Текст книги "Последний Конец Света"

Автор книги: Дмитрий Половец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

– Если Энки поднесет тебе бокал вина, прикажи ему самому выпить. А вот и он.

Ану повернул голову и действительно увидел Энки, несущего два бокала вина.

– Энки, – удивленно произнес Ану, но, обернувшись, не увидел мужчину и женщину. Они бесследно исчезли.

– Мой Повелитель, – заговорил Энки, притворно улыбаясь. – Я служил верой и правдой твоему отцу. И я буду служить верой и правдой тебе. В знак нашего примирения давай выпьем это прекрасное вино и забудем о том, что произошло между нами сегодня, – он протянул бокал.

– Мне кажется, что вино в этом бокале более ароматно, и в знак нашего примирения, я хотел бы, чтобы ты выпил его, а я возьму второй бокал.

– Я не могу выпить более ароматное вино, когда вместе со мной пьет мой великий Повелитель.

– Хорошо. Тогда мы отдадим это вино барану. Стража, приведите барана!

Через несколько минут бедный баран упал замертво, отведав вино, предназначенное Ану.

– Ты считаешь меня бараном, Энки?! – разгневанный Ану схватился за голову. – Я доверял тебе. Схватите его и казните завтра на площади!

Глава 9. Модель PVTransformer–2012

1328 дней до Конца Света – 3 мая 2009

Белый Дом, США

В кабинет американского президента вошли два человека.

– Разрешите?

– Входите, Майкл.

– Позвольте представить Вам – Кэвин Фелпс, руководитель наших секретных исследований о конце света.

Кэвин Фелпс улыбнулся. Это был высокий мужчина лет пятидесяти пяти с длинными седыми волосами, заплетенными сзади в косичку. На нем был новый элегантный черный костюм. По–видимому, он чувствовал себя в нем не очень уютно.

Кэвин Фелпс:На вид 55 лет. Остальная информация недоступна.

– Для меня большая честь встретиться с Вами, мистер Президент, – эту фразу он произнес очень быстро, как будто зазубрил ее и сейчас выдал на экзамене. Действительно мистер Фелпс ненавидел все условности в целом и правила хорошего тона в частности как одну из условностей нашего мира.

– Ну что вы, мистер…

– Фелпс, – подсказал Майкл.

– Извините, мистер Фелпс. Сегодня, во время страшной опасности, грозящей нашей стране, все мы равны. От нас зависит будущее американцев. Насколько я понимаю, у Вас есть для меня какие–то новости? – обратился Президент к Майклу.

– Да. Давайте пройдем в Черную комнату.

Через десять менут, пройдя все проверки, мистер Фелпс сидел на красном мягком кресле в небольшой затемненной комнате. Дверь автоматически закрылась. Это место нравилось ему намного больше, чем кабинет Президента. А Президент ему вообще не нравился.

– У Вас есть новости? – спросил Президент. На этот раз он не шутил и был готов к худшему.

– Да, сэр. И как это обычно бывает – одна хорошая, другая плохая, – ответил Майкл.

– И как это обычно бывает, Вы спросите меня, с какой из них начать?

– Нет, на этот раз не спрошу. Начать нужно с плохой, так как без нее не было бы и хорошей. Мистер Фелпс все объяснит. Пожалуйста, мистер Фелпс.

– Итак, плохая новость – нам не удастся спасти человечество. Большая его часть погибнет с вероятностью почти в 100%, – мистер Фелпс взял паузу. – Чтобы объявить хорошую новость, нужно кое-что объяснить. Постараюсь сделать это как можно проще, – он задумался на несколько секунд. – Вы когда-нибудь видели живого динозавра?

– Нет, – после заявления Фелпса о том, что человечество погибнет, в глазах Президента читалось умеренное раздражение. Почва медленно уходила из–под ног.

– И я не видел. И Майкл, мне кажется, тоже. И смею вас заверить, никто не видел. Так почему мы решили, что они когда–либо существовали? Или взять, например, планету Марс. Мы спорим, есть ли жизнь на Марсе. А почему мы не спорим, существует ли сам Марс? Я, например, никогда не был на Марсе. На самом деле, он для меня просто не существует. Кто-то мне о нем рассказал, но почему я должен кому-то верить? Может, это какой-то мировой заговор против меня? Мне хотят внушить, что существует такая планета, Марс.

– А что же тогда для Вас существует? – Президент не скрывал раздражения.

– Существует некая картина мира, которую создают мои пять органов чувств, пять органов восприятия. Они улавливают определенный диапазон информации вне себя. Вся эта информация передается в мозг и перерабатывается, к ней прибавляется ассоциативная информация из памяти, и все это в конце концов создает картину нашего мира или то, что мы называем нашим физическим миром. Мы не знаем, что действительно находится вне нас. Мы лишь улавливаем мизерную часть этого неизвестного нам пространства, в котором находимся. Вы, наверняка, слышали утверждение квантовой физики о том, что результат опыта зависит от наблюдателя. Точнее, результат опыта зависит от органов восприятия наблюдателя. Еще Блез Паскаль говорил: «Всегда есть достаточно света для тех, кто желает видеть, и достаточно тьмы для тех, кто желает обратного».

– А как происходит работа наших органов чувств? – Президент заинтересовался, он вдруг начал догадываться, к чему клонит мистер Фелпс, хотя догадка и казалась ему слишком фантастической.

– В природе существует закон, который я называю законом подобия свойств. Мы воспринимаем нашу реальность согласно тому, насколько совпадаем с ней по свойствам. Например, радиоприемник улавливает радиоволны, потому что в нем находится генератор, который создает подобные волны и воспринимает внешнее воздействие благодаря эффекту резонанса. Приемник фактически улавливает свое подобие воздействию извне. Так же устроено наше ухо – вокруг нас существуют тысячи всевозможных вибраций, но наше ухо воспринимает только некоторые из них. Оно способно вибрировать, генерируя определенные, естественные для человека колебания, и поэтому только такие колебания оно ощущает снаружи.

Итак, мы всегда воспринимаем не окружающее нас как таковое, а меру своего подобия тому, что находится вне нас. Если мера подобия увеличивается, то мы ощущаем, что, якобы, вне нас находится большая картина, большее воздействие. Если мы генерируем в себе только небольшой диапазон колебаний, то улавливаем лишь малую часть окружающего мира.

Допустим, механизм нашего уха настроен так, что оно улавливает диапазон частот от 20 до 20 тысяч герц, значит, мы слышим только звуки, частота которых от 20 до 20 тысяч герц, не более и не менее. Если старый человек, у которого ухудшается слух, слышит в диапазоне от 50 до 10 тысяч герц, то ему кажется, будто снаружи нет звуков более низких или более высоких частот. То же самое касается зрения, и так далее. Вокруг нас существуют миллиарды всевозможных воздействий, но мы ощущаем только то, к чему наши органы чувств привыкли, для чего они были созданы, на что способны.

Но нужно заметить, что в конце концов картину реальности строит наш мозг, который получает сигналы от наших пяти органов чувств. Мы проводили интересные эксперименты: испытуемому добавлялся фильтр между органами чувств и мозгом. Задачей этого фильтра было блокирование приходящих извне сигналов и воспроизведение своих. Затем фильтр посылал сгенерированные им сигналы в мозг. Таким образом, испытуемые слышали звуки, которых вокруг них не существовало, видели картины, которых на самом деле не было.

Об этом можно говорить еще очень долго и приводить множество интересных примеров. Некоторые из них могут даже показаться нереальными. Но я не хочу отнимать у вас много времени, и поэтому перейду к главному – к нашему изобретению. PVT – Perception Vector Transformer [*ТВВ – Трансформатор Вектора Восприятия]. Модель PVTransformer–2012. Слово «вектор» фигурирует в названии вследствие того, что картина мира складывается из зрения, слуха, осязания и так далее, каждый в определенном диапазоне. Ничего подобного не было в истории человечества! Эта уникальнейшая технология позволит, в каком–то смысле, спасти американский народ.

– В каком–то смысле?! И это Вы называете хорошей новостью?!

Президент закрыл глаза, схватился за голову. Несколько минут он молчал, пытаясь переварить информацию.

– Можно продолжить? – осторожно спросил мистер Фелпс.

– Да, извините.

– Почему я сказал «в каком–то смысле»? Дело в том, что чтобы понять наше решение проблемы, нужно разрушить стереотипы. Все, что я рассказывал, может быть интересно простому обывателю. Он даже может с этим согласиться. Но когда он вдруг осознает, что все, о чем я говорил, было о нем самом, он просто испугается. Я подчеркиваю: когда он осознает. Для него изменение сознания или «вектора восприятия», как мы его называем, равносильно смерти. Но нам кажется, что переход в другой мир намного более приятен, чем физическая смерть на планете Земля. Мы должны подготовить американцев к этому шагу, изменить общественное мнение, сломать стереотипы.

– Ваше решение – переход в другой мир? Как будет выглядеть этот мир? – Президент, кажется, смирился со всей абсурдностью ситуации и даже начал задавать вопросы.

– На этот вопрос я не могу Вам ответить однозначно. Что значит выглядеть? Если Вы посмотрите на него своими глазами, Вы, возможно, его просто не заметите. Сегодня органы восприятия людей настроены приблизительно на один и тот же диапазон. Есть люди, которые лучше видят или слышат. Есть даже экстрасенсы, видящие биополе других людей. Может ли экстрасенс объяснить обычному человеку то, что он видит? Не знаю. Мы собираемся поменять органы восприятия людей. Перевести их в другое измерение. Мы спроектировали новый мир. Наша работа еще не закончена, но мы успеем до середины 2012–го года. У нас будет еще полгода на общественную кампанию, разъяснительную работу. В конце концов, каждый сам вправе выбирать, перейти ли ему в другую реальность или погибнуть в нашей. Мы избавим людей от проблем и страданий нашего мира. Главное – это внутреннее ощущение комфорта, а внешняя оболочка не так важна. Внутренне людям будет хорошо, внешне – я не могу описать Вам новый мир, поскольку Ваши органы восприятия ему не соответствуют.

– Майкл, у нас есть другие варианты?

– К сожалению, нет, сэр. Но мы не обязаны принимать сегодня какое–либо стратегическое решение. Наши специалисты закончат все разработки к середине 2012–го. Параллельно с этим мы будем искать другие решения, хотя никаких шансов, похоже, нет.

– Мистер Фелпс, у меня к Вам личная просьба. Не могли бы Вы оставить в новом мире должность президента?

– В чувстве юмора Вам не откажешь! Постараюсь сделать все от меня зависящее.

Глава 10. ФСБ начинает действовать

467 дней до Конца Света – 11 сентября 2011

Москва

– Мухина ко мне, срочно!

Покрасневший от ярости полковник одного из аналитических отделов ФСБ Петраков не находил себе места. Он в очередной раз достал из лежавшей перед ним папки распечатку, несколько секунд сканировал ее глазами и, наконец, отшвырнул в сторону. Он часто злился на своих подчиненных, но сегодня был особый случай, который мог стоить ему карьеры. По сути дела, ничего особенного, но интуиция подсказывала ему, что его отдел пропустил дело мирового масштаба. Это пахло международным скандалом. Никаких доказательств не было, но Петракову доказательства никогда не требовались. Он уже сейчас четко представлял себе ближайшее развитие событий. Через пять минут в дверь постучали.

– Разрешите, Сергей Иванович?

Петраков Сергей Иванович:57 лет. Три года назад пережил инфаркт. Имеет уникальную способность предвидеть события. Несмотря на возраст, – максималист. Требователен к подчиненным. Не пьет. Любит классическую музыку. Кандидат в мастера по шахматам.

– Какой я тебе Сергей Иванович? – Петраков стукнул кулаком по столу. – Я для тебя товарищ полковник!

– Извините, товарищ полковник, – Мухин никогда не видел таким своего шефа.

– Куда вы смотрите, идиоты, мать вашу! С кем мне приходится работать!

– Что–то случилось?

– Случилось?! Конечно, случилось! Американцы убирают пятерых своих астрономов, грохают огромные бабки, чтобы построить на станции «Амундсен–Скотт» в Антарктиде Телескоп Южного Полюса. А вы не обращаете на это внимания?! – он нервно схватил распечатку. – Вот, полюбуйся!

15 декабря 2004 – микроавтобус НАСА сорвался с горного серпантина в Пасадене, погибло трое служащих Лаборатории Реактивного Движения НАСА.

До этого в течение десяти лет при странных обстоятельствах погибло еще трое уволившихся работников Лаборатории.

12 января 2010 – при падении вагона французской канатной дороги погибло 20 человек. Вагон сорвался с каната, но сам канат не порвался. Большинство жертв, как сообщают, были служащими обсерватории, на которой работают французские, немецкие и испанские ученые. Канатная дорога использовалась только обсерваторией, никаких туристов в вагоне не было. Высокопоставленный представитель профсоюза канатных дорог сообщил, что канатная дорога недавно прошла проверку на безопасность.

– Еще вопросы, Мухин?

– Никак нет, товарищ полковник.

– И чтоб на глаза мне не попадался без результатов. Понял?

– Так точно!

Алексей Васильевич Мухин:38 лет. Москвич в третьем поколении. От родителей унаследовал не только московскую прописку, но и работу. Отец и дед, по стопам которых он пошел, тоже работали в «органах». Хороший исполнитель. Действует строго по инструкции. Материалы изучает тщательно. Результаты заданий перепроверяет всегда.

Исследование содержимого служебной папки не заняло у Мухина много времени: две докладных от сотрудников внешней разведки о загадочной гибели нескольких ученых из НАСА, в основном астрономов. Газетное сообщение с комментариями специалистов о несчастном случае на канатной дороге.

Еще разного рода информация, которая могла быть связана с данной темой, по мнению аналитиков. Внимание Мухина сразу же привлекла служебная записка–характеристика на некоего Михаила Александровича Лунина, бизнесмена 1976 года рождения, родившегося в Петербурге, проживающего ныне в Москве, зарегистрировавшего свою фирму на территории института «Информэлектро». Фирма была связана с высокими технологиями в области оптимизации вычислений в кластерных компьютерных системах. Немного покопавшись в Интернете, Мухин дал для себя простое объяснение профиля фирмы – объединяем несколько компьютеров, тогда они быстрее выполняют математические действия. Он остался доволен собой. Фирма называлась «ХХ1 век».

Сюзан Джойс 1983 года рождения, американская подданная…

Мухин мысленно усмехнулся. Сюзан Джойс родилась в маленьком поселке на границе между Россией и Казахстаном, росла в Оренбурге. Родители эмигрировали в Америку в 1992. К эмигрантам, лимитчикам и прочим перемещающимся категориям граждан он относился снисходительно.

«Ну, что ж, – подумал он, – проблем с этими двумя быть не должно. Наблюдение будет установлено по стандартной схеме». Мухин мысленно представил городок Баумана и старый парк, по которому были разбросаны корпуса. Было в этом парке что-то питерское.

Глава 11. Переговоры с «Астрономикс»

463 дня до Конца Света – 15 сентября 2011

Москва, Утро

Утреннее солнце освещало административный корпус института «Информэлектро». В кабинете было сумрачно – окна закрывала тень от маленькой старой церкви. Миша любил свой кабинет, любил этот парк, в котором прошла юность великого основателя Северной Столицы.

– Михаил Александрович, сегодня в три у Вас встреча. Сюзан Джойс, представитель американской компании «Астрономикс», лично приехала в Москву, чтобы ознакомиться с нашим продуктом и вести переговоры о его покупке.

Света поставила на маленький столик возле Миши вазочку. На этот раз – с розами.

Светлана Дмитриевна Макарова:22 года. Стройная. Симпатичная. Волосы светлые, глаза голубые. Работает в фирме «ХХ1» четыре года. Знает английский и испанский языки. Исключительно понятливый, точный и преданный человек. Заканчивает Всероссийский заочный финансово–экономический институт. Два последних года ждет принца на белом коне.

Не часто женщины появлялись в Мишином кабинете. Обычно это были представительницы небольших фирм – подтянутые спортивные неопределенного возраста с тренированными улыбками. Программистские мозги Миши без труда просчитывали каждую их последующую фразу. Впрочем, для этого не нужны были особые усилия. Каждая из них была похожа на автомат, который поглощал или выдавал денежную купюру в зависимости от введенного в него кода.

– Спасибо, Света. О каком количестве лицензий идет речь?

– Около пяти тысяч.

– Ого! – Миша подскочил в кресле.

– Если все пойдет нормально, эта сделка может стать самой большой в нашей непродолжительной истории. Поэтому я подумала, что Вы лично захотите вести переговоры.

– За что я тебя уважаю, Света, так это за то, что ты в отличие от других секретарш, еще и думаешь.

Миша нередко говорил комплименты своей секретарше. Сотрудники маленькой фирмы приходили и увольнялись. Света оставалась на своем месте вот уже четыре с половиной года. Самым большим ее достоинством Миша считал полное отсутствие неуместных проявлений женственности, к которым он относил капризы, непредсказуемость, манерность, а самое главное, какие-либо поползновения на его свободу и самостоятельность. Личные отношения, вторгнувшиеся в служебные, вызывали в нем брезгливость.

Он встал, осторожно заглянул в зеркало и подумал, что фраза «имидж ничто» сегодня не актуальна. На него смотрел заросший молодой человек в пиджаке, из-под которого торчала неидеально выглаженная голубая рубашка. Когда-то он был программистом, со всеми вытекающими отсюда последствиями – клавиатура, залитая пивом, фидошная борода и футболка с надписью «Windows должны умереть». Пять лет назад он открыл собственную фирму, но от старых привычек избавлялся с большим трудом.

– Может, мне подстричься?

– Не помешает, – Света на всякий случай попыталась быстро скрыться.

– Чего ты убежала? Я не против продуктивной критики, – крикнул Миша ей вдогонку, и она остановилась в дверях.

– Ну, тогда не плохо было бы еще и рубашку прогладить. Американцы на это внимание обращают. Внешний вид – часть бизнеса.

– Вот этим ты и займешься.

– Я–то займусь, а Вам бы не помешало жениться, а то сидите с утра до вечера на работе.

– Я имел в виду продуктивную критику по работе, а не по личной жизни. Тем более, кто сегодня женится? Только народ смешить. Чтобы через два года развестись?

– Зачем разводиться? У нас слово любовь потеряло изначальный смысл. Сегодня у нас, Михаил Александрович, когда говорят любовь, подразумевают пять гормонов – серотонин, адреналин, эндорфины, дофамин и окситоцин, а настоящая любовь начинается прежде всего с желания идти на уступки. Раньше вообще родители выбирали своим детям жениха и невесту, а они на свадьбе чуть ли не первый раз виделись. И ничего. Очень даже хорошо жили. И любили.

– Так раньше и компьютеров не было, и самолетов. Слушай Свет, у меня для таких разговоров имеется мама.

– Ладно, давайте Вашу рубашку.

Рубашки Мише гладила в основном мама. Иногда, в таких вот экстренных случаях – Света. Семь лет назад от Миши ушла жена, не прожив с ним и года. Без всяких объяснений. Как потом выяснилось, она ушла к его другу и партнеру по бизнесу. Миша долго еще переживал. Эти двое были дороги ему. Он согласился на развод без промедления, не смог продолжать отношений с их семьей, и, потеряв значительную сумму, вышел из их общего бизнеса. Как потом выяснилось, не зря. Старая фирма, доставшаяся бывшему другу, разорилась. Новая фирма, которую открыл Миша, процветала.

Москва. Полдень

Приближалось время встречи с американкой. Миша волновался. Он не смог собрать сведений о фирме «Астрономикс». Это оказалось делом сложным. В обычных информационных сводках фирма не упоминалась. У них даже отсутствовала домашняя страничка на Интернете, что было совсем странно. За полдня ему так и не удалось вернуть обычное для него хладнокровие при совершении сделок.

В 15:05 в кабинет вошла Сюзан – эффектная брюнетка лет двадцати пяти в строгом костюме. Ее волосы были аккуратно уложены несколькими красивыми волнами, а сзади собраны в узел. Лицо было совершенно открытым и приветливым. Такой Миша и представлял себе типичную американскую бизнес–вумэн.

– Добрый день, – сказала Сюзан по–английски и улыбнулась.

Что–то притягательное было в ее стройной фигурке, но самое главное – улыбка у нее была исключительная! Он не знал – почему, и чем это можно было объяснить, но именно ее улыбка на сияющем белокожем лице восстановила его обычное самочувствие.

– Михаил, – сказал Миша, вставая.

Он неловко задел стол. Ваза покачнулась. Но именно в этот момент к нему вернулась уверенность. Он строго посмотрел на вазу, и цветы остались стоять, как ни в чем не бывало. Миша и Сюзан засмеялись.

– Добрый день, Михаил. Извините за небольшое опоздание. Я много слышала о московских пробках, но такого увидеть, честно говоря, не ожидала. – Миша внимательно слушал Сюзан. Словно впитывал ее речь. Причина этого, пожалуй, заключалась не в нем. Голос у нее был удивительным, словно бы шелестящим, шелковистым. Ее речь, правильная и спокойная, завораживала и давала собеседнику ощущение подлинности.

– Ничего страшного. У нас из-за пробок начало заседаний частенько задерживается. Для Москвы Вы даже слишком пунктуальны.

– Я стараюсь. Меня зовут Сюзан Джойс.

– Очень приятно. Мне сказали, что Ваша компания заинтересовалась нашим программным обеспечением.

– Да. Мы хотим использовать Ваш продукт. Сейчас у нас около пяти тысяч компьютеров. Возможно, что количество их возрастет…

– Вам придется получить лицензию для каждого компьютера.

– Да, я знаю. У меня есть разрешения от президента нашей компании на получение нужного количества лицензий.

– Ваша компания называется «Астрономикс»?

– Да.

– Да Вы садитесь. – Миша подвинул Сюзан кресло. Он поймал себя на том, что «пялится» на иностранку больше, чем того требовали приличия. Он даже забыл предложить ей сесть. Придвигая ей кресло, он старался скрыть свою неловкость.

– Спасибо. – Сюзан села. Движения ее были просты, лишены рисовки. Однако она принимала от Миши эту простую заботу о себе так, что Мише показалось, что он совершил нечто важное и значительное.

– Пять тысяч компьютеров – это очень большая корпорация. Но ни в одном месте в Интернете о ней нет упоминания. По–моему, немного странно.

Миша вел беседу в деловом тоне, но ему словно бы хотелось услышать большее.

– Дело в том, что мы выполняем правительственные заказы, часть из которых засекречена. – И не смотрите на меня так, – улыбнулась Сюзен, – все равно больше я ничего не могу сказать.

– Вы покупаете продукцию для своих секретных проектов в других странах?! Я бы на вашем месте с Россией точно не связывался.

– Спасибо за совет, – Сюзен продолжала безмятежно улыбаться. – Это обычная практика. Наши проекты никак не связаны с такими организациями, как Пентагон, ФБР и ЦРУ. Мы ведем научные разработки. И нам нужно лучшее в мире программное обеспечение. Ваш ускоритель для сложнейших математических вычислений я считаю лучшим в мире. Я лично ознакомилась с демо-версией и, проведя сравнительный анализ всех известных на рынке продуктов, выбрала именно Ваше программное обеспечение.

Миша замер. Девушка, не зная того, сделала ему большой комплимент – именно эта разработка была предметом его гордости.

– Не хочу, чтобы между нами осталось недопонимание. Наш ускоритель подходит только для определенного рода вычислений.

– Я, естественно, об этом знаю. Это именно то, что нам нужно. И цена нас устраивает. – Сюзен светилась улыбкой. – Да не отговаривайте меня!

– Ну что же. Отлично. – Миша внутренне ликовал, но совсем не потому, что сделка совершилась так быстро и выгодно для него. Случилось что–то, чему он не мог пока дать объяснения. – Переговоры у нас получились быстрые. Хорошо иметь дело с людьми, которые знают, чего хотят. Сегодня Вы можете протестировать нашу программу в лаборатории, и если все будет нормально, завтра подпишем все документы.

– Хорошо, – Сюзан встала и протянула руку, и Мише на миг показалось, что он нашел объяснение своему ликованию. Сюзан сочетала в себе женственность и в то же время какую-то внутреннюю силу и целеустремленность. Миша подумал, что эмансипация американских женщин добавляет им какую-то изюминку, если они, конечно, не становятся фанатиками этой эмансипации, а используют ее как еще одно украшение.

Москва. Вечер

Миша ушел с работы раньше обычного. Ему не удалось задержать хорошее настроение надолго. Все складывалось слишком гладко и в то же время как-то подозрительно. Американская засекреченная корпорация, выполняющая правительственные заказы, выбирает продукт его небольшой компании, называя его лучшим в мире. До сих пор все заказчики у Миши были из России или ближнего зарубежья, не считая двух британских и одного французского университетов. Но, с другой стороны, какая разница, как они его нашли. Деньги-то платят, причем большие деньги.

– Михаил Александрович, – к Мише подошел высокий мужчина с бледным лицом в длинном сером плаще, почти касающемся земли.

– Мы знакомы?

– Пока нет. Но все поправимо. Алексей Васильевич Мухин, – он достал из кармана плаща удостоверение работника ФСБ и показал Мише.

– Вы не ошиблись? – Миша сделал удивленный вид, подумав про себя, что «халявы» в природе не существует.

– Вы не волнуйтесь, Михаил Александрович. Я просто хотел с Вами поговорить. И попросить об одной небольшой услуге. Пойдемте. Посидим. Кофейку выпьем. Как говорится, – фирма платит.

– Если фирма платит, то почему только кофейку?

– Мне нравиться Ваш ход мыслей. Добавим к кофейку пирожное. Я на работе не пью.

Они зашли в первое подвернувшееся на пути кафе.

– Михаил Александрович, я слышал, у Вас наклевывается крупная сделка.

– Да.

– Поздравляю. Всегда приятно признание наших талантов на Западе. Сколько ни утекает туда мозгов, а Россия от этого беднее не становится. На их место приходят новые, не менее талантливые.

– Да ну, какой я талант?

– Не скажите, не скажите. Американцы выбирают именно Ваш продукт, называют его лучшим в мире.

– Вы хорошо осведомлены.

– По долгу службы, как говорится.

– Чем же я Вам могу помочь?

– Как я уже сказал, одна небольшая услуга, за которую вы получите удвоенную сумму, то есть, деньги от американцев и еще столько же – от нас. Ну и главное – поможете своей стране.

– Хорошо, я согласен, – других вариантов у Миши, естественно, не было.

– Вот и отлично. Задержите подписание контракта на несколько дней. Завтра к Вам в офис придут несколько наших программистов. Они поработают пару дней. Ознакомятся с исходниками программы и сделают несколько изменений. Изменения не отразятся на самом продукте, то есть, Ваше программное обеспечение будет работать как раньше, без всяких сбоев и ошибок. Согласны?

Мухин протянул руку, и Мише ничего не оставалось, как ее пожать.