Текст книги "Волк. Тайна Черной пирамиды"

Автор книги: Дмитрий Карпин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Владимир, дружище! – Светловолосый заключил друга в объятья. – Когда ты прибыл? И почему даже не сообщил?

– Решил нагрянуть внезапно, Паша, – похлопав Зайцева по плечу, произнес Волков. – И попасть с корабля на бал, как говорится… Здравствуйте, граф.

Владимир отвесил поклон подошедшему Сажневу и протянул тому руку.

– Рад видеть тебя, Владимир Михайлович, – улыбнувшись в седые усы, произнес граф. – Мы с твоим покойным батюшкой всегда были хорошими приятелями. Кажется, еще вчера я нянчил тебя на руках, а теперь ты уже взрослый мужчина, а я старик, которому и кадриль уже пытка.

– Ну, полно вам, Степан Максимыч, небось, как держать саблю вы еще помните, – любезно польстил Волков.

– Это я впитал с молоком матери и этого у меня не отнять! – улыбнулся старик.

Дверь позади распахнулась и в зал еще кто-то вошел. Камердинер объявил и их. Степан Максимыч произнес:

– Прошу прощения, господа, но вынужден оставить вас. Надеюсь, мы еще поболтаем с тобой, Владимир Михайлович, но, а пока, сам понимаешь, гости…

И старик ушел к вновь пришедшим, а к Владимиру и Павлу подошел еще один молодой человек. Он был высокий и статный, в строгом офицерском мундире, к которому, несомненно, шли его густые бакенбарды.

– Приветствую, Владимир, – широко улыбнулся Орлов.

– Здравствуй, Алексей, – пожав другу руку, произнес Волков. – Я вижу, ты все еще служишь?

– Наш Орлов прямиком с Кавказа, – опередив офицера, ответил за него Павел. – Я-то оставил эти благородные порывы, как и ты после ранения. А он все служит.

– Да, но пока я в Петербурге, – сказал Алексей. – Владимир, расскажи лучше о себе? Как ты?..

– Да! Как заграничная жизнь? Как Париж? – вновь перебив друга, спросил Павел. – Как парижаночки, такие же прелестные кокетки?

– Братец, мы слышали о нелесной истории, приключившейся с тобой из-за одной особы?!

– Да, злые языки не врут, – улыбнулся Владимир.

– Но, как вижу, ты жив здоров, – сказал Алексей.

– Мы слышали о дуэли?!

– И снова слухи не лгут, – кивнул Владимир.

– Поосторожней с этим, братец, – произнес Алексей. – У государя нашего дуэли не в почете. Вот на Кавказе в полевых условиях – это другое дело, там все на горцев списать можно. Помню, была у меня одна черкесочка…

– Так, Орлов заговорил о Кавказе, значит надо отсюда уходить, братец. – Зайцев взял друга под руку и повел вглубь зала мимо роскошно одетых господ, наслаждающихся приемом, мимо очаровательных дам и их гордых кавалеров.

Немного опешивший Орлов устремился за ними.

– Давай, братец, я тебе пока местную публику покажу. Познакомлю с нашими. Вон смотри – это генерал Ютузов с супругой, – указал Павел на облаченного в мундир мужчину с еще густыми усами и бакенбардами, но уже с облысевшей головой. – Очень богатый субъект и начальник нашего Орлова, но, несмотря на это, весел и остроумен. Рекомендую, но не советую сближаться. У него две незамужние доченьки, но, увы, весьма не миленькие.

– А это кто? – кивнув в сторону престарелой дамы увешенной брильянтами, спросил Владимир.

– О! Княгиня Ольга! – шепнул другу на ухо Павел. – Уже не одного мужа на тот свет спровадила, а все рыскает по балам в поисках молодых ухажеров. В общем, не советую.

– Ты лучше обрати свой взор туда, мой друг, – вкрался в разговор Алексей. – Прелестные особы и одни, без маменек. Вот к ним-то он и ведет тебя, дружище.

Три прекрасные, как утреннее солнце, молодые барышни стояли возле колонны и о чем-то оживленно беседовали. Завидев приближающихся к ним друзей, девушки смущенно заулыбались.

– Bonsoir*, сударыни, – поприветствовал Павел.

*Bonsoir (фр.) – Добрый вечер

Девушки кивнули.

– Хочу рекомендовать вам моего доброго друга и сослуживца по Кавказу Владимира Михайловича Волкова. Прошу заметить: прямиком из Парижу. – Павел подмигнул, и сударыни вновь заулыбались, покрывшись легким румянцем. – А эти молодые прелестницы, мой дорогой друг: Мери, Лиза и Аня.

Про себя Волков отметил, что последнее имя Павел произнес с особым трепетом. Молодая стройная девушка обладала чарующими темно-карими глазами и обворожительной улыбкой. На вид шестнадцати-семнадцати лет, совсем еще юна и по-детски прелестна. Ее подруги оказались не столь юны, но тоже выглядели весьма милыми.

– Я очарован, сударыни, – кокетливо, с улыбкой, кивнул Владимир.

– И как там в Париже, месье Волков? – заговорила Мери, обмахиваясь кружевным веером.

– Весьма недурно, – вновь улыбнулся Волков.

– Ой, знаете, а здесь у нас такая скука!

– Ну, зря ты так, Лиза, – произнес Павел. – Не так уж у нас и скучно. Правда, Аня?!

– Да, – кивнула красавица. – Часто на балах бывает очень весело. А вы бывали на Парижских балах, месье Волков?

– Аня, ну, конечно же, бывал, – перебила подругу Мери. – Правда, ведь, месье Волков?

– Правда, – кивнул Владимир. – Но поверьте мне, балы везде похожи. Что тут, что там, все говорят по-французски и предпочитают вальс, только люди разные.

– И как вам парижане, месье Волков? – спросила Лиза.

– Весьма достойные, интересные и остроумные люди.

– А француженки красивы? – спросила Аня.

– Да, – улыбнулся Владимир. – Но перед вашей красотою, дамы, их красота меркнет.

Девушки вновь покрылись легким румянцем и заулыбались, пряча эмоции за веерами.

– Как вы галантны, – проворковала Лиза.

– Кто это у нас о красоте тут рассуждает? – раздался позади уже немолодой женский голос.

Все обернулись и увидели пожилую даму, держащую в одной руке бокал шампанского, а в другой лорнет.

– Это месье Волков, маменька, – ответила Аня.

Владимир поклонился. Дама, приблизив лорнет, внимательно на него посмотрела.

– Вы, случаем, не сын покойного Михаила Андреевича?

– Истинно так, – кивнул Владимир.

– Знавала я вашего батюшку, – сказала дама. – Но похвастаться этим не могу. Наше поместье по соседству стоит. Помнится, мой покойный супруг всегда из-за леса с вашим батюшкой собачился.

– Кажется, я тоже припоминаю этот случай, – произнес Владимир. – Помнится, мой батюшка даровал вольный для своих крестьян лов дичи в местных лесах, а соседский помещик был этим весьма недоволен. Если мне не изменяет память, его фамилия была Ларионов.

– Верно, это был мой супруг! – воскликнула дама. – Петр Карлович. А я – Елизавета Федоровна.

Волков еще раз поклонился. Елизавета Федоровна коротко ему кивнула и, подняв перед собой лорнет, назидательно произнесла:

– И, прошу заметить, что спор у них вышел не из-за вольнодумства вашего покойного батюшки, а из-за того, что он приписывал наш лес себе!

– Мне кажется, этот лес был общим, – сказал Владимир. – Но, как вам будет угодно. Давайте не будем ворошить прошлое.

– Вы правы! – всплеснула руками Елизавета Федоровна. – Что это мы. Давайте забудем о склоках старых соседей, к тому же, это было так давно. Надеюсь, вы не такой, как ваш батюшка?!

– Ну что вы, я на него совсем не похож.

– Вот и чудно, – улыбнулась Елизавета Федоровна. – Давайте тогда выпьем с вами шампанского.

– Давайте все выпьем шампанского, – порадовавшись, что все обернулось таким чудесным образом, воскликнул Зайцев. Он кивнул лакею с подносом и тот подошел к компании.

Павел взял шампанское и все остальные последовали его примеру.

– Давайте выпьем за мир, – произнес он.

– А я бы выпила за знакомство с месье Волковым, – сказала Аня.

– И я бы тоже, – вторила подруге Лиза.

– Тогда за тебя, мой друг, – сказал Орлов.

Все выпили.

– А теперь прошу меня извинить, мне нужно пообщаться с доченькой, – сказала Елизавета Федоровна.

– Надеюсь, еще увидимся, месье Волков, – произнесла напоследок Аня.

И они ушли. Подруги, раскланявшись, поспешили вслед за Аней и ее матушкой.

– Прелестные создания, – сказал Алексей.

– В особенности Аня, – мечтательно вздохнул Павел.

– Господа, предлагаю переместиться в более удобное место и отметить мое возвращение, – предложил Владимир.

– Попойка! – оживился Алексей. – С превеликим удовольствием последую твоему зову.

– А я, пожалуй, вынужден отказаться, – сказал Павел. – Я обещал Ане ангажировать ее и ее маменьку завтра в театр. И мы еще не успели договориться. К тому же, не хочу завтра выглядеть потрепанным.

– Как хочешь, – пожал плечами Владимир.

– Но я надеюсь, ты завтра не откажешься составить нам компанию, – поспешил исправиться Павел.

– Театр, не знаю…

– Только не отказывайся, прошу тебя, – умоляюще произнес Павел. – Я пошлю своего лакея, чтобы он сегодня же взял на вас билеты, друзья мои.

– Буду рад, – сказал Алексей. – Надеюсь, Лиза с Мери там тоже будут.

– Конечно, – подмигнул Павел. – Там даже будет и сам государь. Владимир, где ты остановился?

– В трактире «У Гофмана», – ответил Волков.

– Завтра с утра я пришлю тебе билетик, – пообещал Павел. – Надеюсь, ты не откажешься. А теперь прощайте, друзья.

Юсупов поклонился и поспешил на поиски Ани.

– Влюблен, – кивая вслед уходящему другу, заключил Владимир.

– До безумия, – ответил Алексей. – Ну что, куда направимся?

– К Гофману. Думаю, там тебе понравится.

Глава 2

Лихие люди

Открытый экипаж, запряженный всего одной уставшей лошадкой, остановился у здания трактира на Английской набережной.

– Ну и стара же твоя кляча, приятель, – обратился Орлов к извозчику. – Я уж думал, она по дороге душу Богу отдаст.

– Правы вы, барин. Уже сколько лет мы с ней по дорогам катаемся. Одна кормилица у меня…

– Кормил бы свою кормилицу лучше, – заметил Алексей с видом знатока. – Небось, резвее бы бегала.

– Ладно, езжай, – примирительно сказал Владимир и кинул извозчику монету. – Держи, лошадке на сахар.

– Спасибо, барин, – поймав монету, поблагодарил извозчик.

– Идем, – произнес Владимир Алексею и двинулся к дверям трактира, сверху над которыми висела раскачивающаяся на европейский манер деревянная вывеска, с надписью: «У Гофмана».

Друзья вошли в трактир. Внутри оказалось шумно и накурено. Играли музыканты, и пахло спиртным. Большинство столов были заняты. Не успели гости пройти в зал, как к ним тут же подбежал хозяин заведения – невысокий, в меру упитанный, с маленькими бегающими глазками.

– Владимир Михайлович, несказанно рад вашему возвращению, – залебезил хозяин. – Желаете отужинать? Или изволите проследовать в свой номер?

– Нет, Ганс, – с напускной ленью произнес Владимир. – Мы с другом желаем отужинать. Сопроводи нас за приличный столик и прикажи подать бутылочку «Мадам Клико» и что-нибудь на закуску.

– Сию минуту, – поклонился Ганс. – Пройдемте.

Хозяин повел друзей по залу мимо весело отдыхающей публики. Подойдя к одному из столиков, за которым развалившись спал какой-то забулдыга, Ганс остановился и кивнул стоящим неподалеку официантам.

«Явно простой городской без чина и звания, – отметил про себя Волков. – Наверняка ремесленник?!»

Два подошедших официанта бесцеремонно схватили мужика под руки и потащили к выходу.

– Прошу господа, садитесь, – произнес Ганс, смахивая крошки со стола. – Это наш лучший столик.

– Что-то я сильно сомневаюсь, – осматриваясь, хмыкнул Орлов.

– Ганс, пройдоха, ты наверняка нам лукавишь, но я думаю, что он нам подойдет, – покачал головой Волков и, скинув на стул плащ, уселся за стол.

– Я бы не посмел обманывать вас, Владимир Михайлович.

– Охотно верю… Где там наше шампанское?

– Сию минуту, – пообещал Ганс и, отвесив поклон, удалился.

– Это и есть тот самый Гофман? – кивая в сторону уходящего хозяина заведения, спросил Алексей.

– Скорее его сын или внук, – ответил Владимир. – Но он мне нравится, услужливый малый.

– То есть лизоблюд, как и все иноземцы, старающиеся урвать кусочек у России-матушки, – заключил Алексей.

– Да ты суров, мой друг. Что же это ты всех европейцев под одну гребенку то равняешь?

– Я не про всех, я только про тех, что устроились у нас, обзавелись хозяйством и сосут соки из земли русской, а сами только и наговаривают на Государя Императора и Империю, когда мы там, на Кавказе, за них кровь проливаем. Зря только их Петр в Россию позавозил.

– Не сочти за оскорбление, Алексей, но ты в корне не прав, – улыбнулся Владимир. – Среди тех, кого, как ты выразился, позавозил Петр, оказались и весьма полезные для отечества люди. Россия преобразилась и заняла почетное место в мире, какое ей и подобает занимать. И, думаю, что те иностранцы, которые сейчас живут в России, болеют за Императора, нашего батюшку, ничуть не меньше тебя.

– Братец, надеюсь, что Европа не вскружила тебе голову, и ты не стал вольнодумцем?!

– Уверю тебя, нет, – равнодушно ответил Волков. – Конечно, мои взгляды поменялись, и я склонен считать, что крепостных нужно освободить. Но признаюсь тебе честно, поскольку я порочный человек, я этого делать не собираюсь. Как и всякий дворянин, по природе своей я алчен и грешен, и поэтому хочу получать причитающуюся мне от них выгоду.

– Ну, брат, мы еще не выпили, а ты уже так разоткровенничался!

– Да нет, просто я честен с самим собой, мой друг, – произнес Владимир. – И поэтому, я хочу быть честным и с тобой.

– А вот и шампанское, – раздался голос подошедшего хозяина трактира. В руках он держал поднос, на котором в ведерке со льдом стояла запотевшая бутылка с игристым, а рядом два фужера и закуски.

Алексей потер ладони.

– Приступим, – сказал он. – Наливай, да поживее!

– Сию минуту, – любезно произнес Гофман и поспешил наполнить фужеры.

– Ну, брат, выпьем за твое возвращение, надеюсь, оно будет веселым, – растянув губы в широкой улыбке, произнес Алексей.

– Я постараюсь, чтобы оно всем запомнилось надолго, – чокаясь бокалом, пообещал Владимир, не придавая значения весу этих слов.

И друзья выпили.

– Господа, довольны? – спросил Ганс.

– Да, – ответил Алексей. – Через полчаса принесешь вторую. Понял?!

– Конечно, – поклонился хозяин трактира, собираясь удалиться.

– Постой, Ганс, – остановил трактирщика Владимир. – Скажи, давно твои предки живут в России?

– Уже третье поколение моя семья держит здесь этот трактир, – ответил Ганс.

– И наверняка, ты предан короне и отечеству и не замышляешь зла государю?

Хозяин трактира побледнел, несколько столиков неподалеку смолкли.

– Странные вопросы вы задаете, барин, конечно же, я предан отечеству!

– Да это я так, пошутил, Ганс, – улыбнулся Владимир. – Я ни на минуту не сомневался в твоей преданности. Просто кое-что хотел доказать своему другу. Можешь быть свободен.

Ганс с облегчением вздохнул.

– Да ну вас, барин, – переведя дух, вздохнул отечественный Гофман в третьем поколении. – Ну и шутки вы изволите шутить.

Хозяин еще раз поклонился и, развернувшись, ушел, а друзья громко рассмеялись.

– Да, брат, – наливая второй бокал, произнес Алексей. – Ну, и что ты этим мне доказал?

– А то, что смута не в умах местных зажиточных иностранцев, а среди вольных умов молодого дворянства. Своих стоит опасаться, вот они то когда-нибудь Россию и развалят в надежде ухватить себе кусочек побольше. Я же довольствуюсь тем, что есть и стараюсь наслаждаться жизнью. И, кстати, о наслаждениях жизни, видишь тех прелестных особ?

Волков приподнял трость и указал на трех смеющихся дам за соседним столиком. Впрочем, дамы оказались не одни, а с кавалерами. Компания из простых. Кавалеры явно заезжие, в помятой одежде, небритые и в сильном подпитии. А дамы из тех, что за приличную плату, ужин и немного вина готовы скрасить досуг уставшему путнику.

– Не дурны, – допивая бокал, кивнул Алексей. – Но, кажется, они заняты.

– Как сказать, – улыбнулся Владимир, не отрывая взгляда от компании.

Алексей тоже смотрел на них. Девушки были веселы и пьяны. Одна посмотрела в их сторону, и Волков подмигнул ей. Мамзель не смутилась и игриво улыбнулась ему в ответ.

– Я думаю, они будут не против стать нашими на сегодняшний вечер, – делая глоток шампанского, лукаво усмехнулся Владимир.

– Девки до добра не доведут, – тоном знатока сказал Алексей. – Попомни мои слова… Насколько я знаю, именно из-за девки с тобой произошла пренеприятнейшая история в Париже.

Лицо Владимира изменилось, напускное равнодушие на мгновение пропало, но через секунды он совладал с собой и вновь заговорил ленивым тоном:

– Во-первых, не из-за простой девки, мой дорогой друг, а из-за благородной женщины, – отпив новый глоток шампанского, укоризненно произнес Волков. – А во-вторых, она была из тех, из-за кого можно броситься в омут с головой.

– Что случилось? А ну рассказывай! – потребовал Алексей. – Что послужило препятствием?

– Все до простоты банально, – улыбнулся Владимир. – Препятствием послужил ее супруг. Она молодая парижанка при муже, который старше ее на много лет. Неудивительно, что мне с легкостью удалось завоевать ее сердце. В браке ей было скучно, муж, занятый на государственной службе, не мог уделить ей достаточно внимания и усладить ее молодую и страстную натуру.

– И ты покорил ее сердце! Как ее звали?

– Камилла, – произнес Владимир. – Ее звали Камилла.

– И что произошло?

– Ее супруг узнал о нашей связи и, не захотев прослыть рогоносцем, вызвал меня на дуэль…

– Я так и думал! – глотая шампанское, воскликнул Алексей.

– Мы стрелялись ранним утром… Право первого выстрела выпало мне, и я прострелил самоуверенному лягушатнику кисть правой руки… – Волков усмехнулся. – Помню, он дико орал. И я думал, что все, он не сможет продолжить дуэль. Но на удивление этот французишка оказался крепким. Он собрался с силами и приготовился выстрелить левой. Я спокойно стоял и ждал, уплетая вишню и выплевывая косточки. И его выстрел из левой руки получился безобразным, пуля пролетела в нескольких метрах* от меня. – Владимир сделал глоток шампанского. – Мой выстрел был следующий, так как этот глупец хотел стреляться до конца. Но когда я нацелил на него пистолет, он затрясся, как осиновый лист, и взмолился о пощаде.

*Метрическая система – автор в курсе, что в Российской Империи применялась Русская система мер, но для облегчения читателем понимания расстояния и веса она заменена на современную метрическую. Здесь и далее.

– В самом деле?! – удивился Орлов. – Ха-ха. Я всегда считал, что эти французики слабы духом.

– Не все, мой друг, не все, – покачал головой Владимир. – Если бы это было так, Наполеон бы не сжег Москву.

– Это был стратегический ход, хотя силу духа Наполеона я не оспариваю. Ты лучше расскажи, чем закончилась ваша дуэль? Ты пощадил его?

– Пощадил.

– И?…

– Камилла все равно досталась ему, – вздохнул Волков и потянулся за бутылкой шампанского. Взяв бутылку с игристым, он вылил все, что там оставалось в фужер – чуть меньше половины бокала.

Владимир покосился на стоящего неподалеку официанта и махнул тому рукой.

– Почему она досталась ему? – не выдержав паузы, спросил Алексей.

– Она сказала, что не может быть со мной, – вертя в руках бутылку с игристым, произнес Владимир. – Она сказала, что я ничего не могу ей дать, и в России ее точно ничего не ждет, кроме скуки и холода! Она выбрала мужа, поскольку с ним ей было комфортней.

– Грустно, брат, грустно.

– Что есть, то есть, – кивнул Волков. – Так я понял одно, все женщины любят играть, и в этой игре они позволяют нам многое, но вот оставаться они предпочитают там, где им теплее и комфортней…

– Эх, похоже эта француженка разбила тебе сердце, брат, – вздохнул Алексей.

Лицо Владимира на секунду вновь утратило выдержку. По спине пробежал легкий холодок, то были последствия попыток забыть Камиллу. Тогда он пустился во все тяжкие… а самым тяжким оказался опиум, и мозг тут же напомнил о попытках поймать дракона за хвост. В сознани всплыл старый беззубый китаец, протягивающий Волкову трубку и вновь захотелось ощутить аромат сладковатого дыма и придаться снам наяву… Но нет, он дал себе слово, что с этим покончено. Молодой дворянин покачал головой пытаясь отогнать мучительные воспоминания и произнес:

– Нет, Алексей, она не разбила мне сердце, лишь слегка его подморозила.

К столику подошел официант.

– Чего изволите? – спросил он.

– Еще одну бутылку шампанского нам и… – Волков поднял трость и указал на столик, за которым сидели симпатичные мамзельки с ухажерами. – И еще одну, такую же дорогую, как нашу, за тот столик. Скажешь: дамам от господ. И мы приглашаем их присоединиться к нам.

– Вы уверены? – настороженно спросил официант.

– Да, уверен.

– Чувствую, потеха будет, – когда официант ушел, усмехнулся Алексей. – Любишь ты с огнем шутить, братец.

– Мне не хватает тех острых ощущений, что ты испытываешь на Кавказе, – признался Владимир. – И поэтому я предпочитаю получать их в повседневной жизни.

– На Кавказе нет ничего, кроме горцев, песка и смерти, – философски заметил Орлов и вздохнул. – Там нет никакой романтики. Сначала тебе так кажется, а потом ты привыкаешь и кроме смертей уже ничего не видишь.

– Возможно, но я этого уже не пойму, – сказал Волков. – Зато я знаю, что я всегда люблю получать то, что мне хочется, а сейчас я хочу этих милых прелестниц.

Официант с подносом в руках, на котором стояло две бутылки с шампанским, подошел к столику с дамами и их ухажерами. Со всей ему свойственной любезностью, он поставил перед отдыхающими открытую бутылку игристого, после чего мужчины с непониманием на него выпучились. Бедняга официант, замешанный в весь этот казус, начал быстро что-то объяснять, затем он указал за столик Волкова и Орлова. Владимир помахал рукой, дамы заулыбались. Мужчины недовольно начали что-то обсуждать и высказывать официанту. Тот, явно сконфузившись, быстро закивал в ответ и поспешил удалиться, направившись к столику друзей.

– Кажется, они недовольны, – заключил Алексей.

– А дамы, похоже, напротив, – заметил Владимир.

В то время как мужчины принялись за бурное обсуждение, их женщины украдкой бросили за столик друзей несколько весьма благосклонных взглядов.

– Что они сказали? – спросил Волков у официанта, когда тот поставил перед ними вторую бутылку «Мадам Клико».

– Они очень недовольны, барин, – ответил официант. – Они сильно ругались… Будьте осторожны, барин, это лихие люди. Дурную шутку вы затеяли.

– Ничего, – махнул на него Орлов. – И не таких видали.

– Лихие говоришь?! – спросил Владимир. – И чем эти лихие люди занимаются?

– Не знаю, барины, но пить, есть, да с девками развлекаться у них завсегда денег хватает.

– Наверное, мы сейчас сами узнаем насколько они лихие, – заметил Алексей, глядя вперед за спину официанта. – Они идут сюда.

И в самом деле, трое мужиков направлялись к столику друзей.

– Здравия желаю, ваши благородия, – присвистнув, сказал один, невысокий, но крепкий, явно закаленный тяжелой физической работой. Впрочем, сейчас здоровяк был в изрядном подпитии и еле держался на ногах.

– И тебе не хворать, – усмехнулся Орлов.

– Ты что ж это, ваше благородие, творишь-то? – выпалил мужик.

– Поосторожней со словами, дружище, – зевнув, произнес Владимир. – И не забывай, кто перед тобой!

– А мне плевать, я вольный… – прорычал мужик. – И в гробу я видел всех господ, вроде вас!

– Тогда ты можешь поплатиться за свои слова! – поднимаясь из-за стола, произнес Владимир.

– Да, ну! – хохотнул здоровяк. Стоящие за ним мужики, тоже пьяные и не уступающие в силе главному забияке, придвинулись ближе.

Алексей медленно приподнялся. Будто делая что-то обыденное, он начал нехотя стягивать белые перчатки…

– Бей их, ребяты! – выпалил главный забияка и кинулся в драку.

Владимир остановил его ударом трости в лицо. Мужик отскочил в сторону и зажал ладонями окровавленный нос.

– Это тебе дорого обойдется, – прохрипел он.

На Алексея накинулся другой, но молодой офицер встретил его ударом справа и остановил атаку. Мужик остолбенел, а Орлов тут же добил его левой. Соперник упал.

Третий бросился на Волкова, тот отскочил в сторону и тростью ударил по ноге нападавшего. Противник упал, попытался было встать, но Владимир стукнул его кулаком по макушке, а затем, зажав трость второй рукой, выбросил правую вперед, и у него в руке оказалось острое лезвие, вовремя остановившееся у шеи забияки, который уже взводил вытащенный из-за пазухи пистолет.

– Даже и не думай, приятель, – спокойно, с легкой напускной ленью, произнес Владимир.

Мужик сглотнул, и, выронив оружие, улыбнулся, оскалив гнилые зубы.

– Это недоразумение, барин.

Волков еще сильнее прижал тонкий и острый клинок к шее лихого человека и выпустил каплю крови. Тот еще раз сглотнул.

– Убирайтесь отсюда, – повелительно сказал Владимир. – Чтобы глаза мои вас больше не видели… – Затем он повернулся к их женщинам, все это время сидевшим за столиком. – А вас, дамы, мы будем рады видеть в нашей компании.

Трактирные девки переглянулись, а затем с недоверием посмотрели на Волкова и Орлова. Впрочем, их ухажеры уже сломя голову убегали.

– Вот так, – улыбнулся Владимир. – Теперь ужин в одиночестве нам уже не грозит.

– Это точно, дружище, – подмигивая одной из дам, согласился Алексей.

Глава 3

Прелести жизни

Волков открыл глаза и увидел потолок комнаты в трактире. Голова раскалывалась. Похоже, вчера он выпил лишнего… О, кто это с ним? На груди лежала женская рука, а по шее мурашками пробегало чье-то дыхание… Владимир собрался с силами и приподнялся. Он лежал в кровати в объятьях двух обнаженных девушек.

Волков зевнул, вспоминая подробности вчерашнего вечера, после которого сегодня у него так гудела голова. Воспоминания казались более-менее четкими до третьей бутылки шампанского, но после становились обрывистыми и расплывчатыми.

Он встал с кровати и пошел к окну. Подойдя к нему, Владимир отдернул шторы и впустил в комнату дневной свет осеннего Петербурга… Почему-то, именно сегодня, столица выглядела, как на зло, приветливо… Его серые, как волчья шкура глаза поразили яркие лучи солнца, и в голове раздалась новая вспышка боли.

– Игнат! – закричал молодой дворянин.

Как по волшебству в комнату вошел старый слуга, приставленный еще к юному Владимиру покойным ныне батюшкой. Крепостной дядька с первых шагов жизни сопровождал Волкова, он следил за ним во времена детства в поместье, жил с ним под крышами Парижа в юности, и не был, разве только на Кавказе. Сейчас Игнат был уже не тот, но Владимир оказался очень к нему привязан, да и старик любил молодого барина, словно собственного сына.

– Чего изволите, барин? – спросил слуга.

– Который час?

– Уже давно минул полдень…

– Ясно, – одернул его Волков. – Тащи сюда коньяк. Да поживее.

Игнат кивнул и удалился. Владимир оперся о письменный стол и со сверлящей от сильного похмелья болью в голове посмотрел на мирно спящих в кровати девушек.

Через минуту пришел Игнат. В руках он держал бутылку коньяка и рюмку. Откупорив бутыль, старик наполнил стаканчик. Барин выпил. Поморщился. Улыбнулся. Поставил перед Игнатом рюмку и жестом показал наполнить ее вторично. Слуга выполнил указание. Барин выпил еще раз и вздохнул.

– Кажется, легче.

– Да, барин, погуляли вы вчера и вправду, на славу, – принялся рассказывать Игнат. – С утра приходил лакей от господина Зайцева и принес билет в театр. Господин Зайцев велел лакею кланяться и желал надеяться, что вы изволите быть, в общем.

– Ах, да, театр, – потирая затылок, произнес Волков. – Ну, что же, придется. Как раз будет время привести себя в порядок, принять освежающую ванну, отдохнуть и принарядиться.

Владимир уже сам налил третью рюмку коньяка. Выпил ее, и махнул слуге, мол: «все – уноси».

– И изволь распорядиться насчет ванны, – добавил он.

Игнат кивнул. Взял в руки бутылку с коньяком и рюмку. Но перед тем как уходить, с назидательным видом спросил:

– Барин, изволь сказать, когда мы отправляемся в поместье?.. И когда лошадей запрягать прикажете? Я думал, что вы не планируете надолго задерживаться в Петербурге?! Все-таки вы еще не побывали на могиле батюшки.

– Я знаю это, – чуть грубо, повысив голос, произнес Владимир. – Вели закладывать повозку завтра, с утра.

– Если, конечно, вы будете в форме, барин!.. А не так как сегодня, – пробурчал Игнат.

Волков посмотрел на него строго, а затем улыбнулся:

– Ну и плут же ты, Игнашка. Небось, завтра молодцом буду! Ты прав, побывать в поместье это мой священный долг. Но и повидать друзей я должен. Так что распорядись насчет ванны и завтрака после нее… А пока… – Владимир перекинул взгляд на двух мирно посапывающих обнаженных прелестниц и произнес: – А пока… я пойду и разбужу наших гостей, а то не охота расставаться с ними, так и не запомнив их на вкус.

Волков лукаво улыбнулся.

– Согласись, Игнат, они так юны, красивы и порочны, что сейчас спящие напоминают древнегреческих нимф?!

– Возможно.., господин, – как-то неуверенно сказал слуга. – Мне о всяких нимфах знать не полагается.

– Ладно, иди, – отмахнулся Владимир. – Надеюсь, когда я закончу, меня будет ждать ванна.

– Я позабочусь об этом, барин, – пообещал Игнат и удалился.

***

Владимир Волков достал из кармана золотой брегет и посмотрел на голубые стрелки.

«Я как раз вовремя, – подумал он и поспешил войти в здание Александровского театра. До начала представления оставалось чуть менее получаса. – Наверное, друзья уже здесь и вовсю наслаждаются светом общества».

Оказавшись в театре и пройдя билетера, Волков попал в большой зал с высокими и живописными потолками. Мерцание тысячи свечей, играющих в хрусталиках люстр, освещало это великолепие. В зале оказалось полно господ в черных сюртуках и мундирах, сопровождающих роскошно одетых дам, утопающих в украшениях. Владимир скользнул по ним изучающим взглядом сквозь стекла лорнета. Друзей он не обнаружил и двинулся дальше.

Проходя мимо местной публики, он прислушивался к разговорам. Большинство говорило по-французски, для высшего света этот язык являлся куда привычнее родного. Волков слышал, как кто-то говорит о грядущем представлении, обсуждая его достоинства и недостатки, кто-то с восхищением отзывается об актрисах, задействованных в спектакле, а кто-то, напротив, говорит о государственных делах и повинности крестьян. Разговоры были разные, обычные, привычные разговоры высшего света, но все не те. В толпе Владимир искал нужных ему людей, и вскоре услышал, доносившийся откуда-то издалека, голос Орлова. Волков поспешил на его бас и через минуту застал приятеля в компании двух господ.

– Bonjour, Владимир, – пожал руку друга Алексей. – Позволь представить тебе моих товарищей: бравый гусар Константин Смолин, – Орлов кивнул в сторону плотного, широкоплечего парня в мундире. – И граф Александр Рябов. – Графом оказался высокий, но худой юноша с коротко подстриженными рыжими волосами и надменной улыбкой. – А это, друзья мои, Владимир Волков – мой давний друг и приятель.

Новые знакомые раскланялись.

– Я слышал, что вы совсем недавно прибыли из Парижу? – спросил молодой граф.

– Да, – кивнул Волков.

– Мне тоже доводилось бывать там. В прошлом году, с отцом, – сказал граф. – Он состоит при дворе и ездил туда по государственным делам. Я был при нем и даже удостоился чести познакомиться с королем Луи-Филиппом.