Текст книги "Удравшие из ада"
Автор книги: Дмитрий Казаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Маг отряхнул грязь с подола мантии, переступил через чье-то тело и толкнул дверь.
За ней располагалась «Форточка», один из самых известных притонов правой части города, место, где собирались воры.
Встретили Скрытного без особого дружелюбия – брошенным ножом.
Вряд ли он предназначался именно магу, просто кто-то из завсегдатаев решил развлечься, швырнув клинок в дверь, а она возьми да и откройся в самый неподходящий момент.
Посетители дружно вздохнули, когда нож пролетел сквозь капюшон и воткнулся в дверь.
– Чего уставились? – поинтересовался Скрытный. – Мне нужен лучший из вас…
Таверна наполнилась завистью, ненавистью и взаимной неприязнью, воздух засверкал от столкнувшихся взглядов, из нескольких мест одновременно донесся шорох, какой издает покинувший ножны кинжал.
Каждый вор в глубине души считает, что он – самый лучший, а остальные – пройдохи и жулики, добившиеся успеха только благодаря везению.
– Ладно вам, – буркнул маг, направляясь к свободному и не окровавленному столику, – будете подходить по одному… Эй, одно пиво мне!
Хозяин «Форточки», оставивший активное воровство по причине излишней любви к жареной пище (от нее растет талия и кое-что еще, мешающее проникать в узкие щели), смерил посетителя в капюшоне изучающим взглядом и решил не рисковать.
Пузырек с ядом остался неиспользованным.
– Ну, кто первый? – проговорил Скрытный, отхлебнув пива, в котором сиротливо плавал крысиный хвостик. – Я не поскуплюсь, обещаю…
Хрор Глубокий поднялся из-за стола с мягкой грацией сытого хищника.
Он считался одним из лучших воров Ква-Ква, а значит – всего Лоскутного мира, а прозвище заработал еще в молодости, сумев вынести с охраняемого нудистского пляжа пять килограммов драгоценностей.
На самом деле оно звучало несколько длиннее, но мало кто знал это, и почти никто не рисковал произносить его полностью.
Кому охота из-за слова, состоящего всего из трех букв, получить нож в бок?
– Для начала скажи, чего тебе нужно украсть, – спросил Хрор, подойдя к чужаку. – Тогда я…
– Книгу, – ответил Скрытный, – и убери лапу из моего кармана, а то будет хуже.
Хрор отступил и в изумлении уставился на собственную ладонь, покрытую чем-то черным и неприятно шевелящимся.
– Нет! – завопил он. – Убери их! Они кусают меня! А-а-а-а! А-а-а-а!
Скрытный щелкнул пальцами, и дрессированные пчелы-убийцы, разочарованно гудя, снялись со слегка опухшей руки вора и убрались обратно под мантию, в висящее около кармана гнездо.
– Теперь я вижу, ты – человек серьезный, – кивнул Хрор, подтягивая к себе стул и пытаясь заглянуть под капюшон собеседника. – Что за книга?
– Магическая.
– Ты предлагаешь мне забраться в университет? На это отважится только безумец!
– Или тот, кто получит очень большие деньги.
Под мантией Скрытного что-то брякнуло, и убийца замер, очарованный этим звуком.
Хрор не мог ошибаться – так могло звенеть только золото, не гнусные бубли, а желтый, тяжелый металл, который приятно держать в руке и на который можно много всего купить…
– Сколько? – просипел вор.
Скрытный наклонился к нему и прошептал что-то. Посетители «Форточки» навострили уши, кое-кто привел в действие подслушивающие амулеты, но те донесли до хозяев лишь раздражающее шипение магических помех.
Глаза Хрора выпучились, в них отразилась целая гора золота.
– Ладно, – сказал он, с трудом двигая языком. – Я согласен. Что это за книга и когда она будет тебе нужна?
Скрытный повел рукой, создавая вокруг столика Полог Абсолютной Тишины.
Таверна «Священная корова» располагалась на площади Равновесия, что в самом центре храмового квартала. Тут похмелялись нищие, ошивающиеся возле окрестных храмов, промачивали горло жрецы и обмывали удачные молебны довольные милостью богов прихожане.
Но такого столпотворения, как сегодня, тут не случалось никогда.
Хозяин «Священной коровы» в испуге спрятался за стойку и лишь изредка выглядывал оттуда, тщетно мечтая о спокойной жизни контрабандиста или заклинателя демонов.
Таверну заполняли жрецы, и не просто зажигальщики курительных палочек или потрясатели опахалами, а самые настоящие верховные служители. От ярких мантий и головных уборов рябило в глазах, а изготовленных из золота священных символов хватило бы на ювелирную лавку.
Зубост Дерг пробрался к стойке и принялся колотить по ней, требуя внимания.
Гомон смолк, десятки взглядов, бурлящих от подозрений, обратились на верховного жреца Бевса-Патера.
– Э… коллеги, – сказал он, – сегодня мы с коллегой Пуфиком Налом собрали вас, чтобы коллегиально посоветоваться…
– Почему именно в кабаке – месте, полном всяческого непотребства? – послышался из задних рядов скрипучий, как звук жернова, перемалывающего песок, голос.
Его хозяин, тощий и длинный, возвышался над остальными лишенной даже намека на волосы головой, на лице яростно сверкали черные глаза, а посох в жилистой руке выглядел настоящим оружием.
Омас Фант, верховный служитель Вяжи, бога смерти, по слухам, до обращения работал то ли убийцей, то ли воспитателем в детском саду.
– Тут нейтральная территория, хе-хе, – заявил Пуфик Нал, взбираясь на стул, как ребенок, собирающийся прочитать стихотворение.
– И что? – взревел Омас Фант. – Я должен терпеть непотребный запах пива и присутствие этих?
Мосластый палец указал на стоящих рядом жреца Дрыллингупса, покровителя дозволенных пороков, и служительницу Раздины, покровительницы любви и, по совместительству, разврата.
– От тебя воняет мертвечиной, – сморщив нос, заявила жрица Раздины. – И зачем ты нарядился в саван?
– А я отказываюсь находиться в одном помещении с ним! – жрец бога огня отодвинулся от заведующего поклонением воде коллеги, тот в ответ гневно плюнул.
Служитель Толстого Хрю, повелителя молний, вцепился в бороду поклоннику Вошколоса, покровителя крупного, среднего и мелкого рогатого скота, а жрец Свауха с гневным воплем вскинул над головой здоровенный молот.
Драка закипела яростная и совершенно беспорядочная. «Священная корова» превратилась в салун из ковбойского фильма.
– Может, богов призовем? – предложил Пуфик Нал, склонившись к уху Зубоста Дерга.
– Не надо, – ответил тот, уворачиваясь от пролетевшей мимо вставной челюсти. – Им ссор и склок у себя на Влимпе хватает. Ничего, подерутся и успокоятся, надо только подождать.
Доски пола отчаянно трещали, посреди свалки пыхтел и колыхался жрец Мили-Пили-Хлопса, по воздуху плыли волоски, выдранные из бород и шевелюр, десятки голосов изрыгали проклятия.
Не участвовали в общем веселье только Зубост Дерг и Пуфик Нал, хотя кулаки у обоих чесались отчаянно.
– Господин, – ужас заставил владельца таверны высунуться из-за стойки. – Мне кто-нибудь заплатит?
– Мы простим тебе все прегрешения, – отозвался жрец Бевса-Патера, глядя, как под рухнувшей тушей служителя бога войны один из столов превращается в набор дощечек и щепочек.
– И благословим, – добавил Пуфик Нал.
Хозяин таверны с воем укрылся за стойкой.
Драка тем временем потихоньку стихала. Жрецы, большей частью пребывающие в том возрасте, что именуют почтенным, не могли драться долго. Слабели руки, дыхание сбивалось, и мысль о том, что надо врезать вон тому уроду, уступала место пониманию, что прилечь – не самая худшая идея.
– Все? – поинтересовался служитель Одной Бабы, когда треск и грохот сменились кряхтением, стонами и тяжким сипением.
– Эй, ты там жив? – Зубост Дерг постучал по стойке. – Тут кое-кому нужно ополоснуть глотку.
Стойка издала тоскливый стон.
– Понятно, – жрец Бевса-Патера оглядел таверну, более всего похожую на поле битвы между несколькими бандами пенсионеров. – Надеюсь, коллеги, ценностные и этические противоречия улажены? Тогда мы перейдем к делу…
Судя по сердитому выражению, промелькнувшему на некоторых красных и потных лицах, кое-кто был не прочь возразить, и если и сдержался, то лишь по причине нехватки дыхания…
– Мы собрались тут, чтобы посрамить магов! – заявил Зубост Дерг. – Сейчас наступил подходящий момент, когда объединенные верой в богов трудящиеся массы могут отринуть ложные надежды на мерзкие чары…
Только через десять минут служитель Отца Богов с трудом заткнул рот собственному красноречию и перешел к делу.
Выслушав пламенную, хоть и несколько невнятную речь, жрецы принялись чесать в затылках.
– Хм-м-м… ухм-м-м, – первым рискнул высказаться служитель Толстого Хрю, облаченный в черную рясу, расшитую золотыми молниями. – То есть вы хотите, чтобы младшие жрецы из всех храмов отправились бродить по улицам, читая эту… демоноотлавливательную молитву?
– Не мы, а Мы! – поправил Пуфик Нал.
– Ну да, – кивнул служитель бога молний. – И где вы ее взяли, кстати?
Жрица Раздины подозрительно сощурилась, а многочисленные амулеты, нашитые на одежду поклонника Стоглазого Ангуса, чуть слышно зазвенели.
– Откопали в древних записях нашего святилища, – не смутился Зубост Дерг, и голос его стал противным, как жужжание зубного сверла. – Как известно, в начале времен Отец Богов, звание номинальное, много раз бился с демонами…
– Это не доказано! – едва слышно прошептал сидящий на полу жрец Мили-Пили-Хлопса.
– А она не истерлась со временем, эта молитва? – поинтересовался служитель Шпулера-Ловкача.
Зубост Дерг не ответил, изобразил оскорбленное достоинство, став похожим на страдающего запором верблюда.
– Услышавший ее демон лишится воли и придет в храм Отца Богов, – сказал Пуфик Нал. – Там мы его скрутим, предъявим всем и докажем, что пока маги там у себя в университете…
– Предаются излишествам! – выкрикнул кто-то.
Служитель Одной Бабы в силу некоторых особенностей анатомии не знал, что такое излишества, но слово ему понравилось.
– Да! – изрек он. – Предаются Ызрыгшествам, а по городу бродят демоны! И тогда все поймут, что маги не нужны, и изгонят их!
План отличался некоторой бредовостью, но трудно ожидать рационального мышления от людей, большую часть жизни проводящих в дыму храмовых курений, постоянно бормочущих всякую галиматью и кланяющихся статуям.
– А почему в храм Бевса-Патера? – поинтересовался Омас Фант. – Не присвоят ли служители этого как-бы-отца-богов всю славу себе?
– Клянусь честью своего бога – такого не случится, – торжественно провозгласил Зубост Дерг.
Жрецы взволнованно зашумели.
Нарушившего такую клятву, по общему мнению, ждало что-то очень неприятное. Что именно, никто не знал, но за последние несколько тысячелетий желающих проверить не нашлось.
– Ладно, согласен, – мрачно кивнул жрец Вяжи и стукнул посохом об пол так, что таверна содрогнулась.
Дело сдвинулось с мертвой точки.
Ночная мгла властвовала в Ква-Ква, бесшумно текла по улицам, заглядывала в окна, пытаясь отыскать щелочки в занавесках. Обмахивала бархатными крыльями крадущихся по своим делам прохожих.
Но имелось в городе одно место, куда даже она боялась заглядывать.
Одноэтажный дом на перекрестке улицы Оплывших Свечей и переулка Ушной Серы выглядел довольно обычно. Выделялась только дверь – круглая, выкрашенная в алый цвет и снабженная вывеской, содержащей надпись: «У Толстого Маззи. Тута всигда рады видеть Фас!»
Вывеска не врала – тут радовались всем, но только некоторым – очень специфическим образом.
У Толстого Маззи, принадлежащего к подземной расе выползней, собирались те… э… разумные существа, что были не против выпить стаканчик-другой крови или закусить бедрышком девственницы.
Внутри заведения было шумно и тепло, как в духовке, где слегка передержали кукурузные зерна.
Хозяин возвышался за стойкой грудой плоти, источая запахи навоза и фиалковых пастилок (Толстый Маззи следил за чистотой собственного дыхания), под потолком раскачивались масляные лампы, а из углов доносилось урчание, чавканье и прочие звуки, издаваемые очень голодными посетителями…
Около стойки мельтешили феи мужского пола, сжимающие слишком большие для них кружки. В полумраке угадывались очертания нескольких оборотней, пары чердачных химер, зомби и дряхлого вампира, уминающего вторую порцию диетического кровавого супа с повышенным содержанием витаминов.
Имелись еще несколько посетителей, чьей видовой принадлежности не знал даже хозяин заведения.
Когда дверь открылась в очередной раз и в зал шагнуло что-то человекообразное, Толстый Маззи ощутил, как в недрах его пятитонного организма с булькающим звуком пробудилось чувство тревоги.
Нормальный человек сюда не придет, а если придет, то он уже ненормальный.
Новый посетитель, не обращая внимания на любопытные и откровенно злобные взгляд, двинулся к стойке. Толстый Маззи осознал, что ноги чужака двигаются как резиновые шланги, сгибаясь в десятке мест одновременно, а лицо плывет, меняя очертания.
Выползень ощутил, что готов сам себя смыть.
Оборотень, пребывающий в облике громадного прямоходящего волка, поднялся на задние лапы и сердито зарычал.
– Да? – голос нового гостя прозвучал почти по-человечески, вот только присутствовало в нем странное пришептывание.
– Мы тут не любим людей… р-р-р… – сказал оборотень, – живых, в смысле… р-р-р…
– А я при чем?
– Либо убир-р-райся, – открылась жуткая пасть, сверкнули белоснежные клыки, – либо умир-р-рай… р-р-р…
Незнакомец улыбнулся, заставив Толстого Маззи покрыться плесенью.
Оборотень превратился в смазанное пятно, в кровожадный вихрь из серой шерсти, острых зубов и когтей, и… через мгновение шлепнулся на пол уродливой окровавленной тушей.
Один из феев выронил кружку.
– Ну все, ты труп, – сородич погибшего отшвырнул стул и вскинул бугрящиеся мускулами лапы.
Вампир поднялся из-за стола, вытащил из-за пояса длинный, светящийся зеленым клинок. Одна из химер гнусаво каркнула, расправила похожие на драные простыни крылья. Какое-то существо, напоминающее громадную лягушку с лапами богомола, выплюнуло обглоданную кость и перепрыгнуло с одного стола на другой.
Все они принадлежали к разным видам, но прекрасно понимали, что главный враг у них один – человек, во всех мирах с редким искусством и настойчивостью истребляющий все, на него не похожее.
– Сколько вас, – проговорил незнакомец, до странности широко открывая рот. – Поиграем?
Вампир вскинул клинок и взвился под потолок, оборотень прыгнул с места, сшибив на пол кувшин с кровью, с потолочной балки с верещанием свалилось что-то когтистое, многолапое.
Толстый Маззи наклонился вперед, частично перетек на стойку.
Несмотря на желеобразную консистенцию, он не раз прекращал потасовки, просто вклиниваясь между дерущимися.
Сложно махать кулаками, рвать зубами или когтями, когда на тебя наваливается куча разумных экскрементов, любой удар или укус для которой все равно что плевок для кита.
Но в этот раз Толстый Маззи немного помедлил, прежде чем перебраться в зал и ввязаться в бой. Смутная мысль о том, что все происходит как-то неправильно, вынудила его задержаться.
И только когда под рухнувшей химерой еще один стол разлетелся на куски, хозяин заведения с тяжким бульканьем пополз вперед.
* * *
Повелитель Темной стороны, Бесподобный Ужасный Демон, Осиянный Тьмой Зла, Хозяин Разных Мучений и прочая и прочая, отложил «План усавершенствования системы атвода типла в пыточных коллекторах» и повертел головой, разминая затекшую от долгого сидения шею.
Люди, отличающиеся извращенной, но примитивной фантазией, представляют, что быть властелином ада очень легко – сиди себе на троне в огромном мрачном зале, сверкай глазами, смейся жутким смехом и все.
На самом деле обязанностей и забот у существа, взявшегося управлять Нижним миром, не меньше, чем у любого топ-менеджера.
И обилие титулов этого факта не отменяет.
На самом деле повелитель Темной стороны, Бесподобный Ужасный Демон, Осиянный Тьмой Зла, Хозяин Разных Мучений и прочая и прочая, обитал в небольшом уютном кабинете, дизайн которого разрабатывался в лучшей из оформительских контор Лоскутного мира.
Стены покрывали плитки гематита, стоящий в углу небольшой вулкан офисной модели формировал соответствующую атмосферу, а развешанные по стенам картины с изображениями пыток и казней демонстрировали безупречный вкус хозяина.
В данный момент повелителю Темной стороны и прочая и прочая очень хотелось выбраться из кабинета, размять крылья и хорошенько искупаться в чистой и свежей кипящей лаве.
Но глава демонов лишь печально вздохнул и позвонил в висящий над столом медный колокол.
За стеной раздалось приглушенное кряканье, и в открывшуюся дверь просунулась голова секретаря, напоминающего брылястую и толстую собаку в фиолетовой чешуе.
– Готов к повиновению, господин, – просипел секретарь, роняя капли дымящейся слюны.
– Что у нас на сегодня? – спросил глава демонов.
– Через два часа прибудет министр снабжения с докладом, потом встреча с делегацией ударников труда. Еще имеются письма…
Секретарь продемонстрировал толстую пачку каменных пластинок.
Демоны не меньше, чем люди, любят писать кляузы на сослуживцев.
– …и осмелюсь напомнить, что через пять дней у нас инспекция со Влимпа.
– Раздери их всех боги, – прорычал глава демонов. – Хотя они и сами боги. Ну-ка, вызови мне начальника отдела собственной безопасности.
– Повиновение реализуется! – просипел секретарь и исчез.
Не успел повелитель Нижнего мира откинуться в кресле, как дверь распахнулась вновь, и через порог шагнул высокий и черный демон с алыми, похожими на крошечные топки глазами.
Будь тут Арс Топыряк, он бы его узнал.
– По вашему приказанию прибыл! – рявкнул демон.
– Садись, – повелитель Нижнего мира кивнул на высящийся перед столом кол, – и рассказывай, как идут поиски.
– Ну… – начальник отдела безопасности замялся, глаза его как-то неуверенно мигнули, – он еще не пойман.
– Это понятно, иначе ты примчался бы с докладом.
– Мы обратились за помощью к людям… к магам…
– Что!? – от сердитого рыка начальник отдела пошатнулся, вулкан недовольно зарокотал, а на потолке выросла парочка черных сталактитов. – К этим тупым и наглым выскочкам?
– Э… ну да, – начальник отдела почувствовал себя на колу не вполне уютно.
– Нельзя доверять людям, что носят мантии! И вообще, людям доверять нельзя!
Начальник отдела подумал, что идея свалить работу на чужие плечи, столь популярная среди всех существ во всех обитаемых мирах, на этот раз оказалась не очень удачной.
– В общем, про них забудь, – сказал глава демонов почти спокойно. – Подготовь опытного агента и отправь его наверх, пусть займется поисками. Ясно?
– Так точно.
– И пусть твои парни не ослабляют бдительности. Рано или поздно беглец будет вынужден спуститься обратно, хотя бы ненадолго. Помни, что скоро у нас инспекция оттуда, – он ткнул когтистым пальцем в бугристый потолок, – и если они узнают, что один из узников сбежал, то… Ты меня понимаешь?
Начальник отдела кивнул, а перед его мысленным взором пронеслась вереница образов, включающих солнечный свет, священные символы и прочие неприятные для демонов вещи.
– Свободен, – буркнул глава демонов.
Начальник отдела вышел, а повелитель Нижнего мира вооружился алым маркером и подтянул к себе документ, озаглавленный «Служебная записка: О стымулировании труда низшаго демонского пирсанала».
Входная дверь штаб-квартиры городской стражи Ква-Ква, расположенной на улице Тридцатисемилетия Отрытия Канавы, была открыта всегда.
Радушие Торопливых тут ни при чем, просто дом, переживший несколько тысячелетий всяческих катаклизмов, давно покосился, а дверной проем принял трапециевидную, а не прямоугольную форму.
За дверью, направо от коридора, находилось караульное помещение, где коротали время дежурные и те из Торопливых, кому в данный момент делать особенно нечего. Иногда их набиралось столько, что шум из караулки напоминал о футбольном матче.
Но в ночное время тут обычно царила тишина.
Лейтенант Лахов дремал за столом дежурного офицера, опустив голову на руки. Судя по время от времени содрогающемуся шлему, снились ему не самые хорошие вещи. Ргов и Калис бились над специальным кроссвордом для стражников.
– Так, – промычал Дука, почесывая виднеющуюся из-под шлема часть лба, – штука, тянущаяся через реку, из четырех букв, первая «м»…
– Лодка! – озаренный гениальной идеей Ргов аж подпрыгнул на месте.
– Не, не подходит, тут букв пять, – сообщил Калис, поскрипев мозгами.
– Как же так? Она тянется через реку, я точно знаю. Видел… на картинке.
– Может, это какая специальная лодка, на букву «м»?
– Похоже… Так, подсмотрим ответ. Мост! Надо же!
– Никогда бы не подумал.
– Во-во.
Калис вновь почесал лоб, затем поскреб затылочную часть шлема и сказал:
– Скучно живем. Надо кого-нибудь избить.
– Так нет никого, – Ргов осмотрел караулку, но висящий на стене плакат «Как правильна наносить тилесные павреждения» мало подходил на роль избиваемого.
– Надо проявить эту… как ее… ыницытиву и смекалку. То есть найти кого-нибудь!
– Ага.
– Выйдем на улицу, глянем на село… – развил что-то похожее на мысль Калис. – В смысле, на город. Кого найдем – в глаз дадим.
План обладал известной долей привлекательности.
– А лейтенант? – Ргов кивнул в сторону Лахова.
– Все равно он спит. А мы быстро.
– Пойдем.
Двигаясь на цыпочках и сопя, как две простуженные водопроводные трубы, сержанты выбрались из-за стола.
Но выйти из караулки они не успели. С улицы донесся мелкий топот, и дверь распахнулась, впустив малорослое, полупрозрачное существо с торчащими из спины крыльями, напоминающими стрекозиные.
– Быстрее! – завопило оно. – Там ужас! Убийство! Разбой!
Лахов подпрыгнул на месте, едва не ударившись шлемом о потолок, выпучил глаза.
– Само пришло, – с радостной улыбкой заявил Калис, потирая руки. – Сейчас мы ему…
– Эй, бить меня нельзя! – самец феи, судя по алому отливу в окраске, злой, поспешно отскочил. – Я этот, пострадавший!
– Сейчас пострадаешь еще больше, – пообещал Калис, замахиваясь.
К несчастью для сержанта, Лахов сумел к этому моменту продрать глаза.
– Стоять! – рявкнул он. – Мы должны охранять покой мирного населения вне зависимости от его видовой принадлежности!
Удивление отразилось на круглом лице Калиса – озвученная лейтенантом мысль, похоже, никогда не приходила в голову уроженца Низких гор.
– Чего тебе? – Лахов повернулся к фею.
– Убийство! Разбой! – повторил тот. – Идемте быстрее, господин начальник, а то он там всех убьет!
– Кто «он»? И где «там»?
– «У Толстого Маззи»!
Ошеломленные стражники не заметили, что обладатель стрекозиных крыльев проигнорировал первый вопрос.
– Ы… – сказал Ргов и ущипнул себя за руку, чтобы проснуться.
– Ты хочешь, чтобы мы пошли к Толстому Маззи? – медленно, точно не веря себе, проговорил лейтенант.
– Ну да. Вы же эти самые, стражники? Или нет?
– Как бы да, – осторожно согласился Лахов. – Но мы люди.
– Ох уж эти мне предрассудки! – синие глаза фея гневно сверкнули. – Клянусь, сегодня это не имеет значения! Пойдемте быстрее, пока там все не померли!
Лейтенант взглянул на подчиненных и ощутил, как трусость после краткой, но кровопролитной схватки оказалась с вывернутой шеей в партере, а чувство долга торжествующе вскинуло руки.
Вот только аплодисментов оно не дождалось.
– Мы идем, – сказал Лахов, пытаясь поправить на голове шлем, чтобы тот чуть меньше напоминал горшок.
С таким же успехом можно было причесывать елку.
Улица встретила Торопливых темнотой, кошачьим воем и мягкими ночными запахами.
Вслед за феем они свернули на Крысиную улицу, миновали ворота в старой городской стене, выглядящей во мраке облезлым гребнем на спине большого дракона, и через площадь Фонтанов выбрались на улицу Оплывших Свечей.
Тут из темноты выступила какая-то фигура и хриплым голосом сказала:
– Кошелек или жизнь!
– Ты совсем идиот, Тыквенный Бим, что собрался грабить стражу? – лейтенант, не замедляя шаг, покачал головой. – Проваливай отсюда, пока Калис не отстрелил тебе причиндалы.
Донесся удивленный всхлип, сменившийся торопливыми шагами, и самый тупой грабитель Ква-Ква (это звание присуждалось ему трижды за последние пять лет) исчез во мраке.
А через пять минут Торопливые вышли к «Толстому Маззи».
– Ой, – сказал Ргов, наступив на валяющуюся в центре перекрестка алую дверь.
– Да, – поддержал его Калис, разглядывая груду камней, отмечающую место, где раньше находилась стена.
За ней виднелся большой зал и одинокая масляная лампа под потолком, бросающая свет на следы настоящего побоища.
На красном от крови полу вперемешку с обломками мебели лежали тела, ничуть не напоминающие человеческие, стены выглядели черными, словно тут вволю порезвился огонь.
Иные из тел дергались, другие невнятно стонали.
Лахов с удивлением понял, что коврик с необычно длинной шерстью – останки оборотня, а изрытая дырами куча грязи у стойки – хозяин заведения.
– Мы опоздали, – вздохнул фей. – Хотя это с какой стороны посмотреть. Наверняка там осталось пиво.
– Никогда не думал, что найдется штука, способная причинить вред выползню, – покачал головой Калис.
– Надо найти уцелевших и опросить, чтобы выяснить, кто это сделал, – сказал лейтенант, догадываясь, что в описаниях того, кто сотворил подобную мясорубку, обязательно встретятся несколько слов.
Черный, высокий, похож на человека.
Ограда Магического Университета выглядела безобидно – простое сплетение металлических прутьев. Но сидящий в растущих между оградой и рекой Ква-Ква кустах Хрор Глубокий прекрасно знал, сколько тут погибло идиотов.
– Парни, – сказал он. – Удача любит смелых. Кто из вас отважится пойти первым?
Расположившиеся за спиной Хрора люди испуганно завозились.
Будь в кустах хоть немного света, он бы упал на физиономии, отмеченные жадностью, похотливостью, страстью к алкоголю и дурманящим веществам, но никак не интеллектом.
Хрор Глубокий всегда очень тщательно выбирал себе помощников.
– А разве маги, типа того, не охраняют свои тайны, типа того? – спросил Малыш Голли, умеющий считать до десяти и на фоне приятелей выглядящий настоящим Эйнштейном.
– Конечно, – Хрор ждал именно такого вопроса. – Но у меня есть амулет, защищающий от злого колдовства. Тот, кто его наденет, сможет без проблем перебраться через ограду и перекинуть нам веревку.
– Тогда я рискну, типа того, – Малыш Голли протянул руку и Хрор вложил в нее бубль на веревочке.
Магии в нем имелось столько же, сколько в любом другом бубле.
Прихватив веревку, Малыш Голли выбрался из кустов и заковылял к ограде. Оказавшись возле нее, он подозрительно осмотрелся, как ворона, нашедшая кусок падали, и ухватился за металлические прутья.
Сверкнула вспышка, раздался щелчок – и мертвое тело упало на ограду.
– Что случилось-то? – испуганно спросил Анди Топор, а двое его приятелей довольно громко задрожали.
– Амулет не сработал, – вздохнул Хрор. – Почтим память друга нашего, Малыша Голли…
– Так чего делать-то? – не унимался Анди Топор.
– У меня есть другой, – вор извлек из сумочки на поясе статуэтку бога мудрости Турнепса, найденную на помойке, – зажми ее в руке, потом заберись на плечи друга нашего Малыша Голли и лезь дальше…
– И я останусь жить-то?
– Да.
Вор не соврал, он умолчал лишь о том, что жить Анди Топору останется несколько мгновений.
В этот раз вспышка оказалась чуть более яркой, и однозначно мертвый Анди Топор повис на ограде, как и его предшественник, разве что на метр шестьдесят сантиметров выше.
– Он помер, – сказал один из оставшихся в живых помощников, чьего имени вор не знал, но в чьих умственных способностях, а точнее в их отсутствии, не сомневался.
Тот, кто водит дружбу с Малышом и Топором, не может быть умнее мокрицы.
– Какая проницательность, – похвалил Хрор. – Кто следующий?
– Мы не хотим умирать, – хором заявили помощники.
– Я дам вам золото, много золота.
Блеск драгоценного металла способен ослепить даже великие умы, а уж состоящие из одной извилины он поражает насмерть.
Через пять минут на ограде появился еще один труп, повисший на ее гребне. Последний из помощников с воплем удрал, но Хрор Глубокий даже не посмотрел в его сторону.
Он поднялся и мягкими, бесшумными шагами приблизился к ограде, про себя вознес молитву Шпулеру-Ловкачу, покровителю воров, после чего осторожно взял мертвого Малыша Голли за локоть.
Ничего не произошло, Хрор расслабился.
Как он и предполагал, наложенное на ограду заклятие не передавалось через тех, кто стал его жертвой.
Натянув на голову черный мешок с прорезями для глаз и рта, вор надел перчатки и ловко забрался по телам висящих друг над другом «помощников», не забыв по дороге обшарить их карманы.
Потом Хрор спрыгнул на другую сторону и исчез в темноте.
Создававшие ограду маги не могли представить, какой степени извращенности способен достичь человеческий ум.
До сегодняшнего утра Валько Нурс, младший жрец в храме Бога-Творца Свауха, был вполне доволен жизнью. Во время церемоний он держал Священное Долото, а в остальное время бродил по городу, громогласно призывая на горожан благословение Свауха и напрашиваясь на то, чтобы что-нибудь сотворить.
Иногда Валько били, но он воспринимал это как часть профессии.
Но сегодня утром все перевернулось. После восходного молебна, когда Свауха славили за то, что он сотворил солнце, главный жрец велел подчиненным не расходиться и обратился к ним с речью.
Из нее Валько мало чего понял, осознал только, что придется отправиться не по обычному маршруту, а на западную окраину, а вместо привычных благословений и просьб предстоит выкрикивать некую молитву.
Ее, написанную на бумажке, младшим жрецам раздали тут же.
– И если вы посмеете ослушаться, кара страшная поразит вас! – напоследок вскричал верховный служитель. – А уж я постараюсь, чтобы она поразила и лентяев с халтурщиками!
Валько Нурс тогда вздохнул и вместе с остальными покинул святилище.
Добравшись до улицы Пяти Холмов, откуда начинался его участок, жрец вытащил из кармана бумажку и прочитал то, что на ней было написано. Затем прочитал еще раз, но это не помогло.
Буквы не пожелали складываться в понятные слова.
– Да простит меня Бог-Творец, – вздохнул Валько Нурс и завыл: – Морде Крышна, Морде Рама, Морде Морде, Морде Рама…
– Совсем рехнулся, болезный, – шмыгнула носом проходящая мимо старушка, – истинно святой.
Жрец бросил на нее свирепый взгляд и побрел по улице, раз за разом повторяя «молитву»:
– Морде Крышна, Морде Рама…
Ему было невыносимо стыдно, что подобный бред он вынужден повторять, будучи облачен в священный фартук и рукавицы, по которым жреца Свауха опознает даже слепой.
Сумасшедших в Ква-Ква хватало, так что люди и нелюди поглядывали на Валько Нурса без особого удивления, увязавшиеся за ним собаки негромко подвывали, а мальчишки остерегались бросать камни.
Кто знает, что придет в голову человеку, бормочущему такой бред?
Повторяя «молитву», Валько Нурс двигался на запад, по прилегающим к университету кривым и грязным переулкам.
И в тот же самый момент по городу, разбитому на сотни участков, причудливыми траекториями шагали жрецы Бевса-Патера, служители Мили-Пили-Хлопса, Раздины и Турнепса, и все они лопотали одно и то же.
