Текст книги "Естественный отбор"

Автор книги: Дмитрий Красавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Мне кажется, – попытался я возразить, – тот, кто достигает верхушки иерархии, наибольшей власти и денег, тот, почти всегда, обречен на гибель. Многообразие форм проявления законов Естественного Отбора позволяет действие одних компенсировать другими. В мире нет вечных диктатур. "Слабые" объединяются, и торжеству "сильного" приходит конец...

– Но тогда рождается новая диктатура – диктатура коллектива, – отмел мои возражения Вадим. – Наиболее яркое и устойчивое проявление диктатуры "слабых" – это государственные образования с их законами, нравственными нормами, ограничивающими внутри этих образований возможности для произвола "сильных" по отношению к "слабым". Но если государство родилось как следствие борьбы "слабых" за сохранение и упрочнение их иерархических высот, то само по себе оно уже представляет из себя новую силу, вступающую в борьбу с другими "силами", с другими государствами, и снова – в соответствии с действием законов Естественного Отбора. Между государствами начинаются большие и малые конфликты, вспыхивают войны... В зависимости от внешних обстоятельств внутренняя политика государства по отношению к своим гражданам бывает и жестокой и либеральной. Но неизбежно государство выступает как некая совокупная личность, занимающая верхнее положение в иерархии ценностей, неизбежно подавляет свободу своих граждан.

– А Западные страны? Америка?...

– Капитализм, действительно, предполагает меньший диктат государства над личностью, чем социализм. Хотя согласись, что любые, самые демократические законы, самые вежливые полицейские – это ограничения. Уменьшение диктата государства над личностью дает большую свободу для ведения иерархической борьбы внутри самого государства. При том уровне духовности, который характерен для современного человека, это означает более резкое проявление законов Естественного Отбора, увеличение степени расслоения в обладании иерархически значимыми ценностями между "сильными" и "слабыми" . Социализм и капитализм одинаково противостоят духовности человека и, наращивая мощь применяемых в иерархической борьбе средств, одинаково угрожают существованию мира в целом 1).

– Но при чем тут монастырь?!

– Как при чем? – удивился Вадим. – Неужели ты не понимаешь, что единственный шанс остаться самим собой, остаться духовно свободным – это отказ от подчинения своего Духа действию законов Естественного Отбора?

– Ты хочешь сказать, что переселяешься в монастырь, чтобы легче справиться со своими природными инстинктами и страстями? что ты перестанешь стремиться к любым видам наград (включая улыбку благодарности) и даже к мало-мальски сносному материальному благополучию?

– Именно так.

– А если все люди последуют твоему примеру, то на Земле воцарится Рай? – поинтересовался я.

– Люди никогда не изменят своей ориентации на иерархию, но в идеале, чисто теоретически, ты прав.

– Но это абсурдно! Это будет мертвая, безрадостная, нищенская жизнь!...

– Подожди! – перебил меня Вадим. – Так может говорить только тот, кто не пробовал жить такой жизнью хотя бы в мечтах. Люди боятся поступать так, как их учил Христос: "если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною" ( Мф. 19.21) Люди боятся бедности. Они видят в ней тяготы и лишения. Но такова бедность лишь для того, кто имеет или жаждет иметь богатства. Добровольная бедность, освобождение от власти богатства, власти силы (силу силой можно отнять – отсюда вечный страх) – это нищета во имя духовной свободы, нищета духа. "Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное" (Мф.5.3) Эта нищета спасает человека от страха, спасает от произвола и унижения. Человек обретает свободу от постоянной заботы о сохранении и приумножении имущества и все время может посвящать Богу.

Признаться, проповедь нищеты, как высшего блага, невольно вызвала во мне прилив раздражения. Я не сдержался и, перейдя на несколько повышенный тон, заметил:

– Если все будут нищими, кто будет работать? Это первый вопрос. И второе – крепкий, здоровый, неглупый бугай, вроде тебя, собирается жить за счет подаяний, за счет труда других, в том числе и более слабых, не таких умных людей. Неужели твоя Совесть не возмущается?

– Но "нищий духом"...

– Извини, но я первый плюну в протянутую тобой руку, – резко перебил я Вадима.

– Но "нищий духом", – продолжил он, сдерживая себя от резкости в ответ на резкость, – это вовсе не тот, кто ничего не делает и живет за счет ближнего. Апостол Павел говорил, что "..если кто не хочет трудиться, тот и не ешь" (II Фесс. 3. 10). Надо трудиться, но себе оставлять ровно столько, сколько необходимо для того, чтобы обеспечить жизнедеятельность организма, остальное отдавать нуждающимся, ибо сказано: "Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут" (Мф.6.19) "...не заботьтесь и не говорите: "что нам есть?" или "что пить?" или "во что одеться?" (Мф.6.31). "Ищите же прежде Царства Божия и правды Его, и это все вам приложится" (Мф.6.33)

– Но если у тебя не будет запасов на черный день, то ты при первых же ударах судьбы протянешь ноги!

– Бог не оставит. Я не намерен специально подставлять себя под удары судьбы – истязать тело голодом и холодом. Но изменять своему Духу ради тепла и сытости тоже не намерен. "Сытость – не выше Человека" – так, кажется, у Горького? И кроме того, ты знаешь, что среди тяжких испытаний рождается духовный подъем.2)

– Твоим рассуждениям мог бы позавидовать сам Франциск Ассизский, 3) отвесил я Вадиму любезность.

– Спасибо. Я рад, что ты оставил свои упреки.

– Но освободившись от власти денег, ты еще не освободишься от самого себя, от естественного стремления хоть в чем-то возвыситься над другими. Стремления, которое Естественный Отбор запрограммировал в твоем подсознании. Ты понимаешь, что каждый из тысяч твоих предков выжил и смог вырастить наследника благодаря тому, что жил в соответствии с законами природы, законами Естественного Отбора? Их гены будут вопить у тебя в крови о жажде реваншей, жажде мщения... Не будешь же ты заменять кровь на воду?

– Ты ждешь от меня искренности?

– Разумеется.

– Я не знаю, удастся ли мне достичь идеала, ибо идеал – это Христос. Он указал путь, и я буду молиться, чтобы Он укрепил мой дух, научил смирению, дал силы идти по Его пути.

– Ну а где ты будешь жить? Чем зарабатывать на жизнь? Монастырь в Мелешках давно закрыт...

– Я договорился об обмене своей двухкомнатной квартиры в Кохтла-Ярве на маленький домик с печным отоплением в Мелешках. Придется немного доплатить, но деньги у меня уже есть. Поживу пару месяцев в домике, приведу в порядок одну из келий в южной части монастыря, где стены спускаются к реке. Место на отшибе. Тишина. Спокойствие. Там же, в монастыре, буду работать дворником. С властями уже договорился – проблем нет.

Ночь подходила к концу. На столе оставалась недопитая бутылка портвейна, булочки... Много вопросов еще было не обговорено, но я понимал, что никакие доводы рассудка не заставят Вадима отказаться от принятого им решения. Да и не мог я так, с налету, не обдумав предварительно для себя все аргументы "про" и "контра", сказать ему что-то весомое, убедительное, что поколебало бы его решимость. Потом, где-то через пару дней, такие аргументы нашлись, но некому уже было их выслушивать. А может они только для меня казались убедительными? Не знаю. С тех пор прошло пятнадцать лет. За все это время я ни разу не был в Мелешках. Где сейчас Вадим? Что с ним? Как изменились его взгляды на жизнь? его убеждения?...

–

Сейчас, расхаживая по своей квартире, вспоминая Мелешки, монастырские стены, берега Югони, Вадима; размышляя над Яшиным предложением; понимая, что мне представляется уникальный шанс побывать в городе моего детства и, может быть, встретиться с Вадимом, я, тем не менее, не мог придти к однозначному решению. При моих более чем скромных доходах, разовый оклад в 3000 крон и суточные, в дополнение к возможности бесплатно съездить в Мелешки, были бы тоже очень кстати. Но ради этого я должен в течение двух недель работать на Яшу, согласиться быть от него материально зависимым. У него удивительный талант – не упускать ни одного случая, чтобы не подчеркнуть свою значимость, свое главенствующее положение в чем-либо. Но не это было основное, что мешало согласиться с Яшиным предложением. Меня угнетала, мне была неприятна сама идея восхваления в монастыре личности ограбившей город. Последствия спровоцированной Яшей в Мелешках медной лихорадки исчисляются миллионами долларов ущерба. Русские князья во времена Золотой Орды не платили такой дани в ханскую казну! Руководство номерного завода, после резкого снижения объемов Государственных заказов, ничего не предпринимало для поиска новых заказчиков, перепрофилирования цехов на выпуск продукции пользующейся спросом, потому что и генеральный директор и начальники цехов, потеряв голову от баснословных, по тем временам, Яшиных денег, занимались изъятием из производства и со складов цветных металлов. Которые потом они старались продать непременно нелегально, без документов, за наличный расчет, ибо в этом случае деньги поступали не на расчетный счет завода, а в карманы руководства. Разумеется, цены при этом Яша устанавливал многократно ниже официальных, но и официальные цены для него были в полтора-два раза меньше, чем те, по которым он поставлял металл в Германию. Тысячи рабочих завода, и раньше работавших без стабильной загрузки, с перебоями, за мизерную, нерегулярно выплачиваемую им заработную плату, оказались перед выбором: либо еще туже затягивать пояса, наблюдая как начальство распродает металлы и тем самым лишает их надежд на обеспечение работой в будущем, либо самим подключаться к процессу разворовывания заводского добра. Добрая половина, если не больше, выбрала второй путь. Это была золотая пора для открытых Яшей по всему городу пунктов скупки металлолома. Эйфория в городе прошла, когда Яша увез последний грамм меди. Наступило протрезвление. Остались недостроенными особняки в центре города. Кого-то сняли с работы, кто-то сам поспешил перебраться на новое место. Несколько мелких "металлистов", попавшихся на краже нержавеющих емкостей в гальваническом цехе, были определены на казенное обеспечение в местное пенитенциарное заведение. Жизнь на заводе почти полностью замерла, а с ней замерла и жизнь в городе, так как платежеспособность горожан и девяносто девять процентов объема городского бюджета зависели от положения дел на номерном заводе. Многие горожане, как после нашествия Батыя, в поисках лучшей доли покинули родной город. Среди них были моя сестра с мужем и сыном.

Говорят, интеллигент соткан из сомнений.

Я поднял трубку телефона, набрал Яшин номер, чтобы сказать все, что я про него думаю и отказаться от сомнительной чести быть его наемным консультантом. Вместо Яши ответил автоответчик. Я пересек несколько раз по диагонали комнату и, через некоторое время, попробовал снова перезвонить. Результат тот же. И тогда во мне заговорила кровь интеллигента. Я стал сомневаться.

Какими бы не были отвратительными поступки Яши и их последствия, он стал задумываться о Боге. Пусть спьяну, но он пожертвовал деньги на строительство церкви. Деньги немалые. Да, у него масса пороков. Но не порочен ли был гонитель христиан Савл, ставший затем апостолом Павлом? А Мария Магдалина? Фарисеи обвиняли Христа, что он проводит время с мытарями и грешниками. На что он им отвечал, что "не здоровые имеют нужду во враче, но больные" (Лук.5.31) Яша такой же больной. Чем он хуже убивавшего христиан Савла? Но от того Христос не отвернулся с презрением. Какое право тогда имею это делать я? Кто я такой, чтобы судить других людей? наказывать Яшу своим отказом? Ведь сказано: "Не судите, да не судимы будете" . "Мне отмщение. Я воздам".(Рим. 12.19)

В конце концов я устал от бесконечных сомнений, колебаний и, уже далеко за полночь, лег спать, так и не решив для себя, как поступить.

Утром следующего дня, перед выходом на работу, я позвонил Яше еще раз, дождался щелчка автоответчика и оставил для него на пленке информацию: "Согласен. Оклад ноль. Суточные ноль. Предупреди о точной дате отъезда, чтобы я мог своевременно оформить отгулы на работе."

В тот же день мы встретились с Яшей снова. Он настаивал, чтобы я не отказывался от предлагаемой им оплаты. Извинился, что с его стороны размер оклада был непродуман в достаточной степени, и что, если я оскорблен его незначительностью, то это сугубо от его, Яшиной, некомпетентности. Сходу предложил увеличить оклад до пятнадцати тысяч крон. Я не стал ему объяснять, что не хочу брать от него деньги. Взять их для меня означало войти в Яшину команду, вместе с ним нажиться на ограблении Мелешков (не грабил бы он Мелешки, не было б у него таких денег). Все эти тонкости я оставил при себе. А Яше сказал, что у христиан не принято брать с учеников плату. Чем поверг Яшу в крайнее изумление. Он недоверчиво посмотрел на меня, полагая, что это какой-то розыгрыш с моей стороны, но не обнаружив каких-либо намеков на подвох, рассмеялся и сказал, что впервые сам становится объектом проявления благотворительности. Затем хлопнул меня по плечу – "Договорились!" – и протянул руку, чтобы скрепить условия сделки рукопожатием.

Примечания.

1. Капитализм времен Карла Маркса являл из себя общество, построенное целиком по законам Естественного отбора. Сильные побеждали слабых. Дифференциация в доходах и в обладании иерархически значимыми ценностями постоянно усиливалась. Карл Маркс экстраполировал присущие раннему капитализму процессы в будущее и пришел к выводу о неизбежности социальной революции. Слабые непременно должны были объединиться, чтобы победить сильных. Существование такой общественно-экономической формации, в которой одни люди наживаются на слабости других безнравственно, поэтому родилась и получила поддержку в умах интеллигенции многих стран мира теория построения бесклассового общества. Однако, одновременно с идеями социальных революций в мире усиливались тенденции по сглаживанию социальной напряженности. В странах Европы и в Америке усиление таких тенденций было обусловлено влиянием Христианства. В конце ХIХ -начале ХХ века это привело к созданию различных благотворительных обществ, а к концу ХХ века, благодаря гибкой налоговой политике и продуманным социальным программам, "слабые" в странах капитализма оказались более социально защищены, обладали большим набором иерархически значимых ценностей, чем "слабые" в странах социализма. России начала ХХ века в результате целого ряда причин не удалось удержаться в рамках мирных социальных преобразований общества. В числе этих причин и относительная молодость Российского капитализма, и ослабление страны в ходе Мировой войны, совпавшее с ростом национально-освободительных движений на ее окраинах, и "помощь" мирового пролетариата, и, безусловно, громадный организаторский и политический талант руководителей РСДРП(б). (Но в числе этих причин нет и никогда не было такой, как особенности менталитета русской нации. Стремление во всех ужасах постреволюционных событий, вплоть до наших дней, обвинить русских само по себе кощунственно и не имеет под собой никаких оснований.)

Социализм, в идеале, призван был обеспечить "слабых" гарантированными благами – работой, медицинской помощью, определенным уровнем образования, пенсионного обеспечения, жильем и т.д. – с меньшей степенью дифференциации по степеням владения иерархическими ценностями, чем капитализм. Разность в объемах получаемых благ между тупицей и одаренным человеком, трудолюбивым и лентяем, больным и здоровым при социализме незначительна, так как действие естественных законов Естественного Отбора ограничено, меньшую значимость имеет конкуренция во всех областях жизнедеятельности человека. Но поскольку вытеснение естественных законов иерархической борьбы осуществляется насильственным путем, а не за счет увеличения духовного потенциала, то, как следствие, приводит к ослаблению мотивации труда "сильных", последующему застою и гипертрофированному росту значимости искусственных законов иерархической борьбы – блата, партийной и идеологической принадлежности, стукачества и др., что неминуемо принижает роль духовного начала.

И в нравственном и в материальном планах социализм, в итоге, уступил по всем позициям современному капиталистическому обществу ( Разумеется, современный капитализм и капитализм конца Х1Х века настолько далеки друг от друга, что возникает вопрос о правомерности использования одного имени для обозначения столь различных общественно-экономических формаций, но эта тема для отдельного разговора).

Вышесказанное явилось основной причиной развала СССР и переориентации стран социалистического блока на капиталистический путь развития.

(Впрочем, это мое видение проблемы. Вадим темой политического устройства государств не интересуется. Он полагает, что любые изменения внешних форм человеческого общежития бессмысленны. Должен измениться сам человек. Для того, кто живет по Евангелию, форма государственного устройства вообще безразлична.)

2. "Духовный подъем зарождается среди тяжких испытаний" – Е.Н. Трубецкой "Смысл жизни." – Париж 1979 год, стр.80 )

3. Франциск Ассизский – реформатор западноевропейского монашества, XIII век. Называл бедность "евангельской жемчужиной". "Это та добродетель небесная, которая все земное и преходящее повергает во прах и которая освобождает душу от всякого препятствия и дает ей свободно соединиться с Богом Вечным" ( "Цветочки святого Франциска Ассизского" М., 1913 г. Предисловие С.Н.Дурилина ).

Глава 3

"Путевые заметки"

" Москва и до Москвы "

" Сергиев Посад"

" Рыбинск "

" Деранька"

8 июня 1998 года. (Москва и до Москвы)

Сегодня в семь утра мы выехали на Джипе из Таллинна. Кроме меня и Яши в поездку отправились два водителя-охранника. Одного я уже встречал в Яшином офисе и за глаза окрестил Джеймсом Бондом. Пусть это имя и останется за ним. Тем более, что он к нему отнесся благожелательно. Второго звали Олег. Он был несколько более упитан, чем Джеймс, но производил впечатление приятного человека.

Ехали довольно быстро. Вопреки ожиданиям, границу пересекли без задержек. Скорость на трассе почти постоянно держали больше ста, поэтому уже в шесть вечера пересекли кольцевую трассу и углубились в лабиринт Московских улиц.

Дорожное движение в Москве напоминает таллиннское в час пик, когда надо добраться из Копли в Ласнамяэ, но водители более нахальные чем у нас и поэтому потери нервных клеток в расчете на километр дороги несопоставимо выше. За что они так не любят друг друга? Непонятно. Преимущество на дороге всегда за тем, кто сильнее и наглее. Слабаки-пешеходы – объекты всеобщего презрения. Даже на пешеходных дорожках, обозначенных "зеброй", их со всех сторон обтекают потоки машин, а наиболее нервные водители жмут на кнопки клаксонов – убирайся с перехода, чтоб духу твоего здесь не было! Все перестроения на улицах с многорядным движением осуществляются путем постепенного оттирания машин из соседнего ряда под угрозой столкновения. Естественно, в этом случае преимущество за грузовым транспортом и автобусами. Еще один способ "самоутверждения": какой-нибудь тихоход залезает в левый ряд и на протяжении нескольких кварталов демонстрирует свое жлобство, с ухмылкой наблюдая, как справа его объезжают вереницы машин.

За рулем нашего Джипа был Олег. Яша должен ему бюст в своем офисе поставить за то, что тот довольно быстро приспособился к особенностям московского дорожного движения и через сорок минут после пересечения границы Москвы доставил нас к подъезду одного из старых домов на Рождественском бульваре. Нас разместили в двух великолепных квартирах. Яше с Джеймсом досталась трех-, а нам с Олегом двухкомнатная, но мы не в обиде. Сейчас я сижу в высоком кожаном кресле за старинным дубовым секретером и пишу эти строки.

Несколько слов о наших планах. В дороге мы с Яшей довольно подробно обсудили маршрут поездки. К сожалению, мое предложение – ехать в Москву через Печоры, посетить Псково-Печерский монастырь, затем Святогорский монастырь в Пушкинских Горах, далее познакомиться с архитектурой и ходом реставрационных работ в Ново-Иерусалимском монастыре – не прошло, так как у Яши на девять часов вечера была запланирована деловая встреча в ресторане Прага. Пришлось гнать кратчайшим путем, без всяких экскурсий, через Нарву. Но зато он довольно благосклонно отнесся к идее завтра, по пути из Москвы, завернуть в Сергиев Посад, побродить по Троице-Сергиевой лавре, познакомиться с архитектурой и укладом жизни монастыря, побеседовать с монахами. В Ярославле запланировали осмотреть Толгский монастырь, а на ночь остановиться в Рыбинске, где Яша намеревался встретиться с руководством акционерного общества "Рыбинские моторы". От Рыбинска в Мелешки можно добраться часов за восемь, если дороги позволят.

Помимо обсуждения маршрута разговор зашел о различиях между православием, католицизмом и протестантизмом.

Я с равным почтением отношусь ко всем трем ветвям Христианства, поскольку в основе каждой из них заложено Евангелие, все они имеют общие цели и хоть и разные по внешним проявлениям, но чрезвычайно близкие по внутреннему содержанию средства для их достижения.

Яша, увы, не разбирая внутреннего смысла церковных обрядов, их связи с исторически сложившимися особенностями церковной жизни, усвоил лишь внешние различия, тут же растолковав их в полном соответствии с иерархическим видением мира.

Православие он назвал самой главной религий всех времен и народов. Православные храмы самые пышные и изнутри и снаружи, в них находится больше всевозможной утвари, предметов культа. Верующие могут поклоняться не только Богу и Святым угодникам, но и иконам, которые каждый может лицезреть своими глазами. Патриарх в православной церкви – живой и одушевленный образ Христа, в словах и делах выражающий истину!

Католицизм он поставил на второе место, потому что там и внешней позолоты меньше, и Папа Римский – не живой образ Христа, а всего лишь Его наместник на Земле.

Протестантизм, с его "бедными" храмами, с отсутствием какого-либо Иерарха, близкого по чину к Спасителю и вообще отрицанием института священства (человеку не нужны посредники для общения с Богом!), оказался на третьем месте.

Я думал Яша шутит, распределяя религии по рангам, но он не шутил. Он не мог причислить себя к разряду верующих без того, чтобы не быть убежденным, что та вера, которую он принимает, самая главная. У него была удивительная способность – все расставлять по ранжирам и, если оказывалось, что Яша, по каким-то своим качествам, не дотягивает до верхнего ранжира, то он немедленно стремился исправить это положение.

Оставшуюся, и причем большую, часть дороги не он слушал информацию, собранную мной в соответствии с принятым перед поездкой соглашением, а я вынужден был слушать его рассуждения об особой роли православия, как выразителя души русского народа, о нашей Богоизбранности, мессианстве...

– Яша, – попытался я вначале приостановить его патриотический порыв, автокефальная4) православная церковь имеется не только в России, и не только у славянских народов. После России автокефалию получили и Грузинская, и Румынская церкви. У каждой есть свой патриарх...

– Но – после! – перебил он меня. – После России!

– Яша, – пробовал я перейти на милый его сердцу язык цифр, – Задолго до появления Русской православной церкви существовали четыре взаимно независимых патриархата: Константинопольский, Александрийский, Антиохийский и Иерусалимский. Московский патриархат получил автокефалию в 1589 году. Он стал пятым...

– Пятое место было раньше, – безапелляционно парировал Яша мои возражения. – Сам говорил, что русская православная церковь самая большая из православных церквей, а значит самая сильная, самая главная, и давно перешла на первое место!

Я понял, что его не переубедить. От меня он слышит только то, что хочет услышать, что можно интерпретировать в пользу уже сложившихся убеждений. Остальное – проскакивает мимо ушей. Трудно спорить с человеком, который мыслит только иерархически, не признавая даже за разноплановыми явлениями возможность несопоставимости или равнозначности.

9 июня 1998 года. ( Сергиев Посад )

Яша вернулся с деловой встречи в ресторане Прага лишь под утро и сразу завалился спать. Проснулся он далеко за полдень, поэтому из Москвы мы выехали поздно. В Сергиев Посад приехали в пять часов вечера.

На широкой площади перед главными воротами монастыря тут и там раскинули свои товары бизнесмены-лоточники, предлагая туристам и паломникам различные сувениры, иконы, открытки с видами монастырских построек, цветные буклеты...

Внутри монастыря, за его высокими стенами, народу еще больше. Здесь каждый камень дышит историей государства Российского, историей Русской православной церкви. Блеск и великолепие архитектурных шедевров соперничает с блеском и великолепием внутреннего убранства храмов. К ряду хозяйственных построек, монастырским кельям и корпусу семинарии доступ любопытствующих ограничен. Яша решил, что нас этот запрет не касается. Под его руководством мы довольно благополучно миновали ряд запретных зон, но на подступах к семинарии нас очень вежливо остановил один монах и попросил вернуться назад, присоединиться к толпе более дисциплинированных туристов и паломников. Яша в попытках пролезть туда, где позволено быть только избранным, принялся врать, что у него есть сын, который якобы жаждет поступить в семинарию. Он, Яша, как отец, хотел бы для себя уяснить – чему там могут научить сына? Каким человеком, с какими знаниями вернется сын домой? Вряд ли монах поверил Яшиному красноречию, но обратно не погнал. Предложил присесть на лавочку и подождать, а минут через пять привел к нам мальчика-семинариста и попросил его рассказать нам о задачах семинарского и монастырского образования.

Я не знаю, все ли семинаристы такие умные, каким оказался тот мальчик, но его, а, скорее всего, его учителей, мысли и рассуждения о видах и задачах образования показались мне настолько интересными, что я конспективно, что сумел запомнить, записал их как информацию для дальнейших размышлений.

О задачах образования.

Образование условно можно разделить на три вида.

Первый вид – светское образование. Человек учится читать, писать; развивает свой ум; приобретает знания из географии, алгебры, физики и т.п. Такое образование ничего не говорит человеку о путях к совершенству и тем более не дает ему знаний, как идти по этим путям. Оно нейтрально по отношению к добру и злу. Развитый ум и светские знания можно с успехом использовать для более изощренного удовлетворения своих страстей, что и наблюдаем мы очень часто в современном мире.

Второй вид – внешнее нравственное, религиозное образование.

Человек изучает различные системы философии, психологии и нравственности; Святые Писания, творения Отцев церкви, богословие... Но изучает все эти предметы поверхностно, одной памятью, то есть – внешне. Такое образование дает человеку внешнее абстрактное знание о том, что есть добро и зло, но так же, как и первый вид образования, не учит его идти по пути достижения совершенства.

Третий вид – образование внутреннее, духовное. Религиозные и нравственные истины постигаются не умом и памятью, а сердцем человека. Человеку дается возможность ощутить их опытным путем. Духовное образование, направленное к сердцу, позволяет ему очиститься от всего мрачного, унылого, греховного, запечатлеть в Душе образ Христа и ощутить чистое радостное чувство Богоподобия. Через свет Богообщения человек достигает Боговселения. "Я лоза, вы ветви: пребудете во Мне и Я в вас", – говорит Христос. "Не весте ли, яко храм Божий есте, и Дух Божий живет в вас" ( 1 Кор. 3. 16.) Можно много говорить о благодати, но постичь ее можно лишь опытным путем -сравнивая состояние своего внутреннего "Я", своей души в благодатном и безблагодатном состоянии. Можно заучить фразу: "Блажени плачущии, яко тии утешатся", но только умеющий плакать, знает блаженство слез.

Любое знание лучше усваивать тогда, когда ни что не отвлекает познающего от предмета познания. Красоту цветка замечаешь, рассматривая цветок, а не вращая глазами по сторонам. Вкусом меда насладишься тогда, когда он не смешан ни с кислым, ни с горьким, ни с соленым. Церковное пение или музыку Баха приятнее слушать в тишине, а не на рынке, торгуясь о ценах на картошку. Без удаления от помех, без сосредоточения не изучишь толком ни арифметики, ни Закона Божьего. Духовное образование более других требует сосредоточения. Чтобы познать себя надо удалиться от всего, что отвлекает, удалиться от страстей мира сего. Именно с этой целью отрок Варфоломей ушел в лесную пустыню, обрел в ней духовную свободу и, приняв при постриге имя Сергия, стал основателем Троице-Сергиевой лавры. Именно с этой целью ежегодно приходят в монастыри тысячи людей, жаждущих самопознания, жаждущих на себе ощутить сладость единения с Богом.

Всякое знание легче усвоить, если рядом есть опытный учитель, наставник. Под руководством учителя, благодаря его опыту, выработанным методикам обучения, обучающийся скорее достигнет существующих вершин в познании предмета и скорее получит возможность идти дальше самостоятельно или в единстве с другими пионерами-исследователями. Это касается всех видов образования. Найти для себя чуткого, опытного духовного наставника гораздо важнее, чем попасть к хорошему учителю танцев или преподавателю английского языка. Но в современном обществе учителя танцев и иностранных языков ценятся гораздо выше, чем духовные наставники. Надо ли говорить, насколько это опасно для человеческого общества в целом? Семинаристы, в какой-то степени, находятся в привилегированном положении. У многих из них духовными наставниками являются преподаватели семинарии. В этом преимущество семинарии перед другими учебными заведениями. В монастырях духовными наставниками являются старцы. Ф.М. Достоевский неоднократно встречался и беседовал со славившимися своей мудростью и "учительностью" старцами Оптиной пустыни. Если вы читали роман "Братья Карамазовы", то можете вспомнить, что рассказывал писатель о старцах5). В миру, реже, но тоже можно найти людей свободных духом, нравственно сильных. Внешне их отличает кротость в обращении с ближними, чистота и какая-то детскость во взгляде незамутненных безумием страстей глаз.