Текст книги "Ночь над Сербией"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

– Если нашли кресло, то второй вариант отпадает.

– Логично. Но кресло могли и не найти. Мы на границе с Косово, тут у армии своих забот хватает... Однако отряд полиции поисков не прекращает. И при этом – слушай внимательно! – не сообщает о своих действиях руководству. Иначе им в помощь прибыли бы дополнительные силы... Но ни сил нет, ни поиск не прекращен. Получается абсурд.

– Да уж, ерунда какая то, – согласился Кудесник. – Полицейские, которые никому не подчиняются, западное вооружение, автономные действия... Плюс то, что ты мне со слов этого мальчика пересказал... И еще твоя экспедиция. Напоминает ночной кошмар.

– И я о том же. Но меня больше всего беспокоит тот факт, что они столь быстро тебя запеленговали и тут же начали искать. Будто точно знали, что ты приземлился именно здесь. Я тебя увидел случайно, а они? Две случайности – это перебор.

– Может быть, по передатчику?

– Я что то не видел у них пеленгующей аппаратуры.

– К чему ты клонишь? – напрягся Коннор.

– Да ни к чему конкретному... Так, мысли вслух. Все пытаюсь вычислить, кто они на самом деле. И предусмотреть их дальнейшие шаги. Не забывай, что за тобой и, надеюсь, за мной тоже – прилетят морские пехотинцы... А сбить вертолет – раз плюнуть. Поэтому на финальном этапе для нас самое важное – это нейтрализация спецполиции, – Владислав выстроил логическую схему. – А до момента, пока мы не найдем способ дать знать о себе твоему руководству, нам предстоит максимально проредить этот отрядец. Чем меньше их останется – тем лучше.

– Что ты сделал с теми двумя? – вспомнил Джесс.

– Вот это тебе знать не надо, – вздохнул биолог. – А то еще возмущаться начнешь, орать о правах человека...

Рокотов вывинтил из одной гранаты запал, внимательно его осмотрел и достал из пенала маленькую отверточку.

– Что ты делаешь?

– Готовлю очередную пакость. – Влад развинтил запал и извлек пластмассовую трубочку с порошком, обеспечивающим медленное горение. – Сколько секунд до взрыва в этом типе гранат ?

– От шести до двенадцати.

– Значит, будет одна. – Он вскрыл трубочку и аккуратно высыпал из нее порошок. – Даже одной не будет.

Теперь игла взрывателя ударяла в капсюль, и тот подрывал заряд напрямую, без замедлителя. Влад вновь собрал запал, потом проделал ту же операцию со вторым.

– У вас на стройке несчастные случаи были? Пока нет... Будут! – по русски пробормотал он себе под нос, вворачивая модернизированные запалы в гранаты и на каждой делая отметинку – оставляя царапину на краске сбоку. – Смотри не перепутай, Кутузов...

* * *

Начальник оперативного управления "J" прибыл к Госсекретарю в восемь утра. Для этого сотруднику ЦРУ пришлось встать в 5.15, чтобы по федеральной трассе 1 75 вовремя добраться до Вашингтона.

Ранний подъем никому еще не улучшал настроения.

– Долго вы будете тянуть с этим пилотом? – недовольно прогундосила «мадам».

– Пока не будет гарантии для спасателей, – резко ответил начальник управления "J", – мы не можем рисковать еще и двумя десятками «тюленей».

– Я не знаю, что доложить Президенту. – Госсекретарь была по обыкновению раздражена и срывала злость на каждом собеседнике. – Может быть, следует свернуть операцию?

– Как свернуть? – не понял разведчик.

– Ну у... По дипломатическим каналам заявим сербам, что летчик является военнопленным и пусть с ним обращаются соответственно...

– Вы хотите сказать, что мы должны сдать его югославам?

– Я этого не говорила, – «мадам» чуть не взвизгнула. – Но они не посмеют пойти против международных норм. Пусть наш летун посидит в лагере для военнопленных до конца войны, и все.

«Ну ты и сволочь! – удивился сотрудник ЦРУ. – Мало того что вся эта заваруха началась при твоем непосредственном участии, так теперь ты предлагаешь предавать наших парней. Старая сука! Зря тебя выпустили из психушки! Уродина, сначала славян продала, потом – евреев, теперь за американцев взялась... Билли – полный идиот, если слушает эту грымзу... А ведь с нее станется Коннора слить. Ничего нам не скажет, а сама сербам наводку даст...»

– Операция подготовлена и будет выполнена, – жестко заявил начальник оперативного управления. – В самые ближайшие дни. Возможно, часы...

– Где в настоящее время находится пилот? – Госсекретарь подошла к крупномасштабной карте Югославии, разложенной на огромном столе.

– Здесь, – разведчик ткнул в район горных вершин. – Квадрат Ю Н.

Указанное место располагалось в десяти милях к северу от настоящей точки.

– Хорошо. Можете идти, – «мадам» отметила место булавкой с красной пластмассовой головкой и подумала, что этого сотрудника нужно как можно быстрее уволить, выставив в негативном свете перед директором ЦРУ.

* * *

Один из обломков спутника КН 710 представлял собой кусок внешней обшивки в форме ромба размером два на два с половиной метра. Ромб был немного изогнут, края его усеивали многочисленные зазубрины и обрывки проводов.

Удар метеорита, разваливший «Радугу», отшвырнул его далеко в сторону и снизил скорость до 5875 метров в секунду. Таким образом, обломок должен был первым войти в атмосферу Земли.

Движения металлокерамического ромба подчинялись строгим закономерностям гравитационных возмущений планеты – с каждым витком он опускался все ниже и ниже и спустя сутки после катастрофы достиг высоты 340 километров над поверхностью Земли.

На этой высоте обломок уже испытывал трение о пока разрозненные молекулы воздуха, и его температура с минус 273 градусов по Цельсию стала медленно, но верно расти. Вкупе с повышающейся температурой постепенно падала скорость, кусок обшивки начал немного рыскать, его траектория изменилась. Гелиоцентрическая орбита превратилась в хаотическое движение.

* * *

Дождь не прекращался до самого вечера. Небо заволокло густыми серыми облаками, на долину опустился туман. На расстоянии пятидесяти шагов любой предмет был неразличим.

Преследование, если оно и было, захлебнулось – в такую погоду любая слежка бесперспективна.

– Люблю дождь, – констатировал Влад, оценив окружающую обстановку. – Вода – моя стихия. Я по знаку Зодиака – Скорпион.

– А я – Рак, – бодро ответил Коннор. – Так что воду тоже люблю.

– Вот именно поэтому мы с тобой сейчас и двинем к полицейскому лагерю, – подвел черту в разговоре Рокотов. – Как ты мыслишь, с какой стороны озера они расположились?

Летчик вытянул из за пояса нож и нарисовал на песке овал, подсвечивая себе фонариком.

– Смотри. Тут и тут – болото, здесь – обрывистая гора. По всем правилам эти бандиты должны разбить лагерь между хребтом на западе и холмом на севере. На холме, скорее всего, пост наблюдения. Хотя что они в такой дождь рассмотрят, не знаю...

– Специальные приборы, рассчитанные на плохую погоду, существуют?

Джесс почесал затылок.

– Если только тепловизионные... Но они очень громоздкие, на автомобилях их перевозят.

– Машин здесь нет, – покачал головой Влад.

– Тогда только обычная оптика. «Совиные глаза» использовать без толку.

– Отлично. Значит, мы с ними в равных условиях, – Рокотов подкинул на руке фляжку с соляркой. – Жаль, зажигательную смесь не использовать, слишком мокро вокруг. Ладно, солярку и нашу оптику оставим здесь, пойдем налегке.

Путь до озера занял полтора часа. Биолог и летчик двинулись в обход холма, продрались сквозь заросли шиповника и вышли к кромке воды со стороны болота. Последние сто метров они ползли по кочкам. Мокрая одежда облепляла тело, и Влад радовался, что с собой они взяли самый минимум – только оружие.

Устроившись в кустах в трех метрах от озера, новоявленные диверсанты затихли и четверть часа вслушивались в шум ветра.

Ничего.

Наконец в камышах послышался плеск и еле различимый возглас.

– Патруль? – шепотом предположил Коннор.

– Вряд ли. В дозоре не кричат. Значит, так. Ты сиди здесь, а я попытаюсь вплавь добраться до камышей и выяснить, в чем там дело. Автомат оставляю тебе, – Рокотов сунул заботливо упакованный в презерватив пистолет за пояс и стянул куртку. – Пойду налегке. Смотри за опушкой справа.

Биолог проверил висящие на поясе ножи и перешнуровал ботинки. Что бы ни говорили о том, будто обувь в воде мешает, отправляться босиком было бы неосмотрительно.

– Если услышишь стрельбу, не высовывайся. Сиди час. До этого времени вернусь.

– Может, и мне с тобой?

– Не надо. В бой вступать рано, нам пока требуется только разведка. Так что следи за обстановкой. Я пойду направо, оттуда же вернусь. Если за мной кто то бежит, ты, естественно, открываешь огонь.

– Роджер, – кивнул американец.

– Ну и славно... Все, пошел.

– Удачи!

– Непременно, – с оптимизмом ответил Влад.

Вода в озере была как парное молоко. Рокотов неторопливо проплыл брассом до камышей, не особенно опасаясь, что его заметят – с берега поверхность водоема не просматривалась.

Он нащупал ногами ил и еще раз похвалил себя за то, что не снял ботинки. Наверняка тут толпы пиявок. Вода доходила до середины груди, и биолог чуть присел. Теперь над пузырящейся от падающих капель поверхностью торчала только часть головы.

Он вытащил оба ножа и осторожно двинулся вперед, стараясь не поднимать волну и избегать слишком густых зарослей. Скорость передвижения, конечно, была минимальной, но Владу торопиться было некуда.

Полицейских он обнаружил спустя двадцать минут. Двое солдат вытягивали из воды сеть, запутавшуюся в камышах.

«Ага! Рыбку, значит, ловите. Ну естественно, жрать ведь что то надо. Вокруг никого. Это нам подходит, – Рокотов придвинулся на десять метров. – Автоматы на спине, нападения не ожидается. Лагерь, видимо, недалеко. И долго вас не хватятся, ибо вы внутри охраняемого периметра... Оч чень хорошо. – Он придвинулся еще на пять метров и оказался у солдат за спиной. – Памятуя о бронежилетах, будем бить в шею. – Влад приподнял над поверхностью лезвия ножей и упер большие пальцы в торцы рукоятей. – Еще метров семь, и они мои...»

Один из солдат что то недовольно буркнул под нос.

«Ругается. А как же – сеть, идиоты, запутали, улова нет... Ладно, пора и дело делать...»

Рокотов подобрался к полицейским почти вплотную. Солдаты вдвоем ухватились за основную веревку и с усилием потянули на себя, отклонившись назад.

Влад распрямил ноги и вылетел из воды почти на метр, подняв фонтан брызг. В школе «нинд зюпу» это называется «прыжком молодого лобана» – когда притаившийся воин выскакивает на поверхность водоема и атакует ошеломленных своим внезапным появлением противников.

Солдаты не поняли, что за чудовище вдруг выскочило в полуметре от них. Один инстинктивно втянул голову в плечи, другой отбросил веревку. Но уже ничто не могло спасти их жизни.

Владислав ударил одного клинком в горло, пробив насквозь трахею вместе с пищеводом, другому маховым движением перерубил шейную артерию сбоку. Оба полицейских ничком рухнули в воду.

Биолог резко оглянулся. Никого.

«Ну и слава Богу! Еще минус два... Теперь их надо отволочь подальше от берега. – Влад выдернул ножи и сполоснул лезвия в воде. – Это удачно, что у них „калаши“. Вот и еще четыре магазина... И две гранаты. Нормально! – Он подтянул за воротники плавающие трупы и проволок их к тому месту, где кончались камыши. Сняв подсумки, Рокотов перевернул убитых на спины и хладнокровно, будто занимался этим каждый день, вспорол обе брюшины, снизу вверх, до горла, и немного притопил тела. Вода потемнела. – Рыбки! Обед! – Он оттолкнул убитых от себя. – До завтра не всплывут, легкие я им тоже распорол, так что теперь у них отрицательная плавучесть. Можно выходить на берег...»

Владислав выбрался на опушку леса, по пути забросив в воду наполовину вытащенную сеть. Теперь это место ничем не отличалось от остальной кромки берега.

Лагерь оказался близко. Как и предположил Коннор, полицейские устроили стоянку в полукилометре от озера. Разбили пять палаток. Из одной к вершине невысокой сосны тянулся антенный провод.

Рокотов осмотрелся. Слева от лагеря возвышался удобный холмик, с которого простреливалась почти вся территория.

«Та-ак... Радист ясно где. В лагере – человек десять. Где остальные? На внешних постах? Похоже... на холмике – так уж точно. Придется брать. Но вместе с Джессом. Времени в обрез, однако должны справиться...»

Влад обогнул лагерь, прополз у основания холма и засек на нем одного часового. Тот залег за толстенным каштаном, выставив автомат в сторону леса. Судя по напряженной позе и неудачно выбранной позиции, солдат был из молодых.

От холма до болота шел овражек с отвесными склонами. Рокотов, пригибаясь, пробежал около семисот метров и оказался рядом с зарослями, где сидел Коннор.

Там он перешел на шаг и приветственно поднял руку. Ветви раздвинулись, показался радостный Кудесник.

– Я уже думал идти за тобой, – американец показал на часы. – Пятьдесят семь минут.

– Видишь, даже раньше срока. – Влад присел передохнуть. – Значит, так. Лагерь я обнаружил. У нас есть шанс здорово потрепать наших друзей и свистнуть рацию. Пошли, по дороге все объясню.

Часового сняли без труда. Рокотов обошел ствол каштана и ударом основания кулака раздробил тому затылочные кости. «Молот» был одним из его любимых приемов, на тренировках он крушил двухдюймовые доски.

– Теперь смотри, – Влад показал на лежащий в тридцати метрах ниже палаточный городок. – Я подхожу с той стороны к палатке с антенной. Меня, естественно, не увидишь. Поэтому сверим часы. Ровно через тринадцать минут, в двадцать три ноль ноль, ты выпускаешь один рожок по ближайшим двум палаткам. Не перепутай и бей только по ним...

– Ясно, – нетерпеливо кивнул Коннор.

– Потом бежишь по маршруту, как мы договаривались. Места ловушек помнишь?

– Естественно.

– Тогда с Богом.

В одиннадцать часов вечера Джесс поднял «Калашников» китайского производства, покосился на лежащий рядом труп часового и за три секунды выпустил тридцать патронов по палаткам, опустошив магазин. Перекатился назад и под грохот ответных очередей бросился вниз по склону.

На середине оврага он на миг остановился, сорвал с ветки куста капроновую нить, дернул, помчался дальше. Позади ударил взрыв, вызвавший замешательство в стане преследователей. Полицейские не пострадали, граната рванула вдалеке от них, но погоня сбилась со следа и принялась прочесывать кусты, из которых можно было ожидать нападения.

С первыми выстрелами Влад перекатился под полог палатки и встретился глазами с обернувшимся радистом. Тот был один, сидел у передатчика и листал шифроблокнот.

Рокотов дернул его за рукав куртки, бросил со стула на землю и, отшвырнув нож, ударом «тигровая лапа» вырвал тому гортань. Радист засучил ногами, безуспешно пытаясь зажать страшную рану на горле.

Влада переполнила ярость – в радисте он узнал фермера Златко, приходившего к ним в экспедиционный лагерь якобы для того, чтобы предложить свои услуги по снабжению кухни овощами. Потому и поступил он так жестоко, задавив предателя голыми руками.

Подхватив рацию, он сдернул антенну и, пока остальные солдаты обстреливали холм, благополучно выбрался из лагеря с другой стороны. Пробежал по берегу озера и на краю болота встретился с запыхавшимся Коннором.

Спустя пять минут оба скрылись в тумане, перепрыгивая с кочки на кочку и следуя известной Владиславу тропинке.

Американец гордился бы собой, узнай, что его выстрелы не пропали даром. Очередью из автомата Джесс наповал уложил троих спавших после дежурства бандитов.

Две гранаты с царапинами на краске вместе с тремя полными магазинами к «Калашникову» перекочевали из подсумка убитого часового в вещмешок жилистого сорокалетнего сержанта. Напавший на лагерь неизвестный не польстился на оружие. Видимо, недостатка в боеприпасах не испытывал. Или времени не хватило.

На поцарапанное покрытие гранат он внимание обратил и мысленно обругал мертвого бойца за то, что тот плохо следил за своим вооружением и допустил повреждение краски, должной предохранять металл от коррозии. Если бы солдат был жив, сержант обязательно провел бы с ним долгую разъяснительную беседу и назначил взыскание. Но боец уже перешел в тот мир, где с него будет спрашивать более придирчивый судья.

Когда преследователи ни с чем вернулись в лагерь, педантичный сержант передал гранаты и магазины тем, кто израсходовал часть боеприпасов во время погони.

Глава 17
Надежды, сомнения и открытия

В 15.08.47 по Вашингтону ромбовидный обломок ударной космической платформы «Радуга» протаранил зеркало американского разведывательного спутника «А 90 СХ». Шестидесяти метровая антенна разлетелась вдребезги, основной блок отшвырнуло вправо, и через полминуты он на скорости 4 километра в секунду врезался в спутник «Телстар», висевший в геостационарной точке и обеспечивающий роуминг пейджеров из Европы в Северную Америку.

Оба космических аппарата превратились в пыль, а десятки миллионов пользователей на Земле остались без межконтинентальной связи более чем на двое суток. Пейджинговые компании понесли колоссальные убытки.

С разрушением спутника «А 90 СХ» пропала последняя надежда на спасение капитана ВВС США Джесса Коннора по прозвищу Кудесник. Запустить аналогичный аппарат на орбиту можно было только через несколько месяцев.

* * *

После работы пожилой гражданский оператор из АНБ зашел в протестантскую церковь и полчаса молился за оставшегося без всякого шанса на благополучный исход американского летчика. Потом он до чертиков напился в ближайшем баре и клятвенно пообещал жене, что уйдет с этой проклятой работы, как только закончится очередной военно политический кризис.

* * *

Мирьяне повезло.

Преодолев пешком пятьдесят километров и один раз заночевав в лесу, она подошла к району уничтоженной деревни с другой стороны – попала в село, где хоть и был патруль полиции, но обстановка сохранялась спокойная. Без всяких напоминаний она предъявила в местном участке справку о краткосрочном отпуске, выслушала массу комплиментов от седовласого добродушного шерифа и без проблем сняла комнату на втором этаже в домике на окраине.

Хозяйка домика оказалась особой говорливой и, разомлев от внимания столичной журналистки, в мельчайших подробностях пересказала все слухи, что ходили среди селян и военных по поводу нападения на Ибарицу и лагерь биологов. Когда же Мирьяна, поохав для приличия над рассказом хозяйки, выразила желание самолично взглянуть на мертвую деревню, та пообещала отрядить ей в помощь своего пятнадцатилетнего племянника, известного сорванца, знающего все горные тропки и способного провести к интересующему месту мимо всех армейских постов.

Племянник по имени Стевен был юношей практичным, с малолетства подрабатывал, проводя туристов по заповеднику, и всего за двадцать марок согласился доставить Мирьяну до нужной точки. На том и порешили. Стевен получил половину суммы в задаток и пообещал зайти за журналисткой к семи утра.

Однако на этом везение кончилось.

На рассвете запыхавшийся подросток сообщил, что за ночь ситуация резко изменилась. В округу на грузовиках доставили два батальона спецназа из самого Белграда, которые тут же принялись прочесывать леса. Как слышал Стевен, ищут пилота сбитого американского «стелса».

Десять марок он честно вернул и посетовал, что пока не может ничем помочь – связываться с десантниками не стоит. Позже, когда все уляжется, он выполнит свое обещание.

Мирьяна сильно удивилась, но виду не подала. О сбитом «F 117A» было известно давно. Несколько дней назад средства массовой информации Югославии твердили об этом без умолку, демонстрируя по всем телеканалам обломки новейшего истребителя. Но НАТО и США заявили, что летчика удалось спасти. А за прошедшие три дня никакой другой «невидимка» сбит не был.

Вырисовывалась парадоксальная ситуация – даже если предположить, что западные лидеры солгали, то как спустя столько времени югославы узнали, что пилот жив и его следует искать именно в этом районе?

Без «крота» в штабе НАТО такое невозможно. Но «крот» сообщил бы о провале спасательной операции гораздо раньше, не стал бы тянуть с подобным известием три дня...

Неужели летчика сдали свои же? Мирьяна почувствовала знакомую дрожь, предшествующую расследованию по настоящему убийственного сюжета. Нюх на такие дела у нее был отменный.

– Слушай, Стевен, – как бы невзначай поинтересовалась журналистка, – а в этих местах легко спрятаться?

– Смотря кому, – рассудительно заявил подросток. – На равнине не очень... Будь я этим летчиком, пошел бы туда, в горы... – он махнул рукой на юг. – Там Косово. И места почище наших – одни болота да горы.

– Не говори глупостей, – прервала племянника тетушка. – Там без проводника и дня не протянешь. Гиблые места. Если животина домашняя за хребет по тропинке уйдет – все, можно обратно не ждать. В болоте утопнет или со скалы сорвется. После войны там шахты были, да взрыв какой то произошел, вот их и закрыли. С тех пор туда никто не ходит.

– Что за взрыв? – поинтересовалась Мирьяна.

– Да кто ж его знает! – отмахнулась хозяйка. – То ли газ взорвался, то ли с динамитом перемудрили, когда новую шахту делали... Народу погибло – ужас сколько! Почти шестьдесят человек. Вот выработки и прикрыли. Это еще при Тито было. Поговаривают, что начальника шахты и главного инженера потом расстреляли. Тогда с этим строго было...

На следующее утро Мирьяна объявила, что уже достаточно отдохнула и собирается возвратиться в Белград. Простившись с хозяйкой и Стевеном, она выбралась на проселочную дорогу до Трепчи, где всего за несколько динаров ее бы подбросили до железнодорожного вокзала.

Перейдя мостик, журналистка через лесок обогнула село и пошла по еле заметной тропинке в гору, оставляя район поисков американского летчика по левую руку от себя и запоминая обратную дорогу. Повторить судьбу туристов ей не хотелось.

Но без риска качественный репортаж не получится.

* * *

Пройдя в глубь болота около километра, Влад выбрал островок посуше, сбросил с плеча рацию, залег у кочки и направил ствол автомата в сторону вражеского лагеря. Туман глушил все звуки, был слышен лишь посвист ветра, да капли дождя шуршали в осоке.

Радостный Кудесник улегся рядом.

– Когда попробуем выйти на связь?

– Надо сначала добраться до какой нибудь вершины, – буркнул Рокотов. – Посмотри paцию. Сможешь на ней работать?

Коннор откинул панель, включил на несколько секунд фонарик и провел пальцем по тумблерам.

– Нет проблем. Модель старая, нас учили работать на подобных еще в летной школе. Мощности хватит.

– Замечательно. Диапазон ваш?

– Ага. С хорошей антенной я с Брюсселем связаться смогу...

– Брюссель нам не нужен, – проворчал биолог. – Передачу легко засечь?

Джесс мрачнел. Упоминание о службах пеленгации не радовало. Радиостанция оказалась отнюдь не новой модели, сигнал распространялся согласно законам магнетизма – радиально во все стороны, так что избежать перехвата передачи было нереально.

Владислав заметил перемену в настроении летчика.

– Во во! Обрадовался раньше времени. Это тебе не новейшие машинки с узконаправленным лучом. Но все равно выбора у нас нет. Придется выкручиваться с имеющимися средствами...

Коннор вздохнул и покачал головой.

– Не вешай нос...[21]21
  «Don't hang up your nose» – по английски бессмысленный набор слов.


[Закрыть]Тьфу, опять не понял! Это значит – не расстраивайся. Бедный у вас язык, – посетовал Рокотов, – не то что русский... В общем, так: перед тем, как выходить в эфир, надо продумать, с кем ты собираешься связаться и что будешь говорить. Лучше всего, если сеанс будет один единственный... И по продолжительности не более пяти минут.

– Дерьмо, – ругнулся летчик, – это не так просто...

– А тебе никто легкой жизни не обещал, – философски заметил биолог. – Ни твое командование, когда сюда посылало, ни я... С чем может возникнуть сложность?

– Не с чем, а с кем. По правилам, в таких случаях подключается военная разведка, а тамошние козлы помешаны на перепроверках. Могут потребовать доказательств того, что я работаю не под контролем...

– Ну у, тут я ничем не могу помочь. А кодовых фраз на такой случай не предусмотрено?

– Нет, естественно, – Кудесник со злостью ударил кулаком по кочке. – Такие варианты, как у нас с тобой, вообще никто не рассматривает. Считается, что меня должны вытащить по сигналу аварийного передатчика. Который ты разбил.

– Ну извини, – с ехидцей кивнул Влад. – С этим самым передатчиком ты бы сейчас сидел в камере. В лучшем случае... А в худшем – общался бы с Элвисом Пресли. Так сказать, без посредников... Если судить по скорости реакции полиции, тебя запеленговали практически мгновенно. И тут же направили в район приземления спецгруппу.

– Это меня очень беспокоит, – признался летчик. – Значит, у югославов очень совершенная аппаратура.

– Естественно. Только для пеленгации ничего особо сложного не нужно. Все премудрости известны еще со времен Второй мировой, – Рокотов достал фляжку и сделал глоток воды. Напряжение после боя спадало. – А тут вокруг, судя по всему, масса воинских частей. Вот и засекли в шесть секунд.

«Бред! – осекся он на середине фразы. – Воинские части – это одно дело, а бандиты каратели – другое... Ничего не понимаю! Или есть все же между ними связь? Идиотизм какой то... Полицейские действуют автономно... Но иногда и в контакте с армией, ибо своей аппаратуры пеленгации у них нет. Кто же ими руководит то? На супер подготовленный спецназ они не похожи, те ребята мне бы ни одного шанса не оставили...»

– Ты что замолчал? – забеспокоился Коннор.

– Да думаю я, – Владислав почесал затылок, – кто против нас играет... У твоего передатчика какой радиус действия был?

– Двести миль. Только это не простой передатчик, а прибор спецсвязи со спутником. Луч направлен почти вертикально вверх.

– Это самоуспокоение, – махнул рукой биолог, неплохо подкованный в области физики. – Электромагнитное поле все равно распространяется во все стороны. По остаточным возмущениям могли запеленговать.

– Сигнал шифрованный, – не сдавался Джесс.

– Каким образом?

Коннор замялся. То, что он собирался сказать, входило в разряд секретных сведений и разглашению не подлежало.

Рокотов чуть заметно улыбнулся.

– Ну, не тяни. Обещаю, что никому об этом не расскажу. Тем более что тебя все равно засекли. А это значит, что все ваши тайны давно известны противнику.

Летчик тяжело вздохнул. В словах русского был резон.

– В общем... Кодирование сигнала идет по принципу случайного подбора атмосферных помех. Даже если точно знать частоту, то без дешифратора ничего не разобрать. Один «белый шум»... Причем частота передачи еще и скачет.

– А тогда каким образом тебя смогли засечь? И луч узконаправленный, и сигнал закодированный, и частоты произвольно меняются... Не получается что то. Такая аппаратура, боюсь, еще не создана ни у вас, ни у нас. И тем более ее нет у югославов. Так что подобная версия не проходит... Думай дальше.

– О чем думать?

– Все о том же. Как тебя смогли запеленговать?

Кудесник нахмурился. Он и сам неоднократно возвращался в мыслях к тем странностям, что сопровождали его невеселое приключение.

– По моему, – заметил Рокотов, – вокруг тебя ведется какая то игра. То ли югославы такие умные и технически оснащенные, что все ваши секреты наизусть знают, то ли тебя сдали свои же... Второе более вероятно...

– А смысл? Мое пленение ничего кардинально не меняет.

– Это да. Но ни я, ни ты не имеем достаточно информации. Давай мыслить логически. Полицейские пустились за тобой в погоню почти сразу после того, как заработал твой передатчик. Так?

– Так.

– Второе. Они пошли по твоим следам ночью, в правильном направлении, будто знали твой маршрут. Согласен?

– Да.

– И третье, самое интересное. – Владислав склонил голову. – Полицейские пришли к болоту буквально через десять минут после того, как мы кончили закладывать заряд. Какой вывод? Они точно знают, где тебя искать.

– Потому то мы и остановились здесь?

– Молодец, сообразил. Эти болота я знаю как собственную квартиру, а они – нет. Вот поэтому мы сидим в засаде и ждем, когда по нашему следу прибудут гости. Пройти они смогут только по очень узкой тропке, прямо под мой прицел... Если вообще знают дорогу.

– А если никто не придет? – спросил Джесс.

– Тогда совсем хреново[22]22
  В данном случае Рокотов употребляет выражение «It's very prickly», понятное англоговорящему Коннору по аналогии.


[Закрыть]. Тогда мы теряем любую возможность прогнозировать действия противоборствующей стороны. В принципе, я давно подозревал, что передатчик на тебе не один... Да да да. И не делай круглые глаза. О резервном передатчике ты и представления не имел. Скорее всего, он спрятан в твоем комбинезоне. Но нам его не найти, для этого пришлось бы раскромсать всю твою одежку. Ты не Тарзан, чтобы голым бегать... Надо реально оценивать свои силы. Если передатчик столь миниатюрен, что ты его не чувствуешь, то имеет смысл использовать это себе во благо.

– Каким образом?

– Учись быстрей соображать... Так вот, ежели наши «друзья» секут передачи второй станции, то на финальном этапе твой комбез сыграет роль приманки. Пока они будут окружать место, где мы оставим куклу, наши телесные воплощения благополучно усядутся в вертолет.

Коннор улыбнулся. Выражение "телесные воплощения"[23]23
  «Embody Bodies» – по английски звучит как реплика из комикса.


[Закрыть]ему понравилось.

– Что то запаздывают... – Рокотов посмотрел на часы. – Девяносто минут прошло, а их все нет и нет. Ждем еще тридцать и уходим.

– Будем искать подходящую вершину? – оживился Коннор.

– Сначала следы попутаем, а потом уж вершину найдем... Ты, кстати, так и не решил, что говорить своим будешь.

– Уже решил, – довольно заявил летчик. – Выйду на связь с руководством эскадрильи, объясню ситуацию. Все операторы меня знают лично, так что проблем не возникнет... А вопросы с военной разведкой генералы сами пусть решают. Свяжусь на аварийной частоте, назначу квадрат и время.

– Только не вздумай договариваться о радиомаяке, – предупредил Влад. – Как бы то ни было, комбинезон ты вскорости снимешь. Рисковать понапрасну не следует. А после сеанса рацию разобьем. Не дай Бог, в нее какая нибудь дрянь вроде поискового детектора вмонтирована.

– Вряд ли, – Джесс бросил взгляд на коробку рации. – В таких моделях это не предусмотрено. Хотя ты прав, на всякий случай надо разбить...

– Через сколько времени после сеанса связи за нами могут прилететь спасатели? И вообще, возможно ли это в реальности?

Коннор положил руку на плечо биологу.

– Не беспокойся. У «тюленей» отличные вертолеты. Ходят на сверхмалой высоте и невидимы для радаров. Если известна точка "R", то успех почти стопроцентный. К тому же любую спасательную операцию поддерживают истребители. В этом у нашей армии опыт огромный. А насчет времени – на подготовку уйдет часов двенадцать. Так что, скорее всего, завтра вечером.

– До завтра еще дожить нужно, – подвел черту Рокотов. – Ладно, давай искать гору. Наверное, полицейские побоялись сюда соваться. И правильно. Бери рацию и ступай, как раньше, след в след за мной.

Владислав в последний раз окинул взглядом болото, повернулся и пошел по кочкам, забирая немного в сторону, где пролегала старая, но пока еще надежная гать.