Текст книги "Ночь над Сербией"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 19 страниц)

«Конечно, на это они могут и не купиться... но чем черт не шутит. Пусть головы поломают, что бы это значило. То ли я албанский террорист, то ли у меня с мозгами неладно. В любом случае – чем больше непоняток, тем лучше... Отвлечение на ложные объекты. А теперь пора и обратно. Не буду искушать судьбу, да и дождь затихает...»

Рокотов прошел две трети расстояния до пещеры, когда сзади раздался крик и лес веером прошила автоматная очередь. Пули легли далеко, было понятно, что стреляющий целится не во Влада, а просто изливает свой гнев, но биолог припустил со всех ног.

Выскочив к подножию горы, он сориентировался и рванул к входу в шахту. Заскакивая под каменный свод, почувствовал упругий удар воздушной волны и тут же залег. Снайперская пуля, пущенная с километрового расстояния, прошла всего в десяти сантиметрах от его виска.

* * *

В десять часов вечера 24 марта 1999 года с военной базы недалеко от местечка Ладлоу, что в пятидесяти милях от Бирмингема, поднялись в воздух четыре тяжелых бомбардировщика «В 52» и взяли курс 120, через Европу в сторону Югославии. При скорости в 420 узлов через два с половиной часа они вошли в воздушное пространство Венгрии и с высоты 45 тысяч футов произвели пуск первых тридцати двух крылатых ракет «Томагавк».

Не успели снаряды достигнуть цели, как бомбардировщики уже легли на курс 330, поднялись до 50 тысяч футов и отправились на свою базу.

Началась горячая фаза войны Северо Атлантического Альянса против суверенного европейского государства.

Глава 9
Не счесть придурков в каменных пещерах...

Возле поворота шахты Владислав резко остановился и ударил себя по лбу – он чуть не забыл, что там, в темноте, сидит маленький албанец, готовый открыть огонь на малейший шорох. Невнимательность могла стоить Рокотову жизни.

– Хашим, это я, Владислав! – громко позвал биолог, пытаясь сориентироваться во мраке.

– Влад! – Хашим откликнулся радостно и посветил зажигалкой, как условились. – Все в порядке?

– Не совсем. По моему, они теперь знают, где мы. Надо уходить...

Рокотов вытащил из аптечки моток тонкой хирургической нити и побежал к выходу из пещеры. Не выходя наружу, он остановился и прислушался.

«Пока можно не нервничать... Они будут здесь минут через пятнадцать, не раньше. Времени навалом. Что ж, друга мои, придется вам познакомиться с очередной ловушечкой. Будем надеяться, что шахта выдержит... – Шагах в двадцати от входа он нашел удобную щель и закрепил в ней четыре гранаты для подствольников и одну обычную. На ощупь осторожно развел усики взрывателя, предварительно привязав к кольцу один конец нити. – На растяжку они не попадутся, поэтому попробуем дедовским способом...»

Заряд располагался на уровне груди. Влад отошел за угол, медленно разматывая нить и следя, чтобы она не цеплялась за выступы на стене.

О длине своего подрывного шнура он не беспокоился – в мотке больше ста метров.

– Итак, Хашим, – Рокотов слегка потряс мальчика за плечо, – сейчас мы будем очень быстро делать ноги. Ты отдохнул?

– Да, я готов... А как они узнали, что мы здесь?

– Наверное, оставили наблюдателей с биноклями. Но это не важно, мы все равно ведь собирались искать выход. Так, ты писать хочешь? Учти, потом может не оказаться времени...

– Нет, я недавно все сделал.

– Молодец, – Влад подтолкнул мальчика к крайнему слева тоннелю. – Пройди шагов тридцать и жди меня...

Хашим послушно скрылся в черном провале. Рокотов подполз к изгибу коридора и выглянул в проход, ведущий наружу. Противника пока видно не было, но где то далеко, на пределе слышимости, уже звучали резкие команды.

«Четко работают... – Владислав снова отполз назад. – Но это и к лучшему. Профессионалов можно просчитать... Сначала они от души постреляют в темноту, потом пустят разведгруппу под прикрытием нескольких стволов. Особое внимание будут обращать под ноги, чтобы не задеть натяжной шнур. От входа метров десять, идти с предосторожностями секунд двадцать. Плюс время срабатывания взрывателя... Значит, после окончания стрельбы на счет тридцать. Кого нибудь да зацепит... после взрыва они минут десять сюда не сунутся. А мы успеем пройти по шахте метров триста четыреста... Хренушки они нас догонят, там поворотов до черта. И народу у них не так много, чтоб массовое прочесывание затеять. А поглубже взрывать нельзя, это сократит мой арсенал защитных средств... И потом, даже если тут обвал произойдет не страшно: вход засыплет, и только. Мы воспользуемся другим выходом...»

Из прохода донесся грохот длинных очередей. Полицейские патронов не жалели, высаживали по целому магазину. Уроки осторожности в отношениях с Владом они усвоили хорошо.

Но не до конца.

Когда стрельба прекратилась, Рокотов медленно досчитал до тридцати, открыл рот, чтобы не оглохнуть, и потянул капроновую нить. Та туго натянулась – и обвисла: предохранительная чека выпала из гнезда.

Поток огня вперемешку с обломками камней и кусками плоти вылетел из пещеры, сметя по пути еще пятерых полицейских. Оглушенный взрывом проводник скатился вниз на тропу, майор в бессильной ярости бил кулаком по безучастному валуну. Русский опять устроил ловушку.

В шахте погибло шестеро. Снаружи – трое были убиты, двое тяжело ранены. Коридор завалило кусками песчаника.

За три дня отряд потерял пятнадцать человек из пятидесяти одного. Если считать с ранеными, то девятнадцать...

Владислава приподняло и чувствительно стукнуло о неровности пола.

«Ого! Шарахнуло так шарахнуло... Что ж на выходе творится? Подумать страшно... – Он смотал остатки нити, дабы враг не выяснил направление движения беглецов. – Надеюсь, не напрасно. Нечего ходить там, где ведутся взрывные работы! Короче, не стой под стрелой. Судя по мощности, пяток полицаев я угробил, это факт...»

Он медленно прошел по наклонному тоннелю и наткнулся на Хашима.

– Не испугался? Тогда пойдем. С этой секунды говорим шепотом, ясно?

– Да...

Сначала шахта вела прямо, потом повернула налево, затем снова прямо. Через две сотни метров они подошли к развилке.

– Погоди ка... – Рокотов зажег спичку и посмотрел на колышущееся пламя. – Нам сюда.

Идти в темноте приходилось медленно, ощупывая ногой пол, чтобы не провалиться в трещину или не подвернуть стопу. Любая серьезная травма в их положении означала почти верную гибель.

Пройдя по тоннелю около километра, беглецы вышли в обширную пещеру, карстовую полость в самой глубине горного массива. Сквозь невидимые щели пробивался призрачный свет, вдоль стен высились гигантские сталагмиты. Картина была столь величественной, что Влад на минуту забыл, зачем они здесь. Хашим озирался, открыв рот.

– Здорово...

– Эт точно, – согласился Рокотов. – Только, к сожалению, мы не наслаждаться красотами сюда пришли. Нам выход отсюда найти надо.

– Пойдем вдоль стены, – предложил маленький албанец. – Я в такой пещере однажды был... Тут должно быть много выходов.

– Разумно. Но сначала помолчи минутку, а я послушаю, что происходит за спиной.

Он вернулся в проход, откуда они только что вышли, закрыл глаза и обратился в слух.

Как оказалось, предосторожность тщетной не была.

Где то вдалеке звякнул металл, будто кто то случайно задел стволом автомата неровность стены. От одного этого звука у Рокотова похолодело в животе: погоня приближалась.

«Вот настырные! Можно подумать, мы у них миллион долларов украли. Идиотизм. Ради меня с пацаном готовы десятки людей положить... Идут за нами довольно быстро. Значит, по приборам... Ладно, это меня устраивает».

Влад выскочил из прохода, схватил и опустошил автоматный магазин. Постоянные тренировки превратили его пальцы в клещи, и он без труда начал выдергивать пули из патронов.

– Слушай, Хашим, времени нет. – Мальчишка обеспокоенно наклонился к биологу.

– Они близко. Сейчас я пойду в глубь коридора. Нас с тобой будет связывать нитка. Я надену ее тебе на палец. Когда устроюсь в засаде, дерну два раза. С этой секунды жди любого рывка нитки. Как только почувствуешь – подожжешь порох. – Рокотов ссыпал внутрь бумажного кулечка начинку тридцати патронов. Аккуратно выложил пороховую дорожку и сунул в руку Хашима зажигалку. Кулек разместился возле выхода в пещеру. – Сидишь возле стены и ждешь! Ясно?

– Все понял, – албанец пристроился рядом с началом пороховой дорожки. – Дергаете – я поджигаю.

– Сначала два раза дерну, – напомнил Влад, – не ошибись.

– Помню...

Владислав снял рюкзак, вытащил два ножа и скользнул в черноту коридора. Автомат и тесак он оставил рядом с Хашимом, поскольку в узком проходе они были бесполезны. Как и гранаты.

Проем представлял собой прорубленную в породе щель шириной около полутора метров и высотой в два человеческих роста. Рокотов отмерил двадцать шагов и принялся взбираться наверх, упираясь руками и ногами в выщербленные стены.

«Вот уж не думал не гадал, что „геккон“ когда нибудь пригодится. Спасибо Лю, что роздыха мне не давал, пока я не научусь карабкаться по любой поверхности... – Он угнездился под потолком коридора, встав на полную поперечную растяжку, когда ребра стоп упираются в противоположные стены. – Хорошо, что выступы есть, теперь хоть полчаса простою. – Он дважды дернул за нитку и на всякий случай плотно закрыл глаза. – Отлично, пацан не подвел. Молоток! Маленький, да удаленький... Теперь дыхание. Вдох – вы ы ыдох... вдох – вы ы ыдох... Дыхание – ключ к успеху. Приготовились...»

Рукояти десантных ножей удобно лежали в ладонях. Влад пошевелил плечами, разминая суставы, и замер.

Прошло три минуты.

Наконец сзади послышались осторожные шаги. Он не оборачивался, смотрел вниз, выжидая, когда появятся преследователи. Шанс, что его заметят, был мизерный – в подземных переходах мало кто поднимает голову, все смотрят под ноги. Никому в голову не приходит взглянуть на потолок.

Сначала показался ствол автомата, затем голова с уродливыми окулярами прибора ночного видения. Потом еще одна. Фигуры двигались плавно, мелкими боковыми шагами, готовые открыть огонь в любое мгновение.

Рокотов бросил взгляд через плечо.

Пусто.

Смельчаков, рискнувших идти по следу в подземелье, оказалось всего двое. Влад крепко зажмурился и дернул нить.

Метод «геккона» – тренировки в некоторых школах боевых искусств, развивающие способности ученика забираться и удерживаться на разных поверхностях.

Держащий зажигалку в двух сантиметрах от пороховой дорожки Хашим тут же чиркнул колесиком. Горючий порошок вспыхнул, огонек пробежал до кулечка, и тот полыхнул яростным секундным пламенем, нестерпимо ярким, ослепительным в глубокой темноте тоннеля.

Вопль, одновременно вырвавшийся из двух глоток, разорвал тишину, прокатился по коридорам, эхом отразился от сводов пещеры. Оба преследователя испытали болевой шок, когда перед ними взорвался фейерверк в миллионы свечей. Спустя десятую долю секунды катоды чувствительных «совиных глаз» перегорели, не выдержав тысячекратной перегрузки.

Владислав услышал крик, оттолкнулся от стен и спрыгнул вниз, открыв глаза только в полете. Благодаря плотно зажмуренным векам на него световая вспышка не подействовала, и фигуры врагов видны были ясно.

Замыкающего он буквально вбил в каменную крошку пола, ударив сомкнутыми ногами в позвоночник. Сделал перекат вперед и второму всадил ножи вертикально вдоль шеи, загнав по рукояти оба лезвия. Солдат замер на секунду – и рухнул ничком, скользнув плечом по стене. Рокотов опять перекатился, вырвал из за пазухи пистолет и залег, поводя стволом из стороны в сторону. Прислушался.

Тишина.

Никого и ничего. На десятки метров тоннели вокруг были пусты.

Влад выждал две минуты, полагаясь на древние инстинкты, доставшиеся человеку от далеких предков и включающиеся в темном замкнутом пространстве. Человеческое существо в подземелье на время начинает ощущать движущиеся объекты не зрением и не слухом, а каким то шестым чувством, неизвестным современной науке, как будто у хомосапиенса включается своеобразный локатор, реагирующий на изменения объемных характеристик. Вроде ультразвукового сонара у дельфинов и летучих мышей.

Шестое чувство сообщило, что все спокойно.

Влад перевел дух.

«Маньяки какие то. Прилипли, как банный лист. И ведь неспроста. Так плотно обкладывают только преступников, за головы которых обещано крупное вознаграждение, или особо опасных свидетелей... Но свидетелей чего? Что я или Хашим могли видеть, из за чего полицейские готовы пачками терять своих людей, не считаясь ни с чем? – Он ощупал трупы и вытащил из кобуры у одного пистолет. У другого обнаружился цилиндрический фонарик. Автоматы опять оказались неизвестной Владу конструкции, похожие на английские „стерлинги“. – А что у них оружие то такое разнокалиберное? С бору по сосенке где то собирали? И гранат нету... – Он вытащил из трупа ножи и обтер лезвия о куртку убитого. – Ладно, надо рвать когти. Если это передовой дозор, то основные силы вот вот подтянутся... Хотя вряд ли. Рация под землей не работает, так что координировать свои действия они не могут...»

Владислав вернулся в пещеру и пожал руку напуганному воплями Хашиму.

– Молодец! Если б не ты, я бы не справился. – Мальчуган заметно приободрился.

– Отлично сработано, – Рокотов забросил за спину рюкзак и поднял автомат. – Теперь пошли, будем искать выход. Тем более что у нас уже есть фонарик...

* * *

Возбужденные солдаты собрались сбоку от пещеры, где только что погибли их товарищи.

Сержант пулеметчик приказал им оставаться на месте, а сам с худощавым сапером обследовал дымящийся провал. Никаких сомнений: в тоннеле никто не выжил.

Проводник опять потряс головой и встал. Воздушной волной ему повредило левое ухо, и по шее стекала тонкая струйка крови. Все, кто находился ближе двадцати метров от входа в шахту, были тоже, мягко говоря, не в лучшем состоянии. Над двумя раневыми склонился врач.

Майор отрешенно сидел у валуна.

– Что думаешь? – тихо спросил подошедший пулеметчик.

Командир отряда стукнул кулаком по колену. Но промолчал.

– Прав следопыт. Уходить надо... – пулеметчик посмотрел на закатное солнце. – Мы с Юзом останемся. Пойдем за ними.

Майор поднял голову.

– Зачем?

– Я с ребятами три года отвоевал... Не прощу, – пулеметчик говорил негромко, в его голосе слышался металл. – Лично на ремни порежу. А вы уходите. Мы догоним.

– Делай, как знаешь, – майор вздохнул. Приказать в такой ситуации он не мог. Командир давно знал своего сержанта, несчетное количество раз тот выводил отряд из казалось бы безвыходных положений, и не позволить старому бойцу войти в подземелье означало нанести смертельное оскорбление. Кроме того, в числе погибших находился его младший брат.

Пулеметчик кивнул и отошел. А к майору приковылял проводник, тяжело сел рядом.

– Дракон с Юзом пойдут в шахту, – безучастно констатировал командир. – Мы уходим.

– Они погибнут, – устало заявил проводник.

– Это их выбор.

– Зачем рисковать самыми опытными?

– Я не могу запретить. Дракон должен отомстить за смерть Эда.

Проводник потер ладонями виски и скривился от боли в ухе.

– Перепонка лопнула... Ни хрена не слышу. Только звон стоит.

Майор встал.

– Все. Иди сообрази насчет носилок, и отходим... к завтрашнему утру нам надо быть вот тут, – он ткнул в квадрат на затянутой пленкой карте.

– Будем, – проводник тоже поднялся. – Шесть часов ходу, если оставить раненых...

– Мы их забираем с собой.

– Но...

– Никаких но! Если через сутки раненые не будут на базе, им каюк. Ясно?

– Ясно... Радиограмму давать?

– Нет. Когда отойдем за гору, разделимся. Восемь человек с ранеными пойдут напрямую к базе, остальные – в точку ожидания.

– Тогда нас останется двадцать один человек, – прикинул проводник. – Меньше половины отряда...

– Для выполнения задачи людей хватит, – отрезал майор.

– Может, связаться с резервной группой?

– И что ты им скажешь? Что мы потеряли больше половины людей?

– Это был ваш приказ, – проводник жестко взглянул в глаза майору. – Вы решили, будто мальчишка что то слышал.

– А у тебя есть гарантии, что не слышал? Он до вечера прятался по деревне.

– Но был слишком напуган, чтобы подслушивать.

– Не обязательно подслушивать. Достаточно просто услышать. И ему не три года, чтобы не понять...

Проводник пожал плечами. В конце концов, за руководство отрядом и выполнение поставленных задач отвечал майор, ему же и отчитываться за потери.

Майор подошел к пулеметчику и саперу. Те уже сняли с себя все лишнее снаряжение, вооружились короткими автоматами и надели приборы «Nacht Habicht»[13]13
  Nacht Habicht" (нем.)– ночной ястреб.


[Закрыть].

– Удачи, – коротко пожелал майор.

– И тебе того же, – пулеметчик немного попрыгал на месте, подтянул ремень и махнул рукой напарнику. – Пошли.

* * *

Космическая пылинка весом всего в двадцать пять миллиграммов на скорости 19 километров в секунду врезалась в солнечную батарею ракетной платформы КН 710 и вдребезги разнесла два квадратных дециметра фотоэлементного слоя. Микрометеорит ударил так неудачно, что отрубил левую батарею от аккумуляторов спутника. КН 710 моментально потерял 50 процентов своего энергетического потенциала.

Компьютер перенастроился и отключил все системы, оставив питание только на схемах прицеливания и навигации. Блоки, ответственные за сбор данных об объектах окружающего пространства, лишились электричества, и спутник оказался беззащитным перед метеоритами и обломками космического мусора. Система уклонения от столкновений с другими аппаратами продолжала функционировать в пассивном режиме, готовая в любой момент отдать команду маневровым двигателям. У нее был собственный автономный аккумулятор, подзаряжающийся от небольшой носовой батареи. Но она реагировала только на объекты площадью более одного квадратного метра.

* * *

Выход нашелся на удивление быстро. Влад с Хашимом прошли едва ли сто метров мимо торчащих зубов сталагмитов, как обнаружили достаточно широкий коридор, в конце которого виднелся пролом.

Коридор вывел их на противоположный склон хребта, окружающего долину, где оставались полицейские, и беглецы устремились в лес. Фору во времени следовало использовать максимально. Рокотов сориентировался по компасу и повел Хашима на восток, чтобы достичь границы с Косово и передать мальчугана его соплеменникам албанцам.

За два часа они прошли восемь километров, и Влад объявил привал. Подкрепившись остатками сухих пайков, они улеглись на траве и устремили взгляд на звездное небо.

– Спать не хочешь?

– Нет... – мальчик перевернулся на живот и достал из кармана плитку шоколада. – А почему они за нами гонятся?

– Сам не знаю, – задумался Владислав. – Вроде бы и не с чего... Но теперь нас не поймать. Даже если они пойдут нашим путем, то ни за что не догадаются, куда мы с тобой направились дальше через лес. Нам сейчас главное до какой нибудь деревни добраться. Там тебя спрячут в любой семье. А я дальше пойду.

– Я вас никогда не забуду.

– И я тебя. Да ты не беспокойся, когда здесь все в норму придет, я приеду, и мы встретимся, – улыбнулся Рокотов, сам не очень то веря своим словам. – Ты мне лучше вот что скажи. Когда тебя полицейские схватили, ты никого среди них не узнал? Ну, может, лицо чье то показалось знакомым ?

– Не ет, никого не видел раньше. Я бы сказал.

– Значит, нет... А в деревню вашу солдаты заходили последнее время?

– Нет, у нас свой полицейский был, Дьер.

– Венгр?

– Ага. Очень добрый, даже не ругался, если мы шалили.

– А в армии кто нибудь из вашей деревни служил? Я имею в виду, сейчас служит?

– Конечно. Человек пять или шесть. У Йовичей два сына, у Джинджичей тоже двое.

– А в каких войсках, не знаешь?

– Не а, они ж не приезжают...

– Хорошо. А вот те ребята, кто сейчас в армии, они нормально с остальными жили? В смысле, не ссорились?

– Нормально... – Хашим наклонил голову. – Думаете, кто то из наших?

– Соображаешь. Ведь не за красивые глаза за нами гоняются. Значит, есть серьезный повод. Мне пока в голову ничего не приходит. Кроме варианта, что среди полицейских был кто то из вашей деревни.

Маленький албанец задумчиво покачал головой.

– Не было никого из наших... А потом, они ведь всех убивали.

– То то и оно. – Владислав закурил. – Просто пришли в деревню, всех вырезали, тебя в мешке с обрыва сбросили, а как я тебя вытащил – за нами погнались. Без повода так не бывает. Я их знать раньше не мог, приехал то месяц назад. К тому же я русский. Если и ты их не знаешь, то получается вообще чушь... а ты чего нибудь необычного не заметил, когда в сарае прятался? Ну, разговор какой услышал или еще что? Может, имена?

– Нет, не слышал... Я ведь только к вечеру выбрался. А солдаты сарай проверили и ушли...

– Тогда чего ж они так боятся?

– Может, они бандиты? – логично предположил Хашим.

– Что бандиты, это ты верно подметил. Но видишь ли, обычные преступники не станут рисковать жизнями, чтобы до нас добраться. А эти рискуют. Вывод: на то у них есть причина. Либо мы с тобой опасны как свидетели, либо что то у них забрали. Чрезвычайно для них важное... Оружие не в счет. А больше ничего я не брал. Следовательно, мы с тобой – нежелательные свидетели... В общем, вернулись к исходной точке.

Хашим пожевал губами, раздумывая, и вздохнул.

– Вот так то, брат. – Влад затушил окурок и поднялся. – Ну, если спать не хотим, то пошли дальше.

К рассвету они вышли к неширокой спокойной речке. Вода была как парное молоко, и Рокотов устроил обязательное купание. Следовало бы простирнуть одежду, но просушка отнимет непозволительно много времени. Поэтому ограничились пятнадцатиминутным заплывом наперегонки.

Купание принесло бодрость. Заодно Владислав мокрым песком отчистил запекшуюся кровь с лезвий тесака и ножей, и те снова заблестели. Одевшись, они перешли по мелководью на другую сторону речку и снова углубились в лес.

* * *

На высоте 45 тысяч футов «F 117A» с бортовым номером 486, управляемый капитаном ВВС США Джессом Коннором, вошел в воздушное пространство Югославии возле города Суботица, недосягаемый для комплексов ПВО. Кудесник провел машину над Сентой, изменил курс на 30 градусов вправо, пролетел еще сорок миль и резко бросил самолет в пике, приближаясь к земле со скоростью 525 узлов.

Когда до поверхности остались критические две с половиной тысячи футов, Коннор с промежутком в четверть секунды вдавил клавиши открытия створок бомбового люка и сброса двух снарядов «BLU 109», направляемых лазером. Тысячешестисотфунтовые бомбы на мгновение зависли под корпусом «стелса», будто привязанные невидимой нитью, и рванулись к цели.

Створки люка захлопнулись, «F 117A» с креном на левое крыло за полминуты набрал крейсерскую высоту, уходя вверх почти «свечкой». На Джесса навалилась перегрузка в три с половиной "g", зато такой маневр позволил ему остаться незамеченным для вражеских радаров.

Инфракрасная система сбора данных, расположенная перед пилотской кабиной, вывела на маленький боковой экран схему воздушной обстановки, дополненную данными с самолета разведчика «Авакс», который барражировал в ста пятидесяти милях севернее. Обстановка опасений не внушала, лишь на пределе радарной видимости мигали точки двух югославских самолетов. Вероятнее всего, гражданских, выполнявших внутренние рейсы. Боевых машин ВВС СРЮ не наблюдалось.

Коннор прорвался сквозь облачный слой и повторил маневр захода на цель. На этот раз он сбросил контейнер с кассетными бомбами – металлический цилиндр, начиненный двухфунтовыми шариками, которые рассыпались по земле и детонировали от малейшего прикосновения. Они предназначались для борьбы с сербскими пехотными подразделениями и командами минеров, направляемыми на пораженные бомбами объекты. В руководстве НАТО придерживались мнения, что только максимальные потери в живой силе противника, происходящие внезапно при разборе завалов или восстановительных работах, сподвигнут сербское руководство пересмотреть свое отношение к этническим албанцам. Подобная стратегия потерпела полное фиаско в отношении Ирака, где население еще теснее сплотилось вокруг одиозной фигуры своего лидера, но умники из Пентагона настойчиво вбивали эту методу в головы европейских военных.

Капитан Джесс Коннор не вдавался в тонкости и просто выполнял приказ.

Управляемые лазерным лучом бомбы «BLU 109» в крошево разнесли корпус фабрики, где выпускались комплектующие детали для холодильников. Стоимость американских «умных» снарядов в несколько раз превосходила стоимость уничтоженных компрессоров и патрубков. Взрывом убило двух рабочих, в ночное время мастеривших для себя насос для поливки огорода, и сторожа, мирно дремавшего в своей каморке.

Контейнер с кассетными бомбами немного отклонился от расчетной траектории и раскололся о землю в самом центре строительной площадки возле блочных многоэтажек. Наутро прогремело несколько взрывов, и список жертв операции «Решительная сила» пополнился четырьмя убитыми и семью ранеными детьми в возрасте от трех до десяти лет.

Кудесник немного покружил над объектом, обозначенным на карте как «цель номер 14», – ждал реакции сербского ПВО или появления югославских «МиГов». Ему хотелось использовать противорадарные ракеты или, если очень повезет, висящие под крыльями «AIM 9 Сайду индеры»". Но югославские ВВС будто не видели кружащих в небе вражеских самолетов и свои истребители в воздух не поднимали. Равно как и не переключали радары в активный режим.

Джесс посмотрел на указатель уровня топлива и развернул самолет на обратный курс 020. С мыслью о маленьком белом силуэте самолета под фонарем кабины, означающем сбитый в воздушном бою вражеский истребитель, пришлось попрощаться. Впрочем, Коннор надеялся, что только на время и судьба даст ему шанс увидеть в прицельной рамке хвост югославского «МиГа».

На следующее утро пресс секретарь НАТО Джеми Шеа сообщил журналистам об успешном бомбометании в первую ночь операции по усмирению диктатора Милошевича и особо подчеркнул эффективность «ночных ястребов», нанесших точечные удары по сверхсекретным объектам югославской армии. Согласно пресс релизу Северо Атлантического Альянса, распространенному к полудню, воздушный флот стран союзниц уничтожил 17 комплексов ПВО и почти сотню других, не менее важных целей. Помимо этого, потери югославов составили пять «МиГов 21» и один «МиГ 29».

В закрытой сводке, розданной только высшим офицерам НАТО, в строчке напротив «F 117A» с бортовым номером 486 значился завод по производству компонентов химического оружия.

Пропагандистская война, охватывающая все уровни допуска к любой информации, стремительно набирала обороты.