Текст книги "Доминик Каррера (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Колесников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 13

Блин, как же тяжело с этими бабами! Любой намек они воспринимают как подкат. А если учесть, что здесь принято, что первыми знакомятся именно девицы, то мое поведение считается чуть ли не прямым поползновением в сторону спальни. Бабы – дуры, сказал кто-то из великих, и я полностью с этим согласен. Но ладно, хоть дело с мертвой точки сдвинулось. Не уверен насчёт черепахи, но вот хотя бы шлем мы за оставшееся время сделать должны успеть. Надеюсь. Надеюсь так же, что Клятва не даст Ирэн возможности разболтать нашу маленькую тайну. Так то я надеялся ее просто нанять за денежку малую, а получилось вон как красиво. И проблему с алхимией закрыл.

Забавная это штука, Клятва. Я как пришел, к Анне сразу с вопросами пристал. Пришлось рассказать, что и как. Анна восприняла рассказ очень серьёзно. С Клятвами здесь шутки плохи. Неудачно сказанная, она может испортить всю жизнь, а может и сильно ее сократить. Но после моего описания, Анна расслабилась, и сказала, что наша клятва вроде как вполне укладывается в рамки. Даже позавидовала Ирэн, потому что если она успешно реализует мою задумку, это неслабо подстегнет развитие ее Источника. Это как в игрушке: можешь мочить монстров, а можешь взять и закрыть квест, и получить одномоментно кучу экспы и жирные бонусы.

А что получу я? Я подробно описал белую вспышку, которой полыхнула моя ладонь, но Анна не смогла ее опознать. Эта вспышка – как визитная карточка направленности силы. У Ирэн она зелёная, значит – маг жизни, целитель. У Анны и Евы – красные, цвет пламени. У адептов Земли – коричневая или серая. Вода – голубая или синяя. Воздух – прозрачный вихрь. Белой Анна не знала. Зато точно знала, что если маг даёт Клятву, то Источник начинает усиленно расти. Я как услышал это, побежал за кристаллом. Если раньше меня хватало на пару секунд сливания Силы, то сейчас я смог продержаться почти минуту. И свечение кристалла заметно возросло. Супер, однако! Анна порадовалась за меня, но попросила держать это все втайне от Евы. Ладно, не дурак, понимаю. Не хватало мне ещё спровоцировать Еву на Клятву. Анна сказала, что Первая Клятва, данная спонтанно, и исполненная, раскачивает Источник значительно сильнее, чем в случае тонких расчетов. Это проверено и доказано, хоть и не слишком афишируется.

Ну и ладно. Я хотел было помочь Марко, но Анна выгнала меня, напомнив, что я хотел поколдовать с огненными кристаллами. Верно, хотел. Все-таки, что-то ей от меня надо, что-то, связанное с этими кристаллами. Но пока молчит, не мешает мне заниматься с мопедом. А что с ним заниматься? Я уже установил на раму бак, провел топливопровод, к входному окну присобачил простейший карбюратор-испаритель. Осталось дело за кристаллами.

Я взял тот, что поменьше, и попробовал пропустить через него Силу. Кристалл потеплел, и слегка засветился. Так, хорошо. А если к этому кристаллу подсоединить вот эту медную проволочку, а другой ее конец закрепить вот на этом круглом кристалле-прерывателе? И снова дать Силы.

Тррр! Я отшатнулся от искрящегося красными разрядами огненного кристалла. Ничего себе! Так-так. Значит, прерывистая подача ведёт к пробою на гранях кристалла? А если граней не будет? Точнее, грани будут расположены в камере сгорания?

Я достал напильник, и осторожно провел им по грани. Да, есть! Кристалл можно обрабатывать, по сути он всего лишь кварцевая порода, с разными примесями. Через час я держал в руке кристалл примерно цилиндрической формы, один конец которого был заострены под трехгранную пирамиду, а к другому подсоединялся медный провод. А вот теперь надо осторожно. Ложу руку на прерыватель, и осторожно активирую источник. Есть! На конце красной пирамиды стали вспыхивать крошечные молнии яркого фиолетового оттенка. Так, искра есть! Теперь надо что-то вроде трамблёра или магнето, чтобы молнии не лупили постоянно, а только в определенный момент. Ну, это просто. Подсоединяется провод не напрямую, а через вот эту вот катушечку. Раньше она тоже контролировала время вспышки, правда управление ей было через разум мага, а теперь чисто механическое. Чем быстрее будет крутиться катушка, тем чаще будет искра, а не наоборот. Маги, что с них взять, доверяли только своему разуму. А я вот зашёл с обратной стороны.

А чтобы изменить частоту вращения, то есть чтобы наш мопед отзывался на газ, подсоединить ещё одну проволоку. Только теперь уже к ручке газа. И закрепить её вот сюда, к этому кристаллику, который у нас будет заведовать количеством поступающего горючего. Вот так… Получилось? Пробуем? Да, есть, работает! Правда ход короткий, а сделать реостат не смогу, нужна мастерская. Попробовать вывести на курок, как на водных мотоциклах? А что, мысль. Где-то я видел тут в хламе… Ага, вот он.

Небольшая коробочка с торчащим из неё крючком. Я убил на реализацию этой идеи три вечера! Но результат того стоил. Теперь, на правой грипсе стояла намертво прикрученные коробка, из которой под указательный палец удобно ложился торчащий крючок-газулька. Усилие надо было прилагать довольно слабое, но не настолько, чтобы палец трясло на кочках. Точнее можно будет сказать только на испытаниях.

Анна – по моей просьбе – загрузила Еву по полной, чтобы она не путалась у меня под рукой. Да и сама Ева слегка охладела к моей работе, у нее экзамены на носу. Только иногда спросит вечером: как там дела с мопедом, и вздохнет, услышав мое стандартное – дела продвигаются. Домой Ева приходит к полуночи, они ещё и с Угольками что-то там затеяли. Ну и ладно, пусть её.

В школе же на меня навалился проект экипировки. Ирэн впилась в меня клещом, выпытывая характеристики необходимые для защиты.

– Да не знаю я! – взмолился наконец я. – Давай примем за данность, что защита должна выдержать удар на скорости пятьдесят километров в час!

– Не, – замотала головой Ирэн. – Тогда защита будет толщиной в два пальца. Проще будет из металла сделать.

– Время на железную нет, – скривился я. – Да и вес представляешь? Проще латы в музее попросить.

– Тогда как быть?

– Давай так, – напрягся я, и родил-таки идею. – Давай сделай защиту на колено, толщиной, ну скажем… палец. Сколько она будет весить?

– Грамм сто.

– Всего? Отлично! На внутреннюю сторону крепим вот такую штуку.

Я вытащил из сумки что-то вроде местного поролона. Тут его пускали в качестве набивки для сидений и стульев. Ничего так, вполне себе мягкий и пружинящий материал. Продается в хозяйственном магазине. Так и называется, губка.

– А сверху пускаем крепёжные ремни?

– Точно. А если сделаешь ремни с застёжками, чтобы не завязывать каждый раз, вообще супер будет.

– Застёжку я найду, а вот шить… Я не портной.

– Черт…

– Может, брата попрошу? Он в кружок кройки шитья ходит.

– И ты только сейчас об этом говоришь? Конечно, проси!

– Так ведь клятва же…

– А, ну да. Ладно, проси. Просто покажи образец, и попроси его сделать крепеж, чтобы было удобно и ноге не жало. Крепиться должно плотно, понятно? Причем на голую ногу, чтобы при ударе не соскользнула по ткани.

– Можно в виде чулка сделать. Тогда и ремни будут не нужны, просто на резинке.

– Ну, наверное. Хотя фиксирующий ремень все же нужен, я думаю. А что со шлемом?

– Сам знаешь.

– Да, засада.

Со шлемом была полная… засада. Сначала я вознамерился сварганить полный интеграл. Ага, щазз. Получалось что-то уродливое, таким только детей пугать. Голова человеческая оказывается не совсем ровная! А мне хотелось сделать что-то более менее приличное. Но мы даже форму толком сделать не смогли! Попытались обмотать меня бинтами и ватой, а поверх наклеить полоски бумаги, чтобы сделать болванку из папье-маше. Сначала напугали Арину видом забинтованного школьника, потом ее же рассмешили, когда она вникла в проблему. Никогда бы не подумал, что грозная алхимичка может так самозабвенно и заразительно хохотать. И ведь ни слова, ни сказала, ничем не помогла! Только шуточки отпускала про "необходимый размер". Мне-то пофиг, а вот Ирэн краснела.

Но шутки в сторону. Время шло, а шлема не было. Пришлось наступить на горло хотелке, и делать шлем сферическим и открытым. Болванкой послужил подходящий по размеру мяч. Его обклеили бумагой, а потом Ирэн, под руководством Арины нанесла на бумагу "живую нить". Это такая штука, вроде кожаного шнура, толщиной с полпальца, которую выращивали целители в качестве тренировки. Равноценно моему кристаллу, только узкоспециализировано. Я впервые наблюдал за работой, пусть не профессионала, но ученика целителя. Из лениво кипящего в ванной раствора поднимался хоботок смерча. Вот он изогнулся, и потянулся к обклеенному бумагой мячу. Влажная, горячая колбаска аккуратно легла на мокрую бумагу, прилипнув, и чуть растеклась по ней. Затем нить двинулась по начерченной линии, обозначая контуры шлема. Не спеша, но уверенно нити ложились слой за слоем, не оставляя просветов, сплавляясь друг с другом в единое целое. Наконец Ирэн со вздохом облегчения откинулась в кресле, а мы с Ариной принялись рассматривать заготовку под открытый шлем.

Придирчиво осмотрев изделие, Арина подняла конструкцию в воздух своими "нитями", – я смотрел в магическом зрении, – и опустила в другую ванну, с другой булькающей жидкостью. Здесь шлем будет вывариваться сутки, а потом ещё и сохнуть от трёх до пяти суток. Блин, все в притык! Если у нас не получится, то Ева поедет в простой строительной каске, которую я присмотрел в хозмаге. Надеюсь того, что мы с Ирэн сделали, хватит, чтобы Клятва была выполнена. Я печенкой ощущал царапанье Клятвы. Неприятные ощущения. Все должно закончиться сегодня, когда шлем извлекут из сушильной камеры. Я делаю вид, что абсолютно уверен в успехе, но на душе кошки скребут. Ирэн тоже страдает молча, молчим и ждём окончания занятий. После них чуть ли не бегом отправились в кабинет алхимии. Арина уже там, ждёт нас.

– Ну что, бракоделы, будем вынимать? – весело спросила она.

Я только головой смог кивнуть, а Ирэн по моему, вообще дышать перестала. Щёлкнула крышка сушилки, изнутри потянуло жаром и реактивами, и Арина вытащила на свет наше произведение. При виде обуглившиеся поверхности я разочарованно хмыкнул, но Арина уверенно встряхнула шлем, и слой гари пеплом ссыпался в кювету. Под пеплом обнаружилась ровная поверхность, напоминающая цветом кость. Собственно, это и было костью, только укреплённой волокнами, и выращенной искусственно. Ирэн зачарованно протянула руки, и Арина с улыбкой передала ей заготовку. Покрутив в руках шлем, одноклассница отдала его мне, и я принялся рассматривать, что же у нас получилось. И чем больше я смотрел, тем больше мне нравилось.

– Неплохо, совсем неплохо! Да что там, просто отлично! Даже шлифовать не надо, можно и так оставить. Здесь подравнять, здесь губку приклеить, а вот сюда ремни пропустить.

– Ты уверен, что мы сделали как надо? Подбородок остался без защиты, – тревожно спросила Ирэн, на что я лишь отмахнулся.

– Можно на ремешок надеть дополнительную защиту для подбородка. Все это фигня. Если и грохнется, и челюсть сломает, то целители ее восстановят. Уроком будет, в крайнем случае. А так, можно сказать, что мы сделали шлем на отлично. Ты просто молодчина, Ирэн!

Ирэн расцвела, и вдруг встрепенулись. Я тоже вдруг почувствовал, что Клятва отпускает свои железные когти из моей души, и растворяется, оставив лишь тепло и спокойствие. Арина понимающе улыбалась, и только замахала руками, когда мы принялись кланяться и благодарить. Потом она велела мне выйти, и все очарование момента было нарушено. Все вернулось на круги своя; я снова стал "друг человека". Да пошли они все! Прихватив шлем, я пошел из школы, оставив училку и одноклассницу сплетничать. Клятва больше меня не гнала, но все равно, у меня незаконченное дело. Надо отсинхронить кристаллы, проверить и собрать их в единый узел, и попробовать наконец мопед на ходу.

Глава 14

День последнего экзамена выдался суматошный и нервным. С утра я просто не могла впихнуть в себя ни крошки, так и просидела с чашкой чая. Спасибо хоть родители не доставали с вопросами. А вот братец словно в последний раз ел, так жадно поглощал стряпню отца. Вообще нервов нет, что ли? Или это просто от незнания ситуации? Так ведь у него тоже сегодня экзамен. Я всю неделю не замечала родных, в голове были только задачи, примеры, правила и исключения из них. Даже неудобно как-то, что и не спросила Доминика, как у него дела в школе. Покосилась на него. Беззаботно набивает брюхо отцовским рулетом, и запивает выпечку чаем.

– Как у тебя дела? – спросила я.

– Ммм?

– Как экзамены?

– Аа… Да нормально. Тройки по физкультуре и истории, пятерки по математике и физике, остальные четверки.

– По физкультуре? Откуда ты знаешь? У вас же вроде сегодня по ней экзамен, или порядок сменился?

– Нет, не сменился. Просто у меня столько троек по ней, что даже если я сдам на пятерку, это на итоговую оценку не повлияет. Так что я и не собираюсь напрягаться.

– Как ты можешь?! Это же экзамен! От него так много зависит!

– Что, например? – усмехнулся Доминик. Я возмущённо посмотрела на его спокойную рожицу.

– Твоя дальнейшая судьба! Твои оценки…

– Ни на что не повлияют, – перебил меня братец. – Я не смогу прыгнуть выше себя в последний день школы. От моего волнения уровень моих знаний не изменится. Да и потом, я же маг! Зачем мне эта физра? Точно так же и тебе твой экзамен по биологии не настолько важен. Надо к таким вещам спокойно относиться. А ты только зря волнуешься.

– Ты и мне советуешь не волноваться?! Если тебе наплевать на твое будущее, то мне нет!

– Да? И каким ты видишь свое будущее?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что я замолчала. Все за столом внимательно смотрели на меня. Папа с доброй улыбкой, мама с пониманием, а Доминик с иронией. Ему все шуточки шутить. А я вдруг задумалась: а каким я вижу свое будущее?

– Ну, – начала я. – Наверное, я пойду в храм Триединой. Получу квалификацию. Возможно, пойду в армию, как мама. Там получу профессию… Как то так…

– Ага, – кивнул Доминик. – И при чем тут оценка по биологии? Триединой неважно, знаешь ли ты все кости наперечет. Квалификацию ты сдашь на Огненного мага, тут и гадать не надо. В армии тебя научат как эти кости ломать и крушить, а для этого доктором наук быть не обязательно. Да и профессия твоя вряд ли будет связана с биологией, ведь так? Так стоит ли волноваться из-за предмета, который тебе больше не пригодится?

Вот ведь бесчувственный чурбан! Говорит с таким уверенным видом, что поневоле задумаешься. Я вот задумалась. И с удивлением поняла, что мелкий прав. Прав?

– Но общая оценка, она же важна! – в растерянности воскликнула я. – Там ведь каждый балл учитывается!

– У тебя тридцать восемь баллов, это крепкий средний результат, – а он то откуда знает? – Если ты сдашь на пятерку, ты все равно не наберёшь больше пятидесяти. А если сдашь на двойку, то все равно останешься в группе твердых середнячков. По моему, неплохо. Да и не сдашь ты на двойку, ты же не дура круглая. Если подумать, то тебе и на экзамен можно не ходить, поставят автоматом средний балл, и все. Вряд ли он будет высоким, но она двойку не потянет. Так что, пойдешь ли ты на экзамен, или не пойдешь, общий балл не изменится кардинально. А когда ты будешь на работу устраиваться, будут важны уже совсем другие результаты.

Я с открытым ртом смотрела на это чудовище, которое с лёгкостью разваливало мое представление о мире. Хотела ему возразить, и не могла найти аргументов.

– Ты не прав, Доминик, – неожиданно мягко сказала мама. – Экзамен важен в первую очередь для тебя самого. Не пришел на экзамен, – значит струсил. Струсил раз, – и будешь бояться всю жизнь. Надо научиться преодолевать свой страх, а не бежать от него.

– Может быть, – пожал плечами Доминик. – Но и преувеличивать свои страхи не стоит.

Он повернулся ко мне, и подмигнул.

– Давай, ешь быстрее, и заканчивай со своим экзаменом. Есть тема одна, надо обсудить.

– Какая ещё тема? – возмутилась я. – Мелкий, я тебя сейчас урою!

– Ха-ха! Ты сначала экзамен переживи, – засмеялся Доминик, выскальзывая из-за стола.

Вот умеет он меня выбесить, дождется он трепки, давно заслуженной! Но тем не менее, на экзамен я пришла в гораздо более спокойном состоянии. По дороге все спорила в мыслях с мелким, находя контраргументы, но ловила себя на мысли, что где-то Доминик прав. А посмотрев на трясущихся от волнения одноклассников, не смогла сдержать смешка. Они ведь тоже боятся, как и я, и так же волнуются из-за того, что от них уже не зависит. С этими мыслями я пробилась к двери, и вошла в аудиторию в первой десятке. Спокойно выбрала билет, и так же спокойно его прочитала. Два вопроса из пяти я знала плохо, один чуть получше, остальные хорошо. Села, прочертила схемы, которые помнила, и набросала конспекты ответов. Выждав положенное время подняла руку, и первая уселась перед комиссией. И глядя в глаза преподавателей, вдруг поняла, что Доминик прав. Ни на что эта оценка не повлияет! А что до страхов, о которых говорила мама, то я их преодолела. Вот так то! Так что у меня вышел даже не экзамен, а мы просто поболтали с преподами на темы вопросов. Если я чего-то не помнила, то так и говорила, а если знала, то они сразу это видели. Пять минут, и мне отдали зачётку. Я взглянула на листок с оценками, и удивилась. Четверка, хотя знала я максимум на три с плюсом. Я посмотрела на председателя, он слегка улыбнулся, и сделал вид, что занят бумагами. Я встала, сделала два шага назад, и поклонилась. Потом повернулась и вышла из класса. Вот и все, теперь я взрослая. Так просто.

В коридоре на меня набросились с вопросами об экзамене, о вопросах, и о преподах, но я лишь показала зачётку, и пошла прочь, под дружный завистливый стон. И чего они суетятся? Экзамен, это же так просто.

Подойдя к дому, я остановилась. На лужайке перед домом стоял стол с праздничным тортом, рядом сидел папа, болтая с соседями, и мама, которая что-то говорила Доминику. А он как тут оказался? Неужели сдал раньше меня? Рядом с Домиником крутилась стайка ребятни, окружившая что-то, что стояло на дорожке у гаража. Мам заметила меня первая, и замерла, вглядываясь в мое лицо. Я радостно ускорилась, и с гордостью показала зачётку. Охи, ахи и поздравления посыпались со всех сторон. Наконец толпа рассеялась, и я увидела насмешливо улыбающегося Доминика, а рядом с ним высокую девицу, которую видела пару раз в классе у брата. Его соседка по парте, Ирэн, кажется?

Доминик и Ирэн стояли рядом, а рядом с ними стоял… Я подошла, не в силах поверить своим глазам. Это же мой велосипед! Точнее, мопед, который взялся делать Доминик, и на все вопросы о котором отбрехивался пустыми фразами! Я подошла к мопеду, и вокруг воцарилась тишина. Доминик покосился вокруг, но с той же улыбкой повел рукой вдоль аппарата.

– Как и обещал, к твоему выпускному.

Он повернул что-то сбоку на мопеде, положил руку на руль и нажал на кнопку. Раздался тихий хлопок, и двигатель мопеда заработал с негромким треском, ровно и чисто. Вот тут я не выдержала и с визгом бросилась обнимать этого мелкого придурка. Все вокруг подхватили, и Доминика стали тормошить и поздравлять. Через некоторое время он смог отбиться от объятий, установилась тишина, и Доминик продолжил, откашлявшись.

– Так как аппарат получился немного более резвым, чем я ожидал, нам пришлось позаботиться о том, чтобы моя сестра не свернула себе ненароком шею. Для этого был разработан специальный защитный комплект экипировки, под названием "Черепаха". Идею воплотила в жизнь моя одноклассница, начинающий маг жизни и целитель Ирэн Тулеппе. А сшил все части воедино ее младший брат, Джозеф!

И Доминик картинным жестом указал на девицу, и мальчишку рядом с ней. Те оба покраснели, и принялись кланяться. А соседи вокруг стали поздравлять их, и хвалить. А Доминик тем временем поманил меня к гаражу. Я с неохотой оторвалась от тарахтевшего мопеда, и последовала за ним. В гараже меня ждала мама с какими-то вещами и лежащей горкой непонятной амуницией.

– Значит так, – улыбка сползла с лица Доминика, и он мрачно оглядел меня.

Я испуганно замерла. Что-то не так?

– Вот это, – Доминик показал пальцем на непонятную кучу вещей. – Твоя защитная экипировка. Сейчас тебе мама поможет ее надеть. И запомни, ты должна будешь одевать ее каждый раз, когда садишься на мопед. Каждый раз, ясно?! Увижу без экипа, сломаю мопед к хренам, предупреждаю один раз!

Доминик грозно посмотрел на меня. Мама тоже смотрела серьезно и строго. Я сглотнула слюну и послушно кивнула. А Доминик, с сомнением покачал головой, словно сомневался в моей способности держать слово. Потом кивнул маме, и вышел во двор. Мама проводила его взглядом, и повернулась ко мне.

– Ну что стоишь? Раздевайся!

Несмотря на то, что вещи выглядели необычно, разобраться что куда одевается труда не составило. Немного непривычно, но зато как-то сразу почувствовала себя защищённой. Мама подтянула ремешки, регулируя защиту, чтобы она села как надо. Пояснила, что потом с регулировками должна буду разобраться сама, по ходу дела. Я кивнула. Понятно, надо привыкнуть. Немного мешали наколенники но мама заверила, что это с непривычки. Вышла во двор, и услышала дружный вздох. Да уж, словно древний рыцарь. Доминик подал мне куртку, предварительно продемонстрировав ее зрителям. К тому моменту вокруг нас собрался, кажется, весь квартал. На спине куртки был вышит рисунок огня из пяти языков, а сверху была надпись, сделанная странным угловатым шрифтом. Угольки. Надела кожаную куртку. Так-то она мне была великовата, но поверх "черепахи" села как раз. Застегнула куртку под пристальным взглядом Доминика. Он подошёл, и показал пару застёжек, заставив подтянуть их так, что она на мне вплотную. А затем брат подал мне светлую полусферу, оказавшуюся шлемом. Шлем был массивным, но довольно лёгким. Изнутри он был проложен пористым материалом. Я надела шлем, и Доминик опять принялся показывать, как его регулировать по голове. Потом застегнула под подбородком ещё один ремень. На нем была закреплена небольшая полусфера, которая легла мне на подбородок. На руки я надела протянутые Домиником перчатки, без пальцев. И только потом он подвёл меня к мопеду, который все кто время стоял в окружении соседской ребятни. Впрочем, и взрослые с интересом разглядывали мой мопед. Мой! Мопед!

Я уселась в необычно большое и мягкое седло. По команде Доминика повернула ключ сбоку. Затем положила пальцы, как он и говорил и нажала на кнопку. Вдруг почувствовала, что пробудился Источник. С нажатием кнопки Сила устремилась внутрь двигателя, и тот послушно затарахтел. Обалдеть! Я чувствую механический двигатель! А это что за крючок? Доминик удержал мой палец, и стал показывать дальше. Вот ручной тормоз, вот ножной, понятно? Попробуй! Попробовала, ничего сложного. Протянешь за вот этот крючок, двигатель заработает быстрее, понятно? Попробуй! Народ вокруг замер, и я осторожно нажала на крючок. Двигатель мопеда взревел, неожиданно громко и резко. Я испуганно убрала руку с крючка.

– Ничего, – успокоил Доминик, – на нейтрали всегда так. Теперь сожми вот эту скобу, и нажми ногой вот сюда, чувствуешь щелчок? Теперь потихоньку отпускай рычаг слева, и так же нажимай рычаг справа. Ну, давай!

Я резко отпустила левый рычаг, мопед дёрнулся и замолчал. Доминик улыбаясь пояснил окружающим:

– На первый взгляд это просто, но на самом деле требуется определенный навык. Давай попробуем ещё раз. Тихонько отпускай слева, и тихонько нажимай справа. Для того, чтобы мопед завелся, надо его либо толкнуть, либо подвести вот эту точку в верхнее положение. Видишь диск? Вот точка, совмещаешь ее и вот эту риску.

Я вновь завела мопед, выжала левый рычаг, и краснея от напряжения, начала его отпускать, слегка придавливая правый. И вдруг, о чудо! Я почувствовала, что мопед стремится сдвинуться с места, словно живой. Доминик тоже почувствовал это движение, потому что крикнул, перекрывая треск двигателя:

– Давай, смелее, пошла, пошла!

И словно повинуясь его команде, и моему желанию, мопед стронулся с места, и покатился вперёд, все быстрее и быстрее. Я с восторгом оттолкнулась от земли, и поставила ноги на подножки. Доминик бежал рядом, и подсказывал, что делать. Я кивала, и делала. Левый поворот, затем правый. Затем опять левый, и опять правый, и все это время придерживая левый рычаг. Затем я выжала его, и нажала на тормоз. Мопед замер. Раскрасневшийся Доминик приблизил ко мне лицо, и скомандовал:

– А теперь, трогаешься сама, и отпускаешь сцепление полностью. Доезжаешь до того поворота, тормозишь, разворачиваешься, и едешь обратно. Поняла? Давай, пошла!

И я поехала! Я поехала сама, на мопеде, который мы нашли среди старого хлама, который собрал мой мелкий брат, который пару месяцев назад потерял родителей и память! И вот я еду, сама! Я отпустила левый рычаг, и надавила на правый. Мопед, словно получил заряд дроби, прыгнул вперёд, и начал сильно ускоряться. Я посмотрела на летящий под колесо асфальт, и поспешила затормозить. На этот раз тормозил мопед не так охотно, но все же мне удалось справиться. Разворот, и я вновь отпускаю левый рычаг, и нажимаю правый. Вау! Вот это скорость! Я как птица летела над асфальтом, стремительно приближаясь к вопящей толпе соседей. Вот я сбрасываю газ, зажимаю левый рычаг, и давлю на тормоз. Мне удалось расчитать практически точно то место, где я должна остановиться. Подбежавший Доминик с серьезным лицом жестами показал мне, что надо заглушить мотор, и я с неохотой его послушалась, повернув ключ в положение Ноль. Двигатель затих, и я стала стаскивать с себя шлем, забыв поставить мопед на подножку. Ладно, Доминик указал мне на нее. Не хватало ещё уронить это чудо на асфальт!

Не знаю как кто, но я была счастлива. Доминика все хвалили, я ещё пару раз прокатилась по улице, соседи принесли к нам на дворик решетки, и мы до вечера пели песни и ели жареное мясо. Я даже ухитрилась стащить три банки пива, и мы распили его на заднем дворе с Домиником и его подружкой, сидя на больших качелях. А потом настала ночь, и мы разошлись спать. Доминик ушел провожать одноклассницу с братом, и вернулся уже ночью. Я сидела у него в комнате, ждала.

– Ты чего не спишь? – спросил он, скидывая куртку на стул.

– Знаешь, у меня ещё не было такого праздника, – задумчиво сказала я, глядя на вышитые лепестки пламени на куртке.

– Какие твои годы, – зевнул брат. – Будут и ещё, и даже получше.

– Может быть. Но такого больше не будет.

– Да, – согласился Доминик. – Такого больше не будет. Слушай, Ева, давай спать а? Утро вечера мудренее.

Я фыркнула. И откуда он берет эти выражения?