Текст книги "Дорога из трупов"
Автор книги: Дмитрий Казаков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
Ну а разные веселые подробности возникают сами по себе.
– Друзья мои, младшие братья в магии, – Глав Рыбс попытался сделать голос задушевным, но с таким же успехом крот мог обучаться скалолазанию. – Сегодня, в час большой нужды, мы вынуждены обратиться к вам за помощью…
Топыряк зевнул, готовясь погрузиться в дрему, что охватывает любого студента на официальных мероприятиях.
– …далекое и опасное путешествие, – проникли в уши слова ректора, – к Дурьфийскому оракулу, и мы…
Арс захлопал глазами.
– Ссссс! Шшшшш! – как мог, завопил Тили-Тили, а нижняя челюсть Рыггантропова медленно отвисла.
Топыряк отогнал дремоту и прислушался.
Глав Рыбс вещал что-то по поводу награды, которая ожидает добровольцев, и про то, что отправляться нужно сегодня. Сидевшие в зале студенты пришибленно молчали, а самые хитрые – пришибленно молчали с закрытыми глазами и при этом храпели. Воодушевления пламенная речь не вызывала.
– Ну, что, кто готов послужить университету и… эээ, городу? – закончил Глав Рыбс.
– Мы! – завопил Арс, вскакивая с места.
На него обрушилась лавина взглядов, полных удивления, облегчения, зависти и равнодушия.
– Мы? – изумленно спросил Рыггантропов.
– Сссс, – подтвердил йода.
– Тогда идите сюда, доблестные юноши, – проговорил Глав Рыбс, близоруко щурясь.
Пока студенты пробирались к игровому полю, между деканами случился короткий диалог.
– Кто это такие? – тихо спросил мэтр Умно-Заливайский. – Мантии зеленые, значит, твои.
– Мои, – ответил мэтр Тугодум. – Охотники на демонов. Самое то, все равно толку от них никакого. Несколькими экземплярами можно вполне и пожертвовать для благой, ха-ха, цели.
Коллеги-деканы захихикали.
– Гм, – сказал ректор, разглядывая подошедшую к нему коллекцию разумных существ. – Э-хе?
Арс пытался делать мужественное лицо, но в результате его гримаса наводила на мысли о жестоком запоре. Рыггантропов просто стоял, но это не помогало ему выглядеть умнее.
Тили-Тили нервно обмахивался ушами.
Через пару минут Глав Рыбс обрел дар речи.
– А я и не знал, что у нас такие учатся, – пробормотал он. – Ничего, подойдут. Остальные – свободны!
Двери зала с грохотом открылись, и студенты с облегченным гулом повалили к выходу.
Гномьи бары – места очень опасные.
Это признают даже сами гномы. Но не в обычае бородатых коротышек бегать от опасности, и они посещают бары с удручающей регулярностью. Там буянят и вопят, потребляют подозрительные жидкости, развлекаются драками и особой разновидностью дартса.
Он во многом напоминает обычный, только вместо дротиков тут топоры, а доску заменяет щит.
Бар «Кремнийорганические соединения в твердом агрегатном состоянии» (на взгляд гномов – очень поэтичное название) располагался на Белой улице, что лежит в центре гномьего квартала Ква-Ква. Обычно там царил шум, которому позавидовала бы строительная площадка.
Но сегодня в «КСТАС» царила тишина.
На табуретке около стойки сидел старейшина клана Твердозадов в ночной рубашке, расшитой молотами и секирами. В ручище он держал кружку крепленого самогона и время от времени к ней прикладывался.
А еще он рассказывал.
И собравшиеся в баре гномы, числом более трех десятков, солидные, в золотых поясах, слушали.
И лица их становились все более мрачными.
– Апчхи!! – завершивший речь Длинной Дубины чих был мощен, словно вулканический выброс.
Попавшую под него табуретку укатило к самой стене.
Но никто даже не повернул головы.
– Позор! – прохрипел гном со шрамом на лице.
– Что они себе позволяют? – поддержал другой, и глаза его засверкали. – Врываются к нам в дома!
– Наверное, они хотят нас обидеть, – прошипел третий.
В баре стало тихо.
Гномы очень обидчивы и всегда дают сдачи. Но чаще всего до того, как обидчик успел нанести обиду. За это их обычно считают агрессивными мелкими засранцами, и это само по себе очень обидно.
– Наверняка скоро начнутся всякие погромы, – сказал Длинная Дубина. – Скажут, что мы во всем виноваты, что пора вышвырнуть чужаков из города. Появятся всякие плакаты – «Гномы – в горы!», «В этом магазине обслуживаются только взрослые». Или эти, как их там, Добрые Цирюльники опять повылазят.
Бар издал долгий, полный ненависти вздох:
– Ооооо!
Добрые Цирюльники были частью лиги «Чистый Город», сборища сумасшедших, полагавших, что в Ква-Ква должны жить только люди. Они носили при себе ножницы и, завидев гнома, бросались на него с воплем: «А ну стань человеком!» – и пытались лишить бороды.
В последние годы лига и Цирюльники несколько поутихли, но никуда не делись.
– Не позволим! – завопил гном со шрамом.
– Вот и я о том же… апчхи!.. – Длинная Дубина закряхтел. – Значит, так, готовимся к обороне. Всем надеть кольчуги.
– Да мы их и не снимаем, – проворчали из задних рядов.
– Я в метафорическом смысле. – Старейшина задумался. – Препоясать чресла. Это я тоже в метафорическом смысле. А завтра мы соберемся здесь и покажем длинным безбородым уродам, что такое погромы. Это безо всяких метафор.
Лучшая защита – это нападение.
И первыми эту истину открыли, скорее всего, не люди, а именно гномы.
Известный афоризм гласит: «Хочешь достичь невозможного – поручи дело магу».
Но мало кто знает, что это всего лишь его первая часть. Просто вторая выглядит не столь красиво, хотя правдива точно в той же мере, что и первая. И звучит она следующим образом: «Хочешь не достичь возможного – поручи дело нескольким магам».
Нет, каждый волшебник искренне готов к сотрудничеству с коллегами, но при этом свято убежден, что сотрудничество должно осуществляться так, как он себе представляет.
А не как эти недоумки, что и шнурки не могут правильно завязать.
После того как из главного зала выгнали ненужных студентов и преподавателей рангом помладше, там остались ректор, четыре декана и три добровольца, в большей или меньшей степени человекообразных.
– Отлично, – сказал Глав Рыбс, потирая руки. – Теперь нужно всего лишь нарисовать круг переброса. Я предлагаю использовать вариант Хти-Мання-Каппа. Как известно, он не…
– Хти-Мання-Каппа? – вмешался мэтр Сизопуст, и лицо его выразило презрение. – Вы что, коллега, с ума слезли? Всем известно, что он крайне нестабилен! Вариант Пся-Крев-Лямбда лучше!
Маги очень уважают служебную иерархию.
Но только не в том случае, когда дело касается истины.
– Пся-Крев-Лямбда – это для идиотов, – заявил мэтр Шизомудр, прямолинейный, словно таран.
И примерно такой же массивный.
– Так вы считаете меня идиотом? – вскинулся мэтр Сизопуст.
– Не знаю, как он, а я точно считаю, – сообщил мэтр Тугодум. – Всем ясно, что вариант Омикрон-Дельта-Вагон самый лучший!
Маги принялись орать, наступать друг на друга и размахивать кулаками.
В воздухе запахло с корнем выдранными бородами.
– Тихо, коллеги! – вырвался из общего гвалта дребезжащий голос ректора. – Тут студенты!
Про Арса и остальных деканы в пылу научной драки успели благополучно забыть.
– Где?
– А, точно…
– Ну, ладно, пошумели маленько.
– А они ничего и не видели. Ведь правда?
Топыряк сделал вид, что все это время рассматривал пол. Рыггантропов, не особо напрягаясь, притворился глухим пнем, а Тили-Тили свернул в трубочки мохнатые уши.
– Ничего не слышали. – Глав Рыбс прокашлялся. – Так, а теперь я вам приказываю рисовать вариант Хти-Мання-Каппа. А кто против – может подавать заявление об увольнении. Ясно?
С таким аргументом не поспорит даже самый рьяный защитник истины.
Деканы, сопя и пыхтя, принялись чертить посохами на полу. Результатом их усилий стал светящийся багровым магический круг диаметром в дюжину метров, усаженный рунами, оккультными символами, чародейскими запятыми и обычными кляксами.
– Коллеги, нельзя аккуратнее, что ли? – вздохнул ректор, разглядывая результат деканских трудов.
– Посохи старые, текут. Давно пора новые заказать, – проворчал мэтр Тугодум.
– Закажем, – кивнул Глав Рыбс. – А теперь отправляйся на кафедру предметной магии, за жертвами.
– Почему я?
– Потому что я так решил.
Пока они препирались, мэтр Сизопуст пририсовал в западной части круга парочку загогулин из варианта Пся-Крев-Лямбда. После чего спрятал посох за спину и торопливо отошел в сторону.
– Так, а вы, мэтр, – повернулся к нему ректор, – идите за точным текстом заклинания. А то как бы нам не ошибиться. Произнесешь не ту букву и пошлешь гостинец прямо в Нижний мир.
Арс, однажды побывавший в Нижнем мире, вздрогнул.
– Иду-иду – Сизопуст удалился вслед за Тугодумом.
– Вы, коллега, – обратился Глав Рыбс к следующему декану, – отправляйтесь к воротам и встречайте делегацию мэра.
– Хорошо, – кивнул мэтр Шизомудр, который, глядя в потолок и спрятав посох за могучей спиной, чертил что-то на полу.
– Так идите! – раздраженно воскликнул ректор.
– Иду, – тяжело вздохнул Шизомудр и потащился к выходу.
Глав Рыбс обратил внимание на студентов.
– Ага, – сказал он. – Вряд ли путешествие затянется, но все-таки надо вам дать с собой что-нибудь. Мэтр Умно-Заливайский!
– Да, ваша милость, – отозвался декан факультета магии человека, замазывавший какие-то знаки в центре круга.
– Отправляйся на кухню и принеси им какой-нибудь еды в дорогу. И воды. И еще чего-нибудь, что нужно в путешествиях.
– Чего-нибудь?
– Я четко сказал? Вперед!
И еще одним деканом в зале стало меньше.
Но затишье не продлилось долго. Из-за дверей донесся топот, и в помещение, сердито оглядываясь, вступили двое здоровяков в черно-желтой форме мэрской стражи. За ними показался Мосик Лужа с мэтром Шизомудром, потом – маги-управленцы, еще некоторое количество стражников во главе с капитаном, чиновники свиты и просто любопытствующие студенты.
– Вот уж не ждал, что он сам явится, – пробормотал Глав Рыбс и двинулся навстречу мэру, по дороге натягивая на лицо улыбку, сладкую, точно медовый торт. – О, как я рад видеть вас! Проходите, только не наступайте на круг, это может быть опасно для здоровья. Ха-ха, конечно, я…
Пока ректор здоровался с мэром, из-за спин стражников появился мэтр Тугодум, нагруженный объемистым мешком. Убедившись, что начальство занято, он бросил ношу и ринулся к западной части круга, где принялся торопливо пририсовывать руны варианта Омикрон-Дельта-Вагон.
– А ничего, типа, что они все что-то изменили? – спросил Рыггантропов, на лице которого очень крупными буквами было написано легкое беспокойство.
– Ну, они же преподаватели. Они знают, что делают, – ответил Арс.
Такой ответ, судя по унылому сопению, двоечника не очень устроил.
Ритуал встречи больших шишек тем временем закончился, и ректор повел мэра к кругу.
– Вот, – гордо сказал Глав Рыбс. – Отсюда они и отправятся к Дурьфийскому оракулу. Кого бы вы хотели включить в состав делегации?
– Возглавит ее наш заслуженный посол Потом Вытек. – Мосик Лужа махнул одному из чиновников, очень бледному и похожему на престарелую моль. Тот подсеменил поближе.
– Посол где? – спросил ректор.
– Вот он, – нахмурился мэр и для верности ткнул рукой в чиновника.
– Нет. Где он был посол?
– А нигде. Он посол, – Мосик Лужа помахал рукой, – в общем. За долгие и упорные труды на благо родины…
Всем известно, что послами обычно назначают те кирпичики бюрократической пирамиды, которые уже ни на что не годятся, но еще недостаточно одряхлели, чтобы спровадить их на пенсию. Обычно их усылают в дальние страны, где все обязанности посла заключаются в том, чтобы дремать на официальных приемах и улыбаться на званых обедах.
Но в Ква-Ква, чтобы не тратить лишние деньги, таких послов оставляли в городе.
Вдруг пригодятся?
И Потом Вытек взял да и пригодился, к полной неожиданности для себя.
– Ага, ну ладно, – сказал Глав Рыбс с энтузиазмом морского капитана, которому в команду навязывают женщину.
– Потом туда нужно отправить командира стражи и его ребят, – заявил мэр. – Для общего неудобства.
Капитан вытянулся, выпятил железный нагрудник, усы его распрямились, точно по ним пустили ток. «Ребята», чьи доспехи блестели так, что глазам было больно, повторили маневр командира.
– Для неудобства? – спросил ректор.
– Конечно. Жрецам оракула будет неудобно не ответить на наш вопрос, если к ним явится орава солдат.
– Хм… мда… верно… – Глав Рыбс вспомнил свой разговор с деканами и подумал, что троих студентов для пятидесятипроцентных потерь никак не хватит. – Хорошо, кто-то еще?
– Нет, все, – сказал Мосик Лужа. – А вы, со своей стороны, должны отправить кого-нибудь из магов. В качестве агентов службы технической поддержки. А то вдруг заклинание там разладится или еще что-то произойдет…
Ректор ждал этого момента.
– Все преподаватели заняты в учебном и научном процессе, – вкрадчиво заявил он. – Поэтому мы посылаем с вами трех лучших студентов со старшего курса. А ну-ка, подойдите.
Арс, Тили-Тили и Рыггантропов сделали шаг вперед.
– Лучших? – Мэр нахмурился. – Если это лучшие, то я боюсь представить, каковы остальные…
Круглолицый черноволосый парень выглядел еще более-менее по-человечески, хотя дергался и озирался, как припадочный. Лицо второго студента могло послужить натурой для плаката о вреде внутрисемейных браков.
Третий, маленький, коричневый и ушастый, и вовсе явился, похоже, прямо из ночного кошмара.
– Остальные выглядят не хуже, – выкрутился Глав Рыбс. – Но это лучшие. Так, декан мэтр Сизопуст, раздайте отправляющимся возвратные амулеты, и просьба ко всем проходить в круг. А то благоприятные светила уйдут со своих мест…
На самом деле приближалось время традиционного послеобеденного сна, и ректор не хотел его пропускать.
Да и сам обед, если честно, тоже.
– Развратные амулеты? – спросил Рыггантропов, получив изрисованный рунами деревянный кругляш на веревочке. – Это как?
– Возвратные, – вздохнул Арс. – Я на лекции, где нам про них рассказывали, спал, но кое-что запомнил. Когда захочешь вернуться, надо будет разломить эту штуку.
Мэтр Сизопуст тем временем пытался объяснить правила обращения с амулетом стражникам и послу.
– И куда нас вернет? – спросил Потом Вытек, чье лицо стало еще более скорбным. – Прямо сюда?
– Нет, куда-то в город, – успокаивающе заулыбался декан. – В пределы Лоскута.
– Эй, а поточнее нельзя? – вмешался мэр. – Чтобы в одно место, и лучше ко мне во дворец, чтобы далеко не ходить.
– Можно, – сказал ректор. – Но здесь вступает в дело принцип неопределенности Хрюн-Денберга. При таких перемещениях точными могут быть либо координаты переноса, либо масса объекта.
Мосик Лужа выпучил глаза:
– Что?
– То есть либо мы точно знаем, куда прибудет посол, либо точно переносим всю его массу. Можно сделать так, что он прибудет прямо во дворец, но тогда никто не гарантирует, что там появится большая его часть. Некоторый процент массы может, как бы это сказать, ну, стать виртуальным.
И Глав Рыбс улыбнулся доброй улыбкой физика-теоретика, рассчитавшего процесс очень быстрого деления ядер урана.
– Господин мэр, – заблеял Потом Вытек, – я, конечно, готов принести на алтарь отечества все, что угодно… но моя масса… она мне дорога как память… и неудобно быть послом без ноги или желудка…
– Ладно, делайте как знаете, – сдался мэр.
Студенты первыми вошли в круг, за ними туда же проследовали посол и мэрские стражники во главе с капитаном. Мэтр Тугодум вытащил из мешка несколько резиновых женщин. Раздал коллегам, и деканы, пыхтя и напрягая щеки, принялись их надувать.
Глаза у Мосика Лужи стали размером с кулак.
– А это зачем? – шепотом поинтересовался он.
– А, это? – махнул рукой ректор. – Искусственные девственницы. Мы давно используем их вместо настоящих. А то достать непорочную девушку в Ква-Ква сейчас очень сложно. Но если вы желаете…
– Нет-нет. И это срабатывает?
– Конечно. Ведь главное – принцип.
– Эй, мэтр Умно-Заливайский? – Глав Рыбс завертел головой, выискивая декана в красной мантии. – Ты принес то, что я просил?
– Да, ваша милость.
– Тогда отдай студентам.
Арс получил кожаную флягу и маленький, но плотно набитый мешочек.
По внешней границе круга расставили свечки из белого воска, и они задымили, распространяя запах имбиря. Девственниц уложили на переносной алтарь модели 3Д, декан мэтр Шизомудр вооружился ножом и встал рядом. Декан Сизопуст вытащил из кармана свиток с текстом заклинания.
Зеваки во главе с мэром на всякий случай отошли к стенам.
– Ну что, все готовы? – спросил Глав Рыбс. – Тогда поехали… Траляляй оляляй булюлюй…
Подобную ерунду он нес довольно долго, время от времени заглядывая в свиток, а деканы дружно подвывали. Потом мэтр Шизомудр принес в жертву резиновых девиц, они зашипели и сдулись.
Пламя свечей с ревом выросло, магический круг опоясала огненная стена. В ней замелькали синие, зеленые и оранжевые искры. Из-под пола донесся рев, словно взвыли на одной ноте тысячи демонов. Стражники сгрудились вокруг капитана, посол от страха стал почти прозрачным.
Студенты оказались от посланцев мэра чуть в стороне.
– Как мощность? – спросил ректор.
– Полтора миллиона, – ответил мэтр Умно-Заливайский, державший в руках прибор, похожий на четырехмерный термометр.
Колба его светилась багровым, в ней извивались крохотные золотистые черви.
– Давай! – скомандовал ректор и двинул вперед посох, точно рычаг.
– Есть, – сделали то же самое мэтр Сизопуст и мэтр Тугодум.
Рев перешел в визг, с потолка посыпалась какая-то труха. Одно из кресел зала превратилось в нечто зеленое, увешанное щупальцами, но тут же рассыпалось в пыль. Поле напряжением в миллионы забилось внутри клетки магического круга, пытаясь вырваться.
И ему открыли дорогу.
Все, кто стояли внутри круга, вдруг стали много выше ростом, а потом словно провалились сквозь пол.
Раздался звук «чпок», который бывает, когда лопается воздушный шарик, и все исчезло – пламя, круг и стоявшие в нем люди. На полу осталось лишь несколько пятен сажи.
– Они точно не сгорели? – спросил мэр.
– Ни в коем случае. – Глав Рыбс с трудом сдержал зевок. – Мэтр Шизомудр, проводи наших гостей.
Ректору не терпелось вернуться в кабинет, набитый призраками и такой уютный.
Главу МУ ждала напряженная работа на благо магического образования.
Точнее – обед, а затем – сон.
* * *
В Ква-Ква наступил полдень.
Первым его приход отметили колокола звонницы храма Толстого Хрю. Чуть позже перестук молотков донесся от святилища бога-творца Свауха. Затем внесли свою лепту звонари Биржи, что на Шерстяной улице. И в завершение грохнула пушка со Старой башни мэрского дворца.
Она словно подвела черту, и все – грохот затих.
А мгновением позже в кабинет Магучего Единственного Ночальника Торопливых постучали.
Тук-тук.
Стук был вкрадчивым, но в то же время твердым. Так стучат те, кто уверен в том, что их ждут внутри, но не определились до конца – ждут с добродушной улыбкой или с грубым словом.
Игг Мухомор отложил рапорт, полный орфографических, пунктуационных и фактических ошибок.
– Войдите, – сказал он, потихоньку накапливая гнев, чтобы в нужный момент разразиться вспышкой ярости. Ничего иного, по искреннему убеждению МЕНТа, его подчиненные не заслуживали.
Дверь открылась, и внутрь шагнул Форн Фекалин. Трезвый, хорошо выбритый и молодцеватый, точно стражник с плаката. Он отдал честь так, словно оттачивал нужное движение тысячелетиями, и доложил:
– По вашему приказанию прибыл!
– По моему приказанию? А ты кто?
Утренние события успели слегка померкнуть в памяти Игга Мухомора, и новый стражник еще не отпечатался там.
– Лейтенант Форн Фекалин! Явился, чтобы получить посеребренный шлем!
– А, точно, помню тебя. – МЕНТ встал и направился к стоявшему в углу громадному сейфу.
Тот был настолько велик, что какой-нибудь фараон попроще мог использовать его в качестве пирамиды. Толстые стенки выдержали бы попадание баллистической ракеты, а насыпанный в полости песок уберегал содержимое сейфа от самого страшного пожара.
Но все эти достоинства уничтожались одним недостатком – сломанный замок гномьей работы ремонту или замене не подлежал. Мастера несколько перестарались, устанавливая его, и потом сами не смогли ничего сделать.
Из сейфа Игг Мухомор вытащил шлем Лахова и торжественно вручил Форну Фекалину.
– Спасибо, – сказал тот. – А теперь не расскажете ли вы мне, как это – быть лейтенантом? А?
– Ну… хм… – МЕНТ задумался. – Вроде бы ничего сложного… по крайней мере, все справляются, даже Стирательссон, хотя он руки от ног с трудом отличает… Главное – командовать людьми и вид делать поувереннее…
– Командовать людьми? А какими?
Игг Мухомор удивленно посмотрел на свеженького лейтенанта:
– То есть как, какими? У тебя же есть эти… как их?.. сержанты, Рогов и Калис. Как они, кстати, протрезвели?
– Не могу знать!
– Почему?
– Они находятся в тюремной камере.
– О?
Историю о добровольных узниках совести МЕНТ выслушал, сопя и наливаясь кровью. А потом почти с наслаждением выпустил из себя копившуюся несколько часов ярость:
– Тупицы! Болваны! Идиоты! А кто будет работать?! Они об этом подумали?
– Разрешите обратиться, – проговорил Форн Фекалин, когда гнев начальства несколько стих (слюна, по крайней мере, лететь перестала).
– Чего еще? Недоумки… – Игг Мухомор клокотал, точно вулкан, но все тише и тише.
– Я готов немедленно привести к присяге новых патрульных.
– Да? А где ты их возьмешь? На улице?
– Никак нет, они ждут в коридоре, – сообщил Форн Фекалин. – Разрешите ввести их для собеседования?
От такого напора не привыкший иметь дело с инициативными подчиненными МЕНТ несколько опешил.
– Э, давай, – буркнул он.
Форн Фекалин прошествовал к двери, открыл ее и сделал приглашающий жест. В кабинет один за другим вошли пятеро жилистых бледных мужчин. Они молча и быстро выстроились перед столом Игга Мухомора.
– Ой, – сказал тот. – Они что, братья? И куда пятеро?
– Никак нет, но родственники, – ответил Форн Фекалин. – Они готовы впятером работать за то жалованье, за которое ранее служили трое. Необходимо только зачислить их всех в стражу и выдать оружие.
МЕНТ, которому новобранцы показались на одно, почему-то неприятное, лицо, поморщился и подумал: до чего же тяжкая задача – принимать решения. Потом важно кашлянул и сообщил:
– Ладно, вы взяты на службу. Ты, лейтенант, своди их в канцелярию, пусть всех запишут. А потом реши насчет оружия.
– Так точно. Разрешите выполнять?
Игг Мухомор кивнул. Новобранцы во главе с недавним новобранцем ушли, а он вернулся к рапорту и продолжил разбирать кривые строчки: «Мертвыя женстчина, она в смысле теперя мертвыя, приняла гаризантальное положение вследстве удара в область головы тупым предметом».
Детали частенько определяют успех всего дела.
Например, в сражении может выясниться, что один полководец не заметил такую маленькую деталь, как пятьдесят боевых слонов у противника. И вместо того, чтобы пить вино в честь победы, он вынужден драпать со всех ног, слыша за спиной топот и торжествующие крики.
Или в процессе излечения хвори врач забыл о крохотной штуковине, именуемой «сочетаемость лекарств». И хотя кашель прошел, но лишь потому, что больной сидит на горшке и боится кашлянуть.
Или вот в магии…
Ректор Магического Университета и четверо деканов были умелыми и очень сильными колдунами.
И круг они начертили такой, что хоть заноси его в учебники прямо с куском пола.
Но потом каждый из деканов изменил крохотную детальку, и сложная колдовская конструкция сработала не совсем так, как предполагалось. Нет, она не превратила людей (и нелюдей) внутри в куски хорошо прожаренного мяса, она даже перенесла их в более-менее нужном направлении.
Просто она создала небольшой разброс по координатам.
Расстояние в метр внутри круга превратилось в сотню километров. А поскольку студенты стояли довольно далеко от посла и окружавших его стражников, то они вдруг оказались еще дальше.
Причем значительно дальше.
Но в первый момент никто, конечно, ничего не понял.
Арс почувствовал, что его закрутило. Перед глазами замелькали разноцветные вспышки, словно Топыряк очутился в чреве стиральной машины, прихотью конструктора совмещенной с калейдоскопом. Возникло ощущение, что внутренности решили стать наружностями, а затем что-то ударило в ноги.
Через пару мгновений стало ясно, что это всего-навсего земля.
– Шшшш… – прошипели у Арса за спиной.
– И то верно, в натуре, – развил мысль Рыггантропов. – Где это мы? И где остальные?
Топыряк огляделся.
Они стояли посреди леса, состоявшего из кривых раскидистых деревьев. Те слегка раскачивались на ветру и шумели, сквозь кроны проникали солнечные лучи. Пахло чем-то однозначно природным, а значительный кусок западного горизонта занимала исполинская колонна гор, увенчанная короной облаков.
Влимп, центр Лоскутного мира, обиталище богов.
Более низкие горы, обыкновенно-плебейские, имелись ближе, со всех сторон. Можно было сказать, что лес рос как раз на горах, поэтому нормального горизонта не было видно вообще.
– Не знаю, – ответил Арс сразу на оба вопроса. – Влимп вон, недалеко, а значит, и оракул где-то близко…
Одно из деревьев сдвинулось, превратилось в облако зелени. Из него выглянула симпатичная девица, улыбнулась студентам, тряхнула изумрудными волосами и громко рассмеялась.
А потом дерево опять стало деревом.
– Дриада, типа, – сказал Рыггантропов, показав, что кое-какие, особо неудачливые осколки знаний все же задерживаются в его голове.
– И это значит, – Топыряк глянул на деревья, из-за которых доносилось бодрое блеяние, – что мы в Ахеянии.
– И еще тут должны быть всякие сортиры, – блеснул эрудицией Рыггантропов.
– Сортиры?
– Шшшш?
Арс и Тили-Тили переглянулись.
– Ага, – судя по физиономии, двоечнику понравилось выступать в роли источника знаний. – Такие мохнатые, с рожками.
– Хммм… – Топыряк замотал головой, пытаясь отогнать вставшую перед мысленным взором картину поросшей шерстью будочки с рогами сверху. Авангардный художник продал бы за нее душу. – Честно говоря, нам бы лучше спросить дорогу до этого, до оракула…
– У дриады? – предложил Рыггантропов.
– Ссссс!
– Вот именно. Как же, станет она с тобой разговаривать. Просто двинемся в какую-нибудь сторону и кого-нибудь найдем.
Кусты затрещали, и из них выбрался низенький толстый человек, наряженный во что-то вроде простыни с золотой каймой, лавровый венок и сандалии на размер больше, чем надо. Заискивающе улыбнувшись, он помахал рукой и сказал:
– Э… добрый день. Я случайно услышал, что вы тут… ну, вот, и вышел…
Уши у йоды встали торчком, Рыггантропов икнул, а Арс ощутил желание удрать, причем минут пять назад.
Каждый маг знает, что с богами дела лучше не иметь.
Как и с волной цунами, с извергающимся вулканом и вообще со всем, что много тебя сильнее. Да еще и жрецы обижаются, когда общение с бессмертными проходит мимо храмовой кассы.
А перед студентами, несмотря на совсем не божественное появление, на отсутствие фанфар и золотых облаков, стоял бог. Волшебники, даже недоучившиеся, чуют подобные вещи очень хорошо.
– Э… мы уже уходим, – проговорил Топыряк. – Извините, что потревожили… ваша, эта… божественность…
– Ну вот, – вздохнул бог, и на лице его обозначилась досада. – Раз в тысячу лет вышел к людям, и тут же опознали. Нет, надо что-то менять. Может быть, костюм не тот? Как вы думаете?
Он щелкнул пальцами, венок, простыня и сандалии исчезли. Им на смену явились шахтерская каска со свечкой на макушке, полупрозрачные шаровары, какие носят девицы из гарема, и высокие сапоги типа «говнодавы». Основательно подзаплывший жирком торс остался обнаженным.
– Ик-кккк, – раскатисто икнул Рыггантропов. – Раньше, в натуре, лучше было. А вы, типа, кто?
– Позвольте представиться. – Бог щелчком пальцев вернул одежде первоначальный вид. – Шкашель, Бог Мелких Несвоевременных Заболеваний.
– Э… но… почему… – Арс попытался вспомнить практическую теологию, которую им читали на втором курсе. – Извините, но, честно говоря… мы о вас почему-то никогда… не слышали.
– И неудивительно. Многие тысячелетия я скрываюсь тут, стараясь не напоминать миру о своем существовании. Представляете, что произойдет, если все люди узнают, что есть бог, отвечающий за несвоевременные заболевания?
– Лавина проклятий? – рискнул предположить Топыряк.
– По лавине в минуту. Я пытался, являлся в отдаленных Лоскутах… а потом решил, – Шкашель махнул рукой. – Ну его. Лучше пребывать в безвестности, чем терпеть всякие насмешки и придирки. Поэтому и обитаю здесь, на природе, вдали от Влимпа и родичей. Кстати, может быть, вам чего-нибудь надо?
– Типа? – не понял Рыггантропов.
– Ну, насморк… понос, ячмень перед свиданием, или герпес, или еще что-то посерьезнее, – предложил Шкашель.
– Нет, спасибо, – поспешно ответил Арс.
– А то мне легко. Раз, и все.
– Лучше подскажите, как добраться до Дурьфийского оракула. Может, тут какие дороги есть?
Бог сдвинул на ухо лавровый венок и задумчиво почесал в затылке.
– Дороги – это какое-то новомодное изобретение? – предположил он. – Двадцать тысяч лет назад их вроде не было. Я, честно говоря, не силен в этих модерновых штучках. Вот понос или прострел – другое дело…
Он с шумным звуком «пфффп!» превратился в облако белого дыма и исчез.
– О, – сказал Рыггантропов. – И че?
– Шшшш, – сердито прошипел йода.
– А то, что нам самим придется разбираться, что тут да как, – покачал головой Арс. – Пошли к Влимпу.
Но сделать хотя бы шаг он не успел. Из зарослей донесся звон, вопли и грохот, между стволов замелькали тела, слишком мохнатые, рогатые и хвостатые, чтобы быть человеческими.
Аромат лесной свежести скончался, убитый винным духом, и на студентов налетел могучий козлочеловек с бурдюком в лапе.
– Ммме? – сказал он, вскидывая брови. – Ллллюди? Вессссельеее! Ннналлливааай! Парррни!
И Топыряк понял, что поиски дороги придется на какое-то время отложить.
«Чвак», – сказала правая нога Потом Вытека, погружаясь в нечто мягкое.
«Чвак», – подтвердила левая, повторяя маневр сестры, и носа чрезвычайного и полномочного посла коснулась Вонь.
На самом деле это был обычный запах болотных растений, грязи и сырости, что витает над любой топью. Но нос истинного горожанина, привыкшего к выгребным ямам, дыму и остальным атрибутам цивилизации, оказался им просто-напросто шокированным.
– Э? – выдавил Потом Вытек, пытаясь сообразить, почему он ничего не видит. – Эй, где я?
– Там, ваша послатость, – ответили из-за спины.
– А ты кто?
– Капитан Эверст Сиреп.
– А ты где?
– А я тут, ваша послатость.
Пока шел этот не слишком интеллектуальный диалог, Потом Вытек разобрался, что вокруг густой туман, что сам он стоит по щиколотки в болотной жиже, и та зло булькает, намекая, что сегодня еще не ужинала.
– Так вот, капитан, – сказал посол. – Во-первых, меня надо называть ваша чрезвычайность, а во-вторых, я чрезвычайно и полномочно желаю, чтобы ты меня вытащил! Немедленно! Ой! Ааа!
– Сейчас, ваша послатость, в смысле чрезвычайность.
В тумане захлюпало, показался капитан, чьи усы несколько намокли и обвисли, а затем его подчиненные. В результате дружных решительных действий пострадали три или четыре лягушки, один ботинок посла утонул в болоте, но зато Потом Вытек очутился на твердой земле.
