Текст книги "Пыль на ветру"

Автор книги: Дмитрий Скирюк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Дмитрий Скирюк
Пыль на ветру

– Имя?

– Майк.

– Второе имя?

– Айвен.

– Фамилия?

– Северцев.

Даже сквозь искристо-белые, словно покрытые изморозью стекла очков было видно, как клерк удивился.

– Сервер… как? – переспросил он.

Майк вздохнул. К подобным вопросам он привык еще с тех пор, как юнцом получил свои первые водительские права. Пришлось привыкнуть.

– Се-вер-цев, – терпеливо повторил он по складам. – Майк. Ай. Северцев. «Север» – это «Nord», только на русском.

Носатый клерк в зеленой футболке с логотипом «Outforce Mega Games» и килте синей с розовым шотландки сдвинул на лоб электроды виртуал-очков и бросил из-под них на Майка долгий подозрительный взгляд. Глаза у него оказались карие.

– Вы русский? – осведомился он.

– Был русский, да весь вышел, – буркнул Майк и тут же пояснил: – Дед был русским, я – американец. Во втором поколении. Родился здесь, вырос у отца на ферме в Оклахоме… Да вы посмотрите сами, там все написано.

Клерк поколебался, потом кивнул, надвинул обратно ледяное забрало очков и протянул руку вперед ладонью вверх:

– О’кей. Давайте документы.

Порт идентификатора всосал пластинку паспорта, секунду погудел, считывая информацию, и выплюнул обратно.

Скорее из вежливости, чем ради удобства, клерк выгнал данные на голографический экран, с профессиональной быстротой их пролистал, удовлетворенно кивнул, скипнул файл и вернул паспорт Майку.

– О’кей, – опять сказал он и широко улыбнулся. – Вы нам вполне подходите. Отныне ваше имя занесено в банк данных нашей корпорации. Вы состоите в каком-нибудь профсоюзе?

Майк покачал головой: в профсоюзе он не состоял. Клерка, похоже, это вполне устроило.

– Подойдите завтра в это же время, – сказал он. – Я думаю, руководство рассмотрит вашу кандидатуру. Всего вам хорошего, господин Сервер… Сефер… – Тут он споткнулся, на мгновение надвинул на глаза очки, пошевелил пальцами, вызывая файл, и старательно выговорил снова: – Се-вер-цев.

Клерк или издевался, или в самом деле страдал плохим произношением. Скорее всего первое. На форменной табличке перед ним значилось: «Витторио Моздодледжато, секретарь». Майк невольно выругался про себя. Чертов итальяшка… Человек с таким именем вполне способен запомнить и произнести его фамилию с первого раза и без дурацких ошибок! Майк стиснул зубы, ничего не сказал, лишь вежливо кивнул и вышел вон. Дверь за ним закрылась.

За те полтора часа, что он просидел в приемной «OMG», на улице похолодало. Ветер с залива принес туман и бисерную морось. Майк плюнул в урну, не попал, поднял воротник, засунул руки глубоко в карманы джинсов и медленно поплелся по тротуару вдоль Второй авеню по направлению на север. «Сообразно с фамилией», – иронично подумалось ему. Он шел по мокрым улицам мимо дешевых закусочных, где продавали гамбургеры, кока-колу и сандвичи с луком в «вечной» упаковке, мимо супермаркетов «Target» и «К-Mart», мимо кинотеатров, на обшарпанных фасадах которых хлопали пластиковыми обрывками афиши нового боевика с Фредди Фостером, мимо туристического агентства, мимо тумб с рекламой шампуня от перхоти, соевых консервов для собак, греческих маслин, лака для ногтей «Deep Blue», антибактериальной жвачки, тайваньских мем-кристаллов, джинсов, латексных поясов для похудания и кофе «Burst» без кофеина. Шел мимо рыбной лавки, где огромные омары пучили глаза и запускали стянутые нитками клешни в тарелки с желатиновой икрой, шел мимо настенного телеэкрана, по которому передавали свежий выпуск новостей CNN, – безупречно чистая накрашенная дикторша в красном жакете немного равнодушным голосом излагала обстоятельства очередного кризиса на Ближнем Востоке, скандала в Сенегале и еще чего-то – Майк не стал слушать. Девочка была как будто симпатичная, но любой, кроме самых маленьких детей, знал, что изображение «говорящей головы» на самом деле – компьютерная программа, правда, программа очень дорогая. Быстро темнело. Вечерний город зажигал огни. С интервалом в две минуты над головой гудел монорельс, невольно заставляя втягивать голову в плечи – линия проходила где-то рядом. Улицы помаленьку заполнялись спешащими с работы людьми, на светофоре выстроилась небольшая пробка. Лица встречных сливались в одно. Майк опустил глаза и брел, глядя на квадратные носы своих дешевых башмаков. Чертовски хотелось выпить что-нибудь горячего. Паспорт был в этом смысле совершенно бесполезен: кредитная директория в нем давно уже опустела – уже несколько месяцев Майк пробавлялся случайными заработками. Он побренчал монетками в кармане, вынул их и пересчитал. Сплошные «никеля» – штук пять четвертаков, три десятицентовика. Не так уж и мало. Если не особо привередничать, на пару чашек кофе хватит. Он осмотрелся, отыскал среди неоновых реклам вывеску ближайшего кафе, толкнул стеклянные двери и вошел.

Внутри было тепло. Играл негромко музыкальный автомат. В углу какой-то парень с безразличным видом резался в пин-болл – там звякал шарик и мерцали разноцветные лампочки. Агрегат был старый, еще начала века, с исцарапанным фасадом в покемонах. Майк подошел к стойке, угнездился на скрипучем одноногом табурете, из которого лезла поролоновая набивка, заказал себе дринк водки и чашечку черного, опрокинул рюмку, хрустнул прилагающимся к ней крекером и стал потягивать из чашки горьковатый напиток. Кофе был не самым лучшим, но по крайней мере горячим. Майк пил и вспоминал.

…С Артуром он столкнулся пару дней тому назад, в таком же баре, только на другом конце большого города. Не виделись они лет пять, а может, и все шесть. Майк только-только рассчитался и ушел из гаража, где последние два месяца подменял помощника механика; дела его шли туго. Артур же, судя по хорошему костюму, куртке из настоящей кожи бизона, очкам от Армани и двойному скотчу на столе перед ним, процветал. Он смеялся, лапал за задницу какую-то голенастую девицу в кожаных шортах, опрокидывал рюмку за рюмкой и бросал монетки в платный МР-чейнджер, раз за разом ставя свою любимую «Dust On The Wind». Потом завидел Майка.

– Ба! – вскричал он. – Кого я вижу! Иван Грозный собственной персоной! Иди сюда. Ты пьешь бурбон? Ах да… Эй, Джим, два коньяка… Садись, Майк, садись. Сто лет не виделись. Как дела?

Майк пожал плечами.

– Нормально, – виновато улыбнулся он. Американскую привычку врать в глаза и не краснеть он так и не сумел усвоить. В семье у них подобное было не принято, родители с самого детства учили его быть искренним, и, на свою беду, научили. Естественно, Артур его мгновенно раскусил.

– «Нормально»! – передразнил он его и ухмыльнулся. – Ну-ну. Притворяешься, русская рожа. Знакомься, – обернулся он к своей спутнице. – Бетти, это Майк. Майк, это Бетти.

Жгучая брюнетка с роскошными волосами взглянула на Майка с интересом.

– Элизабет, – представилась она и протянула ему руку, которую тот вежливо пожал. Голос у нее был низким, с хрипотцой. Майку нравились такие.

– Майк.

– А почему – Иван Грозный?

Артур хохотнул:

– Потому что он и впрямь Иван! Он русский, Бетти. У него второе имя русское – Иван. Майк Айвен. Ага. Я с ним познакомился, когда ходил на «Алеке Топмсоне» в двадцать третьем. Он был там мотористом, и попробовал бы кто без разрешения заглянуть в машинное отделение – вылетел бы с грохотом, ого! Да… – Он поднял свой бокал. – Ну, па zdorovie!

Они выпили. Артур встал, дошел до автомата и пошарил по карманам. Монетки у него, как видно, кончились. Он чертыхнулся, пощелкал кнопками и вставил в декодер кредитную карточку. Выдернул. Маленькое помещение заполнили гитарные переборы старого «Канзаса». Стив Уолш отпел тягучий первый куплет и полетел, несомый крыльями припева:

 
Я закрываю глаза всего на миг, и тотчас этот миг проходит.
Все мои грезы пролетают пред моим пытливым взором.
Пыль на ветру,
Все они – лишь пыль на ветру…
 

– Где ты сейчас?

Майк пожал плечами. Повертел в руках бокал. Залпом допил остатки.

– Можно считать, нигде, – сказал он. – Я уволился.

– Давно?

– Позавчера.

– И конечно, без выходного пособия?

Майк промолчал.

– Понятно. – Артур откинулся назад, приобнял девушку за талию, поднял руку и вскинул два пальца: – Джим! Еще два коньяка и лимон. – Он обернулся к Северцеву. – Ты же вроде бы любишь пить коньяк с лимоном, как царь Николай?

Майк усмехнулся. Для классической американской «осы»[7]

[Закрыть] Артур ужасно много знал. Впрочем, Майк сам на свою голову научил тогда команду сроружать под коньячок «гвардейский пыж» Из сыра и лимона…

«Алек Томпсон» кончил плачевно – в шторм (не очень даже сильный) возле филиппинских берегов царапнул дном коралловую банку, повредил винты и сел на риф. Команду сняли вертолетом, сам же танкер, чуть не ставший очагом очередной экологической аварии, пришлось пустить на металлолом. Когда закончился шторм, над него как мухи слетелись «зеленые» и вопили как резанные, забивая все частоты, кроме полицейской и военных (попробовали бы они их забить!). Макс предпочел списаться на берег и с Артуром с тех пор не виделся. А оно вот, значит, как довелось встретиться…

– А ты где? – спросил он, чтоб развеять неловкость. – Ты-то уж точно не бедствуешь. Должно быть, служишь клерком в какой-нибудь большой компании.

– Точно! – с довольным огоньком в глазах подтвердил Артур. – Угадал. Я в шоу-бизнесе. Только не клерком, подымай выше – я старший менеджер рекламного отдела «OMG».

– Ого! – Майк несколько по-новому взглянул на Артура и его спутницу. – «Аутфорс Мега Гейме»! Солидно. И чем ты там занимаешься? Проводишь кастинг для рекламы?

– Не только. Но и это – тоже. Выпьешь еще?

– Выпью.

Песня доиграла до конца и началась сначала. Артур нахмурился, закрыл глаза и потер ладонью лоб.

– Наверное, я на автоповтор поставил, – вслух посетовал он. – Ну да ладно. Слушай, вот что. – Он подался вперед и многозначительно подмигнул на брюнетку. – Я сейчас как бы занят. Приходи-ка ты завтра в офис компании на Второй авеню. Знаешь, где это?

– Кто ж не знает! А зачем?

– Да так, ничего особенного. Думаю, там для тебя найдется работенка. Ты ведь механик?

– Электромеханик, – машинально поправил его Майк. – А что?

– Да ничего. Просто вроде я слыхал, что нам нужны такие люди. Думаю, все устроится. А если что, я замолвлю за тебя словечко по старой дружбе, хоть правление этого и не любит. О’кей?

– Странно. – Майк нахмурил лоб. – Это же разработчики компьютерных игрушек. Зачем я им? Я же не электронщик, я, если что, даже компьютер наладить не смогу. А программист я вообще – никакой, а там сплошной софт. Добро бы художник или там писатель, тогда понятно, а так…

– Не знаю, не знаю. За что купил, за то продаю. Так ты придешь?

Майк поразмыслил:

– Приду.

– Вот и славно. Пошли, Бет, нам пора.

Они чокнулись полупустыми рюмками, допили, после чего Артур с подружкой удалились, а Майк еще долго сидел в полумраке дешевого бара, стучал пальцами по столу и все никак не мог решить, как отнестись к происшедшему. Наконец рассудил, что утро вечера мудренее, и тоже удалился.

А на следующий день отправился на Вторую авеню.

Сейчас, когда все кончилось, он опять сидел в баре, пил кофе, слушал гул голосов, блюграсс из автомата, надоедливое звяканье электрического бильярда и молчал. Однодневный срок выноса вердикта по результатам предварительного собеседования – это крайне мало. Возможно, что Артур и впрямь «замолвил» за него словечко, как обещал, а может, им просто позарез понадобился толковый механик, чтоб наладить, скажем, вентилятор. Или пожарную сигнализацию. Совпало так. А почему бы нет? В конце концов, денег у них куры не клюют, а послужной список у Майка очень даже неплохой.

«Аутфорс Мега Гейме»… Кому не знакомо это имя! Одна из четырех крупнейших игровых компаний в Штатах, главный конкурент «Id», «Lucas Arts» и «Virgin», самый большой игровой сервер на территории США, триста пятьдесят фирменных магазинов в одних только Штатах. Майк бросил взгляд на дом через дорогу, где мерцал известный всему миру зелено-красно-белый логотип и переливалась матовым неоном реклама их последнего хита – «Эребус: Катакомбы Смерти». Этот трехмерный шутер[8]

[Закрыть], выпущенный всего за месяц до начала Рождества, успел к празднику стать лидером продаж и побить все рекорды. Сервер компании буквально дымился от наплыва желающих поиграть. Сам Майк компьютерные игры не любил, у него даже компьютера своего не было – остался у жены после развода.

И все-таки, зачем он им понадобился?

Он еще долго сидел, глядя на плакат, где был изображен изрядно битый бронемех без одной ноги, с направленными на него обгорелыми стволами излучателей и надписью «You next!» на угловатой башне, потом встал и направился до музкомпа. Нашарил в кармане предпоследние десять центов и, повинуясь какому-то неясному порыву, выбрал в меню на экранчике «Пыль на ветру» и бросил монетку в щель. Заиграла музыка.

«А что, – подумал Майк под тихий перебор гитар и пенье скрипки, – как говорят в России, чем черт не шутит! Вдруг да в самом деле повезет? Работа по специальности, пусть небольшой, зато стабильный заработок, страховка, квартира, а возможно – даже дом… Может, все и наладится. В конце концов, что он теряет? Ничего».

 
Все та же старая песня – как капли воды
в бесконечное море.
Мы все крошим на земле и не хотим этого замечать.
Пыль на ветру.
Все это – лишь пыль на ветру…
 

Он вздохнул, не дослушав песню, вышел из кафешки и направился домой.

На следующий день Майка ждала целая череда сюрпризов. Вчерашний клерк, завидев его, проворно выскочил из-за стола, поздоровался с ним вежливо за руку и объявил, что компания готова принять «mister Mike Severtsev» на постоянную работу. На сей раз злосчастную фамилию Майка он произнес без всякого заикания, даже с заправским русским выговором, в чем Майк усмотрел проявление некоторого уважения к себе и немного воспрял духом.

– Поздравляю! – сказал ему клерк. – Вы прошли предварительный отбор, у вас есть все шансы получить работу. Директорат компании назначил вам собеседование на два часа дня. Желаете его пройти?

У Майка пересохло в горле. Желал ли он? Тысяча чертей, конечно – да!

Следуя указаниям секретаря, он поднялся на лифте на двенадцатый этаж и очутился в кабинете у какого-то темнокожего господина, представившегося ему как «мистер Шелтон». Любезным жестом указав ему на кресло, мистер Шелтон попытался угостить его сигарой («У нас разрешено курить, мистер Северцев»), а когда Майк вежливо отказался, перешел непосредственно к делу.

– Ну-с, приступим, – объявил он, улыбаясь ослепительной улыбкой. – Сколько вам лет, господин Северцев?

– Тридцать пять, – ответил честно Майк.

– Каков у вас стаж работы?

– Э-э… Смотря как считать…

Вопросов было много. Женат ли он? Где работал? Когда и с какими машинами? С киберами? С автоматами? Полуавтоматами? Какого поколения? Где изучал теорию телемеханики? Что он читал в последний раз из литературы по специальности и когда? Ай Кью? Эй Кью? Коэффициент психической уравновешенности? Физические данные? Каким видом спорта увлекается? Имеет ли искусственные или донорские органы? Страдает ли наследственными болезнями? Сердечными недугами? СПИДом? Диабетом? Дальтонизмом? Удален ли был аппендикс и когда?

Ну и так далее.

Майк недоумевал, терялся в догадках, но старался отвечать по мере сил быстро и честно. Анкета была огромна, можно было подумать, что его вербовали работать на нефтяных платформах где-то на Аляске. В принципе, все или почти все можно было посмотреть по паспорту, затребовав информацию с государственного сервера учета и контроля населения. Но в чужой монастырь со своим уставом не ходят: раз им хочется, пускай их спрашивают, Майк ответит.

Дальше начались еще большие странности. После собеседования его прямо тут же, на месте попросили пройти медкомиссию, для чего проводили на соседний этаж, где размещалась очень солидная медицинская лаборатория. Там его с безукоризненной вежливостью осмотрели и обстукали, сделали флюорографию, томографировали мозг, сняли ЭКГ, взяли кровь на анализ и отсканировали пальцы и сетчатку. Когда все кончилось, он вновь оказался в кабинете, один на один с мистером Шелтоном.

– Ну, что ж, – удовлетворенно объявил тот, когда на экран ему вывели результаты анализов и тестов. – Думаю, вы вполне нам подходите. Остается лишь уладить некоторые формальности, заручиться вашим согласием и подписать контракт. Контракт стандартный, на год. Но сначала я должен довести до вашего сведения некоторую информацию конфиденциального свойства. Вы согласны выслушать?

Майк кивнул.

– Отлично. – Мистер Шелтон откинулся в кресле. – Но спешу вас уведомить, что работа вам предстоит хоть и не очень сложная, но довольно ответственная. Малейшие просчеты чреваты осложнениями. Вам придется быть предельно аккуратным и внимательным.

– Что от меня требуется?

– Вам придется работать с… э-э… ну, скажем так, с промышленными роботами шестого поколения. На производстве. Электросхемы вам знакомы, в остальном, я думаю, вы тоже разберетесь. Рекомендации с прошлых мест работы у вас, как я смотрю, вполне удовлетворительные. Это не было бы решающим обстоятельством, но есть еще один аргумент в вашу пользу. Дело в том, что работать вам предстоит вахтовым методом.

– Вахтовым? – опешил Майк.

– Да. Месяц работы, неделя отдыха, и так далее в таком порядке. Естественно, все это с полагающимся отпуском. Уверяю вас, мы нисколько не были бы против, чтобы вы, как все нормальные служащие, ходили утром – на работу, вечером – домой, но, к сожалению, вам предстоит работать довольно далеко от города… О, нет-нет, не беспокойтесь об оплате – транспорт обеспечивает компания. К тому же раз вы разведены, да еще и бывший моряк, то должны быть привычны к долгим рейсам. Думаю, у вас не возникнет с этим сложностей.

– Это… неожиданная новость, – признал Майк. – Я должен подумать.

– Сожалею, – мистер Шелтон развел руками, – но у компании нет времени на подобные размышления. Мы гарантируем вам квалифицированную, высокооплачиваемую работу, медицинскую страховку и защиту ваших прав. От вас требуется только делать свое дело. Я могу дать вам полчаса на раздумье, но зачем они вам, если вы уже приняли решение? Я прав?

Майк поколебался:

– Но я надеюсь, в этом нет ничего… противозаконного?

Мистер Шелтон очень натурально рассмеялся:

– Как можно, мистер Северцев! Разумеется, нет.

– И моему здоровью ничего не угрожает?

– Ну, это вопрос техники безопасности. Лгать не буду. Здесь все зависит только от вас.

Майк тоже рассмеялся, правда, несколько нервически.

– У русских есть такая поговорка, – сказал он, стремясь разрядить обстановку. – «Семь раз отмерь, один отрежь». Не сочтите за грубость, я просто хочу убедиться, что не прогадаю… Я надеюсь, у вас для меня больше нет никаких сюрпризов?

– Никаких, за исключением одного: вы должны будете дать подписку о неразглашении. Вы же понимаете: компания, конкуренты, секретные технологии… Это обычная практика.

– Я понимаю, – кивнул Майк. Это действительно была общепринятая практика. – Что ж, в таком разе остается лишь вопрос цены. Сколько мне будут платить?

Мистер Шелтон назвал сумму.

Вернее, не так; мистер Шелтон назвал Сумму.

Сердце Майка подпрыгнуло и забилось сильней. Столько он не зарабатывал даже в море. Если здесь не было никакого обмана, корпорация и впрямь радела о своих сотрудниках.

– Я согласен, – несколько поспешно объявил он.

– Вот и отлично. – Мистер Шелтон вынул из стола листки контракта и протянул их Майку, дабы тот с ними ознакомился. Майк не нашел в них никаких особенных изъянов и лазеек, с бьющимся сердцем поставил свою подпись и пожал мистеру Шелтону руку.

– Поздравляю вас с принятием на работу в «Аутфорс Мега Гейме», – сказал тот. – Надеюсь, вы нас не подведете.

– Постараюсь, – кивнул тот. – Когда мне надлежит быть на рабочем месте?

– Сегодня пятница, – ответил тот, взглянув на календарь. —

Зайдите в главному бухгалтеру – это по зеленым стрелкам, там вам выдадут аванс. Приходите в понедельник. Подготовьте все необходимое, что вам может понадобиться: ну там излюбленную парфюмерию, пару книг… Одежду и необходимые инструменты вам выдадут.

– Я могу повидаться с женой? То есть я хотел сказать – с моей бывшей женой. Просто, понимаете, мой сын… Рождество…

– Что? А, да. Да-да, конечно.

– Благодарю.

Мелисса проживала в пригороде, в маленьком одноэтажном доме с красной крышей и подземным гаражом. Роберт после развода жил с ней. Путь к ним предстоял неблизкий. Майк вывел из гаража свой старый «Форд-Атланту», снял со счета часть денег, откладываемых им на черный день (теперь-то, с контрактом в кармане, к чему мелочиться?), и двинул в ближайший торговый центр. Он запасся продуктами и подарками, а напоследок задержался в отделе компьютерных игр и приобрел для Робби подарочную копию «Эребуса» с золотым тиснением и лотерейным номером. А почему бы нет? В конце концов, как служащий «Outforce MG», пусть даже новоиспеченный, он имел право на сорока процентную скидку при покупке любой их продукции. Грех было этим не воспользоваться. Он бросил увесистую яркую коробку на заднее сиденье, свалил в багажник остальные пакеты, вырулил на сто второе шоссе и двинулся в сторону Блюберри-Филдс. Приемник фыркал и посвистывал. Майк долго давил сенсоры настройки, попадая то на новомодный батмер, то на старый рэйв, а то и вовсе на саб-диско, пока случайно не наткнулся на «Старую волну», где крутили Дженис.

 
О Боже, почему бы тебе не купить мне «Мерседес-Бенц»?
Мои друзья все ездят на «Порше», мне б надо это компенсировать.
Я тяжело работала всю жизнь без всякой помощи друзей,
Так отчего же тебе, Боже, не купить мне «Мерседес-Бенц»?
 

Песня оказалась весьма кстати. В самом деле, почему бы кому-то там, на небесах, хотя бы раз не компенсировать Майку все его многолетние бесплодные труды и не подкинуть работенку по карману? Он откинулся назад, расслабился, мурлыча под нос знакомый мотив, и целиком отдался ощущению скорости и шороха мокрого асфальта под колесами. Старушку Перл сменили «Лед Зеппелин» с «Лестницей в небо», потом «Иглз» – «Отель «Калифорния», а их в свою очередь – Курт Кобэйн и «Нирвана». Их песня опять оказалась как-то особенно в тему:

 
Приходи такой, как ты есть,
Такой, как ты есть,
Как я хочу, чтоб ты был как друг,
Как друг, ты, мой старый враг.
Лови момент, поспеши,
Сделай свой выбор, не опоздай.
Расслабься как друг
Ради старой памяти,
памяти,
памяти…
 

Несмотря на то что на радио раз за разом один великий покойник сменял другого, доехал Майк без особых эксцессов.

И Роберт, и Мелисса оказались дома. Заслышав знакомый звук неаполитанской песенки автомобильного клаксона, одиннадцатилетний сорванец выскочил из дому как пуля, в чем был, без куртки и шапки, и сразу бросился к отцу:

– Хоу, папка!

– Хоу!

Они примерились, присели, хлопнули друг дружку в ладонь бейсбольным жестом, затем обнялись и рассмеялись.

– Мама дома?

– Ага! На кухне кашеварит. А мы тебя не ждали сегодня… Ой, ты что, мне чего-то привез? – Робби с ногами влез на заднее сиденье и вдруг увидел там заветную коробку. – Вау! – Он вцепился в нее. – «Катакомбы смерти»! Рулезз! Это мне?!

– Конечно, тебе. Не самому же мне в нее играть…

– А моя машина ее потянет? – засомневался тот.

– Сейчас посмотрим. Помоги мне разгрузить багажник…

В прихожую они ввалились, нагруженные пакетами, коробками и банками. В доме играло радио, пахло пряностями и запеченным лососем, в углу стояла елка, под ней – Санта-Клаус и деревянный индеец. Часть игрушек валялась на полу – как видно, Майка угораздило приехать в самый разгар процесса ее украшения. На зеленом деревце посверкивали ангелы, бумажные цепочки, орехи в радужной фольге, обшарпанные прошлогодние валентинки, оранжевые тыквы с треугольными глазами, Микки-Маусы, пластмассовые снежинки, старые мем-кристаллы, дырявые монетки и зеркальные шары – Робби выгреб весь хлам из старой коробки. Из радиоприемника трал Марк Нопфлер.

Мел выглянула в комнату, вся раскрасневшаяся, в косынке, под которой разноцветной радугой виднелись термобигуди.

– Майк, это ты? Я так и думала, что ты приедешь, – бросила она. Обернулась. – Ой, погоди, я сейчас, а то у меня жаркое пригорит… Ты надолго?

– Нет, на пару часиков, – ответил Майк, снимая куртку. – Я завтра уезжаю.

– Ой, сколько ты всего напривозил! Ты с ума сошел, ты же совсем разорился. Что случилось? Ты что, получил наследство? У тебя дедушка в Париже умер?

– Почему в Париже? – растерялся Майк. – В Штатах умер…

– Тогда это неправильный дедушка. Чего ж он умер-то? Жил бы дальше…

Майк рассмеялся. Эти словесные пикировки внезапно напомнили ему потерянное прошлое. Мелисса была все той же острой на язык, не лезущей в карман за словом, умной, яркой, осторожной женщиной, которую он когда-то полюбил. Годы ничуть ее не испортили. В который раз он задумался, почему они расстались. Скорее всего дело было в нем, в его неистребимой тяге к приключениям и вольной жизни. Как шутила в грустные минуты Мел, это в нем говорила русская кровь, то самое, что его дед называл «искать приключений на свою zadnitsu». Когда они только-только поженились и Мелисса была беременна Робертом, Майк нанялся мотористом на торговый сухогруз. Тогда это была вынужденная мера – им, буквально вчера отселившимся от родителей, позарез требовались деньги. Но когда Майк вернулся и чуть-чуть привык к своему счастью, он вдруг почувствовал себя неуютно. И едва подвернулась работа на Великих Озерах на границе с Канадой, он сразу согласился. С тех пор так и повелось. Он уходил и снова возвращался в плен домашних тапочек, утреннего молока и кукурузных хлопьев, дешевых мыльных сериалов, тыквенных пирогов и диснеевских мультфильмов, потом снова уходил. Ему никогда не сиделось на месте, он как будто покрывался пылью и налетом серой скуки, становился въедливым и раздражительным. Ему нужен был ветер, ветер, чтобы унести всю эту пыль минувших дней, и он отправлялся в путь за этим ветром, и ничто не могло его удержать.

Наконец Мелиссе надоело жить, как она выразилась, «с мужем-ребенком».

Он попытался исправиться. Не смог.

И они разошлись.

– Я работу нашел, – объявил он.

– Неужели? Ага. Наконец-то! А где?

– В «Аутфорс Мега Гейме».

– Где-где? А это что?

Майк закатил глаза. Ох уж эти женщины…

– Такая корпорация. Они игрушки делают. Компьютерные.

– Игрушки? Для компьютера? – Мелисса показалась снова, уже без платка, мимоходом поправляя прическу. Нахмурилась. – Не понимаю… Постой, ты говорил, куда-то едешь. Кем ты у них собираешься работать?

– Ну, как обычно, наверное. Где-нибудь на подхвате. Ты же знаешь… А потом, мне сулят большие деньги. По-настоящему большие.

– Ну, раз так… Робби, не смей включать машину!

– Ну ма-а…

– Не смей, я сказала. Хоть в праздники попробуй обойтись без компьютера.

– Мам, ну пожалуйста. Папка новую игру привез, вот! – Он приподнял коробку.

– Что еще за игра? – Мелисса протянула руку. – Ну-ка, дай сюда. Дай, я говорю. Гм, «Эребус»… Что еще за «Эребус»? Боже, дорогущая какая! Нет, Майк, ты определенно спятил…

– Я со скидкой купил. – Майк заглянул своей бывшей благоверной через плечо. – В конце концов, я же теперь у них работаю.

– Ма-ам, ну можно? Я немножечко, я только посмотрю, и все.

– Ну, ладно, – наконец сдалась та. – Только недолго!

– Йо-хоу!!! – Роберт прошелся колесом, чуть не врезавшись в елку, схватил коробку и умчался наверх, к себе в комнату.

– Вырос мальчишка-то, – задумчиво сказал Майк, проводив его взглядом. – Вырос…

– Ты бы еще пореже заезжал, – хмыкнула Мел. – Еще не так бы удивился.

Майк глубоко вздохнул, придвинулся к жене и осторожно свел руки. Мелисса напряглась, потом расслабилась. Не обернулась.

– Не надо, Майк, – тихо сказала она. – Не надо… Не сейчас. Пожалуйста.

Он кивнул и отступился.

– Пойду посмотрю, как он там, – неловко сказал он. – Вдруг чего…

– Угу. Присмотри за ним.

Когда Майк взобрался наверх, Роберт уже успел распотрошить заветную коробку до основанья, a затем последовательно извлек оттуда два плаката, стикер с голограммой, красную футболку с логотипом игры, такую же бейсболку, толстенькую книжку с руководством и целых три мем-кристалла. Еще не старый и вполне приличный «Мегатрон» задумчиво сжевал все три и выдал на экран меню загрузки. Зазвучала бравурная музыка. Игра установилась и пошла. Майк мимоходом отметил, что Мелисса все-таки разорилась на новый «теплый» голомонитор высокой четкости, и одобрил ее поступок – у сына было неважно со зрением. Роберт тем временем торопливо натянул перчатки, пристроил на голове оранжевый ободок наушников с микрофоном и подобрал с клавиатуры сенсорный стек.

– Поехали, – сам себе скомандовал он.

Майк впился взглядом в экран. Заставка впечатляла, что и говорить, – таких лихих графики и звука, такой динамики и крупных планов Майк еще не видел. Отдаленно все это напоминало старый-престарый «Mechwarrior» – игрушку времен его детства. Замелькали какие-то коридоры, купола, ангары, переходы, забегали люди, залетали ракеты. Взволнованный, хотя и хорошо поставленный голос рассказчика поведал мрачную предысторию, ролик докрутился до конца, после чего на экране появилась иконка генерации персонажа. Роберт выбрал модель «Степной волк», потыкав в меню пальцами, скомпоновал машину, выбрал цвет, размер и логотип на башню, подождал, пока не выскочила надпись «Ready», и вышел на сервер. Под кожухом компьютера чуть слышно зашипел модем.

– Онлайновая, – хмыкнул Майк. – Только по сети.

– Сейчас почти все такие, – кивнул Роберт. – Одному-то какой смысл играть?

– Мы в свое время играли.

Роберт лишь скривился, выражая презрение. Майку вдруг вспомнилось, как Роберт, будучи еще совсем сопливым дошколенком, пришел к нему похвастаться картинкой, которую нарисовал. На картинке было синее небо, серебристый самолетик, сахарные белые подушки облаков и какие-то непонятные квадратики в углу. Квадратиков было пять штук. «А это что?» – Майк указал на них. «А это у самолетика пять жизней», – простодушно пояснил Роберт.

«Совсем другое поколение, – с легкой тоской непонимания в который раз подумал Майк. – Они даже мыслят не как мы».

«Введите свое имя», – появилось на экране. Роберт набрал, естественно, «Роб». Получилось вполне подходяще. Массивный, шестилапый, одетый в глянцевитую обсидианово-черную броню, робот задвигался как кузнечик, повинуясь командам своего юного оператора. Включился режим голограммы, экран «просел» и выгнулся, обрел объем и глубину, задвигался, удерживая картинку в воздухе перед глазами игрока. Иллюзорный пульт боевой машины с той, другой стороны замерцал курсорами, ощетинился табло и индикаторами, раскаленная спица радара забегала по кругу. Роберт осваивался в новой игре так быстро, что Майку становилось не по себе, он за ним просто не поспевал, лишь отмечал про себя: горючее, кислород, радио, батареи… боезапас, броня, антифриз… гидроусилители, подсветка, маскировка… Блин, а это что?