Текст книги "Ангарский Сокол"
Автор книги: Дмитрий Хван
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Майор приказал бойцам входить в аномалию и провожал каждого хлопком по плечу, а когда последний спецназовец скрылся, внимательно оглядел учёных и нырнул в мерцающее марево. Сергиенко присел на стульчик и обхватил голову руками. Посидев в таком положении минуты две, он встал, нервно прошёлся мимо пультов и дисплеев, обходя своих ребят, и бросил взгляд на аномалию.
– Вадим, – окликнул профессор своего помощника, – у меня зрение не очень. Ну-ка, глянь молодыми глазами. – Николай указал на мерцающее сияние. – Тебе не кажется, что она малость… потемнела, что ли?
– Что, Николай Валерьевич? – удивился Вадим.
– Да аномалия же! – воскликнул профессор.
– Ну, если только самую малость, – скептически пожал плечами помощник.
– Нет же, смотри!
Мерцающий проход между мирами словно заволокло дымкой. Марево сгущалось, едва заметно темнея. Это что-то непредвиденное!
Сергиенко с ужасом почувствовал, как по спине скатились крупные капли холодного пота.
«Но почему я так волнуюсь?» – пронеслось в голове.
Между тем аномалия стала серого цвета, продолжая накапливать в своём центре черноту, расползающуюся по её краям. Теперь она уже стремительно темнела.
– Выключай! – истерически взвизгнул Николай.
Вадим молниеносно выключил аппараты, пробившие брешь в пространстве, но, несмотря на это, аномалия не исчезла. Кто-то принялся заполошно вырубать все приборы, но в полной тишине был слышен лишь негромкий треск, исходящий из тёмного марева.
– Что такое?! – дико закричал профессор.
– Она не исчезает! – обречённо возопил и Вадим.
Абсолютно все в ангаре почувствовали безотчётный ужас, исходивший от чёрного колышущегося пятна, потрескивающего чуть громче.
– Она сожрала потоки частиц, шедших из каналов нашей аппаратуры, – истерическим тоном сказал Николаю его помощник.
Люди, находившиеся около аномалии, в один голос закричали, когда из пятна, висевшего набухшим чёрным облаком, выскочила уродливая чёрная нога, больше похожая на щупальце. Затем второй отросток, третий. И вдруг внезапный, ослепительно-белый столб света взмыл в небо, развалив крышу ангара. Чувствовалось сильнейшее гудение, но только лишь чувствовалось, так как уши людей были заложены высокочастотными звуками, исходящими от столба света.
– Доигрались, млять, в фантастов! – заорал, закрыв глаза, Сергиенко, ухватившись за край стоявшего рядом с ним стола.
Приближался нестерпимый жар. Николай ощущал, как ломается аппаратура, как валятся стенды и приборы, лопается стекло и кричат сжигаемые заживо люди.
«Но почему не горю я?» – Приоткрыв глаза, он сквозь хлынувшие слёзы увидел, как и на него идёт волна, сжигающая всё на своём пути. Вскрикнув, Сергиенко ухватил за ворот Вадима и пинками поднял валяющегося под столом инженера, пытаясь убежать с ними от неизбежного. Посреди до слёз ослепительно-белого света чёрным пятном маячила аномалия.
– За мной! – прорычал Николай и кинулся к бьющему белыми сполохами проходу.
Аномалия легко приняла его, вытолкнув мгновение спустя. Сергиенко упал на спину, тут же на него кулём повалились Вадим и инженер, сразу отползший в сторону. Дохнуло холодом. Сергиенко улыбнулся и… провалился в глубокий обморок.
Байкал, Новоземельск
Март 7143 (1635).
Радеку не спалось, всю ночь профессор ворочался с одного бока на другой, часто вставал пить, в общем, что-то решительно пошло не так. Вчера был разговор с Бекетовым и Кузьминым о майском походе на Амур. Через Байкал людей перевезут Вигарь и Антон, его шурин, причём на Вигаря ещё было возложено задание – приобрести у бурятов телят, сколько возможно. Охранную часть операции решили доверить Ринату, как наиболее профессиональному военному на Ангаре. А на сегодня у Радека было намечено посещение школы в Васильеве, проверка знаний, что успели вложить в учеников пара учителей, и ежедневный контроль за пишущими учебники и статьи младшими коллегами. Казалось бы, поводов для волнений не было.
– Коленька, что же ты не спишь? – проворковала Устина, поглаживая волосы профессора.
– Да не знаю, странно как-то. Пойду-ка я на улицу, прогуляюсь. Свежим воздухом подышу, авось прояснится в голове.
Радек накинул сшитый крестьянами по армейскому образцу укороченный кафтан серого цвета и вышел на крыльцо своей избы. Немного посидев на нём, он решил пройтись, заодно выполнив на сегодня и свой ритуал по посещению места аномалии, что уже семь лет назад привела их на берега Байкала и Ангары начала семнадцатого века. Ставившийся ранее пост у места прохода с Новой Земли уже два года как отменили. Зачем держать человека у закрытой навеки двери?
«Темнота-то какая, наверное, часов пять-шесть утра. Ну да, вон дозорные сменяются», – думал Радек, подходя к кирпичной постройке на месте аномалии.
– Вот чёрт, ещё и живот прихватило! – ругнулся профессор и тут же замер, лоб его моментально покрылся испариной. «Не может этого быть!» Профессор кошкой метнулся к постройке. Нутро его трясло всё сильнее, Радека мутило, казалось, ещё пара секунд – и его просто вырвет, но Николай Валентинович упрямо подходил к кирпичной постройке.
«Работает!» – В голове потрясённого профессора повторялось одно лишь слово.
Остановившись у запертых на засов дверей, он и не знал, что теперь делать. Можно было, конечно, отпереть этот чёртов засов и… А что «и»? Дальше-то что?
В двери с той стороны что-то сильно и гулко ударилось и упало на мёрзлую землю с каким-то лязгающим звуком. А уже через минуту с небольшим послышался металлический звук, подобный позвякиванию лёгких сплавов друг о друга, странное жужжание и скрип.
«Да это же аппарат, что мы в своё время запускали! Логично, что и другие сначала запулили в аномалию какую-то железку, а потом пустили робота!» – пронеслось в голове профессора, когда он уже бежал к дому Смирнова. Кстати, за семь лет, проведённых на Ангаре, услышанный им звук сервопривода показался Радеку мелодией, сравнимой с лучшими симфониями Чайковского.
«Вот только кто там? Американцы, китайцы, наши?» – пульсировала изводящая нервы мысль. Вбежав на крыльцо дома полковника и щурясь от резкого порыва ветра, нёсшего снег, Радек, обернувшись, увидел внезапно вспыхнувший яркий источник света в ангаре, что шёл сквозь щели запертых ворот.
«У нас мало времени, скоро должна быть третья фаза – высадка группы!» – Николай забарабанил в дверь. Открывший её караульный морпех тут же был профессором буквально сбит с ног, и Николай рванулся к Смирнову.
– Подъём, Андрей! У нас гости! – резко тряхнул за плечо сонного полковника Радек.
– Ты чего, Николай? – осоловевшими глазами смотрел на него Смирнов. – Что случилось?
– Гости у нас, Андрей! Пока не знаю кто, но если поторопимся, то узнаем первые. Пошли быстро, Андрей! Аномалия! Она открылась!
Услышав это, полковник моментально проснулся. Смирнов жестом оставил на веранде караульного морпеха: сейчас, мол, вернусь. С некоторым усилием открыв дверь, они вышли на улицу. А там – темнота и холод да жёсткий порывистый ветер бьёт в лицо ледяной крошкой.
– Смотри, Андрей. – Радек показал на пробивающийся из ангара свет. – Насколько я понял, там сейчас аппарат для визуального осмотра, снятия проб, анализов. Потом пустят группу, времени у нас минут двадцать или меньше, зависит от их готовности.
– Надо собирать ребят! – воскликнул Смирнов.
– Мы не успеваем, – покачал головой Радек. – Думаю, сначала будут переговоры, кто бы там ни был. Да и шум раньше времени ни к чему, людей только взбудоражим.
– Но аномалии уже нет, она не чувствуется, – несколько удивился Смирнов. Полковник уже взял себя в руки, шок, вызванный внезапным известием такого рода, прошёл. Сейчас Андрей Валентинович деловито обходил строение со всех сторон. – Так, пока молчок. Иначе сейчас все набегут сюда и будут штурмовать проход, – сказал он Радеку.
– Пока это лучшее решение в данной ситуации, – согласно кивнул тот.
Внутри послышалось покашливание, там явно кто-то был!
– Кто там? – предательски сорвавшимся голосом произнёс полковник.
– Миронов Корней Андриянович, я полагаю? Вы отопрёте замок или мы будем разговаривать через запертые ворота? – донеслось из-за закрытой двери.
Смирнов и Радек, которых одновременно пробил холодный пот, едва удержались на ногах от столь ошеломляющего вопроса из-за закрытой семь лет назад двери. По какому-то наитию профессор вдруг остановил шагнувшего было к воротам полковника и уже шепотом проговорил:
– Андрей, мы же без подстраховки.
Наступило секундное замешательство, но мгновение спустя полковник показал профессору АПС, который был у него в кармане.
Андрей Валентинович молча принялся отпирать непослушными руками засов. Дверь открылась, и перед ними возникла фигура в чёрной форме, со знаками различия и нашивкой в виде российского триколора с левой стороны груди.
– Майор Матусевич, спецназ внутренних войск, – представился человек.
– Я думаю, следует выключить свет на аппарате во избежание лишних глаз. – Немного пришедший в себя Радек указал на машину.
Майор согласно кивнул и, безуспешно поискав выключатель, в итоге просто выкрутил светодиод.
– Когда вы начнёте эвакуацию?! – несколько истерично, что поразило полковника, воскликнул Радек.
– Стоп-стоп. Никакой эвакуации не будет, массовой эвакуации, я имею в виду.
– Да что вы, – выдохнул Радек, – как же так? Вы же официальный представитель власти! А нас тут женщины, дети! Жрать нечего!
Полковник нахмурился и, скрестив руки на груди, обратился к майору:
– Потрудитесь объясниться, майор!
– По вашему виду не скажешь, что вам нечего есть, – усмехнулся майор и добавил: – Кстати, истерику изображать не стоит, глупо смотритесь.
– Много вы знаете, – огрызнулся Радек.
– Так сколько вас тут человек? – спросил майор.
– Нас здесь более четырёхсот! Не считая местных, – быстро ответил полковник.
– Вас же было пятьдесят шесть человек, – удивился майор и уточнил: – Что за местные?
– Тунгусы, буряты, казаки, – ответил Смирнов.
– Что? – изумился на секунду Матусевич.
– Тут семнадцатый век, Сибирь. Канал аномалии оказался не только пространственным, но и временным, – пояснил Радек.
– Ишь ты, – присвистнул майор, сузив глаза.
Матусевич на секунду показался Радеку потрясённым, но только на секунду.
– Так, хорошо. Ладно, с вас полный отчёт о состоянии дел, окружающей вас местности, ваших возможностях и возможные проекты колонизации с Земли.
– Эвакуация будет или нет? – хмуро потребовал ответа полковник.
– Нет, я уже говорил. Возможен лишь только точечный выход, например, вы, Миронов, или вдвоём с вашим другом, пытающимся казаться истеричным. Людей я не выпущу, возможна утечка информации.
Он хотел было развернуться к полковнику и Радеку спиной, как профессор вдруг жестом остановил его:
– Майор, да вы хоть примерно понимаете, что происходит? У вас ведь не гангрена ума, вы же должны хотя бы приблизительно понимать, что значит вмешательство в собственное прошлое и чем это может закончиться? Наша эвакуация просто необходима, – твёрдым, спокойным голосом проговорил Николай.
– Я обещаю, что передам ваши слова, но не обещаю того, что их услышат, – внимательно посмотрев в глаза Радека, ответил Матусевич.
Майор отступил на шаг и, повернувшись, хотел войти в аномалию, но оказался лишь на другой стороне постройки, у противоположных ворот.
– Что за чёрт? – ругнулся он.
– Аномалия не работает. Когда она в рабочем состоянии, то ваш живот подскажет вам об этом, жаль, умом вашего шефа не одарит.
Разговор мог бы продолжаться уже на нервах и повышенных тонах, как вдруг из внезапно заработавшей аномалии вывалился человек в белом халате. Неловко упав на колено, он уронил очки, надевая их и подслеповато глядя в утренней темени на фигуры людей, произнёс:
– Товарищ Матусевич!
– Это ещё кто? – прошептал Николай Валентинович.
Человек между тем перевёл взгляд на полковника, на профессора и снова на майора:
– Уходим, майор! Счёт на секунды! Всё позже, уходим! За мной, товарищ Матусевич, Игорь Олегович! – Человек в халате вскочил и, припадая на ушибленное колено, вцепился в Матусевича, утаскивая майора в мерцающий проход.
Несколько секунд – и аномалия резко прекратила работу. Только неслышно шуршал падающий хлопьями снег.
Уже через пятнадцать минут были разосланы гонцы за всеми представителями руководства колонии, а в избе полковника сидели за столом, постепенно приходя в себя, Смирнов и Радек. В печке весело потрескивали дрова вокруг казана с водой, скоро можно будет заварить листья смородины и мать-и-мачехи с медком.
– Знаешь, что мне более всего непонятно, – нарушил тишину Радек и тут же ответил, не дожидаясь реакции Смирнова: – То, что этот загадочный майор Матусевич не пошёл с нами посидеть, поговорить и попить чайку, а сразу объявил о невозможности эвакуации и потребовал отчётов о колонизации.
– Что же тут странного, Николай? Наоборот, его логика мне понятна. А вот ты зря про гангрену ума ему сказал да про шефа.
– Мне некого и незачем бояться, Андрей. И я, знаете ли, самовлюблённых дураков с детства не любил.
Глава 2
Новоземельск
Март 7143 (1635)
Спустя двое суток после внезапного открытия аномалии и появления странного майора всё начальство российской колонии собралось на совет. У места аномалии снова выставили круглосуточный пост, по ночам ворчащие, недовольные возобновлением караула у никчёмного объекта дозорные жгли костёр неподалёку от открытых дверей надстройки над местом перехода. Смирнов и прочие, кто был посвящен в тайну той ночи, напряжённо ждали. Соколов и Саляев прибыли в посёлок Смирнова, планируя остаться здесь, пока ситуация не прояснится полностью. Начальники провели напряжённые сутки в разговорах о том, к чему же приведёт открытие аномалии. Что будет? Эвакуация?
– Эвакуации не будет! – твёрдо сказал Радек.
После открытия аномалии обычно мягкий и вальяжный профессор превратился в сжатую пружину, приобретя цепкий взгляд и властный голос, – такой была реакция на возобновление работы перехода, его бывшей епархии.
– Здрасте, я Настя! – ненавидяще глядя на стену, процедил Саляев. – Они там с ума сошли? Я бы с этим майором поговорил душевно.
– Мы с полковником уже поговорили душевно, двое суток только и делали, что обсуждали всевозможные варианты развития ситуации. В принципе выводы неутешительные получаются.
– А что так, господа начальники? Я уже понял, что хуже, чем сейчас, ничего и быть не может, – иронично улыбнулся Ринат, быстро погасив злобу.
Главной загадкой для всех стал вопрос майора о каком-то Корнее Миронове и почему их должно было быть пятьдесят шесть человек? Версии выдвигались самые разные и даже решительно несуразные, типа версии Саляева о том, что Матусевич прибыл вообще с иной Земли. Не той, к которой мы все привыкли, а той, что всякие воспалённые личности в жёлтого цвета газетёнках зовут параллельным миром. Вроде бы есть наш, пусть такой сложный и жестокий, мир, но в то же время такой уютный и знакомый, и есть множество миров-двойников, в которых проживают жизнь наши копии. Эту версию отмели, как абсурдную, Ринат и сам не стал её защищать, лишь хмыкнул да пожал плечами: сами, мол, разбирайтесь.
Радек предположил вариант того, что в результате попадания в прошлое изменилось само будущее Земли, – и то, что Матусевич спрашивал о Миронове, говорит только о том, что в этом мире также произошло открытие аномалии и теперь в их 2008 году, вместо экспедиции Смирнова, туда отправилась экспедиция Миронова, а сам Смирнов в это время греет пузо где-нибудь в Гаграх.
Странным было и резко отрицательное отношение майора к возможной эвакуации хотя бы женщин и детей.
– Даже если там у них что-то случилось, конфликты с применением ядерных зарядов и расовое оружие, о чём нам доверительно поведал Генри Мак-Гроу, и ситуация с окружающей средой аховая, то я не поверю в то, что, не проводя эвакуацию, они оберегают нас от возможных рисков.
– Как вообще они открыли эту аномалию и почему только семь лет спустя? – спросил Саляев.
– Сдаётся мне, что они искусственно вызвали проход, – задумчиво проговорил Радек.
– Почему ты так думаешь, Николай? – удивлённо спросил Соколов.
– Андрей, а ты помнишь, что кричал второй, в белом халате, майору? Счёт, мол, идёт на секунды, но время ещё есть.
– Ну и что? – непонимающе спросил Ринат.
– Как что?! – возбуждённо заговорил профессор. – Они контролировали процесс! Но его было нельзя контролировать, когда сюда проходили мы! – уже почти кричал Радек.
– Ничего себе, – тихонько протянул Соколов, сцепив пальцы рук.
– Это значит, что… – начал было Смирнов.
– Что они могут открывать канал по желанию, – закончил за него Радек, – но у них проблемы со стабильностью работы аномалии. Я понимаю это так.
– Николай, а майор-то, помнишь, даже не понял, что аномалия не работает, – напомнил о казусе Матусевича полковник.
– Это действительно странно, – заявил Радек.
– Короче! Мужики, вы вот рассуждаете о всяких майорах. Главное – они собираются препятствовать эвакуации! У нас тут дети, женщины, что им тут делать? – воскликнул Ринат.
С улицы внезапно послышался вскрик, который, впрочем, никакого продолжения не имел, но все четыре человека, находившиеся в комнате, вздрогнули. Радек, щурясь, приложил ладони к стеклу – дозорные сидели у костра, как и раньше, а освещаемые костром ворота аномалии были открыты на одну створку, как и раньше. Пожав плечами, профессор отошёл от окна.
– Майор говорил только о точечной эвакуации: допустим, я или полковник. Но убежать в нашей ситуации было бы верхом цинизма и неуважения к людям.
– Пойду я пост проверю. – Немного взволнованный недавним криком, Саляев поднялся с лавки.
– Ринат, дров захвати сюда, а то днём не нанесли, – попросил Смирнов.
Саляев кивнул и, выходя, плотно прикрыл за собой дверь.
– Ну что, смородинки с мёдом заварим? – хлопнул ладонями полковник.
– Кстати, товарищи, не забыли? Нашему дорогому Ринату через два дня стукнет тридцатник, – напомнил Соколов.
– Да, кстати! – крякнул Смирнов.
– А он у вас всё в сержантишках ходит, – продолжая глядеть на улицу сквозь стекло, сказал Радек.
– Ну, это легко исправить! – улыбнулся Соколов и посмотрел на Смирнова.
– Погоны с майорской звездой я ему найду, – пообещал, рассмеявшись, полковник.
Скрипнула дверь, медленно и неуверенно открываясь.
– Ринат, ну что там? – взволнованно спросил профессор.
– Он дров набрал, надо помочь, – притворно закряхтел Соколов, подымаясь с кресла. И тут же замер, оставшись в полусогнутом состоянии. – Что за чёрт?!
Дверь открывала чёрная фигура в военной экипировке с откинутым прибором ночного видения. За ним виделось ещё несколько силуэтов, с веранды слышалась лёгкая возня, как будто кто-то сучил ногами по доскам пола. Вперёд вышел высокий человек, который, сняв маску, сказал:
– Они оба тут. Прошу вас пройти со мной! Советую не спорить.
Матусевич отошёл от двери, чтобы освободить проход.
– Подождите! Объясните нам, что происходит? – Соколов поднялся со своего кресла.
– Вы кто такой? Сидите на месте! – приказал майор.
– Давайте поговорим, как цивилизованные люди! Что за маски-шоу? – воскликнул Радек.
– Рад бы откушать кофею в честной компании. Но, видит Бог, решительно нет времени. – Майор с некоторым сожалением вскинул оружие и выпустил по находившимся в комнате три заряда.
– Что… – успел прохрипеть профессор.
– Парни, берите этих двоих! Уходим, быстро.
Сознание быстро покидало профессора, наливающиеся свинцом веки упрямо отказывались выполнять вялые потуги Радека открыть глаза. Последнее, что видел Николай, было распростёртое на полу веранды тело Саляева. Бойцы в чёрной форме скорым шагом, контролируя окрестность, направлялись к месту перехода. Двое из них несли на плечах бесчувственных Радека и Смирнова. У костра, что горел вблизи кирпичного ангара над точкой перехода, сидели несколько человек в меховых шапках и подбитых мехом полушубках. При приближении бойцов Матусевича они, скинув маскировку, взятую у обезвреженного караула, превратились в таких же бойцов, что и остальные. Прикрывая друг друга, бойцы собрались у ворот. Шедший последним Матусевич махнул рукой: давай, мол, валите обратно, на Новую Землю. Однако бойцы продолжали находиться у ворот.
– Чего не проходите, мать вашу? Времени нет ни хрена!
– Там наш профессор валяется, в отключке. А проход не работает.
Гнев ударил в виски майора: проход-то откроют, но что тут делает Сергиенко? Захотел поиграть в д'Артаньяна?
– Приведите профессора в чувство, – приказал Матусевич и, едва взглянув на двоих учёных, что находились рядом с профессором, процедил: – Вы двое, ко мне!
Инженер на слабых от перенесённого ужаса ногах заковылял к майору, Вадим же остался сидеть на коленях, привалившись к холодному кирпичу стены.
– Ты вроде Александр? Какого ляда вы тут делаете? Вас профессор сюда потащил?
– Да, он нас сюда втащил и тем самым спас нам жизнь. А там все погибли, ничего там нет! – с нарастающей истерикой в голосе ответил Александр.
Вадим тем временем поднялся с колен и, пошатываясь, поплёлся к воротам. Бойцы невольно расступались перед ним, провожая удивлёнными взглядами. Сказанное инженером ещё не дошло до всеобщего понимания.
– Чего уставились? Остановите его! – прикрикнул Матусевич.
Один из бойцов выстрелил в бредущую по снегу фигуру в развевающемся белом халате. Получивший парализующий заряд в спину, Вадим сделал ещё несколько неловких шагов и, пытаясь обернуться, рухнул ничком в снег. За ним двинулись двое, втащив обратно в постройку и уложив рядом с приходящим в себя Сергиенко. Профессор открыл глаза. Слабым движением руки он остановил очередную порцию нашатыря и, мутным взором найдя Матусевича, злорадно улыбнулся.
– Всё, майор. Застряли вы тут навсегда, – прохрипел он.
– Что ты имеешь в виду? – побледнев, спросил Матусевич.
– Некому больше открывать проход, вся моя команда погибла, а аномалия, по-видимому, самоликвидировалась.
– Как? – выдавил из себя майор.
– Майор, вы смотрели кинофильм «Лангольеры» по Стивену Кингу? Ну вот, на Новой Земле произошло то же самое. Я надеюсь только, что в меньших размерах, – вздохнул профессор.
– А вы понимаете, профессор, – сказал вдруг один из бойцов майора, едко выделив должность Сергиенко, – что вы, и только вы виновны в произошедшем? И если нас не вытащат отсюда, то мы остаёмся в этой… заднице?
– Да, я не спорю, – вздохнул Сергиенко. – Майор, сколько времени действует ваш парализатор?
– Двадцать минут. Караул уже должен очухиваться. Парни, посмотрите за ними. – Матусевич указал на ворочающихся у стены людей.
– Предлагаю, майор, перенести всех в дом и ждать, пока вот этот, похоже, учёный очнётся, мне будет необходимо с ним поговорить.
Шесть часов спустя
Наконец все собрались в тёплом помещении и расселись.
– Я не собираюсь извиняться! У меня был прямой приказ.
– Майор прав, Николай, не кипятись. Только никчёмный солдат будет извиняться за выполнение приказа, – развёл руками Смирнов.
Радек хмуро оглядел присутствующих и, картинно воздев руки, проговорил:
– Ну конечно! Взять вломиться рано утром, опоздав на семь лет, пострелять в людей из парализатора и нормально, приказ я, мол, выполнял.
– Профессор Радек, прекратите, пожалуйста. Это не вопрос для обсуждения. Ещё вопросы по моей операции будут? Нет? Тогда вопрос у меня. Нас двадцать один человек, не считая горе-учёных, и нам нужна крыша над головой и питание. До того момента, как аномалия снова откроется.
Саляев лишь хмыкнул, а Радек злорадно усмехнулся:
– Она не откроется, если то, что рассказал мне Сергиенко, – правда.
– Сейчас не откроется, значит, откроется завтра, – уверенно отрубил Матусевич.
Среди солдат майора не было ни одного рядового бойца, старших сержантов наличествовало три человека, остальные – прапорщики, лейтенанты, два капитана. Смирнов сразу предположил, что майор не так прост, а само звание майор спецназа внутренних войск – обычная легенда. Матусевич явно является кем-то большим.
– Это не является тайной в данной ситуации, полковник, – ответил ему на этот вопрос Матусевич.
– И кто же вы? – усмехнулся Соколов.
– До 2002 года я занимал пост заместителя начальника Гродненского областного КГБ, позже по направлению из Красноярска я два года ловил террористов-галицийцев в Западных Карпатах…
– Что?!
– А, ну да… Началось всё с ханьцев, они как раз Ташкент взяли. А вскоре обыкновенные конфликты в САСШ стали выходить за рамки обычных перестрелок и поножовщины – там ханьцы, слушая приказы из Пекина, начали настоящую партизанщину. А у нас, с подачи Европы, опять начали бузить галицийцы, возомнившие себя отдельной нацией, ну и объявили себя независимыми от Русии государством. Красноярск рыпнулся на них было, но Европа не дала, вот из Галиции в Русию и стали проникать боевики, кошмарили местное население. Их и ловил.
Люди сидели, раскрыв рты.
– Долго же мы сидим на Ангаре! – воскликнул в полной тишине Саляев.
– Какая Русия? Что ещё за ханьцы? Почему Красноярск? – посыпались на Матусевича вопросы.
– Думаю, стоит распорядиться насчёт горячего, – предложил Соколов, – разговор будет долгим.
Сержант Васин, сидевший на лавке у двери, приоткрыл дверь и негромко передал караульному приказ Соколова. Матусевич также попросил покормить его людей, которые пока были размещены на втором этаже одного из бараков.
Средняя Ангара
Начало лета 7143 (1635)
– Пороги скоро, воевода! – крикнул, приложив рупором ладонь, рыжий кормчий, здоровенный детина, енисейскому воеводе, что стоял на носу головного струга.
Беклемишев решил сам возглавить поход к ангарским людишкам, дабы воочию убедиться в том, о чём в Енисейске уже давно ходили легенды. Будто бы каменные крепости на реке стоят, пушки во множестве, кои стреляют такими ядрами, от которых спасения нет никакого. Да и струг разом перевернуть может такое ядро.
«Пороги. Значит, ещё несколько дней пути», – подумал Василий Михайлович. Через некоторое время над рекой поплыли медные звуки набата, кто-то впереди бил тревогу.
– Осип, никак по нам тревогу бьют? – удивился воевода.
Сотник, вглядываясь в берега, пожал плечами:
– Вона, ежели кто с берега нас узрит да вскорости до своего стана доберётся, то…
– Погоди-ко, нешто не ты мне баял, что ангарцы токмо опосля порогов стоят? – сдвинул брови воевода.
– Так и есть, на то крест истинный даю! – воскликнул, перекрестившись, Осип. – Прежде ещё с воеводой Андреем к ним ходили, токмо наш струг и уцелел, остальные казачки сгинули без следа!
– Так отчего же я вижу крепостицу до оных! – Беклемишев указал сотнику на виднеющийся впереди остров посередь реки, коих енисейцы за время пути по реке навидались вдоволь.
Однако, в отличие от других, пустынных, песчаных или густо поросших лесом, на этом виднелось строение правильной формы, спереди лесами обложенное, дабы обкладку стен камнем вести. Подойдя ближе, енисейцы заметили и два бастиона по берегам реки, левый дальний от них был белого цвета, правый же и ближний к стругам – ещё земляной и обложен деревом, каменьем начали обкладывать лишь подошву укрепления. Однако и на бастионе, и в крепостице виднелись широкие бойницы для ведения пушечного огня.
Подходя к острову всё ближе, Беклемишев никак не мог увидеть ни одного человека. Вдруг крепость ожила, гулко бухнув одной из своих пушек и положив ядро точно по курсу енисейских стругов.
– Правь к берегу, Хват! – закричал воевода кормчему.
Струги стали забирать вправо к берегу, где стояла густая берёзовая роща и было подходящее место для того, чтобы перекинуть сходни. Только мостки коснулись берега, как из рощи появились люди с ружьями на изготовку. Много людей. У некоторых были странные мушкеты – тонкие и короткие, но и они смотрелись столь грозно, что Беклемишев, не испытывая терпения незнакомцев, громко сказал им:
– Я – Беклемишев, Василь Михайлович, воевода с Енисейска, надобно мне с вашим… головой разговор повесть!
– Я – Петренко Ярослав, майор здешней крепости. Князь наш, Соколов Вячеслав Андреевич, не в этом городке находится. Тебя, воевода, и людей твоих, не более двух, к нему доставят на разговор, – ответил ему высокий воин, стоящий впереди всех.
– А что с моими людишками будет? – озадаченно спросил воевода.
– А ничего с ними не случится, побудут здесь, пока вы не вернётесь, – твёрдо уверил Петренко Беклемишева.
Тот понял, что всех их к городку не подпустят. Что же, верный ход. Воевода взял с собой лишь своего сотника Осипа и пошёл за майором. Василия Михайловича провели по берегу реки, мимо бастиона, с которого на него внимательно смотрели с десяток вооружённых мушкетами воинов в одинаковых серо-зелёных кафтанах. Миновав бастион, майор направился к воротам городка, обнесённого частоколом и с несколькими башенками, смотревшимися довольно грозно, сложенный же неподалёку от них кирпич говорил о том, что и они будут обнесены камнем. Серьёзно укрепляются ангарцы!
У ворот Ярослав несколько замедлил шаг, и из раскрывшихся перед ними створок вышел отряд человек в двадцать, одетый всё в те же серо-зелёные кафтаны, правда, не все. Причём эти воины были местными туземцами и, что самое удивительное, у всех на плече был мушкет! Это сильно поразило Беклемишева – туземцы запросто служат в войске у ангарцев, и каждому полагается мушкет, причём не устаревший какой-нибудь, как в его остроге, а явно новый, да ещё и неизвестной ему прежде конструкции. Осип и вовсе, открыв рот, смотрел на этот отряд, скрывшийся за поворотом. На воротах стояли караульные солдаты, которые бодро отдали честь майору.
Беклемишев оглядел городок изнутри: несколько домов, причём два из них о двух этажах, часовенка, кузня, загоны для птиц и скота, небольшие огороды, склады. Тут пришёл черёд уже Василию открыть рот – все оконные проёмы в домах посёлка были закрыты не бычьим пузырём и не слюдой, не промасленной тряпицей, не деревянным волоком, а стеклом! Причём стекло это было прозрачным и с аршин высотой, а маленькие, в пару пядей, были даже в оконцах овина. Крыши домов покрыты червонной черепицей, какую Беклемишев видел лишь в Москве, когда его вызвали из Касимова к царю на воеводскую службу. И тут же Василий одёрнул себя: не расслабляйся, мол, воевода, на службе, чай!
– Ярослав, а как называется городок ваш? – спросил Беклемишев майора.
– Владиангарск, – коротко ответил тот, принимая мостки с баркаса.
Воевода всё смотрел на городок, где между домами деловито сновал народ. Василию показалось, что одного из жителей, вон того, рыжего, он уже где-то видел. Однако вспомнить не смог, а тем временем майор жестом руки пригласил его на борт баркаса. Точно такой же приближался к городку из островной крепости, набитый всё теми же мушкетёрами.
«Да сколько же тут воинов?» – удивлялся воевода Енисейска.
