355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Дмитрий Подольный » Сетевая вечность (СИ) » Текст книги (страница 1)
Сетевая вечность (СИ)
  • Текст добавлен: 27 декабря 2017, 09:30

Текст книги "Сетевая вечность (СИ)"


Автор книги: Дмитрий Подольный


Жанр:

   

Киберпанк


сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Подольный Дмитрий Евгеньевич
Сетевая вечность

Глава 1

Реально ли хоть что-то? Дни, время суток, символы на циферблате, мгновения рассудка, осознающего, что он ещё здесь. Дни, когда ты не помнишь, чем закончилась твоя предыдущая реальность, и не можешь осознать, где начинается нынешняя. В подобные этим дням, ты не всегда можешь понять, сколь давно ты открыл глаза, и давно ли твои глаза были закрыты, пока слепой, обезумевший разум носится там, куда осознанной мысли вход закрыт. Что до тебя, то ты не более чем посредник этих двух состояний, этакая дрянная шина данных, сквозь которую каждый сигнал приходит разорванным, изувеченным, деструктированным настолько, что исходный файл уже не может быть восстановлен. В такие дни, с каждым таким утром, вечером или ночью... Тебе кажется, что всё, что было раньше, не больше чем сантиметровый слой пыли и сетей паутины на застывших, неведомо когда, кулерах, забытых к списанию и переработке. Не более чем бумажная труха на корешках книг с именами вечных бессмертных и давно забытых классиков.

Рано или поздно ты понимаешь, что всё вовсе не так, что ты здесь, в настоящем. В настоящем, где ты лежишь на старом, жёстком диване, обитым истёртым войлоком, с прожжёнными сигаретными окурками дырами, величиной не крупнее авторучки, из которых, словно из рваной раны, то и дело норовит выглянуть пожелтевший от времени и дыма наполнитель. Ты лежишь вдавленный, неподъёмный, с тяжёлой головой, наполненной словно свинцом, не повернуть, ни хотя бы приподнять. Твой рот открыт и пересушен, лишь изредка кончиков потрескавшихся губ касается лёгкие дуновения слабого сквозняка от крыльчатки, вращающегося в изголовье вентилятора. В твоей бетонно пластиковой тюрьме тепло, мрачно и тихо, лишь слышно, как шуршат в щелях где-то по краям потолочных плинтусов, под цвет серебряных обоев, то ли вентили, то ли крысы. Секундная пауза. Проверка пинга.

Кто ты? Дабы разобравшись с вопросом "где ты?", ты узнаёшь, что это не самое важное, а главное не так страшно. Ты это ты, но не больше. Всё так, минутная заминка, во время которой одуревшая, осушённая дешёвым спиртом голова из последних сил вступила в бой с твоим настоящим "Я", не желая примеряться с действительностью. Макколди, пьянь без надежды на будущее, трезвый лишь на службе, ни в коем разе не герой и не пример для подражания. Тебя хоть кто-то любит? За исключением двух-трёх друзей навряд ли.... Хотя уже двух, ведь Ску-Би ты усадил за решётку, так как он торговал не тем чем надо, и не там, где ему положено. Ты свою работу знаешь, детектив. Не любишь, как и большинство других, как и другие, ты веришь, что твой начальник эгоистичная свинья, а твоя должность, подобна роли каторжника, в дерьмовой пьесе дерьмового автора и с такой же театральной труппой. Стив, это ты. Это твой мир. Твоя рука касается тёплого, твёрдого пола, с покрытием под паркет, паркетом не являющимся. На руке синий циферблат с числами, указывающими на дату и время, кольцом на кисте, в вечном хороводе кружащими справа на лево.

19.07.2053. 13:07

Двоеточие меж тройкой и нулём всё время пульсирует и является единственной живой частичкой в холодной синеве голограммы дополненной реальности. Ты смотришь на время и закрываешь глаза, сквозь веки видишь, как комнату наполняет свет, искусственный свет нарисованного за окном города, наполненного неоном и белоснежностью, чистотой и счастьем. Искусственным светом с таким же искусственным счастьем. Изображение на окне то же голограмма, которую ты забыл закрыть с последнего раза, когда устал от настоящей картины мира, на нём огромные белые монолиты вздымаются к искусственным синим небесам, и сверкают подобно спортивному инвентарю в бликах солнца и неона, отражаясь, зеркальным лабиринтом, друг в друге. Кольцевые автострады, подобно змеям опутывают их тела и уносятся вдаль, от запада к востоку, от юга к северу, снизу доверху и так до бесконечности.... По ним, радужными бликами, несутся, словно электроны по проводам, электромобили на магнитных подушках, не касаясь своими округлыми, выверенными формами стальных вен дорог. Частные вертолёты, подобно стрекозам кружат от одних посадочных площадок к другим, развозят прекрасных дам в изысканных платьях, к столь же прекрасным сэрам, живущих в самом поднебесье и решающих судьбы мира.

Помнишь, когда ты впервые сказал:

–Выключи голографическую проекцию, Ева.

И Ева послушалась, открыв реальность. Чёрным хромом реальность заполнила окно, содрав свою притворную маску, скрывающую лицо обветшавшей старухи. Лишь глаза этой старухи смотрели огнём вывесок и служебных машин, которые благодаря усиленным магнитным нагнетателям неслись над вечно стоящими в непрекращающемся гуде автострадами. Стрекозы вертолётов, стали чёрными воронами, несущих в лапах, будто гнилую добычу, ржавые, безжизненные цистерны и ящики. Город смотрит на тебя рваными шпиками и перепутьями проводом и труб, вдоль которых льются потоки воды и дыма. Город не желает выглядеть хоть немного дружелюбнее. Ты отвечаешь городу тем же. Тогда ты отвернулся от окна, сорвал со стула свой мятый плащ, цвета не то хаки, не то олива, и вышел за автоматически открывшуюся дверь. Лишь искусственный голос ОИ Евы напутствовал тебе в след.

–Удачного вечера, мистер Макколди.

Как и тогда, прошлым вечером всё было так же. Привычный порядок действий. Ты надеваешь плащ и бредёшь к десяткам дверей лифта, стоящими ровным строем вдоль лестничного пролёта. Ты подходишь к центральной двери и нажимаешь на слегка вмятую, истёртую от сотни тысяч нажатий, кнопку. В подъезде то и дело мерцает еле живая лампа. Краски на стенах нет, есть лишь мутный стеклопластик, тёмно-жёлтого цвета, цвета этого города, этой жизни. По углам пластик рыжее.

–Подай... Подайди, слышь, а???

Голос раздался сзади, там же где и всегда. Ты даже туда не смотришь, Стив. Не смотришь, так как и без того знаешь, что там нет ничего кроме кучи тряпья и картона, в которых зарылся очередной шлак улиц и общества. Социальный Статус этой грязи не выше 20, а значит ему не положено почти ничего, кроме дешёвого пойла и входа в здания типа F4. Жилые постройки граждан с СС от 60 до 80. То есть таких как ты, детектив.

Лифт открывается. Кабина 3 на 3 метра вместилище для уже втиснутых, будто законсервированных граждан всех пород и национальностей, голов 10, а то и больше. Но тебе ведь не до этого, тебе не важно, сколько их здесь. Ты знаешь, лифт останавливается лишь когда в нём есть место, а допустимый вес не превышен, и это нормально, что он забит под завязку. В каждом подобном этому здание живёт почти три тысячи человек. Лифтов 10, а само здание является проходным блоком, между другими жилыми постройками такого же типа, сковавшие друг друга, как эта толпа в лифте. Пахнет мочой и приправами, дешёвыми духами, потом, машинным маслом и грязью. Люди молчат и ждут, когда консервная банка снова откроется и впустит хоть немного воздуха.

Ворота лифта отворяются, в лице бьёт сырой ветер. Толпа выталкивает тебя на покрытую потёками масла и воды посадочную площадку. Вас таких здесь с пол тысячи или немногим больше, так сразу не протолкнёшься, учитывая, что размеры площадки не больше футбольного поля. И не малою часть этой площадки городили такси и перекрытия с жёлтыми маяками и табличками "Ремонт". Платформа покрыта трещинами, сверху вечно что-то капает, а местами не прекращаясь льётся. Такси сверкают кислотными оттенками зелёного, синего и розового, неоном вывесок и реклам. Машины грязны, краска на тех местах, где нет рекламы, истёрта, а на окнах постоянно мерцают лица и фигуры девочек на заказ, а также восточных ресторанов. Сквозняки подымают полы твоего плаща, и ты крепче прижимаешь руки в карманах к корпусу, твоя голова немыта и светлые русые волосы стали маслянисто тёмными. Ты идёшь, беззвучно, всюду бьёт музыка, электронные биты задают ритм жизни, сквозь них рвётся какофония женских и мужских голосов на всех языках, отрывками гремят рекламные вставки и шум толпы.

Подойдя к краю платформы можно увидеть, как сквозь туман и дым, подобно пчелиным сотам, распростёрлись блоки производственных и промышленных построек. И словно пчёлы по ним ползут грузовые машины и ремонтные дроны. Проносятся сквозь тёмные тоннели поезда метрополитена, и без конца гудят тысячи ватные намагниченные линии автострад, наполненные всевозможным транспортом.

Ты не идёшь к такси, так как экономишь кредиты и время. У тебя 12 часов, что бы напиться, проспаться и оказаться на службе в DuOtis. Ты ведь законник, Макколди, а законнику важно выглядеть на работе лучше, чем во всей остальной жизни. Ты идёшь к ещё одному лифту, чем-то напоминающим строительную платформу. Лифт выезжает каждые пять минут, стоит спуститься одному, на его место тут же приезжает откуда-то сверху его брат близнец, ещё пять минут, и на смену второй платформе, спускается третья. Рядом с этой платформой, чуть левее её абсолютная копия, с одной лишь разницей, что движется она в противоположную сторону, туда, где садятся пассажирские вертолёты. Но вертолёты для тебя слишком дороги. Поэтому ты выбираешь ту что едет вниз, в глубины этой преисподней. Перед отправлением звучит короткий гудок, после чего платформу огораживает решётка. Ты успеваешь как раз тогда, когда та почти сомкнулась. Налетаешь на какого-то низенького старика, сбивая его с ног. Он осыпает тебя матом, ты бьёшь его коленом в челюсть, баш на баш, он живёт на твои налоги. Толпа не даёт ему упасть, он замолкает, опустив разбитое лицо в решётчатый пол.

–Слушай, я не хотел....

Что это, Макколди, сострадание? Ты зачем-то положил руку ему на плечо и попытался заглянуть тому в лицо. И что ты там надеялся увидеть? Нет, ничего кроме отчаянья и страха там быть не могло. Тела и лица освещают мерцающие полосы проносящихся мимо платформ, лифт рвёт пространство скрежетом адской вагонетки. Тут и там твой взгляд выхватывает отдельные фрагменты: нейлоновые трусики на подтянутых ножках малолетки неподалёку, усталое, выглаженное пластикой лицо немолодой дамы, с строгой причёской на голове, оранжевый пояс строительного комбинезона на мужчине мексиканской наружности. С обеих сторон прутья решётки и сверкающие платформы, сменяющие друг друга. Общепит, производственные цеха, склады, танцевальные площадки, рынки, рынки и ещё раз рынки, наполненные всем, от шмоток до нейроимплантов. Платформа замедляет спуск, решётка раздвигается, и толпа рвётся в отрытые двери вагонов метро. Ты спешишь вместе с толпой, активно орудуя локтями, у тебя ведь так мало времени. Свет в вагоне на мгновение гаснет, гул толпы становится громче. Магнитные подушки увеличивают гуд, освещение постепенно возвращается, и вот вы уже несётесь сквозь город. Словно лейкоциты вы стремитесь с срочной доставкой чего-то крайне важного по больной варикозом венозной системе города. Ты смотришь в окно и видишь, как мимо, куда-то выше подымается по магнитным рельсам другой поезд. И всё это ненастоящее, всего лишь голограмма как у тебя в квартире, фальшивый белый город.

Наконец ты в баре, в том, же что и всегда, с теми же забитыми стойками и столами, расставленных, словно в столовой и привинченных к полу 2 дюймовыми болтами, по 3 штуки на каждый, дабы сброд, собравшийся здесь, подвыпив не начал погром с переворотом мебели, битьём посуды и голов. Освещение в баре больничное, резкое, холодное, местами отсутствующее. Стены изредка касается свет от мерцания вездесущих объявлений и предложений купли продажи. Бармен для таких мест ненужная прихоть, а вместо него, метрах в 10 друг от друга, стоят массивные опоры алкогольных автоматов, с датчиком ЛИЧ-а, возможностью выбора и выдачи напитков, которых здесь не так уж много, а те что есть, сплошная синтетика из спирта и ароматизаторов. Отстояв в очереди из 4 человек, абсолютно неприметных фрилансеров, ты заказываешь бутылку виски и рюмку. Автомат тратит не более 30 секунд и на лотке, под фанфары пневмомоторчиков оказывается пластиковая бутылка с биркой заказа и надписью: "Спирт этиловый 40%, с ароматом "Виски" ╧774" и стакан, на ощупь и вид будто стеклянный, только с тем условием, что стекло это мнётся, при попытки его разбить, и разлагается через пару суток на все свои исходные составляющие.

Дальше ведь особо нечего рассказывать, верно, детектив? Сценарий знакомый, согнав очередной шлак и освободив себе место за стойкой ты монотонно начал заливаться, под не стихающие разговоры рабочих всех мастей и смех потаскух бальзаковского возраста, надеющихся здесь найти того, кто нальёт им стакан и обеспечит развлечение на ночь. После размытые картинки обратного пути домой, только в этот раз уже на такси, уж больно сложно добираться в таком состояние на общественном транспорте. Водителя нет, ограниченный интеллект машины сам считывает адрес и везёт тебя как можно ближе к твоей квартире. Ты лежишь на диване с открытым ртом и всё помнишь, на экране телевизора сверкает надпись "2 непрочитанных сообщения". "Целых 2", думаешь ты, потирая переносицу затёкшей кистью.


Макколди, твой шеф тебя ждёт. Ждёт с распростёртыми объятьями и отвисшим 20 килограммовым пузом, в излюбленном красном жилете, поверх полосатой черно белой рубахи с вечно грязным воротником и пятнами пота подмышками. Ты знаешь, что он ждёт тебя, так как одно из непрочитанных сообщений гласило о том, что ещё вчера ты должен был сдать доклад о закрытие дела о торговли NS30 в одном из молодёжных клубов. Ты нарочно тянешь, так как тебе не нравится эта наркота, не нравится её действие. Ты согласен с тем, что ширево порой помогает расслабиться, а некоторым это почти жизненно важно. Ты и сам не прочь втянуть порой небольшую дозу кокса, дабы немного взбодрится, особенно во время идущих друг за другом ночных патрулей. Но NS30 это для дегенератов. Оно приносит состояние не прекращаемого постоянного оргазма, а это те ещё эмоции. Прими одну таблетку и за полчаса кончишь раз 40, а то и больше, тут уж от чувствительности зависит. Выпьешь две, и ощущения усилятся в два раза. Помимо того что сам ты при этом обгадишься так, как никогда в младенчестве, ты получишь ещё одно дополнение. Секс как таковой тебе становится не интересен. Не потому что ты его не хочешь, а потому что твой организм для секса становится непригодным. Что ж, для общества это лишь на пользу, неплохое средство для борьбы с перенаселением и идиотами. Но это лишь в том случае если ты выпьешь больше 3 таблеток. А значит, препарат почти легален. Следуй инструкции, сохраняй здоровье. Дело тут шить не на чем, и вот начальство говорит «асталовиста, займись чем ни будь полезным». Но в тебе же сыскали принципы, детектив. Ты немного забыл, что ты не тот коп из фильмов 70х годов про гангстеров и крутых полицейских, пользующихся законом так, как им выгодно. Ты забыл, кто тебе платит. Корпорация, часть доходов которой зиждется на таких вот почти легальных наркотиках. А значит и решения принимать ей, а уж ни как ни тебе. И законом, кстати, пользоваться то же ей, Стив. Ты сам выбрал эту работу, ты всегда мог отказаться. Расслабься и получай удовольствие.

Второе сообщение прочитала Ева, твоя компьютерная подруга, служанка, домохозяйка... Голос твоей холостяцкой комнаты. Приятный женский сопрано. Ты наводишь кофе, а она диктует тебе что Эди, твой близкий друг давно не играл в бильярд.

–2... 3 недели назад, – снова ухмыляешься ты, зажигая от электронного прикуривателя сигарету и вдыхая облако сизого дыма. Небольшая роскошь, плюсы службы в полиции, курить настоящие сигареты, а не бездымные фальшивки, которые сейчас продают вместо них. Ты достаёшь из холодильника бутылку контрафактного Джек`н`Смит. Для кофе ты приберегаешь только элитный сорт виски. Дымя сигаретой, ты достаёшь из-под кофе машины пластиковую чашку с крепким двойным экспрессо, открываешь бутылку и наливаешь туда на глаз около 10 грамм. Как обычно, выливается больше. Так даже лучше, Стив. Ты идёшь к окну, держа в руке горячее кофе и попутно давая команду ОИ квартиры убрать искусственный пейзаж. Прекрасный аромат смешивается с тухлой сыростью из вентиляции. По всей комнате разбросаны немытые вещи. По пути к окну ты ногами расшвыриваешь их в возникающие у стен небольшие кучки хлама. Вид из окна напоминает тебе твою жизнь, засаленную и мрачную.

–Ева, сводка новостей.

Окно темнеет и спустя пару мгновений, через всполохи помех на нём возникает изображение длинного стеклянного стола, за которым по пояс сидит прекрасная девушка с внешностью модели, гармонично сочетающая в себе деловой и сексуальный стиль этакой секретарши большого боса. На ней очки в тонкой оправе зелёного цвета, под очками ярко голубые глаза, старания косметической хирургии. Внизу экрана, не прекращаемой лентой бежит строчка главных новостей, котировки акций, цены на ископаемые, курсы на бирже ценных металлов.

–Просочившиеся в сеть сообщения, касаемые якобы провалившейся экспедиции на Марс, оказались, как и ожидалось не более чем жуткой подделкой. Как выяснилось позже, ужасные кадры, выложенные радикальной хакерской группой "Ветра", были достаточно некачественной попыткой донести до потенциального зрителя опасности изучения Марса и необходимости немедленного уничтожения всех образцов грунта, посланных на землю. Напомним, что экспедиция на Марс была начата 2 марта 2044 года, и вот уже месяц, астронавты успешно колонизируют красную планету.

На экране появилось изображение людей в неуклюжих костюмах ярко оранжевого цвета, устанавливающих научную аппаратуру в рыжий песок и красную глину. Изображение постоянно покрывают помехи, но это лучше недавно показанной разбитой посадочной капсулы и ползущего в никуда тела, одного из астронавтов.

Ты допиваешь кофе и тушишь едва тлеющий окурок сигареты о дно стакана. Смяв стакан и бросив его в сторону переполненной урны, стоящей около окна, ты берёшь со спинки стула плащ и выдвигаешься на встречу с босом.

–Удачного дня, мистер Макколди, – звучит искусственный голос Евы.

Снова лифт, снова сброд и толкучка, платформа, несущая тебя вниз, двери метро и путь сквозь нарисованный город. Город, безопасность которого охраняешь ты и такие как ты, может быть немногим лучше тебя. Здание районного отделения 43 сектора охранного филиала DuOtis выглядит вполне прилично, как и весь район где оно располагается. Хотя тебе судить сложно, ты вообще не видел района хуже того, в котором тебе приходилось жить, разве что в окраинах сектора. Большинство твоих коллег живут в зданиях типа F2, а это куда лучше твоих бараков внутри огромных чёрных кубов, наложенных друг на друга как попало, будто детской рукой, и теснящиеся со своими соседями. Ты высаживаешься из метро и попадаешь на широкую площадку, чем-то напоминающую посадочную полосу для пассажирских самолётов фирмы Боинг. Народ здесь куда более приятен как минимум внешне. Лица ухожены, фигуры выгравированы на манер древнегреческих статуй. Одежда красива и элегантна. Всё наполнено неким деловым лоском. Тебе ведь здесь неуютно, Макколди. Ты чувствуешь, что твоё место уже почти там, среди посетителей питейной, грязью с которой ты проводишь почти все свободные вечера. Почему ты такой, Стив? Росс сиротой да в нищете? Бедный, несчастный Стиви. Лживый и лицемерный Стив. Половина твоих сослуживцев росли в тех же условиях, а многие гораздо в худших. Вы дети Смены, и тут уж ничего не попишешь. Вы росли тогда, когда правительства теряли власть, а корпорации набирали, когда экономическая система национальных валют канула в историю, а общий кредит занял монархические позиции в банковской системе, когда армии распустили по домам, а служители охраны порядка остались без начальства и вышли из-под подчинения конституций и уставов. Времени, когда мир рухнул, чтобы переродиться, а вместе с ним рухнули люди со своими никому ненужными жизнями, и всё что осталось тем, кто выжил, переродиться подобно фениксу, чтобы продолжить рециркуляцию душ в мире без бога. Ты же знаешь, что тебе повезло, Стив. Твои родители не были олухами, не способными меняться под ударами трёх колоколов смены: Войны, Экономики и Голода. Они были старательными, предприимчивыми людьми. Сколотили немалый фонд, нашли способ обменять его на кредит и вскоре разлетелись по всей автостраде на волнах тротилового взрыва, во время очередного теракта по дороге домой. Тебе было 14, маленький, бедный Макколди младший. Хотя уже не такой уж и бедный. Отнюдь. Весь капитал стал твоим, а как ты им распорядился? Как обезумивший, безвкусно и без талантливо, начал его сливать. Для начала вступил в одну из многочисленных молодёжных группировок, упивался элитным алкоголем и редкой наркотой, да к тому же спонсировал всю шайку малолетних преступников. Словно сорвавшись твой социальный статус понёсся вниз, лишь немногим уступая скорости падения накоплений, доставшихся тебе по наследству. СС равен 200, 190, 180, 130... И так до тех пор, пока ты не оказался в исправительной колонии. Ведь ты малолетка, Стиви. Тебе 17. И склизкого вида адвокат, с поросячьими глазками и широкими бровями, протягивает тебе щуплую потную ладонь, и едва говоря по-английски, твердит сквозь свой азиатский акцент:

–Хоросая сделка, Макколди сан! Хоросая сделка!

Дерьмовая сделка, как понял ты позже, дерьмовей чем ты даже мог предположить. Тебе уготовили честь стать кадетом юной ещё тогда охранной фирмы, под покровительством набирающей власть DuOtis. Вас посадили в казарму на окраине города и каждый день вколачивали почему дядя Сэм дерьмо собачье, а мистер Стен Уокли, глава совета DO, образчик нового Христа. И так четыре года без перерывов и выходных. Тех, кто плохо это усвоил, отправили патрулировать улицы и охранять торговые автоматы, тем, кто лучше пришлось продолжить освоение этой сложной науки в академии. DuOtis любит свой персонал и заботится об его образовании. Им нужны квалифицированные специалисты. А ты, Макколди, мог стать таковым. Но не стал. На последнем году обучения в тебе накопился весь протест и всё недовольство текущем состоянием дел. Ты начал резко высказываться, что всё обучение – это говно собачье, а все студенты фекалии системы, построенной на пожирание человеческой жизни и свобод. Какой же ты был идиот. На что ты надеялся, Стив? Уж явно не на то, что получил. Теперь ты младший следователь районного отдела. У тебя нет офиса как у других детективов, ты почти никем не распоряжаешься, корпорация из-за твоего низкого соц. статуса не даёт тебе приемлемого жилья, а зарплаты тебе хватает лишь на то, чтобы кое как сводить концы с концами и заливаться каждый вечер непонятной бормотухой. Зато начальников у тебя уйма, и каждый норовит высказывать своё недовольство тобой и твоей работой, но тебе то что с гуся вода. Ты ведь их всех терпеть не можешь, детектив.

Широкие двери парадной почти никогда не закрываются, поток людей в них подобен пульсу движения автострад. Артерия на вход, вена на выход. Все заняты своими делами и почти никто никого не знает. Общаться друг с другом? Если всевидящее око отдела по персоналу увидит, что ты тратишь время на пустые разговоры, на пользу тебе это не пойдёт. Даже сотовую связь использовать стали скрытно, напрямую через ЛИЧ, прогоняя разговоры короткими сообщениями друг другу. Этакий чат внутри головы каждого отдельного индивида. Вечный онлайн.

Благодаря технологии личного идентификационного чипа абсолютно каждый человек стал частью огромной, почти ничем неограниченной Внешней сети. Маленький микропроцессор с комплексом наноботов и искусственной нейросетью, встроенный у самого основания шейного позвонка, одновременно являющийся и интернет сервером, и личным доменом каждого добропорядочного члена общества. Теперь никому не нужно иметь при себе документом, кредитных чипов и карточек. Отключи ЛИЧ, и ты не в праве приобрести даже поесть, если не сможешь доказать автомату с едой, что ты, это ты, а это та ещё проблема. Всё, что можно узнать о человеке хранится в выделенной под то области мозга, к которой ЛИЧ постоянно имеет доступ. Взломать его, уж тут то создатели постарались, почти невозможно. При любой попытки тот просто отключает себя от сети и всё, аливедерчи. За то время пока чип отключен, он полностью меняет свою сетевую структуру, теневым путём подключается ко всем сервисам, с которыми был связан и всё, для того, кто хотел тебя взломать, нить потеряна, тебя больше не существует. Для надёжности, для каждой сетевой операции ЛИЧ создаёт идентификационный ключ на основе мгновенной карты нейронных потоков мозга. По крайней мере, Стив, именно так тебе вечно твердил технический отдел, когда взбешённый от бессилия ты пытался найти очередного хакера, зачастую являющегося последней соломинкой в вот-вот закрытом деле. Порой это конечно удавалось, навигационно проследить точку входа, задействовать все камеры слежения, локаторы, просмотреть сектора на наличия слепых зон, выследить ресурсы, подвергшиеся нападению в первую очередь, шаг за шагом, словно по ступеням с командой программистов тех. отдела, добираться до исходника. После, команда на захват оперативной группе и вот ты уже летишь на корпоративном вертолёте к квартире, а чаще подвалу или какой-то грязной, узкой вентиляционной шахте, к пареньку с сломанными запястьями и массивным ошейником глушителем, подавляющим любую сетевую деятельность. Как правило, парниша потом очень много рассказывает. Уж что, что, а методы допроса шагают в ногу с прогрессом. Галлюциногены, гипноз, нейропрограммирование в купе с лишением сна. Запрет на выход в сеть. Это, пожалуй, действует сильнее всего. К тому же требует меньше всего усилий, хотя приходиться потратить чуть больше времени. Однако, Макколди, вспомни сколько раз у тебя всё так гладко выходило за шесть лет твоей службы? Раза два? Может три, не больше. А необходимостей таких успехов было больше полусотни. Поэтому ты дерьмовый детектив с низкой раскрываемостью и начальник в очередной раз хочет с тобой побеседовать. Единственное что тебя удивляет, пока ты идёшь вдоль длинного коридора с высокими потолками от парадного входа к лифту, почему тебя ещё не уволили. "Видимо что-то во мне есть", тешишь ты своё самолюбие. "Только вот что?". Правильный вопрос, детектив. Может быть, как раз то, что ты умеешь задавать правильные вопросы?

Лифтов четыре, один из них ведёт только к кабинетам начальников. Тебе как раз он и нужен. Двери лифтов хромированы в кобальтовый цвет, чуть светлее цвета стен во всём здании. Около каждой, две кнопки с равносторонними треугольниками, у тех что выше, вершина смотрит вверх, у тех что ниже, вниз. Кнопки нужного тебе лифта особенные, их тут порядка 12 и у каждой белая голограмма таблички, с наименованием требуемой шишки. Ты нажимаешь на кнопку с табличкой "Начальник следственного отдела". Лифт подъезжает почти тут же, что тебя вовсе не удивляет, большие боссы редко вызывают к себе подчинённых. Вот тебя за шесть лет уже третий раз. Ты, знаешь ли, нонсенс, Макколди. Двери открываются бесшумно, по крайней мере на фоне звуков вечно движущейся толпы. В лифте ухоженно и свежо, пахнет как в салоне дорогого автомобиля. Хоть какой-то плюс, верно? Ты становишься на шершавый, мягкий пол, отделанный чем-то вроде ковралина, тёмно-синего цвета, лицом к дверям. Смотришь на потолок без лампы, лишь мерно светится затуманенный пластик. Кабина лифта закрывается и со всех сторон начинает звучать расслабляющая мелодия, что-то классическое, с лёгкой примесью ChillOut. На боковых стенках лифта сводки новостей со всех частей света. Удачная игра ковбоев в полуфинале. Тройное убийство в 5 регионе 12 сектора. Новая технология передачи бла-бла-бла нейронной сети бла-бла-бла процессоров. В последнем ты вообще особо не смыслишь. Лифт останавливается, не вызывая подобно другим скоростным лифтам в твоём организме чувство, будто желудок с кишечником решили приобняться. Двери открываются, вместе с ними замолкает музыка. Перерыв окончен. Приёмная. На полу лежит ковёр багрового цвета с длинным ворсом. На стене слева аквариум, хотя скорее его иллюзия, размером в несколько кубов и довольно экзотичным содержанием. Подсветка аквариума синий неон, фон тёмный космос с тысячами звёзд, дно в чёрных гальках, по дну ползёт скат, мелкие рыбёшки оранжевого цвета стайкой мечутся в поисках остатков корма над ним. Безбрежность и спокойствие. Ты любишь рыб. Даже наверно больше чем людей. Меньше слов. Яснее цели. С противоположной стороны аквариума большое трёхстворчатое окно с Белым Городом. У окна длинный, изящный угловой стол сапфирного цвета, за которым сидит девушка блондинка с каре и в сине-красной форме сотрудников охранного филиала DuOtis. Со всех сторон её окружают призраки экранов. Она сама выглядит так будто является частью этой информационной ленты. Верный механизм системы. В прошлый раз была другая. Она обращает на тебя внимания лишь тогда, когда тебе остаётся дойти лишь пару шагов до её стола, учтиво улыбается.

–Вам назначено, мистер.. Макколди? – секундная пауза перед тем как назвать фамилию.

–Да, вчера– строишь из себя крутого, делового парня, делаешь вид что она тебе неинтересна. Не лги себе, Стиви.

Она знает кто-ты, потому что твой ЛИЧ открыт на доступ к идентификационным данным. Перед входом в здание тебе, как и всем остальным волей-неволей приходится открываться. Тебе это не нравится, ты не любишь, когда все вокруг знают кто ты, какой у тебя социальный статус и кем ты работаешь, а потому всегда стараешься не носить формы, бирок и всего того, что могло бы указать на хоть что-то из названного. В здании на кого не посмотри, у всех такая милая сноска под цвет, противоположный цвету, на фоне которого она выскакивает. На сноске несколько слов, Имя, Фамилия, должность, СС. Над секретаршей, ты, к примеру, видишь надпись Сюзи Слоу, дежурный секретарь, 174. Видимо та девушка, что работала здесь раньше, не смогла выйти на работу, а Сюзи здесь работает как раз на случай таких происшествий. Поэтому и о вчерашних встречах начальника не знает.

–Секундочку, пожалуйста... Вы присядьте пока, Мистер Макколди, прошу Вас. – она кивает головой на ряд стульев, с металлическим каркасом и синим дерматиновым покрытием.

Ты неодобрительно качаешь головой. Она пожимает плечами и голограммы между вами начинают меняться. С твоей стороны лишь размытые символы и цветные кляксы, с её, вероятно, отчёты о вчерашних встречах и переносе не состоявшихся.

–Детектив Стив Макколди... – словно мысли вслух произносит она. – да, вот. Вижу. Мистер Макколди, ваша встреча перенесена на 15:00. Подходите через час.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю