Текст книги "Уратмир"

Автор книги: Дмитрий Буркин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 36 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Плиамец шёл на риск. Он воплотил в своей руке «копье отчаянья», в которое перенёс «зверя хаоса». Теперь отчаянье несло в себе неистовый «Ужас». Убирать из драки столь могущественное существо было безумно рискованно. Если бы он промазал, исход битвы был бы предрешён в пользу Дракона. У него было всего лишь несколько мгновений. Он вложил в это копьё большую часть своей энергии. Этот бросок поверг Вселенную в совершенно новую суть и всё изменилось. Копьё летело с такой скоростью, которой ещё никогда не было. Отчаянный крик Дэмо предал ему ещё большее ускорение. Время застыло для всех с того момента, когда остриё пронзило Ящера. Это место позволило всей Вселенной запечатлеть взгляд Вселенского Дракона, который вопреки всей своей силе и мощи никак не смог предотвратить смерть Ящера ‑ своего второго «Я». Громкий предсмертный крик навсегда остался эхом и будет вечно блуждать во Вселенной. Дэмо обессилено упал на одно колено. Жизнь всесильного Ящера была прервана безжалостностью «Страха», который в один миг растерзал его плоть на куски. Это зрелище привело в необъяснимую истерику Вселенского Дракона, у которого оставался лишь один единственный шанс на спасение. Время заморозило его в броске мести на обессиленного плиамца. Он шёл ва-банк ‑ вся его мощь была собрана в меч. Ярость подогревалась концом бессмертной жизни, а золотая плазма была горяча словно в последний раз. Не отводя взора, он прожигал спину Дэмо. Доля мгновения… Его меч летел рассекающим ударом в спину жертвы. Но в последний момент громкий перезвон оставил Дэмо жизнь. Это был Орион, который в последний момент своим клинком преградил дорогу удару Дракона. Плиамец отскочил в сторону и в этот же момент клинок Дракона вонзился в стеклянный покров пола и разбил его. Для Вселенского Змея всё было кончено. Он вложил много сил в этот удар и уже не мог сопротивляться. Неминуемый миг настал ‑ аспид был окружён и практически повержен.

‑ Вы, глупые существа, вы не можете убить меня ‑ произнёс приговорённый.

‑ Орион, он что шутит? Поверь, мой «зверь хаоса» такой кудесник! Не переживай, он сможет, ‑ иронизируя в его сторону, сказал сиреневоглазый воин.

– Надо быстрей покончить с ним, пока он не восстановился и не выкинул ещё какой-нибудь фокус. Кто знает, какие у него есть ещё свойства?

‑ Если вы меня убьёте, то погибните вместе со мной…

‑ Что? Что ты несёшь?

‑ Орион, да он нам зубы заговаривает. Хоть умри с честью.

‑ А, бесполезные твари, очевидно, вас не предупреждали, что Инродверг сильно посмеялся над всеми попытками овладеть моей сутью и попасть в его мастерскую. Мою смерть держит за руку проклятие смерти того, кто убьёт меня. Этот переход умрёт в месте со мной.

Это известие повергло Ориона в шок.

‑ Да, вот ещё одно  ‑ ваши святые первородные Царствующие Отцы знали об этом. Вы думаете, они бы не попытались уничтожить меня, если бы это было возможно? Вы думаете, они бы не захотели победить в вашей бессмысленной войне? Да они ещё хуже Апокалипсиса! Вы все почти ничего не знаете, а ваша слепая вера делает вас глупцами.

‑ Странно, но этот свитый говорит правду. Да, Орион, ты такой наивный! Твои чистенькие и белые, являвшиеся самой сутью добра Первородные Отцы, расписали такой грандиозный план со счастливым концом, да? Но только не сказали, что этот конец будет уже без тебя. Да, сразу было видно, что они вряд ли ждали нас обратно.

Орион никак не мог поверить в это. Его терзали сомнения. Но все сопоставляемые факты указывали на то, что Змей сказал правду. Юноша понял, что отцы решили пожертвовать им, а все тайны должны навсегда остаться здесь. По щеке молодого первородного прокатилась слеза. Он вспомнил Лели и то, что Хронос подло отправил его на смерть. Он думал, что если бы ему сказали, он и так бы отдал жизнь. Ему казалось, что Хронос и отцы считали его бесчестным.

‑ Да, Орион, вот так бывает обидно… Тебя предали!

Орион вытер ладонью слезу ‑ в его взгляде читалась «жертва».

‑ Дэмо, получается, что всё сказанное мной тебе ‑ это ложь! Ты не увидишь своих близких. Прости! Я не могу требовать от тебя жертвы здесь. Если хочешь, уходи. Видит Инродверг, я бы не обманул тебя, если бы знал правду!

Орион заострил меч и сделал шаг для последнего удара в своей жизни. Но Дэмо остановил его.

‑ Постой, брат, мы сделаем это вместе. Я был счастлив и горд, что знал тебя!

Этот момент был недолгим… Вонзившиеся в плоть Дракона мечи обрушили его на белую и стеклянную твердь. Они спокойно сели на пол, переглянулись, ожидая своей участи. Дэмо казалось, что он впервые за такое долгое время обрёл покой, а Орион вспомнил время, проведённое на Ксео с Лели. Из тела низвергнутого Змея вырвался огромный, состоящий из энергии ярко-белого цвета, сверченный дух. Они поднялись на ноги и смотрели на него, ожидая часа успокоения.

‑ Красивый! Да, Орион? Словно вестник всеобъемлющего разума. Это наш апогей. Не знал, что смерть такая красивая…

‑ Он похож на посланника Инродверга.

Плоть Дракона исчезла в тумане пола. Белое волокно начало окутывать Дэмо и впитывать его энергию. Бездыханное молодое тело упало на пол, на его лице сияла улыбка. Вслед веселящая погибель зависла над Орионом. Свет ударил и в него. Два могучих существа исполнили свою легенду и медленно исчезли в ярко-белёсом тумане мира, который создал тот, кто увидел свет раньше, чем свет увидел его.

Всё что имеет смысл ‑ есть бессмыслица. Ответ «нет» ‑ тоже ответ. Каждый ищущий не стоит на месте. Неправильное направление  есть начало нового пути, любое действие есть причина чьего-то бездействия и не надо искать смысл ради смысла. Вечные вопросы «Кто я?», « Зачем я?», «Что вокруг меня?»  находят легкий ответ в том, кто его задал. Вечный вопрос «Кто раньше – курица или яйцо» находит лёгкий ответ ‑ раньше тот, кто об этом подумал!

Истина открывается тому, кто в ней нуждается, а нуждается в ней тот ‑ кто ищет. Ищущий ответа «да» не остановится на «нет». Тот, кто в чём-то нуждается, не будет стоять на месте. Идущий в неправильном направлении найдёт истину, а любое действие ищущего отталкивается от бездействия нашедшего. Смысл нуждается в поиске ‑ кто осуществляет поиск, не может найти ту истину, которой не может быть.

Большое горе держало за руку огромное счастье всей Вселенной. Восьмое вселенское утро, перекатывающееся в ночь, являлось оговоренными сутками конца и начала чего-то нового, что до конца дней останется в памяти Вселенной. Всё сущее было причастно к событию, произошедшему в том  месте, о котором подумал Инродверг и смотрел оттуда на «неправильность».

С этого момента Вселенная окончательно и бесповоротно навсегда изменилась. Беспощадные воины, проливающие большое количество первородной плазмы потихоньку прекратились. Встречи Царствующих Отцов с Чёрными Богами положили начало новому миру, названному Вселенской конфедерацией первых первородных этносов «белого» и «чёрного мира». Последующие возникающие разногласия стали решаться во вселенском суде. Был создан свод «Не писанных, а сказанных и повторённых каждым Царствующим Отцом и Чёрным Богом правил». Они были жёсткими, но справедливыми, для них не было исключения. Созданный независимый отряд «Воли закона» смотрел за их исполнением. Весь универсум вздохнул спокойно после исчезновения обрекающего меча Апокалипсиса, который загадочным образом исчез в тот момент, когда пропала сила и могучая энергия трёх самых великих созданий во Вселенной. По завету Инродверга, она была спрятана. Он заговором обезопасил всё созданное им же в начале времён и готовил Вселенную, постоянно расширяющуюся с невероятной скоростью, к ещё большим испытаниям. Исчезновение Апокалипсиса породило слухи о его смерти. Никто не знал, куда он делся. Он испарился также внезапно, как и появился. Со временем все забыли о нём, будто его никогда и не было. Но одно изменение с его появлением всё же было сотворено.

Все следующие обитаемые миры, и прежде всего разумные, появлявшиеся в расширяющейся Вселенной, уже не принадлежали тому или иному этносу добра или зла. Появление «ошибки» покончило с чистотой «белого» или «чёрного мира». Последующие миры были смешанными и некоторые из них рождались с частичкой вируса Апокалипсиса, влача бессмысленное существование. Вновь появляющиеся первородные миры ‑ «белые» и «чёрные» – считались мерзкими. Миры добра и зла, порождённые до восьмых Вселенских суток, считались чистопородными. Остальные становились разменной монетой в войне, которая продолжалась «руками» так называемых опороченных рас.

Бесконечное противостояние добра и зла продолжилось. Некоторые новые миры удостоились чести стать членами вселенского конгресса и обрести независимость и самостоятельность от чистопородных этносов. Время шло и казалось, что космос уже начал начисто забывать столь далёкие, но действительно запечатлённые в оговоренных веках события. Отдалённое эхо гибели всего сущего тихим шёпотом всё-таки решило напомнить о себе. Земной «Час» пробил!

 

 

 

Глава III: Явление

 

Обретение

 

Часть 1. Земля, экспедиция

 

Шестой вселенский год от сотворения Вселенной Инродвергом и наш «Голос»…

Наш «Голос» очень быстро несётся по бесконечным просторам Вселенной, будто бы знает, куда путешествует: «Земля! Земля! Земля!».

Движение всё ускоряется. Мы несёмся вслед за ним. Скорость просто невероятная, всё вокруг сливается в одно целое…

‑ Мы прибыли.

Останавливаясь, всё медленней и медленней, сменяя стремительность осторожным движением в пределах солнечной системы, нашему взору открывается голубой шар. Степенно облетая вокруг него, вслушиваясь в громкие стоны, исходящие от этой планеты, мы осознаём близость от восприятия речи землян. Нашему «Голосу» очень знакомы творящиеся здесь страсти.

 

Итак, год 2019, двадцать третье сентября. Северная Пальмира – культурная столица Российской Конфедерации. Государственный Петроградский университет, международная конференция «Солидарное сотрудничество народов – путь к миру на Земле».

Актовый зал центрального корпуса университета. Время – час по полудню. Пленарное заседание к докладу по теме: «Если мы знаем, кто мы ‑ тогда какое будущее ждёт нас?»

Приглашается докладчик  по теме Сафронов Юрий Николаевич, доктор исторических наук, профессор, старейший сотрудник кафедры политологии, и, по совместительству, главная интрига дня…

В зале раздались не слишком громкие аплодисменты, более того в огромной аудитории повисло сильное напряжение. Человек преклонных лет, в классическом мужском костюме старомодного фасона из прошлого века, держа в правой руке затёртый чемоданчик, очень уверенно прошёл к трибуне и окинул взором помещение, переполненное людьми, пришедшими послушать именно его выступление. Множество прогрессивных значимых научных умов в сфере политологии с нетерпением ждали его выступления. Юрий Николаевич опустил свой кейс на пол, достал из него какие-то бумажки и  начал неловко похлопывать руками по карманам штанов и пиджака. После непродолжительного поиска он обратил внимание на трибуну и с удивлением обнаружил чехол с очками. Одобрительно улыбнувшись, не спеша, со свойственной ему медлительностью при любом движении, трясущимися руками, достав из чехла старинные очки неловким движением, оттопырив мизинец, профессор водрузил их на свой нос и приступил к раскладыванию своих бумажек. Начало выступления затягивалось. В зале была тишина, и лишь негромкие разговорчики на родном языке лёгким бормотанием нарушали её.

‑ Юрий Николаевич верен себе. Своей медлительностью он натягивает нервы присутствующим до предела.

‑ Очевидно, его очередное выступление опять будет такое же скандальное. Смотри, сколько народу собралось, журналисты, камеры! Небывалый ажиотаж.

‑ Да! Что же на этот раз приготовил наш умудрённый дедушка?

‑ Всё, о чём он говорит, нередко компрометирует официальную историю и науку.

‑ Но ему всегда всё сходит с рук. Наверное, потому, что выступает редко, радикально и метко, при этом он умеет обходить острые углы в своих заявлениях, подтверждая свои высказывания множеством грамотных выводов, с которыми непросто спорить.

‑ Вообще, конечно, грамотный дядька, ну вот бывает, зашкаливает его. Наверное, из-за огромного объёма переполняющих его знаний.

‑ Слушай, Игорь, даже если его зашкаливает в этой крайности, то всё равно присутствует рациональное зерно.

‑ Я с этим и не спорю. Смотри, сколько людей привлекает экскурс по лабиринтам прошлого. А его прямая речь нередко расходится на цитаты.

Громкий механический шум микрофона заставил всех присутствующих сконцентрировать своё внимание на Сафронове, который был готов говорить.

‑ Дороги друзья, коллеги и все те, кому по тем или иным причинам пришлось или посчастливилось присутствовать на моём выступлении, ‑ здравствуйте! Я всегда рад всех вас видеть.

Тихим, монотонным голосом Сафронов, словно смакуя то, о чём ему предстоит рассказать окружающим, начинал свой монолог…

‑ Мой настоящий доклад широк и объёмен. Чтобы уместить его в регламент основных докладчиков конференции, мне просто не представилось бы даже приступить к раскрытию своей темы, но Совет организаторов откликнулся на мою просьбу и расширил временные рамки для предстоящего доклада. В связи с этим сегодня я затрону содержание, которое меня интригует больше всего. По всей вероятности, этот вопрос интересует и большинство людей на Земле. В этом выступлении я не буду давать точные ответы, делать сенсационные разоблачения, вдаваться в трактовку деятельности личностей, конкретизировать даты, оспаривать или подтверждать то или иное учение и научные факты, создавать интригу, блистать невероятными знаниями в области точных дат или имён, раскрывать вам тонкости той или иной археологической работы, соединять воедино хронологию, археологию, астрономию, астрологию, математику, физику, химию, биологию, теологию, геронтологию, философию и множество других разных наук, которые нужны для современного и качественного поиска истины в истории.

Обретение смысла для каждого живущего на Земле человека есть самое главное. Всякий из нас хочет знать правду о нашем прошлом, о том, кто мы есть, о том, откуда мы, являемся ли мы великим творением чего-то большего, чем обычная случайность вселенского гармоничного безмолвия? В конечном итоге любой желает знать истинный смысл своего рождения и пытается понять, для чего он нужен на этой планете. Правда о нашем происхождении, несомненно, ответит на фундаментальную суть грызущих нас вопросов. Если бы мы знали её, ‑ было бы проще. Наверное, мы перестали бы ошибаться, мы не играли бы в мировую глобализацию, навязанную нам неизвестно кем, неизвестно зачем, неизвестно почему. Если бы мы знали хоть толику той изначальной истины, то никогда не стали бы винтиками мирового апартеида, который искусственно создан нашим умом: знание ‑ свет, а незнание, в которое мы всё глубже погружаемся, ‑ тьма. Мы редко задумываемся над вопросами, в которых отсутствует возможность доказательного ответа.

Вообще, поразмыслить получается лишь тогда, когда жизненные обстоятельства сталкивают нас с неординарными ситуациями, а внешняя оболочка приобретает неловкую, некомфортную позу, которая выбивается из гладкой и удобной повседневной обыденности. Именно в этот момент мы понимаем, что что-то не так. Но «что»? Химические реакции мозга, опосредуя его продукты деятельности, начинают ставить всевозможные немыслимые вопросы, на которые мы не можем ответить. Например, «Если есть «вопрос», значит  есть «ответ»?». И вроде бы правильный вопрос,  но мы не знаем ответ. А если и знаем, то он не даёт нам того ощущения дрожи в организме, как сам «вопрос». Значит, вопрос не верен! И тут мы начинаем думать о правильности постановки вопроса.

«Вопрос» ‑ это правда, а «ответ» не всегда содержит правду. А может ли «ответ» вообще быть правдой? Такие скитания по «тёмной комнате» нас ни к чему не приводят! Но почему? В своей речи я не буду давать «ответов», но постараюсь дать правильные «слова» и «задачи». «Слово» будет иметь больше правды, чем молчание знающего…

Сафронов перевёл дыхание глотком воды. Сегодня у него была большая площадка, заполненная прогрессивными умами, которые внимали каждому его слову. Он не мог упустить ничего, ни одной мысли, которую хотел донести.

‑ Дорогие друзья! В мои руки попал некий древнейший документ. Он очень объёмен по содержанию. Я готов поделиться им с любым желающим. Мне не составляет сложности открыть и его содержание. Сейчас я хотел бы зачитать лишь маленький кусочек, который мы постарались перевести как можно точнее и приблизить к оригиналу.

Профессор взял в руку какой-то странный прозрачный футляр, в котором находился потёрто-жёлтый листок, напоминающий свиток папируса. Очень аккуратно и демонстративно трепетно, положив этот осколок древности рядом, он принялся читать:

«Дополнительный протокол процесса (IC – 007327)

Время 26:78. Предел равностояния

‑ Национальная коллегия судей: «Вы, признаёте себя виновным?».

‑ Нет.

‑ Национальная коллегия судей: «Вы, были лидером и идейным вдохновителем поддавшихся Вашему влиянию сотен миллионов?».

‑ Нет.

‑ Национальная коллегия судей: «Какова была Ваша цель?».

‑ Подумать. Осмыслить. Сказать. Ответить. Правда. Истина. Найти способ жить, а не существовать или выживать.

‑ Национальная коллегия судей: «Что Вы можете сказать о пункте IV, главы I вашего послания «Бессмысленное существование всех остальных»?».

‑ Невозможность существования без властных структур – это ложь! Доказательством является население, которое не может жить без регулирующих органов, ‑ это ложь! Всё, к чему приводят такие формы управления и заложенная в них суть, а именно дикость населения, якобы, без их управления – это и есть постоянное, планомерное обесценивание каждой жизни, как таковой. Что в свою очередь порождает отсталость, обмельчание, малоразвитость, косность, дикость, дикарство, несознательность, примитивность. Одним из формальных смыслов этих слов является неспособность понять и представить начало нашего происхождения, где и была совершена «ошибка». Эти формы слов делают существующую обыденность нормой жизни. При такой норме убийство, кража, воровство, обман, шельмовство является неотъемлемым элементом выживания. Эти же слова не позволяют остановиться и сказать: «Хватит!». Всегда проще и легче сделать сразу, нежели оставить на потом. К сожалению, это «Потом» уже многие тысячелетия тянет население к полному безволию выживания.

‑ Национальная коллегия судий: «Вы согласны с тем, что это именно ваши слова: «Помните, что Вы все находитесь на обочине даже этого существования. Система и прогресс в скором времени обезличат Вас совсем. Так легко сгибать ценности, которые изначально лживы во всех своих проявлениях. В лучшем случае этого сценария у Вас будет «Цена!», а ваше выживание превратится в забавный вопрос: “Как так, произошло?..”.».

Время 26:28… Рябиновой ночи»

 

Сафронов несильно вздохнул, окинув иcподлобным взглядом реакцию зала.

‑ На сегодняшний день мы имеем некоторое демократическое правовое государство с некоторой конфедеративной формой правления и это действительно так. Даже несмотря на то, что формы демократического устройства  фактически ежемоментно были внедрены в сформированное социалистическое мышление, на данном этапе наша страна может считаться эталонной демократией. Мы настолько коллективно влияем на принятие решения, что эти решения настолько ограничивают злоупотребление властью, что в итоге вся равность – это чересчур равная и определённо произвольная для каждого. Что на самом деле в большей степени повлияло на нашу самобытность выбора при решении задач, которые неизбежно рождались с течением времени. Для нашего корневого полиэтнического жизненного пути, в котором правда, справедливость, истина, свобода, ответственность являются фундаментом народного этноса, принцип демократии – «власть народа существует для коллективного принятия решений с равным воздействием участников на исход процесса ради общего блага, равенства и права на самоопределение», в котором равноправие ради общего блага не может быть из-за того, что общее исключает власть, – стал некой загвоздкой в поиске путей существования. Власть не может быть общей. Власть индивидуальна и всегда стремится к упорядоченной конструкции, структура которой всегда «от большинства ‑ к одному». Власть народа может быть только договорной для общего. Но договорная, компромиссная форма правления посредством власти не может быть справедливой. А раз нет справедливости, значит единственная форма существования народа в такой власти ‑ это подчинение общим нормам только под угрозой наказания.

И вот здравый смысл нашего поликультурного этноса говорит следующее: «Зачем сосуществовать при власти, где истина, равноправие, справедливость, равенство заключается только в «наказании»?». И даже те права, которые существуют у человека при такой форме правления, тоже договорные, и в конечном итоге такие «свободы» не больше чем выдумка, чтобы помнить о неотвратимости «наказания». К сожалению, другие формы управления также не могут похвастаться здравым смыслом. Немного странно и то, что за довольно большой отрезок сознательной жизни человек не смог разобраться, как ему жить. Единственное, что ему удалось ‑ это крайне небрежно, с полным абсурдом в терминологии слов, мыслей и идей  сформулировать и сконструировать термины «власть» и «истина», где право каждого на правду несправедливо для общего, а равенство и свобода есть только в праве на неотвратимое наказание, где незнание большинства освобождает от ответственности знающее меньшинство.

Конечно, профессор затягивал своё выступление, но его вели мысли, отвернуться от которых означало бы принять дарованное и, тем не менее, он продолжил:

‑ Чтобы постигнуть правильность своего существования в жизни, нужно понять: кто мы, откуда мы, кто наш Создатель.  Да, на это есть много ответов, и даже несколько основных, которых придерживается большинство. Но, зная эти ответы, мы почему-то живём не лучше. Мы не стали сильнее уважать друг друга, не уменьшилось и количество смертей, а, наоборот, в этой тусклой комнате от таких ответов становится всё темнее и темнее.

Задумайтесь, нашей планете четыре с половиной миллиарда лет. По меркам Вселенной, она ещё дитя. Людям трудно даже вообразить себе такую цифру. Нашему прогрессивному человечеству всего лишь пятьдесят лет. Семьсот лет назад мы всерьёз думали, что Земля плоская. Спустя века, приобретая некоторые представления, наш разум не постиг истины, а обзавёлся лишь множеством тайн, загадок, мистики, дилемм, ребусов и постоянных споров учёных о том, кто, куда и зачем? Сейчас на дворе две тысячи девятнадцатый год, а наш мир всё глубже погружается в постоянные войны, нехватку ресурсов и борьбу за них. Утопия без первопричины затягивает нас и заставляет вязнуть в дебрях абсурдных уточнений. Включив «теле-ящик», мы постоянно убеждаемся в нашем невежестве. Революции, бунты, мятежи и военные перевороты будоражат наше мировоззрение, делая рейтинги вечерним новостям. Словно крупицы риса, «известия» рассыпаются по планете, складывая ощущение о том, что это и есть бесконечный процесс человеческой культуры. Но за сухими формулировками новостных выпусков скрываются огромные трагические события целых государств и народов. От нехватки воды в мире страдают более полутора миллиардов человек. Различные катаклизмы с каждым годом учащаются и становятся всё более глобальными. Наш дом превращается в целостную антропогенную катастрофу.

Ещё вчера терроризм был уделом разрозненных бандформирований, которые оправдывали свои бесчеловечные выходки непонятными для них же самих идеалами. Но уже завтра терроризм может стать единственным уделом выражения своей воли тем, кто потерял смысл и последние просветы, заложенные в нас с рождения. Безразличие каждого к каждому приведёт людей к насилию, рождённому от бессмыслия существования. Наше выживание может превратиться в агонию. «Жизнь каждого предназначена для радости и земных удовольствий, а если их нет ‑ есть страх и ложь, то она хуже смерти».

Беззаконие становится нормой жизни ‑ всё покупается и продаётся. По началу мы протестуем против этого и наш протест или приносит какой-то результат, а, в частности, такого рода протесты называют демократическими, или не приносит никакого результата, что приводит к переходу преступления на сторону государства и тогда оно перестаёт быть преступлением. Но так как мы с вами живём в разных странах, государствах, территориальных образованиях, в нас присутствуют совершенно разные представления о морали, которые отличаются только потому, что государства похожи на живых людей, которые рождаются, живут и умирают.

Все они нуждаются в жизненно важных потребностях: еде, воде, ресурсах, тепле, а мораль начинает складываться тогда, когда потребности или удовлетворяются границами дома, государства, или нет. Человек постоянно находится перед простым выбором ‑ удовлетворить свой аппетит или ограничиться тем, что есть. Но и здесь требуется понимание того, что один человек может поднять один камень, а сто человек смогут гораздо больше.

Я не буду углубляться в необъятные дебри этого вопроса и просто подчеркну: необходимо научиться слышать наших соседей, надо перестать быть эгоистами. Но как это сделать, если у каждого есть своя правда, если каждый из нас может сказать: «Ну, так исторически сложилось! Почему мы должны что-то и кому-то? Мы воевали за наши идеалы, мы их отстояли и сейчас нам без разницы все остальные!». Но друзья мои, не забывайте, что жизнь на то и жизнь, чтобы меняться. Мы продолжение своих поступков и не надо забывать, что единожды сказав нет, мы об этом больше не услышим. Всегда, во все времена в большой политике, в общении между народами, между соседями, друзьями, родственниками было лишь одно, что имело смысл ‑ «соперничество». Оно породило все остальное ‑ гордыню, эго, хитрость, скрытность или философию, юриспруденцию, экономику, политику. «Соперничество» давало и даёт толчок всем войнам, желаниям, мыслям. «Соперничество» ‑ это первый из двух кодов нашего ДНК, который, к сожалению для нас, взял шествие над нами. А чтобы обрести второй и вспомнить его, нам не нужно всматриваться в потёмки комнаты цвета Аспида, а вернуться ко входу. Но как это сделать? Как вернуться к двери, которую уже не видно? Как вернуться, если комната очень длинная и невообразимо большая, а ты уже зашёл слишком далеко? Как вернуться? Было много дверей. По очереди открывая их, не надо было входить в пустые, чтобы не создать там что-то своё, «что-то?», «своё?»! Вот теперь так и получается, везде создано «что-то?», «своё?». Так как же нам найти в лоне истории правильные ступеньки, которые приведут нас к первородной почве истины. Ведь этот разговор о «прошлом», в котором «прошлое» было вообще забыто, ожесточённо продолжается на всех дискуссионных площадках. Как можно найти правду, которая была десять тысяч лет назад, двадцать, сорок и так далее? Как можно разобраться в прошлом, которое имеет отражение человека той эпохи ‑ той кривой ступеньки, тех или иных идеалов, того или иного государства? Мы спорим о том, «что было вчера?», не говоря уже о том: «что было тысячу лет назад?». Историю пишут победители. Много веков назад определённые люди поняли, что картина прошлого ‑ это инструмент политики. С тех самых пор почти была потеряна надежда на правду. К сожалению, «правда прошлого» будет такой, о которой скажут завтра. А говорить «завтра» будет возможность у того, кто не умер вчера.

Сафронов с нескрываемым рвением пытался не упустить ту суть, которую хотел донести слушателям. Он торопливо сделал глоток воды и, переведя дух, перешел к самому главному:

‑ Друзья мои, я пересказываю вам эти события в совокупности и очень кратко только для того, чтобы подвести вас к той волне, которая мне нужна. Сейчас я хочу перейти к главной мысли, которая меня часто посещала. Дорогие мои, а не кажется ли вам, именно вам ‑ людям, что мы не сами открыли неверную дверь и активировали наш паразитирующий вид деятельности, свойственный человеку, – «соперничество», которое в дальнейшем перетекло в состязательность, а в последние пару тысяч лет оно превратилось в конкуренцию, а завтра оно станет бескомпромиссным противостоянием? Не кажется ли вам, что эту дверь открыли за «нас», но для «нас»? Не кажется ли вам, что «нас» обманули и заведомо пустили по пути, в котором нет правды, нет хорошего или плохого? Этот навязанный нам мир не имеет первородного начала. Он не имеет истока, но имеет истину тех, кто подтолкнул или грубо указал направление пути. Тогда получается, что в нашем прошлом и не стоит искать справедливость! Да её там и нет, но тоненькая ниточка всё же осталась.

Друзья, я не хочу сильно раскачивать лодку, которую пока не смогу удержать. Просто выскажу мысль, а для чего она ‑ решать вам! Давайте вспомним, сколько мифов, легенд, святых и не очень писаний существует о великих богах, о существах, которые имели колоссальные возможности и управляли силами природы, жили вечно? Но самое интересное во всех этих источниках, так сказать, не имеющих научной обоснованности, что высшие существа правили людьми в той или иной степени. Мы люди называли их богами, пророками, ангелами, демонами, посланниками неба или земли. Сколько было тех, кого почитали, боялись, страшились, для кого возводились храмы, кому приносились жертвы, воспевались молитвы? Их было великое множество! Причем выстроить хронологически последовательную целостную зависимость или преемственную иерархию этих сверхсущностей в данный момент не представляется возможным. Кто они? Боги Фреции, Боги Лигипта, Индрии, Шитая, народов Россколании, Скандрилавии, народов Африканской пустыни, Северной и Южной Америки? Сколько существует историй об Атлане, о которой упоминал Пуатон? Сколько идёт пересудов о Эипербории? Сколько мы видим умопомрачительных баталий в сетях интернета о существовании или не существовании континента Стимурия, о гигантских существах, о расах, обитавших на нашей планете? Об этом можно спорить вечно и бессмысленно. Утверждать и опровергать, по-разному трактовать, просто  потому, что все эти существа мифологичны, легендарны и имеют разные источники, разную степень веры и разные культурные слои. Но самое главное то, что нам людям никогда не позволит посмотреть и объективно осмыслить все эти факты наше соперничество, наше главенство, наше эго: «Да как так, мы – гордые жители странны «Х», будем соотносить наших великих богов с их-ними!», «Как так, нашу великую и самую старую культуру мы будем ставить вровень с их-ней», «Наша культура была не первая? Что вы!», «Наше Учение ‑ вот истина!», «Наше право от Бога!», «Наши идеалы ‑ вот свобода совести!».