Текст книги "Последний стожар"

Автор книги: Дмитрий Емец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Глава 3. Хороший муж и несбыточные желания

– Прекрати меня закутывать, – ерепенилась Кира, отбиваясь от теплого пледа, в который ее упорно заворачивал Михаил.

– Взлетим – замерзнешь, – упорствовал мужчина.

Где он только раздобыл плед таких размеров? Или сам модернизировал? Кира была недовольна этой принудиловкой, хоть и понимала ее необходимость, когда вертолет взлетит, будет, действительно, холодно.  Наверное, все дело в том, что заворачивают её в плед не те руки.

Добраться из лагеря Ассоциации до людей можно было двумя способами:  на машине по узкому, плутающему в горах серпантину и более быстрым – на вертолете. Кира не хотела знать, как Михаилу удалось уговорить пилота, но, судя по доброжелательному приветствию и похлопыванию по плечу, с этой Тенью у них были прекрасные дружеские отношения. Кира невольно скривила лицо. Дружить с Тенями, замечать их – этому человеку нравится копаться в грязи. Станет ли он таким же предателем, когда-нибудь? Вполне вероятно. Что будет с ней, как с его парой? Кто знает.

***

Они пришли в самую обычную женскую консультацию при центральной больнице города. Не слишком чистая,  весьма потертая и до отказа забитая людьми.  Зажатые девочки, видимо, впервые пришедшие ко врачу, сидели в уголке и перешептывались, глядя на пузатых без пяти минут молодых мамочек. Рядом с некоторыми суетились нервные мужчины, которые казались чужими в этом узком длинном коридоре, наполненном женщинами.

– Извини, но сегодня у твоего врача общий прием. Она нас ждет, – он вел её осторожно держа за руку, кажется, Киры  никто не коснулся, несмотря на всю эту толкотню. Они подошли к облупившейся деревянной двери. Долго ждать не пришлось, словно почувствовав их приближение, доктор открыла её и выглянула в коридор.  На пороге стояла высокая женщина с темными вьющимися волосами, забранными в небрежный пучок. Кудри торчали во все стороны, а яркий макияж делал её больше похожей на ведьму, чем на доктора. Хотя, если задуматься, рождение жизни – это магия. А эта странная женщина помогает процессу и прикасается к магии – точно ведьма.

– По записи. Дмитриевы, заходите, – громко объявила она, точно зная, что перед ней стоят нужные люди. Женщина приветливо кивнула Михаилу и понимающе глянула на несколько ошарашенную происходящим Киру.

Стоило двери захлопнуться, как рука девушки была отпущена на свободу.

– Привет, племянничек! – женщина фамильярно стиснула Михаила в объятиях и взъерошила волосы.  – Смотрю, твоей паре лучше! Закурю? – дождавшись двух утвердительных кивков, она открыла форточку, совсем по-детски уселась на подоконник и закурила сигарету через длинный мундштук.  – Садись. Рассказывай, как самочувствие? Ничего не болит? Не тянет? Кушаешь нормально?

–  Все хорошо. В первый день ныло и слабость жуткая была, сейчас почти не болит, – Кира смущенно посмотрела на Михаила, который и не думал покидать кабинет. Как можно поговорить с врачом, когда чужой мужчина слушает? Ладно, пусть номинально он теперь вполне её, но фактически все еще чужой человек с этими холодными серыми глазами.

– Ясно, – от внимательного взгляда темных глаз женщины не укрылось смущение пациентки. Доктор затушила сигарету.  – Пошли в смотровую. Миш, форточку закрой, как выветрится дым. Здесь становится прохладно, Кире такое на пользу не пойдет.

Тот молча кивнул.

***

– Сильно тиранит? – усмехнувшись, женщина кивнула в сторону только что захлопнувшейся двери.

– Есть немного, – Кира сама почему-то начала улыбаться. Такое доверие вызывал человек, стоящий напротив.

– Не злись, он старается. Притащил тебя среди ночи, всю операцию рядом торчал – полюса замыкал, потом список вытребовал, что делать нужно. По пунктам. Ты не переживай, что он такой вредный, хороший муж получится из него. Получше многих.  Раздевайся и на кушетку, что смотришь?

Киру передернуло, то ли от перспективы обнажения в обществе незнакомой женщины (до этого она никогда не была у такого врача), то ли от мыслей о «хорошем муже».  Это звучало так дико, так неправильно, что горло защипало от желания высказаться, как вчера.

Хорошая новость – организм восстанавливался сам и весьма успешно.  Кира не знала, радоваться этому или нет. Да, скоро она будет здорова, но только физически. Тело подлатает умелая «ведьма», а кто вылечит душу? Сможет ли она собраться себя по осколкам? И есть ли что собирать?

– Ну что? – Михаил сидел в кресле доктора и читал тонкий бульварный роман в помятой бумажной обложке. – Выброси этот бред, теть Сим.  Читай уже нормальную литературу.

– Унылости мне и в жизни хватает,  а тут романтика, горячие мужчины. Да, я после таких приключений половину баб бы не откачала, но кому это важно? – хмыкнула она. – Кыш отсюда. Все в порядке с твоей Кирой.  Жить будет. Рожать, думаю, тоже будет, но не сразу. Работы много, помогу, чем смогу. Осмотрю в твой день рождения последний раз, а потом приходите, когда задумаете детей завести.

– Мы не, – попробовала возразить Кира, но ей не дали договорить.

– Только дочку вашу, чур, я принимаю! Как хотите, – в этот раз возмущались оба, наперебой доказывая, что ни о каких детях речи не идет. Особенно, про общих.

– Тетя Сима давно живет на свете, тетя Сима видит больше, чем вы оба, – покачала головой женщина. В дверь кабинета робко постучали, и доктору пришлось выпроводить задержавшихся гостей. Работа не ждет.

***

– Отлично,  – стоило им выйти за пределы женской консультации, Михаил по-деловому посмотрел на часы, – у нас есть еще час до вылета. Нужно закупить продукты, в Старую деревню и половину всего вкусного не возят.

***

Они пришли в магазин «Березка» – один из тех немногих, уцелевших еще со времен СССР, универсамов самообслуживания.  Сейчас сложно было найти что-то подобное в полуразвалившейся стране, но им удалось.  Благо небольшой городок, раскинувшийся у подножия горной гряды, был военным и, как рассказал всезнающий Михаил, жутко засекреченным. Люди говорили «закрытым».

– Этот магазин вовремя выкупил один бизнесмен и сейчас здесь есть всё, что нужно для жизни. Дорого, но для нас это не проблема, – продолжал свой ликбез Михаил.

Кира шла вдоль полок и мысленно сравнивала их с теми, что краем глаза видела в витринах других магазинов, мимо которых они бодро шли сюда. Полупустые полки, очереди, толкающиеся люди с обветренными лицами, ругающиеся женщины и пьяненькие мужчины в потертых спортивных штанах и дырявых ботинках. То, что происходило сейчас в мире людей, почти не трогало лагерь Мыслетелей. Они жили так, как раньше.  Сегодня же Кира впервые увидела, что происходит внизу, и смогла оценить, даже излишне поспешно семеня следом за Михаилом. Ужас.

– Ты ребенок, что ли? – девушка удивленно смотрела на содержимое корзины. Коробки с сухими завтраками: звездочки, подушечки с начинкой, печенье – вот что этот мужчина с самым серьезным выражением лица туда складывал.

– Сама же из-за них со мной драться будешь, – хмыкнул он и закинул еще пару коробок с клубничной начинкой.

– Откуда ты знаешь? – удивлять Киру получалось у него слишком легко.

***

– Привет, милая девушка.

Её притягивают к себе, горячее дыхание и прикосновение губ к мочке уха заставляют вздрогнуть. Кира улыбается, как ненормальная. Ярослав вернулся живым, от сердца отлегло.

– Привет, рада, что ты цел. Как все прошло?

Она обернулась и, наконец, запечатлела на его губах легкий, невинный поцелуй. Как девушка мечтала об этом последнюю неделю, никому не объяснить и не рассказать. Они не поймут, никто. Лия – погрязла в науке. Нина – её вторая лучшая подруга – все еще не в курсе, что она встречается со взрослым Мыслителем. На то и вторая, что не всё сразу.

– У меня подарок. Такого в Старой деревне не купишь.

Секунду спустя девушка недоверчиво рассматривала и вертела в руках коробку со сладкими подушечками. Такого она еще не видела и не пробовала.

– Что это?

– Друг порекомендовал. Говорит, вкусные штуки. Совершенно новые, таких раньше нигде не видел.  Подумал, что тебе обязательно понравится.

Угадал. Понравилось. Кира с удовольствием сжевала половину упаковки в тот же вечер и постоянно клянчила у Ярослава еще коробочку. Но больше он не приносил вкусности.

***

– Неправильный вопрос, – из воспоминаний её снова вырвал голос Михаила. Это становилось неприятной традицией.

– А какой правильный? – нахмурилась Кира, закидывая в корзину пачку сливочных подушечек.

– Думай, Кира, думай, – он толкнул тележку вперед и быстро пошел в сторону витрины с надписью «Молоко».

Девушка последовала за ним.  После нескольких дней почти постельного режима шевелиться было приятно, но жутко утомительно. В куртке жарко, кофта уже промокла от пота и неприятно липла к телу.  Кира упорно молчала и продолжала двигаться вслед за мужчиной. Нет уж, она не попросит пощады в этой марафонской гонке по магазину «Березка». Ни за что.

Внезапно она замерла, как вкопанная. Зависла, глядя на пару, медленно идущую вдоль полок.  Разумеется, женская консультация рядом, и вероятность встретить здесь кого-то из гостей этого длинного коридора весьма высока.

Он толкал вперед тележку и медленно шел рядом с девушкой. Она, похожая на большой снежок, в своей безразмерной белой куртке медленно переваливалась вдоль холодильников с молоком и кокетливо тыкала пальчиком в ту или иную бутылочку. Муж послушно складывал все в тележку.  Пока он лез за одной из коробочек, девушка наклонилась, чтобы взять что-то с нижней полки. Он заметил, и мягко отодвинув её что-то шепнул, взял то, за чем она тянулась, и положил в тележку.  Подошел, нежно погладил округлый живот и что-то проговорил. Девушка смотрела на него и улыбалась. Кира не слышала их  разговор, но он казался наполненным любовью. От них так и веяло теплом.

На глаза почему-то навернулись слезы. У неё никогда такого не будет. Любимого, заботливого мужа, самого родного на свете человека и ребенка от него.  Никто её вот так не обнимет, никогда. Теперь только бой, негласная битва друг с другом и это жестокое, холодное «неправильный вопрос».

–  Мне тоже этого хочется, – голос послышался совсем рядом. Когда он успел оказаться сзади? Шел же впереди. – Жаль, что для нас с тобой не существует такого будущего. Это расстраивает не только тебя.

От этого тона, такого спокойного, искреннего и немного грустного, у девушки мурашки по спине пробежали. Впервые Кира осознала, что выбор Творца не только её проблема, а та ответная грубость на кухне не психоз обиженного мужчины.  Ему, действительно, нелегко. Он тоже человек, который хочет любить и быть любимым, хоть и активно от этого открещивается.

– Что ты хочешь на ужин?  Давай купим продукты, я приготовлю, – Кира не хотела продолжать этот разговор.  Лучше уж думать про ужин, чем про несбыточные желания.

***

– Осторожно! – проворчал мужчина, подхватывая её за локоть. Кира почувствовала, что силы на исходе, батарейка близка к нулю, ноги поднимаются еле-еле и, разумеется, запнулась о бордюр тротуара. – Как ты вообще физ.подготовку сдала с такой неуклюжестью?

– Нет у меня никакой неуклюжести, – низ живота слегка тянуло, черт, кажется, она слишком много сегодня ходила и слишком быстро.  Её состояние было понято за долю секунды.

–  Хватайся, – Михаил поднял вверх локоть, ожидая её руку. Кира не двигалась.

Идти с кем-то под ручку по улице – это было что-то такое, чего не делают с простыми знакомыми. По крайней мере, ей так казалось. Возможно, глупый «загон» девятнадцатилетней девчонки, но все же.

– Быстро! – на неё прирыкнули, и девушка послушно приняла помощь.

Они благополучно перешли дорогу, её усадили на скамейку внутри автобусной остановки. Михаил достал из сумки, до этого небрежно переброшенной через плечо, огромную пластиковую хрень, похожую на кирпич. Кира разглядела кнопки и сообразила, что это телефон. Несколько пьяненьких мужчин, стоящих на остановке, бросили завистливый взгляд на Михаила и о чем-то зашептались. Он не обратил на них никакого внимания, продолжив манипуляции.  Вытащил длинную антенну, нажал несколько кнопок и приложил телефон к уху.

– Дим, мы на остановке Магазин «Березка». Езжай сюда, да. До тебя не дойдем. Будь другом.  Отлично. Спасибо, – короткие, рваные фразы и меньше чем через пять минут к ним подъехала машина, на которой несколько часов назад  их везли в больницу.

В марках она не разбиралась,  зато мужчины на остановке присвистнули, не сдерживая эмоций. Кажется, что-то крикнули, но Кира их не слышала, усаживаясь на заднее сидение. Наконец-то, села и даже ноги вытянула. Михаил закинул пакеты в багажник и сел рядом с Кирой. Она бы предпочла, чтобы его здесь не было. Мог бы и вперед сесть.

– В норме? Извини, забыл, что ты еще не восстановилась.

– Да, все в порядке. На этот раз домой?

– Домой, – эхом откликнулся Михаил и отвернулся в сторону мелькавших в окне потрепанных хрущевок.

***

– Ты спишь, как слон, – констатировал знакомый голос.

Кира встрепенулась и открыла глаза, оглядываясь по сторонам. Дома? Как? Когда успели? Михаил смотрел на неё, улыбаясь одними глазами. Вокруг них собрались едва заметные тонкие морщинки, это было бы мило, но ледяная серость пугала. Эта пелена тумана в глазах, не дающая рассмотреть истину. Что он так виртуозно прячет?

– Когда мы приехали? Кажется, я уснула в машине… – Кира с трудом вспоминала, что было после посещения магазина.

– Да, уснула так, что тебя не разбудил даже шум двигателей вертолета.  А у меня завтра будут отваливаться руки. Начинаю понимать все недостатки семейной жизни, – хмыкнул мужчина и оперся спиной на прохладную стену комнаты, – с тебя ужин. Ты обещала.

– Мог бы и разбудить.  В чем смысл тащить меня на руках через всю деревню, а потом жаловаться на боль в руках? – пробурчала Кира.

– А кто сказал, что тебя нес я? Я рассчитывал поделить пакеты пополам и вместе дотащить продукты до Старой.  Увы, пришлось самому все переть, а тебя Дима принес.

«Тень?» – Киру передернуло. – «Неужели нельзя было пакеты ему отдать, а меня самому донести? Раз уж не разбудил».

Разумеется, все было не так. Михаил, не ожидая сам от себя подобной выходки, навешал девушке лапшу на уши.  Он точно знал, что никому не смог бы её доверить, от Киры слишком много зависит. Возможно, теперь даже больше, чем сам Михаил мог предположить.

Глава 4. Гнев и какао

– Кошмар, – он держался до последнего, методично раскладывая по краям тарелки вареный лук, но в итоге не выдержал и высказал повару. – Это не щи, это какой-то луковый суп. Ненавижу вареный лук.

Кира скрипнула зубами. Ужин не задался с самого начала. Во-первых, Михаил постоянно пытался контролировать готовку, руководить тем, как нарезать картофель и сколько стоит варить бульон. В итоге девушка не выдержала и вытолкала его с кухни, захлопнув дверь перед носом.  Хуже стало, когда свергнутый и выдворенный кухонный тиран был снова возведен на свой трон, суп разлит по тарелкам, а хлеб, нарезанный неправильно (о чем ей сообщили с порога), аккуратно сложен в плетеную корзинку на краю стола.  Вареный лук. Гребанный вареный лук.

– Моя мама всегда так готовила. Это вкусно и лук полезен для здоровья! – звякнув ложкой о край тарелки, Кира насупилась и сложила руки на груди.

– Я не стану есть гадость, даже если она спасет человечество от вымирания! – еще один звенящий удар.

– Ну и не ешь, сиди голодный!

Скрип ножек стула по полу. Кира встала и, схватив его тарелку, резко вылила остатки супа в раковину, забрызгав стену.

 – Какая потеря, я только хотел сказать, что в остальном к супу претензий нет. Очень вкусный.

– Ты издеваешься!

Холодно улыбаясь, мужчина смотрел на пылающую от гнева Киру.  Щеки покраснели, взгляд чуть исподлобья, как на врага народа смотрит, поза «руки в боки», волосы слегка растрепались и забавно подсвечивались тусклым светом лампы.  «Злобный одуванчик», – назвал про себя эту картину маслом Михаил и усмехнулся собственным мыслям.

Вторая попытка поужинать увенчалась успехом. Кире оставалось только успешно переварить еще пару ехидных замечаний по поводу размера нарезанной капусты и количества мяса в тарелке.

«Надеюсь, чай мы попьем спокойно», – думала девушка, надевая на руку варежку-прихватку. Чайник только что закипел. Чашки уже были расставлены и ждали, когда их наполнит обжигающая жидкость.

– Не чай, – прошелестел голос над самым ухом. Кира от испуга чуть не выронила чайник, как ему удается так бесшумно передвигаться? Даже стулом не скрипнул, когда вставал из-за стола. Он стоял очень близко, спиной она едва не коснулась его груди. – Смотри, не обожгись.

Скрипнула дверка прямо над головой и на столешницу рядом с чашками опустилась коричневая коробочка. Кира второй раз чуть не уронила чайник. Пришлось поставить его обратно на плиту, а то обварятся оба.

– Какао? Шутишь?

Ей и в кошмарном сне не могло присниться, что этот человек не только обожает сухие завтраки-подушечки, но еще и пьет какао на ночь. Детский сад.

– Зимними вечерами какао самый подходящий напиток, согревающий и сладкий. Когда его пью, вспоминаю семью. Ну тот период жизни, когда она у меня была. Так что будь другом, две ложки сахара.

***

– Привет, – они встретились на красивой набережной: под ногами выложен брусчаткой замысловатый рисунок, красивые каменные перила отделяют гуляющих людей от спуска к воде. Едва слышные всплески воды, волны мягко накатывают на берег и убегают обратно.

– Привет, – Кира улыбнулась и посмотрела на Ярослава. Стало легко, тепло и беззаботно, все проблемы улетели куда-то далеко-далеко. Остались только он, нежный, ласкающий плечи ветер и влажный воздух.

– Я скучаю, – Ярослав сделал шаг по направлению к Кире. Еще шаг. В какой-то момент, когда парень оказался совсем близко, внутри девушки поселился страх. Страх заставил её отступать, затравленно смотреть и столкнуться, наконец, с каменным бордюром.   Он приближался, как что-то желанно неотвратимое. Внутри звенела сотня маленьких колокольчиков предвкушения. Предвкушения его рук, его губ.

Руки крепко и приятно горячо сжали плечи. Снова чувствовать его рядом, какое счастье. Губы так близко, совсем рядом, но нет запаха. Такого родного, привычного и желанного. Прикосновение выходит пустым и стойка с хрустальными колокольчикам падает, все до единого разбиваются о холодные камни. Кира отталкивает его.

– Ты ведь этого хотела, – удивленный взгляд таких знакомых глаз. Как она скучала по ним, не рассказать.

– Нет, не хотела.

Кира открыла глаза и резко поднялась на кровати. Мгновенно стало холодно, сорочка насквозь промокла от пота, тело дрожало от внезапно накатившего возбуждения. Что за черт? Раньше ей снились только воспоминания. Сегодня же пугающе реалистичный сон не имел ничего общего с их прошлым. Кира загнанно озиралась по сторонам, но в комнате кроме нее и легкой паники никого не было.  В голове не укладывалось, что она оттолкнула Ярослава, пусть даже во сне.

***

Дни тянулись медленно и странно спокойно. Михаил вернулся к работе, её же безжалостно поставили перед фактом, что до следующего года она в академическом отпуске. Доучиваться и сдавать экзамены придется с другими курсантами. Кира сначала злилась, но подумав решила, что все к лучшему. Ей не придется видеться с Лией и другими знакомыми, которые стали бы задавать неприятные вопросы или смотреть с жалостью и шептаться за спиной, что еще хуже.

Так что, несколько недель большую часть времени Кира была предоставлена сама себе. Выходить на улицу не хотелось, поэтому она начала изучать дом, а заодно и постепенно делать уборку. Хоть на первый взгляд здесь  было чисто, при ближайшем рассмотрении оказалось, что Михаил убирался только там, где жил постоянно: в кабинете, коридоре и частично на кухне.

 Два дня Кира потратила на то, чтобы закончить уборку кухни без помощи дара. Хотелось поработать руками – это успокаивало.  Она вычистила все ящики, выбросила просроченные специи, разложила все так, как удобно ей и, наконец, убрала из всех углов паутину. Мужчина явно убирался не руками, а значит, чистил только видимые ему места. Углы, внутренности шкафов, зоны под диванами и коврами в их число не входили.

В одном из выдвижных ящиков Кира нашла книгу рецептов, заполненную мелким ровным почерком. Кто-то вел её аккуратно, тщательно прописывая каждый ингредиент и оставляя комментарии. Многие из них были в стиле «Паше не класть паприку», «Любимое блюдо Светы», «Приготовить Мише на день рождения», «Лук не класть, Миша не кушает».  Кто такие Паша и Света девушка не знала, а вот замечания про Мишу на всякий случай запомнила. Раз уж им предстоит жить на одной территории, нужно научиться для него хотя бы готовить.

Михаил почти всегда оставлял изменения без комментариев.  Единственным его замечанием стало укоризненное: «Опять они тикают», когда Кира завела дремавшие в кухне-гостиной старинные часы с кукушкой.

За эти дни в доме сложился определенный распорядок: Михаил приходил домой около семи, они ужинали вместе, после чего он запирался в кабинете на несколько часов. Кира не знала, чем мужчина там занимается, да и не хотела знать.  У неё были свои планы на вечер. Изучая дом, девушка нашла некое подобие библиотеки. Почему подобие? Потому что помещение было чуть больше чулана.  Книги распиханы по высоким, упирающимся в самый потолок полкам, как попало.  В центре старая стремянка, чтобы доставать книги, закинутые кем-то  на самый верх. За чтение Кира взялась с большим энтузиазмом, пытаясь утолить какой-то внезапный, невероятный голод.

Пока Михаил вечерами пропадал в кабинете, девушка читала в гостиной, завернувшись в плед. Ровно в десять вечера мужчина появлялся на кухне и ждал, пока Кира приготовит ему какао. Мог бы и сам, но почему-то всегда просил её. Она готовила две чашки – дурные привычки заразительны.   Михаил невероятным образом мог растянуть одну порцию какао на несколько часов, погружаясь в мир книг или мыслей. Кира даже не пыталась использовать дар, почему-то знала, что там, внутри его головы, непрошибаемый блок.

Когда ожившие часы с кукушкой сообщали о полночи, они расходились по комнатам. Он желал ей спокойной ночи, она – благодарно кивала и спрашивала, что приготовить на завтрак. А потом приходил сон, принося с собой болезненные воспоминания и невероятные фантазии. Спокойных ночей у неё давно не было.

Все шло своим чередом, пока одни из дней в дверь не постучал декабрь, и не принес в их дом праздник и новую ссору.

– Ты мог заранее предупредить? – разозлилась девушка. – Почему я узнаю про твой день рождения в день твоего рождения? Это как называется?

– А что? Скажи, что поздравила бы меня, устроила бы сюрприз или что-то в этом духе? – Михаил спокойно складывал грязную посуду в раковину.  Они только что закончили поздний завтрак выходного дня.

– Может, и приготовила бы, – насупилась Кира.

 – Вот и приготовь, – коварно парировал мужчина. – Хватит сидеть дома, раз очень хочешь поздравить, с тебя праздничный ужин. Кстати, ты не забыла, что сегодня осмотр? Тетя Сима приедет в гости и ближе к вечеру зайдет пара знакомых.

– А меня предупредить, что будут гости? Ты со мной вообще собираешься считаться? Я тут мебель, что ли? Или наемная служащая? – угрожающе наступала на него Кира. Было глупо ожидать, что он дрогнет, глядя на бледную, взъерошенную девушку, но попытка не пытка.

– Я тебе сказал заранее, – резонно заметил Михаил.

– Когда? – Кира наморщила лоб, силясь вспомнить. Неужели, забыла? Нет, такого не может быть.  Приход гостей слишком важное событие, она никогда о таком не забывает.

Он посмотрел на часы:

– Минуту и двадцать восемь секунд назад.

– Не смешно, – внутри все клокотало. Он еще имеет наглость над ней издеваться.

– А мне очень, – пожал плечами Михаил. Действительно, улыбался. – Через пять минут жду тебя внизу. Тебе пора развеяться. Нельзя сидеть в этом доме всю жизнь, прятаться от остальных и бояться встретить одного из них. Это глупо.

Хоть Кира и злилась, громко топала пятками по лестнице, резко хлопнула дверью, но он был прав. Этот вечно недовольный любитель какао был прав. Действительно, глупо. Да, их роман с Ярославом был ярким и стремительным, они не скрывались. О них знали почти все в Новой деревне и некоторые в Старой. После сообщения Оракула, многие лезли к Кире с сочувствием, еще больше нервируя и подталкивая к краю бездны. Почему так сложно объяснить людям, что бесцеремонно лезть в чужую душу – свинство?

Кира собралась быстро, но странное, звеняще-нехорошее предчувствие не покидало ни на минуту. Стоит выйти за порог дома, и она станет уязвима, а значит, он появится. Судьба всегда наносит удар именно в такие моменты. Один. Действенный. Точный. Смертельный удар.

***

Старая Деревня хоть и достаточно велика, но все равно – в первую очередь деревня, где почти все были связаны друг с другом через пару рукопожатий, а выйти из дома и не встретить ни одного знакомого лица невозможно.

Перешептывания. Кира слышала их повсюду и бросала гневные взгляды на людей. Ей казалось, они все про неё,  эти слова, которые нельзя расслышать. совершенно точно осуждающие, распространяющие нелепые сплетни и слухи.  Девушку передернуло.

Михаил потянул её за локоть прямо в толпу. Как назло, они вышли из дома и сразу оказались в людном переулке. Все спешили на Площадь Творца, где располагалась большая часть магазинов и кафе Старой Деревни. Фонтан уже заморозили и вода, льющаяся из каменных языков пламени, замерла изысканной ледяной скульптурой.  Если присмотреться, можно было заметить, что она живая: снаружи скованная крепким льдом, внутри несущая стремительный, кристально-чистый водный поток.

– Скоро Новый год, – задумчиво произнес Михаил, когда они вышли на площадь.

Да, здесь уже витал дух праздника. Первого декабря традиционно владельцы всех магазинов и кафе украшали их к новому году. Каждый старался, как мог. Светящиеся гирлянды, танцующие иллюзии, музыка, серпантины, фигурки снеговиков и смешных новогодних зверюшек.

Девушка замерла на месте, сбитая с толку столь стремительной жизнью, наполняющей площадь, внезапно накатившей радостью и невероятной красотой открывшейся взору картины. Пошел снег. Крупными белыми хлопьями он падал на головы прохожих и украшения магазинов. Увы, тут же таял, но совсем скоро ляжет, она не сомневалась.  Из мыслей Киру вырвали опустившиеся на плечи руки и голос за спиной.

– Не замирай на выходе из переулка, мешаешь, – мужчина осторожно передвинул девушку поближе к углу дома.

– Извини, я немного отвыкла от этого, сидя одна дома. Меня сбивает с толку  толпа.

– Заметно. Идем, – её взяли за руку, Кира не стала сопротивляться, – У нас мало времени.

Мужчина открыл перед ней дверь магазина. Весело звякнул колокольчик. Стоило девушке переступить порог, как раздался громкий хлопок. Её резко дернули за руку прочь из магазина.  Отработанным защитным движением мужчина крепко прижал её к себе и развернулся на сто восемьдесят градусов, закрыв Киру от потенциальной опасности.

Все произошло так стремительно, что девушка на секунду растерялась.  Щекой она касалась жесткой, колючей ткани зимнего пальто. Михаил крепко прижимал её к себе, защищая.

"Что случилось?"