Текст книги "Нукенин (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Мазуров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 33 страниц)

За этим наблюдать я не собираюсь. Кто бы не вышел отсюда победителем, он, вероятно, найдет меня. Подловив момент, когда очередной шиноби застонал от боли, я соскользнул по ветке вниз и двинулся дальше на юг.

Через несколько минут бега по лесу, я оказался перед высокой горой. Здесь я был вынужден повернуть на восток. А через еще минут пятнадцать я перебрался на ветки деревьев, с которых я опять-таки был вынужден слезть, оказавшись в огромном поле.

На секунду я остановился, расслаблено вздохнул и осмотрелся.

И тут я просто открыл рот, поднимая голову вверх.

За небольшой лесополосой высился огромный серый храм, выглядевший как два купола разного размера. Меньший купол вырастал из большого. Прежде, чем я успел продолжить путь, послышался рокот и все поле осветила вспышка. Из купола вылетели десятки огненных драконов, вылетая в небо.

Под таким углом, когда храм нависает надо мной, я видел плохо, однако еще секунда и я различил у подножия храма горящее черное пламя.

Черное пламя, это, конечно, бред, но иначе я это описать не могу. Несколько минут еще гремели падающие камни, а затем остался лишь гул черного огня, сквозь который я слышал неразборчивые голоса.

А затем полился дождь, который благополучно испарялся над огнем. Рокот грома заставил меня отойти от леса подальше. Гроза разгулялась не на шутку, видимо от тепла огня.

На высокую каменную башню, похожую на пластину, запрыгнула стройная фигура. И его крик прорвался даже через гул:

– СДОХНИ, ИТАЧИ!

Из туч вырвалась блестящая синим молния. Зависнув за спиной Саске, чей голос я узнал, молния, подчиняясь резкому движению руки, в секунду опустилась вниз, ударяя в купол храма.

Удивительной силы взрывная волна прокатилась по земле. Я отставил ногу назад и только благодаря этому устоял на ногах.

А на горе камня, наполовину закрытой дымкой, вспыхивает чакра, формируясь в огромного самурая в бордовой броне, с щитом и мечом в руках. Невероятно… по сравнению с ЭТИМ, вся моя чакра – не более чем жучок, чем сотая часть этого огромного воина. А вот напротив него из земли вздыбились толстенные змеи, похожие на те, что рушили Коноху на экзамене на чуунина, только белого цвета.

Воин без труда отрубил семь голов, а последнюю пронзил мечом, в который затем и втянулась вся эта мифическая… хрень.

Несколько минут и воин исчезает. Гул огня сливается со звуками леса и лучи рассветного солнца подводят последние штрихи в картине умиротворения.

В лесу я все еще остаюсь под впечатлением. То, что происходило на вершине храма – невероятно. Энергия, которая все еще витает в воздухе, ошеломляет.

Я оказался перед морем черного пламени. На удивление, оно не дает жара. Я перехожу через него, прыгая про огромным обломкам стен.

Около самого большого фрагмента стены, с запыленным символом клана Учиха, лежало два пацана. Сняв рюкзак с плеч, я присел между ними.

Сняв с пальца Итачи кольцо, я одновременно пощупал его пульс. Мертв.

Только сложив ободранный плащ Итачи в рюкзак, я подошел к телу Саске. На тонкой, холеной шее билась большая артерия. Присев рядом с ним, я на секунду наклонился достать из-за пояса его сумку и ножны от катаны. В сумке лежало несколько свитков. Я рассек Учихе палец танто, смочил его в его же слюне, а затем провел им по всем четырем свиткам. Пачка сюрикенов, пачка кунаев и бурдюк с водой. И только из последней вынырнула его красивая катана.

– Ну что же, Саске, – с легкой улыбкой на губах прошептал я парню, бессознательно дергавшемуся, – до встречи. Потом.

Удар со всей силы локтем и мой наруч, проходя голову Саске, словно масло, столкнулся с камнем. Кровь заляпала мне лицо, а тело пацана конвульсивно дернулось и затихло…

…Оставляя за спиной храм, где я убил последнего Учиху, мне все-таки удалось добраться до южного берега. Остановившись на скале, я смотрел на рассветное солнце, приятно согревающее мое обветрившееся лицо.

В небольшой бухточке стояло толстобокое торговое судно, отражаясь от идеально чистых вод. Поправив рюкзак на спине, я откинул с глаз челку и прыгнул со скалы в море.

Глава 29

Я оттолкнул с дороги двух охранников. Те сразу же достали катаны и отскочили от меня на шаг, но до битвы не дошло – идущий вдоль стены особняка парень взмахом руки заставил их опустить оружие.

– Наруто! – толчок в плечо кулаком. – Ты к Шикамару?

– Ну, в общем-то, я домой, – пожал я плечами и толкнул парадную дверь. – Ты забыл, кто все это отвоевал?

– Ну да, – решил не спорить пацан. – Твою комнату никто не трогал. Все там на месте.

– Ну это было не сложно. Там же ничего нет, – я позволил себе скупую улыбку.

Дверь впереди коридора открыл мой спутник и я увидел Шикамару, сидящим на коленях перед небольшим столиком. Его правая рука мелькала туда-сюда, ловко выписывая какие-то иероглифы. Он поднял взгляд, увидел меня, не улыбнулся, но указал рукой перед собой.

– Ну как ты? – спросил он, обмакивая кисть в чернильницу и продолжая.

– Ничего хорошего, в общем-то, – я кое-как пристроил ноги на низкой подушке. Лучше бы стулья поставил, что ли. – У тебя что?

– Гато – очень хороший бизнесмен, – ответил Шикамару.

Я ждал, что он продолжит, но Шикамару замолчал.

– Был, – односложно бросил я и поднялся.

– Это ты мне так угрожаешь? – долетело мне в спину.

– Если бы, – пожал я плечами, уже закрывая за собой дверь.

Я упал на кровать и отсутствующим взглядом уткнулся в потолок. Сделал два глубоких вдоха, а затем сел. Попытка успокоиться ни к чему не привела.

– Минато! Ты, гребаный ублюдок!

Я резко подскочил и коротким ударом ноги разнес прикроватную тумбочку в щепки. Еще один тяжелый удар переворачивает кровать, я с криком раненого зверя падаю на колени и царапаю короткими ногтями лицо.

– Гори в аду, – уже тихо прошептал я в свои ладони. – В чем был смысл? Неужто нельзя было запечатать лиса в какого-то умирающего?

Болит нога, но я игнорирую это, притягивая из другого конца комнаты стул и прижимаю его к стене, отталкивая с этого же места обломки тумбочки.

На стул ложатся три колбочки с кровью (Итачи, Саске и Конохамару), кольца Хидана, Орочимару (было в сумочке Саске), Итачи и еще какое-то (тоже из сумочки Саске, камень на кольце чуть темнее, чем на кольце Орочимару), амулет Хидана в виде треугольника, вписанного в окружность, а на стену рядом я опираю огромный трехлезвийный кама, катану и не вписывающийся по тематике щит, подаренный мне сьогуном страны Волн.

Глядя на всю эту цветастую кучу, я раздумываю о том, как бы все сложилось, если бы Кьюби не был запечатан во мне. Встретился бы я со всеми ними, если бы жил с Минато? Вряд ли – Минато лет в тридцать был бы уже непобедим. Даже все Акацки не создали бы ему проблем.

Он ведь Желтая молния, мать его!

*

Я спокойно еду по дороге на приземистой лошадке. Нет желания бежать самому, или вести лошадь галопом, просто прижимаюсь к ее шее и веду шагом. В темном лесу очень тихо. Кое-где звучат птицы, но гула насекомых нету – уже холодает. Через месяц-другой в северных областях мира уже начнет идти снег.

Я перехожу небольшую реку по мосту, где вижу какого-то скачущего на лошади посыльного, что даже не посмотрел на меня. Я лишь отстраненно улыбаюсь и слегка пришпориваю лошадь. Не знаю, откуда, но я чувствую, что рядом деревня. Немного запаха, немного неестественного тепла… Хрен знает.

И правда, через несколько минут я уже проезжаю первые домики. Эта деревня необычная – она не обнесена частоколом, да и вообще какой-либо стеной. Не смотря на то, что стоит посреди леса. Видимо, из-за достаточно неровного рельефа… Плевать.

– Добро пожаловать на лучшие в мире горячие источники, – пробормотал я себе под нос, глядя на большие вывески, встречающиеся мне по пути.

Никогда не понимал, как источники могут быть лучше или хуже. Если вода чистая и горячая, то уже лучше источник не станет. Разве что, если в комплект ввести бесплатных девочек.

Но, видимо, не мне судить. Раз в честь этих источников назвали целую страну. Сейчас людей здесь не очень-то и много, но все равно я вижу гуляющие мимо парочки. Моя фигура в потрепанной броне, с луком и колчаном за спиной, что сутулилась в усталости угнетает их и заставляет отходить с пути.

Возле местного отеля я останавливаюсь и покупаю себе дорогущий номер, где разваливаюсь на шикарной перине прямо в броне. Надо мной висит балдахин, а я верчу меж пальцев стрелу, снова устремляясь в потолок взглядом и в жуткой депрессии сворачиваюсь в позу эмбриона.

До рассвета я так и не уснул и спал уже на лошади, что шагала через страну по удобной дороге.

*

Я остановился у реки. Было темно и тихо, рядом со мной тяжело дышал конь. Я потрепал животинку по холке и соскользнул на камни пониже, а с них прыгнул прямо на ветки.

Первая сломалась подо мной, но я уже держался чакрой за ствол дерева, так что ничего страшного не произошло. Я прыгал по веткам достаточно легко, единственное, что они уже куда более ломкие, чем летом.

Я соскользнул на грязную землю и остался стоять на поверхности, держась чакрой. Спускаясь дальше по течению, все-таки перешел на твердую гальку, а как показалось море, остановился и расслаблено вздохнул. Шум водопада приятно ласкал уши, а я осмотрелся.

Около тех мест, где мы тренировались с Каем, на земле белели какие-то предметы. Я подошел туда и застыл.

Под деревьями лежали сваленные в кучу тела в боевой форме АНБУ. Наклонившись над ними, я пригляделся. Не слишком хорошо было видно – небо заволокли тучи, но я протянул руку и взял в руку белоснежный клинок, один из тех, которые торчат из грудин, ну и из разных мест…

Как оказалось – клинок сделан из кости. От рукояти и до кончика лезвия.

Тихий хруст гальки сзади. Спасибо тебе, Кай.

Делаю шаг в сторону, моя рука достает танто быстрее, чем выброшенный клинок из кости касается земли. Мимо проходит точно такой же. Я кувыркаюсь по земле и в эту же секунду складываю печать, появляясь вместо камня на берегу речки.

Предо мной стояла худая фигура. Холодный ветерок развевал одежду, что выглядела в точности как одежда Саске, только кимоно было серым и не заправленным. С этим забавно сливались его седые волосы. Я видел его отлично, а вот он меня – плохо, ориентируясь только по волосам.

– Зря ты на меня напал, – бросил я в темноту. Я не уверен в победе, но высказываю свою самоуверенность. Часто вводит противника в ступор.

Послышался мокрый хруст, из рукава парня вынырнул еще один костяной клинок и в следующую секунду он уже бежал на меня. Мягко отклонив клинок с помощью танто, я перенес вес вперед, ударяя коленом ему в живот. В это время клинок в его второй руке врезался мне в броню на животе.

Я подхватываю пацана под шею и бью коленом еще раз. Теперь оно натыкается на что-то твердое и я вновь бью, размахиваясь со всей силы. Слышится треск, мое колено просто «ныряет» в живот парню сквозь какую-то броню, наверное. Из его плеч вырываются костяные отростки. Приходится его отпускать и ударить ногой еще раз – стопой наотмашь по щеке.

Пацан отскакивает назад, сгибаясь напополам. Из его рта вырывается сгусток крови и он падает на колени. Тяжелый кашель сливается с громом затянутого тучами неба.

В этот момент я уже сбоку. В моей руке в секунду формируется Рассенган и я бью мальца. Он поднимает левую руку, на которой висит белый щит. Сфера ударяет в него и пацан кричит от боли – его рука повисает на обрывках сухожилий. Я не могу продолжить атаку – все тело противника покрывают острые отростки костей.

Он атакует через несколько секунд. Я толкаю вперед грудью и кости упираются в броню. Первые капли дождя падают на костяной клинок, а мой танто режет их, мягко перенаправив клинок за плечо.

– Ты не был готов, верно? – ухмыляюсь я и бью локтем. Стальной наруч ударяет в кости и раскалывает их. Толку от этого немного – пацан все равно не получает урона. Не знаю. Кости без поддержки мышц должны ломаться как зубочистки, но его геном, видимо, не только создает кости, но и укрепляет. Следующим ударом он метит в голову, я отклоняюсь, ударяю локтем снова, но толку нет. А иначе бить и не могу – поранюсь.

Поэтому ударов получается немного – радиус атаки локтем нулевой. А вот его меч достает до меня всегда. И это забавно – из-за брони у него нет возможности нанести мне урон, как и у меня. А удары в свободные от брони точки я успешно блокирую танто. После Диего, движения этого идиота больше похожи на припадок эпилептика. Мы танцуем достаточно долго и он уже начинает уставать. В какую-то секунду он отпрыгивает назад и снова харкает кровью.

Льет уже как из ведра. Плохо вижу уже я, а он вообще ослеплен.

А затем очередной удар с его стороны, от которого я ухожу. Но не так долго до того, как мой клон вступит в дело.

– Дотон! Дошусенко! – слышится из леса.

Парень поворачивается, бьет клинком моего клона, что выныривает из земли, но в эту секунду в спину «костянщику» ударяется мой Рассенган и он падает на землю. И сразу как-то неведомо зарывается в нее, делая мгновенно отросшими костьми какое-то странное волнистое движение.

Я сразу запрыгиваю на мокрую ветку дерева поблизости и прячусь за стволом. Тенкетсу закрываются. И из-за моего желания, и из-за того, что чакры не остается. Но, в отличии от остальных шиноби это не вызывает у меня тяжелого дыхания и слабости. Тело надежно отделено от этой бессмысленной субстанции. Хотя я, конечно же, умру, если истощу систему циркуляции полностью. И это бесит, мать ее!

Не зря я ушел на деревья – из под земли появляются сотни костей. А затем из эпицентра начали вылетать острые обломки, некоторые вполне успешно пробивали ствол, после чего я перепрыгнул на дерево рядом.

На секунды все затихло. Парень вынырнул из земли под гул дождя, осматриваясь по сторонам.

В эту секунду я уже натягиваю лук. В тот момент как я спускаю тетиву, тот резко начинает движение в сторону, но не успевает – стрела с хрустом прошибает ему грудь и он падает на землю, хрипя.

Я прыгаю с дерева и опускаюсь рядом с пацаном, хватая его за грудь.

– Ты кто такой? – размах и удар его затылком о землю.

Он плюет мне в глаза кровью и ударяет костяным клинком, который мгновенно выуживает из своей руки. Костяной клинок входит мне в мгновенно подставленную ладонь, разрезая руку сквозь перчатку. Сквозь кровавую пелену в глазах я вижу, как пацан с хрипом и стоном встает с земли и начинает убегать, что больше похоже на «отходить». Упираю лук в дрожащую раненную ладонь и стреляю, метя в грудь. Стрела в секунду добирается до него, прошибая его геномный череп и вышибая не такие уж и геномные мозги.

Я поднимаю оружие к небу и удовлетворенно выдыхаю – битва вернула мне желание жить, а лук счастливо трепыхается, познав кровь. И не важно, кто это был. Видимо, ученик Орочимару. Встречал их уже. Все они хотят поймать меня для своих генетических экспериментов. Хотя, этот хотел убить. Видимо, Орочимару мертв, а я каким-то боком считаюсь его врагом. «Недоинформированный» фанатик.

Снимаю с лука тетиву и опускаю его рядом, когда умываю в реке лицо.

Обыскиваю противника и убитый им отряд АНБУ, запечатываю в свитки несколько катан, а в сумочке одного мертвеца нахожу маленькую деревянную трубочку, глядя в которую, я вижу предметы намного ближе. Эдакая малюсенькая подзорная труба.

Делаю несколько шагов в сторону водопада и спрыгиваю вниз, где разгребаю сваленные в кучу камни, после чего рою гальку и через пару минут натыкаюсь на предмет. Его я вытаскиваю достаточно быстро и снимаю с него непромокаемый чехол. Спокойно разворачиваю свиток по земле, достаю из аптечки маленькую колбу и слегка открутив крышечку, капаю на ткань несколько алых капель.

И снова исчезают все рисунки, оставляя только несколько слов с названиями печатей, которые я незамедлительно складываю и касаюсь поверхности свитка ладонью. Словно вспышка в голове и я разозленным толкаю свиток ногой.

Техника Бога Смерти, конечно, классная, но нахер она нужна? Я же умру после ее использования. Ну и ладно. Ждем возможности достать кровь у Цунаде. Надеюсь, Хаширама написал что-то интереснее, чем эта бессмысленная, сверхмощная хрень. А вообще, у создателя этой техники есть своеобразное чувство юмора.

*

Ушел с Цуцуми я только через пару дней. Скучающий от безысходности, я двигался около большой реки, проходящей через страны Травы, Дождя и Рек. Эта река приведет меня в Суну, где можно будет найти себе интересное занятие. А двигаться вдоль реки было легче, не смотря на то, что приходилось бежать в гору и прыгать по порогам и водопадам. Ну и дышать около воды было легко, так что бежал я быстро и спокойно. Уже на второй день я добрался до страны Травы, а к вечеру следующего добрался до той мелкой деревни, где я перекантовывался, когда шел в Иву… почти два года назад.

Теперь я вошел в деревню легально – через ворота. Какой-то мужчина вышел ко мне из маленькой будки охранника, но как-то неуверенно остановился, оглядел меня с ног до головы, наткнулся на взгляд и стушевался, приветливо помахав, после чего как-то поспешно убежал назад в будку.

Я вышел к центру деревни, где увидел забитую досками витрину магазина, где я когда-то покупал еду, а проходя через подворотню, где на меня напали бандиты, увидел на другой стороне такие же забитые досками витрины магазинов с сантехникой. Но выйдя там, я повернул и увидел все так же работающий бар.

Улыбаясь, я накинул на голову черный капюшон и откинул дверь. После короткого спуска мне на грудь оперлась рука вышибалы.

– Эй…

– Я знаю, здесь лица не прячут, – с улыбкой я откидываю капюшон и впиваюсь взглядом в мужика. Сегодня я без грима.

Мужчина сглатывает, картинно снимает руку с груди и отступает на шаг. Я же, не спуская с него взгляда, накидываю капюшон и прохожу в темное помещение. Меня провожают взглядами, но здесь видно только мои глаза, да и то вряд ли. Так что скоро интерес утихает, а я сажусь на стул около стойки. Рядом со мной сидят еще какие-то мужики, которых я толкаю плечами, чтоб втиснуться. Один подвигается, другой тыкает меня под ребра и получает в ответ такой же тычок, от чего едва не падет со стула и лишь удерживается из-за хвата за стойку.

– Что будешь? – бросает бармен с округлыми глазами.

– Вина.

– Вино здесь не подают, – скучающе отвечает он. – Приезжий?

Выдерживаю паузу, слегка тарабаню пальцами по стойке. А затем выдаю:

– Посоветуешь мне отель подешевле?

Бармен открывает рот, но не выдавливает из себя очередную реплику, а какую-то секунду молчит, после чего:

– Я тебя знаю.

– Знаешь, – пожимаю плечами. – Воды налей. Или сока.

Бармен трясет в руках какую-то емкость со льдом и продолжает говорить.

– Сколько лет прошло? Два года?

– Ага, – скучающе отвечаю я, принимая большой стакан, но, разумеется, не пью. – Брожу по местам былой славы. Жизнь все скучнее и скучнее.

– Понимаю, – бармен отходит.

Улыбаюсь и частично расслабляюсь, опираясь на стойку локтем. В какой-то момент сзади на плечо ложится рука.

– Гэри, не здесь, – отвлекается от какого-то заказа бармен.

– Это Удзумаки Наруто, – шипя, отвечает мужик позади меня.

Я одним движением плеча сбрасываю его ладонь, после чего встаю и медленно оборачиваюсь. За спиной целая толпа мужиков с дубинами и потертыми мечами.

– Вы, мать его, нищие что ли? – зло бросаю я и скидываю капюшон. – Вы готовы на опаснейшего преступника полезть, имея за спиной только опыт откупоривания бутылок?

– Заткнулся! Я таких как ты, валил еще когда ты пешком под стол ходил!

– Остынь, – выплескиваю на лицо мужику стакан воды со льдом.

В следующую секунду, когда на меня срывается вся толпа, я складываю печать и с другого ракурса любуюсь, как дубины ломают большой шкаф, в котором хранились продукты. Бросаю от стены к стойке кунай и мужики разлетаются в разные стороны от взрыва. Я злобно плюю себе под ноги и ухожу.

*

Я в стране Дождя. Не зря она так называется. Стоило пересечь границу, пробежать пару километров и на тебе – мощнейший ливень. В общем-то было не слишком неприятно. Но простая прохладная погода мне явно нравилась больше. По мокрым камням бежать было сложно, но забавно – я цеплялся пальцами ног, чтоб крепко держаться, так что каждый шаг был для меня испытанием. К которому я вскоре привык.

Река вела меня прямо к столице – Амегакуре. Никогда не интересовался этой деревушкой, а доставать сейчас географический атлас – не лучшая идея.

Вскоре поднялось солнце. Дождь меня сильно замедлил, потому как я не спешил и в лес не уходил. Поэтому сейчас я был всего лишь рядом с Амегакуре. Река закрутилась вокруг скалы, стоящей километрах в пяти от деревни, а ее маленькое разветвление пошло прямо к Аме. Деревня небольшая, но какая-то странная: во-первых, над ней дождь куда гуще, чем вокруг меня (из-за этого зайти я не рискнул), а во-вторых, в центре деревни торчит высокая башня из металла. Необычно, да…

Я вышел из леса и ступил на воду, в стремлении перебежать эту речку и подняться на скалу.

– Чидори! – девичий крик.

Толчок ногами и я распрямляюсь в воздухе. Однако, уже выведенный из строя.

…Я очнулся и сразу меня догнал удар по щеке. По рельефу – сандалий. Отрывая замутненные нехилой дозой электричества веки, я гляжу вперед и вижу перед собой девчонку. Не требуется много времени, чтоб узнать ее.

– Рэн, – ухмыляюсь я.

Темно. Но дождь еще идет.

Еще один удар. Тяну на себя руки, но звенят цепи – я прикован к огромному камню.

– Какой же ты жалкий, – ее губа гневно дернулась.

– Какой есть, – сплевываю кровь из разбитой губы. – Как твои руки?

– Я тебе покажу, как мои руки, ублюдок, – кулак бьет в щеку и рассекает мне скулу. Следующий ударяет мне в шею и я хриплю – не смотря на напряжение мышц, кулак ощутимо пошатнул трахею.

– Как ты выбралась из тюрьмы? – сглатываю я слюну.

– Я же женщина.

– Все объясняет, – смеюсь я. – И как же ты меня нашла?

– Ты был в баре, где я тебя уже видела, – на секунду она становится спокойной.

Ее пальцы мягко распрямляются и окутываются чакрой молнии. Рука касается ворота и тело немеет от легких разрядов, слегка достающих до меня, не глядя на отсутствие касания. Девушка делает резкое движение вниз и моя броня падает бесполезным куском металла и кожи.

Ее ухмылка исчезает, когда она видит мой торс.

– Ни хрена себе! – вырывается у нее, после чего она берет себя в руки, – а тебя неплохо потрепали за два года.

– А тебя? – отвечаю я. – небось пару раз изнасиловали в тюрьме, да? Или даже не пару. Тебя грех не изнасиловать.

– Гребаный ублюдок! – мне на щеку попадает пару капель слюны. Она просто в бешенстве. – Держи!

Ее нога стремительно распрямляется и бьет мне в кисть, когда мой локоть опирается на камень. Небось хочет сломать мне руку, как ей ломали в нашу прошлую встречу. Я лишь ухмыляюсь и пользуясь тем небольшим простором для действий, напрягаю бицепс и сгибаю руку.

Рэн теряет равновесие и падает на задницу.

– Слабовато бьешь, малышка, – я покосился на свою огромную руку, которая высвободилась из-под плаща, что обрывками висит, прижатый наручем. – Давай мне еще одно такое нежное касание. Я уже возбуждаюсь.

Затем я наблюдал за милейшей сценой ее брюзжания слюной. Она сыпала на одну и ту же руку удары ногами – я уже не дергал ею, а «закрепил» на месте. В какой-то момент она просто уперлась в наруч своими женственными ручками и начала толкать силой всего тела.

Я лишь разжал кулак и погладил ее по ладошке, что, видимо, было последней каплей. Она подскочила, размахнулась и ударила мне коленом в лицо.

Острая боль и хруст в носу.

– Ублюдок.

– Зря, – тихо бросаю я и от тона моего голоса ее глаза расширяются в испуге.

Я открываю тенкетсу, чакра возобновляет поток в теле. В секунду опутывая кости и мышцы сеткой, она наполняет меня силой. Я размахиваюсь и с треском ломаю цепи. Девушка даже не успевает среагировать, когда я перелетаю через камень, складывая печати в воздухе и напрягая воображение. Как только я приземляюсь на землю, сразу выстреливаю рукой вперед и огромный валун срывается с места.

Рэн сметает. Благо для нее – никаких камней больше нет, так что ее не сминает – она толкается руками и в ту секунду, как камень касается земли и начинает катиться, перелетает булыжник и катится по инерции через голову назад.

Жутко болят ноги и поясница, но я не поддаюсь слабости и одним движением выпускаю в противницу стрелу. Широкий наконечник прошибает ей левое плечо. Почти попал.

Девушка отступает на шаг, шипит, в ее правой руке вспыхивает молния и она бежит на меня. Я успеваю выпустить еще одну стрелу, но промахиваюсь.

Чидори проходит мимо. Я отбрасываю лук и оборачиваюсь, принимая ее руку в блок. Тяжелый удар ей в живот и она падает на землю, но мгновенно перекатывается назад и наносит еще удар.

В эту секунду я уже с Рассенганом. Моя левая рука двигалась на встречу ее. Она в гневе и не может думать – рвется напролом. Когда Чидори почти коснулась синей сферы, я мягко изменил направление и сгусток молнии пролетел в стороне, а я ударил Рассенганом маленькую женственную голову.

Брызнула кровь и заляпала мое лицо, и так перечеркнутое бороздой крови, текущей из сломанного носа. Я толкаю девичий труп ногой, кривлюсь и создаю клона.

– Идиотка.

*

Я разлегся в небольшой пещере, открывающей мне вид на деревню. Пещера не слишком сухая и ее слегка продувает, но я достаточно скоро уснул, игнорируя промокшее тело. Хрен я заболею. Моя регенерация побеждает гангрену, победить какой-то там насморк для нее – это как мне убить обездвиженного инвалида.

Когда утренний туман слегка осветился рассветным солнцем, я поднимаюсь с земли. Тело ломит, я гляжу на себя в маленькое зеркальце и хмыкаю – нос зажил за ночь, как будто это не меня коленом ударили, а поверхность воды. Срываю маленький кусочек пластыря, который мне вчера наклеил клон и улыбаюсь. Хотя нет, след есть. Но меня всегда бесил мой выгнутый внутрь, как у девочки нос, так что этот новый, почти прямой, мне нравится даже больше.

От утренней рутины меня отвлек далекий звук удара. Я мгновенно выскакиваю из пещеры и вижу как чуть в стороне ломается стена и поднимается дымка. Прикладываю к глазу маленький оптический прибор и вижу как туман рассеивается. Только через секунд пятнадцать до меня доходит грохот от разваленной стены.

На обломках стены, лежащих в неглубоком разветвлении реки появилось шестеро мужчин. Все они были рыжими и усыпаны пирсингом на лице. Стоя над лежащим на земле седым длинноволосым мужчиной, один из них, который был похож на меня, что-то говорил. Говорил достаточно долго. После чего вытолкнул из рукава штырь и прибил мужика к камню.

Я соскользнул на камни пониже, с которых прыгнул на деревья. Такого шанса я не упущу.

Тихо прыгая по деревьям, я пытался прокрутить в голове будущий диалог, но как-то мыслей не было.

– Джирайя, – позвал я и взялся за штырь рукой.

Мужчина подо мной бессильно застонал, когда я вытягивал штырь. Металл, кстати, торчал прямо из печени.

– Удзумаки?

– Он самый, – ответил я, присаживаясь рядом с мужчиной, что натужно перевернулся.

– Откуда ты тут? – прерываясь на кашель, спросил он.

– Я ищу… – получилось как-то пафосно, так что я разбавил, – ну и еще гуляю.

– Ищешь что?

– То, чего ты не захотел мне дать, – ответил я.

– Знания, – как-то фаталистически усмехнулся Джирайя. – Видишь, к чему привели знания меня?

– К этому тебя привела лишь собственная глупость. Кто это был?

– Яхико, мой ученик.

– Бывший, – поправил я. – А остальные пятеро?

– Пэйн. Лидер Акацки.

– Пэйн, – пробую на вкус знакомое слово и ухмыляюсь. – Отвратительное чувство юмора, назвал бы себя Фан… Или еще как-нибудь, – стираю с лица ухмылку и бросаю, – а знаешь, Джи, все могло бы сложиться по-другому…

– Могло бы. Ничего уже не вернуть, – Джирайя поворачивает голову и громким кашлем выплевывает изо рта сгусток крови с желтоватой примесью желчи. – Я ошибся с учениками. Дважды.

– У тебя есть что-то для меня? – бросаю я. – Пока ты еще жив.

– Просьба… Две просьбы.

– Нагло.

– Я такой, – секундная ухмылка превращается в гримасу боли. Джирайя указывает на что-то белое среди камней. – Отнеси этот свиток назад, на Мьебокузан.

– А вторая?

– Добей, – прохрипел он, снова сплевывая желчью.

Я пожал плечами и вытянув из-за пояса свой кунай, сделал тонкий надрез на сонной артерии саннина.

– Гори в аду, – лишь тихо бросил я напоследок и отвернулся от медленно затухающей жизни.

Глава 30

Приключений мне хватило. После смерти Джирайи я понял, что моя неизбежная смерть – не такое уж и плохое дело. Драться желания нет, а ничего больше делать я не умею. Так что – назад в страну Волн. Порыбачу немного, искупаюсь, в бордель загляну.

Я иду через страну Огня по старой дороге – в обход. Снова пересекаю несколько рек, в которых уже нет жирной красной рыбы, а только и плавают мальки, которых можно словить, если пройти вверх по течению с завязанной узлом футболкой. Я призываю свитком котелок и варю уху, которой не ел уже несколько месяцев.

Через неделю я вышел на побережье и бежал по песку. Без брони, кстати, очень легко, но потерялось чувство защищенности. Это хорошо – привыкать к недолговечным предметам нельзя. Но наручи я оставлю.

Остановившись на пару минут отдыха и подышав свежим морским воздухом, я побежал далее. Скоро пришлось повернуть и войти в лес, где провел еще день, после чего вышел на восточное побережье.

Я спокойно бежал по песчаному берегу, когда послышался шорох в лесу поблизости и в секунду оттуда вылетел шквал кунаев.

Я ныряю в них руками вперед и приземляясь на руки же, кувыркаюсь. Кунаи продолжают лететь, но их уже меньше и уклониться не составляет труда. Вместе с отсутствием кунаев из леса вырывается трое мужчин в форме АНБУ. Давлю в себе панику и встаю в стойку.

Уклоняюсь от двух кунаев и парочки сюрикенов. Один АНБУ рвется вперед и тянет из ножен катану. Я ловлю тот момент, когда его руки еще над головой, делаю шаг вперед и бью его ногой в грудь. Мужчина падает на землю, но на него я уже не смотрю. Одного я пропускаю справа и разворачиваясь, одним ударом вгоняю танто ему в шею, слыша вспышку. Удар катаны я успеваю предугадать, но уйти не успеваю – сзади меня пронзает клинок, совсем рядом с сердцем. Если бы не моя попытка уклонения – смерть. Наклоняюсь вперед и бью ногой назад. Катана режет тело, но противник ее отпускает – тоже падает. Быстро складываю печать и клон резким движением вытягивает катану из моей спины.

Первый, которого я ударил в начале, лежит на земле, держится за грудину и кашляет кровью, стеная. Ударивший катаной поднимается и отступает. Клон становится рядом со мной, сжимая катану в руке.

Второй вырывается из леса, а вот третий бежит на меня.

– Катон! Огненный Дракон! – бросает второй.

Я хватаю мужика за руку, в которой у него запасной вакидзаси, а следующим движением подныриваю под него и прячусь. Его мгновенно выуженный из-за пояса кунай ударяет меня в живот, но увести его выше он не успевает – в его спину ударяет техника.