Текст книги "Подземка"

Автор книги: Дмитрий Дашко

Соавторы: Михаил Бычков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Глава 6

Ботвинник заявился утром, сразу после семи. Я завтракал: доедал бутерброд, запивая слабеньким чаем. Эх, не пить мне никогда чифиря, заваренного Антоном.

Ботвинник уселся напротив, как раз на месте Игнатова. Оно всё ещё пустовало. Конечно, скоро сюда подселят кого-нибудь из обитателей Двадцатки, но некоторое время придётся жить одному. Последнее, с учетом всех обстоятельств, лучше. Мы с Антохой не один пуд соли вместе съели. Мне его не жутко хватало. Никто не сможет заменить друга, даже такой отличный парень, как Ботвинник.

Димка почувствовал это, заглянул мне в глаза:

– Ты как, Лось?

– В смысле?

– В моральном аспекте. Готов?

– А какая разница? Сказано девку доставить на Центральную, значит, доставлю. Сплавлю с рук на руки и сразу обратно.

– Не хочешь там остаться?

Я пожал плечами:

– На Центральной? Кому я там нужен! Здесь моя деревня, здесь мой дом родной.

– Так ты у нас этот самый… патриот… локального масштаба.

– Вроде того, – кивнул я.

– Ну а девчонку не боишься? Вдруг она фортель какой-нибудь выкинет.

– Тогда это будет последний фортель в её жизни, – пообещал я.

Димка хлопнул меня по плечу:

– Молоток! Продолжай в том же духе. Знаешь, что эта фифа с Козловым ночью сотворила?

Я допил чай, прожевал последний кусок бутерброда и ответил:

– Да откуда ж мне знать-то? Расскажи. Время есть.

Ботвинник хохотнул (это он для меня старался, поднимал настроение, как мог):

– История будет кровавой и драматичной.

– Этим меня не удивишь. Я такого насмотрелся и наслушался. Сам понимаешь…

– Ты меня слушай, не перебивай, – благодушно улыбнулся Ботвинник. – Козлову видать девка запала за душу, вот он и решил воспользоваться моментом, пока она в изоляторе кукует. Решил, что там посговорчивей будет. Грех не воспользоваться. В общем, пришёл он в изолятор, приказал дежурному отпереть дверь и впустить к задержанной. Типа срочно допросить надо. Дежурный, ясно дело, спорить не стал, выполнил, всё что велели. Козлов прихватил с собой бутылочку и давай значит охмурять красавицу прямо в камере. Да видимо перестарался. Она так ему промеж ног врезала, что согнулся наш зам буквой «зю» да так, что не разгибается. Поделом, конечно.

– Поделом, – согласился я.

Димка посерьёзнел:

– Я тебе к чему это всё говорю: ты с этой кралей ухо востро держи. Остерегайся. Она видно баба крутая, чего может – мы с тобой ещё на поверхности видели. Так что береги яйца и всё остальное. Ты меня понял, Лось?

– Допустим, понял.

– Ну, тогда с Богом. Обернись по-быстренькому. К нам в караван новичок один запросился. Надо будет его подготовить, потренировать. Кто ж лучше тебя с этим справится? А там глядишь ещё кого уболтаем. На поверхность в любом раскладе выходить надо, иначе загнёмся окончательно и бесповоротно.

– Загнёмся мы в любом случае, Дима.

– А я что – спорю?! – обиделся Ботвинник – Только мне хочется, перед тем как ласты склеить, ещё чуток атмосферу попортить своим углекислым газом. Так что ты нас не подведи, Саня. Флаг тебе, как говорится, в руки.

Топай.

Я вдруг вспомнил разговор с Доком.

– Дима, слушай, тебе раньше ничего необычного не встречалось?

– В смысле? – не понял старшина.

– На поверхности тебе не попадались обычные с виду вещи, наделённые необычными свойствами?

Ботвинник замолчал. Чувствовалось, что он охвачен внутренней борьбой. Я спокойно дождался её завершения и ни капельки не удивился, когда услышал:

– Встречались, Лось, и не раз. Только я долго внимания им не придавал. Была бы от них польза хоть на грамм, а так… Никчемные игрушки, в основном. Удовлетворил любопытство, Лось?

– Удовлетворил, – нейтральным тоном подтвердил я, понимая, что концовка разговора вдруг пришлась Ботвиннику не по душе.

Пожалуй, далеко не все эти артефакты были однозначно бесполезны, имелись, видать, толковые вещицы, но болтать о них старшина не мог или не хотел.

Перед самым выходом меня перехватил Толик. Он переминался с ноги на ногу и всё хотел что-то спросить, да видимо то ли стеснялся, то ли опасался, что подниму на смех. Наконец решился и заканючил противным голосом:

– Слышь, Лось, тебя ведь всё равно долго не будет. Может, отдашь мне пару зелёных талончиков? Ты ими всё равно не пользуешься…

Я усмехнулся:

– Что, приспичило?

– Ага, – закивал Толик. – Соскучился я по бабскому обществу, да и бабёнки по мне тоже. Только меня без талонов

Сидорыч не пускает, обещал руки-ноги переломать.

– Раз обещал, значит сделает.

– То-то и оно, что сделает. По этой причине я и заглянул к тебе на огонёк. Ну, как – выручишь товарища?

Сидорыч у нас на Двадцатке поставлен заведовать весьма ответственным учреждением. Так повелось, что мужчин на станции (на других, кстати, тоже) в разы больше чем женщин. Очевидно какие-то последствия войны, дополнительные побочные эффекты что ли. Понятно, что такая диспропорция ни к чему хорошему не приводит, вот почему для решения этой проблемы и появились своеобразные улицы красных фонарей, а вернее отдельно стоящие вагончики с податливым женским персоналом. Доступ туда строго по талонам. Сидорыч строго бдит, дабы халявщики не смогли прошмыгнуть никоим образом.

Я воспользовался зелёным талоном всего один раз, когда был совсем молодой и незрелый. Впечатлений хватило надолго, в основном негативных. А совсем интерес пропал после того, как по настоянию Полковника отец девушки, в которую я был тайно и очень сильно влюблён, за повышенный продпаёк для всей семьи устроил туда свою дочь. Мне очень бы не хотелось увидеть Настю «при исполнении».

– Выручу, – сказал я и отдал Толику накопившуюся за всё время стопку зелёных бумажек. Пускай резвится, даже с

Настей. В конце концов, это не моё дело.

– Только с одним условием, – предупредил я.

– С каким? – насторожился он.

– Будет возможность, подкинь Кабанихе чего-нибудь из съестного. Договорились?

Толик просиял:

– Лады. По рукам, Саня?

– По рукам.

Я зашёл в изолятор, велел выпустить девушку. Она с достоинством вышла из дверей. Большинство людей на её месте выглядели бы уставшими и помятыми, но только не она. Выглядела так, будто ночь провела не на жёсткой шконке, а проспала на пуховой перине.

– Голодная? – спросил я.

Девушка промолчала, вместо неё заговорил дежурный:

– Завтракала она. Сам относил.

– Тогда в путь, – резюмировал я. – Только без фокусов, предупреждаю. Если что, буду стрелять на поражение.

Девушка удостоила меня кивком. И то хлеб. Буду считать, что договорились. Убивать такую красоту жалко, конечно, но умереть из-за неё в цвете сил неохота.

Вдвоём дошли до последнего поста, охранявшего выход в туннель. Возле костра приплясывали дрожащие от вечного холода безусые парнишки-охранники, каждому лет по пятнадцать-шестнадцать.

Я показал выданный Полковником пропуск, мальчишки разобрали проход в баррикаде и пожелали счастливого пути.

– Спасибо, ребята, – поблагодарил я. – Себя берегите.

Парни направили луч мощного прожектора вглубь туннеля. Неплохо, хотя бы сотню-другую метров пройдём при относительном освещении. Дальше будут редкие уцелевшие лампы, раскиданные на большом расстоянии друг от друга. И ещё тёмнота, пугающая и опасная.

– Пошли, – сказал я девушке и пошагал первым.

Подставлять спину было не страшно. Сейчас мы связаны одной невидимой цепью. Если у девицы возникнет желание грохнуть меня, она сделает это что спереди, что сзади. Я не сомневался. Ведь это так просто – убить кого-то, а она убивала часто.

Освещённый участок туннеля остался позади. Я включил фонарик. Тусклый свет всё лучше, чем ничего.

Гнетущее ощущение, всегда сопровождающее меня при входе в темноту, исчезло. Идти стало веселей. Мрак порождает чудовищ не хуже, чем сон разума, а если учесть, что мысли иногда материализуются, кто знает, какое из порождений твоей фантазии вдруг выскочит из-за поворота. При свете меньше лезет в голову всякой дряни.

Я зачем-то потрогал щеку. Не брился уже несколько дней. С бородой вроде сподручней, но был у меня давний пунктик насчёт бритья. Обязательно скоблился перед выходом на поверхность. Суеверие что ли.

У каждого из нас своё. Кто-то иконку с собой носит, Димка Ботвинник счастливые носки надевает, я вот небритым наверх не выхожу. Правда, щетина быстро отрастает.

Девушка поравнялась. Она шла мерной походкой, как молодой выносливый человек, полный жизненной энергии. Эх, какие её годы! И какие мои!

– Так и будем молчать? – спросил я и очень удивился, услышав ответ. Думал, меня не удостоят. Всё поведение девушки говорило об этом. Она держалась независимо. Пожалуй, даже слишком. Возможно, в её глазах я был комком грязи, случайно оказавшимся на жизненном пути.

– А о чём говорить-то? – поинтересовалась девушка.

О, уже лучше! Идти молча в тёмном и мрачном туннеле довольно скучно. Возникает вполне нормальное, обоснованное человеческое желание перекинуться парой слов, поболтать, поточить лясы, потравить анекдоты. Надо начать, а потом углубить, как говаривал один нехороший политик. Впрочем, хороших политиков не бывает по определению. Есть сволочи и очень большие сволочи. Тот политик, как мне кажется, относился ко второй категории.

– Начнём с погоды. Сегодня холодно и сыро, как всегда, разумеется. Давай знакомиться. Меня зовут Александр, можно просто Саша, – добавил я. – А тебя как?

– А тебе какое имя нравится… Саша? – спокойно спросила она.

Я понял, к чему она клонит, и решил, что нашёл беспроигрышный вариант. Вдруг зацеплю, вызову на откровенность?

– Мне в детстве кино нравилось про трёх мушкетёров. У д'Артаньяна там любовь была большая, её звали Констанцией. С тех пор это моё любимое женское имя.

– Ну, так и зови меня Констанцией, – фыркнула девушка. – Красиво.

– Знаешь, имя конечно красивое, но выговаривать его долго. Так что от Констанции я воздержусь. Мне ещё диснеевский мультик (ты наверняка не знаешь, что это такое) нравился. «Лило и Стич». Раз тебе всё равно, давай буду звать Лило?

– Лило так Лило, – согласилась девушка. – Зови. Ничего не имею против.

Непрошибаемая она. Даже для тяжёлой артиллерии.

– Тогда слушай меня, Лило, сразу обоими ушами слушай. Путь нам предстоит неблизкий и, если честно, трудный. До ближайшей станции мы с грехом пополам доберёмся. Мне там бывать приходилось. Скажу честно – ничего интересного ты не увидишь. Передохнём и двинем дальше. Теперь главное: на рожон не лезь, мужиков других не цепляй. Я ведь понимаю, что от таких красивых кругом одни проблемы. Было бы неплохо, если бы ты личико своё от чужих взглядов прятала. Придурков на свете полным-полно, кто знает, кому что приспичит? Так что шапочку на глаза надвинь, воротник подними и не фасонь. Если получится – походку смени на что-то менее завлекающее. Можешь чуток горбиться. От тебя не убудет. Если почуешь неприятности, просигналь мне. Буду регулировать.

– Всё? – сквозь зубы процедила девушка.

– Практически. В этом туннеле тропа хоженая, особо опасаться не стоит, а вот перед следующими я тебе другой инструктаж по тэбэ устрою. Там все правила кровью написаны, Лило.

– Ты бы мне лучше оружие дал, – заявила девушка. – Гарантирую, что процентов девяносто твоих проблем как рукой снимет.

– Насчёт этого я подумаю, – сказал я. – Заслужишь моё доверие, будет тебе почёт, уважение и оружие. Пока потерпи.

– Как скажешь, – пожала плечами девушка. – Только, случись что, моя помощь тебе бы не помешала. Да и мне б безопасней было. Что-то твой вид не кажется мне геройским. Как за каменной стеной я себя не чувствую.

– Первое чувство обманчивое, – ухмыльнулся я.

– Возможно, – пробормотала девушка.

Она вскинулась, гордо подняла голову:

– Теперь я кое-что скажу тебе, Саша. Девушка я простая, обхожденьем не испорченная, однако постоять за себя смогу. Не хочешь давать мне оружие – не надо. Сама возьму.

И она поиграла у меня перед носом вороненым стволом «Макарова».

Глава 7

Наверное, я ожидал чего-то подобного, поэтому отреагировал довольно спокойно, дёргаться и вопить благим матом не стал, просто сделал глубокий вдох и выдох и вежливо произнёс:

– Откуда у тебя пушка?

Девушка улыбнулась:

– От того придурка, который ко мне ночью заявился. Он стал приставать, я ему все яйца отбила. Пока прыгал, вытащила у него пистолет. Ничего экстраординарного.

– И он не заметил? – недоверчиво протянул я.

– Само собой. Ему не до того было.

Я протянул руку за пистолетом:

– Отдай. Я его приберу.

Лило отрицательно мотнула головой:

– Даже не думай. Пистолет я оставлю себе. На всякий случай.

Спорить я не стал, признаков агрессии девушка не проявляла, а оружие… лишним оно не будет, это точно.

– Хорошо, – согласился я. – Дело хозяйское. Только в мою сторону больше не направляй. Я человек нервный, могу среагировать неадекватно.

– Интересно, как это – неадекватно? – заинтересовалась девушка.

– Например, вот так, – два быстрых, почти невидимых глазу движения, и пистолет плавно перекочевал ко мне.

Ботвинник мог мной гордиться, его школа.

Я навёл ствол на Лило и тихо сказал:

– Бабах!

– Здорово, – восхитилась девушка. – Классно у тебя получилось!

– А то! – подбоченился я.

Типа знай наших.

– Теперь моя очередь, – вдруг объявила Лило. – На старт! Внимание! Марш!

Через долю секунды пистолет был уже у неё. Мамой клянусь, она проделала это в разы быстрее меня, будто всю жизнь тренировалась. Всё что мне осталось делать – стоять и хлопать глазами.

Девушка стала серьёзной:

– На сегодня хватит, – и убрала пистолет в такое место и с такой непосредственностью, что меня бросило в жар.

Её явно не смущало мужское присутствие.

– Лило, солнышко, – жалобно попросил я, – не делай так больше. Я же не каменный.

– Спасибо за предупреждение, – деловито сказала она. – Теперь знаю: ты нервный и не каменный. Ещё недостатки есть?

– Полно, – заверил я.

– Благодарю за откровенность. Шансы добраться целыми и невредимыми до Центральной тают буквально на глазах.

– А ты точно хочешь туда попасть?

Девушка скучным голосом сказала:

– Можно подумать, моим мнением кто-то интересовался. Тем более, по всем признакам альтернативы у меня нет.

– Логично, – кивнул я. – Не сбежишь по дороге?

– Куда я денусь с подводной лодки? – не сразу ответила Лило. – По-моему тут везде одинаково паршиво. Не вижу смысла сбегать.

– Что есть, то есть. Тонко подмечено. В общем, полагаюсь всецело на твоё благоразумие.

Я задал главный вопрос, тот, который интересовал меня ещё с момента первой встречи:

– Прости за бестактность, но кто ты на самом деле? Ставлю три рожка от «Калашникова» против твоего поцелуя, что ты не из наших.

– Конечно, не из ваших. Я на Двадцатке первый раз в жизни была, – удивилась девушка.

– Я в смысле, что вообще не из наших, не из «детей подземелья». Странная ты какая-то. Я всяких видел, но ты особенная. Так что, сделаешь милость – расскажешь, кто ты и откуда?

– А вот это, Саша, уже не твоего ума дело, – сказала как отрезала Лило и враз поскучнела.

Больше эту тему мы не затрагивали. Собственно и разговор практически сразу разладился. Дальше шли молча, думая каждый о своём. Мерно шагали по чёрным деревянным шпалам, осторожно перебирались через препятствия. Темп поддерживали хороший.

Длиннющая кишка туннеля всегда полна загадочных звуков: одни можно определить, идентифицировать, разложить по полочкам, другие нет. Только звук человеческого голоса кажется близким и родным. Услышав эхо далёкой перебранки, я даже обрадовался. До Девятнадцатой было рукой подать. Там тепло от костров, свет и люди. То, чего нам так не хватало в туннеле.

Путь преградила баррикада. С самой верхотуры зычно окликнули:

– Стой, а не то буду стрелять.

Мы подчинились. На нас направили прожектор, осветили лица.

Я зажмурился.

– Вы кто такие?

– Мы с Двадцатки. Я Лосев Александр, девушка со мной. Мы идём на Центральную.

– Далеко ж вы собрались. Документы, надеюсь, есть?

– Есть, конечно, – я издалека помахал удостоверением. – Этого хватит?

Вот ведь как оно бывает: бюрократия не вымерла даже после апокалипсиса. И здесь без нужной бумажки далеко не утопаешь.

– Ближе покажи, – приказали мне.

– Нет проблем. Смотрите на здоровье.

Очевидно, документы убедили охрану, что большой опасности для их станции мы не представляем.

– Заходите. Только без лишних движений, – предупредили нас.

Кто был хотя бы на одной из станций, можно сказать видел все. Во всяком случае больших различий между

Двадцаткой и Девятнадцатой не наблюдалось, разве что тут основная часть народа проживала в поезде, стоявшем в тупике, а остальные обретались на перроне, который был густо заставлен палатками как сочинский пляж шезлонгами отдыхающих в купальный сезон.

– Не забудьте отметиться у коменданта, – строго сказал дядька в ушанке и белом армейском караульном тулупе, бывший на посту за старшего. – Знаете, где искать?

– Найдём, – заверил я. – Я тут не в первый раз, что и где помню.

– Тогда ладушки, – пробасил дядька. – Топайте.

Лило воспользовалась моим советом, надвинула шапку на брови, подняла высокий воротник куртки и слегка сгорбилась. Теперь она больше походила на мешковатого подростка, чем на красивую женщину, однако фигура её продолжала излучать повышенный магнетизм. Охранники проводили Лило заинтересованным взглядом. Чует моё сердце, хлебну я ещё с ней.

Регистрация у коменданта заняла не больше минуты. Мрачный, всем недовольный тип, узнав, что станция не является конечной целью нашего маршрута, хмыкнул:

– Э, ребята, боюсь, придётся вам тут задержаться.

– А в чём дело? – округлил глаза я.

– Не повезло вам, а может и повезло. Это, смотря с какой стороны посмотреть, конечно, – стал философствовать комендант. Правда почти сразу он спохватился, и разговор снова вырулил на интересующую нас тему:

– Короче тут такое дело: плывун у нас был, почитай полтуннеля затопило. Откачивать неделю, а то и все две будем.

– А чего остальные станции не предупредили?

– Так это недавно случилось. Но мы по телефону уже почти всех обзвонили. На Двадцатку я сам звонил. Вас видать предупредить не успели.

«Или не захотели» – подумал я. От Полковника можно было ждать любой пакости.

– И что же нам делать?

– Можете обратно повертать, можете и тут покантоваться. Если найдётся чем заплатить, выделим вам и место, и пожрать чего.

Возвращаться, если честно не хотелось. Дурная это примета, а мы, поисковики, народ суеверный. Нам любая страховка пригодится. Даже такая. Прикинув за и против, остановился на единственном устраивающем варианте. Понятия не имею, что думала на этот счёт моя спутница, но пока ответственность лежит на мне, моей голове и болеть.

– Откачка воды точно займёт неделю-две? – спросил я.

Комендант сделал неопределённый жест:

– Спроси что полегче, парень. Я не инженер. Могу, разумеется, свести с кем надо, но предупреждаю заранее: у них семь пятниц на неделе. Видать правду мне мама говорила: чем умнее человек, тем дурнее. Сначала сказали, что понадобится неделя, потом сообщили, что две. Не удивлюсь, если придут и месяц попросят. Тут, ребята, что будет, то будет. Я вам гарантий дать не могу. Вы мне главное скажите: надумали оставаться? Если да, похлопочу об устройстве.

Ежели нет, ступайте с Богом. Держать никого не будем.

– Остаёмся, – заявил я.

– А насчёт платы? – забеспокоился собеседник.

– Не волнуйтесь, чего-нибудь найдём. Договоримся.

– Вот и чудненько, – довольно потёр руки комендант.

Похоже, он получал процент со сделок.

– Я вам сейчас Шибздика кликну. Он и оформит вас в лучшем виде. Вы пока у меня посидите.

Комендант оставил нас. Я сел на деревянную скамейку, откинулся головой к холодной стене. Лило предпочла остаться на ногах.

Ждать так ждать. Я привык, что ничего не бывает без сучка без задоринки. Обязательно будут накладки. Они просто неизбежны при нашем образе жизни. Тем более что пребывание под одной крышей с весьма очаровательной особой сулит некоторые нечаянные радости и вытекающие из них приятные последствия. Очевидно, крамольные мысли не преминули отразиться на моём лице. Лило нахмурилась и угрожающе произнесла:

– Даже не мечтай, Саня.

Я даже закашлялся от неожиданности. Есть на свете птица обломинго. Она только что помахала мне крылом и с курлыканьем унеслась ввысь.

– Да я ни о чём и не мечтал, – зачем-то стал оправдываться я.

– Позволь тебе не поверить, – усмехнулась девушка.

Спасло меня от пунцовых пятен позора появление коменданта с ещё одной особью предположительно мужского пола.

Шибздику на вид было между двадцатью и восьмидесятью. Ростом он понятно не вышел, телосложением тоже. Бывают такие: тронешь пальцем – выбьешь дух.

– Это наши гости, Шибздик, – наставительно проговорил комендант. – Позаботься о них: предоставь кров и пищу.

– Не беспокойтесь, эль команданте, – с латиноамериканским темпераментом затараторил новый субъект. – Всё будет как в лучших домах Ландона, – последнее слово он произнёс с ударением на первую гласную.

Уже на перроне Шибздик спросил:

– Вас как обустроить: с пониженным комфортом, повышенным или в номере для новобрачных?

– А ты по-человечески объясни, – попросил я. – Чтобы мы поняли.

Шибздик щёлкнул пальцами как волшебник, вызывающий ковёр-самолёт, и вылил на нас целый ушат словесного поноса:

– По многочисленным просьбам трудящихся объясняю: номер для новобрачных предусматривает в себе аж две койки в специально переоборудованном под спальный вагоне. Царские хоромы, элегантная роскошь. Незабываемое наслаждение.

Расстояние до ближайших соседей значительно дальше вытянутой руки, тёпло и уют гарантируются. Цены заоблачные, кусачие, но справедливые.

– Дальше, – сказал я.

– Вариант намбер ту, классический. Комфорт выше всяких похвал. Отдельно стоящая палатка. Вам никто не помешает, пока вы не будете никому мешать. Тепло относительное, но двое молодых людей разного пола, оказавшись в пленительной близости, способны вырабатывать такую уйму энергии, что даже вечная сибирская мерзлота начинает таять.

А если что-то пойдёт не так, к вашим услугам всегда будут спальники. Как вам? – прервал рассказ Шибздик.

– Огласите весь список, пожалуйста, – попросил я.

– О, третий вариант для истинных ценителей романтики. Ничто так не объединяет влюблённые сердца, как дни и ночи, проведённые возле костра. Достаточно бросить на пол пару толстых одеял, и вы можете возлежать рядом с весело потрескивающим пламенем, глядеть на прыгающие огоньки и наблюдать, как тянется к расписному потолку струйка дыма.

Только тогда вы сумеете осознать, что такое счастье. Единственный минус – топливо вам придётся добывать самостоятельно, но если вы знакомы со сведущими людьми, а я, безусловно, отношусь к очень узенькой прослойке таковых, можно ни о чём не беспокоиться. Немного комиссионных, и вечный огонь вашей любви никогда не потухнет. Вот собственно и всё. Чего-то другого предложить вам я просто не в состоянии.

– Вариант два, с палаткой меня устраивает, – объявил я, после того, как ознакомился с расценками.

Учитывая, что куковать здесь придётся неопределённое время, от люкса для новобрачных пришлось отказаться, а ночёвка возле костра могла навлечь лишние неприятности и прочие побочные эффекты.

Как нормальный опытный поисковик я таскал при себе кучу полезных вещей, которые могли пригодиться в расчётах на любой станции, поэтому Шибздик без оплаты не остался. После продолжительного торга мы пришли к паритету. Я заплатил ему за неделю вперёд. Таким был минимальный срок, озвученный комендантом. Что будет дальше, посмотрим.

– Пройдёмте к апартаментам, – позвал Шибздик.

Палатка грязно-серого цвета стояла почти на самом конце перрона. Последние жильцы покинули её недавно, внутри пахло потом и плохо приготовленной пищей. Я выбрался наружу и осмотрелся. Неподалёку бренчали посудой кашеварившие соседи: милая пара интеллигентного вида. Он – худощавый длинноволосый очкарик, с ним девушка с короткой стрижкой и подслеповатыми глазами. Похоже, свои окуляры она то ли разбила, то ли потеряла. Оба приветственно помахали руками. Я дружелюбно улыбнулся.

– Как вам тут? Нравится? – поинтересовался Шибздик.

– Сойдёт, – резюмировал я.

– Если что-то понадобится – обращайтесь. Меня тут каждая собака знает. Где искать – подскажут, – сказал он.

– Договорились.

Я знал массу вариантов, как сделать палатку тёплой и максимально комфортной, и воспользовался всеми сразу.

Внутри стало хорошо. Лично мне – точно.

– Милости прошу к нашему шалашу, – пригласил я Лило. – Добро пожаловать или посторонним вход запрещён.

– И как тебя понимать?

– Да никак. Забирайся.

Девушка отодвинула завесу полога в сторону, опустилась на четвереньки и заползла внутрь, огляделась. Лицо её было непроницаемым, узнать, о чём она думает сейчас, не представлялось возможным.

– Дом, милый дом, – сказал я. – Мальчики налево, девочки направо.

Лило послушно заняла правую половину, влезла в спальный мешок, немного покрутилась и затихла.

– Как тебе – удобно? – покровительственным тоном спросил я.

Всё-таки глубоко в нас, мужиках, укоренилась привычка опекать слабый пол, никуда от неё не денешься. Особенно, если ты молодой и неженатый.

– Нормально. Бывало и хуже, – отозвалась девушка.

– А лучше?

– Лучше тоже бывало.

Мой живот предательски забурчал. Бутерброды давно переварились, я проголодался.

– Есть будешь?

– Не откажусь.

Я открыл банку тушёнки, мы наскоро перекусили. Ела она очень аккуратно, будто провела полжизни в пансионате для благородных девиц. Покончив с едой, я вытер руки об штаны и объявил:

– После вкусного обеда по закону Архимеда полагается поспать.

– Мне не хочется спать, – шепотом сказала девушка.

– Можешь просто лежать с закрытыми глазами. Я не возражаю.

Лило демонстративно хмыкнула, но смолчала. Я прилёг рядом, услышал её ровное тихое дыхание. Спальник скрадывал контуры тела, но я дал волю фантазии, представил всё как на яву и плотоядно улыбнулся. Захотелось потрогать, погладить. Рука непроизвольно потянулась…

– Будешь приставать – убью, – процедила сквозь зубы девушка.

– О'кей, – согласился я. – Только это и к тебе относится.

– Не поняла, – приподнялась на локтях девушка.

– Ну, в смысле, если будешь ко мне приставать, я тебя тоже убью, – пояснил я. – Спокойной ночи.

Помедлив, добавил:

– Да, если ты и на самом деле голем, не ешь меня, пока я сплю, пожалуйста. Я невкусный..