Текст книги "Змеиный дом (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ласточкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 22

У Свиносветки оказалась подружка, которую я сразу и не заменил. Марина куда-то делась, а вместо неё теперь была другая девочка, тоже свинья, только немного другая – длинная, подстать свиносветке, и тощая, как жердь. Не знаю, почему, но при этом её лицо было довольно симпатичным – вздёрнутый нос-пятачок, пухлые розовые щёки, немного грустные обвисшие наполовину розовые ушки. Но характер! Будто вместе с жирком из её тела исчезла вся человечность.

Вторая свинка, которую звали Катей, подрулила ко мне сразу же, как отошла её патронша. И сходу закопалась в мои вещи, просто выкидывая непонравившиеся на пол позади себя. Высмеяв всю нищебродскость шмоток, она отобрала себе мою новую расчёску и свалила, потоптавшись по платьям.

Реакция остальных девочек в комнате была ожидаемой. Никто не поддержал двойку свиней, но и не протестовал. Все понимали, что теперь эти две пятачконоски являются старшими, поэтому противостоять им всё равно, что ссать против урагана. На меня бросила сочувственные и извиняющиеся взгляды, конечно, а под взглядом свинюшек опускали глаза. А вот единственная из оставшихся «бывших хозяев» Настя меня удивила – она со страхом смотрела на всё это.

Довольно быстро я понял, почему это так. Когда свиносвету и свинокатю перевели к нам из другого детдома, те довольно быстро узнали, что Настька тут «сплетница». И даже сдавала своих подружек. Конечно, Настька пыталась к ним подлизаться, но те ещё больше обозлились из-за этого, подумав, что она спецом к ним в доверие втирается. И стали её травить. Её частенько пинали, толкали, вещи рвали, в еду могли плюнуть, постоянно оскорбляли. Свиносветка быстро подружилась с другими «старшаками» в детдоме, так что те тоже стали попинывать крольчиху, превратив это в развлечение.

На четвёртый день после возвращения мне совсем её жалко стало, когда на обеде в столовой она сидела за столом нашей спальни, но отдельно от всех, через два пустых стула. И уныло ковыряла в своей порции, из которой кто-то вынул всё вкусное – не было ни десерта, ни тушеной печени, которую подавали сегодня. И лицо у Насти было такое… Даже не знаю, как сказать. Будто для неё вся радость в мире исчезла, как у алкоголика, у которого нет денег на опохмел. Она ж ещё, как все кролики, была небольшого размера, всего около метра двадцати ростом, да ещё сгорбилась, и потому казалась совсем ребёнком.

Но я всё равно прошел мимо и уселся со всеми. Червячок жалости грыз меня, но разум говорил – пусть страдает! Тем более из-за того, что свинодевки издевались над ней, на меня у них сил не хватало. За эти дни они меня даже не трогали, так, пару раз что-то пукнули в мою сторону, но я сохранял равнодушное хладнокровие и всё. Что же мне, всё это менять, делая какие-то «красивые шаги»? Типа сесть сейчас рядом с ней, печенью поделиться и яблочного пюре подложить? Ага, обойдётся. Я тоже мстительный и злобный тип, змея как-никак.

После приезда я решил не предпринимать резких шагов, типа гонок по вентиляции, приноравливаясь к новым условиям. Мало ли, может, свиносвета со свинокатей чутко спят, я скрипну решеткой – а они проснутся и вытащат меня за хвост из стены. И что тогда делать? Но пока вроде об этом ничто не говорит, свинки спали ночью, как убитые, а свиносвета ещё и храпела, как какой-то дед. Иногда Настька по ночам всхлипывала, закутавшись головой в одеяло, но я всё равно её слышал. Вот сволочь! Даже в такой ситуации мне мешает!

В клубе Древолазов тоже произошли изменения. Анатолий ушел от нас, выпустившись, а новеньких пока не было – из хищников в детдоме появилась только девочка-волк, но она была мелкой, лет одиннадцать всего, так что тихо жалась по углам и не хотела ни с кем контактировать.

Зато меня с радостью встретили! Галина стала обнимать меня с визгом «Свеееееетик!», а пацаны были более сдержанные, просто потрепали по голове или похлопали по плечам. Все были более-менее в порядке, только Пётр был нервным больше, чем обычно. Я спрашивал его об этом, но он только отмахивался, мол, ничего страшного, всё нормально.

–К нему перевели какого-то придурошного старшака вместо ушедшего. – шепнула мне Галя, когда мы расходились. – И тот стал на Петю наседать. Каждый день его гнобит, всё даже хуже, чем раньше. А помочь ему не можем, вот он и делает вид, что всё в порядке.

Мда, я, получается, даже в каких-то тепличных условиях теперь живу, по сравнению с остальными-то. Грустно за такое положение. По сравнению с лагерем на море, где все действительно были равны и не делились так на хищников и травоядных, детдом ещё больше казался адом на земле. Надо снова возрождать сплетницу! Только немного в другом виде. В этот раз никто не поверит, что это всё Настя делает.

Выждав неделю и разобравшись со сном соседок, я сделал первую вылазку. И ужаснулся! Я стал жирным! Жиииииирным! Тушка раздалась, что в вентиляцию я пролезал с замиранием сердца, опасаясь застрять. Хорошо, что я был гибким и пластичным, да и змеиная родословная позволяла сгибаться пополам и сплющиваться. Котики – это жидкость, давно известно, но и змейки тоже. Но ещё одна-две линьки – и сюда больше не пролезу.

Первым делом я навестил подвал. Неделя без привычной уже рыбы давала о себе знать, я хотел съесть чего-то живого и полноценного, что будет шевелиться в желудке, пытаясь выбраться, но напрасно… В общем, поесть хотелось. Крысы оправдали мои ожидания – потеряв первое потомство, они завели уже второе. Только оно было постарше, крысята уже открыли глаза и ловко лазили в гнёздах. Ненадолго, хе-хе-хе! Через полчасика, неторопливо насытившись, я вернулся обратно в спальню – не дело это на полный живот по вентиляции лазить.

Устроившись в постели, мне пришла в голову мысль, что я немного теряю свою человечность. Пришло бы мне в голову есть крысят на прошлой Земле? Вряд ли, тем более живьём, со шкурой и прочим. Если я был бы в здравом уме. А тут эти действия не то, что не доставляют дискомфорта, а даже кажутся абсолютно естественными. Где-то внутри была убеждённость в том, что всё идёт, как надо, так и должно быть – есть я, хищник, и есть добыча. Я даже немножко испугался такого, но это быстро прошло. Что ж, я не на старой Земле, я уже не человек, а потому не стоит рефлексировать, натягивая иномировые нормы на этот мир. Но людей я жрать всё равно не буду! Даже тут это не поощряется!

–Дети, послушайте меня внимательно. – собрала наш класс Лидия Николаевна через две недели после моего возвращения. – С сегодняшнего дня начинается «месяц будущего» – вы будете выезжать в Рашеяль, город, к которому относится наш детдом, чтоб посетить профессиональные училища.

Она внимательно осмотрела нас, смотря на реакцию, хотя не очень понятно, что она хотела увидеть. Все и так про это знали, сидели и смотрели на учительницу равнодушными взглядами.

–Не думайте, что это просто поездки. Вы должны очень ответственно отнестись к этому – ваш выбор за этот месяц, возможно, определит всю вашу дальнейшую жизнь! Поэтому внимательно изучайте всё, что вам покажут, решайте, что вас больше привлекает, и в следующем году вы можете подать заявки на конкретные училища, которые хотите посетить по вашему выбору! По результатам мы будем корректировать программу обучения, чтоб вы смогли набрать как можно больше балов по тем направлениям, что вам будут нужны для поступления. Вам всё понятно?

–Да, Лидия Николаевна. – ответили мы.

–Тогда напишите на листочках, кто с кем хочет жить – поездки будут два раза в неделю по два дня, ночевать вы будете в училищах!

–А можно… – я поднял руку и посмотрел на Петра.

–Нет, только мальчик с мальчиком и девочка с девочкой! – срезала меня на взлёте Лидия Николаевна.

Мда, печально. В Петькой было бы лучше всего. Да и зачем так расселять, если все всё равно трахаются сколько влезет? Или это она хочет нас разделить, чтоб хищники не кучковались в поездке? Ну ладно.

Но итогу мне выпала Настя – никто не хотел жить с ней в комнате, а у меня уже и опыт есть, и вообще нормально. Ну Настя так Настя, если будет надоедать – то я её съем! Ха-ха-ха!

На следующий день Трофим на микроавтобусе подъехал ко входу, туда загрузился наш класс и ещё один такой же. Травоядные быстро оттеснили нас в самый конец, только в этот раз мне вытянуться не дали. Пришлось хвост поджимать под себя, но хоть место у окна. Всё лучше, чем пялиться в салон или в окно через чью-то голову.

В Рашеяле оказалось дохрена учились, наверное, с полсотни разной направленности, а за один день получилось обойти только два. Но зато нам показывали всё – аудитории, мастерские, клубные комнаты разных направленностей. Ученики тоже в этом участвовали, взяв над нами шефство и рассказывая разные мелочи об учёбе тут. Во втором училище нас оставили ночевать, выделив комнаты.

–Настя. – уже лёжа с выключенным светом на довольно твёрдой кровати, решил спросить я.

–А? – крольчиха тоже ещё не спала.

–А ты кем хочешь быть? В смысле, вот мы ездим по училищам, но ты ж уже думала, что будешь делать, когда вырастешь, да?

–А что? – крольчиха весь день была молчаливая и подавленная, даже к вечеру не растормошившись. Свинодевки на неё конкретно так насели, увы.

–Просто интересно.

–А ты уже про себя знаешь?

–Ага. Я хочу быть бухгалтером. – а что? Я в лагере нихрена не шутил! – Математика мне неплохо даётся, буду сидеть, работать с ведомостями и накладными и чаёк попивать. А ты?

–А я не буду! – вдруг зло зашипела она. – Я дура, оценки у меня плохие, а росту не хватает даже для того, чтоб быть парикмахером! Так что мне дорога в уборщицы, вот там я буду на своём месте!

Она зашмыгала носом, а потом совсем расплакалась, уткнувшись лицом в подушку.

Мда, ну ладно, не буду больше её трогать. Я отвернулся и постарался заснуть, задавливая зашевелившуюся в душе жалость.

Глава 23

В детдом мы вернулись в пятницу вечером. Но до этого успели ещё погулять. Когда мы оставались на ночевку, то сопровождающие нас учителя ходили бухнуть с преподами из училищ, а нас оставляли под «честное слово» в общаге. Но запирать-то нас никто не запирал! Так что я, терзаемый жалостью и капелькой вины, решил поводить Настю по городу. Да и самому походить тоже было интересно – когда ещё тут побываю? Других с собой я не брал, чтоб девочка не закрылась, чтоб была какая-то интимность и доверие.

Правда, было это уже вечером, так что особо ничего не работало, кроме ночных клубов. Но не на стриптиз же Настю водить! Будто она голых девок в душевой не видела… На мужской стриптиз? А тут уж мне не хотелось!

Тогда мы ходили по торговым центрам, которые были открыты до одиннадцати вечера. Разглядывали там витрины разных магазинов, модную одежду на манекенах, туфли, ювелирку – признаюсь, мне тоже было по душе разглядывать всякие там колечки-браслеты-кулоны. Только Настя, как и многие, налегала на золото, а мне нравилось серебро с аквамаринами и аметистами. Продавцы на нас смотрели с высокомерием, но не гнали, даже иногда рассказывали о том или ином камешке или колечке. Если не были заняты, конечно.

Но самое прикольное было в игровых комнатах. Мы же дети? Дети! Ну, пусть подростки, но несовершеннолетние же! Так что мы поиграли во всё, что можно было, даже вытаскивали «лапами» игрушки и плясали на танцевальных автоматах. Вернее, Настя плясала, а я так, хвостом дёргал в такт. Всё таки танцевать без ног весьма проблематично. Попробуйте повальсировать одной ногой!

Хорошо, что я не все деньги потратил в летнем лагере, пару форинтов мелочью оставил про запас, вот и пригодились.

–Фух! Хорошо, что завтра уже до… обратно в детдом. – чуть не сказал я «домой», когда укладывался на кровать. Ха, чуть не сказал «домой»! Эта мучильня мне домом стать не может!

–Здесь тоже неплохо. – пробормотала Настя, улыбка которой чуть угасла. Похоже, вспомнила про свиносветку и общий её игнор.

–Пф! – я обфыркал её за такие слова. – Ты что – запахов не чувствуешь?

–Каких? – крольчиха принюхалась, громко сопя, потом удивлённо посмотрела на меня. – Ничего такого.

–На моей кровати кого-то тошнило. Недавно, где-то с неделю назад. – показал я в ту сторону, где у меня лежал хвост. – А вот на твоей кому-то прочищали дымоход, и судя по тому, что женских запахов тут нет, кроме наших, то явно какому-то парню!

–Фууууууууу! – Настька взвизгнула и подпрыгнула, с брезгливостью глядя на своё ложе.

–Вот-вот. В детдоме я хотя бы знаю, что с моей кроватью делали!

С некоторым трудом, но крольчиха уснула, а следом за ней и я. На следующий день мы посетили два других техникума – пищевой промышленности и текстильный. Первый мне понравился намного больше, там давали попробовать продукцию и не ограничивали в размерах пробы! Правда, были одни булки и хлеба, но я две буханки съел и с десяток булочек. Свежие, только из печки, пахли так одуряюще, что я ещё бы съел, если бы меня не увели из зала с едой. А вечером мы уже были в детдоме.

–Что, шлюшки, вернулись? – встретила нас на пороге спальни свиносвета. – Вворачивайте карманы! Посмотрим, что вы нам привезли в подарок!

–Давайте-давайте, быстренько! – свинокатя подошла к нам и стала хлопать руками по одежде, обыскивая. – Чем больше я стараюсь, тем больше вы нам подарков привезли!

Ну, мы и вывернули карманы. Но я уже был учёной змеёй, поэтому ничего материального не покупал ни себе, ни Настьке, только то, что можно съесть, и хорошее настроение. Скорчив свиные рыла, Света с Катей ушли, плюнув нам вслед презрительным «нищебродки!». Да и хрен с этими свинотами, зато я могу растянуться на своей кровати в полный хвост!

Всё пошло не так, как обычно, в воскресенье. В понедельник мы должны были снова выехать в город, так что многие, уже учёные прошлой неделей, собирались правильно, без лишней суеты. Кстати, я библиотеке посмотрел, почему Рашеяле так много училищ – это был один из рабочих пригородов столицы, кузница кадров, так сказать. Только таких, рабочих кадров, сварщиков, парикмахерш и хлебопеков, а не менеджеров среднего звена. Для менеджеров есть другой пригород…

Сначала началась суета между преподавателями. Завуч забежала в столовую, обежала некоторых учительниц – и трое из них убежали с завучем. Обедающие стали переглядываться между собой, всем было непонятно, что происходит. Потом из коридора раздались крики, и побежали к двери, чтоб посмотреть, что произошло. Я тоже пополз со всего хвоста, протиснулся между ног и выглянул как раз вовремя. По коридору две учительницы вели, даже слегка тащили побитого, с окровавленным лицом Петра! Это было всего несколько секунд, тройка свернула за угол, а нас втолкнули обратно в столовую вернувшиеся учительницы.

–Не на что тут пялиться! Вернитесь к завтраку! – грозно хмурились они.

Мы вернулись за столы, но я стал переглядываться с другими членами клуба Древолазов. Правда, тут были только я и парниша-лис, так что мы ничего не понимали. Через пару минут в столовку зашла со своими соседями Галя, села, быстро съела свою порцию и стала выходить, стрельнув глазка в меня и лиса. Мы сдали посуду и поползоли за ней в клубную комнату. Там уже были все.

–Что в Петей?! Почему он… такой был?! Весь в крови! – я посмотрел на всех.

–Он подрался с тем ублюдком, который его донимал последние недели! – заламывая руки, хлюпнула носом Галя. – И даже покусал и порвал его! Теперь его заберут из детдома в тюрьму!

–Но как?! Почему?!

–Этот гад снял с себя трусы и попытался засунуть их в рот Петьке. – сказал второй наш парень-волк. – Угрожал, что заставит их съесть, если Петя не отдаст ему свою еду за завтраком! Ну, Петька вспылил и накинулся, это уже было последней каплей! Они сцепились и Петя этому уроду ухо оторвал, но и сам получил. Чёрт возьми!

–Что теперь делать?

–Не знаю! Петька теперь в тюрьму из-за этого ублюдка попадёт! Его училки в местный карцер повели!

Мы сидели и не знали, что делать, перебирая самые фантастические варианты, вроде сломать карцер, выкрасть Петра и убежать вместе с ним. Мы понимали, что этого сделать нельзя, но просто… просто сидеть в гнетущей тишине было слишком уж тяжело.

–Пойдёмте хоть посмотрим, где он сидит. – я поднялся на хвост и вышел из клубной комнаты. Через секунду за мной потянулись остальные.

Но дойти до холла и выйти через двери не успели, по коридору шли те училки, что увели Петра, завуч, ещё трое училок. Одна из унёсших волчонка рыдала, держалась за кровоточащую руку и причитала:

–Укусил и сбежал! Я к нему, как к родному, а он меня укусил и сбежал! Животное! Вот как, как такого сделать человеком?!

Мы все остановились и переглянулись? Петя сбежал?! Нужно пойти его поискать! Может, поможем ему вырыть подкоп под забором? Или забраться на дерево, древолазы мы или нет, и так перелезть через забор?! Быстрее! На выход!

–Эй, вы! Вы же в одном клубе с Петром были?! – заметила нас завуч – Даже не смейте выходить наружу! Если кого-то увижу не в здании детдома – последуете за Петром! Всем понятно?!

Мы переглянулись, скрипнули зубами и кивнули. Мы ничем ему не поможем, если нас так же утащат и где-то запрут. Развернувшись, мы вернулись в клубную комнату. Сразу же подошли к двери наружу, дёрнули за ручку, пытаясь открыть, но она внезапно оказалась заперта! Даже ключи, что у нас были, её не открыли – снаружи был засов, видимо, на него и заперли.

–Что теперь делать? – жалобно мяукнула Галя.

Никто не ответил.

Я не стал сидеть, слишком уж плохая атмосфера. Поднялся на самый верх детдома, не на крышу, на последний этаж. Встал у окна, что выходила на задний двор детдома, мини-стадион и лес за ним. Может, смогу рассмотреть Петю, который перелезает через забор? Боже, надеюсь, у него получится! Почему из-за этих мразей должны страдать обычные дети?!

Я не говорю про «травоядных мразей», в лагере я убедился, что без мразотного воспитания в духе ненависти местные дети и взрослые не делят никого на травоядных и хищников. У ненависти и издевательств нет ни видовой, ни половой принадлежности!

Я не сразу понял, что я вижу. Просто смотрел и всё. А потом до меня как дошло! По дороге ехал уже знакомый мне чёрный фургон, остановился возле того же бетонного здания. Из него вышла какая-то неясная фигура, открыла дверь в здании и скрылась внутри. Да чёрт же, теперь это точно не галлюцинация! И температура в норме! В прошлый раз, когда тот парень-горностай сбежал, он тоже приезжал. И сегодня. Может, это как-то связано с побегом Пети? Я должен обо всём узнать!

Глава 24

Я уже хотел броситься вниз, к вентиляции, чтоб через неё вылезти наружу, поближе к кустам, и уже так доползти до того здания, но потом остановился. А как я что-то докажу другим, если вдруг там что-то увижу? В прошлый раз мне вообще не поверили, что есть какой-то фургон, почему в этот раз будет иначе? Надо найти что-то, что подтвердит мои слова! Фотоаппарат, видеокамера, смартфон… Смартфон! У каждого старшака есть смартфон! Надо, значит, один такой позаимствовать. Только у кого?

Первым мне в голову пришла свиносвета. Стырю у жирухи мобилку – вот она беситься будет! Но из-за этого и мне прилететь может… Ладно, Свиньтлану трогать не буду. Кого тогда другого? Мысли заметались, перебирая тех, кого можно обобрать. Чёрт! У всех есть подписота, которая всегда вокруг них крутится. Даже если я каким-то образом захвачу их шею хвостом и придушу, то другие успеют вмешаться, я не успею смыться. Что же тогда делать?!

Когда ответ пришел мне в голову, я даже себя ладонью по лбу шлёпнул! Да тому же уроду, с кем Петя подрался! Волчонок ему ухо оторвал, он сейчас должен быть в медпункте. Может, ему ухо приживляют к голове, а может, к заднице, но мобилка ему сейчас явно не нужна. Надо порыться в его вещах!

Оглянувшись, я поспешил на крышу. Там разделся, положил вещи под кусок рубероида, что там валялся, и нырнул в вентиляцию, которая сюда выходила. Но внутри спешить уже нельзя было – всё таки не ночь, днём меня могут услышать, так что я полз понемногу, останавливаясь и прислушиваясь. Но через двадцать минут я заполз в верхнюю вентиляцию спальни Петра. Осмотрел всё, подмечая детали, насколько мог. Спальня была немного неубранной, постели застелены кое как, но в остальном было всё в порядке, тут успели прибраться. Решившись, я спустился вниз. Теперь обратного пути нет!

Прислушался, не идёт ли кто, но всё было в порядке. Только откуда-то раздавались звуки голосов, но расстояние до них не менялось. Вынул решетку вентиляции, вылез и заскользил под кроватями до той, возле которой пахло чистящими средствами и остатками крови. Быстро открыл тумбочку и уже хотел зарыться в вещи, но остановился – они слишком пахли Петром, чтоб быть не его. Ладно, ничего. Я пополз ко второму месту с такими же запахами недавней драки и уборки. Вот, это та тумбочка, что нужна!

Внутри всё было в беспорядке, накидано кое как, явно кто-то второпях закидывал вещи. Плевать! Я стал копаться, ища мобильный. Трусы, носки, трусы, все несвежи, фээээ, ну и гадость, штаны, рубашка, женские трусы. О, вот оно! В самой глубине тумбочки лежал смартфон. Я быстро включил его, в принципе, особых различий в этом с предыдущей Землёй не было, я это выяснил ещё на примере компьютеров в библиотеке. Так, ага, работает. Вскрыл крышку, вынул и выкинул симку, снова включил. Всё работает, разве что сети не находит, что неудивительно. Так, быстро отключил все звуки, чтоб не выдать себя ими, и шмыгнул в вентиляцию, потому что к спальне приближались чьи-то шаги.

Всё, успел! Не теряя времени, я бросился изо всего хвоста к внешней вентиляции. Так, какая там выходит поближе к кустам? Точно, та, возле кухни. Ползу туда!

Пришлось постараться, чтобы выбраться, даже понадобилось когтями отцарапывать ржавчину с креплений, но я всё же смог выбраться и даже не нашуметь. И пополз, почти роя носом землю и опавшие листья, к бетонной коробке.

Вот блин! Вентиляция тут тоже была, но высоко, под самой крышей, на высоте пары метров, не меньше. Зато она была шире, чем в детдоме, да и казалась поновее. Волшебно! Оглянувшись, нашел какую-то трубу, выходящую из стены и уходящую куда-то в землю. Метнулся к ней, обвил хвостом и, как по канату, взлетел наверх. Оттуда на край крыши, и уже по ней осторожно, прячась в кронах деревьев, добрался до вентиляции.

Свесился, напрягая мышцы хвоста, чтоб не сползти с крыши, свесился вниз и стал выламывать решетку. Ха! Она тут прикручена болтами! Воткнул в них когти и выкрутил, как отвёрткой. Свесился как можно больше, залез в вентиляцию и пополз по ней, ориентируясь на запах и и звук.

А пахло тут чудовищно! Затхлость, пыль, дохлые пауки – но это старо. А из нового были запахи Петра, крови и ещё чего-то. Ну да, Петя ранен, но ему разве не оказали первую помощь? Ладно, сейчас увижу. Я включил запись видео на смартфоне и полз по просторному жестяному коробу, вделанному в стены и в потолок.

Вскоре я попал куда надо – через решетку внизу я видел комнату с парой металлических столов. На одном из них лежала куча всего, а молодой мужчина, лет двадцати трёх – двадцати пяти упаковывал это что-то в прозрачные вакуумные мешки. В его ушах были наушники, проводки шли куда-то к поясу, а сам мужчина пританцовывал и подпевал музыке в ушах.

Я сначала обратил внимание на самого этого мужика, всё же тот двигался и вообще выделялся, и не понял, что он там упаковывает. А когда присмотрелся – меня пронял такой ужас, что я готов был обосраться прямо в вентиляции. Даже рот себе закрыл ладонью, чтоб не издать ни единого звука.

Потому что на столе были уже упакованные или ещё только готовые к этому части тела Петра. Его голова, с пустыми глазницами, смотрела почти на меня из вакуумной упаковки. А мужик как раз высасывал воздух из пакета с детской ногой.

Я лежал и боялся пошевелиться. Даже стук собственного сердца казался мне ударами молотка по жести вентиляции. Я был поглощён желанием издавать как можно меньше звуков, вообще быть маленьким и незаметным, как микроб. Потому что стоит этому уроду меня заметить – и я труп. Вот прямо сейчас. После того, что я увидел, свидетелей в живых не оставляют.

Упаковка заняла ещё с полчаса времени, показавшимися сне почти вечностью. Наконец мужик закончил с частями тела, сложил их в объёмную сумку и собрался уже уходить, когда в комнату зашел… Трофим.

–Господин. – завхоз поклонился мужчине. – Вы довольны товаром?

–Да, весьма неплох.

–Рады, что вам понравилось, господин!

–Ага. – мужик закинул сумку на плечо. – Трофим, ты говорил, у вас есть серпента?

–Есть, господин, есть, молодая, мелкая.

–Хорошо. Готовьте её, через месяц я её заберу. Только смотрите, чтоб её печень и сердце не пострадали, они мне больше всего понадобятся. Оба сердца! Понял?

–Да, господин, они будут в лучшем виде!

–Отлично. Пока.

Они ушли, а я так и остался лежать в вентиляции, уставившись куда-то в темноту. Мне осталось жить всего месяц?! Чтоб вас всех!