Текст книги "Шоу должно продолжаться"

Автор книги: Дмитрий Дубов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава четвёртая. Призраки в игре

1

Выступил он на «ура». И это несмотря на то, что ещё не до конца осознавал суть своих новых обязанностей. В заключение речи он попросил не разглашать утренний несчастный случай. Все пообещали. После обеда подошёл Герман.

– А что со мной… с моим делом? – потерянным голосом спросил он.

Андрей с упавшим сердцем смотрел на него.

– По последним данным Анжела не покидала город.

– А, может, мне стоит поехать туда? – Блеск надежды в глазах.

– Не думаю, что это разумно.

Герман уставился в пол.

– У тебя к ней всё так серьёзно? – поинтересовался Сабуров.

– О, да! – Глаза горят, – не лгут. – Я хочу жениться на ней!

Андрей едва удержался, чтобы не спросить, не потому ли это, что она здорово играет в шахматы. Невольный смешок пришлось прятать в кулак.

– Всё будет хорошо, – заверил он Германа, похлопал его по плечу и пошёл в свой номер.

2

На ферму отправились почти все. Есть что-то в душе русского человека, что притягивает его к естественному образу жизни. Только Аня и Таня – девчушки-проказницы – смылись на озеро: купаться и загорать.

Андрей шёл вместе со всеми. Они в полном составе сочли своим долгом подойти и поздравить его с повышением. Маша пыталась чмокнуть его в щёку, но он увернулся от этого акта проявления радости, да так ловко, что Кира, державшая его за руку, невольно вспомнила фильм: «Матрица».

– Ах, ты мой Нео. – Прошептала она, когда девица, ничуть не смутившись подобной реакции, удалилась.

Подошёл белобрысый Сашка и дружелюбно поинтересовался:

– А ты знаешь, в чём разница между ослом и погонщиком ослов?

– В чём?

– Осёл не думает о том, что он – осёл, а погонщик об этом просто не догадывается.

Посмеялись. Обменялись рукопожатиями. Сашка пошёл вперёд, подхватив под руки Риту и Любу. Сзади них, словно хвостик, плёлся Гриша. На лице его застыло трагическое выражение хрестоматийного рогоносца.

Кто-то осторожно, пугливо дотронулся до плеча Сабурова и тут же убрал руку. Андрей обернулся. На него смотрела сама печаль: Лиза с третьего стола, – припомнил он.

– Можно с Вами поговорить. – Подавляя желание спрятать лицо в руки и убежать, спросила она.

– Андрей Викторович, да Вы становитесь популярным. Просто нарасхват. – Кира иронически улыбалась, говоря это, но было видно, что где-то в глубине она хочет схватить своего парня и утащить далеко-далеко, и чтобы ни одна девушка не морочила ему голову. – Надо подсуетиться, а то останется сапожник без сапог. – Она уже удалялась, оставив Андрея и Лизу тет-а-тет.

– Что ты хотела? – Они шли рядом.

Девушка слегка смутилась. Ей непривычно было обращение на «ты», но бесспорно нравилось. Семья учителей, привитые с детства высокие идеалы, и – как итог – практически полная несовместимость с большинством реалий современного мира. Беда Лизы заключалась в том, что она нигде, кроме родной библиотеки, не чувствовала себя «в своей тарелке».

– Я к Вам… к тебе обратилась не потому, что… ты главный. Нет. Ты не похож на остальных. Андрей, скажи: каков смысл сего мероприятия?

– Прежде всего, это – шоу…

– Это я понимаю! – прервала его Лиза и тут же стушевалась. – Простите. И насчёт сельского хозяйства я всё понимаю. Не могу понять, зачем же тогда нужна вся эта пошлость? Зачем заставлять участников спариваться? При чём тут вообще секс, простите? Знаешь, ко мне уже приставали. Вон тот парень – Алексей его, кажется, зовут.

Наконец-то Сабуров понял, что хочет от него эта особа. Объяснений? – да, но и не только.

– Пойми, Лиза, интимная сторона жизни участников шоу чрезвычайно интересна зрителю. Рейтинги неуклонно ползут вверх, а организаторы набивают свою мошну.

– Да разве такое может нравиться?! – Глаза её едва не выпрыгивали из орбит. – Это же аморально!!!

– Мы живём в такое время, что чем меньше морали, тем больше денег. А деньги – главная цель, которая оправдывает любые средства.

– То, что ты говоришь, – просто ужасно. – Она закрыла лицо ладонями. Жест получился почти театральный. И тут Андрей понял, что она напоминает ему какую-то актрису, но вспомнить, какую именно оказалось выше его сил.

– Такова реальность, – резюмировал Андрей.

– Ты прав. Я, наверное, слишком чувствительна. У меня есть просьба.

– Да, слушаю.

– Пусть эти организаторы творят, что хотят. Я здесь не потому, что мне нужны деньги, слава или спаривание. Мне здесь очень нравится. Я нашла место, где могу отдохнуть душой от этой душной, зачажённой Москвы. Прошу тебя, поговори с этим Алексеем, пусть не лезет ко мне.

– Хорошо.

– Нет, на самом деле мне нужен друг. Именно друг, с которым можно поговорить, обсудить прочитанные книги, поплакать над чем-то, но мне не нужен самец.

– Я всё понял, Лиза. Кстати, ты не пишешь стихов?

Она пожала плечами.

– Раньше писала.

– А то есть у нас тут один поэт.

– Дмитрий?

– Да.

– Он тоже хороший, как и ты, но какой-то дикий что ли. Боюсь иногда смотреть ему в глаза. Такое впечатление, что за два с половиной десятка лет испытал столько горя, сколько другим и за много жизней не испытать.

3

Обстановка на ферме Андрею очень понравилась. Здесь всё было взаправду. Сама атмосфера умиротворения и спокойствия вселяла надежду, что люди никогда до конца не переберутся в города. Есть в сельской жизни свои преимущества, и это не только здоровье, – хотя оно в первую очередь. Тут нет суеты, нет места нервным срывам, истерикам и инфарктам.

Но нет здесь места и сенсациям. Странно, – подумал он, – что организаторы шоу выбрали именно такой подход. Борьба с природой и самим собой на тропических островах – это ещё куда ни шло, но ферма… Какие тут могут быть рейтинги? Только деньги на ветер выбросили.

Он оставил Киру в инкубаторе, а сам пошёл на лесопилку. Грубая работа его не прельщала, но, помнится несколько лет назад, у него прекрасно получалось вырезать по дереву.

Он миновал поле, по которому, вспахивая его, гонял Сашка на новеньком тракторе. Сделав лихой вираж, он помахал Андрею из кабины. Сабуров поднял в ответ руку.

Утренние события уже подёрнулись дымкой забытья. Хотелось остаться здесь. Надолго. С Кирой. О-ох.

В лесу, в удобном современном домишке он нашёл то, что искал: небольшой чурбачок и набор острейших резаков. Время для него перестало существовать. К моменту, когда стали собираться на ужин, поделка была завершена.

4

Перед ужином они с Кирой по очереди приняли душ, но прежде, чем выйти в коридор, он подозвал девушку.

– Что? – Спросила она, оплетая его шею гибкими руками.

– У меня есть сюрприз для тебя.

– Да-а?! – Заглянула в лицо.

Андрей показал руку, которую держал до этого за спиной. Кира увидела, что в его ладони что-то зажато.

– Ой, что это?!

– Не скажу.

– Бяка!!!

– Пока не поцелуешь.

Она стремительным движением прижалась к его губам и тут же ухватила за руку. Ладонь раскрылась, явив свету то, от чего Кира даже радостно подпрыгнула.

– Боже, какая прелесть!

На неё немигающими зелёными глазами смотрела маленькая, но гордая кошечка.

– Киска! – Она схватила поделку и прижала её к груди. Возвела очи на Андрея. – Солнышко моё, я тебя люблю. – И, не дав ничего ответить, обхватила одной рукой его шею и прильнула к губам, выражая свою признательность. Свободной рукой она по-прежнему прижимала деревянную кошечку к груди.

Минут пять, не меньше, девушка благодарила своего возлюбленного. Такого поцелуя Андрей не знал никогда, хотя многим своим пассиям дарил подарки. Когда же она слегка отстранилась от него, он, переводя дыхание, сказал:

– Там, в ушках есть дырочки, можно продеть верёвочку и носить на шее.

– Я так и сделаю!

За ужином Андрей лишь искоса поглядывал на свою «паству». Все его мысли вновь заняла девушка, сидевшая рядом. Гордя, как Кира назвала кошечку, уже покоилась в ложбинке меж чувственных холмиков груди, и взирала оттуда на всё своими холодными глазами. Сабуров лишь отметил, что все находятся в добром расположении духа. Даже Герман чему-то загадочно улыбается. Одна Лиля сидела мрачнее тучи. Тёмные круги под глазами дополняли сходство. Да ещё Дмитрий с присущим ему бесстрастным выражением, застывшим на его лице. Утром он был другим, но на людях всегда принимал именно такой вид.

После ужина пошли купаться на озеро. Шум, гам, суета. Люди веселятся после рабочего дня. Кстати, ещё одна черта наших соотечественников: если выполненный объём работ принёс удовлетворение, то «отрываться» они будут по полной. С чувством выполненного долга, так сказать.

Из динамиков Кириного магнитофончика пел Шевчук:

 
Мы стояли над прошлым, мы ждали начала.
Облака, как к любимой, прижались к земле,
Где под одной, да не скошенной крышей
Ищем друг в друге тепло.
Что… Что…
Что нам ветер,
Да на это ответит?
Несущийся мимо,
Да сломавший крыло.
И, упав между нами,
Так недолго любимых,
Разбил он объятья,
Как простое стекло…
 

– Повеселее что-нибудь есть? – Спросил Андрей.

– А мне нравится «ДДТ». – Улыбнулась Кира. – Ещё есть: «Pink Floyd», Бетховен, Моцарт, «Наутилус» и Высоцкий.

Андрей был удивлён: по крайней мере, музыкальные вкусы совпадали.

– И, конечно же – «Queen».

– О, да! – Это моя любимая группа!

– Давай её!

От его внимания не укрылось, что одной рукой она всё время прикасается к его подарку, будто это талисман, придающий ей силы.

Кира поменяла кассету, и из динамиков полился чарующий голос Фредди Меркури:

 
Empty spaces – what are we living for
Abandoned places – I guess we know the score
On and on, does anybody know what we are looking for…
Another hero, another mindless crime
Behind the curtain, in the pantomime
Hold the line, does anybody want to take it anymore[2]2
Пустые места – для чего мы живем,Оставленные места – думаю, мы знаем причину,Вновь и вновь (мы задаемся вопросом), знает ли кто-нибудь, что мы ищем…Очередной герой, очередное бессмысленное преступлениеЗа занавесом в пантомиме.Не теряй связь (со зрителем), хочет ли кто-нибудь ее поддержать.(Перевод взят из книги «Queen Песни», 1996 года.)

[Закрыть]
 

5

В номере было прохладно. Сабуров подозревал, что здание снабжено системой кондиционирования воздуха. О них заботились. Как о любимых зверьках.

Кира сидела напротив: волосы мокрые после душа, глаза внимательные, настороженные.

– О чём думаешь? – спросила она.

– Не о чём, а о ком. О тебе.

– Спасибо, а на самом деле?

– На самом деле – о тебе. Понимаешь, Заяц, ты разбудила во мне такие чувства, о существовании которых внутри себя я и не подозревал. Там, в глубине – сердца, души ли – не знаю, бушуют такие эмоции, о каких вряд ли писали даже поэты. Мне хочется носить тебя на руках, целовать тебя, раствориться в тебе…

– Так в чём же дело? – Тон вкрадчивый, она польщена. – Целуй на здоровье. Я тоже учусь любить вместе с тобой.

– Почему бы нам тогда не сдвинуть кровати?

Окаменела. Дневные подозрения вновь разыграли карт-бланш в душе Андрея. Уставилась в пол. Он понял, что начинает тихо «съезжать с катушек».

– В чём дело?

– Я пока… не готова к этому.

– Не достаточно ещё любишь меня?

– Нет, что ты, не в этом дело, просто… нет, не могу. Я обязательно всё тебе объясню потом, и ты поймёшь меня… Надеюсь.

– Ничего серьёзного?

– Нет.

– Точно?

– Правда!

Андрея буквально разрывало изнутри. Ощущение было такое, что его распластали на пыточном столе и теперь растягивают. Только не тело, а душу. Пришлось даже отвернуться, чтобы не выдать своих истинных эмоций.

– Извини, – сказал он, – может, я бегу впереди паровоза. – Голос едва не сорвался.

Она подошла и обняла его сзади.

– Нет-нет. Я тоже этого очень хочу. Но есть нюансы. – Андрей улыбнулся, вспомнив пошлый анекдот. Слегка отлегло. – Я даже думаю, что можно сдвинуть кровати, – продолжала она, – должна же я привыкать к тебе, к твоей близости, к запаху твоего тела…

– Но тогда я буду приставать к тебе. – Прошептал он.

– А ты сдерживай себя.

– А если я не смогу?

– А если я попрошу тебя об этом очень-очень сильно?

– Тогда сдержусь, но это же будет настоящей пыткой!

– Но ты же сильный.

– Да.

Он повернулся к ней лицом. Зарылся в волосы, нежно прижал, чувствуя прикосновения её плоти к своей сквозь ткань одежды, и её влажные губы, целующие его шею.

– Я не представляю, как жил без тебя.

– А я – без тебя.

– Потанцуем?

– Пожалуй.

Темнота обнимала европейский континент, точно страстная любовница. Она не стыдилась своей наготы, несмотря на то, что каждый раз слетала непорочной. Глазами звёзд она признавалась земле в любви, вечной, как и сама темнота, которой не нужна вообще никакая скорость, чтобы передвигаться, и не нужно ничего, чтобы быть. Лобзания её, особенно сейчас – летом, были тёплыми, проникающими ко всему живому и наполняющими его своей чувственностью, смешанной с целомудрием.

Андрей лежал на траве возле здания, отдавая своё пропотевшее тело во власть этой ночи. Он так и не смог заснуть, – это было немыслимо. Лежать рядом со своей желанной, и не мочь прикоснуться к ней – не просто мучение, а изощрённая пытка. Только он смеживал веки, как в его воображении разыгрывались картины настолько жаркой страсти, что от самого себя становилось не по себе. Всё его естество изнывало. Пальцы просились прикоснуться к бархатистой коже девушки, лежащей рядом. Губы мечтали слиться с её губами, а потом обследовать её всю. Но вот она лежит рядом неприступной скалой, и он не может приласкать её. Потому, что обещал.

Наконец он не выдержал и встал. Просторные трусы просительно топорщились. Пришлось выйти на балкончик, но даже ночная прохлада не в силах была охладить его пыл. Тогда он перемахнул через перила и принялся отжиматься в бешеном ритме, усмиряя плоть. И вот теперь отдыхал, лёжа на спине, и вопрошал звёзды, когда же окончатся его страдания.

Звёзды оставались немы. Либо он просто не смог понять их ответа.

Спустя ещё минуту оказалось, что минувший день не собирался заканчиваться без встрясок.

Во второй раз раздался крик.

6

Крик был чуть менее диким, чем утром, но без сомнений принадлежал тому же человеку. Из положения лёжа Андрей прыгнул на ноги. Сердце его оборвалось. Он перемахнул перила в обратном направлении, и снова оказался на балкончике. Но не успел он добежать до соседнего с ними номера, как стеклянная дверь распахнулась, и из неё, словно ошпаренная, выскочила Лиля. (Даже в темноте её было не сложно узнать по причёске, которая в этот момент, вообще стояла дыбом.)

Сперва женщина ринулась в сторону Сабурова, но, заметив его, испустила короткий вопль ужаса, развернулась на сто восемьдесят градусов и кинулась прочь. Он едва смог догнать её уже у самого поворота, несмотря на то, что был неплохо тренирован. Когда же он сгрёб её за плечи и прижал к себе, она взвыла, словно зверь, пойманный в ловушку.

– Тихо, тихо. Это я – Андрей.

Она не реагировала.

В номерах на этой стороне началось движение.

– Оставьте меня. – Провыла Лиля.

Андрею ничего не оставалось делать, как хорошенько встряхнуть её и крикнуть:

– Ну, хватит уже!

Подействовало. Она воззрилась на него таким взглядом, как будто только что поняла, кто находится перед ней. Почти изо всех дверей высунулись головы и смотрели на двоих, стоявших на балконе. Даже в темноте Сабуров мог понять, какой вопрос застыл во всех этих глазах:

«ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?!»

7

В маленький двухместный номер набилось не менее двадцати человек. На одной из сдвинутых кроватей сидела Лиля, завёрнутая в одеяло. Несмотря на тёплую погоду, её бил озноб, и до того крупный, что койка под ней ходила ходуном. Напротив неё сидела Кира в напряжённой позе. Тело её – Киры – напоминало сжатую пружину, словно она готова была тотчас вскочить и погнаться за обидчиком женщины, скорчившейся на их с Андреем кровати.

Сабуров даже залюбовался этой статической, но грациозной агрессивностью, сквозившей в его девушке. Такой она нравилась ему больше.

Лиля тем временем приняла кружку с водкой из рук Дмитрия, отпила глоток и сказала:

– Простите. Простите меня. От меня ведь одни только неприятности. Я не…

Люд в номере загудел, в том смысле, что всё нормально, хотя и ничего нормального в том, что с ней – Лилей – происходит, нет.

– Расскажи, что случилось. – Попросил Дмитрий, и все закивали в знак согласия.

Она опустила голову, вздохнула и начала…

Для того чтобы понять весь ужас произошедшего, нужно рассказать и о предыдущей ночи, кардинально отличавшейся от нынешней.

Вчера у них с Гариком всё зашло очень далеко. Настолько далеко, что уже к утру он предложил жениться на ней. Конечно, она была очень удивлена таким скоропалительным решением. Тем более что он был на несколько лет моложе неё. Но также она осознавала, что другого шанса выскочить замуж ей может уже и не представиться, ведь она потенциальный член общества: «кому за тридцать». Она согласилась.

Спустя пару часов произошёл несчастный случай.

Почти весь день после этого она проплакала. Только после смерти Гарика Лиля поняла, что за недолгое время их знакомства успела влюбиться в него. Было в нём что-то такое, что привлекало её, будило в ней женщину.

И вот, когда она забылась свинцовым сном, откуда-то издалека стал приходить голос. Его голос. (Лиля не заметила, как при этих словах вздрогнул Андрей.) Она подумала, что от переутомления и нервного стресса, вызванного нелепой смертью парня, ей уже начал мерещиться его голос.

– Иди. Иди ко мне. – Говорил он.

Потом она очнулась и поняла, что всё это ей не снится и не мерещится, а голос звучит извне. Испугалась.

Голос продолжал:

– Иди ко мне, любимая моя.

– Нет, нет. – Заохала Лиля. – Уйди, не тревожь меня! – Коленки у неё тряслись, и очень хотелось опорожниться прямо в постель.

– Ты уже не любишь меня? – Спросил голос, насмехаясь над ней.

– Я любила тебя. Да, я очень любила тебя, но, когда ты был живой.

– Хм, – сказал призрак, – ты обещала выйти за меня замуж.

– Я не могу выйти замуж за мертвеца! – Ей казалось, что она почти кричит, на деле же из её уст доносился слабый, еле внятный шёпот. – Ты призрак!

– Ну и что? – Я по-прежнему могу доставить тебе неземное удовольствие.

– Уйди! – Взвизгнула она. – Сгинь!

– Не хочешь, чтобы тебя трахнул призрак? Не хочешь секса с мертвецом?!

– Нет.

– Зря. Может быть, передумаешь? Потому что я всё равно уже иду к тебе.

Послышались шаги. Внутри женщины всё клокотало. Крик рванулся вверх и раскрыл её рот. Не соображая, что делает, она метнулась к двери. Заперта. Развернулась, выскочила на балкончик. Побежала по нему прочь, но тут увидела тёмную фигуру. Естественно она подумала, что это – Гарик. В голове её помутилось.

8

– Вот, собственно, и вся история. – Закончила она.

Воцарилось молчание. Никто не проронил ни слова, будто боясь нарушить хрупкую пелену напряжённо звенящей тишины. Или так сложно продраться сквозь неё?

Андрей откашлялся.

– Пойду, посмотрю, что там.

В глазах собравшихся смешались страх и благоговение.

Сабуров вошёл в соседний номер, не зная даже, что он ищет. Внутри было темно. Он щёлкнул кнопкой выключателя. Налёт таинственности спал, отступил вместе с мраком в дальние углы. Всё враз стало серым и обыденным: обычный набор мебели, и лёгкий беспорядок в личных вещах.

И всё. И ни грана мистики.

Несмотря на опыт своего «общения» с голосом, Андрей мало верил историям в призраков, пришельцев и тому подобной ерунде. Сейчас же ему думалось, что всё должно объясняться проще. Во время якобы происходившей беседы Лили и призрака, он – Андрей – находился на улице и ровным счётом ничего не слышал.

Он обошёл номер по кругу – ничего. Но тут его внимание привлёк предмет, лежащий на тумбочке – упаковка из-под таблеток. Пустая. Во время своего пребывания в психиатрической больнице он хорошо познакомился с этим препаратом. Сильнодействующее снотворное, имеющее побочный галлюцинаторный эффект. Если она проглотила все десять штук разом, то удивляться просто нечему.

Он прихватил пустую упаковку, сунул её в карман, ещё раз обошёл номер, но ничего интересного больше не обнаружил. С тем и вернулся обратно.

Все ждали его с нетерпением, но жались к двери номера. Даже на балкончик никто не вышел.

– Чисто. – Сообщил он.

– Я ни за что не вернусь туда! – Проговорила Лиля. – Уж лучше в трясину, вслед за ним, чем туда.

Кира взглянула на Андрея, задавая немой вопрос. Он ответил кивком головы, и она сказала, обращаясь к Лиле:

– Ты можешь остаться у нас.

Та окинула Киру недоверчивым взглядом и, молча, кивнула. Знак не только согласия, но и благодарности.

Народ стал понемногу расходиться.

9

Всё та же сумрачная комната без окон. Те же мониторы на стенах, но теперь уже два человека пристально всматриваются в передаваемые картинки.

– Мы добились требуемого?

– Мы добились лишь того, что шоу едва сворачивать не пришлось.

– «Первый», ты преувеличиваешь.

– Немного, но если честно, «Принц», то выглядело всё действительно жутковато.

– Пока люди сыты чужими страхами, они не вспоминают про свои.

– А у них пока что своих и нет.

– Будут. Кстати, сегодняшний день бедноват на сенсации.

– Пусть завтрашний будет ещё спокойнее.

– Почему? – На завтра запланировано…

– Это неважно. Пускай пообвыкнутся, распустят нити пристрастий, чтобы нам было легче ухватить их и понадежней привязать.

– Но постращать всё же хочется.

– Перед нами стоит совсем другая цель, – не забывай об этом.

– Понял. Что делать с Сабуровым и его избранницей?

– Завтра проведём ещё один ход. Если не поможет, то оставим их в паре, это может оказаться даже интересней, чем я предполагал.

– Это не входило в первоначальный план.

– Слушай, я мало общаюсь с ними, держусь особняком, но я же не слепой. Я видел, как эти двое смотрят друг на друга. Всё может получиться гораздо круче, чем простая подстава.

– Последний критик – зритель.

– Ему понравится.

10

В эту ночь Андрей так и не сомкнул глаз. Сон не шёл. В голове с завидной даже для фотонов скоростью мелькали мысли, их обломки, картинки из жизни, реальной, или мнимой. Ничего складного на ум не приходило. Сплошные метания белки в колесе.

Он повернулся, и тут же его объял аромат Кириных волос. Андрей подумал, что, возможно, духи тут ни при чём: чистые (и не только в физическом плане) создания должны источать подобные благоухания. Зарывшись лицом в её волосы, он почувствовал, что девушка пошевелилась. Она просунула руку под одеялом, нашла его ладонь и, подтянув, положила себе на плечо. Он придвинулся и заключил её в самые нежные объятия, на которые только был способен. Первый раз он проводил ночь с девушкой в постели и не занимался с ней сексом. Сначала это немного нозило его, но, смирившись, он понял, что такая ночь выпадает всего раз в жизни, а то и реже. Надо наслаждаться. Тем паче, что в душе его зрело нечто гораздо большее, чем простая тяга. Он уже твёрдо знал, что сделает ВСЁ, что в его силах, для того человечка, который мирно дремлет в его объятиях.

Уподобившись слепому и не менее немому року, подступало утро.