Текст книги "Отступление от правил (СИ)"
Автор книги: Дмитрий Крамер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== 1 ==========
– Куда теперь? – Роман Геннадьевич, первый заместитель директора компании «Монолит-Строй» сел на заднее сиденье, рядом со своим боссом и, заискивающе улыбаясь, развернул монитор, прижатый к спинке переднего сиденья.
Бизнесмен на какую-то долю секунды остановил взгляд на собеседнике, ощутив в воздухе искру напряжения. Только откуда она взялась? Может из-за слишком сильного волнения, пережитого во время тендера? Но эта мысль, появившись на долю секунды, тут же улетучилась, будто ее и не было.
– В ресторан какой-нибудь. Давай в «Роял», – небрежно бросил Андрей Викторович, откидываясь на спинку кресла и расслабляясь, – где сейчас самые лучшие устрицы?
«Rolls-Royce Phantom» тронулся с места и, плавно набирая скорость, вырулил со стоянки. Находиться в автомобиле за полмиллиона долларов было равноценно плаванию на огромной яхте. Однако, Андрей Викторович Якушев привык к роскоши. Его нисколько не впечатляло «звездное небо» на потолке «Rolls-Royce», не удивляла абсолютная тишина в салоне, не восхищал комфорт кожаных кресел. Он привык к новой «игрушке» всего за пару месяцев. Не так много нужно времени, чтобы деньги успели избаловать.
За последние четыре года «Монолит-Строй» стал лидером в строительной сфере, и Андрей Викторович за этот, казалось бы, небольшой срок, изменился сильнее, чем за всю свою жизнь. Он уже почти и не помнил как заработал свои первые миллионы. Не хотел вспоминать. Это было невероятно трудно, а потом… Потом обогащаться стало легче. Помогали наработанный опыт, связи, уверенность в себе. И сегодня лицо бизнесмена приобрело лоск, сытость и спокойствие. Что могло произойти с ним? Да ничего. Жизнь была распланирована на годы вперед, а его денег хватит правнукам до восьмого колена. За окном проносились небольшие деревца.
– Ты посмотри, понасажали, и когда успели? Недавно же был голый забор.
– Недели три назад. Реорганизация, реновация… Мэрия не дремлет, заботясь о комфорте простых москвичей, – не без ехидства ответил заместитель.
– Ну да, – усмехнулся Андрей Викторович. Его мысли витали в другом направлении, он был преисполнен гордости и удовлетворения за свою очередную победу, – а ведь здорово мы обошли Одинцова… Тендер знатный. Но и откат, конечно, не маленький. Мэрия умеет заботиться и о себе тоже…
Роман Геннадьевич охотно закивал. «Rolls-Royce» повернул на Третье Транспортное Кольцо.
– А еще Трофимов расстарался, искал выходы на Правительство Москвы, – Якушев говорил это, скорее, не собеседнику, а самому себе, – но куда ему с нами тягаться?
– Да некуда, конечно… Слабый он еще. Замахнулся…
– Замахнулся, – задумчиво повторил бизнесмен, лениво наблюдая, как мимо проплывает «Москва-Сити», – какой раз уже пытается с нами тягаться. Но надо сказать, подрос он за этот год. Глядишь, следующий тендер можем и проиграть ему.
Заместитель отвернулся, что-то набирая в телефоне. И буквально на пару секунд его выражение лица едва заметно изменилось. Стало то ли сосредоточенным, то ли злым.
– Что-то не так?
– В «Рояле» нет свободных столиков.
– Можно в другое место…
– В «Савву»? Это рядом с Большим.
– Давай туда. Не важно.
«Phantom» двигался еще не менее часа, стоял то в одной пробке, то в другой, пока, наконец, не остановился недалеко от входа в ресторан. Порядком проголодавшийся Андрей Викторович не стал дожидаться когда телохранитель и заместитель покинут автомобиль, а сам открыл дверцу и не спеша вышел на улицу, под едва начинающийся теплый майский дождь. В этот момент бизнесмен увидел как к нему приближается подросток в толстовке, наушниках и капюшоне, натянутом на самые глаза. Лица не было видно. Он ехал на роликах. И, поравнявшись с мужчиной, вдруг остановился.
Это был не подросток – девушка с короткими волосами. Рыжеватая, небольшого роста. Андрей Викторович не успел ни о чем подумать, только увидел, как сжались тонкие губы, и раздался звук выстрелов. Девушка тут же двинулась с места, а он сполз на асфальт, прижимая руку к груди, едва соображающий от боли. Через секунду рядом уже были подбежавшие помощник и прозевавший нападение телохранитель. Его о чем-то спрашивали, но отвечать сил не было. А потом стало темно.
========== 2 ==========
– Эмилиан, подымайся! – раздался голос над ухом, но Андрей Викторович лениво перевернулся на другой бок, недовольно зарываясь в подушку. И в этот момент, сквозь сон, осознал странность ситуации: он, кажется, находился не в своей постели. Но в чьей тогда?
Мужчина провел щекой по подушке, ощутив непривычную шероховатость ткани. А еще в помещении витал какой-то неприятный запах. Неоднородный. Пот, затхлость… А еще вонь от «доширака»… Может, это сон? Но память услужливо подкинула образ девушки, той самой, что выстрелила ему в грудь. Точно! Он же в больнице!
Андрей Викторович разлепил глаза и откинулся на спину. Над ним был серый потолок, посреди которого висела рыжая пыльная люстра.
– Давай, подымайся, а то потом опять будешь орать, что опаздал на работу. А платить за квартиру надо. Давай, дорогой.
К Андрею Викторовичу подошел парень, лет двадцати, довольно смуглый, и бесцеремонно похлопал по высунутой из-под одеяла лодыжке. От удивления директор даже не возразил. Он обвел взглядом обстановку: две кровати – на одной лежал он, другая стояла у противоположной стены, пара тумбочек, письменный стол у окна. Все обшарпанное, старое. А комната – крошечная. Что за клоповник? На больницу это не было похоже. Неужели общага? Только как он тут оказался?
– Где я? – выдавил мужчина, аккуратно ощупывая свое тело.
– Дома, – пожал плечами смуглый собеседник, – тебе на работу к семи утра. Опоздаешь, уволят. А я убежал.
– Куда? – без особого интереса произнес произнес Андрей Викторович и, не обнаружив на теле каких-либо ран или бинтов, сел на кровати.
– К Вере в Химки. У нее родители на даче теперь живут, пока сезон. Я вернусь в воскресенье вечером. Не скучай.
Парень схватил небольшую спортивную сумку и выскочил из комнаты. Директор не меньше минуты пялился на дверь, пытаясь осознать увиденное. Потом снова потрогал грудь, которая так адски болела накануне. И только сейчас заметил, что его руки выглядят непривычно и странно. Точнее, он их не узнавал. Смуглые, жилистые, с длинными пальцами. Он вытянул их перед собой и повертел перед глазами. Внутри похолодело.
«Я сошел с ума», – мелькнуло в голове. Андрей поднялся. В углу стояла раковина, над которой висело зеркало. Надо было подойти и посмотреться в него. Просто подойти и убедиться, что это он. Высокий блондин сорока с лишним лет, с аккуратной стрижкой, с пронзительными голубыми глазами, с морщинками вокруг рта и на высоком лбу. Просто подойти и посмотреть. Но он смотрел на руки. Руки были другими. Смуглыми. По самые рукава футболки. И дальше они наверно смуглые. А какая тогда голова? Его голова пришита к смуглому телу? Что за эксперимент?
Андрей еще раз оглянулся. Он находился в комнате общаги, самой обычной, с потертым линолеумом и старым советским шкафом с покосившимися дверцами. Как он вообще мог здесь оказаться? Надо было подойти к зеркалу. Еще раз мученически посмотрев в мутное, давно не мытое окно, за которым виднелись хрущевки, Андрей, нервно сжав губы, приблизился к маленькой раковине и быстро поднял глаза. На него смотрел высокий кареглазый парень лет двадцати двух, с узким лицом. Смуглый, восточного типа. Молдаванин? Турок? Внешность отражения не была славянской. Андрей замер как завороженный, не сводя глаз с чужака, который чем-то напоминал фотомодель из мужского журнала. Якушев видел его впервые. Это был совершенно посторонний человек, даже близко не напоминающий никого из знакомых. И, желая убедиться, что перед ним зеркало, а не какой-нибудь телевизор, Андрей поднял правую руку. Парень в зеркале поднял левую. Тогда бизнесмен нахмурил брови – отражение сделало тоже самое.
Пораженный, он вернулся к кровати. В голове все смешалось. Никогда еще Андрей не чувствовал себя настолько растерянным и беспомощным. Мыслей не было никаких. Только шок. Как это могло произойти? Он же блондин! Ему сорок два года! А это кто? Кто это такой в отражении?
Так он просидел не менее получаса, пытаясь хоть как-то вернуть бодрость духа, но стоило пошевелиться, его охватывал ужас. Он сошел с ума? Спит? Андрей резко поднялся и, найдя на столе небольшой нож, провел лезвием по руке. Выступила кровь, было немного больно. Значит, не сон… Сумасшествие. Но как это проверить? Он оглядел стол, нашел тетрадь, раскрыл ее на середине и начал читать. У него получалось. За окном шли люди, ехали машины. Но какое сегодня число? Какой день? Где его тело, то самое, родное?
Андрей повернулся к кровати, только сейчас заметив провод зарядного устройства. Недолго думая, он кинулся к нему и, выудив из-под одеяла старенький самсунг, автоматически набрал пароль. Откуда только он его знал? Телефон-то чужой. Но задумываться было некогда.
Парень открыл браузер и, вбив в Google «Якушев Москва», нажал на поиск. То, что он увидел в верхней строке новостей, повергло в шок: «Известный бизнесмен убит в центре Москвы». Фото автомобиля, а рядом – тело, накрытое простыней. И его портрет в черной раме. Андрей не верил своим глазам. Что значит умер? Как это – умер? Он же живой! Он читает новости на сайте, он ходит по комнате, видит, слышит, думает… И вдруг – умер! Этого не может быть! Якушев отбросил телефон и, тяжело дыша, начал ходить туда-сюда, чувствуя ужас и панику. Да, он точно помнил, что в него стреляли. И это значит, что он умер… И умер почти мгновенно. Раз тело лежало прямо на улице. А помощники-то хороши… Даже не попытались его довезти до больницы!
Но если его тело погибло, то, значит, он теперь не Андрей Викторович Якушев? Но кто тогда? Он что, теперь этот парень со странным именем? Но как быть, если он чувствует себя Андреем? И вообще, что есть человек? Не только же тело… Память же осталась…
Бизнесмен снова взял телефон и стал открывать все подряд новости со своим убийством, не веря, что это не шутка. Однако, везде было одно и то же: фото тела под простыней, с разных ракурсов, комментарий следователя, соболезнования родным. Даже видео опубликовали, как в него стреляют. Отвратительно. Это вам не дешевый боевик!
В новостях говорилось, что убийство произошло вчера. Андрей отложил телефон в сторону и полез в тумбочку, где и обнаружил паспорт того парня, которого видел в зеркале: Эмилиан Кемал, день рождения – 21 сентября 1996 года. Андрей еще раз подошел к зеркалу и сверил фото паспорта со своим новым отражением. Значит, Эмилиан…
========== 3 ==========
Ближайшие пару часов Андрей не мог делать ничего. То прохаживался по комнате, то сидел на кровати, глядя в стену, пока не почувствовал крайнюю степень нервного истощения. Он был взвинчен, перевозбужден. Есть не хотелось. Наконец, не выдержал и, наскоро одевшись, выбежал на улицу. Хотелось убедиться, что его тело на самом деле мертво. Парень добрался до своего дома, и, с трудом преодолев охрану, наврав с три короба, поднялся на свой этаж.
Шикарная квартира почти в двести метров в центре Москвы. Как ему здесь нравилось. Его личная крепость. Только его ли теперь? Он позвонил в дверь. Ему открыла домработница Рита. Чуть побледневшая, с черной лентой на голове, она стояла на пороге, недоверчиво разглядывая незнакомца:
– Вам кого?
– Виктория Сергеевна приехала?
Бывшая жена. Должна же она приехать на похороны? Андрей надеялся, что ему удастся с ней поговорить. Один минус, они уже не жили вместе два года. После развода она переехала в Майами, и изредка прилетала в Париж к детям. В Москве ей делать было нечего.
Рита кивнула и, отойдя в сторону, пропустила парня в прихожую, затем позвала Вику. Увидев бывшую супругу, Якушев расплылся в улыбке, однако женщина на его появление никак не отреагировала. Ее пухлые губы были сжаты, а глаза прищурены. Надо же, даже похудела, загорела. Пребывание в Майами ей явно шло на пользу.
– Что вы хотели?
– Вика, это я, Андрей.
– Какой Андрей? – устало спросила женщина.
– Я твой бывший муж. Я не умер, просто я проснулся почему-то в этом теле.
Договорить ему не дали. Глаза Виктории наполнились ужасом:
– Пошел вон отсюда! Вон! Я сейчас вызову полицию. Ваня! Тут сумасшедший! Помогите!
Ваню зовет, телохранителя. Которого Андрей сам и нанял. Надо было, наверно, и дальше пытаться объяснить что-то, но бизнесмен вдруг почувствовал себя очень уставшим. Его вытолкали из квартиры и захлопнули дверь. Любимая цитадель стала чужой.
Не желая испытывать судьбу, Якушев вышел из дома и побрел обратно к метро. Идти было некуда, только в клоповник, в старую советскую общагу. Он ехал на метро, глядя в пол, полностью опустошенный, не веря, что с ним так поступили. Наконец, парень вернулся в свою комнату. Состояние шока и горя сменилось желанием лечь спать и проснуться Андреем. И, решив, что это лучшее, что он может сделать, бизнесмен так и поступил. Сквозь сон было слышно, как несколько раз звонил сотовый, но он его отключал, на ощупь, не открывая глаз.
Второй раз Андрей проснулся ближе к вечеру. В той же самой комнате. Тем же самым человеком. Эмилианом…
От персыпа и нервов голова предательски болела. Он сел на кровати, поймав себя на мысли, что хочет есть. Дурной сон не заканчивался. И объяснений случившемуся найти не получалось. Неужели только и оставалось, как жить в теле какого-то постороннего человека? Шансов исправить ситуацию Якушев не видел. Утешало одно: он жив.
Но как же не хотелось начинать все сначала! Кто он вообще, этот Эмилиан? В телефоне высветилось шесть пропущенных звонков. «Денис работа». Работа… Конечно же! То самое место, куда должен был придти Эмилиан и куда так и не добрался. Интересно, что еще за работа, в выходной день? То, что сегодня суббота, бизнесмен помнил железно. Внезапно перед глазами возник навязчивый образ: стена из белого кафеля, ряд глубоких раковин, куча посуды, душ и краны, штук восемь. Это было что-то новое. Воспоминания, но чьи? Эмилиана? Мутно, как в тумане, но хоть что-то. Только как проверишь, фантазия это или действительно место работы обладателя тела? Но, если есть одно воспоминание, будут и другие.
Между тем есть хотелось все сильнее. В таких случаях Андрей либо шел в ресторан, либо ему приносили обед. А вот где питался Эмилиан было страшно подумать. Где обедают мойщики посуды? Покупают продукты в супермаркете? А какие? Доширак, колбасу, чай или кофе. Кусок хлеба. И все это едят. Следом пришла естественная мысль, от которой стало не по себе: а какое финансовое положение у Эмилиана? Здравый смысл подсказывал, что крайне шаткое. Правда, верить в это не особенно хотелось.
Видимо, придется начинать все сначала. Конечно, опыт никто не отнимал, но вот желания так надрываться уже не было никакого. А есть все равно хотелось. Прямо сейчас. Андрей полез в тумбочку, по ящикам и карманам и, наконец, выудил видавший виды бумажник. Внутри он нашел банковскую карту и несколько купюр: три по пятьсот рублей и две по сто. Усмехнувшись, он полез в смартфон: «сбербанк онлайн» открывался с помощью пароля. Того же самого, что и телефон. Андрей вздохнул с облегчением, но радость была недолгой: счета оказались пусты, а это значило, что денег было тысяча семьсот рублей… А на работу Эмилиан сегодня не пошел. И не факт, что в ближайшее время ему кто-то что-то заплатит.
Также бизнесмен обнаружил студенческий билет кулинарного техникума. Стало понятно, зачем парень устраивался мыть посуду, видимо, рассчитывал на карьерный рост. С низов начал. Это было смешно, если бы не было так грустно. Тяжело вздохнув, Андрей оделся и вышел в коридор: надо было купить хоть какой-нибудь еды. То, что в ресторане пообедать не выйдет, стало более чем очевидно.
Давно ли директор строительной корпорации обедал бутербродом с дешевой колбасой, запивая его холодным чаем? Казалось, вечность назад. Уже и забыл, как это. И очень не хотелось вспоминать… Может, это на самом деле его личный ад? Ну не может быть такого в жизни… Если умер, то уж умер. А тут… Не смерть, а профанация какая-то.
Кухня в общаге, как он выяснил, разумеется, была. Только находиться там не очень хотелось. Как и в комнате, где он жил с каким-то парнем, который, по счастью, укатил на выходные. Андрей ел, не чувствуя вкуса пищи. Все надо было срочно исправлять. Только как? Найти работу. Какую? А сколько лет-то Эмилиану? Он снова заглянул в паспорт – двадцать один год. Прекрасно. Образования никакого, точнее, у него лично за плечами МГУ, а вот паренек, кажется, особыми талантами не отличался, раз решил, что свяжет свою жизнь с кухарством. Опыт работы, видимо, соответствующий.
Ну, допустим, в МГУ второй раз он, конечно, поступит. Закончит экстерном. Потому что знает матчасть лучше преподавателей. А вот работа… Работа. Что у него есть такого, ради чего его могли бы взять на работу с хорошей зарплатой? Андрей так и замер с недопитым чаем в руках. Он неплохо знал английский язык, разбирался в бухгалтерии, экономике, строительстве. Вот только знания вроде и есть, но весьма специфические: они хороши для руководителя крупной строительной организации, а вот обычный исполнитель должен иметь кое-какие другие навыки. Кем ему устроиться? Может, секретарем? Возьмут его секретарем, конечно. Тогда кто? Журналист? Но это без возможности карьерного роста, а хотелось все-таки преуспеть именно в том, в чем понимаешь. Вот только для начало надо было как-то встать на ноги. По крайней мере иметь в кармане побольше чем две тысячи рублей. И переехать из общаги.
Андрей еще раз пролистал паспорт. Место рождения: Тирасполь. Значит, Молдавия. А паспорт свежий, получен буквально месяц назад. Забавно. Интересно, гражданство тоже получено только что? Прописка – какая-то деревня в Тульской области. Знать бы, кто остался у Эмилиана из родни. Пришлось снова лезть в телефон. Галерея, контакты… Андрей листал замыленные фото, сделанные на дешевый смартфон, едва сдерживая вздох разочарования: парень был нищим, родители в списке контактов не значились, а люди на фотографиях были, судя по всему, друзьями. Биография прорисовывалась слабо. И только на одном снимке было фото сухонькой старушки, смуглой и кареглазой. Это фото отличалось, было другого качества. Сохраненное что ли? Андрей покачал головой и снова подошел к зеркалу. Всматриваясь в свое отражение, он еще раз отметил что парень был очень приятен внешне, можно даже сказать, красив. Но все портила эта смуглость. «Нехристь» – буркнул Андрей и вернулся к кровати. Надо было разослать резюме. Не подыхать же с голоду.
========== 4 ==========
Андрей лег далеко за полночь. На душе было неспокойно и, откровенно говоря, страшно. Он постоянно забывал, как его теперь зовут, забывал, что он больше не мощный широкоплечий блондин, а смуглый тощий молдаванин. Хорошо еще, что не «полторашка», а почти два метра. «Нехристь». И, что самое страшное, он непростительно нищий. Куда ему теперь? К кому сунуться? Никакие связи больше не помогут. Он никому не нужен, и эта простая и страшная истина укоренилась в его воспаленном мозгу. Жена его, разумеется, не узнала. Дети по заграницам учатся, а родителей в живых уже нет… Были друзья, знакомые, связи… Все это было. Но как доказать, что ты – тот самый человек? Выдать секреты компании? Так его посадят. За шпионаж и мошенничество… Что еще приплетут? Ничего хорошего. Воспользоваться знаниями о своей компании в пользу конкурентов? Идея неплохая, только дурнопахнущая. Все-таки там остались друзья, партнеры, коллеги, да и сама компания – это его детище. Как разваливать то, что строил скурпулезно, годами? Для себя же строил…
И теперь, оказавшись в чужом теле, стало совершенно очевидно, что все его хваленые связи – это не более чем взаимовыгодное сотрудничество. А ему нечего предложить своим бывшим партнерам. Только если конкурентам… Переступить через себя Андрей не мог. Не мог ударить в спину бывшим коллегам. Не мог разрушить собственное детище. И пусть теперь им точно не по пути, но у него были нерушимые принципы. Оставалось придумать как с этими принципами выжить.
Якушев думал почти до самого утра. И ничего не придумал. Несмотря на жуткую головную боль, полностью погрузиться в сон не получалось. И только ближе к рассвету он наконец-то задремал. Но зря он рассчитывал на темноту и покой. Ему снились странные сны: залитый солнцем пейзаж, кусты виноградников, халупа, почти вросшая в землю, и заливающаяся слезами старуха, та самая, с фотографии. Он хотел к ней подойти, но она его отчего-то с руганью отогнала, что-то крича на незнакомом языке.
Проснулся Андрей в десять утра, сразу осознав, что сегодня воскресенье. Вопросов о том, кто он и где находится, уже не возникало. Тот же потолок, те же стены. Комната, в которую он даже в юности постеснялся бы войти. Хотя и начинал он тоже практически с низов. Вместе с Мишей Одинцовым. И какого черта он его вспомнил? Главное, вовремя… Андрей сел на постель и потер глаза, стараясь отогнать назойливое воспоминание. Но память, будто издеваясь, подкидывала новые образы, которые вызывали очередные приступы тоски и бессилия. И ведь давно уже у них с Мишей ничего не было общего, кроме государственных заказов, которые они пытались увести друг у друга. Но зачем-то вспомнилось, как в двадцать лет они прогуливали пары в Баумановском университете. И как только их не выгнали?
Вспомнилось, как основали строительную фирму, как поднимались, постепенно обогащаясь. А потом… Что же пошло не так? Поругались раз, поругались два. И стало как-то сложно вместе вести дела. Миша с психу тогда ушел прямо с совещания… Ну не возвращать же его было? Ушел и ушел. Только почему сейчас как-то тоскливо вспоминать об этом? Почему спустя годы, когда уже ничего нельзя сделать, вдруг возникло ощущение, будто тогда, в тот дождливый день, они оба повернули куда-то не туда? Странные мысли. Андрей нахмурился. Понимание чего-то мелькнуло тенью. Совсем близко. Осознание какого-то очевидного, простого факта…
Перед глазами возникло лицо Михаила, его напряженные губы. Важны были не слова, которые он произносил, а то, как это звучало. Что выражало лицо, глаза… Враждебность? Скорее да, враждебность. Тогда еще Андрею подумалось, что Миша ведет себя так, будто он у него жену увел. Только у Миши никогда никаких жен не было. Казалось, что причина конфликта в политике компании, но это был только повод.
Может, Одинцов его ненавидел? Знать бы за что. Завидовал? Только чему? Андрей не мог найти ответа. Но, на чем бы ни была основана ненависть, очевидно, что именно она сыграла решающую роль. Сначала они разделили компанию, а потом разгорелась борьба за сферы влияния. Не сказать что прямо-таки безжалостная, но за это время не было ни одного мало-мальски крупного объекта, за который бы не боролись бывшие партнеры.
Андрей чаще всего побеждал на тендерах. Это был вопрос престижа. А еще он стремительно богател. Влезал в рискованные сделки, отжимал проекты у более слабых конкурентов, проводил не совсем чистые финансовые махинации.
Миша был на порядок осторожнее и гораздо беднее. После злополучного совещания они встречались не так часто. Пару раз на совещании у губернатора, куда приглашали директоров ведущих компаний города, да на нескольких торжественных мероприятиях. А вот чтобы лично поддерживать какие-либо контакты… Нет. Андрей избегал этого. А Михаил… Через полгода после полного разрыва деловых и дружеских отношений вдруг предложил встретиться, поговорить о чем-то важном.
Но Андрей отказался. Сообщил, что вышлет юриста. Одинцов бросил трубку. Может, все-таки стоило встретиться? Тогда он был уверен, что нет. Потому что разговор должен был стать личным. Точкой невозврата. Миша признался бы в том, что знать совершенно не хотелось. Была ли это трусость со стороны Андрея? Да. Не здравомыслие, а именно трусость. И слабость. Он не был готов узнать о своем друге неприглядные вещи. Идеализировать казалось куда удобней, придумывать недостатки, которые не заденут, не потревожат душу. Хотя, надо отдать должное, это был единственный раз, когда Андрей запрятал голову в песок.
Без Миши было тяжело. Но потом бизнесмен втянулся, даже стало почти удобно. Комфортно находиться наедине со своими мыслями, когда никто не перебьет, не спросит. Да и вопросы с совестью теперь улаживались намного быстрее. Исчезли раздражители. И стало, конечно, скучно. Но все равно возвращаться к вопросу, что же на самом деле случилось, он не хотел. Ровно до этого момента. Потому что теперь, сидя на кровати, понимал, что надо было поинтересоваться. Не прятаться, не жалеть себя, а посмотреть правде в глаза. И, может, тогда он остался бы жив?
Андрей встал и пошел умываться, не переставая думать о бывшем друге. И пытаясь анализировать. Конечно, врагов у него было много… Но кто его мог ненавидеть настолько чтобы нанять киллера? А что, если Михаил? Эта мысль вдруг показалась простой и очевидной. Естественной. Но удовлетворения не вызвала, лишь больно кольнула. Ну, а что? Он ведь сам старался Мише побольше напакостить, увести пожирнее проект, радовался провалам. Почему? Он знал. Потому что не надо было вот так уходить и не возвращаться! Разрывать отношения, деловые, личные, все! Распиливать компанию!
Но если Андрей сам поступал по-свински, значило ли это, что и друг оказался непорядочным человеком? Конечно же ничего это не значило, но вот только кто-то же выступил заказчиком, кому-то это было надо!
Бизнесмен снова попытался сосредоточиться на делах, ища мотивы для убийства. Может кому-либо этот объект был позарез нужен? Конечно, строить целую набережную на Яузе! С другой стороны, годы-то какие… Не убивают уже по такой ерунде. Да и убивать надо было до тендера, а не после. Иначе смерть Андрея теряет смысл. С другой стороны, убивать и до тендера смысла нет никакого – подготовка велась несколько месяцев. Так что гибель директора ничего бы не поменяла. Если только в свете перспектив будущих тендеров. Если попытаться выбить из колеи руководство компании. А может, Михаил хотел таким образом отомстить? За все проигранные тендеры? Чутье подсказывало, что не будь компания так успешна, покушения бы не произошло.
Андрей вытер лицо сероватым полотенцем. От мыслей и предположений становилось совсем тошно. Не хотелось думать, что бывший совладелец мог выступить заказчиком. Но думалось именно так. Больше некому – остальные конкуренты не такие крупные. Может, еще были внутренние враги? Но кому в компании выгодна смерть директора? Да никому по большому счету. Бывшая жена? Так она не бедствовала, и все благодаря Якушеву. Пара любовниц? Обычные эскортницы. Им его гибель точно не нужна. Оставался опять, Михаил. Его было проще всего подозревать. Как будто.
А еще почему-то очень хотелось думать, что за четыре года бывшему совладельцу было не плевать, как дела у конкурента. Что его злили успехи Андрея. Не зря же он так старался. Все эти уведенные из-по носа заказы… Это делалось не ради денег. Какая разница, один «Rolls-Royce» или три? Сколько домов? Квартир? Андрей все равно не стал есть больше. Слаще? Тоже вряд ли. А самомнение потешить хотелось. Доказать, что Миша зря ушел, что это была ошибка, о которой он должен был пожалеть. Заставить приползти обратно.
Только бывший друг не приползал, а успешно находил более мелкие заказы и, надо сказать, не такие проблемные. И тоже богател. Еще и становился все более интересным внешне. Возраст шел ему на пользу. Кареглазый, с матовой кожей. И взгляд, немного насмешливый, с огоньками…
Андрей сдавленно вздохнул и поднялся. Сидеть и ныть смысла не было. Так и с голоду подохнуть недолго. Отбросив посторонние мысли, он снова начал прикидывать, кем могли бы взять такого красавца-молдаванина. Может, официантом? Это лучше чем мыть посуду. Или барменом…
========== 5 ==========
Андрей был мрачен. Снова пришлось идти в магазин за ненавистной колбасой, затем рассылать унизительные резюме. А к вечеру приехал сосед по комнате. Веселый, смуглый, с кривыми желтыми зубами. Якушев не был рад присутствию постороннего. Но вот у Эмилиана, кажется, проблем с сожителем не возникало. Потому что сосед, явившийся в пять вечера, вместо обещанной полуночи, сходу начал рассказывать, как поссорился со своей девушкой, причем не дожидаясь комментариев собеседника. Но отвечать было и не нужно. Нужно было слушать. И Андрей слушал, прервав поиск работы.
Незнакомец говорил взахлеб, активно жестикулируя, на ходу раздеваясь и сбрасывая ботинки, с которых валились комья грязи, прямо посреди комнаты. Из всего пространного повествования было понятно одно: что паренек приехал к подружке, переночевал у нее, потом еще раз переночевал. А потом полез к ней в телефон, проверять, не изменяет ли. И обнаружил компроментирующую переписку с каким-то Валерой. На фоне чего парочка поссорилась. Девушка возмущалась грубому вмешательству в личную жизнь, а сосед по комнате – факту возможного адюльтера. В итоге несчастный ревнивец был выдворен вон. История была стара как мир и никаких эмоций не вызывала. Андрею не было жалко дружка Эмилиана, тем более что таких проблем с противоположным полом он не знал даже во времена студенчества. Девчонки ему не изменяли, наоборот бегали за ним и почти не выносили мозг. Он-то, конечно, выбрал ту, что изначально отвергала его ухаживания и дольше всех капризничала. Но расстались они не из-за измены – такого он бы не потерпел. Вика поменялась – родила парочку детей, располнела, обзавелась не очень умными подружками. Да и как-то стала отходить на второй план. Любовь постепенно ушла… Было немного жаль разводиться, но как партнер Вика не тянула – была глуповата. А вот как мать детей… Почему бы и нет. Только дети-то выросли. И смысла в браке не было никакого. Да и гулять на глазах у жены, не стесняясь, было как-то некрасиво. И Андрей развелся. Оставив бывшей супруги хорошую сумму денег и недвижимость. Он не был жадным, если речь шла о семье. Тем более, жена все-таки была приличная. Как он был у нее один, так и оставался. Даже после развода она только и делала, что ходила по магазинам, в кафе, да с подружками во Францию ездила каждые пару месяцев, где учились дочь с сыном.
При мыслях о детях и бывшей жене стало грустно. А сосед по комнате все говорил и говорил, уже не по фактам, а так. Высказывал, как ему обидно и больно что его ненаглядная невеста гуляет направо и налево. Наконец, он замолчал на пару секунд, от чего Андрей как будто проснулся, и вдруг спросил:
– Что мне теперь делать?
– В смысле?
– С Верой…
– Пошли куда подальше, другую найдешь, – Якушев пожал плечами и взобрался с ногами на кровать. Стало непривычно удобно сидеть, скрестив их или закинув выше головы.
