Текст книги "Змеиный дом (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ласточкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 8

Глава содержит 18+ контент, третью часть можно не читать, если кого-то смущает!

Древолазы не скупились на подробности, описывая здешний быт. А я всё слушал и наматывал на виртуальный ус, потому что мало ли какая информация мне потом пригодится.

Таких учительниц, как Лидия Николаевна, в смысле нетерпимых к хищникам, было ещё три штуки. Их всего было пять, каждая из них вела по два класса примерно по десять человек, а всего в детдоме было около ста воспитанников от двенадцати до пятнадцати лет. Пятая учительница не была нетерпимой, но была равнодушной. Она никогда не натравливала травоядных на хищников, но и не разбиралась, кто виноват, если кто-то кого-то подставит. Это было весьма печально, как по мне.

Девочек в детдоме было больше, чем парней, примерно шесть к четырём. Мне так и не смогли ответить, почему так, то ли мальчишек усыновляли лучше, то ли их бродяжничало меньше, что нонсенс, а может, от девочек просто чаще избавлялись. Меня же ещё в виде яйца в канализацию выбросили, если так уж подумать. Хотя, для справедливости, там оказался не только я.

Такой перекос в половой принадлежности учеников приводил к разным странным последствиям. Мальчики почти не дрались, да и относились к ним получше, всё же редкие особи больше ценились. Но зато девки раскрывались во всей красе, установив настоящий матриархат под наставничеством учительниц-злыдней. Каждую неделю случались драки, когда старшие девочки выясняли отношения! Немало таких произошло и из-за претензий на какого-нибудь парня.

Кстати, отношения тут не возбранялись. Более того – и секс тоже не возбранялся. Я был шокирован, когда мне сказали, что в общем холле стоит ящик с презервативами – воспитанники свободно берут из него «резинки» и пользуются, никто им не препятствует.

Никто внятно не смог прояснить, почему же так. А я подумал о том, что это из-за разницы в теологии. Ага, именно из-за богов – многие религии на старой Земле любили «лезть в трусы» к прихожанам, да и не к прихожанам тоже, устанавливая разные ограничения. Тут же было единое многобожие, как я его назвал. У каждого вида зверолюдей и обычных людей был свой бог – Небесный Баран, Божественный Медведь, Золотой Кролик и прочее подобное. Они не требовали ничего и не запрещали, просто верь в них да и всё. Не было каких-то ограничений, а из-за наличия магии и её диких проявлений жизнь была намного опаснее, чем на прошлой Земле, тут не до стеснительности и не до запретов. Хотя были и исключения, для боярских родов и богачей.

–А у вас есть пары? – напрямую спросил я своих «соратников».

–У меня есть. – кивнул Анатолий. – Она моего возраста, мы с ней вместе собираемся дальше жить, после выпуска.

–А она тоже медведь? – я удивился, вроде других таких не видел.

–Нет, обычный человек. – почему-то смутился Толик.

–И у меня парень есть. – подала голос Галина. – Если так интересно, то он тоже человек. С ними как-то легче сойтись, нашего вида немного, а с барашками дела лучше не иметь.

Анатолий покивал, подтверждая её слова. Другие участники молчали, явно одинокие.

К таким свободным отношениям располагал ещё и «возраст согласия» и возраст совершеннолетия. Взрослыми тут становились в шестнадцать, поэтому воспитанников и выдворяли в шестнадцать из детдома. А вот возраст согласия был в тринадцать, но только для несовершеннолетних, так что с тринадцати до пятнадцати можно было делать что угодно.

Учительницы-злыдни позволяли своим прихлебателям многое, что не позволяли другим. Старшая девочка или мальчик в спальне всегда был из них, так им даже смартфоны разрешали иметь! Их иногда предоставляли спонсоры детдома, но всем раздавать считали, видимо, неэффективным, а вот поощрять ими лучших лизоблюдов было нормальной практикой. То-то иногда Василиса с Настей и Мариной собирались на кроватях и что-то слушали или смотрели, собравшись кружочком. Иногда и других из спальни пускали, но нечасто.

Летом, которое уже близко, некоторая часть воспитанников разъезжалась по родственникам, если таковые были, или по временным опекунам. Для оставшихся же наступала передышка – главные мучительницы уезжали или были без приятельниц, так что вели себя потише, а учительницы больше думали о том, чтоб отдохнуть, чем об издевательствах. Шестнадцатилетние тоже уходят, поступая во всякие училища, оставшихся сирот в августе-сентябре начинают возить по всяким ярмаркам вакансий, чтоб они заранее выбирали себе дальнейший путь.

Толик со своей любовью планировал поступить в военное училище, на удивление Пётр и Влад тоже хотели туда, Степан ещё не определился, а Галина, которая тут проживёт ещё год, в шестнадцать планировала уйти учиться на парикмахера. Я, помнится, в их возрасте и не думал о том, кем стать, ну разве что мечты типа «хочу быть пожарным» или «хочу быть космонавтом». А эти уже точно выбрали, что будут делать. Как-то мне печально стало, что детдомовские дети взрослее домашних, даже в другом мире.

Я слушал всё, что мне говорили, стараясь не акцентировать внимание на сплетнях. Не надо никому знать, что я буду делать. Но самое главное, что отношения тут цветут и пахнут, а где отношения, там и ревность, где ревность, там и конфликты. Полазаю по вентиляции, выясню подробности и примусь за дело диверсий и ссор.

Так мы прокалякали до половины седьмого, потом вместе сходили в столовую, где я захомячил чаю с булочкой, и уже один рванул к завхозу в будку. Его там не оказалось, и я решил подождать, должен же он вернуться! А чтоб не было скучно ждать, решил полазить по деревьям – в кубе я Древолазов или нет?! И это оказалось очень легко! Шершавая структура коры была идеальной для моего хвоста, я обвивался вокруг дерева и полз вверх, а когти на пальцах легко вонзались в древесину, прибавляя к хвосту руки.

–Я знал, что птицы с югов прилетают по весне и на деревьях гнездятся. Но чтоб серпенты прилетали и гнездились – это я, честное слово, первый раз вижу! – раздался голос Трофима с земли, когда я величественным взглядом смотрел на темнеющий неподалёку лес.

–Я тренировалась. – я смутился и даже слегка покраснел, но всё равно быстро спустился на землю. – Я теперь в клубе Древолазов.

–А, ну так-то понятно теперь, да – кивнул мужик. – А тут ты что забыла, древолазка мелкая? У корпуса деревья закончились?

–Я хотела вас кое о чём попросить, дядя Трофим. – я потупился и сделал самое невинное лицо, которое я мог сделать.

–Что же?

–Я… это… а у вас есть планы детского дома? Я ползаю медленно, пока весь облазаю и выучу – я уже отсюда выпускаться буду! Может, вы мне планы здания дадите, я по ним выучу всё и буду знать, как побыстрее проползти туда. Полы в доме, знаете ли, жутко скользкие, чешуя как по маслу скользит!

–Эк ты загнула! – почесал голову завхоз. – И что – совсем не ползается?

–Да сто метров за полчаса проползаю! – блин, надо научиться плакать по нужде, сейчас пустить слезу было бы отлично, а не получается.

–Ладно. Сейчас посмотрю.

–А ещё, ещё можете резинки на липучке сделать?

–Резинки?! – тут завхоз совсем опешил.

–Да! На липучке! Я их к чешуе прикреплю, и она больше проскальзывать не будет!

–Кхе. – крякнул Трофим. – Надо покумекать. А планы… пойдём, посмотрим.

Он открыл бытовку, запуская меня внутрь, зашел сам. Открыл холодильничек и достал бутылку кефира и поставил передо мной. Я ещё успел заметить, что их там десятка два, не меньше! Это типа запас на пару недель? Он так любит кефир?

–Спасибо. – не стал отказываться, открыл и стал пить, с некоторым трудом держа в руках.

–Пей, пей.

Завхоз кивнул, потом вдруг достал из своего захламлённого стола ноутбук, открыл его – и тот за секунду загрузился, показывая рабочий стол с какой-то крутой машиной на нём. Ого! А неплохая машинка у мужика, он тут что – в местный Атсасин Крид по ночам гоняет или ещё что? Я тоже хочу! Трофим покопался немного в папках на ноуте, поклацал беспроводной мышкой, открыл ящик стола – там оказался принтер, из которого полезли листы с планами.

–На, держи. Изучай сколько захочешь. Только постарайся никому не показывать, а то мне завуч выволочку устроит.

–Я постараюсь, дядя Трофим.

Ага. Всё, допила? Ползи давай, а то уже темно. И про липучки я подумаю, как их сделать.

–Спасибо! До свидания! – запихал листы в рюкзак с тетрадями и выполз наружу, радуясь простоте их получения.

Я успел их краем глаза посмотреть – там были подробные, хоть и уже довольно старые на вид, чертежи. И даже с воздуховодами – хотя бы примерные пути и выходы. То, что надо!

В спальню я не пополз, сразу в душевую – времени уже было начало девятого, пока помоюсь, пока доползу.

В душевой, к моему удивлению, я оказался не один! Там уже мылись, натирая спинки друг другу, две девушки, коза и белка. Эх, я бы тоже не отказался, чтоб они мне спинку понатирали. Я хоть и в женском теле, но не женщина же по духу.

–Эй, принцесска! Привет! – вывел меня из задумчивости чужой голос.

Коза с белкой подошли ко мне, обступив и зажав у стены. Потом опустились на корточки, так, чтоб быть на одном уровне со мной. Мне аж поплохело. Местные взрослеют очень быстро, вот и эти две девочки уже были на вид совсем не девочки. Я не знал, куда деть глаза, бегая ими от сисек одной к сиськами другой. Девки явно заметили это и с ухмылкой переглянулись.

–Привет. – выдавил я из себя.

–Слушай, у вас же, у серпент, языки длинные? – округлили глаза от любопытства коза.

–Ну, да.

–И у тебя тоже?

–Ну, да. – повторил я, а по спине пробежали мурашки.

–А не хочешь своим язычком поработать? – белка улыбнулась и облизнула губы. Медленно, со значением.

–Я.. как бы… не очень…

–Да ладно, тебе тоже понравится! Давай!

Белка села на пол, пропустив между ной свой длинный, до колен, хвост, обычно пушистый, как метёлка для стряхивания пыли, а сейчас мокрый и похожий на крысиный. Коза толкнула меня к ней, белка схватила мою голову и притянула к своему паху.

–Давай, давай, работай язычком!

Её нижние губы были передо мной, мокрые, в каплях воды и не только. Что ещё было делать? Не брыкаться же как идиот, да я и сам возбудился от такого…

Мой язык высунулся, потеребил её «горошенку», от чего она слегка застонала и стала мять свою грудь. Возбудив белку, я стал аккуратно, лёгкими касаниями облизывать её губки, лишь немного, почти случайными касаниями проникая внутрь, а рукой стал теребить горошенку. Минуты через три заметно потекла – и я припал губами к её губам, просунув язык на всю длину внутрь. А язык у меня был немаленький! Белка вздрогнула, дёрнулась пару раз, стала очень уж глубоко дышать и постанывать. Коза сидела рядом и работала над собой руками.

Внутри белки было тесно и жарко, даже горячо. Вся она содрогалась, шевелилась, сжимая мой язык, а я пробивался дальше, делая вращательно поступательные движения. Минут через пять такого напора белка выгнулась дугой, сжала ноги ( я едва успел убраться от них) и завалилась набок, забывшись в оргазме.

–Теперь мне! – мемекнула сбоку коза и тоже села.

–Лучше на четвереньки стань. – скомандовал я, и девушка послушно расположилась как я сказал.

Коза держалась хуже подружки, выгибалась, ноги её разъезжались, она поправлялась. А белка, придя в себя через пару минут, снова стала шликать, но при этом схватила мой хвост и засунула себе в рот, начав облизывать, посасывать и покусывать хвост! Я аж пискнул от ощущений! Кончик хвоста оказался очень чувствительной зоной, я завёлся от этого ещё сильнее, буквально вжавшись в козу и ворочая языком с максимальным усердием. Через десяток минут такой гонки сдалась и коза.

–Увидимся, принцесска! Язычок у тебя классный! – белка с козой быстро обмылись и свалили, помахав ручками на прощание.

А я остался лежать на холодном полу, приходя в себя. Ужас какой. Вот чего-чего, а такого я тут не ожидал!

Отдышавшись, я помыл хвост, высушился и пополз в спальню, надо изучать планы вентиляции.

Глава 9

Я полз по вентиляции, матюкая Трофима и всех его предшественников. Ну надо же так запустить вентиляцию! Почти вполовину заросла пылью, паутиной и всякой подобной гадостью! Хорошо, что я хотя бы голышом сюда залез, к чешуе подобное не липнет (Слава змейству!), а волосы ещё совсем короткие, из них потом полкило пыли с паутиной не надо будет вычёсывать и вымывать. Но всё равно ползти тут просто страшно. Да-да, я типа высший хищник в этой вентиляции, но кому понравится, если ему в глаз сиганёт паук? А вдруг он меня за жопь укусит?! Хвост распухнет, я застряну тут и умру!

Так, всё, тихо! Успокойся! Вдох-выдох, вдох-выдох! Тьфу, гадость, паутина в горло попала! Кхе-кхе-кхе!

Но зато лазить тут было довольно легко – похоже, вентиляцию делали в то же время, что и приют строили, лет триста назад, так что тут не было бетонированных коробов или жестяных стен. Нет, был чисто камень, кое где подмазанный, но в основном шершавый и лишь слегка подтёсанный. Можно было легко ползать туда-сюда, цепляясь когтями или брюхом за него. Что я и делал.

Перед этим я целую неделю изучал планы детдома, которые выдурил у Трофима. Вентиляция была тут древняя, сделанная таким образом, что она выходила и снизу, и сверху, что было весьма удобное – можно было подлезать к верхнему окну и за всем наблюдать и всё слушать, а через нижнее вылезать в комнаты, делая это незаметно, ведь такие окошки выходили куда-то под кровати. Ну, теоретически. В моей комнате эта решетка была как раз под моей кроватью. И она была не привинчена, а на каких-то штырьках-распорках – её просто засовывали в шахту вентиляции и так крепили. Надеюсь, в других комнатах будет то же самое.

Так, где тут комната Вики – подружки Василисы? Она будет моей первой жертвой! Пока Ваську трогать не буду, сначала протестирую на подружке, а потом уже и Василису нахлобучу.

А то она в последнюю неделю прям как с цепи сорвалась! На следующее утро, как я раздобыл планы здания, трое подружек утром налили мне в постель воды, а потом с громкими криками стали будить, срывая одеяло. А потом орать «А принцесса-то в постель нассала! Светка-зассанка!». Такие их вопли разбудили всю нашу комнату, девочки с улыбками смотрели, как я барахтаюсь на влажных простынях.

А Марина-сука ещё и начала притворно сочувствовать мне. Мол, вы что девочки, она же больная, её нельзя обижать, её надо жалеть! И вообще, убогоньки ссаться себе в постель можно, на то они и убогонькие. А потом стала пересказывать бородатый анекдот «Воробья спрашивают – а ты кто? А он – орёл! – А чего такой маленький? – А в детстве болел!». Вот и я, мол, хочу вырасти в дракона, но пока что получается только в шнурок.

Потом в спальню зашла Офца, которую позвали девочки. Она сочувственно поцокала языком и сказала, что я должна высушить постельку после себя, а то на свежее менять времени нет, выдала мне фен и скомандовала всё закончить до начала уроков. Завтрак я, конечно же, пропустил, высушивая феном простыню, одеяло и матрас, да ещё на уроке Офца посоветовала мне больше не ссаться, чтоб не голодать. В обед Василиса собралась с такими же переростками за столом и стала им в лицах рассказывать про «утренний конфуз», так что через полминуты уже вся столовая нет-нет и поглядывала на меня.

Позавчера было воскресенье, я хотел отоспаться – меня вообще что-то в этом теле на сон тянет, вот просто наемся и в спячку впадаю, мог бы сутки проспать без проблем. Так вот, три сучки вооружились несмываемыми маркерами и стали рисовать у меня на хвосте всякое-разное. Матюков и пенисов рисовать не стали, но всякие цветочки, сердечки, надписи вроде «Её Выколуполепие Светлана Пупырчатая» и прочая дрянь до сих пор так и не смылись. Я выглядел так, будто надо мной издевались несколько десятков умственно-отсталых детей с художественным уклоном. Обидно, знаете ли!

Так, ага, вот и нужная комната. Я смотрел на всё сверху, из вентиляции под потолком. Девки дрыхли, а обстановка была почти такая же, как и в моей комнате. Шкаф Вики я приметил заранее, ползая по детдому в предыдущие дни, оправдываясь тем, что изучаю его. Ага, никто под одеялом не хрустит чем-то съестным, никто не ковыряется в носу, не в силах уснуть, никто не притворяется. Даже дыхание ровное и глубокое, а две девочки вообще нехило так храпят – сама Вика и какая-то мелкая девчушка. Можно начинать!

Я сполз вниз, выдавил решетку и аккуратно, тихо, почти бесшумно вполз в комнату. Остановился, прислушался. Нет, всё нормально. Пополз к шкафам под кроватями, раскрыл викин, стараясь, чтоб он не скрипнул. Хм, а вещи приятно пахнут какими-то духами. Трусы у Вики были такие себе, в основном белые, полосатые и почему-то коричневые плавочного формата, ничего интересного. Только парочка, засунутая глубоко в шкаф, была красивой, кружевной. Вот их и возьму! Так, лифчики брать не буду, слишком громоздкие штуки. Схватив труселя и отправив вещи на место, стараясь сложить так, как они были раньше, я ретировался в вентиляцию. Трусы зажал в руке, благо, они были довольно тонкими, даже в поём кулаке помещались без проблем. Будет плоховато, если они все испачкаются в пыли.

Дальше я понёсся в другую спальню, для мальчиков, и таким же образом засунул это всё богатство в шкаф Сергея – парня общей для Василисы и Вики подруги Кати, тоже из старших травоядных. Одни трусы всунул между его труханами, а вторые положил ему карман рюкзака, с каким он на уроки ходит, но так, чтоб быстро нельзя было найти, в кармашек сбоку и на самое дно.

Осталось дело за малым – сгонял по вентиляции в женский туалет и на двери одной из кабинок написал «А Вика с Серёгой изменяют Катьке! Она даже подарила ему свои трусы!». Ещё и чуть-чуть процарапал эту надпись когтём, чтоб её нельзя было легко уничтожить. Хы-хы-хы, пусть с утра почитают страждущие!

С чувством выполненного долга я вернулся в свою комнату, протёрся тряпочкой, чтоб не было ни пылинки, в том числе голову, и улёгся спать. Уф, устал, надо будет отоспаться.

Утро, к счастью, прошло без дебильных издевательств. Но когда я дополз до туалетов и душевой, там уже шушукались – девочки разбивались по три-пять человек, собирались кружком и шептались, оглядываясь на туалетную дверь. Я как раз дополз до свободной раковины, забрался на неё, обвившись по кругу, и стал чистить зубы, как в туалет ворвалась Катя.

–Где это?! – заорала она сходу, увидела девок, ринувшихся от кабинки, и побежала к ней. – Кто это написал?! Признавайтесь, сучки, кто это накалякал?!

–Катя, да успокойся ты. Просто кто-то пошутил. – попробовала урезонить её подруга, зашедшая следом.

–Шутка?! За такие шутки в зубах бывают промежутки! – ярилась девушка, стуча лапой по полу – она была довольно крупной крольчихой.

–Что тут за крики? – из душа вышла Василиса.

–Васька, какая-то сука написала, что Сергей мне изменяет! С Викой! Ещё и трусы её хранит!

–Так спроси у Вики с Серёгой, чтоб знать наверняка. И трусы её пересчитай. Хи-хи-хи!

–А это мысль! – Катя вылетела из уборной.

–Катюха, стой, я же пошутила!

Я меланхолично чистил зубы, делая вид, что меня это не касается, но на истерику посматривал. Примерно то же делали и другие девочки у умывальников. Закончив, я сбегал в туалет, потом быстро помыл хвост с задницей – и рванул к комнате Вики. А там уже такой цирк был! Жуть! Катя с Викой катались по полу, вцепившись друг другу в волосы и уши, пинались ногами и выли не хуже двух дерущихся котов. Несколько подруг, в том числе и Василиса, пытались их разнять, но только получали пинки и плевки.

–Где твои трусы?! Где?! У Серёги?!

–Да нужен мне твой обосратый Серёга!

–Так он ещё и обосратый?! Ах ты сука!

–Катя! Ты что тут устроила?! Вика?! – в коридоре показался Сергей с рюкзаком. – Перестаньте!

Девок кое как растащили, они встали на ноги, красные, растрёпанные, с поцарапанными мордами.

–Катя, что тут произошло? Дай я тебя вытру, у меня где-то платок был… – Сергей стал копаться в кармашках рюкзака и очень удачно вытащил из того самого викины трусы. – Что за?..

–Ааааааа! – заорала Катя и так хорошо пробила ему в нос, что Сергея откинуло в стену, брызжа на пол кровью из сломанного носа.

Катя снова бросилась на Вику и повалила её на пол, но в этот раз подружки их не разнимали, а начали ногами пинать Вику с криками «Шлюха!». Это ещё продлилось с полминуты, потом раздался крик «Шухер! Училки!» и все стали разбегаться, а я для разнообразия расползаться.

В классе, ожидая начала задержавшихся уроков, я с трудом сдерживал улыбку. Первая подстава вышла как надо! Теперь на очереди – Василиса и её жополизки!