Текст книги "Грызня за берса (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Гришанин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 12

Глава 12

На опасность мы с питом среагировали одновременно: грома-бык отчаянно рванул в сторону от налитых неестественной голубизной снарядов, я же, призвав в руку топор, метнул системное оружие из пятой стойки Изумрудного берса наперехват паре удачно сблизившихся в полете острог.

Топор мой сработал на все сто, изумрудным пропеллером врезавшись в голубые остроги метрах в трех от широченной груди грома-быка, и в полыхнувшей ослепительно-яркой зеленой вспышке мгновенно испарил оба водяных снаряда.

Зараза же, самостоятельно выводивший из-под обстрела заднюю часть своей гигантской туши, проявил себя, увы, не так эффективно. Из-за близкого расстояния к стреляющим за пару секунд подлета их голубых снарядов увернуться толком грома-бык успел лишь от одной сети, а вторая сеть и третья острога таки достигли питомца, одновременно заарканив его ногу и поразив в крыло. Еще через мгновенье выяснилось, что отменная броня зверя стадии динозавр была практически бесполезна против этих коварных снарядов.

Голубая острога играючи пробила толстенную (с мой большой палец толщиной) кожу левого крыла питомца и, тут же осыпавшись ковшом брызг, неожиданно оставила после себя дымящуюся пробоину размером с баскетбольный мяч. Словно вода из разрушившейся в ране остроги превратилась в едучую соляную кислоту, растворяющую живую ткань, как гребаный сахар. Сеть же, обернувшись вокруг задней конечности Заразы, мгновенно трансформировалась в водяной смерч, который тонким стеблем провалившись до озерной глади, стал стремительно шириться и возбухать от рванувшей снизу мощной водяной подкачки, не только не позволяя питомцу сбежать, но и неотвратимо затягивая отчаянно месящего крыльями воздух Заразу в озерную пучину.

К счастью, повторного выстрела снизу по нам не последовало. Видимо, использованные утопленниками техники были, на наше счастью, слишком для них манозатратными. И теперь наряженным в гнилые сети ублюдкам требовалось какое-то время на восстановление растраченной только что из Резервов энергии. Что красноречиво подтвердило синхронное опускание всей пятерки рук обратно вдоль тела. Дальние же утопленники помогать атаковавшим нас собратьям не спешили, подтверждая мою догадку, что каждый из всплывших вокруг поселения стражей отвечал точно за свой участок охраняемой территории, вступая в бой лишь, когда враг приближался к ним на определенную дистанцию. По мои, опять же примерным, прикидкам эта тревожная дистанция находилась где-то в районе тридцати-тридцати пяти метров – это расстояние нейтральной полосы между крайними утопленниками атаковавшей нас пятерки и следующими за ними, оставшимися пока что нейтральными стражами.

Меж тем, обезумевший от лютой боли в прожженном острогой крыле и намертво заарканенный сетью-смерчем за ногу грома-бык, забыв о моем наказе, разродился в отместку серией пахучих гостинцев. И внизу под нами озерная гладь через секунду вспенилась от серии мощнейших разрывов.

Вцепившись в цепь-поводя, дабы не сорваться от начавшейся яростной болтанки, я наблюдал: как сразу пара навозных бомб, угодив в трухлявую лодку находящегося аккурат под нами утопленника, буквально на ошметки разнесла и самого ублюдка в рыбачьей сети и его утлое плавсредство. Как серией взрывов от еще нескольких залетевших на край ближайшего плота снарядов, в щепки разворотило верхние постройки, побило все бочки-поплавки у трех их четырех бортов плота, и как резко утратившая плавучесть махина начала неотвратимо погружаться в озерные глубины, как струну, натягивая цепи и канаты, соединяющие тонущую часть поселения с соседними плотами. И как угодившее точно в основание ножки смерча навозная бомба своим разрывом, посекла и разметала на пару метров вверх водный столб-насос. После чего, лишившись подпитки из озера, затянувший заднюю ногу пита в свою жадную пасть водяной смерч осыпался вниз тоннами обычной воды, и с торжествующим ревом вырвавшийся-таки из капкана грома-бык стал набирать высоту, удирая с опасного места.

Впрочем, удирать – это слишком сильно сказано. Из-за раненого левого крыла стремительного взлета, к которым я привык, на сей раз не вышло. Бедолаге Заразе приходилось подстраиваться под корявые махи изувеченного крыла и сдерживать напор здорового, отчего подъем вверх происходил теперь с черепашьей скоростью – секунд в шесть-семь по одному метру.

Пока пит, шипя, как паровоз, отчаянно пытался занести нас на очередной метр выше, я коротал образовавшиеся свободное время в тщетных попытках нанести хоть какой-то ущерб бросками топора оставшейся внизу и медленно отдаляющейся теперь четверке агрессивных утопленников. Последних, кстати, начавшаяся во время недавних близких разрывов сумасшедшая болтанка ничуть не размотала, а долетевшие до них шрапнелью щепки с потопленного рядом плота и ошметки разорванного в клочья стража-соседа их мертвой плоти навредили меньше, чем слону дробина. Увы, все мои прицельные, убойные броски топора из пятой стойки Изумрудного берса, неизменно поражая цель, наносили при этом просто смехотворный урон. Как и с городскими зомби, легко отсекаемая системным оружием водянистая плоть утопленников тут же возвращалась последними на место среза и мгновенно прирастала обратно. Из-за одеяния-сети процесс эдакой извращенной регенерации в исполнение утопленников происходил даже в разы быстрее от того, что отрубаемые мною головы и конечности, не отлетали прочь, а зависали рядом с телом на обрывках сети, соответственно, тут же нащупывались калекой и за считанные секунды прилаживались обратно.

Мои опасения, что оставшиеся внизу четверо невредимых агрессоров успеют полностью восстановить ману в своих Резервах за время нашего столь неуклюжего подъема, очень скоро, к сожалению, наглядно подтвердились. Когда мы поднялись до высоты примерно в двадцать метров, ближайшая к нам пара утопленников синхронно вскинула руки вверх в знакомом жесте готовности к выстрелу – из зоны ответственности двух крайних ушлепков мы, к счастью, с горем пополам все-таки успели уже выскочить…

Глава 13

Глава 13

Ожидать, что Зараза сможет увернуться с покалеченным крылом от пущенных «лодочниками» прямой наводкой снарядов, было равносильно самоубийству. Более того, из-за затяжного взлета почти зависший на одном месте грома-бык представлял собой великолепную мишень, промахнуться мимо которой было практически невозможно.

Спасение нашего тандема теперь целиком ложилось на мои плечи. Вернее, на руки, без промаха швырявшие из пятой стойки Изумрудного берса топор по мертвякам в лодках. Причем сработать требовалось быстро, четко, с первой попытки, и без обдумывания плана и анализа вероятных последствий, времени на которые не было от слова совсем.

В нарисовавшемся цейтноте (когда пробудившаяся от апатичного ожидания парочка внизу синхронно начала задирать руки для нового магического залпа) на ум мне пришло единственное решение: попытаться срубить топором руку одного из лодочников, отсрочив таким макаром его выстрел до «починки» обрубка, и следующим броском восстановившегося в руке системного оружия попытаться сбить на подлете к туше питомца магический «гостинец» от второго лодочника, благо опыт такого рода перехвата за плечами у меня уже имелся.

Отправленный тут же вниз топор не успел достичь руки лодочника самую малость. За ту секунду, что разгорающийся зеленым пламенем системный предмет летел к обмотанной сетью культяпке лодочника, из рук утопленника вырвался голубой комок сети. Как следствие: не достигнув конечности твари, мой топор сгинул в изумрудной вспышке от столкновения с вражеским снарядом.

Рассматривать последствия фееричного столкновения техник внизу над озерной гладью у меня не было времени. Потому как правую ладонь уже ожидаемо повело вниз от веса материализовавшегося заново топора. И отчаянным рывком я тут же послал его наперехват голубой остроги от второго противника. Нацеленный куда-то в невидимое вне сверху подбрюшье крылатого гиганта, этот легкий стремительный снаряд одолел уже более половины дистанции до цели.

Топор дотянулся-таки до заднего края почти вонзившейся в броню питомца остроги, и последовавшая за столкновением двух техник изумрудная вспышка, мгновенного их взаимоуничтожения, нормально так опалила заразино подбрюшье.

– МУУУУ!.. – зашелся в страдальческом реве грома-бык.

– Терпи, казак, атаманом будешь, – попытался я подбодрить товарища, но в ответку на успокаивающие похлопывания по роговой шейной пластине, получил в свой адрес ни разу не спасибо:

– МУУУУ!..

– Сам такой, – обиделся я и, предоставив питомцу успокаиваться самостоятельно, сосредоточил снова внимание на стражах-лодочниках внизу.

Отстрелявшийся создатель снаряда-остроги, как водится, опустил руки вдоль тела, погрузившись в режим апатичного ожидания, когда опустевший Резерв по новой заполнится маной. А вот на месте сотворителя снаряда-сети, вместо лодки с затянутым в сетевые лохмотья утопленником, плавали теперь лишь обугленные головешки.

Ублюдок, получивший прямо над головой изумрудную вспышку самоликвидации магических снарядов, не обладая толстенной роговой броней грома-быка, сгорел, похоже, в зеленом пламени, как пресловутый мотылек.

Подтверждая мою догадку, перед глазами загорелись строки системного лога:

Внимание! За уничтожение стража рыбарь-утопарь вам единовременно зачисляется 13785 единиц живы.

– Зараза! Слышь, бро⁈ Я, кажись, нашел способ всех ублюдков тутошних завалить! – порадовал я тут же напарника.

– Муууу!..

– Эй, хорош уже дуться-то. Я, между прочим, вспышкой той жизнь тебе только что спас.

– Муууу!..

– Так, то ж не я, а говнюк из лодки острогой в паховую область тебе нацелился. Я же, отбив угрозу топором, можно сказать спас тебя, грубияна неблагодарного, от позорной кастрации.

– Муууу!..

– Согласен, когда яйца вкрутую мгновенно зажариваются – приятного мало. Но, с другой стороны, бро, они пусть и поджаренные, но при тебе ж остались. И в загоне хранилища, уверен, коки твои восстановятся даже быстрее продырявленного крыла.

– Муууу!..

– Да не надо никуда возвращаться! С твоим подстреленным крылом обратно до села мы будем часа два добираться. У нас тупо времени на это нет!

– Муууу?..

– Ты, вообще, слушаешь меня: способ, говорю, нашел, как рыбарей-утопарей этих друг за дружкой завалить.

– Муууу?..

– Думаю, минут за двадцать со всеми управимся. Тут главное баланс выдерживать, чтобы провоцировать гадов на атаку поочередно, строго по одному.

– Муууу?..

– Это то как раз не проблема, благодаря образовавшейся в их строю прорехе, в виде двух уничтоженных уже нами стражей.

– Муууу!..

– Да не надо никого бомбить!.. Вон, ты утопил уже один плот, пока лодку охранявшего его стража выцеливал! Собрался все поселение на дно отправить⁈

– Муууу!..

– Зато я знаю как.

– Муууу?..

– В общем, вычислил я, бро, что агрятся ублюдки на расстоянии примерно тридцати – тридцати пяти метров от потенциальной угрозы…

– Муууу?..

– Слышь, хорош уже меня перебивать, а! Просто послушай молча минуту, и я сам ща все подробно тебе растолкую…

Глава 14

Глава 14

– Ну вот, это ж совсем другое дело! – удовлетворенно кивнул я, пробежав глазами показатели призванного статуса. – В этот раз миллион сто единиц живы от системы получил, и Запас перевалил за девяносто два миллиона. Если так пойдет дальше, то восьми оставшихся алтарей стопудово хватит…

– Не-а! – неожиданно перебил, как обычно отирающийся рядом в клетке хранилища Псих.

– Че это не хватит-то? – нахмурился я. – Элементарная ж математика. Ежели так же: по миллиону за раз…

– Ну накопишь ты сто миллионов, апгрейдишь развитие до восьмого уровня, но питомец-то твой, при этом, так и останется никчемным зверем стадии динозавр, – неожиданно обозначил проблему с иного ракурса наставник.

– Муууу!.. – донесся из далекого загона возмущенный рев грома-быка.

– Извини, дружище, – Псих обернулся к ячейке, ведущей в хранилище. – Я никоим образом не хотел оскорбить твои выдающиеся заслуги. А никчемной твою текущую стадию развития назвал исключительно в сравнении с запланированной твоим хозяином для тебя, по прошествии аномалии, апгрейдом до легенды. Ведь так, Денис?

– Да, был такой план, – кивнул я. – Но нафига ты раньше времени-то… – дальнейшие мои слова потонули в восторженном реве питомца, каким-то чудом (явно не без участия хитреца-наставника) накрывшего центральную клетку так, словно Зараза находился не в далеком загоне, а стоял тут же, рядом с нами.

– Вот! – продолжил Псих, чрезвычайно довольный произведенным эффектом. – Но, если пойдет дальше, как в этот раз, то не видать тебе статуса легенды, мой рогатый друг, как своих ушей.

– Муууу!.. – от неистового рева питомца у меня заложило уши.

– Э-э! Ты, вообще, на чьей стороне? – предъявил я наставнику, когда распалившийся не на шутку Зараза худо-бедно угомонился (или, что более вероятно, добившийся ожидаемого эффекта Псих приглушил мычанье из дальнего загона). – Нафига ты пита супротив меня озлобляешь? Я-то чем виноват, что в этот раз ему наградных от системы с гулькин клюв прилетело?

– Надо было способ изыскать, чтобы и питомца в истреблении стражей озерного поселения активно задействовать, – парировал Псих. – А не тянуть, как водится, одеяло только на себя.

Сердитый рев из ячейки загона полностью затих. Зараза, похоже, навострив уши, стал жадно прислушиваться к судьбоносному для себя разговору.

– Это когда это я на себя че-то там тянул⁉ – возмутился я.

– В княжестве, когда первый агон квеста проходили, постоянно, – припечатал Псих. – Но там текущего цейтнота не было, и я акценты не расставлял. Благо, у тебя и самого мозгов хватала перекачивать часть бонусной живы персу, для ускорения его развития…

– Да ничё я не на себя! Просто, так само собой как-то все выходило!

–…Здесь же, когда времени в обрез, думать лишь о себе нельзя, – продолжал вещать Псих, игноря мой протест. – Питомцу более двадцати миллионов живы нужно для запланированного апгрейда собрать. Тебе ж – уже менее десяти, причем с гарантией четырехсот тысяч за каждый освобожденный алтарь. Так, на пополнение чьих Запасов живы, я тебя спрашиваю, необходимо в первую очередь направлять ваши обоюдные усилия?

– А я против что-ль!.. Вон сколько миллионов ему за первые четыре алтаря забашляли!..

– Потому тебе стало завидно, и на пятом алтаре ты все возможные потоки бонусных поступлений живы замкнул исключительно на себе-любимом.

– Да че ты несешь, вообще! – вспылил я. – Просто, бомбардировка заразина в этот раз была абсолютно недопустима. Она б тупо утопила поселение к хренам. Мне б пришлось потом нырять, искать обломки плота с алтарем в потемках на дне… И фиг знает на сколько бы это все тогда растянулось по времени. У нас же, по любому, времени на это не было… Пришлось как-то выкручиваться самому. По счастливому стечению обстоятельств, я стал невольным свидетелем: как зеленая вспышка от разрушения топором только что сотворенной сети-снаряда стажа, из-за близкого расстояния, спалила и самого ублюдка в лодке. И я смекнул, что таким макаром, поочередно агря стражей окруживших поселения, и атакуя их топором в момент сотворения магического снаряда, можно довольно быстро и практически безопасно разобраться со всеми противниками даже на раненом питомце. Что, в итоге, нами с Заразой и было успешно реализовано… Но вместо того, чтобы похвалить меня за проявленную смекалку и найденное оригинальное решение проблемы, ты на ровном месте вдруг взялся обвинять меня в черте чем! Будто одеяло я на себя в нашем тандеме перетягиваю! Охренеть!

– А нефиг было радоваться так: прилетевшим от системы бонусным плюшкам! – фыркнул в ответ неуемный наставник. – И злорадствовать параллельно: о текущих мизерных премиальных товарища!

– Муууу!.. – донесся из загона солидарный рев «обездоленного» товарища.

– Вы че оба сбрендили что ли⁈ – взбеленился я. – Кто злорадствовал-то⁈ О Заразе я вообще не слова не сказал!

– Сказать – не сказал, признаю. Но, ведь, подумал!

– Да пошел ты, хрен лупоглазый! Задрал уже в мозгах у меня копаться!.. Мало ли кто о чем думает!..

– Муууу!.. – выведенный на максимум протестующий рев пита вновь бесцеремонно заглушил мой протест.

– В общем, на будущее… – как ни в чем не бывало, заговорил снова Псих, понизив децибелы из ячейки загона.

– На будущее иди, вон, к рогатому в башку заберись, – перебил я, – и просвети потом вот точно так же нас всех о заразиных потаенных думках.

Приглушенный рев из загона тут же, как отрезало.

– Че сыкатно стало, когда угроза возникла контроллера этого беспардонного прямо в рогатую башку свою заполучить? – позлорадствовал я в притихшую ячейку загона.

– Дениска, ну ты ж знаешь правила-то… Являясь частью твоего сознания, я могу беспрепятственно отслеживать лишь твои мысли, – обломал мою страшилку Псих.

Из ячейки загона донесся шумный вздох облегчения.

– Так, о необходимости прокачки питомца я беседу с тобой провел, – продолжил ухмыльнувшийся наставник. – И, поскольку до окончания регенерации его крыла осталось еще примерно десять минут, предлагаю потратить их с пользой: за отработкой на арене седьмой стойки «Стального вепря».

– Может, лучше я в омут нырну? А то грязный, как черт.

– Че это грязный-то?.. Недавно ж в озере довелось искупаться, когда на плот с алтарем перебирался.

– Да какое там искупаться… Просто поскользнулся, и окунулся чутка. Всего на пару секунд в воду попал. И грязь-то толком смыть не успел.

– Так! Не капризничай. Сказано на арену – значит, на арену! Денис, не вынуждай меня применять силу.

– Блин! Не хранилище… – заворчал я, ныряя в черный смерч внутреннего портала, и договаривая фразу через мгновенье уже на изумрудном песке арены: —…а концлагерь какой-то.

Перенесшийся параллельно Псих сделал вид, что не услышал моего брюзжанья. Но в отместку хитрец-наставник позволил мне сполна «насладиться» злорадным рев из далекого загона:

– Муууу!..

Глава 15

Глава 15

– Так, ну че тут у нас?

– Муууу!..

– Самый умный, да?

– Муууу!..

– Отставить пустой треп! Бро, давай, конкретно и по делу.

– Муууу?..

– Вижу, что все типа норм… Думаешь так же, как в городе, зомбаки тут по хаткам зашкерились?

– Муууу!..

– Оп-па! А это еще что за мутант у домины здоровенной в земле ковыряется?.. Типа конкурент наш? Тоже алтарь ищет?

– Муууу!..

– Блин, Зараза, это ж шутка была. Беда у тебя с чувством юмора, бро!

– Муууу!..

Как несложно уже было догадаться, мы с питом кружили над следующим по очереди местечком потенциального нахождения алтаря – над крестьянским селом номер два. Сохранившимся, как показал первичный осмотр с верхотуры, куда как лучше погрызенного саранчой села номер раз.

На здешних постройках хотя местами и угадывались (из-за долгого простоя в запустении) следы некоторого обветшания, все же местные бревенчатые срубы стояли крепко, а в посеревших от времени настилах соломы на их крышах почти не угадывалось гнилостных пятен и прорех.

На единственной же сельской улице было точно так же безлюдно, как в вымершем центральном городе аномалии. А одиноко ковыряющийся в земле абориген обнаружился лишь у распахнутых ворот то ли амбара, то ли коровника. Про поиски же алтаря зомби-уродцем я прикололся, потому что он тусовался аккурат в границах отмеченного на карте поискового пятна.

– Зараза, давай пониже! А то хрен разберешь с эдакой верхотуры: че это там за уродец пасется.

– Муууу!..

– Петух это? Уверен?.. Не, ну в принципе, он имеет какое-то смутное сходство, конечно. Но вот так, без перьев, в фиолетовом, как баклажан, зомби, со ста метров угадать… Однако, глазастый ты у меня крендель, Зараза!

– Муууу?..

– Да че делать? Вальнуть ушлепка к хренам, и вся недолга… Топором эту ни разу не живую птичку мне, походу, долго на части кромсать придется. Потому, давай-ка ты зомби-Петю, как умеешь, бомбани!

– Муууу!.. – с восторженным ревом питомец сложил резко по бокам крылья и, провалившись мгновенно до прицельно-убойных двадцати метров, на по новой выровненном бреющем прошелся над облезлым аборигеном. Отправив, разумеется, навозную бомбу аккурат под голую синюю тушку.

Внизу, как водится, знатно громыхнуло… А когда пыль рассеялась, на месте петуха обнаружилась нехилая такая воронка. От самой же подорванной зомби-птицы даже ошметков не осталось.

Перед моими глазами через пару секунд загорелась строка системного лога:

Внимание! За уничтожение вашим питомцем стража «первый из люто-тысячи» вам единовременно зачисляется 1013 единиц живы.

Ого! Это, ежели мне больше тысячи только, как хозяину исполнителя, перепало, то сколько же Заразе за реальное уничтожение прилетело? – мысленно хмыкнул я. – И че это за люто-тысяча такая загадочная? Этот синяк малохольный ведь всего один внизу пасся?

– Муууу!.. – обеспокоенный рев питомца вывел меня из задумчивости, навеянной системным логом.

Глянув вниз, я увидел стремительный синий поток, в зловещей тишине извергающийся из распахнутых ворот, как на поверку выяснилось, вовсе не амбара, и не коровника, а огромадного птичника.

– Вона как, – хмыкнул я. – Походу местные крестьяне промышляли птицеводством. А когда наступил в селе вызванный захватом Изнанки карачун, пернатые питомцы заклевали своих хозяев и превратились из безобидной стаи домашней птицы в люто-тысячу, сторожащую все окрестные земли.

– Муууу?..

– Не бзди, братух! Куры даже с перьями к полету нифига не приспособлены, а уж в таком облезлом состоянии и подавно. Потому фиг они нас с земли достанут, так что разворачивайся, и давай всех этих синих ублюдков бомбардировкой в клочья разноси, как недавно их петуха.

Вдохновленный моей уверенностью питомец не заставил повторять приказ дважды. Зараза развернулся и рванул во второй заход над посиневшим от обилия зомби-кур пятаком двора перед воротами птичника.

Из-под хвоста грома-быка, как водится, частым горохом посыпались навозные бомбы…

Внизу частой канонадой заухали первые разрывы…

И тут же люто-тысяча неожиданно ответила нам. Да еще как!

Угадав, что зомби-куры не смогут с земли подпрыгнуть на двадцатиметровую высоту нам наперехват, я таки просчитался, сочтя синюшно-фиолетовую толпу внизу совершенно безобидной.

Даже не пытаясь со своими дистрофичными пародиями на крылья подрываться вверх, все высыпавшие во двор зомби-куры, игноря раздающиеся здесь и там в толпе собратьев разрывы, в едином порыве, как батальон вымуштрованных солдат, уткнулись клювами в землю и задрали к верху пупырчатые зады.

А дальше в небо над люто-тысячей (аккурат на двадцатиметровую высоту нашего полета) выстрелил плотный град из сотен черных, гнилых яиц.

И хотя подавляющее большинство снарядов просвистели мимо цели, однако и тех двух-трех десятков яиц, что раскололись о живот, ноги, бока и крылья питомца, мне с головой хватило, чтоб, отключившись в миазмах лютой вони, сорваться с шеи грома-быка, и снова очухаться лишь в момент болезненного удара спиной о деревянный каркас крыши птичника.