди них высились старые ржавые станки, какие-то механизмы, разобранные агрегаты непонятного назначения и прочий совершенно непотребный металлолом.
Микрорайон из пятиэтажек встретил меня на том же месте, где и был несколько дней назад. Только среди них появились еще шести– и двенадцатиэтажные здания. А вот вместо завода справа от меня оказался гигантских размеров железнодорожный узел с неисчислимым количеством путей. На них стояли вагоны, локомотивы, целые эшелоны цистерн и платформ с грузами, укутанными брезентом. Под некоторыми тентами отчетливо просматривалась бронетехника.
Улица змеей ползла среди бесчисленных одноэтажных домиков с красными и зелеными черепичными крышами, почти вдоль железной дороги. На одном из домишек мелькнула табличка с названием улицы. Но это вовсе не была «Победа Разума», как я наивно предполагал. Оказывается, это была улица «Матьяша Хуньяди». Кто такой этот Хуньяди, мне было неизвестно. Странно, получается, что я свернул не туда. Но это было совершенно невозможно. Я был готов поклясться, что еду по той же самой улице, что и прежде. Вот, справа за домами показался железнодорожный вокзал. Хорошо была видна вдалеке так понравившаяся мне водокачка. Еще немного, я преодолеваю переезд, еще пара сотен метров по улице и…
Поперек проезжей части стоял автобус, полностью заблокировав движение. Я вышел, ничего не понимая, из машины. За автобусом был перекресток, а по поперченной улице шествовал строй солдат в необычной форме.
Ровными рядами по восемь человек, держа равнение направо, проходили мимо молодые крепкие парни, одетые в светло-синие мундиры и такие же форменные брюки. На них были темно-коричневые ремни с подсумками, мягкие погоны, высокие кепи в тон форме с небольшим козырьком. На ногах тяжелые высокие ботинки. Через каждые 12 рядов шел офицер в красивом мундире с аксельбантом, фуражке с высокой тульей, лаковых сапогах и белых перчатках. Я стоял недвижимо, буквально разинув рот, и безмолвно наблюдал за проходящими мимо меня рядами бравых молодцов, гулко вколачивавших каблуки подкованных башмаков в асфальт.
Вдруг где-то рядом оглушительно взвыла сирена, моргающим светом полыхнула мигалка, и из-за угла вырвалась черная, с белыми лаковыми полосами и серебряным копьем вдоль всего борта, патрульная машина. Из нее вылезли три здоровяка в серой форменной одежде, с маленькими серебристыми копьями на отворотах мундиров, в фуражках и одинаковых черных туфлях на каблуке и направились прямо ко мне.
– Что здесь делаем? – сурово спросил старший, с тремя звездочками.
– Стою просто, – пробормотал я пораженный повторением – смотрю.
– А чего смотреть-то? Это венгерские гонведы. Пока они у нас в городе расквартированы, а вот ты что за птица?
– Я просто проезжал мимо.
– Войска у нас проходят, а ты здесь глазеешь! Может – ты шпион?
– Да, Вы, что с ума сошли? Какой я шпион?
– И сумасшедшей видали.. – рассердился страж.
Тут же следом подъехала другая машина, и из нее выбрался уже знакомый мне Алькальд – Алексей Николаевич. Но, неожиданно, оказалось, что теперь у него совсем другое имя.
– Добрый день! Я уездный Асессор – Алексис Николас фон Войрш.
– А-а, я, – меня прямо затрясло, так что я не мог выговорить ни слова.
– А вы? – вежливо, но твердо настоял фон Войрш.
– Денис, меня зовут, – наконец выговорил я.
– Де-е-низ, – как-то не по-русски выговорил Алексис, словно пробуя незнакомое слово на вкус. – Видите, сударь, у нас назревают серьезные события. Войска вот прибывают. А граница отсюда совсем не далеко. Недолго и вражеских лазутчиков дождаться. И тогда они о-го-го…Ну, вы понимаете.
– Нет, – я решительно затряс головой – ничего не понимаю.
– Ну, что же вы упорствуете-то, голубчик?
– Я вообще не военный, господин Войрш, – истово глядя в глаза Асессору, отрапортовал я, – простой турист. А они вот пристали..
– Ну, на моих стражей обижаться, совершенно не стоит. Они свою работу выполняют. И выполняют хорошо!
– Это я понял.
– Ну, вот и хорошо! Значит, говорить будем?
– О-о-о! О чем?
После долгих и бессмысленных препирательств меня, все же, отпустили. Так как проходивших мимо гонведов пытался сфотографировать туповатый корреспондент Марченко, стражи после меня сразу переключились на него. А я немедленно отправился к деду Егору. Сначала я, кажется, слегка заплутал в одинаковых тенистых улицах. Но затем, оставив машину у кинотеатра, я быстро выбрал нужное направление. Наконец, я пробрался на улицу Рябиновую. Однако, у меня уже не было абсолютно никакой уверенности, что она все еще так называется.
ОЧЕРЕДНОЕ ЗНАКОМСТВО
Улица оказалась Каштановой. В целом она осталась такой же тихой и безлюдной, лишь дома стали больше и солидней. Сад Кагора оказался словно бы еще гуще и непроходимей. Но вот дорожка, по-прежнему была, причем, даже асфальтированная. И вдоль нее трава была аккуратно скошена. В конце дорожки виднелась беседка, вся заросшая плющом. Когда я вошел, то первым увидел Кагора, одетого в синюю фланелевую рубаху и темные, мягкие штаны. Редкие, но жесткие, сильно седые волосы его задиристо топорщились на голове с небольшой лысинкой на макушке. Был он выбрит, хоть и не чисто, а из-под кустистых широких, почти нетронутых сединой бровей внимательно глядели ярко-желтые, волчьи глаза.
– День добрый! – как можно приветливей произнес я.
– Во-о, как! Народ-то совсем обнаглел, понимаш! – Еле выговорил Стас, поднимая осоловевшие глаза на меня и почесывая майку на груди.
– И кто ты такой, парниша, и чего тебе надобно? – поинтересовался Егор.
– Меня зовут Денис! – робко сообщил я.
– Кто-кто, кто ты такой?
– Денис, – смелее ответил я.
– Обнаглели, точно говорю, дядь Жор, – бурчал пьяный Стас.
– Странно, твое лицо мне как будто знакомо.
– Мне бы комнату, – просительно проговорил я.
После недолгой пытливой беседы, дед смилостивился.
– Ну, ладно, пошли хоромы смотреть, – заявил он, вставая.
В комнате (в моей комнате!) находились хорошо мне знакомые предметы мебели – шкаф, стол, стулья, кровать и коврик на стене. А вот моя дорожная сумка оказалась в машине. Спустя полчаса я вернулся в сад, где меня ждала все та же компания и очень мне сейчас потребный алкоголь. Я тут же опрокинул стакан и протянул его снова хозяину. Тот только ухмыльнулся и вытащил из-под стола другую бутылку.
– Выпивка, Денис, это то, единственное, что делает человеческое существо счастливым, – нравоучительно сообщил дед Егор.
– Как это, – удивился я?
– А вот так. Сижу это я, скажем так, в печали. Горе у меня, к примеру. Взял я бутылочку, подумал о бедах своих, горестях. О сложной внешнеполитической обстановке, так сказать. Подумал-подумал, да и выпил стаканчик. Пробежала водочка по пищеводу, всосалась, побежала по жилушкам. Стало мне тепло, в голове немного зазвенело. И несколько о проблемах подзабыл.
– И все, – поинтересовался я?
– Что ты, это только начало! Посидел я, посидел, да и второй стаканчик опрокинул. В голове замутнело, мозги стали легкие-легкие, как вата! И все мои проблемы..
– Под черною водой, – неожиданно запел пьяный Стас.
– Да, ну, тебя, окаянный, – махнул Кагор рукой на собутыльника, уже съехавшего с катушек. – Беды и горести, станут какими-то далекими, словно бы смотришь на них через подзорную трубу, только с другой ее стороны – с уменьшением. Тут я позову Станислава, и мы с ним выпьем по третьей.
– Ага, по третьей, – глухо донеслось из-под стола, – у меня-то первая!
– Не усугубляй! – Буркнул дед, пнув Стаса под столом. – А после четвертой мозги очистятся, от затянувшего их тумана, и ты вдруг поймешь: «Жизнь прекрасна»! Внутри тебя забегает водочка, словно младенец свежими пяточками тебя легонько потопчет изнутри, и станет тебе хорошо-хорошо! – Егор, умолк и мечтательно засмотрелся на стенку беседки.
–Ну, голова же ты, дядь Жор! – донеслось снизу.
– А вот что будет назавтра, – хмыкнул я?
– Назавтра? – Переспросил дед, постепенно возвращаясь к действительности и взглянув не меня. – Какой же ты, однако, противный, Денис! Назавтра будет похмелье. Но, не зря же говорят: «коли тебе так плохо сегодня, значит, вчера было хорошо».
Разговор в беседке тянулся еще долго. Стас очнулся и вылез из-под стола. А вот дед перебрал. И вправду Кагор. Но перед этим мы со Стасом услышали новую его теорию о внутренней сущности человека.
Вот все они передвигаются по улицам, чинно здороваются, ходят в гости, поздравляют друг друга с праздниками и днем рождения. Милейшие люди, готовые сто раз на дню повторять: «не будете ли Вы так любезны, всего Вам доброго, не соблаговолите ли выслушать!» Встретив знакомого, будут широко улыбаться, а прощаясь желать здоровья и удачи!
Но стоит им только ощутить, что они могут остаться безнаказанными, и сразу же, каждый человек быстро становиться вором, насильником, грабителем, а то и убийцей. Как говориться, не твори зла, пока тебя могут вычислить! Ведь, не зря же были созданы библейские заповеди. Да-да, те самые: не убий, не укради, не прелюбодействуй. Большинство из тех, кого ты знаешь, как добропорядочных граждан, уже завтра будут красться в темноте с пистолетом или ножом в руке, подкарауливая свою очередную жертву. Только страх возмездия и неотвратимого наказания оставляет людей в облике терпимых и толерантных членов общества…
Я не мог не согласиться с уважаемым Кагором и его глубокомысленными выводами. Наконец, я оставил деда и его вечного слушателя и собутыльника, которые взялись петь на два голоса «Врагу не сдается наш гордый Варяг!», а сам направился в библиотеку. Она даже выглядела почти, как и в прошлый раз. Только теперь носила имя Конрада фон Гётцендорфа. И сотрудница была та же!
БИБЛИОТЕКАРЬ
Красивая, необыкновенно женственная библиотекарь сказала мне только, что ее зовут не Натали, а Наталика. Наше новое знакомство оказалось как бы и не нужно. У меня создалось впечатление, что она меня помнит, но, скорее всего, как постоянного читателя.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
