Текст книги "Телекинез (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Кожущенко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
– Далеко не всегда. – Оппонировала автостопщица. – И вообще – если человек не способен контролировать свои инстинкты, если у него возникают похабные желания только из-за отсутствия одежды, то это уже не человек, а как раз животное! Человека от животного отличает не мораль с одеждой, а дальновидность своих действий и взаимоуважение. Если вы не способны держать себя в руках при виде голой девушки, значит вы ближе к животным, чем мы.
– Ну как же, если видно интимные места – значит это уже как минимум эротика, а там и до блядства не далеко, вы ошибаетесь, думая, что это просто игра, природу не обманешь! Поосторожнее будьте. Наверное, вы просто не понимаете, к чему это ведёт. Знаете про СПИД? – Водитель не обращал внимания на доводы попутчицы.
– Бред какой-то. – Вступился, наконец, Дэнчик. – При чём тут это?! Если человек раздевается – это может означать много чего. К примеру: душ принять хочет или в туалет собрался сходить, ведь в туалете тоже оголяются интимные места. Почему не поговорить о том, что человек с голой задницей ассоциируется с нуждой «по большому»? Раздеваются люди по разным причинам, и секс – далеко не основная из них. На пляже девушка раздевается, чтобы не осталось полосок от купальника или чтобы поплавать без одежды, а не для привлечения мужчин. А в лесу некоторые голыми ходят для того, чтобы быть к природе ближе, это отдых такой и ничего пошлого в нём нет.
– Да это ты бред какой-то несёшь! Я в шортах купаюсь и нормально мне. А для единения с природой штаны снимать зачем? Вот скажи, зачем? Я не понимаю. Сто лет назад купальные костюмы закрывали почти всё тело, потом стали укорачиваться и теперь почти не отличаются от обычного нижнего белья, но нет, этого мало. Кто-то придумал купальники из шнурков делать, когда открыто почти всё. Но вы ещё дальше идёте – совсем без одежды!
– Купальники сто лет назад, действительно напоминали спортивный костюм. – Снова заговорила мулатка. – Но сто пятьдесят лет назад купаться и загорать в одежде не стал бы ни один адекватный человек. Тогда, и много веков до того, не было одежды для купания, были мужской пляж, женский и семейный, вы про общую баню слышали? Вот семейный пляж – это примерно тоже самое. Вам не нравится идея общего пляжа – да на здоровье, зачем же гадости такие говорить? Не все же люди одинаковые. Вы не понимаете нас, мы не понимаем вас. Зачем же выдумывать что-то, если не понимаете? Вы же там не были.
– Да почему выдумывать? Я же это не сочиняю! Просто я против разврата, вы там голые дефилируете днём, а ночью оргии на пляже устраиваете под звёздами! Это же зараза, это может распространиться и потом это коснётся меня или моих близких, у меня две дочки подрастают. Как я могу спокойно вас слушать?!
Денис и девушка на переднем сидении не выдержали и засмеялись так, что даже Катя начала улыбаться. Потом заулыбался водитель и спросил:
– Что смешного?
– Какие ещё оргии? – Сквозь смех выговорила вопрос мулатка.
– Как какие? Я слышал, что на нудистских пляжах ночью оргии устраиваются. – Мужчина смягчился и добавил. – Я не хочу сказать, что вы в них обязательно учувствуете, но факт этого же есть.
– Факт чего? – Денис уже отсмеялся и решил продолжить разговор.
– Ну как чего? Свингерства, или как это называется… – По лицу водителя было видно, что он уже не так уверен в своих словах.
– Даааа…. – Театрально и с плохо скрываемым сарказмом заговорила мулатка. – Мы грязные извращенцы, хотите – мы и вас приобщим к нашим оргиям? Нас тут как раз четверо, этого маловато, но вам для первого раза такой компании будет в самый раз. А вы пробовали кровопускания? Просто непередаваемые ощущения!
– Нет, спасибо! – Воскликнул испуганный водитель. Он не понимал, шутят с ним или нет.
– Да не стесняйтесь вы! – Продолжала автостопщица и придвинулась ближе к водителю. – Здесь место классное есть, мы в прошлом году останавливались тут для этих же целей. – Девушка говорила с заигрывающей интонацией. – Место совсем рядом, главное не проскочить, там за лесополосой есть посадка большая и в ней очень удобная поляна, можно что угодно там вытворять – никто не увидит и не услышит! Да вы не нервничайте так, я же вижу, как вам это интересно… Мммм? – Мулатка нежно коснулась пальцем плеча водителя, и тот резко ударил по тормозам.
– Выметайтесь из машины! Чёртовы нудисты! Ненавижу! Да что б вас… да что б вы… Ещё раз встречу – поубиваю на фиг!!! Уроды-извращенцы!
Мулатка поставила свой тяжёлый туристический бэк на асфальт и принялась ослаблять лямку, державшую бутылку воды на боковой стороне. Утолив жажду, она протянула руку Дэнчику и представилась:
– Мэнсон.
– Денис, можно Дэнчик, а это Катя.
– Очень приятно. – Мэнсон протянула воду Денису. – Холодненькая, угощайтесь.
– Мэнсон, – Заговорила Катя. – А если бы он согласился, что бы ты делала?
– Ну, он же не согласился. «Прикрывать интимные места для человека – это естественно, это и отличает нас от животных». – Мэнсон, кривляясь, повторила слова водителя. – Если человечество создал бог для своей забавы, то идиотов он добавил уже нам на потеху. Согласитесь, весело же было?
– Да, здорово! – Денис предложил бутылку Кате, но та отказалась. – Ты откуда? – Он обращался к новой знакомой.
– Из Питера. Вы не подумайте, я не радикальная нудистка, и вообще я без фанатизма, даже на Бутрисе обычно одетая хожу, просто он меня сейчас выбесил. Ему одно говоришь, объясняешь, чуть ли ни на пальцах показываешь, а он всё своё гнёт. Как он меня разглядывать начал, когда про дикий пляж заговорили, ещё нас извращенцами называет! Хотела уже майку задрать, чтобы он на сиськи посмотрел и успокоился. Может тогда что ни будь дошло бы. Дебил! Я как к нему села – сразу выйти захотелось, вот говоришь ему что-нибудь, а он вроде слушает-слушает, а потом какую-то дурь нести начинает и через пять минут доказывает, что это я так сказала. Ладно, проехали… Просто я с ним уже часа два каталась, когда вас увидела. Смотрю – стопят, думаю, если согласится вас взять, хоть с нормальными людьми поговорю!
– В каком смысле «два часа каталась», вы не по трассе ехали? – Уточнил Денис.
– Да то в одно место ему надо, то в другое. Запчасти он пятнадцать минут выбирал, потом в какой-то посёлок заехали на почту, потом кофе попили, через пять километров ему арбузика захотелось. Я не против, если по пути где-то надо остановиться, против кофе я тоже ничего не имею, но не так как с ним! Мы за два с лишним часа и пятидесяти километров не проехали. Если ты гуляешь так на машине, зачем подбираешь человека? Мне в какой-то момент вообще показалось, что он место ищет, где меня изнасиловать и закопать.
– Ясно, короче. – Резюмировал Дэнчик.
– Ну что, будем втроём стопить? – Мэнсон уверено смотрела на Дениса.
– Нет, втроём мы долго стоять будем. Давай уже на Бутрисе встретимся. Что бы очерёдность не нарушать, мы дальше пройдём.
– Как знаете. – Пожала плечами Мэнсон. – Сигареткой угостите на прощание?
После того как Денис отдал половину оставшихся сигарет новой знакомой, путешествие продолжилось.
– Почему ты не сказал, что мы едем на нудистский пляж? – В этот раз Катя не капризничала и не пыталась обидеться, она просто хотела выяснить, почему Дэн не упомянул об этом.
– Да он не совсем нудистский, там не обязательно раздеваться догола. Там иначе всё, сама увидишь – поймёшь. Надеюсь, ты не думаешь как тот мужик, что по ночам на таких пляжах оргии?
– Нет, но уверенной я быть не могу, я же там не бывала.
– Просто замечательный ход мыслей! Ещё недавно ты говорила на полном серьёзе, о моде и рассуждала, о брендовых шмотках, а сейчас – ты не уверена, так как у тебя слишком мало информации для собственного мнения! Большинству людей для таких метаморфоз нужно полжизни прожить. Ты меня удивляешь.
От такой похвалы у Кати возникла какая-то глупая гордость. Она толком-то не поняла, чем она так удивила Дениса, но слышать всё это было очень приятно.
Путники прошли двести или триста метров и остановились, дальше начинался ремонт дороги и знак гласил, что опасный участок протянулся на несколько километров. Стопить нужно именно здесь, до следующего удобного места идти слишком далеко. Для автостопа местечко было далеко не идеальным: поворот рядом, у водителей будет слишком мало времени, что бы заметить путешественников. К тому же, в приделах видимости начиналась пробка, а пробка на трассе, это негативные эмоции у любого водителя. Кто же в расстроенных чувствах, чертыхаясь и злясь на пробку, захочет подбирать халявщиков? Но исключения бывают во всех правилах и любых, даже безупречных, логических заключениях. Всего через пятнадцать минут на обочину съехала грузовая «Газель» и замигала аварийками.
– Здравствуйте, подвезёте без де…..
– Да быстрей запрыгивай. – Скомандовал водитель, не дослушав Дениса.
Кате досталось место у окна, а Дэнчик сел ближе к водителю. Несколько секунд все молчали, потом Денис, как обычно, с максимумом позитива обратился к шофёру:
– Мы автостопщики, а вы?
– А ты не видишь, что ли?! – Грубо рявкнул мужчина. Это был риторический вопрос, скорее даже более чем риторический – он не только не требовал ответа, а даже подразумевал, что стоит совсем заткнуться и сидеть молча, прикидываясь ветошью.
Водитель сделал радио по громче и просто вёл машину. Ехали быстро по ухабам и кочкам, объезжая пробку по широкой пыльной обочине. Катя испугалась, она тут же подумала, что их везёт полоумный свирепый маньяк и что им с Денисом уже никто не поможет. Девушка начала судорожно искать выход из ситуации, но ничего кроме «Всё будет хорошо» не приходило в её голову. Тем временем, у свирепого маньяка заиграл телефон, мужчина сделал музыку тише и взял трубку.
– Да перестань мне звонить! Какого лешего тебе от меня надо теперь?!
Он бросил телефон на приборную панель и сделал звук громче. Через минуту снова зазвонил телефон и ритуал с громкостью и ругательствами повторился. Так продолжалось не менее десятка циклов. Из обрывков разговора стало понятно, что водитель в такой манере ругается с женой. После таких выводов Кате стало значительно легче. Пробка закончилась, и Газель понеслась уже по ровной дороге. Снова зазвонил телефон и снова его хозяин взял трубку, на этот раз ему звонили из гаража, интересовались, как едет машина. Водитель поблагодарил звонящего за хороший ремонт и рассказал во всех красках, что теперь машина просто зверь. После чего сообщил, что выключит телефон до вечера.
– Экран у меня треснул на трубке, не видно кто звонит. – Вдруг заговорил с Денисом водитель. – Я звонка жду, а она мне названивает. Дура не дура, а знает, что трубку я всё равно подниму. – Водитель сделал радио потише и закурил. – Вот чего ей не хватает?! Всё ради неё…
И водитель стал изливать душу. Денис внимательно его слушал, но в основном помалкивал. Всего через десяток километров, пути стопщиков и водителя разошлись. Денис закурил и выставил руку над дорогой.
Следующая машина ехала до самого Геленджика, именно туда и было нужно попасть Денису с Катей. Когда этот радостный факт был выяснен, Дэн поделился своими наблюдениями:
– Сколько путешествую автостопом, всегда приходится делать много пересадок, редко кто везёт больше пятидесяти километров, а вот последняя машина везёт очень далеко. Можно сменить тридцать или сорок машин и проехать половину пути, а потом с одним водителем преодолеть оставшуюся половину. Я с другими путешественниками общался, они тоже это замечают постоянно.
– Интересно. – Водитель задумался. – А почему так получается?
– Я думаю так: человек притягивает те события, о которых думает и если правильно думать, не накручивать себя на негатив, а концентрироваться на том чего хочется – то это происходит. По статистике таких совпадений с последними машинами быть не может, но они есть именно из-за того, что автостопщик проехав часть пути устаёт и ему уже хочется поскорее добраться до места, а всё остальное отодвигается на второй план. Покатался, пообщался и уже всё это начинает надоедать, хочется большей стабильности, а раз хочется – то и получается.
– Хорошо рассуждаешь. – Похвалил Дэнчика водитель. – У меня дочка книгу одну читает, рассказывала мне немного о ней. Там тоже про исполнения желаний, только сложнее немного.
– Так и у меня. – Перебил Денис. – И у меня сложнее, я просто в двух словах описал. А как книжка называется?
– Да не помню я как она называется, я о другом. Ты говоришь, что человек пресытился путешествием, он уже перестаёт наслаждаться своим подвешенным состоянием и хочет уверенности. Только тогда и именно поэтому его подбирает человек, который едет далеко и именно туда куда надо, так?
– Ну, примерно да.
– Так вот в той книге говорится, что желания исполняются не сразу, им нужно время. Точнее миру нужно время, что бы перестроиться под твоё желание. Это же только в сказках джины материализуют вещи из воздуха, а в жизни – вещь должна быть изготовлена, перевезена, продана-перепродана, достаться конкретному хозяину и этот хозяин должен быть растяпой именно на столько, что бы потерять эту вещь именно там и именно так, что бы ты её нашёл. Такие цепочки занимают много времени. В случае с автостопом получается, что ты хочешь добраться до Геленджика и едешь локально – тебя один подбросил пять километров, другой – пятьдесят. А тем временем мир меняется и подстраивает нашу с тобой встречу. Выходит, что путешественники едут, последний самый большой отрезок пути с одним водителем не потому, что они устали, а потому, что они вообще хотят добраться в конкретное место.
– Но это же только при условии, что существует время. – Спорил Денис. – А если время вообще не брать в расчёт – то всё получается немного иначе. Да и нет объективного понятия времени, оно для каждого своё.
– Это уже квантовая физика какая-то у нас пошла. – Засмеялся водитель. – Я в ней не силён.
– Да я объясню, это не сложно. Материю можно поделить только до определённого размера, есть минимальные частицы, из которых и состоит вся материя. А вот время, сколько не дели – всё равно получается, что будет прошлое, которого уже нет, будет будущее, которого тоже пока нет и что-то между ними. Миг, который и определяет существование. Жизнь.
– Есть точка «джи» между прошлым и будущим, – Внезапно запел водитель. – За неё и держись…
– Так вот миг тоже можно поделить на эти три части, и мы снова получим то же самое, только меньше и так бесконечное количество делений. У времени нет минимального размера, тот самый неуловимый миг, в котором мы и живём, он как бы совсем не существенный, потому что неуловимый. Только даже хуже чем не уловимый. Прошлое – оно в целом существовало, пусть от него ничего не осталось, но в рамках деления той же секунды, мы будем иметь половину секунды прошлого, очень с натяжкой, мы будем иметь эти полсекунды, но всё же. Будущее – это вроде прогноза или надежды, вторые полсекунды существуют в воображении, они менее реальны чем память о первой полу секунде, но всё же… А вот что между ними? Этот самый миг, и каким бы он ни был неуловимым и фантомным, его всё равно не может не быть!
– Дэнчик, – Заговорила Катя. – Я что-то не поняла, а почему между полу секундами должно быть что-то?
– Кстати, да. – Водитель поддержал Катю. – Действительно, а почему деление идёт именно на три части? Делить на две как-то логичнее.
Дэнчик отвернулся в окно и взъерошил рукой волосы. Потом повернулся к водителю и продолжил разговор более серьёзным тоном:
– Логичнее делить на две части, но такая логика не оставляет шансов на существование чего либо. Прошлое осталось в прошлом, а будущее ещё не наступило, нас уже нет в прошлом и пока что нет в будущем, а если больше ничего нет, – Он выдержал паузу. – То и нас нет.
– Чёрт, – Тихо выругался водитель. – Ну ты и загнул… Но я знаю, что я есть. Быть уверенным в том, что вы есть или, что есть эта машина, я не могу, это другой разговор, но я, моё сознание – оно точно есть.
– Я мыслю – следовательно, существую, это Декарт, кажется.
– Да, именно он. И тут, согласись, спорить сложно.
– А зачем спорить? – Приободрился Денис. – Ваше сознание может же существовать вне времени? Во сне для сознания время идёт иначе или отсутствует вообще, а сознание остаётся. Мы же начали разговор о том, что времени нет, вот вам и аргумент. – Дэнчик широко заулыбался.
– Хах! Классно выкрутился! – Водитель тоже повеселел. – Ну, допустим, что времени нет, мы его выдумали и поверили в него, пусть оно как бы фикция. И что дальше?
– Да ничего. Просто всё становится проще и интереснее: желания исполняются через тот отрезок времени, который мы им задаём, а если времени нет – значит, и желания исполняться могут настолько быстро, настолько позволит наше воображение.
– Убедил. – Коротко подытожил водитель.
Катя задумалась: неужели она не верит во время, ведь для того что бы спонтанно и быстро творить чудеса нужно именно НЕ ВЕРИТЬ. Мир таков, каким ты его видишь и истина только то, во что ты веришь. Хотя нет, «не верить во время» имеет частицу «не», а значит всё как-то иначе. Может игнорировать? Тоже нет, ведь игнорировать можно только то, что есть. Тогда как же? Ответ девушка так и не придумала, зато возникли новые вопросы. Дэн говорил в самом начале их знакомства, что мир меняется до неузнаваемости каждое мгновение, и именно из-за этого возможно всё. А если мгновений не существует, то и мир не меняется? Хотя с рекламным китом выяснилось, что вариантов событий много и человек просто выбирает нужный вариант. Или не выбирает, а выдумывает? Но тогда меняется прошлое, а раз так, значит, прошлое существует, а из этого следует, что время всё-таки есть. А может это не время, может это что-то другое, да и меняется не прошлое, ведь прошлым можно считать только то, что происходило с человеком лично, да и то не всё, выходит, что меняется настоящее? Нет, настоящего нет, потому что нет времени. Фигня какая-то… Видимо, понять и разобраться во всём этом можно только будучи умеренно-сумасшедшим, как Денис или его друг байкер, а ещё удобнее разбираться, будучи совершенно свихнувшимся стариком по прозвищу Будда.
13. Край мира
Геленджик был полон туристами. Улица, на которой оказались Катя с Денисом, была рядом с морем, может быть, поэтому многие люди тут пренебрегали нормальной одеждой, и прогуливались по городу в купальниках. А может быть, это было связано с тем, что где-то рядом пролегала граница с тем местом, где люди пренебрегают всем, включая и прикрывание тряпками своих бренных тел. До заветного Бутриса оставалось всего двадцать-тридцать километров, но Дэн не спешил туда, он предложил зайти в магазин, чтобы заправиться провизией. Недалеко, в пяти минутах ходьбы располагался «Ашан». Это был огромный гипермаркет, размером с небольшой городской квартал. Зайдя с раскалённой улицы в магазин, уставшие путники испытали облегчение – тут на всю работали кондиционеры. Денис взял тележку и попросил Катю взять вторую.
– Неужели ты собирается набрать две тележки продуктов? – Недоумевала Катя. – У нас столько денег же нет. Или я не всё знаю?
– Да мы тут вообще ни копейки не потратим, видела объявление при входе?
– Какое объявление?
– Вот, ещё одно! – Денис подошёл к стене и показал рукой на листик, приклеенный скотчем к пластиковой панели.
Объявление гласило, что покупатель, нашедший на полках просроченный продукт, бесплатно получит не простроченный аналог своей находки. Катю насторожило это.
– Подожди, может не надо? – Робко предложила девушка. – Давай просто купим, что нам нужно на те деньги, которые есть и поедем?
– Да у нас толком-то и не осталось ничего. Не переживай, всё нормально.
– Я как-то стесняюсь. Мы как нищие будем сейчас рыться в просрочке, и выискивать бесплатную еду. Может, я тебя на улице подожду?
– Нет, Кать, мне нужна твоя помощь, пойдём.
Катя взяла тележку и послушно поплелась за Дэнчиком. В конце концов, кто узнает обо всём этом – успокаивала себя девушка.
Первая тележка предназначалась для просроченных продуктов, а вторая – для их бесплатных аналогов. В первую очередь ребята направились к огромному стеллажу с мясными консервами. У Дениса первая просроченная банка оказалась в руке уже через пять минут, он с азартом перебирал все банки, внимательно рассматривая дату производства, и подсчитывал в уме – поставить банку на место или положить в тележку. Катя начала без особой прыти, ей не нравилось это занятие, а ещё её сразу стали напрягать косые взгляды посетителей и работников магазина. Но после первой же найденной просроченной консервы, у Кати появился интерес и даже азарт. Осознание того, что она сейчас добывает еду, не тратя денег и сил (не считая потраченной энергии на поиск нужного продукта), заставило девушку повеселеть, она ломает систему, крушит неприятные стереотипы, даже перерождается немножко. Ведь так можно и не работать совсем, просто пользоваться подобными акциями и всё, думала Катя, укладывая в тележку уже второго, не просроченного двойника своей находки.
После мясных консервов начались смешанные, это были разные лечо, консервированные первые и вторые блюда, каши с мясом и без, а ещё дальше были рыбные консервы. Дальше стояли грибы, ананасы, горошек и кукуруза. Покончив с консервами, ребята двинулись к стеллажу с крупами, а потом к чаю. Потихоньку тележки наполнялись. Перебирая колбасы и сосиски, Денис заметил трёх неряшливо одетых парней, устало бредущих по проходу, у них были точно такие же на половину заполненные тележки.
– Привет, – Поздоровался один из парней. – Мы тут уже всё собрали час назад. Давайте меняться? Мы вам сосисок три пачки, а вы нам тушёнки вон той, тоже три банки, идёт?
– Давай, какая тележка с просрочкой у вас, я положу. А где вы ещё всё собрали? – Денис перекладывал банки и внимательно всматривался в собеседника.
– Ну, прям всё-всё мы собрали только тут, а дальше – мы не сильно старались. – Парень положил сосиски в тележку Дениса и нагло рылся в ней, оценивая, стоит ли ещё на что-нибудь меняться. – Вы долго бродите уже?
– Час или полтора. – Ответил Дэн, по его интонации было чётко ясно, что ему неприятно поведение собеседника, но замечание Денис делать не стал.
– Ни хрена себе. – Ухмыльнулся наглец. – Мы тут полдня гуляем! Везучие вы, бегите за лотерейными билетами.
Попрощались. Пары тележек разъехались в разные стороны.
По окончании сбора урожая просрочки у ребят было почти всё для безбедной жизни в лесу на целых две или три недели. Пакеты, которые были единственным, что пришлось покупать, просто не помещались в руках. Дюжина банок с разной тушёнкой, три десятка банок с горошком и кукурузой, рыбой и соленьями, ещё было лечо и одна банка с красной икрой, несколько борщей и гуляшей. Всё это и ещё разные мелочи нёс Денис. Кате досталось печенье, крупы, одна упаковка яиц и пара замороженных цыплят, которых предполагалось поменять на месте. Вообще-то много чего предполагалось менять, у ребят не было чая и сахара, не было палатки и туристических ковриков, котелка и запаса сигарет. Много чего ещё не доставало. Некоторые мелочи можно было купить в магазине «Фикс Прайс», до которого пришлось идти несколько кварталов. Катя осталась у входа охранять провизию, а Дэнчик отправился в мир неликвидных товаров в надежде отыскать там хоть что-нибудь из списка недостающих им вещей.
По улице прогуливалась семья, обычные прохожие: уставший от отдыха мужчина лет тридцати с отстранённым лицом, девушка того же возраста с телефоном в одной руке и ребёнком лет семи-восьми в другой. Мальчишка явно не хотел никуда идти и всеми силами это демонстрировал, он, то упирался ногами, стараясь затормозить мать, то повисал у неё на руке, и мамаша тогда просто волочила сынишку по тротуару. Малец, почему то, не кричал и не плакал, в место этого он тихо недовольно мычал от усилий. Иногда он всё же взрывался криком «Ну мам!» и снова замолкал. Когда семейство проходило мимо сидящей на ступеньках магазина Кати, мальчик был в подвешенном волочащемся состоянии. Один сандалик слетел с обмякшей детской ножки и остался, неподвижно лежать, как бы частично воплощая в жизнь стремления своего хозяина. Но оказалось, что хозяином сандалика является не запуганный до молчания мальчик, а его родительница, которая заметив, что её ребёнок на половину босой вдруг начала на него кричать:
– Ты ходить нормально не можешь?!
Отец вернулся на пару шагов, подобрал сандаль и покрутил его у лица, одна из тоненьких полосок материи оторвалась от подошвы. Это был конец всему. У папаши забегали глаза, наверное, он хотел спрятать или выбросить порвавшуюся обувь, но вовремя понял, что тогда достанется и ему. Мужчина просто повернулся к семье, держа в руке порванную детскую обувь. И тут у мамаши не выдержали нервы – она отвесила сыну хороший подзатыльник и стала орать на него.
– Опять порвал! Новые сандалии тебе купили месяц назад, а ты! – Женщина отвесила ребёнку ещё один подзатыльник. – Ты всё рвёшь, ты всё ломаешь! Вот как тебя научить, бережно к вещам относиться?! Отвечай, – Она заглядывала в лицо плачущего малыша. – Отвечай, я с тобой разговариваю! Как тебя научить ценить вещи?!
– А как тебя, – Навзрыд закричал мальчишка. – Тебя как научить ценить людей и бережно ко мне относиться?
– Поговори мне ещё! – Мамаша принялась лупить неблагодарного отпрыска. – Плохо к тебе относятся, значит? Игрушки дорогущие, хеппи милы твои, планшет, телефон. – Каждое наименование вдалбливалось в ребёнка тяжёлыми шлепками по попе. – Кроссовки через месяц убил, джинсы порвал, в туфлях в футбол играл, в новых туфлях! Забыл уже?! Это тебя не ценят? А обо мне ты подумал, кто всё это покупает?! Отвечай!
Но мальчик не стал отвечать, в место этого он сделал то, чем сможет гордиться всю жизнь, хотя в этот момент он вряд ли осознавал, что делал и говорил. Мальчишка укусил маму за руку, и когда та разжалась, отбежал на несколько метров, теперь он не плакал, мальчуган был серьёзен и сосредоточен настолько, насколько это вообще возможно. Он достал из кармана телефон с огромным сенсорным экраном, гаджет с трудом помещался в ладони мальчика, он с размаха бросил телефон на дорогу. Потом он скинул с себя второй сандаль и стянул майку.
– Ты мне покупаешь всё это, а потом ругаешь, но это, же только повод! Давай посмотрим, что будет, если я сейчас откажусь от всего этого, от вещей, игрушек и компьютера. Ты ненавидишь меня за эти вещи, забирай обратно, а лучше выбрось, ведь тебе они тоже не нужны! Всё! Я отказался, ничего мне от тебя не надо! А если ты и сейчас будешь орать на меня – я у бабушки лучше жить буду, она ничего не покупает, но зато и не кричит на меня без конца…
– Да как ты смеешь?! – Перебила его мама. – Ты сам понял что наделал? Ты зачем телефон разбил?! За него ещё даже кредит не выплачен!
– Ты меня слышишь?! Не надо мне от тебя ничего! Отправляй меня к бабушке! Лучше я буду в окно смотреть спокойно и с кроликами возиться, чем играть в твой планшет и каждый день расплачиваться за это! Ненавижу тебя! Ты только вещи любишь! – Началась истерика.
Обессиленный ребёнок уселся на бордюр и продолжал кричать что-то не членораздельное. Мамаша подошла к отпрыску, схватила его за руку и потащила дальше, как будто ничего и не было. Отец семейства вышел на дорогу, подобрать выброшенный телефон, когда он возвращался на тротуар, Катя заметила, что мужчина почти плачет. Вряд ли он был расстроен поломкой телефона, по которому уже успела проехать как минимум одна машина. У мужчины подступали слёзы бессилия. Он подобрал разбросанные детские вещи, всецело принадлежавшие его жене, и пошёл в ту же сторону, куда увели его сына, который, видимо, тоже был собственностью только жены.
Всё что сейчас увидела Катя, просто поразило её. Несложно прикинуть, как будут развиваться отношения в этой семье: отец долго не выдержит и рано или поздно уйдёт, а мальчишка вырастет бесконечно обиженным на мать, закомплексованым и со слегка поехавшей крышей после такого жёсткого воспитания. Потом, через десяток лет, он в очередной раз не захочет отвечать на мамин телефонный звонок. А ведь, она его наверняка любит, пусть по своему, как-то извращённо, через вещи и кредиты, но всё равно любит. Так вот в один из тех раз, когда он не возьмёт трубку, его мама не сможет дозвониться ещё и паре своих подружек или ухажеров, а потом перестанет натыкаться на отражение в витринах. Ведь для любой матери, ребёнок – это и есть её жизнь, если он не берёт трубку, то остаются только вещи, работа и кредиты, а вот отражения уже не остаётся. Хотя может это и к лучшему, может она этого заслуживает? А малец? Может именно из таких неподкупных детей, способных укусить кормящую руку и получаются такие Ростовские Димы? Песни сочиняют и поют их потом прохожим в любую погоду, получая за это гроши. Или рассказы пишут, а потом сокращают их до одной фразы, что бы написать на десятке и приклеить на остановке, зевакам на потеху. Может они пытаются донести до мира, до всех людей, которые им встречаются, донести то, что так и не получилось объяснить мамам? Хотелось ещё поразмышлять о случившемся, но вернувшийся Денис оборвал Катины мысли.
Поиски увенчались некоторым успехом: по нереально низким ценам были приобретены наборы вилок и ложек, в каждом из которых было по пять приборов, но это было дешевле, чем купить по одному в обычном магазине. Так же ребята обзавелись металлическими пол-литровыми кружками и не большой кастрюлей без крышки, последнее приобретение было швейцарским ножом, в котором были кроме лезвия ещё и открывашка, штопор, ножницы и ещё какие-то очень полезные инструменты.
До посёлка со странным названием Бутрис добирались в переполненном автобусе. В давке порвался один пакет, и его содержимое пришлось собирать по полу. Потом рядом с Катей освободилось место, и девушка с усталым видом уселась на него, рядом стояла довольно крепкая бабушка, которая очень бодро стала возмущаться по этому поводу. А когда Катя уже хотела встать и уступить место бабке, Денис уложил все свои пакеты Кате на колени, чем придавил её к сиденью, теперь она не смогла бы встать без посторонней помощи, зато в автобусе стало свободнее. Бабушка продолжала возмущаться всё громче, Катя не знала, что ей теперь делать, она не была фанатом уступания мест старикам, точнее она всегда уступала дряхлым и немощным бабулькам-божим одуванчикам, которым действительно, тяжело стоять. Но таким, которые, явно чувствуют себя лучше чем Катя, девушка уступала только тогда, когда возникала именно такая ситуация как сейчас. Проблема была в том, что теперь Катя просто не могла встать, если бы она попыталась это сделать – то большие кульки и тем более, наваленные сверху продукты из порвавшегося пакета, рассыпались бы по салону. Бабку это совершенно не интересовало, ей явно не было нужно занятое Катей место, она хотела высказаться и повозмущаться от души, чем и занималась уже долгих пару минут, показавшихся окружающим пассажирам маленькой вечностью. В конце концов, мужчина, сидевший позади Кати, встал и жестом показал бабушке на освободившееся кресло, та нехотя села, но продолжила возмущаться, однако теперь она делала это значительно тише. Самая неприятная поездка за всё путешествие закончилась только через тридцать минут маневрирования автобуса по крутому серпантину.
