Текст книги "Сталин против Великой Депрессии. Антикризисная политика СССР"

Автор книги: Дмитрий Верхотуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 37 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

Сталинградский тракторный завод

Сталинградский тракторный – это гордость сталинской индустриализации. Он был самым первым заводом, построенным в начале 1930-х годов, и вошел в строй тоже в числе самых первых, еще до того, как вступили в строй гиганты: Уралмаш, Челябинский, Харьковский тракторный, Краматорский завод и другие.

Как я уже говорил, Сталинградский тракторный завод был в числе самых первых вариантов плана с начала восстановления основного капитала, а потом и пятилетнего плана. Впервые предложение о строительстве завода прозвучало от Дзержинского на заседании Пленума ЦК 19 апреля 1925 года. Впоследствии завод попал в самые первые планы новостроек, и 11 ноября 1925 года Президиум ВСНХ принял решение о его строительстве.

Но дальше начались примерки и оценки того, какой трактор лучше всего производить и в каком количестве. В те времена это была немаловажная и сложная задача. Нужно было выбрать наиболее дешевый, наименее трудоемкий, наиболее мощный трактор. Рассматривалось два варианта: американский «Интернационал» и шведский «Аванс». Второй был мощнее и надежнее, то зато более трудоемкий в изготовлении. У него был самый большой недостаток в том, что детали трактора требовали тщательной подгонки и не были взаимозаменяемыми. А первый был менее мощен и менее надежен, но зато очень технологичный в изготовлении. В конце концов решено было выпускать трактор «Интернационал» мощностью 10 лошадиных сил по 3–5 тысяч штук в год. По первоначальному проекту завод планировалось сделать поточным на 45 % мощностей. Инженеры-проектировщики сомневались в возможности организации поточного производства[175]175
  Водолагин М.А. Первый тракторный. М.: Издательство политической литературы, 1968, с. 10.


[Закрыть].

Сталинградскому тракторному придавалось особенное значение, потому что он еще был одновременно первенцем советского тракторостроения. На него возлагались большие надежды. Новое мощное тракторное производство позволит совершить коренной переворот в сельском хозяйстве и сбросить экономическое господство крестьянина над Советской властью. А кроме того, все тракторные заводы Советского Союза были по совместительству танковыми заводами. Если учесть, что в 1926 году в СССР не было даже и сотни танков, то легко понять, почему за этот завод так держались.

Но определением типа трактора и производительности завода дело застопорилось. Проект не был составлен и даже было неизвестно, кто и когда за него возьмется, потому что опыта проектирования таких больших заводов в Советском Союзе еще не было. ГИПРОМЕЗ только делал первые шаги в то время. Группа инженеров под руководством Д.В. Чарнко приступила к составлению проекта. 30 марта 1926 года на заседании Главметалла был рассмотрен вопрос о конкретных мерах по СТЗ. 1 июля 1926 года Главметалл утвердил смету на строительство завода. Он должен был обойтись в 34 млн. рублей, из которых 16 млн. тратилось на оборудование завода, 12 млн. на строительство зданий и сооружений, а 6 млн. рублей на строительство жилья для рабочих.

12 июля 1926 года на пустыре возле окраины города состоялась торжественная закладка нового завода. На торжественный митинг прибыл Валерий Иванович Межлаук. Митинг посреди чистого поля, в 18 километрах от города открыл секретарь Сталинградского губкома партии Б.Г. Шеболдаев. На месте завода была сооружена восьмигранная бетонная пирамидка, на которую Межлаук прикрепил металлическую пластину с названием завода. На этом строительные работы на площадке в 1926 году завершились.

Тогда, в 1926 году, еще не было практики образования специальных строительных организаций. Проектировку завода и его строительство вело одно ведомство – Госпромстрой СССР. То, что запланировали строить на СТЗ, для того времени было грандиозным. Площадь механосборочного цеха, где устанавливался главный конвейер завода, составляла 40 тысяч кв. метров. Площадь литейного цеха – 28 тысяч кв. метров, кузнечного – 22 тысячи кв. метров. Эта площадь должна была быть перекрыта новейшими для того времени в СССР стальными конструкциями и забетонирована.

Завод заложили, завезли на площадку стройматериалы, построили склады, наняли рабочих, и на том строительство встало. Госпромстрой вел стройку очень медленно. За 1926–1928 годы, то есть за три строительных сезона на стройке удалось провести только земляные работы, построить здание заводоуправления, которое, впрочем, так и осталось к моменту создания Тракторостроя незавершенным, и приступить к сооружению основных цехов. Первый начальник строительства, инженер Пономарев, который незадолго до этого был осужден за вредительство, вел работы медленно, с долгой раскачкой и низкими темпами. За сооружение Сталинградского тракторного всерьез принялись только летом 1929 года, когда Госпромстрой был отстранен от строительства, все работы переданы Тракторострою в Сталинграде. За все это время было освоено только 6 млн. рублей, то есть всего 17 % от стоимости всего строительства.

Тем временем развернулась работа над проектом завода. 1 апреля 1927 года была образована специальная комиссия под председательством наркома Рабоче-Крестьянской инспекции Орджоникидзе, которой предстояло рассмотреть вопрос о заводе, о целесообразности его строительства. По материалам работы комиссии, Совет Труда и Обороны 1 июля 1927 года принял решение строить завод, на котором должен быть освоен выпуск тракторов «Интернационал» в 10 тысяч штук в год.

Остаток 1927 года и начало 1928 года были посвящены работе над проектом завода, который был готов к 5 апреля 1928 года, когда он был внесен на заседание Главмашиностроя ВСНХ СССР. Главк утвердил проект, и строительство завода начало мало-помалу разворачиваться. Деятельность на стройке несколько оживилась. Началось рытье котлованов под основные цеха, уже размещенные на площадке будущего завода. Одновременно началась работа над технологией производства и закупка оборудования.

Казалось бы, работа пошла на лад и завод будет построен. Но в ход работы вмешались большие политические события. Весной 1928 года Сталин начал переустройство сельского хозяйства на машинной основе. В свете новых, только что возникших задач производственная программа Сталинградского тракторного завода была пересмотрена и увеличена вдвое, до 20 тысяч тракторов «Интернационал» в год. 20 июля 1928 года Политбюро ЦК приняло такое решение.

Строительство укрепили руководящими кадрами. 22 сентября 1928 года руководить Сталинградским Тракторостроем направили Василия Ивановича Иванова, бывшего балтийского матроса, бывшего до этого назначения председателем Орловского губисполкома. Когда новый директор приехал на строительство, ознакомился с проектами и ходом работ, он понял, что ни мощности запроектированного к производству трактора, ни мощности самого завода не хватит. Первым делом он занялся проработкой вопроса об увеличении мощности завода и постановке на конвейер более мощного трактора. Вопрос оказался настолько серьезным, что дошел до Политбюро и Иванов был принят лично Сталиным. Сталин очень подробно расспрашивал его о ходе работ и о том, почему он хочет производить более мощную машину:

«– Нам нужна самая лучшая машина, – ответил Иванов.

– У вас здоровые аппетиты, товарищ Иванов, – сказал Сталин»[176]176
  Тепляков Ю. Операцию начнем на рассвете… М.: Издательство политической литературы, 1975, с. 11.


[Закрыть].

Сталин согласился с предложениями Иванова и попросил его присылать отчет о работах лично ему каждую неделю. 11 декабря 1928 года Политбюро ЦК приняло кардинальное решение: завод перепроектировать под производство трактора американской фирмы «Мак-Кормик» 15/30, мощностью до 30 л.с., с выпуском 40 тысяч машин в год[177]177
  Котляр Э. Победы, тревоги и гибель гвардейцев индустриализации. // Наука и жизнь, 1990, № 5, с. 29–35.


[Закрыть].

Перестроечные авторы считали, что это третье по счету перепроектирование завода порождено грубыми ошибками планирования. Мол, вот вам неопровержимое доказательство о порочности и неэффективности плановой системы. Только вот нужно сказать, что это заявление совершенно не учитывает условий того времени. Для тракторостроения самым главным условием было бурное развитие коллективного сектора сельского хозяйства, начавшееся как раз в 1927–1928 году. Подробнее об этом в следующей главе. Новые колхозы, новые зерновые совхозы-гиганты предъявили огромный спрос на машины, который не могло удовлетворить ни имеющееся советское тракторостроение, ни закупки тракторов за рубежом. Кроме того, решено было отказаться от закупок тракторов из-за их огромной дороговизны.

Именно в свете этих новых задач проект завода был кардинально пересмотрен. Здесь налицо не «ошибки» и «просчеты» планирования, а, наоборот, большая прозорливость советского планирования в хозяйстве. Пока еще не начали возводить цеха, перепроектировать завод можно было без особенных потерь и затрат.

Проект переделали в рекордные сроки. Уже 21 февраля 1929 года законченный проект был представлен в Главмашинострой ВСНХ, который его утвердил. С этого времени началось настоящее строительство Сталинградского тракторного завода. Был заключен договор о строительстве завода с фирмой «Альберт Кан», которая строила заводы Форда в США. Представителем фирмы на площадку приехал инженер Калдер, занимавший пост вице-президента фирмы.

Весной 1929 года основные земляные работы на строительстве завершились, и дело дошло до начала сооружения основных цехов завода. Главной трудностью был механосборочный цех. Металлоконструкции для перекрытия цеха заказали в США, в фирме «МакЛинтин», и они должны были прибыть только к 1 сентября 1929 года. Калдер предложил, не дожидаясь прибытия конструкций, заложить и забетонировать бетонные башмаки под опоры ферм с крепежными анкерными болтами. Так же строили фордовские заводы, при том что сам Форд категорически не допускал никакого риска в строительстве. Тогда все вышло очень хорошо, переделали только несколько болтов, и строительство резко ускорилось. Иванов согласился с ним.

К началу сентября 1929 года башмаки и болты были забетонированы. Первый эшелон с конструкциями пришел на две недели позже намеченного срока, 17 сентября, а к монтажу приступили только 25 сентября. Первая же конструкция точно встала на свое место. Потом, когда уже стали устанавливать остальные конструкции, из 1800 анкерных болтов пришлось переделать только два[178]178
  Водолагин М.А. Первый тракторный. С. 20–22.


[Закрыть]. Это сэкономило много времени. Монтажники сумели собрать конструкции механосборочного цеха за 32 дня вместо 163 дней по американской технологии сборки, конструкции кузнечного цеха за 52 дня вместо 182 дней и конструкции литейного цеха были собраны за 72 дня, вместо 193 дней, отведенных по технологии строительства. Монтажники работали и днем и ночью при свете прожекторов[179]179
  Были индустриальные. Очерки и воспоминания. М.: Издательство политической литературы, 1973, с. 49.


[Закрыть].

Основную часть работ на стройке выполняли бригады сезонников. Была уже середина ноября, сезон уже завершился, начались холода, и строители засобирались домой. Стройка в этот момент была в самом разгаре и бросить ее сейчас означало отсрочить пуск завода на целый год. Уже завершались кровельные работы в механосборочном цехе, монтаж конструкций литейного цеха и кладка стен кузнечного цеха. Нужно было ускорить работу и тогда уже в начале следующего года можно будет начать монтаж оборудования. Партком предложил сезонникам работать зимой.

Они на это предложение ответили отказом и начали собираться в дорогу. Еще немного, и стройка опустеет. Нужно было срочно поправить положение. Партком предложил собрать собрание старост артелей и попробовать их уговорить. На этом собрании выступил сам Иванов. Он не стал упрашивать и уговаривать старост, не стал угрожать. Он выложил свой главный козырь: кратко описав трудности и тяготы крестьянского хозяйства, с которыми был знаком с детства, еще до службы матросом, рассказал он, как трактор может облегчить труд крестьянина. Закончил свое выступление и вышел из худого, продуваемого ветром дощатого клуба стройки. Этот рассказ подействовал на старост. Они единодушно решили остаться на зимние работы[180]180
  Водолагин М.А. Первый тракторный. С. 26.


[Закрыть].

Уралмаш

Строительство крупного завода тяжелого машиностроения на Урале было заложено в самые первые планы возведения новых заводов. О нем говорили еще в конце 1925 года. Но приступ к нему состоялся много позднее.

В апреле 1926 года Главметалл отпустил финансирование на составление проекта Свердловского машиностроительного завода. Проектирование шло неспешными темпами, пока, наконец, 3 июля 1927 года Совет Труда и Обороны не принял решение о строительстве завода тяжелого машиностроения на Урале, а 6 сентября 1927 года утвердил место строительства, недалеко от Свердловска. Проект в это время дорабатывался и был готов к 1 июня 1928 года, когда его вынесли на заседание Главметалла ВСНХ СССР. Проект был утвержден на этом заседании. Согласно ему, новый завод должен был состоять из трех основных производств: металлургического, то есть производства чугунного и стального литья; горячей обработки, то есть изготовления поковок и прессованных деталей, а также термической обработки металла; и холодной обработки, то есть механической обработки металла. В составе завода планировалось построить 9 основных цехов и 24 вспомогательных цеха. Кроме этого к заводу придавались свои электроотопительная и газогенераторная станции[181]181
  Унпелев Г. Рождение Уралмаша 1928–1933 гг. М.: Соцэкгиз, 1960, с. 6–7.


[Закрыть].

2 марта 1928 года Президиум СНХ создал строительную организацию – Уралмашинострой во главе с Александром Петровичем Банниковым, членом Центрального Исполнительного Комитета СССР, членом бюро Уральского обкома ВКП(б).

Банников выдвинул план строительства, сходный в общих чертах с планом Винтера на Днепрострое. Сначала нужно будет возвести столовые, магазины и жилье для рабочих. Следом начинается строительство кирпичного завода, песчаного карьера, известкового завода, каменного карьера, чтобы стройка не зависела от других в снабжении стройматериалами. Затем начинается незамедлительное строительство цеха металлоконструкций и строительство вспомогательных цехов завода. На основе этих построенных и пущенных цехов, которые составят техническую базу стройки, можно будет приступить к строительству основных и главных цехов нового завода. То есть замысел состоял в том, чтобы подойти к большим цехам, опираясь на уже построенные и пущенные вспомогательные цеха, могущие обеспечить крупномасштабные работы по монтажу металлоконструкций и оборудования. Отдельное внимание было уделено расчистке территории строительной площадки. В отличие от остальных стройплощадок, территория будущего Уралмаша густо поросла лесом. Пришлось организовать специальные бригады рабочих для вырубки леса и корчеванию пней. Некоторые пни были настолько большими и крепкими, что их приходилось взрывать динамитом. Эти работы, начавшись в мае 1928 года, окончились к сентябрю. Осенью площадка будущего завода была очищена от леса и кустарника. На ней начались планировочные работы: срывались бугры, возвышения и засыпались выемки.

15 июля 1928 года был заложен Уралмашзавод. Первый камень лег в основание цеха металлоизделий. В августе 1928 года был построен каменный карьер, в котором началась разработка бутового камня. В сентябре 1928 года было завершено строительство собственного кирпичного завода. 20 сентября 1928 года закладываются ремонтно-строительный цех и здание центральной лаборатории, в которую Банников предполагал временно переселить управление Уралмашстроя и заводоуправление до тех пор, пока для него не будет построено отдельное здание.

1-й Государственный шарикоподшипниковый завод

До революции в России производства подшипников не было. Точнее было вообще-то, но в таких размерах, которые совсем не удовлетворяли даже те скромные потребности в этом изделии, которые уже тогда были в России. Производством подшипников занимался небольшой заводик в пригородах Москвы, принадлежащий шведской фирме «СКФ». Всю остальную потребность в этом изделии удовлетворяли импортом.

После революции, когда ВСНХ приступил к развитию своего машиностроения, появилась необходимость налаживать свое производство подшипников. Опыта и оборудования не было, и потому ВСНХ начал переговоры с той же фирмой «СКФ» на открытие в РСФСР концессионного предприятия. Дело было настолько важным, что советская сторона отказалась от участия в прибылях фирмы, лишь бы было поставлено оборудование и начато производство. В 1923 году в РСФСР использовалось 22,7 тысячи штук подшипников, а производилось всего 4 тысячи штук. Остальное ввозилось из-за границы.

В дальнейшем потребности росли, а производство все больше и больше отставало. Если в 1923 году советское производство занимало 17 % от числа использованных подшипников, то в 1928 году при потреблении 764 тысяч штук и производстве 150 тысяч штук – 19 %[182]182
  Первый подшипниковый. История первого государственного подшипникового завода 1932–1972. М.: Мысль, 1973, с. 10.


[Закрыть].

Вставала необходимость строительства собственных мощностей по производству подшипников. 14 марта 1929 года Президиум ВСНХ СССР принял решение строить новый подшипниковый завод. Место строительства завода было определено в г. Москве, в месте со своеобразным названием Сукино болото, бывшее в то время местом свалки бытовых отходов.

В мае 1929 года был образован «Шарикоподшипникстрой» во главе с И.Р. Вишневецким. Управление его разместилось в Москве, в бывшей гостинице «Националь» на Тверской. 29 июля 1929 года Президиум ВСНХ СССР утвердил задание по выпуску подшипников в размере 1 млн. 300 тысяч штук в год. Гипромезом был разработан проект завода, однако уже в октябре было принято решение разрабатывать проект за границей с помощью тех фирм, который освоили выпуск шарикоподшипников.

Так разворачивались события на основных строительных площадках первой пятилетки. «Век земли» на стройках заводов-гигантов летом 1929 года не закончился. Кое-где, правда, уже приступили к бетонным работам, но на большинстве строек земляные работы, рытье котлованов под фундаменты еще продолжались. Более того, в 1930 году приступили к постройке других крупных заводов, построенных в первую пятилетку. Но там «век земли» оказался совсем коротким и сразу же перешел в «век бетона». Сказался накопленный опыт первых приступов и первых крупных ошибок.

В общем и целом, картина на строительстве была похожей. Совершенно голые площадки, рядом с которыми в лучшем случае находились небольшие деревеньки. Огромные трудности со снабжением стройки, острейшая нехватка материалов. Огромный фронт работ – от необходимых планировочных земляных до строительства целых городов для рабочих и заводов для производства стройматериалов. Особенно это было заметно в Сибири и на Урале, где город численностью 10–20 тысяч человек уже считался крупным.

Глава пятая
Год Великого перелома

«Истекший год был годом великого перелома на всех фронтах социалистического строительства. Перелом этот шел и продолжает идти под знаком решительного наступления социализма на капиталистические элементы города и деревни. Характерная особенность этого наступления состоит в том, что оно уже дало нам ряд решающих успехов в основных областях социалистической реконструкции нашего народного хозяйства».

И.В. Сталин

«Год великого перелома» – так называлась статья Сталина, написанная им к 12-й годовщине Октября, в ноябре 1929 года. Этой статьей он отчеркивал период борьбы и подготовки к индустриализации. Сомнения и споры были позади, и теперь только оставалось тверже выдержать намеченный курс индустриализации страны.

Этому предшествовало несколько крупных событий, оказавших очень большое влияние на дальнейший ход выполнения пятилетнего плана и на всю политику партии в области хозяйства. Во-первых, Сталин окончательно размежевался с Бухариным, причислив его самого и его сторонников к правому уклону в партии. После этого политика перестройки промышленности и сельского хозяйства велась уже только по сталинскому плану и под сталинским руководством. В партии уже больше не было крупных и авторитетных вождей, которые могли бы оспорить и повернуть в другое русло партийную политику. С этого момента альтернативные варианты стали невозможными. Страна все больше и больше утрачивала нэповские черты и становилась все больше и больше специфически сталинской.

Во-вторых, пятилетний план подвергся очень существенному уточнению. Было увеличено задание по выплавке чугуна и стали, что повернуло всю работу по выполнению плана в совершенно новое русло. Строительство новых заводов существенно ускорилось, и стали пускаться производства на еще недостроенных объектах. Некоторое время такие гиганты, как Магнитка и Кузнецк, одновременно строились и одновременно начали выплавлять чугун. Вокруг уже работающих домен достраивались помещения над механизмами и агрегатами, достраивались другие цеха и инженерные сооружения.

Ускорение строительства заводов потребовало совершенно нового отношения к кадрам промышленности. Ребром встали вопросы подготовки огромного количества, буквально в миллионы человек, специалистов: металлургов, станочников, инженеров, техников. В распоряжении был только очень «сырой» и негодный человеческий «материал» – массы малограмотных крестьян, из которых требовалось в кратчайшие сроки сделать образованных и дисциплинированных индустриальных рабочих.

Из-за резкого увеличения планового задания по выпуску чугуна и стали, новых машин и тракторов резко увеличились мощности заводов, которые потребовали для себя самой мощной, самой современной техники, которая только была в мире. Советские хозяйственники разворачивают лихорадочную активность в деле изучения и перенимания зарубежного опыта.

В-третьих, изменяется политика в деревне. Сталин, убедившись в эффективности испытанного в 1928–1929 годах метода организации крупных специализированных хозяйств, колхозов и совхозов, поворачивает всю политику в деревне в этом направлении и объявляет политику коллективизации в самые кратчайшие сроки.

«Едва ли можно сомневаться в том, что одним из самых важных фактов нашего строительства за последний год является тот факт, что нам удалось добиться решительного перелома в области производительности труда. Перелом этот выразился в развертывании творческой инициативы и могучего трудового подъема миллионных масс рабочего класса на фронте социалистического строительства. В этом наше первое и основное достижение за истекший год»[183]183
  Сталин И.В. Вопросы ленинизма. 11-е издание. М.: Госполитиздат, 1953, с. 295.


[Закрыть].

Так Сталин охарактеризовал первый из достигнутых к 1929 году успехов в строительстве индустриальной державы. Этот отмеченный Сталиным трудовой энтузиазм и инициатива масс дорогого стоят. В любом производстве всегда есть закоулки, узкие места, которые сдерживают работу и не дают в полную мощь использовать машины. С этими узкими местами боролись все крупнейшие индустриализаторы, начиная с отца индустриального метода производства Генри Форда. Он в своей книге «Моя жизнь, мои достижения»[184]184
  Форд Г. Моя жизнь, мои достижения. Сегодня и завтра. Воспоминания, мемуары. Минск: Харвест, 2003.


[Закрыть], в которой описывал свой путь к поточному производству автомобилей, много места посвятил именно борьбе за улучшение производства. Кстати, и сам поточный метод производства тоже родился из борьбы за улучшение призводства.

В ход пускались все доступные методы: измерение времени на рабочие операции, изучение рациональности расстановки машин и оборудования, изучалась подготовка рабочего места и влияние порядка на производительность, проводилась большая работа по оптимизации перемещения заготовок и полуфабрикатов от одного рабочего места к другому. Но главным источником улучшения производства оставалась изобретательность рабочих. «Идеи летят к нам со всех сторон. Из иностранных рабочих поляки кажутся мне наиболее изобретательными», писал он[185]185
  Форд Г. Моя жизнь, мои достижения. С. 94.


[Закрыть]. Форд скрупулезно собирал рабочие изобретения, тщательно их изучал и многое внедрял в производство, обеспечивая себе только на этом многомиллионные прибыли: «Экономия в один цент на одной единице изделия иногда может оказаться чрезвычайно прибыльной. При наших теперешних размерах производства это составляло бы 12 000 долларов в год»[186]186
  Форд Г. Моя жизнь, мои достижения. С. 93.


[Закрыть].

Советские хозяйственники тщательно изучали опыт Форда в производстве. Как только появилась его книга «Моя жизнь, мои достижения», она сразу была переведена на русский язык, в 1924 году вышла в СССР и до 1932 года выдержала восемь изданий. О фордизме говорили, писали статьи и книги. Н.А. Витке, написавший большую книгу об организации производства, выпущенную не где-нибудь, а в издательстве Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, большое внимание уделил как раз достижениям Форда. Витке в гораздо более категоричной форме повторил стремление Форда: «Машинное оборудование должно быть использовано целиком и полностью. Таково первое и основное требование крупного производства»[187]187
  Витке Н.А. Организация управления и индустриальное развитие (очерки по социологии научной организации труда и управления). М.: Издательство НК РКИ, 1924, с. 22.


[Закрыть].

Пока партийные теоретики ломали копья в спорах о путях дальнейшего строительства социализма, советские хозяйственники уже брали и изучали самые новейшие изобретения капиталистов.

Сталин тоже пошел путем Форда и применил его методы в масштабе целого государства и огромной государственной промышленности. Только подошел к ним с другой стороны. Если на фордовских заводах инициатива рабочих и внесение ими рационализаторских предложений были делом самотека, то в СССР была возможность организовать и стимулировать этот процесс, придать ему размах и вовлечь сотни тысяч рабочих. Это можно было сделать через партийные и комсомольские ячейки. Кроме чисто политической необходимости привлечения молоджеи к социалистическому строительству, преследовалась еще и задача повышения квалификации молодых рабочих кадров.

Ставка в кампании за подъем рабочей инициативы делалась на рабочую молодежь. Это была самая динамичная часть рабочего класса, легко обучаемая, с большой инициативностью, легко вовлекаемая в массовые акции. Вовлечь в массовую акцию старых рабочих было бы намного труднее.

Комсомольскими организациями на заводах внедрялись новые, ранее неизвестные формы производственного воспитания: стенгазеты, конкурсы на лучшее рацпредложение, конкурсы на лучшую работу, беседы с хозяйственными работниками, производственные совещания, кружки повышения квалификации и так далее. В 1927 году ЦК ВЛКСМ провел большую работу по изучению способов производственного воспитания на заводах и подготовил по этому вопросу информационный обзор, направленный в ЦК ВКП(б).

Итак, обо всем по порядку. Стенгазета была самым доступным средством воспитательной и пропагандистской работы. Многие еще помнят это замечательное изобретение советской пропаганды. Я сам, правда, уже не захватил те времена, когда стенгазеты освещали политические вопросы, но тем не менее участвовал в подготовке самых разных стенгазет. Это очень простой рукописный информационный орган, делающийся из подручных материалов, на куске ватмана или даже на широком полотнище простой бумаги. На нем краской или тушью пишутся лозунги, заголовки, пишутся тексты статей, помещаются рисунки и карикатуры.

В конце 1920-х годов, когда заводы еще не имели своих газет или многотиражек, стенгазеты были важнейшим средством создания общественного мнения. Партийные и комсомольские организации через стенгазеты боролись с прогулами и браком, нарушениями трудовой дисциплины и разгильдяйством. Все такие случаи находили свое отражение на полосах стенгазет. Конечно, в своем коллективе авторы стенгазеты в выражениях не стеснялись. Чем дальше шла работа по индустриализации страны, тем резче становилась критика прогульщиков и бракоделов.

Времена тогда были менее щепетильные. В то время директор завода мог выгнать плохого работника, не опасаясь окрика из парткома и проработки. В конце 1920-х годов в крупных городах можно было увидеть длинные очереди безработных к биржам труда. Потом, правда, они исчезли, но зато средства воздействия на плохого работника расширились. Брак легко мог быть истолкован как вредительство с вытекающими последствиями, хищения на производстве карались большими сроками лишения свободы, заключением в исправительно-трудовые лагеря. Существовали товарищеские и народные суды, которые могли приговорить провинившегося к принудительным работам или к небольшому сроку исправительных лагерей. В конце 1930-х годов эти меры настолько ужесточились, что бракоделы и разгильдяи на производстве почти полностью вывелись.

Это то, что касается критики и дисциплинарных взысканий. Средств же поощрения было изобретено гораздо больше. В числе самых действенных средств поощрения рабочей инициативы имелись производственные конкурсы. То есть несколько десятков рабочих вступали в соревнование друг с другом. Области соревнования могли быть самыми разными, например рационализаторские предложения. Кто давал предложение, давшее наибольший эффект, тот и становился победителем. Существовали конкурсы по производительности труда. Побеждал тот рабочий, который сумел достичь наибольшей производительности на своем рабочем месте, умел выработать больше за то же рабочее время. Были конкурсы по производственной дисциплине. Побеждал тот, у кого за конкурсный период было меньше всего прогулов. Награды на конкурсах были значительные по тем временам, премии бывали по 500, по 800 рублей. Бывали и более привлекательные призы, например заводоуправление завода «Электросила» в Ленинграде объявило конкурс, наградой в котором была командировка на обучение в Германию. Легко себе представить, какой интерес вызвал этот конкурс[188]188
  Первые шаги индустриализации СССР 1926–1928 гг. С. 310.


[Закрыть].

В информационном обзоре ЦК ВЛКСМ отмечалось, что производственные конкурсы вызвали повсеместное одобрение, как самое лучшее средство для воспитания молодежи.

Заводоуправления часто проводили беседы с хозяйственными работниками. Цеховые ячейки ВЛКСМ организовывали встречи членов ячейки с начальниками цехов, с бухгалтерами, со снабженцами, с директором завода. Хозяйственники рассказывали о работе всего производства в целом, о том, как создается стоимость, о тонкостях производственных процессов. Все это, конечно, повышало и квалификацию, и кругозор рабочей молодежи. После таких встреч они уже не были только лишь бессловесными исполнителями чужих приказов. Часто такие встречи переходили из режима монолога гостя в режим спора, обсуждения вопросов и предложений. Тут уже иногда начальникам приходилось защищаться от вопросов и критики со стороны рабочих.

Производственные совещания тоже посвящались вопросам производства, но проводились в кругу молодых рабочих. Иногда на них приглашались мастера и начальники цехов. Здесь уже говорила молодежь. Читались доклады, шли прения и обсуждения острых вопросов, высказывались предложения. Знаменитый итальянский конструктор дирижаблей Умберто Нобиле, который в 1931–1936 годах работал в СССР на «Дирижаблестрое», описал эти методы работы:

«Однажды мне было предложено овладеть русскими методами работы. Одним из наиболее характерных этих методов был метод самокритики. Что произошло в нашем случае в «Дирижаблестрое», происходило и в любой другой организации, на предприятиях и в институтах всех видов, в научных лабораториях, магазинах, театрах, ресторанах, госпиталях, химических цехах. Везде проводились собрания под председательством директоров. На этих собраниях свободно и открыто обсуждались служебные дела. Каждый сотрудник подразделения мог задать свой вопрос. Таким образом, даже курьер или ученик, который подметал пол, имел право указывать на ошибки, обсуждать программы, предлагать идеи или новые методы работы. Эти митинги назывались совещаниями или собраниями, и я лично уделял им внимание в очень многих случаях…