Текст книги "Школа Истинной Магии (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Летучий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

– Помнишь, что тебе сегодня Палтанон втирал? – как-то хмуро посмотрел на него Олтанон. – Магией могут владеть только люди с мозгами. Понимаешь? Здесь у всех есть мозги, так что прекрати делать вид, что у тебя их нет.

– Ладно. Если честно, я и сам о ней мало что знаю. Я спас её, вывел из нищеты, а так как никого из близких у меня не было, привязался. Но она не хочет рассказывать мне о своём прошлом, я даже не знаю почему.

– Ну да, – бросил Таралон. – Семью не выбирают. А если выбирают, то всё равно получается какая-то дрянь.

– Я думал, она какая-нибудь гэльвская принцесса, или что ещё поинтереснее, – усмехнулся его друг. – Ладно. Думаю, этого пока достаточно. Боюсь даже углубляться в твою историю, в ней уже предостаточно того, что не укладывается в голове. Считай, ты в нашем обществе.

– Рад, – искренне сказал Старагон. – Может, пора проверить девушек? Я беспокоюсь за них. Этот убийца, похоже, совсем не прост.

– Если он столкнётся с Алион, – протянул Таралон. – То беспокоиться нужно будет за него самого.

Он всё же встал ногами на кровать и прижался ухом к стене.

– Мы же говорили, убийца толпами не убивает, – сказал Олтанон. – После жертвы пару дней бездействует, чтобы о нём как бы забыли.

– Пару дней это сколько точно? Как было до этого?

– Ну, сначала убили Тароса. Это один из наших поваров. Несколько лет назад, когда мы ещё здесь не учились, Трилон выгнал из школы всю прислугу, кроме охранников. Но видать Дардарон с голодухи как-то укусил его за ляху, потому что спустя год он вернул поваров, но всего двоих. Раньше, говорят, было больше учеников, и больше поваров следовательно. Вот вернул их, и так подставил бедняг. Одного убили, а второй теперь за двоих трудится. После этого убийца затих... ровно на два дня.

– Не ври, на один, – возразил Таралон.

– Это ты один день в лес уходил за грибами Дардароновскими.

– А, ну да. Тогда два.

– Потом, – продолжил Олтанон. – Два дня прошло, а на третий мы нашли останки Патроса. Это был помощник Палтанона. Помощники есть, точнее были у Дардарона и у Палтанона, но они магией не владеют. Они пробовали учиться, да только ничего из этого не вышло. Бывает и так. Так вот, убили Патроса, а потом... потом что?

– Один день мы все на практику выходили, – напомнил Таралон. – Потом ещё один день всё тихо было, ты ещё говорил, что если он тебя сегодня убьёт, то твоя нога всё равно отлетит в меня и даст мне пинка.

– Да точно! И так и никто не помер. А потом ещё один день спокойный был. Когда на ужин рулеты давали.

– Это вчера было.

– Тоже верно. Получается тоже два дня. И вчера помер Акарлон.

– Вам, наверное, неприятно говорить о товарище? – тихо заметил Старагон.

– Да как сказать, – возразил Олтанон. – Товарищем нашим его вряд ли можно было назвать. Нелюдимый был какой-то. Ни с кем не разговаривал, а если кто разговаривал с ним, то он всё время как-то странно отвечал.

– А я готов поспорить, что он воровал у всех, и где-то прятал наворованное, – сказал Таралон, всё ещё обнимающийся со стеной.

– Это ты просто не хочешь признавать, что постоянно всё теряешь, – пристыдил его товарищ. – Хотя, признаться, у меня тоже пара вещей пропало. Ну, ладно. Не бери в голову. Что было, то было. Знаешь, что по-настоящему страшно? То, что все эти бедолаги были разорваны на куски. Это эффект от заклинания одного, которому нас всё обещают научить. Знаешь, что это означает? Убийца – маг. А так как эта магическая дрянь на входе не пропускает никого постороннего, а если пропускает, то Хэрик сразу же бьёт тревогу, то убийца скорее всего кто-то из наших любимых учителей. Заметь, пока никто из самих учителей не умер. Умирает всегда кто-то другой.

– А сколько всего учителей? – поинтересовался Старагон.

– Если не считать Трилона, то трое. Хотя сам Трилон тоже умеет колдовать, да лучше всех наверное. С Дардароном ты уже знаком. Та ещё змея он, скажу я тебе. Мне кажется, Алион его внебрачная дочь, как минимум. На занятиях выводит из тебя весь дух. Палтанона ты тоже знаешь. Он хоть и пытается выглядеть суровым и серьёзным, на деле же не годится Дардарону в сапожники. Кроме них есть ещё Гилон.

– Гилон? Кто это?

– Он внизу, в здоровенном зале с чучелами. Он старый как три Дардарона и уже разучился половине заклинаний. Хотя провернуть то, которым пользуется убийца, я думаю, может.

– Так, получается убийства происходят раз в три дня, – подытожил Старагон.

– Ну, да. Пока что.

– Нужно понять, закономерность это или случайность. Или убийца специально наводит нас на такие мысли.

– Если хочешь разобраться в этом деле, то я тебе только удачи могу пожелать, – покачал головой Олтанон. – Трилон уже сказал охранникам прочёсывать всю школу. Если даже они с Дардароном пока не могут ничего сделать, то тебе и думать нечего. Я бы на твоём месте отказался и валил бы отсюда пока не поздно.

– Ты не понимаешь, – возразил Старагон. – Там, у гэльвов, я переводил колоридские письма. И это я передавал то письмо, в котором было приказано напасть на школу через девять дней.

– А, кстати, что там про девять дней было? – спросил Таралон. – Мы что-то там слышали, но нормально нам так и никто не объяснил.

Старагон, вздохнув поглубже, ещё раз пересказал всю историю, случившуюся в замке хана Гломина.

– Так что тут есть и моя вина, поэтому я хочу попытаться всё исправить.

– Девять дней осталось. Ладно, я порой планировал и раньше помереть, – пошутил Олтанон, хотя было видно, что он напуган. – А с твоей стороны это всё... благородно. Только береги свою девушку. Вы кстати с ней... как?

– Никак. Хотя... я пытаюсь.

– В смысле, хотите быть вместе? – ахнул Таралон. – Ты что! Правило есть. Магам не позволено любить – Дардарон орать будет.

– Да, есть тут правда, – сказал Олтанон. – Скорее всего, скоро тебя попросят её выгнать. Скажут это по-другому, но означать это будет именно "выгнать". Поэтому вот тебе совет: притворись перед магами, что она твоя... сестра. Ну да, глупая идея, ты внешне ни капли на гэльва не походишь. В общем, придумай что-нибудь, но никому не говори правду.

– Спасибо за совет, – улыбнулся Старагон. – Я тогда пойду.

– Кажется, я их слышу, – всё ещё бормотал Таралон, прижимаясь к стене. – Когда они повышают голос. Пока ничего не удаётся разобрать.

– Придурок! Ты же гэльвский не знаешь! Что ты там услышишь? – посмеялся над ним приятель.

Парень махнул новым знакомым рукой, выходя за дверь. За дверью он чертыхнулся, оказавшись лицом к лицу с Алион. От мысли, что Таралон на самом деле выслушивает то, что сам себе надумывает, на губы запросилась улыбка, и парень не сумел её сдержать.

– Что? – девушка выпучила глаза. – Вы что-то слышали?

– Ага, – кивнул Старагон. – Таралон. Он и сейчас подслушивает.

Не скрыв вздох облегчения, магичка указала на дверь в комнату Старагона и Тарии.

– Она уже там. Я дам тебе совет, если позволишь. Если она для тебя не пустое место, то держи её подальше от этих двоих.

Не дождавшись благодарности, она развернулась и прошмыгнула в свою дверь, заперев её с той стороны.

Невольно отметив про себя, что выглядит Алион довольно симпатично, Старагон тоже прошёл в комнату. Тария не стала с ним разговаривать, но выглядела повеселевшей, и на ней был уже знакомый халат, который, видимо, подарила новая подруга.

Парень ожидал, что девушка всё же снова начнёт прерванный разговор, но до конца дня этого так и не случилось.

* * *

Дардарон задрал голову, разглядывая ставни верхних окон покрытого трещинами трёхэтажного дома. Кажется, часть крыши наверху обвалилась. Самому зданию волшебник дал ещё три года – примерно столько, по его мнению, оставалось до того, как оно рухнет окончательно.

Больших трудов ему стоило отыскать входную дверь, которая отпиралась почему-то вовнутрь. Маг оказался внутри тесной комнаты с серыми обшарпанными стенами и лестницей, ведущей наверх. Отряхнув запачкавшийся рукав и вздохнув, он принялся подниматься по ней. Лестница оказалась очень крутой, и Дардарон несколько раз останавливался передохнуть.

Наконец, забравшись на самый верх, он остановился перед дверью. Стучать он не спешил, решил сначала подумать.

Что если Транон и в самом деле зачем-то хотел спрятаться ото всех, включая своих старых друзей? Причины на то могли быть самые разные. Наиболее вероятная из них – не хотел, чтобы его заметили в компании магов. Ведь это самый верный путь на висилицу. Но Дардарон специально подождал, пока из квартала уйдут все патрульные и не останется прохожих, прежде чем приближаться к дому. Предусмотрительность в таком деле точно лишней не будет.

Если причина какая-то другая, то пускай Транон сам её и озвучит.

Дардарон постучал. Подождав полминуты, постучал ещё раз. Когда он собирался стучать третий раз, дверь скрипнула. В отличие от той, что снизу, она отпиралась наружу и едва не ударила мага по лицу, благо он успел защититься руками.

Из щели между дверью и стеной на мага уставилось лицо с прищуренными морщинистыми глазками и длинным некрасиво загнутым носом. На лоб этого человека падали несколько серых прядей, растущих едва ли не с затылка. Затылок упирался магу чуть выше живота.

Он долго молчал, пока Дардарон не обратился к нему.

– Здесь живёт Транас? – он назвал своего друга его старым именем, на всякий случай.

Человек не перестал сверлить взглядом незваного гостя и ещё сильнее прищурил глаза, но не ответил.

– Вы расслышали вопрос? – подавив раздражение, спросил маг.

На этот раз человек ответил, не успел Дардарон произнести до конца последнее слово.

– Его здесь нету!

Голос у него был старческий и противный. Волшебник вдруг вспомнил, что не раз ловил себя на мысли о том, как люди слышат его голос, и насколько он противен или звучен.

– Но вы не опровергли, что знаете его. Значит, он жил здесь и куда-то съехал, или живёт здесь до сих пор, но просто куда-то вышел. Вы не скажите, где я могу найти его? Я его друг.

– Я не знаю его.

– Подождите, уважаемый! Вы сказали, что его здесь нету, когда я спросил...

– Орнелия! Пропусти его, пожалуйста! – изнутри послышался знакомый голос, а затем Дардарон увидел и самого Транона, вышедшего в прихожую.

Человек, не сказав ни слова, распахнул дверь полностью и вскоре куда-то исчез. Дардарон зашёл внутрь и закрылся за собой. Транон смотрел на него холодным взглядом.

– Орнелия? Так это женщина? – удивился гость.

– И я тебя приветствую! – тоном, соответствующим лицу, процедил собеседник. – Что до вопроса... У меня не было желания и времени проверять.

Транон зашагал в то помещение, откуда недавно вышел. Дардарон, ощутив некоторую неловкость, проследовал за ним. Дом был тесный, но в нём умещалось много комнат, пускай каждая из них годилась размерами нужнику в замке. По всей квартире витал запах гари и птичьего помёта. Вскоре Дардарон понял почему. Транон привёл его в самую просторную комнату, в которую легко проникали лучи уже садящегося за горизонт солнца, благодаря огромной дыре, зияющей в крыше. Лучи падали на узенький стол, который помещал на себе знакомый Дардарону прибор и несколько довольно крупных серых камней. Он решил, что спросит об этом своего друга позже.

– Не было желания? – усмехнувшись, сказал он. – А это не ты ли когда-то сказал мне, что молодухи – не в твоём вкусе?

– Это потому что ты поднимаешь свой старый морщинистый стручок на любые девчачьи сиськи, даже на те, которые только начали появляться.

Транон снял серую накидку – видимо, лучи стали обжигали его спину – и нервно бросил её на табуретку к двум другим – коричневой и чёрной. Дардарон знал, что он притворяется злым. И Транон был в курсе этого. Это была их игра – притворяться недружелюбными друг к другу, кто дольше сможет.

– Ну ладно, с желанием пусть понятно. А с временем твоим что?

– Тебе Трилон глаза что ли вышиб, когда пинал под зад? Не видишь песчитель*? Я работаю здесь, в отличие от вас!

– Так усердно работаешь, что боишься, как бы тебя кто-нибудь не прервал? Или зачем сказал Скилту, чтобы никому не выдавал твоё... логово?

Транон наигранно вскинул усыпанные порезами и ссадинами руки и упёр их в стол. Он уже начинал сдавать игру.

– Пришёл, значит, стоит рассказывает мне, какой я плохой, достаёт и отвлекает, а ещё и спрашивает, почему я от него прятался! Ладно, я скажу тебе. У меня была ещё одна причина. Я почуял её несколько дней назад. Она настолько смердела, что разбудила меня. Из вот этой дыры ко мне в дом влетал сильнющий запах горелой плоти. Это сжигали тех, кого подозревали в магии. А также тех, кого видели рядом с магами, кого видели рядом с теми, кога подозревают в магии, кто говорил о магах, и даже в чьём пердеже кто-то расслышал что-то о магах!

– Я ведь принадлежу к школе. Локсгер не посмеет тронуть тебя, если я буду рядом.

– Не посмеет? – Транон выдавил улыбку. – По-моему, как раз смелости у него хватит на всё.

Дардарон понял, что в этот раз его друг полностью серьёзен. Кажется, настала пора сменить тему.

– Ну, и зачем тебе столько стереня*? – поинтересовался гость, разглядывая серые камни.

– Буду швыряться им из этой дыры во всех, кто подходит к дому, – на лице Транона на секунду появилась улыбка. Ему становилось всё труднее сдерживать её. Дардарону тоже.

– Хороший способ притвориться, что не умеешь колдовать, – сказал он.

Маги уставились друг на друга. Первым не выдержал Транон – он рассмеялся, сначала тихо, потом громче. Смех подхватил и Дардарон. Игра закончилась.

– Ещё лучше способ, – не переставая смеяться, процедил Транон, – когда ко мне сюда вломиться стража, я буду драить стол парализующими перчатками.

Насмеявшись, волшебники приобнялись. Дардарон был очень рад видеть старого друга в его обыденном настроении. Транон всегда внушал веру в лучшее, стоило провести с ним несколько минут. Как ему это удавалось – никто не понимал, но, вероятнее всего, так получалось из-за того, что этот волшебник вечно имел такие проблемы, рядом с которыми твои собственные казались блёклыми и несущественными, но при этом он никогда не унывал и не отчаивался.

Хозяин предложил гостю чаю, и, пускай Дардарон только недавно пил чай в гостях у Скилта, он всё равно не смог отказаться.

– Что там в твоей школе? Трилон ещё не сдох?

– Учитывая теперешнюю ситуацию в городе, он, вполне возможно, переживёт тебя. Хотя, признаться, в школе не многим лучше. Кажется, кто-то намеренно хочет нас извести. Среди нас есть убийца. И ни я ни Трилон не можем простить себе, что уже позволили ему трижды совершить своё дело.

– И при этом он не убил самого Трилона – самого ворчливого и противного человека в этом гнилом городе? Подозрительно.

– Смешного тут мало. Вчера он расправился с одним из учеников. Скоро доберётся и до нас, если мы его не поймаем. А ещё он убил одного из поваров...

– Он плохо готовил?

– Да, но... не настолько же, чтобы убивать его. К тому же, второй готовит ещё хуже.

– Я всего лишь пытаюсь поднять тебе настроение. А кто третий? Ну, не повар, а убитый?

– Патрос. Бедняга Палтанон теперь вынужден всё делать в одиночку.

– Патроса жалко, да. Хороший был человек. Всё это действительно странно.

– Нет. Гораздо более странно то, что всех их убили "пузырём*".

– Ого! А вы ему молодых ещё не учили?

– Нет, не учили, в том то и дело. – Дардарон потупил взгляд. – Вся эта ерунда становится вдвойне паршивее, когда ты начинаешь замечать на себе недоверчивые взгляды, когда понимаешь, что люди, с которыми ты работаешь уже кучу лет, подозревают во всём тебя, и когда ты сам начинаешь подозревать во всём этих людей.

– А как насчёт того, что убийца берёт топор и разрубает труп на части, а потом аккуратненько раскладывает их так, чтобы вы потом бросали друг на друга такие вот взгляды и подозрения?

– Да, я об этом думал, и в этом случае убийца не маг. И после этого приходится бросать взгляды на ещё большее количество своих друзей. Всё равно, нас внутри не так много, а магическая стена не пропускает никого постороннего. Про второй ход, которым раньше пользовались контрабандисты, в курсе лишь несколько человек, которые либо в могиле, либо всё также внутри школы. Даже ты не знаешь, где он находится.

– Я бы на вашем месте лучше думал о том, кому всё это выгодно.

– Мы недавно узнали это. Всё оказалось довольно просто – всё это выгодно Гэльвскому Каганату.

– Хм, ну да, верно, – Транон что-то прикинул в уме. – Если они уничтожат школу, скоро у короны не останется магов. Я бы на вашем месте попробовал оповестить столицу.

– Король уже знает. Я отправил к нему посла. Если повезёт, то он пошлёт в Куасток отряд солдат и наведёт здесь порядок.

– Надо же! У тебя появились мозги. Будь их чуть больше, хватило бы догадаться валить из этой школы куда подальше.

– Для чего? – посерьёзнел Дардарон. – Чтобы прятаться по разваленным домам и перебиваться с хлеба на воду, как ты?

– Ладно, прости меня. Оставим наши разногласия. Ты говорил про гэльвов. А как вы узнали, что это они?

Дардарон помедлил с ответом.

– Помнишь, мы с тобой пытались сделать телепорт?

– Конечно, помню. Я ведь ещё не старый, как ты.

Дардарон улыбнулся и присмотрелся к лицу своего друга. И впрямь, Транон остался таким же молодым, как и был. Всё та же короткая стрижка, начисто выбритое лицо, острые скулы и голубые глаза, смотрящие из-под острых бровей.

– Хватит на меня пялиться! Я вроде не девочка с маленькими сиськами! Что ты говорил про телепорт?

– Ах да! – Дардарон отвёл взгляд и вынул из кармана монету. – Гэльвы оказались поумнее нас с тобой.

– Монета? Чёрт! Почему мы не догадались! – схватился за голову Транон. – А как она работает? В смысле...

– Исправно, – Дардарон улыбнулся, вспомнив, как работали их с Траноном телепорты. Их выбрасывало на несколько шагов в какую-либо сторону от того, места, куда они хотели переместиться, к тому же одежда и прочие вещи, почему-то, отказывалась перемещаться вместе с хозяином. Гэльвам бы такой телепорт был бы бесполезен, ведь переместившийся отряд без вооружения и доспехов остался бы беспомощным.

– Так, – Транон задумался. – Ну, и как же вы её умыкнули?

– Один из прислуги украл монету после того, как подслушал разговор хана Гломина и его правой руки. Они хотят с помощью этой или точно такой же монеты перенести в школу отряд вооружённых гэльвов, чтобы нас всех перебить.

– Им понадобится здоровенный отряд!

– Если убийца перебьёт половину, то нет. У убийцы осталось девять дней. Так хан Гломин сказал. Не знаю, может уже больше. Ведь монеты у них больше нет. Кто знает, сколько у них уйдёт времени на то, чтобы создать новую? А может быть, у них есть ещё одна.

– По идее, должна быть ещё и та, с помощью которой они собираются смыться обратно в каганат. Не будут же они пешком отсюда идти!

Дардарон вынул из другого кармана вторую монету.

– Вероятно, это она, – сказал он.

– Вероятно?

– Хочешь проверить? На, проверь. Хан Гломин наделает под себя, когда ты на него из ниоткуда свалишься! Мы с Трилоном чуть не наделали, когда на нас этот парень свалился.

– Так, погоди... А как он...

– У него оказались способности к магии.

Транон скривил лицо.

– Подозрительное совпадение. Ну да ладно. Ты бы хотел, чтобы я помог тебе разобраться с этим телепортом, да?

– Да, – улыбнулся Дардарон. – Ты немного получше меня разбираешься в такой магии.

– Немного? Раз в сто, это немного?

– Тогда намного. Так что? Поможешь?

Транон задумчиво скосил глаза. Затем он встал из-за столика и повернулся к дыре.

– У тебя завтра вечером есть свободное время? – невесть зачем спросил он.

– У меня есть свободное время сегодня, – раздражённо ответил Дардарон. Он не любил, когда у него что-то спрашивали, при этом чего-то не договаривая.

– А завтра? – настоял на своём второй волшебник.

– Слушай, времени у меня не так много. Всего девять дней. Ты можешь сказать, что ты хочешь от меня?

– Чтобы ты завтра пришёл на встречу со мной примерно в это же время, только чуть позже.

– Зачем?

– Я кое-что покажу тебе. Это связано с телепортом. У меня только что появилась неплохая идея. Эта ситуация в Куастоке меня, как видишь, тоже затронула, так что мы, можно сказать, на одной стороне. Я тоже хочу побыстрее прекратить всё это безобразие с гаргеной, казнями и... дырой в крыше.

– Тогда объясни сейчас, что ты мне покажешь?

– Ты же сказал, у тебя мало времени! Я объясню завтра. И, лучше ведь один раз увидеть, так?

– А почему бы мне сейчас не показать?

– Сейчас нельзя. Я же сказал – завтра. Чуть позже этого времени. Встретимся пониже рынка, под тем здоровенным камнем, который недалеко от порта. Заодно, объясню тебе, зачем мне стерень.

Дардарон нахмурился.

– Знаешь, – сказал он. – Почему все считают тебя ненормальным?

– Нет.

– Знай же.

* * *

Сначала вернулись чувства. Он проснулся и почувствовал, что лежит на спине, широко раскинув руки, а под ним – деревянный пол. Затем вернулось сознание. Он понял, что может мыслить и рассуждать. Понял, что с его жизнью что-то не так, что он не должен здесь лежать, что должно быть что-то ещё.

Память так и не вернулась, вместо неё – страх. Он не помнил ни своего имени, ни прошлой жизни, но знал, что ему нельзя оставаться долго в одном месте, что нужно бежать, прятаться. Это знание пришло невесть откуда, но вместе с ним появилось острое желание подчиниться и сделать так, как оно велит.

Он открыл глаза, попытался пошевелиться – получилось. Тело было слабым и словно чужим. Стало понятно, что деревянный пол был частью скромной хижины. Эта хижина может стать ловушкой, если в ней остаться. Некто уже идёт, чтобы подчинить себе его разум. Нельзя допустить этого, нужно бежать.

Вырвавшись из дверного поёма, он наскоро осмотрелся и побежал в сторону высоких и плотно стоящих зданий – туда, где легче спрятаться. Страх поджимал, вцепившись в горло костяной хваткой.

Ему очень сильно хотелось вспомнить всё, но в голове лишь набор смутных образов и наставлений: нужно бежать; нужно спрятаться; некто уже идёт, чтобы подчинить себе меня.

Сквозь лабиринт зданий он добрался до длинной улицы. С одной стороны виднелся поворот, круто загибающийся вверх, к большому замку, с другой – многолюдная площадь, заполненная конструкциями, под которыми что-то лежало. Рынок! Он вспомнил, что это рынок, увидев его.

Радость первого воспоминания омрачилась быстро – из-за угла показался силуэт в плаще. Только сейчас он понял, что на улице достаточно темно, а солнце почти скрылось за домами. Поэтому силуэт было сложно разглядеть, но и не хотелось.

Это он! Тот, кто идёт, чтобы порабощать.

Как он нашёл его в этом лабиринте? Неважно! Нужно бежать и прятаться!

Он нырнул в ближайший переулок и рванулся вперёд, выбирая повороты наугад. Ему казалось, что силуэт в плаще преследует его, что если оглянуться, то можно увидеть его очертания за спиной.

Под ноги попался камень. Пальцы отозвались острой болью от удара, а затем боль прошлась по всему телу, катящемуся по земле. От удара камень тоже покатился и врезался в стену ближнего дома, оставив продолговатый след в виде царапины.

Он хотел подняться и продолжить бежать, как вдруг силуэт в плаще появился из-за угла. Страх закрался в груди, заставив сердце колотиться во много раз чаще. Он словно парализовал всё тело. Некто подошёл ближе, и показал своё лицо, выглядывающее из капюшона. Лицо до боли знакомое. Оно вызывало страх, гораздо больший, чем был до этого.

Не сказав ни слова, некто вскинул руку, и свет померк.

...

Никто и не шелохнулся, когда из дымки, постоянно появлявшейся утром, вышел какой-то тип с телегой. Он шёл так беззаботно и уверено, словно делал это каждый день. Лишь когда дремавшие стражники встрепенулись и преградили дорогу незнакомцу копьями, всем стало понятно, что это чужак. Контрабандисты хорошо видели, как охрана схватила незнакомца за шиворот, как тот испуганно заверещал, как один из них приподнял серую ткань, накинутую на тележку и на то, что в ней лежало, как скривил лицо, пожал плечами и тоже схватился за воротник и без того рваной рубашки гостя.

Несколько минут они что-то выясняли, а затем стражники оставили в покое одежду чужака, уткнули ему в спину копья и медленно повели к остальным. Тот с испуганным лицом катил свой груз, время от времени стирая со лба выступивший пот.

Жаль, рассвет только занимался, и лучи косо проникали в замок через полуразрушенную арку входа, не шибко проясняя силуэт незнакомца и его телеги. Но было видно, что это молодой парень, одет был бедно, однако на поясе виднелся короткий меч. Стража не отобрала его – не будет же этот сопляк драться со всеми! Другая половина прихожего зала, гудевшая до этого из темноты, затихла, наверху тоже успокоились – все наблюдали за гостем.

Копья упёрлись ему в грудь, когда до группы главных контрабандистов оставалось с десяток шагов. Один из охранников отобрал у него тележку и сам покатил её. Всем стало интересно, что же в ней.

– Меня прислали из порта, – проблеял незнакомец, глядя на удаляющийся от него груз. – Я всего лишь посыльный.

– Кто? Какой капитан?

– Он не назвался. Сказал отвезти тележку и заплатил.

Проклятые пираты! Вечно не могут делать всё так, как делают люди!

Стражник докатил телегу и поднял тряпьё, показав множество серых камней. Другие контрабандисты расхватали камни, принялись разглядывать и нюхать их. Послышались удивлённые возгласы.

– Ну, и кто это прислал нам?

– Я ничего не понимаю!

– За каким швилём нам нужен необработанный стерень? К тому же всего одна тележка.

Испуганное лицо незнакомца вдруг посерьёзнело, он вскинул обе руки, крикнул что-то, в его глазах сверкнул синий огонёк, после чего перед лицом помутнел воздух, а в тележке что-то цокнуло. Не успел никто удивиться, как серые камни вспыхнули адским пламенем, раздался грохот, и огонь пожрал всех контрабандистов, что стояли рядом. Все главари упали замертво либо стали кататься по земле в тщетных попытках сбить пламя. Огонь чудом обошёл незнакомца обеими сторонами, после чего тот опустил руки и выхватил меч – охранники, стоявшие рядом с ним, тоже уцелели. Он смог отбить выпад, после чего встал в неправильную позу. Фехтовать он, видимо, не умел. Опасаясь, что маг снова пустит в дело колдовство, охранники засыпал его ударами.

В тёмной половине помещения тоже кто-то что-то кричал, а воздух содрогался, как при грозе. Ещё один маг скрывался среди контрабандистов. Теперь его легко можно было разглядеть благодаря синему огню в глазах. Однако его противники находились от него на расстоянии, и поэтому в дело пошла магия. Выкрикивая что-то неразборчивое, он взмахивал руками, и тех, кто осмеливался приблизиться к нему, разрывала на куски невидимая сила. Кровь разлилась по каменному полу, сбиваясь в лужицы и пенясь. Блики редких солнечных лучей играли на её поверхности. После того, как десятерых контрабандистов разорвало в клочья, остальные не осмеливались приближаться к магу. Услышав за спиной бряцанье железа, тот обернулся и побежал к своему напарнику. Несколько осмелевших парней бросились вдогонку. Издали вскинув руку, маг разнёс одного из охранников, другой всё ещё наседал на его друга. Магу пришлось отвлечься на осмелевших, и он снова принялся без устали взмахивать руками и выкрикивать непонятные слова, заставляя своих противников превращаться в кровавые ошмётки. Когда пыл контрабандистов снова поубавился, они попятились, а кто-то и вовсе побежал к выходу. За спиной мага раздался крик – охранник так сильно ударил того, что с мечом, что попал ему по руке и, похоже, отрубил палец. Другой волшебник разорвал и его одним быстрым взмахом руки.

Под крик раненного мага и ещё нескольких своих, контрабандисты ринулись прочь. Те, что спустились с верхних этажей, последовали примеру своих товарищей. Второй маг подоспел к раненому.

– Трилон! – сказал он, – покажи!

Парень растопырил ладонь, демонстрируя пустоту на месте большого пальца правой руки.

– Ничего, – Фаралон, весь в крови, обнял друга. – Самое главное, мы сделали это! Мы прогнали этих гадов! Теперь это наш замок! Слышишь, Трилон! Раны заживут, всё изменится, и дальше всё будет только лучше!

Трилон, всё ещё крича, снял перчатку с повреждённой руки. Он не слышал своего друга, ему хотелось взорвать стернем весь этот замок со всем городом. Эхо его крика блуждало в каменных стенах. Уже сейчас он понимал, что даже спустя многие годы это место будет напоминать ему о сегодняшнем дне.

...

Второй день.

Вчера вечером Старагон лёг спать рано, и сразу же провалился в сон. Этим же утром он открыл глаза, когда в крохотные окна замка только начали пробиваться лучи рассвета. Впервые за три дня ему удалось выспаться. В комнате было темно, но вскоре парень смог разглядеть даже паутину в углу – то ли глаза привыкли, то ли света из окна стало больше. Было приятно лежать на спине и не думать практически ни о чём, наслаждаться тем, что вокруг творится орк знает что, но ты сейчас можешь на всё это наплевать, и у тебя есть ещё пара часов, чтобы провести их в спокойствии.

Старагон перевернулся на бок, и его взор упал на кровать Тарии. Он не знал радоваться этому или огорчаться, но её одеяло сползло к ногам, открыв оголённую спину и ягодицы. Старагон не хотел признаваться себе, что покраснел, но скорее всего так оно и было. Раньше, чем он заставил бы себя отвернуться, Тара заёрзала.

– Б...б...бро... – простонала она сквозь сон. – Б...рон...хх...

Когда они жили в Плиме, он часто слышал через стену, как она что-то бормочет во сне и ворочается, а иногда даже падает с постели.

Девушка перевернулась на другой бок, одеяло сползло ещё ниже, и Старагон полностью увидел её крепкое тело. Ему и раньше доводилось видеть Тарию обнажённой – когда он только нашёл её на рыночной площади. Первым делом он купил ей нормальную одежду и отмыл от грязи. Но тогда она была худой до того, что её рёбра можно было легко сосчитать, и не была похожа не то, что на девушку, но даже на человека. Теперь же Старагон увидел в ней женщину в первый раз.

Совесть потребовала отвернуться, но шея не слушалась, словно кто-то коснулся лба парализующими перчатками. Наконец, найдя в себе силы, Старагон снова лёг на спину и уставился на потолок. Время было ещё раннее, и парень постарался заснуть, но сон не лез в отоспавшееся тело.

– Бронгх! Брон...х! – застонала Тария ещё сильнее. Старагон услышал, как она стучит ногами по деревянной спинке постели. Вскоре девушка стала захлёбываться слюной. Парень не выдержал и повернулся к ней. Он забеспокоился – Тара словно и не спала вовсе, дёргала ногами, будто пыталась кого-то отбросить от себя, руки сжимали края матраса, изо рта текла слюна.

– Бронгх!

Она стала часто, импульсивно дышать, издавая напряжённые стоны. Парень подумал, что нужно разбудить её, но не решался. Тем временем Тара с силой ударила пяткой спинку.