Текст книги "Хорошо там, где нас нет (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Ковтун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

  Их учитель, а это был сам Хироши, был назначен самим Каге на должность заведующего стихийным направлением академии. Говорят, он был личным учителем всей аристократии. Нибори не знал, как он себя вел с детьми знати, но всем остальным он спуску не давал, гоняя и в хвост, и в гриву, на начальных занятиях, где проверяли их уровень.

  Так вот, он потребовал, чтобы первый нашедший хоть как-то работающий метод немедленно бежал к нему, но Нибори очень не хотел прослыть пустозвоном и поэтому убил время до вечера на то, чтобы прояснить все мелочи и поднести наверняка занятому Хироши уже готовый метод.

  ***

  – Это была не очень хорошая идея – в который раз думал Нибори, выводя аккуратные строчки на планшете. Нет, сначала все было отлично – он подошел к Хироши и попытался рассказать ему свой метод, но тот, после нескольких минут, безоговорочном тоне приказал ему написать отчет самому Каге лично, раз он уже все подготовил, а то ему, видите ли, лень это все оформлять. Дал ему несколько советов и назначил срок до завтрашнего утра.

  Просидев всю ночь и только на тридцатый раз удовлетворившись написанным, Нибори понял, что попадаться на глаза руководству – не самый мудрый поступок.

  ***

  – Вот и все, малец, – добродушно улыбнулся этот все время жесткий дедок, после того, как его отчет с легким 'пуф' исчез со специальной печати.

  – А.. как же Каге? – пролепетал сбитый с толку улыбкой и словами деда парень.

  – У него слишком много дел, – вернул свой ворчливый тон Хироши, – для аудиенции. Так что радуйся, что он лично, – он поднял палец, – прочитает твой отчет, корявый, к слову, – заметил он.

  – Да я... – Нибори подавился возмущением, когда дед его заткнул и отправил на полигон.

  *Кабинет Каге. То же время*

  'Пуф'. Этот тихий звук разбудил единственного обитателя того свинарника, в который превратился кабинет после вчерашней грандиозной пьянки, которую закатили Удзи и Котоку. По всюду лежали бутылочки с выпивкой, недоеденная закусь лежала рядом с остатками ужина и остывшим завтраком.

  Тело, сидевшее в кресле, дернулось и посмотрело на импровизированный будильник. 'Надо бы разнести точку приема пищи и документов', – подумал я, глядя на то, как свежий документ одним концом влез в пюре, а другим в жир с мяса. Запустив исцеляющую печать, я поморщился от не самых приятных впечатлений. Пошел в туалет, по пути вынув свернутый планшет из тарелки и положил его на полку свежей корреспонденции, слизнув с пальца пюрешку.

  Вернувшись в комнату я покосился на стол с едой, потом на свиток. Разум долю секунды разрывался между 'поесть' и 'почитать', а потом плюнул и решил совместить. Создав на руке шар горячего воздуха, я мгновенно разогрел себе завтрак.

  – Итак, что тут у нас, – лениво думал я, пережевывая завтрак, – хм, незнакомый почерк? – это было удивительно, так как отчеты мне писало только узкий круг лиц, чей почерк уже успел запомниться. – 'наблюдения за огнем. Мысли, ощущения'. Простите, что? – поморщился я и отпил морса, пытаясь вникнуть в текст. Некий Нибори Узумаки очень витиеватым языком пытался объяснить, что нашел, вроде бы рабочий метод и просил ознакомится с его мыслями по этому поводу.

  – Блин, это же не официальное письмо, зачем же так сложно? – бурчал я, наворачивая что-то, что под руку подвернулось. – точняк, первым делом в ответном письме набросаю образец рапорта, пусть Хироши повесит где-то на видном месте, а то уж слишком тяжко дается эта галиматья... – Из-за этого доклада вновь разболелась голова и благодушное настроение улетучилось.

  Сосредоточенно сопя, Каге увлеченно читал свиток, оказавшийся гораздо занимательным, чем казалось раньше. Сам Удзи рассчитывал всего лишь на намеки нормальной программы, а тут ему дают уже готовый учебный материал, будто прошедший 'учебную комиссию', выполненный всего одним парнем.

  – Нибори, хм, мать – 'оператор лечащей печати', по сути, лечащий врач, отец – кузнец-среднячок по меркам Узумаки (и бездарность по меркам страны железа). Способностей к фуин почти нету, зато ярко выраженная стихия огня. – прикрыв глаза вспоминал я. Все-таки за тридцать лет прожитых в не очень большом коллективе, я успел выучить абсолютно всех.

  – Хе, – кривовато улыбаюсь и немного морщусь от внезапно 'зазвеневшей' головы, – парень, ты сам виноват, – подмахиваю два документа и 'отправляю' их обратно, предварительно выставив пункт назначение.

  ***

  'Пуф' – тихий звук не заставил старого Узумаки даже вздрогнуть. Скосив глаза на два свитка с печатью Узукаге, дед улыбнулся уголком рта. Раньше, когда раздавали должности при новых министерствах, довольными остались, похоже, только Магетцу и Котоку. Их, будто, создали для подобной работы: один вечно сует нос не в свое дело и всегда в курсе всего происходящего, а второй вечно пропадает в лаборатории.

  А вот лично он, Хироши, был глубоко оскорблен назначением. Всего лишь главный в академии. И то не всей, а всего лишь половины... но недавно до старика дошло, что ему действительно нравится его место, ведь учить детей – его призвание и работа всей жизни, зато теперь можно учить именно так, как хочет именно он, а не как от него требуют заботливые мамаши. – Хироши маньячно оскалился и потер руки. Вспомнив про свитки, пожилой Узумаки взял предназначенный ему и развернул.

  От Каге было всего одна строчка: 'Присмотрись к парню', а дальше шли требования к оформлению отчетов 'строгим канцеляритом' на метр свитка. Пробежавшись по ним, Хироши только хмыкнул про себя, – ишь чего захотел, 'выражать свои мысли кратко и по существу', наивный какой.

  Накануне сбора новичков у него с Каге произошел разговор, где парень советовал приглядываться к самым активным и набрать себе помощников. Правда, это были только предположения, и предполагалось потом еще вырабатывать у них инициативу, а тут такой шустрый парень...

  Учитель сложил печать и исчез в шуншине... чтобы выйти на краю полигона Нибори. Парень сидел на земле и явно переживал за свой отчет, так что при виде Хироши, тут же подскочил и взволновано всмотрелся в его лицо. Не став медлить Хироши просто кинул ответ Каге, который парень проворно поймал.

  ***

  – Это точно не было хорошей идеей, – в который раз подумал Нибори, дочитав ответ. Создавалось впечатление, что Каге очень сильно недоволен им, так как его письмо было до крайности сухим и держалось в очень строгих рамках. Но парня немного 'отпустило', когда Хироши разъяснил ему 'формат оформления'. В принципе, тон ответа был сущей мелочью, по сравнению с содержимым. Оценив старание парня, Каге, видимо, не особо заморачиваясь, решил свалить на Нибори вообще все задачи по этому направлению. Так что в течении недели ему надо сделать еще один отчет по методам 'доступа' к стихии, а еще через месяц докладывать лично Каге по начальной программе обучения. А то, что парень сам только вчера 'достучался' до своей стихии, Каге как-то упустил, наверное...

  – ...плья – с чувством выдохнул Нибори и, поклонившись Хироши, побрел в центр полигона. Мысли уже занимали наброски его будущего доклада.

  ***

  Нибори в своем лучшей одежде расхаживал в 'зале ожидания' перед кабинетом самого Каге, в попытках успокоится. Он раз за разом прокручивал речь, которую он выучил еще перу дней назад, но все равно казалось, что он что-то забудет и облажается.

  – Заходи, – из-под потолка послышался мужской голос.

  Нибори вздрогнул, сглотнул и зашел в кабинет. Пятнадцать лет назад он был среди той толпы детей, которую развлекал лично Каге. Тогда никому не казалось, что тот белобрысый парень – ребенок, вот и сейчас, несмотря на то, что Нибори почти вдвое старше сидящего перед ним мужчины, чувствовал себя, будто несмышленыш пришел к умудренному старцу.

  – Присаживайся, – после приветствия дружелюбно предложил Каге.

  – Я постою, – тактично отказался он. Каге пожал плечами и посмотрел ему в глаза. От взгляда всего лишь тридцатилетнего парня мысли у Нибори начали понемногу разбегаться. Но тут как-то резко вместо властного мужчины, в кресле оказался его старый знакомый – белобрысый раздолбай Удзи, с фирменной улыбкой парней Узумаки – от уха до уха.

  – Давай, выкладывай, – подбодрил его Каге.

  Выдохнув и за эти мгновения собравшись с мыслями, Нибори начал:

  – Прежде всего хочу отметить, что мои выводы несут только теоретический характер и нуждаются в проверке...

  – Да-да, – отмахнулся от него Каге, – я знаю, но твой первый отчет уже сейчас в работе при чем с минимальными дополнениями, так что можешь не отвлекаться.

  – Гхм, – прочистил горло Нибори, – итак... как Вам известно из моего второго отчета, я предлагаю пробудить стихию огня следующим образом: две недели откровенно мурыжить учеников разной мутью, а потом дать им метод Учих. Как показала практика – результат близок к ста процентам, но использовать этот метод в дальнейшем я не рекомендую, – зашел издалека Нибори, – остальные методы были сочтены мной не столь эффективными.

  – Продолжай, – кивнул Удзи, когда Нибори замялся.

  – Гхм, да, – пробубнил он, вспоминая прошлый месяц. Он провел его с постоянным чакроистощением, и стал частым гостем в медицинской печати. Собственно, только там он и ночевал. Привкус лечебных микстур от Нара и Акамичи уже давно не уходил с языка, а их стоимость пробила смертельную брешь в его бюджете. Правда, тут же залатанную казначейством. Все это было для того, чтобы в течении месяца перепробовать все низкоуровневые техники и выбрать из них оптимальные для изучения. Ведь за ним, буквально по пятам, шли остальные, по программе, составленной Нибори буквально накануне урока. Этот месяц запомнится ему на всю жизнь.

  – Главной проблемой, отмеченной мной, стал контроль. Настоятельно не рекомендую начинать изучение техник без минимально необходимого уровня контроля стихийной чакры. Как показала практика, подобное занятие не только бесполезное, но еще и травмоопасное, – покачал он головой. – Необходимых материалов у меня не было, так что я придумал несколько упражнений собственноручно, – и глядя на поднятые в изумлении брови Каге, передал ему несколько свитков, – ничего особенного, простые упражнения, – пожал он плечами, – в этом направлении надо еще работать, за месяц невозможно найти оптимальные методики. К слову, часть из них я подчерпнул из переданных методичек... – намекая произнес он. Каге кивнул.

  – Из всех техник я создал несколько этапов обучения: упражнения, вроде зажигания свечи и прочей мелочи, простой огненный шар – для развития хоть какого-то контроля в этом направлении. 'Цветы феникса', как продвинутый вариант с множественными целями. Это первый этап... Вот тут расписана вся программа и мои замечания во время ее пробной обкатки на добровольцах – с этими словами он передал внушительный, можно сказать, рулон, Каге.

  Удзи некоторое время вникал в написанное... удовлетворенно хмыкнул, когда увидел, то слог отчета стал более читабельный...

  – Я ознакомился с достижениями добровольцев, а что ты можешь добавить, так сказать, от себя?

  – От себя? – изумился Нибори, ведь все, что он думал, предполагал и о чем догадывался, было изложено в отчете, хм, а может... – предлагаю вот что...

  ***

  – И, все же, это была плохая идея, – покачал головой Нибори, оглядывая присутствующих. В отдельном здании, в самом верхнем помещении собрались все, имеющие отношение к обучению. Как их называет Каге – 'Министерство образования'. Звучит круто и не очень понятно, по крайней мере для самого Нибори. Само министерство было разделено на четыре части: Первое – управление простой чакрой, где изучались начальные трюки, вроде, ходьбы по разным поверхностям и запитка разных органов чакрой. В последствии, туда планируется добавить еще и медицинские техники. Их представляли трое пожилых и весьма известных на острове учителей. Второй – фуин. За тысячелетия жизни и исследований Узумаки отточили эту грань искусства ниндзя почти до идеала, так что особых инноваций от них не ждали. Программу только адаптировали под более быстрый темп обучения. От них было пятеро представителей, подавляющая часть которых была еще более древней, чем первые, но были еще и двое парней из когорты Котоку, чьи молодые лица сильно контрастировали со стариками по соседству. Третье – отделение стихийной чакры, где собралось пять представителей от каждой стихии, под предводительством Хироши. И последнее – боевая часть, представленная исключительно гвардией. Именно они должны слепить из простых учеников смертоносные и слаженные отряды.

  – Задача, как обычно, звучит проще, чем кажется на первый взгляд, – взял слово Каге после общего приветствия. – Вам необходимо, всего лишь, соединить все четыре направления обучения в одну учебную программу. – Каге оперся руками на стол и оглядел присутствующих, – у Вас ровно год.

  Прода 40

  *Удзи Узумаки. Рабочий кабинет Каге*

  – Это то, о чем я думаю? – спросил я, подозрительно косясь на странный трехлучевой кунай у Котоку в руке.

  – Ага, – расплылся тот в улыбке, – не поверишь кто мне помог с ним, – наклонился он ко мне, – Хьюга.

  – Да ладно, как?

  – Своим бьякуганом, естественно! – всплеснул он руками, – пойдем на полигон, я тебе по дороге расскажу...

  – Ведь как мы делали раньше? – распинался перевозбужденный Котоку пока мы шли по коридорам, – мы 'заставляли' предмет двигаться в удобном для нас направлении, но не учли, что чакра в живых существах может 'сопротивляться' этому. Долго мы бы бились над этой проблемой, если бы не пришел этот лупоглазый и не ткнул в нее пальцем...

  – Котоку! – повысил я голос...

  – Да ладно тебе, не обидная же кликуха...

  – Котоку!

  – Да ладно-ладно... – поднял он руки, – че ты дуешься... лучше слушай что он увидел. О чем это я? – почесал он затылок, – ага, итак, подходит он такой... – и уловив мой скептический взгляд, – ладно-ладно, это я его туда приволок, но... черт побери, тебе не интересно?

  – Слушаю тебя внимательно.

  – Точно? Ну тогда слушай. В общем, если для неодушевленной материи выбор пути был однозначным, то чакра в живом объекте вела себя совсем по-другому. И тут, как его, – Котоку пощелкал пальцами, – Ринджи, точняк. В общем, предлагает он пусть под... а, чего скрывать... подопытный сам запитывает выход и сам пытается переместится и, знаешь, сработало и сработало просто офигенно... Дуракам везет, знаешь ли...

  – Котоку! И, и че?

  – Да ниче, путем нехитрых экспериментов удалось выяснить, что в случае с живым объектом переносится все, чего касается его чакры и что он хочет переместить, так что от печати 'стационарного телепорта' можно отказаться, но нужен все же ключ-база и ключ-приемник, мы его называем ключ-якорь

  – А как я выберу куда 'прыгать'? – поинтересовался я, оглядывая кунай со всех сторон.

  – А никак, – пожал плечами Котоку, – точнее ты должен сам помнить все кунаи и точно знать куда прыгнуть и это, кстати, один из множества минусов этой техники.

  – А если кунаев сотня, что тогда? – все еще тупил я.

  – Записуй, что ли, – пожал плечами Котоку.

  – А ты его точно закончил? – перевел взгляд с куная на друга.

  – Точнее не бывает, – хмыкнул он, – по крайней мере, с этим ничего не сделать.

  – А, – я поднапряг мозги, – шиноби же перед телепортацией перемещается в подпространство, так?

  – Я понял, что ты предлагаешь, – перебил меня Котоку, – ты предлагаешь делать выбор оттуда. Да? – мне оставалось только кивнуть, – а напомни-ка мне, как течет время в запечатывающем свитке.

  – Ээ, никак, – промямлил я, уже догадываясь, что сморозил.

  – Так вот, это 'подпространство', как ты его называешь, ничем от него не отличается и время там не течет, так что бедолага будет вечно выбирать между кунаями, а хоть как-то ускорить время не получится – выйдет уже полноценный мир и только по расчетам создать такое почти нереально, а уж на практике... так что не считай нас глупее себя, – как всегда обиделся на критику Котоку.

  – А вот если, допустим, случится какая-то херня, – я сделал некий круговой жест рукой, – и во время моего перемещения повредят ключ-якорь? – по дичайшему покер-фейсу Котоку я понял ответ.

  – Эх ты, – вздохнул я, – давай свою игрушку, – и забрал у него кунай, который он все еще держал в руке.

  – Погодь, – отмер он, – сейчас я тебе ключ-базу нанесу, – он дотронулся к моей шее и от места касания моментально расползлось немного горячее пятно, – готово.

  – Неплохо, – произнес я, одной рукой смотря в зеркало на печать, а другой почесывая ее же.

  Мгновенно запитав печать на рукоятке, резким движением я вогнал тестовой кунай в землю в двадцати шагах от меня и, как мне объяснил Котоку пару секунд раньше, пожелал переместится к нему и подал чакру с избытком в ключ-базу. Резкий хлопок и вспышка сильно оглушили меня, резкая смена 'картинки' выбила из колеи не меньше. Постояв и потрусив головой секунд пятнадцать, я посмотрел на лыбящегося Котоку, – доработана, говоришь?

  – Это оригинальный вариант 'Полета', с громом и молнией. Возникает из-за того, что кто-то подал избыточно чакры для переноса.

  – Так ведь, сам говорил, что если подать меньше, то нихрена не сработает. – возмутился я.

  – Вообще то, это было просто для сравнения, иди сюда, я тебе немного изменю ключ-базу.

  После означенной процедуры он протянул мне связку кунаев, – попробуй 'попрыгать'.

  Отточенным движением я рассеял кунаи вокруг меня и запитал ключ-базу. Вспышка. И я тупо пялюсь на другой конец полигона. Другой ветер, немного не та температура, немного другие звуки, все это вводило в слабенький сенсорный шок и мне пришлось потратить секунд пять, чтобы прийти в себя. На этот раз, конечно, никаких визуальных эффектов, вроде взрыва светошумовой не было. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Я вывалился после очередного прыжка и сел на пятую точку. Тяжело дыша и тряся головой я пытался привести свои мысли в порядок. Мозг просто не успевал за столь быстрой скоростью смены обстановки, даже разогнанный до моего максимума (чакру молнии я все еще опасаюсь подавать в мозги). Последний, третий прыжок, я уже делал полностью вслепую, не говоря уже о том, чтобы эффективно действовать между ними. Я просто не успевал сообразить.

  – Это второй главный минус этой техники, – сказал подошедший ко мне Котоку, – не знаю какими мозгами надо обладать или какие дьявольские тренировки надо проходить, чтобы использовать все преимущество этой техники, но пока что никто не смог.

  – Намиказде, – прохрипел я. Сглотнул и повторил, – главу клана Намикадзе ко мне, живо!

  ***

  Мы шли обратно из полигона и Котоку приставал ко мне с вопросами, а все никак не мог наиграться новой игрушкой. Больше всего мне нравилось кинуть кунай вверх, переместится к нему, забрать его и 'прыгнуть' обратно на землю.

  – Так зачем тебе Намикадзе, а? – допытывался Котоку, – они же ничего не умеют!

  – Вспомни какой кеккей-генкай у них... – сказал я и появился на крыше соседнего дома, покачнулся и чуть не навернулся оттуда.

  – Ээ, – протянул он и неуверенно спросил, – никакого?

  – Почти правильно, – появившись у него за спиной отвечаю, – у них препаршивейший контроль стихийной чакры, неплохой контроль обычной, и, самое главное... у них прекрасная реакция.

  – Точняк, – выдохнул Котоку.

  – Думаешь почему в местном фольклоре Намикадзе выступают, как те, кого никогда нельзя застать врасплох, а? Да и вообще, соображают они на удивление быстро...

  – Так почему они считаются одним из слабейших кланов? – нахмурился Котоку.

  – Так мало заметить атаку, надо же еще и ответить нормально, а так, из-за не столь хорошего контроля над обычной чакрой, они немного уступают чистым рукопашникам, а из-за отсутствия нормальных стихийных техник ничего не могут противопоставить остальным.

  – И тут такие мы выходим, как дед мороз с мешком золота, – понятливо покивал Котоку.

  – Это пока не к спеху, надо бы обкатать эту технику сначала у нас, – чешу подбородок, – слушай, а эта техника не опасна?

  Котоку правильно понял мой вопрос, – 'потерь' при телепортации быть не может, так как там немного другой принцип работы. Если чакры мало, то ничего не сработает...

  – А если рядом двое появятся?

  – Надо проверять, – цыкнул Котоку.

  – Окей. Идем дальше, сколько ключ-база держится на теле?

  – Как любая другая фуин, до пары дней, – пожал плечами Котоку, – это если не заморачиваться и не ставить 'вечную'.

  – Отлично, – киваю, – тогда проводи эксперименты и раздавай всем желающим. Будем проводить стресс-тест.

  – Как скажешь.

  – И все же, почему трехлучевой? – поинтересовался я оглядывая кунай.

  – Ээ, – протупил Котоку, – а почему бы и нет? Ведь оригинал использовал именно такой вариант, не для понтов же он это делал...

  – Да даже если и для понтов, – хмыкнул я, – ладно, пусть так и остается.

  Мы немного помолчали и тут Котоку взорвался:

  – Тебе что. Не интересно, что я сделал с печатью-базой для нормальной работы? Я неделю мучался над этой проблемой!

  – Да я как бы думаю о более стратегических вещах, – честно признался я, – но было бы интересно послушать.

  – Интересно ему, – пробурчал Котоку, – ну, тогда слушай, раз интересно. Дело в том, что во время использования этой техники вокруг пользователя создается эдакий кокон из чакры. После перемещения он 'лопается' и появляются разные световые эффекты. Может пойти туман, может нехило рвануть... для внезапного штурма помещений – лучше не придумаешь, будет работать, как светошумовуха... А я просто добавил накопитель в технику, в который и 'всасывается' эти паразитные выбросы чакры, в итоге перемещение вышло 'бесшумным' в любых спектрах, даже Хьюга сказал, что выброса чакры бы не заметил, если бы не смотрел внимательно.

  – Так просто? А чего же Минато это не сделал?

  – Просто, как же, – крякнул Котоку, – да если бы не нехилые подвижки в потоковой телепортации, то у меня бы ничего не вышло просто потому, что 'снимать' кокон до перемещения опасно, а после – поздно, так что оно 'само' запечатывается по мере превращения чакры в светомузыку. А, чтоб ты понимал, потоковая телепортация эта та штука, за которую обычно дают Нобеля.

  – Ха-ха, я тебя понял, Нобель ты наш, пойдем в столовую, заберешь свою премию. Не знаю, правда, как ты ешь эти рисовые сладости, но отсыплем тебе их с лихвой.

  – Ну вот, за еду только и работаю, – притворно пригорюнился Котоку, – а с чем будут сладости?

  Я расхохотался.

  ***

  * Спустя пять месяцев. Один из дальних полигонов Узумаки. Представители Намикадзе и Узумаки. Удзи Узумаки*

  – Вот это он, конечно, дает, – присвистнул Котоку.

  – Да уж... – киваю в ответ, – даже самые крутые наши гвардейцы крепко уступают этом парню.

  Все началось с того, как я пригласил 'на чашку чая' главу Намикадзе. Тот прибыл всего через две недели, благо жил этот клан фактически на побережье. Сейчас же идет тест нового оружия одним из сопровождающих главу, и уже с первых минут я понял, что не ошибся.

  Сначала молодому парню нанесли ключ-базу, отчего тот дернулся и наверняка бы сбежал, если бы не скептический взгляд молоденькой девушки, которая, собственно, и ставила печать. Следом была робкая первая попытка, после которой парень смешно тряс головой, потом еще одна, а спустя пять минут мне уже приходилось напрягаться, чтобы разглядеть парня и это только пять кунаев! Молодой шиноби уже настолько освоился, что даже успевал подбирать и метать кунаи-ключи между телепортациями. А ведь это только начало! Тут он как-то резко ускорился, появляясь буквально на мгновение, и появился возле нас, держа все пять кунаев в руке. Поклонился нам и бережно, но с видимой неохотой, передал оружие той самой девушке.

  Мы с главой Намикадзе стояли на соседнем холме и молча наблюдали за молодым парнем.

  – Где тут можно отдать Шинигами душу? – пошутил Намикадзе, – так как за меньшее Вы нам так просто эту технику не отдадите.

  – Достаточно подписать вот это, – протягиваю ему стандартный договор между Узумаки и кланом-вассалом.

  Стоявшие недалеко советники закатили глаза, так как настолько грубое поведение между главами кланов тут не понимали.

  Намикадзе не долго думали и буквально через пару недель весь их клан (благо простых людей у них не было) в сопровождении наших боевиков переехал к нам на остров. Сначала офигели сами блондины, сперва оттого, что все их пожитки поместились всего в два здоровых свитка, а затем от нашего города и добила их наша печать исцеления. Не 'самая крутая', конечно, но и она немного подправила им не только внешность и исцелила болячки, но и подправила кое-что в генах, что немного усилило новоиспеченных Узумаки. А следом офигели сами Узумаки, так как, во-первых, думали, что я шучу на счет переселения кого-то другого прямо в город. Максимум – на окраину, а во-вторых от возраста самих блондинов. Особенно когда какие-то парни допихались до шестилетки... а тот уже успел освоится с 'Полетом'. Так он их так отделал, что все в осадок выпали.

  Ну, и как апофеоз, недовольные выкатили мне ноту протеста, мол. Попираю многовековые традиции, приютил каких-то голоногих, да и вообще веду себя несоответственно своему статусу: кривляюсь, страдаю херней и все такое. Ответил я жестко, но в то же время в рамках приличия. Конечно, до 'Я царь, че хочу то ворочу' я не опускался, пришлось немного пораспинаться на разные размытые темы, порассуждать о будущем, о великой пользе моих деяний вообще и переселения Намикадзе в частности. Кое-как успокоил 'электорат' и снова шокировал всех, переженив все способное к этому население клана Намикадзе на одной из 'средненьких' веток поддерживающей ветки. Так что дети должны выйти еще и с фуином в арсенале.

  Из-за этого на меня обиделся еще и верхушка женской общины, которая и занимается подбором совместимой пары. Обычно они долго-долго присматриваются к парням и девчонкам, и только спустя очень много времени дают разрешение на свадьбу, а еще через пару десятков лет – на ребенка, а тут прихожу я и говорю, мол, пережените всю эту толпу, плевать как. Естественно, это их взбесило. Но ничего, у них еще будет не одно похожее занятие.

  Прода 41

  *Клановые территории семьи Хьюга. Клановый полигон. Бидацу Хьюга (глава)*

  Бидацу смотрел на парня, которого знал всю его жизнь и не узнавал. Конечно, такие события в жизни могут запросто поменять человека, но этот молодой мужчина не был похож на того пацана, уходившего в полную неизвестность.

  Связь с ушедшими поддерживалась через невероятное искусство Узумак, позволяющего отправлять мгновенные текстовые сообщения, переданного клану Хьюга под строжайшим секретом и под серьезные гарантии тайны, так что в общих чертах он знал о состоянии своего как-никак родственника – сына своего давно умершего брата. Отправлять его на верную, как он считал, смерть, было очень тяжело, и в душе он корил себя что обменивает последнее напоминание о брате на какие-то там безделушки, пусть и стоящие дороже, чем все имущество их клана.

  Но вот прошло долгих десять лет и парень вернулся. И как вернулся: вышел незамеченным дозорными прямо к посту, представился и вежливо попросил проводить его к главе клана. Про его прибытие все были предупреждены заранее, но 'незаметность' гостя в 'бьякугане' изрядно напрягла сначала охрану, а потом и всех остальных, так как 'различить' парня удавалось хорошо если с трех метров, и это для считающихся лучшими сенсорами в мире!

  Охране досталось за халатность, а дорогих (в прямом смысле) гостей провели в лучшие 'апартаменты' клана, так как, скорее всего, устали с дороги, хотя ни следов пыли на одежде, ни каких-либо вещей при себе у путников не было. И да, Ринджи пришел отнюдь не один. С собой он, естественно, взял свою жену (к слову, ОЧЕНЬ, красивую молодую девушку) одетую в какой-то боевой комбинезон. Маленькую девочку, представленную Юми (Подобная луку, хе) и двоих улыбчивых красноволосых, как и жена, сопровождающих. Они выглядели спокойно и дружелюбно, но вся группа передвигалась как-то по-особенному, но, надо отдать им должное – это чувствовалось только неким чутьем уже много навоевавшего убийцы.

  Почти сразу после приезда двоюродный сын распечатал целую кучу мелких безделушек и вместе с семьей обошел всех родственников, даря каждому какую-нибудь безделушку. Не обошел он вниманием и главу с приближенными лицами. Самому Бидацу досталась просто мастерски сделанный танто из паропроводящего металла, который убирался в специально нанесенную на руку печать. К слову, Бидацу впервые увидел вживую как наносят фуин настоящие мастера: никаких чернил или туши, одно касание и все. Поразительно!

  И вот теперь он сидел перед Ринджи за чашкой чая и вглядывался в лицо этого парня, заново знакомясь с ним. Изменений было не много: красивая бородка подчеркивала скулы, а длинная челка немного закрывала лицо, но в целом в комплекте с ОЧЕНЬ дорогой одеждой производило впечатление. Перед ним сидел не пацан, а именно молодой мужчина.

  – Что ж, Ринджи, рад тебя видеть после стольких лет, – закруглил беседу 'не о чем' Глава и 'толсто' перевел тему, – выглядишь ты, к слову, очень солидно, как у тебя получилось?

  – О, спасибо за комплимент, тут, думаю надо начать с самого начала, – правильно понял намек Ринджи, – пожалуй, это были самые насыщенные десять лет моей жизни, – покачал он головой, – началось все, как ни странно, с момента моего прибытия на остров. Узукаге, хитрец, прикинулся...

  Бидацу терпеливо слушал, внутренне поражаясь вскользь упомянутым фактам. Хоть у него и был разговор ранее с 'учителями', но те явно не были все время с парнем, да и пускали их не всюду, как они сами признались. А тут Ринджи мало того, что самого Узукаге не иначе, как по имени называет, так еще и относится к нему панибратски-снисходительно, а того, видимо, устраивает подобное... И еще целая куча мелочей.

  – А потом меня повели к печати, – Ринджи прервался отпить чая, а Бидацу понял, что это та самая печать, про которую говорилось в договоре.

  – И что, как она?

  – Ништяк!

  – Прости, что? – совершенно не понял слова пожилой мужчина.

  – Ой, простите, это приколы Узукаге. Представляете, он нашел в каких-то старых свитках какой-то древний язык, и по его образу понапридумывал матерщины и всяких прикольных словечек. – и глядя на недоуменно поднятую бровь собеседника смущенно добавил, – ну, это он так говорит. – встряхнулся и вернулся к теме, – а по поводу печати. Меня не повели в 'самую лучшую', так как она предназначена только для семьи Каге и требует десяти резервов Кьюби.

  Самообладания Бидацу хватило только на то, чтобы не выплюнуть чай прямо на собеседника, а вот глаза из орбит немного вылезли и брови зарылись в шевелюру.