Текст книги "Последний стожар"

Автор книги: Дмитрий Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 5. Друзья и не только

– Миша, ты параноик!  – кто-то громогласно заржал, выходя из магазина. – С Днем рождения, друг!

Михаил судорожно выдохнул и отпустил девушку, чувствуя себя полным идиотом. Да он и оказался им.  Нервным параноиком. С последнего визита в Кувейт прошло чуть больше двух месяцев, а он все еще не вернулся оттуда, реагируя на каждый шум. Кто виноват, что Объект полез в самое пекло? Это вообще была миссия команды Ярослава, он ехал как консультант – его часто отправляли в горячие точки из-за выдержки, хорошего стратегического мышления и умения контролировать ситуацию, даже когда она казалась безвыходной. В тот раз у Командира команды сдали нервы, пришлось вмешаться, иначе Объект был бы потерян. Михаил пострадал, но вытащил его. Члены Команды вернулись героями, а он, как всегда, отряхнул пыль с подставной формы и пошел пить свой вечерний какао в пустом доме.

– Тебе говорили, что ты больной, Ильдар? – проворчал Михаил, отпуская смеющуюся Киру. –  Не смешно.

– Мне очень, – девушка не выдержала и показала ему язык.

Ильдар только успокоился, но тут же снова расплылся в улыбке, видимо, тоже заметил что-то смешное. Михаила это начинало раздражать, нет, даже бесить.  Вроде бы, это должен быть его день, так какого лешего над ним ржут, стреляют в него хлопушками и веселятся?  Мужчина строго зыркнул на Киру, та, кажется, соизволила проявить сочувствие и перестала смеяться.

– Зануда ты все-таки, – она подошла и аккуратно сняла с его головы разноцветную кудряшку серпантина. Видимо, в сочетании с его напряженным лицом, выглядело это украшение, и правда, забавно. Про себя решил простить их, но для вида все равно продолжал хмуриться.

– Так и быть живите, – пробурчал Михаил, и они перешагнули порог магазина уже примирившимися.

***

Кира впервые видела, как кто-то по-дружески хлопает Михаила по спине, искренне желает счастья. Это был огромный человек, ростом под два метра, темноволосый, со смуглой кожей и большим носом характерной горбинкой. Кажется, магазин принадлежал ему. Симпатичная продавщица приветливо помахала им рукой и подбежала к Ильдару.

– Привет! Миша, с Днем рождения! Может, познакомишь нас?

Действительно, они были друзьями Михаила. Мужчина – целитель, член команды, который редко бывает дома. Ирина – эта маленькая, кругленькая продавщица с милыми ямочками на щеках – его жена, пара и хозяйка магазина. Как и положено второй половинке Целителя, она отказалась от работы Мыслителя и открыла свое дело. Оба отнеслись к Кире очень хорошо, даже слишком для малознакомых людей.  Девушке они понравились, от них так и веяло теплом и любовью. Вот уж действительно, пара, созданная на небесах.

– Кира, – шепнула ей Ирина, когда мужчины извинились и, разговаривая о чем-то своем,  скрылись в подсобке. – Я безумно рада тебя видеть! Мы так ждали, когда же, наконец, ты войдешь в дом. У вас все хорошо? – она протянула сложенную вдвое бумажку. – Это наш номер телефона, если потребуется помощь, звони.

 – Спасибо, – она не нашла, что еще сказать, и просто спрятала бумажку в карман пальто. Почему ждали?  Глупо спрашивать.  Дураку понятно, что за этого ненормального ни одна девушка добровольно не пойдет. – Так что там с продуктами?

– Вот, держи. Кое-что он заказал вчера, еще что-то нужно? – Ира водрузила на стол увесистый пакет и потянулась за следующим, как к ней подскочил Ильдар с совершенно безумным взглядом.

– С ума сошла? Тебе нельзя тяжести поднимать! – возмущенно отобрал у неё пакет мужчина и поставил на стойку.

– Так-так, – подошедший Михаил скрестил руки на груди и хитро посмотрел на пару, – чувствую запах хороших новостей.  Поздравлять можно?

Ира смутилась, щеки порозовели. Девушка посмотрела на мужа, негласно дав ему право самому сообщить другу.

– Да, второй месяц. Придется мне на время отложить миссии. Целители говорят, что по энергии – мальчик. Но точно узнаем недель через восемь, – он положил огромную ладонь на живот жены, пока незаметный под широким свитером. – Если все подтвердится, у нас уже имя есть – Эдгар.

– В честь отца назовешь? Красиво. Он был прекрасным человеком, – одобрительно кивнул Михаил, в его голосе Кира могла бы расслышать едва заметные нотки грусти, но не видела ничего. Больше ничего.

Она, как завороженная смотрела в другой конец зала, где у стойки со специями стояли Ярослав и Лия. Когда они зашли? Или все время были здесь, скрываясь от её глаз между витрин и украшений, которыми хаотично было утыкано все пространство магазина.

***

– Кира? – Михаил, наконец, заметил её смятение и проследил за взглядом. В следующую секунду он схватил девушку за руку и потащил к уже заметившей их паре.  Кира не сопротивлялась, находясь в какой-то непонятной прострации, застряв между реальностью и своими фантазиями. Много раз она представляла этот момент, когда они встретятся и посмотрят друг другу в глаза. Она, Ярослав и Лия.  Но никогда, даже в самых страшных кошмарах, девушка не предполагала, что увидев их испугается, и будет искать защиты за спиной Михаила.

 Вот они, эти глаза. Самые родные, любимые,  в них скрыта боль, желание вернуться к своей Кире вновь или она просто хочет это видеть? Кожей чувствует его желание прикоснуться или это её тайное, неконтролируемое желание? Сейчас здесь стояло две Киры. Одна пряталась за спиной Михаила и ненавидела стоящих перед ней людей. Другая готова была броситься на шею Ярославу, прижаться к нему истосковавшимся по объятиям телом и целовать так, чтобы Лия поняла одно – он никогда не будет принадлежать ей.

 Ярослав выглядит совершенно спокойным и даже каким-то умиротворенным, держа за руку дочь Главы Ассоциации.  Некогда лучшая подруга, поджав губы, переводит нервный взгляд с Киры на своего будущего мужа и обратно.

– Рад видеть, – Михаил прервал немую сцену, – уже слышал о назначении, Ярослав.  Никогда не сомневался, что ты далеко пойдешь. Глава Ассоциации, звучит красиво.

– Да, неплохо. Сам не ожидал, что так выйдет. Пришлось распустить команду.

От звуков его голоса по спине девушки пробежали мурашки, сердце забилось, как сумасшедшее. Еще свежи были воспоминания, когда он шептал ей на ухо самые нежные слова, дыхание щекотало кожу, а руки… Кира готова была сбежать, но её дрожащая рука неожиданно оказалась в капкане из тонких сильных пальцев. Дрожь отступала. Девушка отлично понимала, что Михаил не просто так крепко держит её ладонь – замкнул полюс, манипулировал чувствами, контролировал. При других обстоятельствах она воспротивилась бы, но сейчас это искусственное спокойствие было необходимо. Кира расслабила ладонь, позволяя ему в жесте притворной нежности переплести их пальцы.

– Ну, тебя тоже можно поздравить, – снова ей показалось или взгляд Ярослава как-то нехорошо сверкнул. Кира грешила на свои скрытые желания и неудачный свет лампы. Смотреть на него было невозможно, и девушка принялась исподтишка рассматривать Лию, которая немой тенью стояла рядом с женихом. Она своего напряжения не скрывала.

– Да, я каждый день убеждаюсь в том, что Творец сделал мне бесценный подарок. Кира – невероятная девушка, лучший выбор из возможных, – таким, наполненным нежностью, голос Михаила она не слышала ни разу.

Что за игру он ведет? Кира не сомневалась, что это именно игра, но не смогла отказать себе в удовольствии сыграть в неё. Раз Ярослав так доволен Лией, пусть считает, что она тоже счастлива, что променяла его на другого человека, что смогла победить эти чувства. Кира несмело улыбнулась, осторожно посмотрела на Михаила и встретилась с устремленным на неё взглядом серых глаз, излучающих любовь, нежность и гордость за свою женщину.  Она не была уверена в своих актерских способностях, поэтому просто приникла к нему и крепче сжала руку. Судя по отражению в маленьком, висевшем на стене зеркале, получилось вполне реалистично.

– Миш, мы все купили, может, домой? Мне еще праздничный ужин готовить.

– Да, кажется, все.  Прошу прощения, сегодня у нас гости. Кира обещала мне праздничный ужин. Были рады встрече.

Девушка с трудом помнила, как они забрали пакеты, попрощались с друзьями и вышли из магазина, оставив позади Ярослава и Лию, их лица, пробуждающие воспоминания, их голоса, их взгляды. Покинуть все это было счастьем, истинным, неподдельным. С плеч словно упал огромный валун.  Стоило им переступить порог дома, как  вернулась резкая боль в животе, и Кира сорвалась с шаткого каменного уступа, на котором её сознание балансировала в течение этих недель, в пугающую темноту.

Глава 6. Больше искренности – больше боли

Кира открыла глаза и удивленно приподнялась на локтях, пытаясь понять, где она и как здесь оказалась.  Облегченно выдохнула, осознав, что в своей комнате.

– Очнулась, девочка, – тетя Сима суетилась рядом, – ну и напугала же ты нас!

– Что случилось?  – девушка смотрела на бледное лицо «ведьмы» и не понимала, в чем проблема. Доктор же сказала, что все в порядке и совсем скоро она будет здорова.

– У тебя хочу спросить, что случилось, – передразнила её женщина. – При осмотре в больнице все было в порядке, теперь опять кровишь. Осложнений никаких. Зная нашу мыслительскую сущность, подозреваю, что проблемы вот здесь, – она несколько раз стукнула наманикюренным пальцем  по лбу Киры.

–  Да жить она не хочет, теть Сим… – в дверях появился Михаил и замер, оперевшись плечом на косяк. Руки сложены на груди, теплый свет, падающий из дверного проема в полутемную комнату, заставляет его отбрасывать длинную, кривую тень.  – Вот и вылечиться не может.  Кира у нас решила поднять лапки и драматично сдохнуть. Чего ты скачешь вокруг неё? Мешаешь мечте молодости осуществиться.

–   С тобой поживешь – на тот свет, как на курорт запросишься! Дурак неотесанный, –  женщина подошла и, вытолкнув племянника за дверь, громко её захлопнула. Одно движение руки и комната наполнилась светом – несколько светящихся шаров повисли под потолком.

– Не ругайте его, он все делает правильно. Следит, чтобы я все ваши распоряжения выполняла, таблетки принимала, – Кире стало обидно за Михаила. Ему досталось ни за что, она, действительно, расклеилась и снова подумала о смерти, о том, чтобы все закончилась и эта боль в груди, наконец-то, ушла из нее вместе с жизнью.  –  Он обо мне хорошо заботится. Все правильно Миша сказал, я сдалась.

Тетя Сима молча подоткнула ей одеяло и, приоткрыв форточку, закурила. Комната наполнилась душным, горьковатым, но в то же время отрезвляющим дымом, плотно сплетенным с потоками холодного воздуха с улицы.

–  Не так он о тебе заботится.  Ты для него сейчас, как Объект.  Миша четко выполняет инструкции, технично защищает тебя и помогает твоему телу жить и восстанавливаться. Вот только не тело, а душу лечить нужно, – женщина заговорила, выдохнув густой клубок дыма. –   Не в те руки ты попала, Кира.  Его самого по частям собирать нужно и учить.

– О чем вы? Что с ним не так? – не поняла девушка, но нутром чуяла, что разговорившаяся тетя Сима может рассказать ей что-то интересное. За те несколько недель, что девушка жила с Михаилом, их общение сводилось к бытовым разговорам и периодическим ссорам. Она поймала себя на мысли, что ничего о нем не знает, а он ни за какие коврижки не станет с ней откровенничать. Не в его характере.

– У него никогда не было нормальной семьи, только этот дом и одиночество. Он просто не знает, что такое доверять, любить и уважать чьи-то чувства.  Пока была жива его бабушка, Мишка был вполне сносным ребенком. Увлеченным своими делами, но сносным. Потом откуда-то узнал, что его родители на самом деле не погибли при исполнении, а были изгнаны и стали Тенями. И тут все, как навязчивая идея. Никого не замечал, якшался не пойми с кем, стал отчужденным и изворотливым, как змей.  Просил с Тенями познакомить. Мы ведь неочень охотно идем на контакт с мыслителями, даже с родственниками. Да они обычно и сами не в восторге от таких знакомств. Став Тенью, ты сразу становишься изгоем.  От тебя отказывают все, даже самые близкие, – вздохнула женщина и, потушив окурок, выкинула его за окно.

Кира испуганно вскрикнула.  «Стали Тенями» – это большой позор и беда для каждой семьи мыслителей. Стать частью «Армии предателей», делать всю черную работу при организации миссий, жить среди людей – чем же провинились родители Михаила?

– Мы не знаем в чем причина. Они просто не вернулись с миссии, когда ему было шесть. Нам не дали даже попрощаться. Я встретилась с ними много лет спустя, после того как впала в немилость Ассоциации и сама выбрала жизнь Тени.

– Вы сами выбрали? – Кире с трудом удавалось уложить в голове, что женщина, которая спасла ей жизнь – Тень. Они никогда никому не помогают добровольно, без приказа. Даже если мыслителя будут убивать на их глазах, Тени и пальцем не пошевелят для его спасения.  Об этом им говорили на занятиях. – Почему?

– За секунду до смерти начинаешь по-настоящему любить жизнь. Беспросветная тьма, которая обступает тебя, могильный холод, дышащий в спину, ты согласен на все, даже на жизнь помойной крысы, лишь бы жить.

По спине Киры пробежали мурашки. Шары потухли. Слова, сказанные в полутемной комнате, звучали особенно зловеще.

– Я понимаю, – шепотом ответила девушка, просто потому, что надо было что-то ответить.

– Надеюсь, нет.  Ты испытала огромную боль, Кира, но ты должна жить. Да, на тебя многое свалилось, но убить саму себя в девятнадцать лет, сдаться так рано, едва начав узнавать этот мир. Это преступление по отношению к самой себе.  Ты очень сильная, я чувствую это. Ты способна на большее, чем просто угаснуть от боли.  Ты в силах начать все сначала. Я буду счастлива, если тебе удастся приручить моего племянника, вернуть его в мир, но это уже тебе решать.  Пока просто живи. Сделай себе этот подарок на Новый год, девочка, начни жить снова.

Тетя Сима направилась к выходу, оставив Киру наедине со своими мыслями. Не ожидала она от нее такого страшного, проникновенного монолога. Тогда, на работе, Кире показалась эта женщина слегка легкомысленной, сейчас же – мудрой и сильной.

Кира хотела встать с кровати, но женщина обернулась и буквально остановила ее взглядом.

– Что ты делаешь? – голос звучал строго.

– Скоро же ужин, гости придут, а у меня ничего не готово, – девушка боролась со слабостью, но не срывать же День рождения. Она считала, что в жизни и так мало праздников, чтобы их игнорировать.

– Он все отменил, да и не празднует обычно. Не знаю, что на него в этом году нашло. Отдыхай и не перенапрягайся пару дней. Я тебя подлатала, но организму снова придется восстанавливаться.

Кира попыталась было возразить, но её остановили.

– Отнесись к этому серьезно.  С хорошими новостями о детях я поторопилась. После этого рецидива забеременеть тебе будет очень сложно. Но мы обязательно что-нибудь придумаем, только попроси!

Настроение «ведьмы» было странно переменчивым, кажется, перед тем, как выйти, она подмигнула ей. Или это просто игра мелькнувшего света из коридора?

***

– Впусти меня! Пусти меня к ней!

Кира испуганно вздрогнула и открыла глаза. Ей приснился странный сон. Он кричал у дверей, неистово стучал по ним кулаками и ломился в дом, словно сумасшедший, но ему не открывали.

– Впусти, сказал! Я знаю, что ты все слышишь. Открой дверь, ублюдок! Ты меня не удержишь на пороге!

Осознание того, что это не сон застало девушку врасплох. Кира похолодела, сердце сбежало в район пяток и начало отстукивать там свой бешеный ритм. Он, действительно, здесь. Рвется к ней, но не может зайти. Внутри неё что-то встрепенулось и сорвалось с места, ринулось вниз по лестнице и распахнуло ему дверь. Оно, сумасшедшее желание увидеть его, уснувшее на несколько часов, снова вернулось на свое место.

Кира тихо, стараясь не скрипеть половицами, прошла к выходу из комнаты. «Ведьма» хорошо её подлатала, шла она ровно, только легкая слабость напоминала о случившемся.  Дойти до лестницы не успела, входная дверь скрипнула и открылась.

–  Еще не март, чего орешь, как кот неудовлетворенный?

Вот это тон! Оказывается, Михаил в своей язвительности при общении с ней еще сдерживается. Тут же он решил оторваться по полной программе и не щадить чувства мужчины, готового на все ради любимой женщины.

– Заткнись, где она? Хочу её увидеть.

– Кира спит. Ты пьян в стельку и в дом я тебя не пущу, –  голос стал ровным и спокойным.

Да, если Ярослав, действительно, пьян, язвительность улетит в пустоту. Увы, люди, напившиеся в хлам, не восприимчивы к этим маленьким радостям жизни трезвых.

Кира тихо, стараясь не быть услышанной, скользнула к противоположной стене и, спрятавшись за небольшой выступ,  осторожно выглянула из-за угла. Вышла прекрасная наблюдательная позиция, не зря она была одной из лучших во втором семестре по предмету  «Наблюдению за объектом».

Ярослав стоял, опасно наклонившись вперед. Судя по всему, от падения его спасал дверной косяк, за который парень держался правой рукой.  Один опасный шаг вперед. Они замерли друг напротив друг. Статный, сильный Ярослав с взлохмаченной головой слегка пошатывался. Высокий, выше оппонента на полголовы,  хладнокровный Михаил стоял ровно и не шевелился, как солдат почетного караула.

–  Какое ты имеешь право мешать мне? Лучшая из возможных? Серьезно? Я люблю её, черт возьми! Я задыхаюсь без неё, – Ярослав шумно вдохнул и закричал. – Кира! Проснись! Поговори со мной, прошу тебя!

Девушка мелко задрожала и вцепилась руками в холодный выступ стены, который стал её временным укрытием. Он любит. Она готова была сорваться к нему, забыв про осторожность. Кира сделала первый шаг и замерла, сбитая с толку происходящим внизу.

– Право? – громогласно рыкнул Михаил, так, что у девушки мурашки пробежали вдоль позвоночника. – Какое ты имел право прикасаться к чужой женщине? Какое ты имел право рушить её жизнь, причинять боль? Какое ты имеешь право говорить о любви, после того как позволил ей мерзнуть и умирать в одиночестве?  Сколько раз она приходила к тебе в слезах, ища поддержки? Знаешь? Помнишь? У тебя даже не хватило смелости променять девушку на власть и честно ей об этом сказать. Ты предпочел спрятаться, оставить её рыдать в одиночестве у своего порога. На её месте,  при первой же встрече я бы воткнул тебе нож в сердце и станцевал потом на твоих костях.

– Именно поэтому она никогда тебя не полюбит. Каково это знать?  Ты не более чем жестокий, бесчувственный ублюдок и ничего не сможешь ей дать.

– А ты сможешь? Что ты ей дашь, кроме места «второй» при Главе? Да, это точно истинная любовь.  Сломать человеку жизнь, лишить будущего и обречь на унижение.  Если так она выглядит, я не хочу её знать.  Лучше быть бесчувственным ублюдком, чем лицемерным говнюком.

Кира невольно задумалась. Михаил прав на все сто.  Что её ждет рядом с Ярославом? Место любовницы Главы. Да, такая возможность есть и, ходят слухи, что у почти каждого была «вторая», но они жили подобно Теням, стоя за спиной своего мужчины. Если он приготовил для неё такую судьбу, то пусть катится к черту вместе со своей любовью.  Её променяли на власть – очевидно.  Все, что было в ней лучшего, что она дарила ему без остатка, больше не имеет значения. Только власть, только сила и только гордыня – это важно для Ярослава.

Меж тем в холле становилось весело. Ярослав вскипел и попытался ударить Михаила, но тот сделал всего один небрежный шаг назад и его оппонент, едва не превратившийся в спарринг-партнера, ударил пустоту и чуть сам не свалился на пол.

– Давай проверим твою память, – он так же легко увернулся от следующего удара, – помнишь, влюбленный осел, сколько раз ты захлопывал перед ней дверь

Ярослав замер и промычал что-то нечленораздельное. Кира не расслышала. Она, кажется, вообще ничего не слышала, кроме голоса Михаила, что продолжал резать безжалостно, словно нож.

–Не помнишь. Ровно семь. Семь раз за три дня она была у тебя.  Пять раз приходила к своей лучшей подруге и, так же, как и ты сейчас, стучала в двери,  умоляла поговорить. Просто поговорить и объяснить всё. Что вы сделали?  Захлопнули дверь перед её носом.  Где была все эти дни любовь, о которой ты кричишь здесь?  Твоя любовь способна только прятать глупые записки в дупле старого дуба и заваливать невинных девушек на продавленный диван, не думая о последствиях…

Киру обожгло. Сейчас Михаил скажет страшное, он совершенно точно не станет щадить Ярослава. Нужно это предотвратить, никто не должен знать.

– Да как ты... – Ярослав ринулся было на противника, но замер на месте. Едва заметно что-то блеснуло в неярком свете лампы. Небольшой острый кинжал с еле слышным свистом вылетел из кабинета Михаила и замер, прикасаясь острием к горлу будущего Главы  Ассоциации.

– Смею.  Помнишь его? – издевка в голосе, – а вот он прекрасно помнит вашу встречу, – кинжал медленно скользнул вниз, оголяя шею Ярослава, где красовался длинный, уродливый шрам. Целители заживили его, но не смогли убрать след. –  Я предупреждал, играть играй, но руками не трогай. Я говорил тебе о выборе Оракула, Кира теперь моя женщина. Что ты сделал? Воспользовался моим отсутствием.

Новый ожог. «Моя женщина», действительно, его. Хочешь – не хочешь, теперь все считают так, в том числе и Творец вместе с Оракулом.  Все, кроме неё самой.

–  Давай, сделай это еще раз, – пьяно усмехнулся Ярослав, на этот раз ему было, чем ответить. – Пусти еще больше крови. Две недели назад ты сдерживался, сейчас не стоит. Убей меня.  Возможно, тогда Глава увидит, насколько он слеп, доверяя тебе.  Только Кире…

Две недели назад? Сразу после её операции он оставил ему этот шрам, который сегодня в магазине был невиден. Секундный порыв определил будущее – Михаил не станет убийцей. Никогда. Он должен многое ей объяснить.

– Нет!

Кира сорвалась с места и, не помня себя, бросилась вниз по лестнице.  Мужчины одновременно повернулись в её сторону, кинжал, обреченно звякнув, упал на пол.  На девушку устремились две пары глаз: темно-карие, горящие, любящие и холодные серые, по которым не прочесть ни одной эмоции.

– Кира! – Ярослав сделал несмелый шаг в её сторону, но так и не смог коснуться.

Она отступила на шаг назад. Нет, их больше не будет. Эта мысль была такой яркой и стремительной, что даже удивительно, как не пришла в голову раньше. Киру, действительно, обменяли на что-то более ценное. Власть стала её соперницей в любви. Амбиции – причиной бесконечной боли. Любимый мужчина  – жертвой тщеславия, предателем, страдающим от собственного падения. Безумный шторм, в сердце которого остался лишь один островок спокойствия, где её ждет помощь.  Да, там нет любви, но есть спокойствие, есть защита и есть что-то еще…новое, непонятное, притягательное.

– Уходи. Оставь меня в покое.

Слова  «играй, но руками не трогай» смешались с этим чертовым «моя женщина» и бесплодными ударами в дверь, криками и записками без ответа, которые она носила к их дубу.  Что-то в районе сердца натянулось и разорвалось с той же болью, которую она испытала, когда теряла обе жизни: свою и ребенка. Сейчас она спасет ему жизнь, это будет последнее, что она сделает для Ярослава Климова.

Мужчина, глядя в ее глаза, опешил и отступил на шаг назад.

– В следующий раз я не стану тебя защищать.

Кира сделала шаг вперед. Он – назад.

– Я не хочу тебя видеть. Никогда. Ты предал меня ради Ассоциации, раздавил и оставил умирать,  – невольно она повторяла слова Михаила.

Новый шаг Киры.  Шаг Ярослава прочь, и вот он уже за порогом дома. Девушка, захлебываясь слезами, захлопнула перед ним дверь.

– Теперь ты готова задавать правильные вопросы? – голос за спиной был таким спокойным, словно только что Михаил пил какао на своей кухне, а не пытался убить человека, не кричал на него, не видел, как она рыдает от боли. – Кира?

Она медленно оседала на пол, бесполезно хватаясь за резьбу на входной двери.  Руки, которые опустились на её плечи, в последнее время прикасались к ней так часто, что стали привычными.  Они дарили защиту и спокойствие. Откуда-то Кира знала, что именно они всегда подхватят её так же, как сейчас, и отнесут на мягкий диван. Этот голос отчитает за то, что снова бродит босиком по холодному полу, а холодные глаза отрезвят и успокоят бушующую внутри панику.

***

– Как давно ты знаешь? – Кира сидела на диване, снова насильно завернутая в плед.

Правильный вопрос сам пришел в её голову. Внезапно девушка почувствовала волнение материи, мягкое, почти неосязаемое, но оно было. Он их спрятал.  Именно таким методом маскировки часто пользовались Тени, Мыслители предпочитали идти напролом или не тратить силы на магический комуфляж. Проще было так спрятаться. Тени же были иными, и  Михаил совершенно точно использовал их мыслетворческие приемы.

– Мы в лагере Ассоциации. Здесь за всеми следят, и уши есть даже у лунного света, проникающего в дом через толстые стекла. Не хочу, чтобы наш разговор кто-то услышал. Помнишь тот зачет, который я запретил тебе пересдавать?  Вот перед ним и узнал.  У меня есть хорошие друзья наверху,  благодаря им, удалось сдержать огласку,– он сел не в кресло, как ожидала девушка, а на диван, положив её ноги, которые только начали согреваться под теплым пледом, себе на колени. Стало совсем тепло и жутко неловко.

– Разве так можно?

– Все можно, Кира. Если знать, у кого попросить помощи, – мужчина откинулся на спинку дивана, глядя куда-то вперед. – За эту свою ошибку я прошу у тебя прощения. Если бы знал, что так получится – озвучил бы все в тот же день и поселил тебя рядом.

– Почему ты не сказал? – она последовала его примеру и поудобнее устроила голову на широком, мягком подлокотнике.

–  Звучит глупо, но пожалел. Тебя, юную и веселую девушку, которая пачками разбивала сердца парней.  И себя, мрачного типа, который ненавидит принуждать людей быть рядом.  Я всегда считал, что если у меня и появится жена, то только по доброй воле. Представлял её ни как любимую до умопомрачения, а как в «Планете людей». Любить  не значит смотреть друг на друга. Любить – это значит…

– …смотреть в одном направлении, – продолжила девушка. Она открыла глаза и посмотрела на Михаила, но тут же закрыла их снова, испугавшись удивленного взгляда серых глаз.

– Именно так я представлял себе брак, как равное партнерство, совместный путь к какой-то цели.  А Оракул предложил мне заняться воспитанием фактически неразумного ребенка.  Тогда я решил, что тебе стоит набраться опыта, пожить своей жизнью, многое оценить и понять. Потом, когда ты будешь готова, планировал все рассказать, – тяжелая рука легка на ноги поверх пледа, – согрелась?

– Почти, – благодарно кивнула Кира, – что было потом? Появился Ярослав?

– Да. Ты попала в его цепкие лапы. Пришлось выдать себя и все ему рассказать, но авторитетов для него не существует. У него из-за тебя просто крыша поехала, – усмехнулся мужчина.  Кира решила все-таки понаблюдать за ним краем глаза, пока он думает, что девушка не смотрит, может, выдаст себя настоящего. Хоть ненадолго, одним глазком посмотреть.

–  Много у кого ехала из-за меня крыша, – хихикнула Кира, когда Михаил чуть сжал её ногу ладонью, пытаясь согреть.

На какие-то пару минут в ней проснулась та самая Кира, которая смеялась над шутками поклонников, кокетливо поправляла перед зеркалом челку и то и дело подкрашивала губы, боясь, что они обветрятся и первый поцелуй будет каким-то не таким. Сейчас эта девушка казалась ей неразумной и какой-то чужой, но в тоже время, продолжала быть её неотъемлемой частью.

– Какое чудесное себялюбие, где оно было, когда ты чуть в том домике не умерла, м? – тут же отрезвил её Михаил. Девочка внутри испуганно ойкнула и спряталась в темноту.

– Мне было больно, – шепотом ответил Кира.

– Мне тоже, – отозвался он. – Я всегда следил за тобой, но Ассоциация призвала меня на миссию в Грузии. Мы снова работали с Ярославом. Я думал, все будет в порядке, но пострадал и не успел его остановить, – он поморщился, профиль заострился, лицо было сосредоточенным и напряженным.  Кире почему-то захотелось его развеселить, хотя самой, казалось бы, веселиться было не от чего.

– И чтобы ты сделал? Ворвался бы в домик  и набил ему морду? Представляю, как это могло выглядеть, – хмыкнула девушка. – Я бы тебя убила прям там.

– Не знаю, не терплю сослагательного наклонения, от него только больнее. Если бы я мог предотвратить? Какая разница, уже не успел.  Если бы я не вытащил тебя? Все равно больно.  Куда ни посмотри – гадостно, – её лодыжку опасно сжали, стало немного больно, но она не двигалась.  – Хочешь еще что-то спросить?

– У меня много вопросов, – ответила девушка, – ты правда относишься ко мне как к Объекту?

– Тетя Сима? – губы мужчины дрогнули, он улыбался, вспоминая свою тетушку. – Нет, не как к Объекту.  Просто ей проще всего так думать.  Я могу рассказать, но только если ты не будешь злиться и нервничать. Обещаешь?

– Ладно, – Кира пошевелила ногой, которая уже опасно затекла. Убирать её с теплых коленей не хотелось, но лежать так – невозможно.

– Я отношусь тебе, как к своей козырной карте, которую однажды, возможно, смогу разыграть.

Девушка аж подпрыгнула. Как к чему? Она ожидала любого ответа, но не этого. Даже как к комнатной собачке было бы не так обидно.

– Ты хочешь использовать меня? – притворяться больше не имело смысла. Секунду спустя она поджала под себя ноги и во все глаза разглядывала Михаила. Он не шевельнулся.

– Не против твоей воли. Я хочу, чтобы ты помогла мне, если потребуется. Догадаешься как? Включи мозги, ты неглупая девочка. –  Михаил повернул голову и принялся разглядывать её, явно наблюдая за реакцией. Под его взглядом  Кире стало неуютно, но мозг стал соображать яснее. Видимо, на каком-то интуитивном уровне помнил «преподавательский период» их отношений.

– Ярослав?

– Верно, – мужчина кивнул, – однажды он станет Главой, а ты – ключом, открывающим все двери. Мне нужен такой ключ, не буду скрывать. Но если ты не захочешь мне помогать, принуждать тоже не стану.

– Зачем тебе нужен этот ключ? – Кира кожей чувствовала, что сейчас максимально близко подошла к его «цели», к тому, что скрывает этот человек, что прячет за дверью своего кабинета. – Чего ты хочешь?

– Теней, – коротко ответил он.

– Армию предателей? – девушка сама не заметила, как повысила голос. На её лице отразилось сразу все: отвращение, ненависть, пренебрежение. Несмотря на то, что Тень спасла ей жизнь, Кира все еще не любила их всей душой.

–  Кира, ты неглупая девушка. Я помню это по нашим занятиям. Так объясни, почему ты все воспринимаешь на слепую веру. Говоришь: "Армия предателей" и не задаешь главный вопрос: "Почему?".  В чем причина?

Опять он отчитывает её, как неразумного ребенка. Что за привычка? Кира начала злиться, но вовремя вспомнила, что обещала ему воспринять все спокойно. Выдохнула, сдерживаясь.