Текст книги "Талисман гномов"

Автор книги: Дмитрий Данилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Наша фирма 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший' предлагает вам уникальный шанс стать счастливым обладателем потрясающего набора для пикника на лоне природы. Мы предлагаем вам пять комплектов очень простых по функциональности, но совершенно незаменимых в любых условиях. В эти комплекты входят…

– А Бумберы старшие выходят из моего кабинета и идут на…

– Младшие, сэр, – прервал меня коммивояжер.

– Что младшие? – не понял я.

– Бумберы, сэр, – вытер пот с лица коммивояжер. – Это я – Бумбер младший, партнёр фирмы, образованной почти двести пятьдесят лет тому назад…

– Двести пятьдесят лет? Столько не живут…

– Что вы, сэр. Мы Бумберы сотрудничаем с Гюнтерами только пять лет, но уже успели добиться таких успехов в коммерции, что совет директоров включил нас в свой состав.

– Не уверен, что могу назвать вашу фирму солидной, потому что впервые вижу у себя на пороге члена совета директоров, пытающегося мне всучить корзинки для пикника.

– Это не просто корзинки, мистер, – заученно забормотал коммивояжер, не забывая об обязательной улыбке, которой грош цена в торговый день. – Это настоящее произведение искусства, обладающее совершенными формами и дизайнерским изыском. Мы предлагаем вам пять цветовых гамм на выбор: красную, синюю, зелёную, розовую и жёлтую.

С этими словами он предъявил мне образец товара – большую прямоугольную коробку розового цвета.

– Для удобства мы снабдили наши изделия очень прочными складными ручками. Смотрите, я нажимаю на кнопку и опля тут же выскочили ручки. Видите, как всё просто и удобно? Мы продумали до мелочей. Возьмите набор, в который входит высокопрочная посуда, ложки, вилки…

– Отстань от меня. Я ничего не покупаю.

– Подумайте, сэр. Если вы возьмёте любой из наборов, то получите хорошую скидку на второй экземпляр. Более того – купите у нас на складе три набора, и мы подарим вам ещё два совершенно бесплатно!

– Что я буду с ними делать? Я же сказал, что не собираюсь у тебя ничего брать, даже если ты голышом спляшешь на моём столе.

– Постойте, сэр, я предложу вам в дополнение к заказу эксклюзивный кухонный нож элегантной формы. И заметьте, совершенно бесплатно. Это будет подарок от фирмы.

Он протянул мне нож. Я бросил один взгляд на лезвие и с усмешкой спросил:

– Нож из Бихара?

– Совершенно верно. Тонкая работа самых известных мастеров Бихара, с которыми наша фирма поддерживает давние партнерские отношения!

Тогда я изрёк с видом самодовольного умника:

– В Бихаре делают две разновидности ножей: лучшие в мире и самые дерьмовые. Этот нож второго типа. Им даже зарезаться невозможно.

Бумбер младший печально вздохнул:

– Хорошо, мистер. Вас не устраивает наш товар, но, возможно, вы измените решение со временем. Возьмите рекламный плакат. В нём указаны достоинства товара, который предлагает фирма 'Гюнтер, Гюнтер и Бумбер младший', там есть наш адрес. Вдруг вы передумаете…

Я взял листовку только чтобы отвязаться от чересчур назойливого коммивояжера, и он весьма довольный собой отправился искать в коридоре новых жертв. Теперь я понимал причину гнева адвоката.

В конце коридора располагался офис бывшего пехотного полковника. Больше всего на свете полковник не любил свою жену и коммивояжеров. Жена его частенько поколачивала, а накопившуюся злость полковник срывал на забредавших к нему от случая к случаю торговых агентах. У него был именной пистолет, надеюсь, он пристрелит этого Бумбера. Если не хватит патронов, я лично сбегаю в оружейную лавку.

Меня ждала баронесса фон Борменталь. Я доехал на кэбе до бульвара, за которым находилась территория её владений, и последние сто метров преодолел пешком. Туман не успел рассеяться, и мне удалось подойти к дому баронессы вплотную. Однако вскоре я был вынужден остановиться и перевести дух: возле парадного входа стояли две кареты – полицейская и 'Скорая помощь'. Туда-сюда сновали несколько человек, среди них я углядел знакомого мне филера по имени Димсон. Он разговаривал с полицейским невысокого роста, в котором я узнал Питкина, выполнявшего в полиции роль эксперта по отпечаткам пальцев. Когда-то с его помощью меня чуть было не упекли за решётку по ложному обвинению. В руках у Питкин держал свой знаменитый саквояж из крокодильей кожи. Я даже знал, что находится в этом саквояже: подушечка с чернилами, чистые листы бумаги, увеличительное стекло, порошок, которым посыпают место предполагаемого нахождения отпечатков и специальная кисточка.

Димсон закончил беседу и направился в мою сторону. Меня он пока не видел. Я дождался, когда филер отойдёт на приличное расстояние, и нагнал его в два прыжка.

– О, мистер Гэбрил, – удивился Димсон. – Что вы здесь делаете?

– Гуляю. Я люблю пройтись по утренним улицам. В это время в голову приходит масса интересных мыслей.

– Да? А у меня по утрам голова гудит как чугунный колокол. Наверное, мне пора в отпуск. Вам везёт: вы работаете на себя, делаете, что хотите и когда хотите. А мне вот пришлось выехать на место преступления…

– Да что вы говорите? На место преступления!

– Да. Не успел смениться с дежурства и тут – на тебе! Полицейские сообщили, что в доме баронессы произошло убийство, пришлось срочно выехать. Нашу службу всегда вызывают, если убьют кого-то из аристократов.

– Неужели здесь произошло убийство? – заинтригованно произнёс я. – И кто жертва?

– Баронесса фон Борменталь. Ей перерезали горло и знаете кто?

– Откуда?

– Действительно: откуда? Дело раскрыто. Баронессу зарезал её муж – барон Игорь фон Глерн.

– Муж?!! А зачем это он сделал? – удивился я.

– Думаю из ревности. Баронесса была представительной женщиной, и у неё хватало поклонников. В бумагах Игоря нашли любовные письма от одного из них. Это указывает на то, что барон узнал о проделках баронессы, вышел из себя и решил ей отомстить таким вот способом. Как вам мотив?

– Мотив, конечно, хороший…

– То-то и оно!

Интересно. Убийство из ревности не такая уж редкость. По статистике половину преступлений в столице совершают ревнивые мужья или жёны, но вот перерезать горло, как обычно делают наёмные убийцы… Здесь что-то не так.

– А сам убийца? Он сознался?

– Какое там! – махнул рукой Димсон. – Жуткий псих. Кричит, что невиновен, хотя все улики указывают на него. Мы нашли в его секретере любовную переписку баронессы. Это свидетельствует о том, что барон знал об интрижках жены. Два дня тому назад он с ней страшно ругался. Горничные слышали, как барон грозился убить баронессу, если она не прекратит наставлять ему рога.

– Ну, как правило, между словами и делами очень большое расстояние, – неуверенно протянул я.

– Мы бы так и подумали, но полиции очень повезло. Кроме мотивов нашлись и улики, указывающие на личность убийцы. После того, как барон зарезал свою жену, он, стал спускаться по лестнице со второго этажа, где находилась спальня баронессы, случайно поскользнулся на ступеньке и упал, да так сильно, что потерял сознание. Таким его и обнаружили слуги. Возле барона лежал окровавленный нож – видимо выпал во время падения. Мы установили, что баронесса была зарезана именно этим ножом. На ноже нашли отпечатки пальцев фон Глерна. Этого вполне достаточно для того, чтобы обвинить барона в убийстве: преступников казнили и с меньшим набором улик. В общем, обычный криминал, семейная ссора на почве ревности. Служба безопасности умывает руки. Нам тут делать нечего, пускай полиция доводит дело до суда. Будь барон хоть трижды аристократом, от виселицы ему не отвертеться, это уж как пить дать!

– Понятно, – протянул я. – А кто из полицейских занимается убийством?

– Я ждал приезда лейтенанта Морса, но его никак не могут найти. Обыскали и дом и места, в которых он любил бывать, но без успеха. Морс как в воду канул. Придётся писать рапорт на имя полицейского суперинтенданта – пускай наведёт в своём хозяйстве порядок, – на физиономии Димсона появилась довольная улыбка. Служба безопасности и полиция находились в постоянных трениях и при каждой подходящей возможности стремились уесть друг друга.

– Ну, счастливо, Димсон. Удачи вам и роста в карьере.

– Спасибо. Кстати, насчёт карьеры – я теперь младший следователь. Это означает прибавку в жаловании на два золотых рилли в месяц, правда и со службы теперь можно вылететь в два раза быстрее. Господин Брутс лентяев и дураков не терпит, – улыбнулся довольный тем, что ему не пришлось влезать в расследование убийства, Димсон и ушёл к стоянке кэбов. Служебная карета ему видимо не полагалась.

Я почесал в затылке. Убийство баронессы не выглядело случайным, особенно учитывая характер его совершения. Мне почему-то показалось, что смерть Болванчика и гибель баронессы являются звеньями одной цепи. Я не имел доказательств, но интуитивно чувствовал, что, скорее всего, эти люди погибли от рук одного убийцы. Тогда круг подозреваемых сужается до графини Де Сток и таинственной незнакомки. Посмотрим, что принесёт мне Лиринна по поводу графини. Если эльфийка вытянет пустышку, тогда придётся вплотную заниматься третьей клиенткой. Я обязан проверить все варианты.

Димсон выложил кучу полезной информации. Я не удивился его словоохотливости: он, скорее всего, связывал меня со своим непосредственным начальником старшим следователем королевской службы безопасности Ангером Брутсом и поэтому не считал нужным себя сдерживать. К тому же убийство проходило не по его ведомству.

Послышался цокот конских копыт по мостовой. Я прижался к ближайшему дереву и услышал, как в нескольких шагах остановился экипаж. Из него доносилось чьё-то невнятное бормотание. Потом распахнулась дверь, и из экипажа кубарем вылетел человек. Он приземлился на вытянутые вперёд руки, ругнулся и, жалобно причитая, встал.

Из экипажа послышался громкий презрительный голос:

– Получил?

– За что ты так со мной, Али? Разве я мало сделал тебе добра?

– Скажи спасибо, что я тебя не убил. Ты жив, только потому, что не отработал и десятой доли тех средств, что я вложил в твои погоны. Делай что хочешь, но чтобы завтра деньги были у меня.

Человек распрямился. Я сквозь туман разглядел, что на нём был полицейский мундир с эполетами лейтенанта.

– Али, я клянусь тебе – это был не я. Проверь своего человека – он лжёт.

– Я с ним переговорю по возвращению, – пообещал Толстый Али (а это действительно был он). – Но я верю ему больше чем лживому полицейскому. Ищи деньги, Морс, ищи, где хочешь.

– Али, я найду и убью скотину, ограбившую тебя. Дай мне допросить этого Гвоздя. Ты же знаешь, как я умею это делать.

– У меня есть специалисты ничуть не хуже тебя. Пока, Морс. Топай на службу и никому не говори, где провёл эту ночь, иначе пожалеешь о том, что родился на свет. Ты меня понял, Морс?

– Понял, – зло бросил лейтенант и, пошатываясь, побрёл дальше.

Дверца захлопнулась, экипаж укатил.

Морс выругался и в сердцах пнул урну, стоявшую возле бордюра. Та со страшным шумом отлетела в сторону и, громыхая, исчезла в тумане.

– Проклятье, ну что за жизнь! Пашешь как проклятый на толстого ублюдка, не разгибаясь, а вместо благодарностей получаешь побои! Ну и сволочь, этот Али, – ожесточённо бормотал Морс. – Сам деньги прошляпил, а на меня свалить хочет. Погоди, толстая морда, я придумаю, как с тобой сладить. Ты у меня в ногах ещё валяться будешь.

На шум прибежал один из копов, стоявших возле особняка баронессы. При виде Морса он поразился:

– Лейтенант, сэр, что с вами случилось? У вас синяк во весь глаз…

– Заткнись, – противно взвизгнул Морс. – Почему своевременно не доложили о происшествии? Убили аристократку, а я обо всём узнаю последним. Почему, я тебя спрашиваю…

– Сэр… – испуганно пролепетал коп.

– Что сэр? – взъярился Морс. – Развели тут бардак! Мало вас лупцевали. Вы меня вчера о премии спрашивали. Вот вам премия! – лейтенант показал напуганному копу кулак и пошёл к особняку.

Меня они не видели.

До визита людей Толстого Али оставалось меньше двух часов, я снова поехал к дому Гвенни. Мне предстояло второе перевоплощение в совершенно другого человека. Надеюсь, Мила снова окажется на высоте. Что она там говорила про суслика?

Глава 5

В которой Толстый Али снова лишился денег, а я приступил к поискам загадочной третьей клиентки Дебби

Гвенни и его спутницы как раз вернулись из пробежки по магазинам. Теперь можно смело вести вашу девушку за покупками – в лавках всей округи будет пусто, хоть шаром покати. Я уже успел дважды сосчитать, сколько фонарных столбов на улице и постриженных кустов на лужайке перед домом Гвенни, а мой приятель всё ещё бегал как заведённый, снимая очередной узел с просевшей до самого низа грузовой повозки. Сдаётся мне, что по дороге сюда, эта повозка выворотила осевшим днищем кучу камней из мостовой. Теперь мэрии придётся в очередной раз раскошелиться на ямочный ремонт дорог.

– Гэбрил, чего ты пялишься, лучше помоги, – раздражённо пробурчал Гвенни, сгибаясь под чем-то очень тяжёлым.

– Ты хочешь, чтобы я сорвал себе поясницу?

– Нет, просто мне противен твой праздный вид.

– Ладно, Гвенни, я помогу тебе, только не говори потом, что я не предупреждал.

С этими словами я отобрал у него узел и пошёл в дом. Там уже вовсю хлопотали девушки, командуя дворецким и кухаркой. Дебби и Мила настолько вошли во вкус, что не заметили, как быстро стали противоречить друг другу и отдавать взаимоисключающие распоряжения. Сбитая с толку, прислуга не знала, за что хвататься в первую очередь.

– Привет девчонки, – поздоровался я, скидывая груз на пол. – Не знаю, что вы тут затеяли, но когда Гвенни это увидит, мы можем его потерять.

– Думаю, что обойдётся. Гвенни крепкий мужик – он стойко перенёс на ногах известие о том, что мои животные переедут сюда вместе со мной, – сообщила Дебби.

– Даже так? – удивился я. – Вы собрались жить вместе?

– Да.

– И чья это была инициатива?

– Гвенни думает, что его.

– А на самом деле?

– Моя, конечно.

– Понятно. А как же ваши зверушки? Гвенни любит рыбок; ваша кошка, уверен тоже, но вряд ли платонически.

– У меня очень умная кошка.

– Значит, она будет ловить аквариумных рыбок удочкой?

– Гэбрил, вы хотите со мной поссориться? – сурово спросила Дебби. – Не советую.

– Что вы, Дебби! Мы ведь будем дружить домами?

– Возможно, – без особой уверенности в голосе произнесла девушка.

В комнате появился нагруженный как верблюд Гвенни. Он сбросил узел и тяжело вздохнул. В воздухе запахло терпким мужским потом. Дамы сморщили носики.

– Что у тебя там такое в узле? – поинтересовался я, чтобы сменить тему.

Гвенни вопросительно посмотрел на подружку. Дебби задумчиво вскинула голову кверху.

– Я точно не помню, но, кажется, что-то жизненно необходимое.

– Там медные подсвечники и подносы для посуды, – сообщила Мила, заглядывая в какую-то бумажку. – Дедушка просил купить.

– Зачем вам столько этого барахла? – удивился я. – Алур собрался открыть ночную забегаловку?

– Да нет, – замялась волшебница. – Вообще-то он просил купить один подсвечник и один поднос, но я решила, что запас карман не тянет.

– То есть всё, что старик заказывал в одном экземпляре, ты купила в нескольких?

– Да, а что? – Мила недоумённо округлила глаза.

– Собственно ничего. Старик никогда не отличался скупостью, но побурчать – хлебом не корми, а ты ему подкинула отличный повод.

– Я знаю. Когда он в очередной раз читает мне нотацию, я делаю вид, что слушаю, а сама в это время, думаю о посторонних вещах.

– Знакомая привычка. Надеюсь, что ты подхватила её не от меня.

– Что ты: сама догадалась, – фыркнула Мила.

– Получается, что мы мыслим с тобой одинаково.

– Здорово! Я тоже могу стать частным сыщиком? – осведомилась девушка.

– А разве ремесло волшебницы хуже?

– Не знаю, мне не с чем сравнивать, – потупилась Мила.

– Тогда и не стоит, – произнёс я таким тоном, словно только что сделал важное открытие.

В это время Гвенни и его подружка затеяли шумную возню на середине комнаты. Они стали растаскивать мебель по углам, освобождая пространство.

– Чем это вы занимаетесь, ребята? – изумлённо пробормотал я.

Это же, как надо было влюбиться, чтобы позволить делать перестановки в собственном жилище, где у Гвенни облюбован каждый уголок?

– Не видишь, что ли – место высвобождаем, – заявил мой приятель.

– Здесь и так достаточно места, чтобы разместить королевский оркестр в полном составе.

В королевском оркестре около двухсот музыкантов. Когда они играют – слышно даже в Бихаре, а во время внеплановых ночных репетиций перед ответственными концертами не спит весь город.

– Оркестр – не оркестр, но рояль мы поставим, – гордо отозвался Гвенни.

– Ты же и так в опере бываешь чаще, чем на работе, зачем тебе дома рояль?

– Гэбрил, в отличие от тебя, Дебби просто обожает музыку, – с нежностью произнёс Гвенни. – Мы будем музицировать вместе.

Я с горечью покачал головой:

– Музицировать они будут. Бедные соседи… Смотри, чтобы они вас ненароком не побили.

– Пусть только попробуют. Я думаю, что Гвенни сумеет нас защитить, – не без гордости произнесла Дебби, взлохматив прическу моего приятеля. Сейчас голова Гвенни походила на пучок торчащей в разные стороны соломы.

Я догадался, откуда взялась эта гордость в голосе Дебби: вряд ли её жених упомянул о моём вкладе в возвращение денег. Но я был не в обиде на Гвенни: иногда мужикам приходится распушать перья.

– Слушай, Мила, а как ты повезёшь всё это добро домой? – спросил я, оглядев кучу узлов, раскиданных по комнате.

– У меня на завтра заказан фургон из агентства доставки. Гэбрил, тебе не кажется, что мы теряем время?

– Ещё как кажется, но вам было не до меня.

Пришла пора приступать к следующей фазе одурачивания Толстого Али. Итак, мне снова предстояло перевоплотиться. Я придумал трюк, который совсем собьёт с толку парней толстого ростовщика. Сложно загадывать, чем закончится эта авантюра, но скучать никому не придётся.

Гвенни увёл улыбающуюся до ушей Дебби на второй этаж, вряд ли для того, чтобы показать ей коллекцию гобеленов. Дворецкий и кухарка отправились зализывать душевные раны, нанесённые им чересчур энергичными дамами. Мы с Милой остались вдвоём на первом этаже.

– Чью личину ты выбрал на этот раз, Гэбрил?

– Ты его всё равно не знаешь. Мила, постарайся передать всё, что у меня появится в голове, до мельчайших подробностей.

Я закрыл глаза, сконцентрировался на выбранном образе. Последний раз я видел этого типа полтора года тому назад. Он мог измениться, но вряд ли радикально. Для начала мне пришлось визуально уменьшиться в росте сантиметров на пятнадцать, затем добрать семьдесят килограммов весу, отрастить складки тройного подбородка, огромные щёки, расположившиеся на плечах как эполеты у офицера, мясистый нос картошкой. Руки превратились в дряблые студни, ноги оформились в слоновьи лапы. Живот свесился за поясной ремень. Фигурой я теперь напоминал грушу, поставленную кверху кисточкой. Не мужик, а самый жуткий ночной кошмар женщин!

Красный как рак Гвенни, спустился с лестницы между этажами, как раз вовремя, чтобы оценить труды ученицы старого мага.

– Гэбрил, что она с тобой сделала? В кого ты превратился?

– В Толстого Али собственной персоной. Разве вы незнакомы?

– Знакомы, но ты упустил несколько важных деталей.

Раз, и мои уши заколыхались лопухами, два, и на лбу кляксой расплылась обширная лысина. Я взглянул на себя в зеркало, и чуть было не отшатнулся.

– Про уши, спасибо, не учёл, а когда толстяк успел облысеть? Я его таким не помню.

– Это ему, говорят, новая жена плешь проела. Он уже полгода с лысиной ходит, париками демонстративно не пользуется. С его деньгами можно позволить себе и такую фигуру, и такую причёску, вернее её отсутствие – всё равно женщины вокруг него как бабочки роятся.

– А одевается он как?

– Сейчас расскажу. Держись крепче, Гэбрил.

Выяснилось, что одевался толстяк в двубортные костюмы свободного покроя красного цвета с белыми крупными горошинами.

– Слушай, Гвенни, я в таком наряде на жука похожу…

– Да ты сам тот ещё жук.

– Ну, спасибо…

– Не обижайся, Гэбрил. Я хочу, чтобы ты выглядел как можно достовернее. Что поделать, если у Али настолько дурной вкус.

После того, как перевоплощение было закончено, мне предстояло ещё выбраться без свидетелей из дома Гвенни. Здесь нам пригодился запасной выход, ведущий на почти пустынную улицу с редкими домами. Я выбрался на неё и побрёл (а со стороны, наверное, казалось, что покатился как колобок) к стоянке для кэбов. Чтобы как следует замести следы, мне пришлось трижды менять кэбы, кружась по всему городу. Разумеется, с моей новой внешностью и с более чем заметным нарядом я был повсюду виден как на ладони. Однако если кто-то взялся бы проследить маршрут моего передвижение, его ожидало бы большое разочарование – я не зря ел свой хлеб частного сыщика.

Третий кэбмен вёз меня из такого глухого уголка города, что там могло затеряться стадо мамонтов.

Сегодня Толстый Али прислал сразу пятерых громил. Очевидно, его уважение к персоне Лиринны росло с каждым днём. Возглавлял процессию ходоков за чужими деньгами всё тот же вездесущий Гвоздь. В этот день он выглядел как близкий родственник лейтенанта Морса: и того и другого роднил одинаковый, огромный, на пол лица синяк под глазом. Очевидно, парочка побывала в руках одного специалиста.

Пятеро бандитов исчезли в чреве нашего офисного здания. Я разглядывал парадный вход через мутное окошко кабины кэба. Туда-сюда сновали люди, погружённые в мирки личных проблем. Кое-кто с надеждой поглядывал на наш кэб, надеясь, что он пустует.

Кэбмен, за большие деньги смирившийся с экстравагантным пассажиром, терпеливо сносил мои дурацкие капризы и постоянные изменения в маршруте. До этого ему пришлось постоять десять минут возле морской школы, пока я делал вид, что очень интересуюсь голубями, клевавшими крошки возле памятника в виде гигантского якоря. По традиции, сложившейся у выпускников училища, каждый новоиспечённый мореход обязан был проделать с этим якорем какую-нибудь выдающуюся пакость, однако руководство учебного заведения и полиция относились к мелким пачкунам снисходительно. В конце-концов каждый второй выпускник мореходки происходил из знатного дворянского рода, и у перестаравшихся копов могли возникнуть неприятности самого разного характера.

В голову пришла забавная мысль: согласился бы я променять бурную жизнь на суше на морские приключения? Будь я помоложе, то кто его знает, однако сейчас бросаться из крайности в крайность, пожалуй, не стоило.

Из прохода показалась вся пятёрка. Бандиты с подозрением посмотрели на проходивший мимо полицейский наряд, но копам не было до них никакого дела. Преступники и полиция давно научились жить в симбиозе, потому что зависели друг от друга как акулы и рыбы-прилипалы.

Эти пятеро прикатили сюда на наёмном фургончике. Я дождался, пока они поравняются с моим кэбом, а потом приоткрыл дверцу и стал с кряхтением спускаться. При виде колыхающихся жирных телес, облачённых в до боли знакомый жучиный наряд, бандиты оцепенели.

Я с трудом выбрался из кэба. Если бы на моём месте оказался настоящий толстяк Али, кабинка должна была бы подпрыгнуть кверху, как снаряд, выпущенный из рогатки. Но этого не произошло. Поставьте меня на весы, и грузики укажут мои стандартные семьдесят девять килограммов, хотя, благодаря заклятию личины, в настоящий момент внешне я мало чем отличался от жиртресса Али. Так что паралич, сковавший его людей, был легко объяснимым.

Первым пришёл в себя Гвоздь. Видимо умение здраво соображать у него ещё не отбили.

– Шеф, что вы тут делаете? – его нижняя челюсть отплясывала чечётку.

– Разве я обязан перед тобой отчитываться? – мой взгляд едва не превратил Гвоздя в муху.

– Что вы, шеф, конечно, нет, – нервно сглотнув, сообщил тот.

– Деньги взяли? – насупив брови, спросил я.

Должно быть, при этом мне случайно удалось принять одну из самых гневных поз толстяка, потому что все пятеро чуть было не упали как подкошенные. Чего мне здесь только не хватало, так это пятерых громил в обмороке. Я, на всякий пожарный, похлопал их по щекам, чтобы привести в чувство. Представляю, как это выглядело со стороны – пять шкафов, каждый из которых ростом в метр восемьдесят – метр восемьдесят пять, стоят словно истуканы, пока коротконогий толстячок в пронзительно красном костюме в белый горошек, смешно подпрыгивая, тычет в них ладошкой.

– Взяли, шеф. Всё как вы приказали, до последнего медяка выгребли, – рапортовал Гвоздь, не спуская с меня глаз, полных ужаса. – Собирались вам отвезти.

– Врёшь и не краснеешь.

– Это чистая правда, шеф. Ребята подтвердят.

– За деньги эти ребята подтвердят, что ты переводишь слепых старушек через дорогу.

– Шеф!!! – взмолились остальные громилы.

– Всё на себя брать приходится, абсолютно всё, – запричитал я. – Никакого доверия к людям не стало. Небось, хотели эти бабки себе зажилить как в прошлый раз? Думаете, что Али слабину дал, если вчера не прикончил?

– Что вы, шеф, – испуганно пролепетал Гвоздь. – Ваши деньги с нами в целости и сохранности. Мы бы их мигом вам доставили. С ветерком…

– Ветерок у вас в головах гуляет, а к деньгам совсем другое отношение подобает, – срифмовал я. – Давайте их сюда.

– Да-да, сейчас отдам, – Гвоздь передал мне брата-близнеца вчерашнего баула.

Я щёлкнул замками, пробежался глазами по сложенным в ряд купюрам. Получилось гораздо больше нашего долга. Очевидно, люди толстяка успели побывать ещё у нескольких должников. Кажется, я стал входить во вкус. По самым скромным прикидкам операция отъёма кровно заработанных денег принесла ещё и дополнительные барыши где-то в совокупности на триста-четыреста золотых рилли.

– Ладно, молодцы. Я забираю эти деньги себе, а вы продолжайте следовать по маршруту.

– Шеф, у нас на сегодня больше никого нет, – растерянно сообщил Гвоздь. – Эти лохи были последними.

Лохи?!! Сейчас я тебе покажу лохов. Пощёчина, которая я нанёс Гвоздю, была способна оторвать ему голову.

– Я и без тебя знаю, что они последние. Валите отсюда, и чтобы три дня духу вашего здесь не было. Узнаю, что вы где-то засветились – лично в землю закопаю.

– Но зачем нам надо прятаться, шеф?

Действительно зачем? Если я скажу им, что мне хочется убрать их из города на несколько дней, чтобы совсем запутать толстяка – это будет немного опрометчиво с моей стороны.

– Чтобы перед полицией лишний раз не светиться. Лейтенант Морс воду мутит.

– Всё понятно, шеф, – затрясли головами бандиты. – На самое дно заляжем. Нас там никто не найдёт.

Неожиданно Гвоздь выпалил:

– Шеф, а с голосом то у вас что?

Началось! Я знал, что рано или поздно он сообразит.

– Чем тебе голос мой не нравится? – взъярился я на него.

– Да нет, нравится, – стушевался бандит. – Только какой-то он странный, не похож на ваш обычный.

– Это у меня зубы болят, – пояснил я, – поэтому так разговариваю. Ещё что хочешь узнать: каким порошком я чищу зубы и сколько раз хожу на горшок?

– Нет-нет, шеф, – если у кого-то и могли заболеть зубы на самом деле, так это у Гвоздя, поскольку его челюсти непрерывно клацали друг об друга, выбивая барабанный бой.

– Тогда брысь отсюда, – приказал я, поворачиваясь к бандитам крупногабаритным задом.

Это означало одно – разговор закончен.

Кэб отвёз меня к новой набережной. Я выбрался из него, рассчитался с кэбменом и отправился к небольшому общественному парку, где немного посидел на скамейке возле пруда, в котором среди кувшинок плавали лебеди с изящно изогнутыми шеями. На спуске к берегу стояли двое – девочка лет пяти и её мама. Они отламывали и бросали птицам куски от сдобной булки, и птицы с королевским достоинством скользили по водяной глади, чтобы принять подношение. Лица этих двоих, кормивших величественных лебедей, светились таким счастьем, что я на миг почувствовал, как завидую им белой завистью размером с пятиэтажный дом. Вот она, формула вечной жизни – дети. Жаль, что мой род пока не нашёл своего продолжения. Когда мы с Лиринной поженимся, у нас будет целая куча детей. Нет, не куча – орава! Я буду приходить с работы, чтобы с радостью смотреть, как они гурьбой мчатся ко мне со всех ног. У меня всегда найдётся доброе слово и скромный гостинец для каждого.

Я опустил взгляд к долу и обнаружил, что уже несколько минут прибываю в естественном облике. Мама с дочкой были слишком увлечены лебедями, чтобы видеть случившиеся со мной метаморфозы, значит, я могу совершенно спокойно возвращаться в офис. Пора услышать от Лиринны отчёт, о том, как она провела утро, и поделиться деньгами. Во время прошлого посещения дома Лигреля я с прискорбием обнаружил, что мой друг-эльф с трудом сводит концы с концами. Деньги Лиринны будут весьма кстати.

Я вошёл в контору, когда на часах было двадцать минут третьего. Эльфийка уже успела порядком известись, поэтому я сразу же сгрёб её в объятия. На мой взгляд, это лучший способ успокоить женщину, правда, в том случае, если она к вам хорошо относится.

Объятия подействовали сразу. Лиринна по моему сияющему виду поняла, что я был в полном порядке, и операция по возврату наших денег прошла без сучка и задоринки. Эльфийка обмякла и позволила мне слегка попортить ей причёску.

Как я люблю эти пахнущие весенним лугом длинные волосы, спускающиеся до плеч. Почему мне хочется целовать их без остановки?

Нам потребовалось полчаса, чтобы утолить хотя бы малую часть нашей жажды друг друга. Только после этого мы смогли обменяться докладами.

Первым начал я. Мне пришлось перечислить всё, что я узнал от Димсона об убийстве баронессы фон Борменталь.

– Гэбрил, ты действительно веришь в то, что её убил ревнивый муж? – спросила Лиринна, делая записи в ставшем теперь общим блокноте. Когда она успела научиться стенографировать?

– Я могу опираться только на слова Димсона. Полиция считает, что дело в шляпе. Их интересует только раскрываемость. Они вряд ли будут проверять другие версии.

– Значит, барон попадёт на виселицу?

– Сложно сказать. Всё зависит от того, какой у него адвокат.

– Мы будем копать в этом направлении?

– Пока нет. Не хочу перебегать копам дорогу. Теперь расскажи, что ты узнала о графине.

– Гэбрил, мы ведь ищем убийцу? – спросила Лиринна.

– Да. Я считаю, что убийца связан с похитителем Ган-Ли. Возможно, это одно и тоже лицо.

– Тогда графиню можно вычеркнуть, – сообщила эльфийка.

– Почему? Её что, тоже убили?

– Почти. Представь себе сорокалетнюю женщину, у которой нет обеих ног по самое колено. Её возят на коляске. Самостоятельно графиня передвигается только при помощи костылей.

– И давно у неё нет ног?

– Больше десяти лет.

– Хм, Гвенни мне ничего тебе такого не рассказывал. Очевидно, графиня действительно не представляет для газетчиков особого интереса. А где она потеряла ноги, при каких обстоятельствах?

– Я не стала этим интересоваться, как только поняла, что графиня не могла быть убийцей.