Текст книги "Города Алисы"
Автор книги: Дмитрий Федоров
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
Дмитрий Федоров
ГОРОДА АЛИСЫ
ЧУДО В ЛОНДОНЕ
– Аршавин – это тренд сезона. 4 гола на «Энфилде», понимаешь! Покер! – Максим выплескивал экстаз в телефонную трубку на какого-то друга. – Да я бы за любые деньги его футболку с автографом купил. За лю-бы-е!
Так Алиса совершенно неожиданно узнала, что ему подарить на День рождения. Ведь трудно купить что-то ценное и оригинальное 32-летнему мужчине с доходом около полумиллиона евро в год. У него и так все есть! А вот вещица, осененная гением форварда лондонского «Арсенала», сразу выгодным образом выделит Алису из сонма девиц, претендующих на чувства, а заодно и на кошелек Максима.
* * *
У Алисы было два жизненных правила. Первое – не дергаться в поисках нужного, а спокойно ждать. Пока оно само не свалится в руки. Правило второе – полагаться на интуицию жизнерадостного брюссельского грифона по кличке Соломон. Он приветливо бросается знакомиться с теми, кто приятен, позитивен, улыбчив и может быть полезен Алисе, хотя сам того еще не знает. Зато знает Соломон.
Со вторым пунктом возникли сложности – для выезда Соломона в Англию необходимы были ветеринарные справки. Но без пёсика миссия мгновенно утрачивала 50 % шансов на успех. Первое правило требовало лишь одного – мудрости в выборе места ожидания. Тут у Алисы сомнений не было! Перед обедом она вышла на Бонд-стрит – улицу самых дорогих магазинов Лондона. Где же еще начинать поиски русского игрока?
10 минут прогулки – и Алиса поняла, что ее решение правильно исключительно в теории. Прохожие задевали Соломона торопливыми ногами – песик нервничал. И вдруг на углу к ней обратился пожилой джентльмен со старомодным, но благородным клетчатым зонтиком с деревянной ручкой в виде цилиндра. Говорил с акцентом, но чисто:
– Юная леди, здравствуйте! Разрешите представиться, мистер Кэрролл. И позвольте полюбопытствовать, как этот предмет зовется по-русски? – он вынул из кармана пиджака элегантный кожаный пенал для очков.
– Здравствуйте. Меня зовут Алиса. А это называется футляр.
– Нет-нет, сорок лет назад моя учительница какое-то другое слово говорила.
– Может, очёчник?
– Да, именно. Очечник! Вы мне очень помогли – я не мог это слово утром найти в словаре.
Тут Соломон повел себя так, будто и к нему благодарность имела самое непосредственное отношение. Он полез к джентльмену общаться, и Алисе пришлось натянуть поводок.
– А как Вы догадались, что я русская?
– Вы одеты дорого и со вкусом. Англичанки, француженки и немки на это не способны.
– Вы мне льстите.
– Правда-правда! А скажите, что привело Вас сюда? Я не верю, что шопинг.
– Я хочу подарить молодому человеку, который мне нравится, футболку Аршавина с автографом. Знаете Аршавина? Русский футболист, играет в «Арсенале»…
– Какая романтическая затея!
– Но, к сожалению, я в Лондоне ни с кем не знакома.
– Мы что-нибудь придумаем. У меня есть старый товарищ, издатель. Наверняка он пересекался с русскими журналистами. Он хотя бы подскажет, как нам действовать, – и благородный джентльмен немедленно созвонился со своим приятелем.
Выяснилось, что тот зашел пообедать в ресторан «Зума» и будет там еще минут сорок. Кэб неспешно повез Алису и мистера Кэрролла в сторону Гайд-парка.
– А у Вас нет машины? – удивилась Алиса, отбиваясь от Соломона, который просился на руки, скребя ее юбку грязными лапами.
– Машина есть, но я не часто на ней езжу, – по-доброму засмеялся мистер Кэрролл. – Это в России многие считают ниже достоинства (я правильно говорю?) ездить на метро или в автобусе. А в Англии джентльмен останется джентльменом всегда и везде.
– А что за место, куда мы едем?
– Японский ресторан. Там бывают знаменитости. Много богатых русских. Но я там не бывал. Это не мое. Как бы так точнее сказать… Не мои традиции. Вы меня понимаете?
Соломон первым вырвался из такси и по неведомым причинам невежественно облаял с ног до головы швейцара. Тот обиделся и не хотел пускать Алису с разнервничавшимся песиком в респектабельное место. Вышедший из «Зума» господин заступился за даму. Швейцар услужливо заулыбался:
– I'm sorry mister German. No problem if the lady with you.
– My name is Alice. А Вы русский? – Алиса протянула руку для знакомства.
– Герман, – представился господин. – Я футбольный агент, консультант. В общем, консалтинг и…
– Это просто чудо! – перебила Алиса и захлопала в ладоши, а Соломон от радости встал на задние лапы и вытер передние о брюки Германа. – Я ищу Аршавина… – и Алиса рассказала о своей идее с подарком Максиму.
– Отличная капитализация отношений! – воскликнул Герман.
– Что? – Алиса не поняла терминологию.
– Креативно! Берусь помочь – люблю смелые PR-решения, – Герман изъяснялся необычно, но, по-видимому, одобрял Алису. – Аршавин не мой клиент, но есть люди, которые с ним в контакте.
– Ну вот и придумалось замечательно – я правильно говорю это по-русски? – все это время мистер Кэрролл скромно стоял рядом и слушал диалог. – Я же говорил, что здесь много Ваших соотечественников.
– Ой, простите, мистер Кэрролл, – ужаснулась Алиса. – Получается, Вы из-за меня приехали сюда, а я Вас бросаю.
– Ничего страшного… – Кэрролл пожал Герману руку. – Я просто хотел помочь обаятельной юной леди. И, благодаря случаю, у меня получилось. А Вы помогли мне найти повод встретиться с приятелем, которого давно не видел, – мистер Кэрролл поцеловал руку Алисе, кивнул Герману, распахнувшему для нее дверцу черного «Мерседеса», и помахал на прощание очечником.
* * *
У входа в отель «Лэйнсборо», где жил Герман, дворецкий в шикарной униформе с социально ответственным видом мыл пенной губкой «Феррари». Алиса удивилась этой картине и проследовала со своим новым опекуном в сказочный бар-библиотеку на первом этаже, чтобы удивляться еще больше.
– Красиво, правда! В стиле эпохи Регентства, – невзначай уточнил Герман, окинув взглядом обстановку, и заказал Ла таш гран крю 1989-го года.
И тут завертелось-закружилось. Пришел друг Германа Миша. Проникся. Обо всем договорился по телефону с Аршавиным. Водителя Германа серба Деяна с подробными инструкциями послали в фирменный магазин «Арсенала» за футболкой. Специфика ситуации заключалась в том, что на воскресную игру против «Челси» приехало немало друзей и знакомых Аршавина и даже знакомых знакомых. А он возьми да и заболей. И теперь гостям надо было куда-то выплеснуть энергию, предназначенную для просмотра футбола, а тут история Алисы избавила их от скуки. И все захотели поучаствовать в деле загадочной девушки. И все собрались с этой целью в баре. Герман фонтанировал идеями:
– Надо, чтобы Аршавин наговорил поздравление на камеру мобильного, а потом подписал футболку. Вы, Алиса, пошлете своему молодому человеку MMS за минуту до того, как встретиться с ним. И как только он это видео просмотрит, Вы ему сразу подарите футболку. Будет как в Голливуде!
Какой-то приятель Германа тут же сказал, что закажет дорогой короб из палисандра, чтобы футболка хранилась в нем. Другой предложил инкрустировать короб малахитом. Третий (владелец «Феррари») настаивал на том, чтобы запаять футболку в хрусталь. Соломон учуял, что вокруг серьезные люди и притаился под столиком.
Алиса, всех выслушав, категорично и вместе с тем тактично попросила ограничиться майкой и простым автографом. Поэтому, законопослушно накурившись сигар не в библиотеке, а в специально отведенной для этих целей комнате, инициативная группа кавалькадой из роскошных авто двинулась куда-то за Риджентс парк, где Аршавин на днях снял апартаменты.
– Город очень френдли по духу, – уверял Герман по дороге.
– Я уже успела почувствовать, встретившись с Вами и мистером Кэрроллом.
– Нет, правда, – засмущался Герман, – посмотрите, угрюмых лиц почти нет. Тут даже необеспеченные люди какие-то спокойные, без надрыва. Я не знаю, почему… Из-за одежды никто не комплексует. Ходят, в чем хотят, в чем удобно.
Алиса и Герман принялись разглядывать пешеходов по краям дороги. Помолчали.
– А когда Вы улетаете? – возобновил Герман разговор.
– Ну-у-у-у… – Алиса стеснялась раскрывать свои сугубо дамские замыслы. – Хотелось бы еще, конечно, завтра сходить в несколько магазинов. Поэтому…
– Послезавтра! – разрешил ее сомнения Герман. – Полдня на магазины, а потом по городу.
– Договорились.
– Вы были в Сент-Поле?
– Нет.
– Я тоже. Хотя в Лондоне уже был, наверное, раз сто.
– Так много…
– Бизнес – приходится. Романа часто надо консультировать по поводу «Челси», – Герман словно пожаловался на тяжелую жизнь, которая регулярно заставляет его заселяться в «Лейнсборо» и пить там Ля таш гран крю. – Мне рассказывали, что в Сент-Поле интересно. Нужно подняться под купол собора, и там, под куполом можно сидеть друг от друга на расстоянии тридцати метров, говорить шепотом в стену, и тебя все равно услышат. Влюбленные там часто делают друг другу признания. Если по-другому смелости не хватает. Вроде бы шепотом и на расстоянии, не в лицо – так легче. И звук идеальный – чудо.
– А как это получается?
– Такая акустика. Наверное, какие-то пустоты в стене. Не представляю даже. Надо самим проверить.
– У Аршавина можно спросить. Наверное, он там уже побывал. Ему же делали какую-то экскурсию, когда он перебрался в Лондон.
Герман с недоумением посмотрел на Алису:
– Конечно он там не был. У футболистов это не принято. Им не до этого.
Аршавин хлюпал носом, и ему вообще ни до чего не было дела из-за простуды. Алиса удивилась, что знаменитый игрок такой маленький и похож на десятиклассника, здоровый румянец которого даже болезнь не способна свести с лица. Во дворике записали поздравление на камеру мобильника, взяли размашистую подпись на футболке. Все это переросло в автограф-сессию и фото в обнимку для сопровождавших Алису с Германом VIP-поклонников таланта Аршавина. Он покладисто уделил всем пять минут и под одобрительные возгласы друзей, знакомых и знакомых знакомых скрылся в доме. Выздоравливать.
* * *
Алиса замечала – перед каждой поездкой она говорит себе, что ничего не будет покупать, поэтому ей не нужно тащить с собой большой чемодан, чтобы упаковать в него все последствия шопинга. Но потом в предельно сжатые сроки ей удается, походя, набрать не только милые и симпатичные вещицы для себя, но и подарки для родных, друзей, подруг, соседей. И даже недругам и завистникам кое-что перепадало, так как Алиса хотела своими знаками внимания их смягчить и сделать более дружелюбными. Приходилось покупать сумки для всех этих трофеев, а потом, чтобы не захламлять квартиру, отдавать их кому-то. Так что все знакомые Алисы путешествовали с ее сумками.
На следующий день после удачного завершения эпопеи с автографом и футболкой уже к обеду Алиса не могла удержать в руках все пакеты с покупками, и поэтому появление Германа на машине было спасительным. Пакеты заняли собою половину багажника «Мерседеса», а освободившиеся руки можно было занять вилкой и ножом, чтобы подкрепиться. Герман настаивал на обеде в «Савойе», но Алиса выбрала совершенно обычный паб рядом с Сент-Полом, чтобы сэкономить время.
Мимо заведения прошел парад ветеранов Второй мировой войны. Герман сразу вспомнил, что в Европе победу отмечают не 9-го мая, как у нас, а 8-го, и распорядился угостить элем посетителей паба. Из разговора с Германом за обедом Алиса могла сделать наивный вывод, что агенты вроде Робин Гудов. Бьются с хозяевами клубов за каждый фунт для своих игроков (и попутно для себя, конечно), а потом все добытое как-то очень легко спускают на благородные дела. Алиса могла сделать такой вывод, но не стала.
* * *
Они долго поднимались по винтовой лестнице под купол, где находилась галерея шепота. Алиса страдала из-за довольно высоких каблуков. Герману, впрочем, пришлось еще труднее. Он запыхался, но пытался говорить ровным голосом:
– Я пойду… на тот конец галереи, попробуем… пообщаться.
Он шел медленно, всем своим видом демонстрируя респектабельность, а на самом деле использовал это время, чтобы перевести дыхание. Алиса присела на скамейку, окаймлявшую подкупольное пространство. Рядом тараторила парочка французов средних лет. На противоположном конце галереи их дочка не только хихикала в стену собора, но еще и размахивала руками, чтобы тем самым подчеркнуть полномасштабность собственного бытия. Герман хотел выбрать местечко поспокойнее, но неподалеку от французской девочки кучковалась стайка японцев. Или корейцев. В общем, низкорослых и узкоглазых. Поэтому у Германа оставалось не так уж много вариантов. Он присел и откашлялся:
– Как меня слышно?
– Просто класс, удивительно. Тут больше тридцати метров дистанция.
– Да, я тоже отлично слышу.
– Странно, – оглянулась Алиса на соседей, – остальные нас не заглушают.
– Да, необычно, – дыхание Германа почти восстановилось. – Без Вас я бы сюда никогда не пришел.
– Почему?
– Не было бы стимула. Инертность.
– По-моему, Вы такой активный, – сморозила глупость Алиса, тут же попыталась исправить положение, и получилось еще хуже. – Ну… я имела в виду активность не физическую, а… жизненную.
– Если я стану пассивным, то конкуренты съедят, – напустил бравады Герман, но понял, что она как-то неуместна среди этого соборного великолепия, и замолчал.
– У Вас интересная работа, – Алиса не знала, как дальше продолжать беседу.
– Да нет… так… в основном рутина. Хочется чего-то такого…
– Романтики? Полета?
– Да! В жизни чего-то не хватает. Иногда.
– Ну, вот и романтика – сходили в Сент-Пол, – подытожила Алиса. – Пойдем вниз?
– Вы уже хотите? – встрепенулся Герман.
– А Вы еще что-то хотели здесь?
– Да нет. Я так… спросил, – последняя фраза скорее угадывалась, потому что Герман быстро поднялся и направился к Алисе.
После спуска походили по собору, задрав голову. Полюбовались. Герман предложил выпить кофе, но Алиса сказалась уставшей. Герман намеревался утром проводить ее в аэропорт, но она убедительно отказалась, потому что вылет очень рано.
– Ну я тогда просто пришлю за Вами машину. Вас отвезет мой водитель.
– Водитель? Ну, хорошо, – замялась Алиса. – Мне просто очень неудобно – Вы столько для меня сделали.
– Никаких затруднений – мне было приятно. Это мелочь.
– А когда сами в Москву?
– Пока не знаю – здесь дела еще…
По дороге в Падингтон, где в пестроте диванов, подушек и ковров отеля «Индиго» жила Алиса, Герман выскочил посреди улицы и дал какую-то короткую команду своему водителю-сербу, по-видимому, на его языке.
– Куда он? – удивилась Алиса.
– Сейчас вернется, – успокоил Деян. – Через пару минут.
«Мерседес» покатался немножко по кварталу – так что Алиса совсем потеряла ориентиры. И вдруг на углу неожиданно возник Герман с букетом.
– Спасибо! Он такой же, как обстановка в моем отеле, – засмеялась Алиса.
– В каком смысле? – растерялся Герман. – Это хорошо или плохо?
– Это здорово! Букет такой яркий. Вы – замечательный.
Когда прощались, Герман внимательно изучил холл отеля и дал на чай носильщику двадцать фунтов.
– Хотя мне хотелось бы самому донести Ваши пакеты…
* * *
Утром Деян заехал за Алисой свежим и веселым.
– Успели выспаться? – вежливо поинтересовалась Алиса.
– Да, вчера после того, как мы отвезли Вас, я уже через два часа освободился и пораньше лег спать. Герман улетел – теперь поспокойнее.
– Как улетел?
– Ну да. Вчера мы заехали в «Лейнсборо», он быстро собрался, и мы успели в аэропорт. Еле-еле, но успели.
– Так ведь он не собирался улетать!
– Наверное, планы изменились, – ничуть не удивился Деян. – Возникли дела, и он сорвался в Москву.
– Странно.
– Да нет. У него так часто бывает.
– Так ведь вчера перед прощанием он говорил, что пока не улетает в Москву, – стояла на своем Алиса.
– Значит, ему тут же позвонили. Один звонок, одна встреча – и все в жизни сразу меняется.
* * *
В День рождения Максима Алиса (в соответствии с планом Германа) позвонила перед входом в лифт и предупредила, чтобы он посмотрел MMS. А когда двери раздвинулись, протянула футболку встречавшему ее на площадке имениннику:
– С деэром, Максим! Желаю, чтобы ты тоже много-много забивал в ворота конкурентов.
– Как ты это сделала? Супер! Ты чудо! – щенячий восторг Максима перешел в истерику… – Ты такая… нереальная. Я… я приглашаю тебя завтра на ужин в «Горки» и… давай в начале июня полетим на Бали.
– Мне очень приятно, только… – Алиса могла в этот момент почувствовать тот же триумф, что почувствовал Аршавин после четырех голов в ворота «Ливерпуля», но когда она увидела, как Максим от счастья зарылся лицом в футболку, ее вдруг переполнило разочарование, жестокое и холодное. – Спасибо за приглашение, но, знаешь… у меня другие планы. Извини. До свидания! Пошли, Соломон!
Алиса старательно пожала руку бывшему объекту своих грез, развернулась и зашла в лифт. Отфутболила – как девушка гордая и достойная более высоких отношений! Ей подавай независимого человека, а не того, кто от восторга готов на колени пасть перед игроком, который и до перекладины ворот еле допрыгнет. Ее принц должен принадлежать лишь ей одной. Не станет же она делить его с каким-то там Аршавиным!
Прогулявшись с Соломоном в Воронцовском парке, Алиса окончательно успокоилась и решила: ничего страшного – найдет другого, посолиднее. Увлеченного чем-то более существенным. Например, творчеством Вуди Аллена. Кстати, в Штатах она еще не бывала. И там тоже много русских. Надо только выбрать правильное место, где ждать чудес.
ГОРОД, ПОСТРОЕННЫЙ АНГЕЛОМ
Это неправда, что в подружки выбирают некрасивых, чтобы выгодно смотреться на их фоне. Анечка по большинству внешних показателей объективно превосходила Алису, бесконечно уступая в одном… Анечка была глупенькой. Не глупой, а глупенькой – тут большая разница. Глупые мешают умным. Уже хотя бы тем, что раздражают. А глупенькие забавляют. Тем самым повышая самооценку умных. Сначала все молодые люди реагируют на Аню. Но, пообщавшись с ней пару часов, умолкают, озираются по сторонам и ищут коммуникации с Алисой. Аня на это предательство – ноль эмоций, потому что она флегма.
Тяжелее всех Кате. Причем в буквальном смысле – она довольно полная. Катя с благоговением смотрит на Алису, которая ест эклер и не поправляется и для которой посиделки в «Волконском» не являются ежесекундным искушением. Катя терзает себя диетами, но организм занял круговую оборону, то есть не отдает врагу ни грамма лишнего веса в районе талии.
– Тебе нужен бойфренд, – даже не советует, а приказывает Алиса. – Тогда ты легко сбросишь пять – шесть килограммов.
– Но без диеты ей нормального парня не снять, – возражает Анечка.
Катя уныло кивает в чашку – кроме чая, ей ничего не полагается.
– Тебе надо стать открытой для мира, – Алиса снова обогащает наставлениями. – Главное не запреты, а позитивное отношение к окружающему. Тогда жизнь будет добра к тебе. И еще тебе надо сменить обстановку.
– Откуда у нее деньги на новую мебель? – удивляется Анечка.
– Не мебель, – уточняет Алиса. – Просто надо куда-нибудь съездить. Отдохнуть, выкинуть все ненужное из головы.
– А куда? – теряется Катя. – Мне одной как-то не того… Я стесняюсь.
– Отметь Новый год в Хельсинки.
– А давайте все вместе! – воодушевляется Анечка. – Втроем. Будет чудесно.
– И, конечно же, поедем на моей машине… – язвительно соглашается Алиса. – Только надо найти отель, где разрешат жить вот с этим, – и Алиса кивнула на высматривающего из-под стола маленького песика. Грифон по кличке Соломон всегда и всюду был с Алисой. И даже государственные границы не могли их разлучить.
* * *
Гостиница – напротив вокзала. Четыре огромных каменных мужика держали в руках стеклянные шары, освещавшие привокзальную площадь. В одном из шаров перегорела лампочка, и, по-видимому, никто не собирался ее менять.
– Лузер! – заклеймила статую Анечка. – Полный неудачник.
– Лузер – это тот, кто всегда поигрывает при равных шансах, – Алиса философствовала и искала место для парковки. – Если бы их было двое, то он был бы лузером, а их четверо – значит, он хуже лузера.
Тут безо всяких видимых причин фонарь замигал, как стробоскоп на дискотеке. И снова засветил миру…
– Добро пожаловать в город, построенный Ангелом! – портье на ресепшн в десятитысячный раз улыбался своей шутке, будто это экспромт.
– А все остальные города построили демоны? – не поддержала его Алиса.
– Все самые важные и красивые дома в городе спланировал архитектор Энгель. Это по-немецки Ангел, – объяснил портье.
– А дети у него были ангелочками, – развила образ Алиса.
– Я бы никогда не вышла замуж за человека с такой фамилией, – подытожила Анечка.
А Катя промолчала, потому что у нее не такой уж богатый выбор, чтобы отказываться от кого-то. Да и сил говорить после долгой дороги не было. Всем хотелось спать – даже Соломон зевал, поэтому девчонки решили, что на освоение города и шопинг выдвинутся ранним утром. Ранним, естественно, не получилось – еле к завтраку успели. Но Анечка сразу запеленговала двух молодых людей.
– Кадры! – емко охарактеризовала она потенциальных ухажеров. Кадры – словечко из производственной тематики. Только тут кадры любовные. С другой стороны, Анечка могла усовершенствовать слово «кадрить».
Катя от волнения начала ретиво уплетать мюсли и круассан.
Их звали Петя и Паша. Вернее, Павел – он сразу захотел выглядеть солидно. Соломон любезно познакомил с ними. Он начал обнюхивать их и мгновенно установил контакт. А как его зовут? А как вас? А на сколько дней приехали? Обмен информацией получился легким и непринужденным. Прошлись по городу. Забронировали на 31-е трактор в клубе «Zetor». Там в самом центре зала стояло несколько сельскохозяйственных агрегатов, вокруг которых были доски, заменявшие столы.
– А еда будет с машинным маслом? – фыркнул Павел.
Алиса прониклась к нему антипатией – он пытался умничать, а она считала это своей прерогативой. Петя ничего по поводу трактора не сказал – только зацепился карманом за рычаг и порвал куртку. Компания фланировала по Эспланаде, сделала обход острова Катаянокка.
– Это самый большой православный собор в Северной Европе, – указал Павел на зеленый шатер. – Православие в Финляндии по статусу государственная религия, несмотря на то, что его исповедует всего один процент населения, а это означает…
Под бубнеж о налоговых льготах, получаемых православной церковью в Финляндии дошли до Сенатской площади, где Петя пригласил всех в кафе «Engel», названное в честь того самого архитектора, про которого говорил портье.
Молодые люди отправились помыть руки, а девчонки оперативно обсудили их. Анечка благоволила Павлу, но умеренно.
– Зануда! – протестовала Алиса. – Такие знают, как правильно обустроить мир, но не способны навести порядок в собственной жизни.
Алиса давно заметила, что неприятных людей она могла охарактеризовать буквально двумя-тремя хлесткими предложениями, а когда ее просили объяснить, чем тот или иной человек ей нравится, она мялась и после долгих раздумий выдавливала из себя банальность, вроде того, что он хороший. Это, наверное, свидетельствовало о полной потере положительными героями индивидуальности и отсутствии у них исторической перспективы.
Анечка вяло заступалась за Павла, а Катя вообще не спорила. Катя молчала. Молчала о том, что ей симпатичен Петя. А Соломону нравились все, потому что от всех можно было получить по кусочку чего-нибудь вкусненького. Павел снисходительно предлагал Анечке десерты, а Петя наблюдал, как Катя поглощает маффины с какао. Потом он победно извлек кредитку и передал официантке. Но карточка не желала прокатываться. А наличные Петя забыл в отеле. Павел покровительственно устранил проблему сотенной купюрой и, пока их рассчитывали, опять взялся за старое:
– Финны лидируют в мире по потреблению кофе.
Пересекли Сенатскую площадь, потом забрели в парк, где туда-сюда сновали белки. Катя восторженно восклицала, демонстрируя позитивное восприятие жизни, которое позволит ей похудеть. Она достала из сумки пакетик с орешками и протянула белке аппетитный фундук. Белка прыгнула к руке, укусила Катю за палец и схватила орех. Жизнь в образе наглого зверя наглядно показала свое отношение к Кате. Алиса с лающим Соломоном погналась за белкой, но та сиганула на ветку. Соломон пожирал белку глазами, а белка пожирала орех зубами.
– Белка наверняка больна бешенством, – авторитетно заявил Павел, глядя на окровавленный палец Кати.
– Ой, мне плохо – столбняк! Звоните в скорую! – закатила глаза Катя и пошатнулась, но благородный Петя подхватил ее и понес к скамейке. И тут Алиса случайно пнула жестяную пробку от пива, валявшуюся на дороге. Пробка залетела Пете под подошву. Было скользко…
Катя вскочила без видимого ущерба для здоровья, а Петя остался лежать раздавленный ее телом. Перелом ноги!
В больнице наложили гипс, а Кате забинтовали палец и сказали, что у белок не бывает бешенства. Катя осталась дежурить у постели Пети, а остальные возвратились на такси в гостиницу. Павел рассуждал о том, сколько времени уйдет на сращивание кости, но его никто не слушал. Алиса убеждала себя не признаваться в том, что стало причиной падения Пети. Соломона, казалось, тоже мучили угрызения совести из-за того, что он лаем не спугнул подлую белку.
Через два часа заехали в больницу на Алисиной машине. Катя буквально светилась:
– Петя признался мне в любви.
– Ничего себе – вот скорость! – поразилась Анечка.
– Он сказал, что влюбился, когда я лопала маффины. Говорит – только очень искренние и добрые люди едят с таким аппетитом. Алиса, мы возьмем его в Москву? Ведь он не может теперь вернуться на самолете!
– А разве у нас есть выбор? Придется потесниться.
* * *
Вечером пошли погулять. Естественно, без Павла. Один фонарь у вокзала опять не горел. На этот раз оконфузился другой мужик. Справа от вокзала гремел рэп-фестиваль. Патлатый придурок в бриджах прыгал, выкрикивал пару фраз в микрофон, а потом заливал себе в пасть пиво. Его товарищи гоняли по сцене пустые бутылки.
– Из-за этого пьянства и свинства одни неприятности, – рассердилась Алиса.
– А мне тоже пива захотелось, – ни с того, ни с сего брякнула Анечка.
– Надо снять стресс – насыщенный был день. Давайте в супермаркете возьмем бутылок шесть-семь и айда в номер, – предложила Катя.
– Нет! – закричала Алиса, – лучше разливное.
– А чем тебе бутылочное не нравится? – удивилась Анечка.
– Тем, что оно с крышками! – разозлилась Алиса.
Девчонки ничего не поняли, но побоялись возражать. А ведь Алиса права – разливное, действительно, лучше. Даже если бы Петя не упал.
