Текст книги "Мужская работа (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Казаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 10

Трибуном Герратом оказался тот шавван с усиками, который внимательно разглядывал меня во время смотра.

– Заходи, боец, садись, – пригласил он, когда я заглянул в дверь его кабинета.

Меня в этот момент слегка потряхивало, очень хотелось, чтобы мне задали пару формальных вопросов и отпустили, но я нутром чуял, что все будет не так, что Служба надзора заинтересовалась мной всерьез.

Кабинет у ее представителя был маленький – стол, кресло, стул для посетителей, за спиной хозяина портрет Гегемона там, где у фсб-шника висел бы Путин, и Гегемон нашего президента вчистую делал, по крайней мере понтами: грудь в орденах, мундир роскошный, погоны все в золоте и звездах. В углу высилась туша сейфа, в котором хозяин наверняка хранил пыточные принадлежности.

– Итак, ты наверняка понимаешь, какие обстоятельства вызвали этот разговор, – начал Геррат, глядя на меня почти равнодушно.

Маленький, совершенно неприметный, безобидный на вид, он бы затерялся в толпе из трех человек, и не окажись он рядом с Тубганом в тот день, я бы и лица его не запомнил. Но наверняка он прошел жесткую школу, и вряд ли добрался до своего места просто так.

– Никак нет, – ответил я, стараясь не дергаться совсем уж откровенно.

– Неужели? – контрразведчик откинулся в кресле, сцепил пальцы на животе. – Прикидываешься идиотом?

Повторное «никак нет» застряло у меня в горле.

Чего он от меня хочет? Или просто «разогревает» для начала, выводит из себя?

– На твоем месте я бы сам во всем признался, – Геррат говорил мягко, задушевно – ни дать, ни взять отец родной, решивший наставить на путь истинный заблудшее чадо. – Мы снисходительны к тем, кто оступился по недомыслию, но беспощадны к тем, кто служит нашим врагам по убеждению. И у меня есть средства узнать правду помимо слов. Конкретно твоих, я имею в виду. В этих обстоятельствах…

Но тут я не выдержал.

– Да в чем признаться!? – заорал я, вскакивая и сжимая кулаки. – Чего вам нужно!? Скажите прямо, мать вашу!! Хватит ходить вокруг да около!!

Страх вылетал из меня с воплями, эхо собственного голоса болезненно кололо уши. Хозяин кабинета слушал меня с умильной улыбкой, и поглаживал усики большим и указательным пальцами.

И этот жест бесил меня неимоверно.

– Кто-то стукнул на меня, да? – прорычал я, опираясь руками на стол. – И кто же? Хотя я знаю! Равуда, подонок сраный, тварь трусливая! Чтобы ему сдохнуть…

– Остынь, – сказал Геррат негромко, и весь мой огонь как-то разом погас. – Наговорил ты уже достаточно, чтобы затеять расследование, а все эти махания руками можно воспринять как попытку нападения на офицера, и отправить тебя под трибунал… Смекаешь?

Я опустился на стул и сгорбился.

– Лучше признайся сам, – продолжил он. – Если боишься тех, на кого работаешь, то это зря – мы тебя спрячем и прикроем, главное расскажи – кто связной, какие задачи. Конкретные инструкции, методы связи и так далее.

– Да ни на кого я не работаю, – сказал я. – Что за ботва дурацкая? Кому я нужен? Неужели вы решили, что я шпион? Обычный солдат, варвар с отсталой планетки?

К этому времени я знал, что Землей Гегемония интересуется примерно в той же степени, в какой Римская империя времен Траяна интересовалась поселением диких германцев в глухом лесу. Ценных ресурсов у нас нет, стратегического значения никакого, торговые пути рядом не проходят, именно поэтому нас нет смысла завоевывать и вообще извещать о своем существовании, но вот пушечное мясо, свежих рекрутов для своих войн набирать можно.

– Ты можешь быть не тем, за кого себя выдаешь, – Геррат улыбнулся. – Ведь так?

– Ну… наверное… – пробормотал я. – Но у вас же есть средства проверить! Наверняка вы уже поговорили с тем, кто меня вербовал?

– Вопросы тут задаю я! – сказано это было тихо, но так, что я отшатнулся и покрылся холодным потом: он играл со мной, разводил меня на раз-два, добивался чего хотел, и я это видел, все понимал, но не мог ничего сделать, не мог сдержать свой темперамент.

Геррат полюбовался мной, и продолжил:

– Если ты простой варвар, обычный солдат, то почему тобой заинтересовался принц Табгун, да сохранят его Святые Предки? Обратил на тебя внимание, поговорил с тобой? Оказал тем самым большую честь.

Ох, аукается мне тот смотр, и уже не первый раз.

В какие игры я влип? Почему и в самом дел высокородный хлыщ подошел ко мне? Выбрал бы кого другого!

– Не знаю, – ответил я, опустив голову.

– А я думаю, что знаешь, – Геррат покачал головой и причмокнул. – Давай думать. Наверняка ты исполняешь его поручение на «Гневе Гегемонии»… хотя вряд ли понимаешь, на кого в самом деле работаешь, ведь нанимал тебя конкретно посредник. Ведь так?

Я только глазами захлопал – нанимал? посредник?

– Да вы с ума… – начал я, но контрразведчик поднял ладонь, и я закрыл рот.

– Светить и палить своего человека – большая глупость, – Геррат улыбнулся. – Исключение – если этот человек является подставным, запасным вариантом, и им нужно пожертвовать, чтобы отвлечь внимание от настоящего исполнителя. Рабочий вариант. Пешка. Вот ты кто. Ты думаешь, что ты тут главный, но тобой жертвуют прямо сейчас. Единственный шанс – признаться во всем.

И он замолк, поглаживая желтоватый лоб с полоской чешуи.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказал я. – Честно. Можете меня пытать. Никаких поручений я не выполняю.

Геррат не показал разочарования, вообще не изменился в лице.

– Хорошо. Твой выбор. Пытки мы… – он сделал паузу, – проведем в другой день. Пока напиши мне список всех разумных, с которыми ты контактировал на борту «Гнева Гегемонии».

И передо мной оказались ручка и лист бумаги – надо же, звездная империя, порталы и все такое, а кое-какие технологии как у нас. Я начал писать, выведя в самом верху «центурион Лиргана», и потихоньку успокоился – про пытки это все сказки, и наверняка на самом деле у него на меня ничего нет, сплошь догадки, если бы было, меня бы прижали совсем по-другому.

– Ага, ясненько, – Геррат пробежал список глазами. – Что же, можешь идти, боец. Только помни – я буду за тобой присматривать, и если захочешь в чем-то признаться, то ты знаешь, где меня найти…

Я вывалился из его кабинета и с облегчением перевел дух.

* * *

Сержант-техник Диррг ориентировался в горячей зоне точно в собственном кармане, и с ним я тут ходить не боялся. По каким-то непонятным мне признакам он определял, где опасно, а где нет, замирал, чтобы переждать горячий выхлоп или шумовой выброс, шел в обход там, где нельзя было двигаться напрямик, и располагался на привал между двух сталактитов, в том месте, что казалось мне не самым уютным.

Позвал меня Диррг для совместного ремонта «распределительного участка», хотя моя роль свелась к тому, чтобы подсвечивать фонариком, прижимать разные детали, чтобы не вываливались, и подавать инструменты. Я не понял, для чего нужен этот «участок», сложное устройство, укрытое в глухом кожухе едва не из легированной стали.

– Ну вот, дело сделано, – пробасил сержант-техник, когда крышка кожуха со щелчком встала на место. – Поработали славно, теперь сам Гегемон велел нам пожрать.

– Прямо тут? – спросил я, оглядывая полутемный коридор, стены из сотен «печатных плат» с пробегающими по ним огоньками, дыру в полу и наросты на потолке.

– А почему нет? – Диррг уселся прямо на пол и принялся рыться в рюкзаке: посещая горячую зону, он не ограничивался сумкой.

Последние дни мы чуть не каждый день выходили из линкора, но ничего интересного не было – прочесать кусок леса, постоять в оцеплении, ночью поехать черт знает куда на транспортерах, и вернуться с полпути. Врага мы не видели и не слышали. Бриан то ли прятались, то ли удирали, то ли готовили нам какую-то гадость, например рыли под нами такую яму, чтобы «Гнев Гегемонии» провалился в нее целиком.

Поэтому я обрадовался, когда после обеда в казарму явился Диррг, и выпросил меня у Йухиро на пару часов.

– Тут, на грани смерти, жратва еще вкуснее… – сержант-техник осекся, белое лицо его посерело, а глаза его залила чернота.

– Что с тобой? – воскликнул я.

– Ерундень, – Диррг натянуто улыбнулся, и начал вытаскивать из рюкзака свертки. – Вот, пробуй…

Как и положено старослужащему, он оказался запаслив, точно целая банда хомяков. Мне достался пучок колбасок, очень тонких, с блестящими капельками жира и зернышками специй, полоски вяленой рыбы типа нашей воблы, которые приятно тянулись на зубах, были совершенно не жесткими и без костей, то ли фрукты, то ли овощи, сладко-соленые, сочные, и тонкие лепешки, начиненные хрустящими кусочками не пойми чего.

Я жевал, чавкал и давился, не забывая облизывать пальцы, и сержант-техник не отставал от меня.

Но в какой-то момент он снова замер, как и в первый раз, откинулся в стене. Дыхание его потяжелело, а с лицом и глазами произошла та же метаморфоза, так что Диррг в один момент стал выглядеть стариком.

– Да… что с тобой? – повторил я. – Не говори только, что в порядке! Дело швах! Болит что?

Очередная колбаска, которую я как раз начал, словно потеряла вкус.

– Ничего… – проговорил сержант-техник. – Клянусь задницей Гегемона, ничего… Нормально.

– Да зачем ты меня обманываешь? Ты у врача был? – тут уж я позволил себе напуститься на Диррга, хоть он был старше меня и по возрасту, и по классу, и по званию, и мог приказать мне заткнуться, да и все. – Давай прямо сейчас к нему сходим, чего ты, а? Пойдем!

Сержант-техник не был человеком, но он отнесся ко мне по-человечески, и я не хотел, чтобы он дал дуба.

– Врач… мне… не… поможет… – нормальный цвет возвращался к лицу Диррга, но говорил он по-прежнему с трудом, выталкивал из себя слова, и потирал то место на груди, где у людей сердце – учитывая, что мы с шавванами похожи, наверняка и у них там нечто подобное. – Не беспокойся… ешь… а то когда такое попробуешь… гостинцы… из дома…

– А где твой дом? – спросил я, дожевывая колбаску.

– На Шавваре, – Диррг поморщился и потянулся к тому карману рюкзака, где держал расслабон. – Жена там у меня и четверо детишек… старший женится скоро, засранец… Хочешь? Нет, ну а я приму… – и он сунул плоскую розовую таблетку в рот.

Я только головой покачал – четверо детей, надо же!

После приступа сержант-техник совсем перестал есть, и я уничтожил все его припасы. Мы поднялись и двинулись обратно к выходу, хотя не тем маршрутом, которым сюда пришли – то ли он стал опасным, то ли Диррг чувствовал себя паршиво, и решил срезать, рискнуть.

– Спасибо за помощь, – сказал он, когда мы прощались на лифтовой площадке. – Позову еще, я думаю.

Мне все время хотелось спросить, что ему от меня на самом деле необходимо, почему он выделил меня из всех и так со мной общается. Ведь не из-за того же, что я спас Котика и ловко растворил несколько черных наростов?

Но я поглядел в его измученное лицо, на мешки под глазами, и решил, что потом.

– Спасибо, что зовешь, – я хлопнул его по плечу и отправился восвояси.

И проходя мимо столовки, нарвался на Лиргану.

– Стоять, – приказала она мне. – Опять ты с этим шавваном бродил, рыжий?

– Так точно, – хмуро отозвался я.

– Так вот, – она по привычке цедила слова, а я думал – как, неужели с этой хладнокровной змеюкой я валялся на полу святилища, тискал ее за грудь, а она скакала на мне, хрипя и постанывая: нет, не может быть, это был чудовищный бредовый сон. – Приказываю, чтобы это был последний раз.

– Ну а если он мне прикажет идти с ним?

– Не воняй, – с ласковой ненавистью посоветовала центурион. – Отправь его ко мне. Кто твой непосредственный командир?

С этим спорить я не мог, но мне нравилось общаться с Дирргом, с ним было интересно и безопасно.

– А если ты думаешь, что этот вот дерьмовый орган дает тебе привилегии… – Лиргана шагнула ко мне, и не успел я дернуться, схватила меня за член прямо через ткань штанов, сжала так, что глаза у меня полезли на лоб. – То ты сильно ошибаешься… Понял?

Я кивнул.

– Не слышу ответа, боец! – прорычала центурион мне в ухо, брызжа слюной и обдавая меня горячим дыханим.

– Так… точно… – выдавил я, мечтая только об одном – чтобы она убрала руку.

– Вот так-то лучше, – она отпустила меня, и отступила на шаг, чтобы полюбоваться.

Как же я ненавидел ее в этот момент!

* * *

Котик явился, когда я уже и думать про него забыл, когда решил, что зверек счел долг передо мной выплаченным. В тот день нашу центурию вместо очередного патрулирования отправили на хозработы, благо на огромном корабле всегда находилось дело, и не гражданам же из числа пилотов или техперсонала таскать ящики и заниматься прочей грубой работой.

Мне выпало наводить порядок на одном из складов под командованием жирного центуриона-кайтерита, типичного старшины. Он загонял меня до полусмерти, но потом обнаружил, что в его записях чего-то не сходится, и удалился разбираться с проблемой, бросив «жди тут».

Я облегченно вздохнул, сел на пустой стеллаж, и в тот же момент моей ноги коснулось что-то мягкое и теплое.

– Хррр, – сказали снизу, и я опустил голову.

Вот он, Котик, черные глаза блестят, мех пушистый, морда довольная.

– Привет, – и я осторожно потянулся к нему.

Котик не отпрянул, позволил себя погладить, издавая тихое похрюкивание, а потом легонько ударил меня лапой, но не когтями – а я помнил, какие царапины остались на лысине у Равуды – а бархатисто-мягкой присоской, и припал к полу, всем видом показывая, что собирается поохотиться на меня.

– Хочешь играть? Нуу… – и я сделал вид, что собираюсь схватить Котика, а потом отдернул руку.

Он прыгнул и шлепнул меня по запястью, но тут же снова приготовился к прыжку.

Так мы играли некоторое время, то он нападал и пытался сцапать меня за кисть, то я делал вид, что сейчас загребу Котика поперек живота, а он уворачивался и лупил меня передними лапами, а потом я услышал шаги, и решил, что это возвращается центурион-хозяйственник… Но потом осознал, что шаги не очень похожи на его топот, да и тяжелого сопения не слышно.

Меж стеллажей мелькнул стройный силуэт, и сердце мое пропустило удар.

Котик зашипел и метнулся в сторону, затаился под стеллажом, остались только золотые искры его зрачков, но в следующий момент и они погасли, а рядом со мной оказалась Юнесса.

– Я искала тебя, – проговорила она, глядя на меня так нежно, словно я только что спел ей любовную серенаду на десять куплетов.

– Да ну? – спросил я без особого дружелюбия.

Из-за этой красотки мне прилетело по морде один раз, меня чуть не искалечили, и могут искалечить, если кто-то обнаружит тут нас вдвоем, и стукнет Равуде или его приятелям…

И все же как она хороша – при одном взгляде на Юнессу у меня чесались кончики пальцев, мне хотелось обнять ее и прижать к себе. А она все это время обнималась и миловалась с Равудой, давала ему держать себя за жопу у всех на виду, облизывала его мерзкую разноглазую физиономию, и в такие моменты я мрачнел, отворачивался, старался думать о том, что меня ждет Юля, и что я должен хранить ей верность.

Эй, мысли о верности, где вы сейчас? Ау! Вернитесь!

– Ну зачем ты так, так? – Юнесса моргнула, и из ее ярких синих глаз выкатилось по слезе.

Она наклонилась и опустила руки мне на колени, и от этого прикосновения вообще все мысли покинули мою голову. Я отпрянул, и шарахнулся затылком о металлическую полку, та зазвенела вместе с моим черепом.

– Вот пальцем деланный! – Юнесса смеялась сквозь слезы. – Больно тебе?

– Э, ух… а ты… думаешь? – прокряхтел я, изо всех сил сдерживая рвущиеся с языка ругательства.

Я хотел, чтобы она убрала руки… и хотел, чтобы она никогда их не убирала.

Нежнейшие щеки, точно два персика, губы полные, шевелюра курчавая, как руно барашка… стройная шея, в вырезе майки колышутся две налитые выпуклости, и там кожа еще нежнее…

– Я пришла к тебе, глупый, – Юнесса наклонилась еще ближе, я ощутил ее запах, так непохожий на запах других женщин – мёд, скошенная трава.

Интересно, все девушки занга пахнут так, или только эта?

– Зачем? Ты же знаешь, что меня чуть не убили из-за тебя?

Юнесса почти коснулась своими губами моих, и я уже сам потянулся к ней, но тут она отшатнулась, синие глаза полыхнули гневом, и маленькая ладошка шлепнула меня по щеке.

– И что? – воскликнула она. – Такая ерунда тебя остановит, остановит?

– Ерунда? – я вспомнил, как Равуда с дружками метелили меня в молельне. – Сломанные ребра и отбитые почки – ерунда?

– Я же хочу тебя! – гнев исчез с ее лица, его место заняли тревога и нежность. – Мечтаю о тебе, ага!

Я вспотел – да она просто издевается надо мной, она провоцирует меня, наслаждается своей властью.

– Ты ко всем мужикам с этим ходишь? – спросил я, стараясь вызвать в себе злость к этой потаскухе, готовой спать с одним мужиком, а потом заигрывать с другим, со вторым, с третьим, со всеми сразу.

– Зачем ты меня обижаешь? – Юнесса всхлипнула. – Только ты! Больше никого!

– Тогда почему ты с ним, чтоб я сдох?

– У меня не было выбора! Он просто пришел и взял! – она смотрела на меня чистыми, невинными глазами школьницы. – Но я надеюсь, что ты меня спасешь! Сможешь! Но если ты боишься, боишься, то я…

– Никого я не боюсь! – выпалил я.

И тут она меня поцеловала, качнулась вперед, и впилась губами в мои, и я не смог устоять, ответил. Меня ошпарило с головы до пят, я забыл вообще обо всем, о том, где нахожусь, кто я, зачем я тут, помнил только об этом сладостном прикосновении, которое длилось, длилось и длилось.

А потом Юнесса отодвинулась от меня, и я вернулся в обычный, холодный мир.

– Теперь веришь? – спросила она.

Я не знал, что и думать, да и думать в этот момент мне было нечем, в мозгу не осталось крови, она вся устремилась вниз.

– Давай… еще… – выдавил я, и потянулся к ней.

– Нет! Ты трус! Докажи свою смелость! Я буду твоя! – выпалила Юнесса.

Она развернулась и зашагала прочь, виляя бедрами, точно манекенщица на подиуме.

– Хрр, – неодобрительно сказал Котик из-под стеллажа, когда она исчезла.

– Хоть ты молчи, а? – ответил я, а зверек вылез из-под стеллажа и принялся тереться о мои лодыжки, толкать меня головой, словно настоящий кот, и на морде его читалось искреннее участие.

Глава 11

На очередном сеансе связи я оказался не первым, а последним.

В остальном все было так же – смесь запахов горячего песка, огуречного рассола и бензозаправки, пульсирующая груда плоти цвета безумия и торчащий из нее стебелек с телефонной трубкой, крохотный нелюдь в зеленом плаще из блестящих чешуек, под которым не видно ничего.

Я поговорил с мамой, она пожаловалась на здоровье, и я расстроился, поскольку голос ее звучал и правду устало. Мелькнула мысль, что может быть меня отпустят домой на пару дней, чтобы я убедился – с ней все в порядке, но я тут же эту мысль ликвидировал: отпустят, только если я разорву контракт, а это означает никаких денег, никакой операции.

Потом мама пропала со связи, и в трубке оказалась Юля.

– Привет, – сказала она негромко. – Ты как? Почему у меня твой номер на экране?

Этого я и сам не знал, и только сердито глянул на тиззгха, который замер в углу оружейки уродской новогодней елочкой.

– Привет… я не с мобильного звоню… – только и смог выдавить я. – Да ничего я. Про Сашку расскажи!

Рассказ про дочку оказался коротким и грустным – обследование закончили, из больницы их выписали, осталось только сидеть дома и ждать операции; Сашка слабеет, таблетки не очень помогают, бледная и сонная, все время спрашивает про папу и даже плачет. Но буквально на днях шлепнулся на счет очередной перевод от моих работодателей, так что без денег они не останутся.

– За что хоть тебе такие деньги платят? Что ты там делаешь? Это очень опасно? – спрашивала Юля, в голосе ее звучало беспокойство, а я со стыдом и раскаянием думал, что ухитрился ей изменить даже тут, где рядом нет ни одной человеческой женщины, и собираюсь изменить еще, если удастся заполучить Юнессу.

При мысли о рогатой красотке мне стало физически плохо, и я решил, что нет, хватит, больше никогда!

– Я не могу тебе сказать точно, такая ботва, – пробормотал я. – Меня заглушат. Вспомни прошлый раз?..

– Но хоть отвечай на мои вопросы! – я ощущал раздражение Юли, и знал, что другая женщина в такой ситуации орала бы и бегала по стенам, проклиная меня, и снова радовался, что мне невероятно повезло с женой. – Тебя увезли с… ты ведь очень далеко?

– Ну да.

– И ты должен убивать других?

От этого вопроса я вздрогнул, но вот ответить на него не смог – трубка разродилась негодующим треском и в ответ на «да», и на попытку ответить косвенно, типа «сама все понимаешь» или «лес рубят – щепки летят».

– Да дайте мне поговорить нормально! – прорычал я в адрес тиззгха.

– Не вссссе можжжжно оззззвучивввать, – протянул тот, и плащ его с шелестом заколыхался.

Я сжал кулаки, и пообещал, что когда-нибудь отплачу этому гаду за все унижения.

– Эх ты… – только и сказала Юля, вновь появившись на связи. – Я знала, что так… От судьбы не убежать.

О чем это она?

– Да все нормально, не переживай! – торопливо начал я. – Я цел, здоров, бодр! Друзей тут нашел! Один из Москвы, представляешь!

Ага, а еще подружек, одну с рогами, другую с тремя сиськами, третью с хвостом… от стыда у меня по спине побежали мурашки.

И еще обзавелся врагами типа Равуды, бриан или трибуна Геррата.

Я бы все отдал, чтобы вернуться домой, чтобы Сашка была здорова, а я мог каждый день видеть ее, обнимать Юлю, болтать с ней обо всем на свете, а не торчать в неведомо каком уголке космоса, чтобы за компанию с нелюдями стрелять в других нелюдей, рискуя получить пулю… Но это «все» никто не возьмет, никто не даст мне выбора, не укажет альтернативного пути.

Судьба та еще тварь, хуже Лирганы.

– Мы думаем еще к одному врачу сходить, на консультацию, – сказала Юля, выслушав мои бессвязные описания радостного житья-бытья неведомо где. – Дорого, но… Говорят, что он с такими случаями справляется.

И по этой фразе я понял, что она не верит в операцию, знает чего-то, чего не знаю я, и готова цепляться за любую соломинку, не только за чудо-докторов, но и за бабок-шептуний, экстрасенсов и колдунов.

Неужели Сашке совсем плохо, но жена скрывает от меня, чтобы я зря не дергался?

– Давай вернусь! – перебил ее я. – Черт с этими деньгами…

– Эх ты, – Юля снова вздохнула. – Мы…

– Врррремя! – прорычал тиззгха, и мне захотелось швырнуть в него этой самой трубкой, оторвать ее сначала от живого узла связи, а потом содрать с тварюги зеленый плащ, чтобы посмотреть – что под ним, и плевать на последствия.

– Меня отключают! – торопливо воскликнул я.

– Мы ждем и любим, – сказала Юля, и в трубке стало тихо.

Я развернулся и зашагал к двери, нервно сглатывая, сжимая и разжимая кулаки – может быть лучше не говорить с домом, оставаться в блаженном неведении… чтобы вернуться домой и обнаружить, что Сашку похоронили, пока я тут резвился по-всякому? Нет, это поступок труса и я на такое не пойду!

– Ссстой, человвввек, – сказал тиззгха, и я замер.

– Чего еще?

– У нассс к тебббе пррредложжжение.

– У нас? – я повернулся к нему.

И тут зеленый плащ с шорохом вздулся, словно изнутри в него ударила мощная струя воздуха, полы его взлетели, открыв нечто черное, бешено дергающееся, блестящее. Я отпрянул, почти ожидая, что чешуйки полетят, словно листья, но этого не произошло, одеяние просто раздвоилось, и передо мной очутились два одинаковых тиззгха.

Хотя нет, один повыше и потемнее, и будто согнут под своей накидкой.

– Твою мать, – только и выдавил я.

– У нассс предддложение, – второй нелюдь говорил так же механически, но голос его звучал не так монотонно. – Тебе, человввек Егоррр, необххходима связззь с домом? Так?

– Ну так, – буркнул я.

– Мы можжжем тебе эттту связь дать.

Брови мои поднялись едва не до макушки.

О тиззгха толком никто ничего не знал, понятно было только, что Гегемонии они не подчиняются, существуют где-то за ее пределами и успешно с ней сотрудничают. Кроме того все, кого я спрашивал, сходились на том, что пахнущие бензином нелюди – беспощадные торгаши, готовые вырвать последнюю монетку у голодающего ребенка.

– Зачем это вам? – спросил я.

– Ссссделка! – воскликнули оба зеленых плаща в унисон.

Ну точно, бесплатно только сыр в мышеловке, хотя тут, на «Гневе Гегемонии» – в котиколовке.

– И чего вам от меня нужно? Почку мою заберете? – я мрачно усмехнулся, вспомнил план Юли продать этот орган, чтобы помочь Сашке. – Деньги отдать не могу. Дело такое.

– Денежжжные зззнаккки, которррыми тебббе платттят, нам не интесссны, – сообщил тот тиззгха, что повыше. – Сейчас мы возьмем у тебя… возьмем у тебя ничего.

Я удивленно заморгал – то есть как ничего?

– Но ты пообещаешь нам услугу – в будущем, – то ли он перестал тянуть согласные, то ли я привык.

Вот это поворот – как в сказке! Отдай нам то, что есть у тебя, о чем ты не знаешь! Неужели Юля беременна?

– Какую? – подозрительно спросил я.

– Пока не можем сказать. Мы попросим.

Я задумался – получить возможность общаться с Землей, с семьей не только по праздникам, обзавестись персональным каналом связи, но за это оказаться в долгу у нелюдей, которые непонятно чего хотят и неясно даже, как выглядят. Да, конечно есть шанс их кинуть, пообещать, но потом не исполнить, но наверняка они об этом подумали.

А законы бизнеса в космосе должны быть столь же беспощадны, как и у нас – обманщики долго не живут. Да и мужчина обязан держать слово, и не имеет значения, кому он его дал, хоть черту лысому.

– Хорошо, – сказал я. – Но с условиями… Я не готов никого убивать по приказу.

– Годитттсссся! – прошипели зеленые плащи.

– И не предам тех, с кем сражаюсь.

Снова прозвучало это страшное «годиттттсссся», более высокий тиззгха сделал некое движение – то ли повернулся вокруг оси, то ли встал с ног на голову внутри плаща. Только перед ним обнаружилось плавающее в воздухе блюдце из металла и лежащая на нем радужная змейка.

– Положи ее на макушку, – велел другой нелюдь.

Я поежился – помнил, как мне вживляли переводчик, и «радостные» ощущения в процессе.

– Наши технологии совсем иные, не такие как у Гегемонии, – высокий тиззгха верно понял мою нерешительность. – Мы делаем живое, мы работаем с живым, не делаем боли. Положи на макушку… Она станет тобой, ты станешь ей, она созреет и заработает…

– То есть не сразу? – спросил я разочарованно.

Я-то думал, что мне дадут личный «телефонный аппарат», по которому можно будет звонить домой.

– Не сразу. Мы не лжем. Ты волен отказаться.

Я поколебался и взял змейку с блюдца, она оказалась мягкой и шелковистой, чуть заметно подрагивала. Оказавшись в волосах, замерла, а потом меня пронзил экстаз такой силы, что я едва не заорал – словно в позвоночный столб мне закачали тонну жидкого наслаждения.

Это совсем не походило на то, что было с переводчиком!

– Вот и все, – сказал высокий тиззгха.

– А как ей… пользоваться? – я огладил макушку, и не обнаружил там ничего, кроме обычных непокорных лохм. – Инструкция какая или что… или она сама нашепчет на ухо?

– Ты поймешь. Теперь иди. За тобой услуга.

И двое нелюдей в один миг стали одним, точно совместились, наложились друг на друга похожие изображения. А я, ежась от ползущего от головы приятного покалывания, отправился к двери в коридор.

* * *

Мягкое звяканье возвестило, что я попал и обрел честно заработанные баллы. Только порадоваться я не успел, поскольку рядом взорвалась граната, меня швырнуло в сторону, ударило боком о ствол дерева.

Я приземлился на все четыре и уперся лбом в землю, точно кающийся грешник.

– Ты как?! – прокричал рядом тонкий голос.

Я поднял голову, тяжелую, словно котел из свинца, и обнаружил, что это Крыска.

– Норма, – прокряхтел я, думая, что без бронезащиты и шлема от меня остался бы нашпигованный осколками мешок с костями.

Не зря потратил два вечера, чтобы все подогнать, закрепить и усилить, где можно.

Крыска посмотрела на меня с сомнением, но потом рванула вперед через заросли. Я потрусил за ней, на ходу приходя в себя и осознавая тот факт, что у меня теперь второй класс – точные цифры смотреть некогда, но я перевалил за две с половиной тысячи опыта!

Новые предметы со склада, прокачка навыков – это все потом.

– Залечь! – скомандовала Лиргана, и мы послушно шлепнулись в высокую траву, густую и мягкую.

Вот только населена она была гуще, чем трущобы Индии – червяки, многоножки, твари вроде раков, умеющие прыгать, что-то совсем мелкое, но кусачее и ядовитое. Вся эта живность совсем не радовалась, когда по ее дому топали незваные гости, и если бы не отпугивающий спрей, то наша атака захлебнулась бы сама собой.

Но я был готов обниматься хоть с пауками, поскольку по нам замолотили аж два пулемета. Полетели сбитые пулями ветки и листья, с мягким шумом упало буквально срубленное очередью дерево, горько запахло смолой.

– Говорила мне мама – сиди дома, веди себя хорошо… – лежавший рядом Макс лязгал зубами.

И он боялся, и я боялся, но мы глотали расслабон, и страх отступал, забывался.

– А ты не послушался? – прохрипел я.

– Вапще нет, – и пухлая физиономия его стала мрачной. – Иначе что я тут делаю?

Я бы тоже хотел это знать, поскольку так и не понял, что заставило тусовщика из благополучной Москвы променять ее на вот это все – деньги конечно хорошие, но они тебе не понадобятся, если тебя пристрелят бриан, ты сгоришь в горячей зоне или тебя сведет в могилу укус какой из местных тварюшек.

Лиргана вновь зарычала, и мы поднялись, рванули дальше, поливая все перед собой огнем. Сбоку мелькнул бурый купол – ага, вот и очередное селение, которое нам нужно захватить.

А в следующий момент стало ясно, что это селение куда больше, чем все, виденное нами ранее. Меж высоченных, точно секвойи деревьев обнаружился круг из куполов, огромных, в два моих роста, а в центре его – уродливый вырост вроде термитника еще выше!

Но любовался я на него недолго, поскольку в вырост угодила ракета, и тот разлетелся на куски. Обрушились коричневые стены, под ними обнаружились серые, потрескавшиеся, из них полился то ли густой дым, то ли испаряющаяся белесая жидкость, вывалились на открытое место несколько бриан, но сразу же упали, скошенные выстрелами.

Я ощутил прилив ликования – наша берет!

Сегодня нам впервые предстояло проникнуть «вниз», в подземелья под куполами, где собственно и жили местные. Разведка собрала достаточно информации, и вчера нам показали учебный фильм – узкие ветвящиеся коридоры, округлые камеры, мебель, словно выращенная из пола и стен, устройства для передвижения между уровнями вроде эскалаторов, только вертикальные, с перекладинами.

Честно говоря, туда мне совсем не хотелось, но приказ есть приказ.

Лиргана повела часть центурии дальше, а мы под командой Йухиро остались у одного из малых куполов – вроде бы под ним начинается ход, что ведет вглубь, к центру этого громадного муравейника. Понятно, что захватить его целиком – задача для ударной когорты из профессионалов, но мы должны расчистить ей пусть, занять верхние уровни.