Текст книги "Канкан для братвы"

Автор книги: Дмитрий Черкасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 19 страниц)

Определение виновных не заняло много времени.

Контуженные молодые «либералы» признались в подготовке теракта еще санитарам «скорой помощи» и, размазывая сопли, принялись топить друг друга в лучших традициях русской интеллигенции. Потрясенным офицерам УФСБ, настроившимся на долгое следствие и отработку множества версий, осталось лишь зафиксировать показания двух безработных, дворника и электрика. Преступление было раскрыто за полчаса с момента его совершения.

* * *

Из подвального оконца вырвался столб серой пыли.

Корму двухтонного «линкольна» приподняло на полметра и переставило на тротуар. Непристегнутый Ортопед стукнулся грудью о руль, спружинил и сломал спинку своего сиденья. Дениса тряхнуло, он вылил себе на брюки остатки кофе, зашипел и развернулся в кожаном кресле.

– Цел?

– Цел, – Грызлов распахнул дверцу и выпрыгнул на улицу. – Ну, блин, щас кто-то у меня получит!

– Мишель! – позвал Рыбаков, который мгновенно просчитал связь между выброшенным окурком и случившимся взрывом. – Садись на место и поехали!

– Но, блин...

– Никаких «блин»! Потом разберешься!

Недовольный Ортопед забрался обратно в джип, попытался установить спинку кресла в вертикальное положение, не смог и окончательно разозлился. Внедорожник рывком съехал с тротуара, вильнул между перевернутым «москвичом» и засыпанным какой-то дрянью пикапом «мицубиши», и свернул в соседний переулок.

– Вот интересно, – ехидно спросил Денис, когда они отъехали на километр от места происшествия. – Что ж ты, Майкл, такое куришь, если твоим хабариком можно подорвать полдома?..

Глава 10
БАКСЫ КРУПНЫЕ НАМ В ПОРТМОНЕ ЛОЖАТСЯ...

Пообщаться с Глюком в спокойной обстановке, а заодно и всласть наплаваться в бассейне и напариться в сауне, было идеей Кабаныча. После сего мероприятия часть коллектива должна была ехать по своим делам, а незанятые разборками с барыгами или игрой в «честных бизнесменов» братки отправлялись в аэропорт встречать Циолковского, Винни и Фауста.

Место для общения было выбрано с размахом – Кабаныч арендовал спортивный комплекс на улице Льва Толстого, способный вместить в себя не одну сотню желающих. При этом демократичный братан никак не воспрепятствовал обычным гражданам, имевшим абонементы на посещение бассейна или тренажерного зала, лишь поставив условие служащим спорткомплекса, чтобы те не пускали посторонних в сауну и прилегающую к ней комнату отдыха.

Рыбаков прибыл с получасовым опозданием, оценил скопище машин возле центральной лестницы и понял, что потрещать с Глюком прибыла не только антоновская бригада, но и делегаты от дружественных команд.

Денис разоблачился, повесил одежду в шкафчик и перво-наперво посетил парилку, где застал Бэтмена, Антифашиста и Стоматолога, изгоняющих шлаки из могучих организмов. Братки радостно встретили старого друга и даже предложили ему слегка пройтись березовым веничком по неширокой спине.

– Le balai dans les bains finnoises – c'est l'absurdite [76]76
  Веник в финских банях – это глупость (франц.)


[Закрыть], – вежливо отказался Рыбаков, должный всего через неделю изображать марсельского коммерсанта на переговорах с одним банкиром и потому не упускавший случая брякнуть что-нибудь с xopoшим грассирующим прононсом, и плеснул на раскаленные камни полкружки хвойного экстракта.

Пока братки с уважением качали головами, Денис успел пробраться на верхнюю полку и уместиться там на принесенном с собой полотенце.

– Вот Гоблин недавно рассказывал, – Антифашист продолжил прерванный появлением Рыбакова разговор и от души врезал веником по распаренной спине Стоматолога. – У них фигня такая произошла... Короче, одно братское чувырло [77]77
  Человек с отталкивающей внешностью (жарг.)


[Закрыть] из какой-то мелкой газетенки написало статью о детских годах нашего Президента.

– Ну ты, блин, даешь! – встрял Денис. – Это, как ты выражаешься, «братское чувырло» – Димка Стешин, а «мелкая газетенка» – «Комсомольская правда»!

– Нет, это не «Комсомолка», – Антифашист махнул веником. – Статью Димыча я читал. Он еще, блин, дневничок Президента откопал. Про другую статью базар...

– Тогда извини.

– Тот журналюга, видать, решил хорошо прогнуться, – браток смочил веник в ведре с водой. – Герой статьи у него, блин, с юных лет был отличником и записным патриотом. Но в газету вкралась опечаточка. Вместо слова «Родина» с большой буквы получилась «родинка» с маленькой. Наборщик ошибся... Так что на выходе, блин, читаем: «Когда Вова был маленьким, он очень любил свою родинку...» Но другие придурки-жополизы этого же не знали! И понеслось! Каждый писарчук, блин, посчитал своим долгом осветить эту тему. Стали вычислять, где у Президента родинки и какую из них он больше всего любит. Фотографии из архивов подняли, где тот на пляже. Дискуссию открыли, блин, письма читателей пошли. Короче, месяц истериковали. Пока в Союз журналистов из Кремля не позвонили и не наорали... Говорят, Вовчик чуть не шизнулся, когда ему подборку статей о родинках принесли.

– Да, с народом нашему Президенту не повезло, – язвительно прокомментировал Рыбаков. – Либо верноподданные идиоты, либо грибоеды [78]78
  Грибоед – человек, живущий за чужой счет и при этом делающий мелкие пакости тем, кто его спонсирует (жарг.)


[Закрыть] вроде Индюшанского и Компотова. Нормальных людей мало.

В приоткрывшуюся дверь просунулась голова Ортопеда.

– Здорово, Диня! Пацаны, кто идет пиво пить?

– Все идут, – прогудел Стоматолог.

У бассейна, где плескалась сборная Санкт-Петербурга по синхронному плаванию, были расставлены пластиковые стулья, на которых расселись широкоплечие зрители. Кабаныч пообещал тренеру, что братки не будут прыгать в воду, дабы повальсировать с девушками, и по этой причине тренировка проходила в обычном режиме – играла музыка и пловчихи отрабатывали обязательную программу.

Рыбаков уселся возле Игоря Борцова, поприветствовал тех, кого не видел, и присосался к бутылке яблочного сока из закромов Гугуцэ. Браток года два назад увлекся растениеводством, купил несколько гектаров земли и принялся разводить на них разнообразные фрукты-овощи. Гугуцэ ко всему подходил очень серьезно, штудировал пособия по огородничеству и внимательно следил за работой десятка наемных рабочих.

Даже сейчас, когда большинство товарищей по борьбе наслаждались высоким искусством, Гугуцэ листал брошюру о методах приготовления морковного сока, недавно выпущенную издательством «Олма-пресс» в серии «Приказано выжать!». Серия издавалась под личным патронажем главного редактора, который также был большим поклонником натуральных продуктов.

Музыка стихла, и девушки ушли на перерыв.

Глюк повертел головой, отставил стакан с текилой и схватил гитару. Акустика в бассейне была прекрасной, и слова «гимна тюремной психушки» [79]79
  Сочинение Анатолия Р., просидевшего там не один месяц


[Закрыть], что в Питере размещается в мрачном здании на Арсенальной улице, были слышны по всему спорткомплексу.

 
– Если зек невзначай заболел,
И лежит в этих грязных палатах,
То хлопочут, чтоб он околел,
Люди в белых крахмальных халатах...
Здесь хлопочут, чтоб он околел,
Люди в белых врачебных халатах...
 

Денис чуть не поперхнулся соком.

 
Под халатом – мундир МВД,
Под мундиром – нутро бюрократа,
И к чужой равнодушны беде
Люди в белых крахмальных халатах...
Тут к чужой равнодушны беде
Люди в белых врачебных халатах.
 

– Хорошая песня, – задушевно сказал Ла-Шене, поглаживая перевязанную руку и вспоминая свое двухнедельное пребывание в обитой мягкими матрацами комнате. – Не в бровь, а в глаз...

Рыбаков промолчал.

Глюк продолжал надрываться:

 
– Им не ведать бессонных ночей,
Не знаком им закон Гиппократа,
Не похожи они на врачей
Люди в белых крахмальных халатах...
Не похожи совсем на врачей
Эти люди в крахмальных халатах.
 
 
Не мечтай на свободу уйти,
Хоть и пожил ты так маловато,
Ведь стоят у тебя на пути
Люди в белых крахмальных халатах...
Как стена у тебя на пути —
Люди в бурых от крови халатах...
 

Менестрель Клюгенштейн закончил пение и отложил инструмент. Слушатели похлопали.

– А что, Глюка туда тоже возили? – тихо спросил Денис, наклоняясь к Борцову.

– Ага, – так же тихо ответил Игорь. – На три дня. После того, как он дал в тыкву правозащитнику из Дании. Тот приезжал, чтоб передать гуманитарную помощь и заодно, типа, выразить свое возмущение условиями содержания арестантов. Ну, блин, в камеру зашел и начал Глюка за плечо трясти. А Аркаша спал... Сам понимаешь, когда неожиданно будят, любой человек неадекватен. Вот и засадил спросонья. Аккурат по бушприту [80]80
  Hoc (жарг.)


[Закрыть] вмазал. Правозащитник – с копыт. Глюк – в атаку. «Не позволю, – орет, – наших мусоров на вашей парламентской ассамблее дискредитировать! Сами с ними разберемся!» Для начала пару цириков в коридор выбросил, начальнику изолятора в лобешник закатал, контролера дверью к стене прижал и такую сайку отпустил, чо тот небось до сих пор с вывернутой челюстью ходит... Аркашу, блин, только через полчаса утихомирили, когда газ в камеру пустили.

– Однако, – протянул Рыбаков.

– А то! – согласился Борцов. – Глюк – пацан такой. Тем более, когда еще не совсем проснулся...

* * *

Милин помог Цуцуряку забросить в кунг желтого грузовика бидон с краской и отошел. Грохнули железные створки, Цуцуряк запер навесной замок, стукнул носком сапога по шине заднего колеса и подмигнул Самойлову.

– Поехали?

Основатель ментовской банды обернулся к Винниченко.

– Стас, ты компрессор куда подогнал?

– Как договаривались...

– Хорошо. Тогда в путь, – Самойлов открыл дверцу грязно-зеленого микроавтобуса и полез на заднее сиденье.

Заурчали двигатели, толстый Петя Салмаксов распахнул ворота ангара, и грузовик в сопровождении микроавтобуса выкатился на пустырь в двух кварталах от площади Победы и гостиницы «Пулковская». До места назначения бывшим стражам порядка надо было ехать всего минут десять.

* * *

Гугуцэ закончил листать брошюру о морковном соке и открыл толстую книгу, обложку которой украшал слоган «Приступить к консервации!». Судя по обилию в оформлении малиновых тонов и золотого тиснения, сей справочник также вышел из цехов московского издательства. Столичные жители всегда отличались тягой к украшательству и использованию ярких красок, и превратили свой город в некое подобие лубочно-коммерциализированной деревни, разместив повсюду светящиеся надписи на английском языке и понатыкав на площадях жутких многометровых уродцев, которых с завидной периодичностью клепал придворный Микеланджело с простой грузинской фамилией Цинандали.

– Волосатик давно нарывался, – Ортопед плавно перешел от обсуждения подробностей пребывания Глюка в психушке к недавнему снятию со своего поста начальника ГУВД. – Он, блин, со своего московского корешка пример брать пытался. Его рейды по отлову «черных» уже всех достали. По городу, блин, не проехать. На каждом углу стопорят...

– Это точно, – поддержал Горыныч.

– Просто надо быть скромнее, – заявил Денис. – Не на «кабанах» или «биммерах» [81]81
  Автомобиль марки BMW (жарг.)


[Закрыть] рассекать, а на маленьких «японцах».

– То-то Ксанка на «брабусе» летает! – хмыкнул Садист.

– Ей позволительно, – молвил Рыбаков. – Она стволы и связаных скотчем барыг в тачке не возит. А для конспиративных поездок у нее есть «сузуки вагон эр-плюс». Внешне неуклюжий, но верткий. И мотор с турбонаддувом.

– У Винни – «опель омега», – вспомнил Горыныч. – Неприметная тачка. Меньше тридцати штук бакинских стоит...

– Ага! – развеселился Денис. – Если не считать того, что аппарат у Винни в самой дорогой комплектации, весь в хроме, да еще и тюнинг сделан! Любой гибэдэдэшник сразу врубится, что перед ним. Я слышал, что Винни со своим «опелем» в какой-то журнал попали, как пример превращения стандартного автомобиля в шоссейного монстра. И на прошлом питерском автосалоне посетители не выставочные экземпляры рассматривали, а у его тачки крутились. Думали, что это главный экспонат.

– Было дело, – согласился Садист. – Но немцы сами ж его на выставку пригласили.

– Немудрено, – развел руки Рыбаков. – У них в Германии таких машин нет, потому и пригласили.

– Он еще в конкурсе участвовал, – сказал Горыныч. – Новую мульку «вектре» давали... Но, блин, не выиграл.

– Какую мульку? – не сообразил Денис.

– Ну, это, – Горыныч почесал затылок. – Немчура хочет следующую модель «вектры» как-то по-другому назвать. Вот, блин, и проводят конкурсы на лучшее название.

– А-а! Я бы нарек новую модель «векстрой» [82]82
  Vextra (VeXtra) (c) Дмитрий Черкасов


[Закрыть], – тут же придумал Рыбаков. – И традиционно, и есть свежая струя...

Затренькал телефон Горыныча.

– Да!.. Здорово!.. Ну?.. Какой урод?.. Какое мясо?.. Баранье?.. Ах, кошачье! Так бы и говорил. А ты тут при чем?.. И что хочет?.. Серьезно?.. Как назвал?.. Бритый какаду?! Меня?!.. Во сколько придет?.. Ага... Ага... Задержать сможешь?.. Хорошо, блин, приеду, – Колесников отложил трубку. – Совсем пейзане оборзели!

– Чего там? – поинтересовался Ортопед.

– Да фигня, – Горыныч открыл бутылку с минеральной водой. – К бармену одному с предъявой пришли. Типа, шашлыки хреновые подал. Обещали сегодня к трем быть, разборщики, блин.

– А ты тут при чем? – нахмурился Денис.

– Так мой же бар, – удивился Горыныч. – Я его еще в прошлом году купил.

– Тогда понятно.

– Съездить с тобой? – спросил Садист.

– Не надо. Там придурки из соседней деревни, я их знаю. Зенки зальют и выпендриваются... Я им уже разок накостылял.

Мимо проследовали девушки из сборной по синхронному плаванию. Ортопед вежливо встал и отодвинул свой стул, давая пловчихам пройти по бортику бассейна. Оказавшиеся в непосредственной близости от поднявшегося в полный рост братка девушки приоткрыли рты.

Издалека мускулистые парни казались просто высокими. Когда же Ортопед принял вертикальное положение, стало ясно, что любая из пловчих приходится ему чуть ли не по пояс.

Замыкающая цепочку девушка засмотрелась, налетела на впереди идущую и свалилась в воду. Отфыркиваясь, она доплыла до лесенки и быстро убежала в раздевалку. Остальные покраснели, захихикали и скрылись в дверях гимнастического зала.

– Есть еще порох в пороховницах, – гордо выдал довольный Ортопед, подтянул плавки и ринулся в бассейн.

Красиво прыгать в воду Михаил Грызлов никогда не умел. Огромное тело взвилось в воздух, пролетело метра три над поверхностью и плашмя рухнуло в бассейн, подняв фонтан брызг, окативший сидящих у бортика друзей. Ортопед сделал круг, подгребая по-собачьи, и вернулся обратно.

– Пороховницы не отбил? – меланхолично осведомился Денис, которому досталось больше всех.

Грызлов выбрался на кромку бассейна и сел, опустив ноги в воду.

– Может, купить остров? – размечтался Горыныч.

– И открыть там офшорный банк, – тут же предложил практичный Гугуцэ, на секунду оторвавшись от описания сто сорок седьмого способа засолки огурцов.

– Лучше ферму по разведению фотомоделей, – вмешался Борцов.

– Ферма банку не помеха, – Гугуцэ послюнявил палец и перевернул страницу. – Кстати, а какой идиот у меня в машине целую стопку «Дрочилок» [83]83
  Журналы «Penthouse», «Playboy», «Невская клубничка», «Strip-show», «Sex-show», «Pip-show» и другие аналогичные издания (жарг.)


[Закрыть] оставил? Нельзя ж так, блин, без предупреждения... У меня жена, дети. Хорошо, вовремя заметил, выбросил.

– Я оставил, – смутился Горыныч. – Хотел, блин, ментам в суде подсунуть...

– Зачем? – у Дениса тут же родились нехорошие подозрения. – Чтобы те отвлеклись, а ты бы Глюка отбил?

– Ну, – Даниил окончательно растерялся. – Думал, типа, если судья не отпустит, то я...

– Еще один диверсант, – вздохнул Рыбаков. – И с кем ты скорешился по этому поводу? Кто еще должен был принять участие в этом убойном мероприятии?

– Я, – признался Паниковский.

– И я, – Антифашист отвел глаза.

– Да-а-а, – Денис развел руки. – Ну вы, блин, даете...

– А ведь могло сработать, – рассудил Борцов. – Скворцы [84]84
  Сотрудники милиции (жарг.)


[Закрыть] порнушку любят. Тут же отвлекаются. Мы один раз несколько сочных кассет в уголовку подбросили, так, пока они там всем отделом у телевизора слюни пускали, сейф с вешдоками через окно вытащили. Правда, давно это было...

– И ты туда же, – констатировал Рыбаков. – А с виду законопослушный гражданин.

* * *

Начальник питерского ГУВД генерал Витольд Арнольдович Колбаскин размашисто поставил визу на последнем документе из стопки, ежеутренне доставляемой ему из секретариата, отодвинул бумаги на край стола и набычился.

Новая должность на поверку оказалась более хлопотной, чем генералу представлялось ранее. Бывший руководитель милицейского ведомства оставил Колбаскину массу нерешенных проблем, с которыми следовало разбираться незамедлительно, пока вопрос о соответствии Витольда Арнольдовича занимаемому посту не будет вынесен на министерскую коллегию.

Проблемы были политического свойства.

Генерал Волосатик слишком буквально воспринял Указ Президента о борьбе с нацистской символикой и допустил два оглушительных прокола. Осенью, среди бела дня, в самом центре города дуболомы из ОМОНа остановили машину главы ингушского землячества, придрались к эмблеме на дверце и долго дубасили четверых вайнахов прямо на глазах у многочисленных прохожих. Причем настолько долго, что к месту события успели подтянуться тележурналисты и запечатлеть расправу над ингушами во всей красе. Водителя и пассажиров возили физиономиями по капоту, время от времени тыкали головой в дверцу, на которой красовались флаг и герб Ингушетии, и кричали, что сей национальный символ сильно смахивает на замаскированную трехлучевую свастику. Уверения вайнахов в том, что они в принципе не могут быть членами неонацистской организации и им самим частенько перепадает от добрых молодцев из РНЕ и русского «гитлерюгенда», никакого влияния на омоновцев не оказывали. Задержанных колотили дубинками и заставляли сознаться в профашистских настроениях, зачем-то припоминая им торговлю коноплей на Некрасовском рынке. Хотя все в Питере знают, что анашишкой на базаре занимаются узбеки и азербайджанцы, а отнюдь не ингуши.

Второй не менее дикий случай, прекрасно характеризующий интеллектуальные способности Волосатика и компании, а равно и большинства российских правоохранителей, произошел уже в новом тысячелетии.

Один из первых январских дней двадцать первого века был омрачен массовой дракой между курсантами Академии Министерства юстиции и сотрудниками районного уголовного розыска. Несколько пьяных ментов в штатском прицепились к стайке спешащих на занятия юношей и принялись срывать с них петлицы и нарукавные шевроны, украшенные ликторскими топориками. На подмогу курсантам бросились патрульные из проезжавшего мимо наряда, опера вызвали подкрепление, подтянулись три экипажа вневедомственной охраны, начальник академии поднял по тревоге дежурный взвод, вооружил подчиненных дубинками и пластиковыми щитами, и банальная стычка переросла в настоящее побоище.

Разгонять дерущихся прибыли пожарные, залившие толпу едкой пеной.

Оскорбленные опера накатали рапорта на имя Президента, в которых указали, что выполняли прямой приказ Волосатика об искоренении любых проявлений нацизма и совершенно не виноваты в том, что Министерство юстиции использует в своей эмблеме фашистскую символику.

По наследству оба дела перешли в ведение Колбаскина.

Витольд Арнольдович вызвал секретаря, назначил на следующее утро расширенное совещание с участием всех начальников райотделов, созвонился с прокурором города и договорился с ним о совместном телевыступлении, в котором Колбаскин и Биндюжко должны были дать резкую отповедь тем, кто вздумает играть на националистических чувствах горожан,

С точки зрения карьерного роста появление на голубом экране было гораздо важнее реального руководства личным составом ГУВД и наблюдения за расследованием сотен и тысяч уголовных дел. И генерал МВД, и прокурор это хорошо понимали.

* * *

Встречать прилетающих из африканского турне братанов отправились четыре машины и восемь членов команды, включая Дениса. Вместе с ними из спорткомплекса убыл Горыныч. Остальные продолжили отдых и чествование свежеосвобожденного Глюка.

Возле лестницы Рыбаков пожал руку Колесникову, пожелал удачи в разборке с обнаглевшими колхозниками и залез в «линкольн» Ортопеда, на заднем сиденье которого уже расположились Садист и Комбижирик, потягивающие пиво из узкогорлых зеленых бутылочек.

Грызлов перебросил рычаг коробки скоростей, и «навигатор» занял свое место ведущего в колонне автомобилей. Тихонько забормотала магнитола и зазвучали позывные «Азии-минус».

«Передаем последние новости, – бодро начал диктор. – В самом начале нашего выпуска сообщаем о знаковом событии в жизни северной столицы – вчера в шестнадцать часов семь минут на свободу вышел один из столпов братанского движения. Как человек скромный, он не стал настаивать на проведении общегородского праздника, но сообщил, что для своих друзей обязательно организует маленький сабантуй с выездом на природу... А теперь переходим к мелочевке. В Гатчинском районе из конюшен совхоза имени ныне действующего премьер-министра угнан табун пони. Предположительно, угон совершили цыгане-карлики...»

Ортопед приглушил звук.

– Молодцы, – одобрил Комбижирик. – Оперативно, блин, на выход Глюка отреагировали.

– Толян их в кулаке держит, – согласился Садист.

– Медиамагнат, не чета занюханному Индюшанскому, – кивнул Денис.

– Когда я слушаю «Азию-минус», я испытываю уверенность в завтрашнем дне, – поддержал Ортопед. – Побольше бы таких станций...

– Дай срок, – сказал Садист, откладывая опорожненную емкость. – Нефтяник, говорят, региональную сеть развивать начал.

– А что его сегодня видно не было? – спросил Рыбаков.

– Занят, – коротко ответил Комбижирик. – Поехал дизайнерскую студию громить.

– Зачем?

– Сволочи они, – Георгий Собинов закурил. – Квартиру ему так сделали, что жить, блин, невозможно... И, главное, все по каталогу французскому! Цвета, дизайн, мебель. Толян, как туда переехал, какой-то прибитый стал. Не высыпался, блин, уставал, сосредоточиться никак не мог. Мы его навестили, часок посидели и чувствуем, чо-то давит. Как в камере, – Комбижирик стряхнул пепел. – Внешне вроде не придраться, но ощущения... По каталогу проверили – нет, все в норме, как нарисовано, так, блин, и сделано. Нефтяник месяц мучился. Ну, надоело ему прибитым ходить, он психолога своего вызвал. Тот, как вошел, чуть не рухнул. «Кто, – кричит, – вам это устроил? Убивать за такое надо!» Толян не врубился поначалу, каталог достал и психологу тычет. Тот еще больше завелся. «Придурки! – орет. – Кто ж потолок черной краской мажет, а спальню в красной гамме делает? Да еще и мебель бордовая!» И Толяну все по полочкам разложил. Типа, цвет на башку влияет, через глаза. Красный возбуждает, черный давит... Нефтяник и рванул разбираться. Вчера, рассказывают, фауст-патрон в окно главному дизайнеру запулил, сегодня у него их тачки на очереди. Жечь будет...

– Лично? – Денис поднял брови.

– Психолог так посоветовал, – Комбижирик пожал плечами. – Надо, типа, отрицательную энергию из себя выбросить, – браток расстегнул ворот рубахи, – Миш, выруби печку, мы тут изжарились уже.

– А у вас там свое отопление. – Ортопед покрутил руль, выводя «линкольн» на трамвайные пути в обход огромной пробки. – Регулятор в центре, под пепельницей.

– Это, блин, тебе жарко, – Садист повернул дефлектор в свою сторону. – Я не такой шерстистый, как ты...

Рыбаков улыбнулся.

Повышенная волосатость Комбижирика, по причине которой обнаженный браток выглядел как орангутан-культурист, регулярно служила поводом для подначек. Собинова из-за этого даже не взяли в отряд космонавтов, хотя по здоровью он превосходил всех остальных претендентов вместе взятых. Датчики пульса и давления никак не хотели держаться, а брить Комбижирика целиком было слишком накладно. Да и контрпродуктивно. Покрытый быстро отрастающей щетиной космонавт будет все время чесаться, и это отвлечет его от выполнения полетных заданий.

«Навигатор» миновал застывшую на Литейном мосту вереницу машин, свернул направо и вырвался на оперативный простор. За ним без отрыва проследовали остальные три автомобиля.

Одинокий и продрогший на ветру инспектор дорожной службы, поднявший было руку с жезлом, быстро ее опустил и сделал вид, что не заметил лихого маневра Ортопеда со товарищи.

Он узнал вишневый джип и не захотел повторения истории месячной давности, когда грубый водитель «линкольна» заставил его проглотить свисток и сжевать штрафные квитанции, пока друзья нахального и физически крепкого нарушителя ПДД [85]85
  Правила дорожного движения


[Закрыть] били стекла в будочке с надписью «Пост инструментального контроля» и гонялись за напарником инспектора по заснеженной целине, изредка постреливая вверх из больших хромированных пистолетов. Свисток выходил из инспектора долго и мучительно, врачи даже хотели сделать операцию, но, к счастью, обошлись лошадиной дозой слабительного.

– Интересно, – мечтательно произнес Денис, – что Циолковский из своего вояжа притаранит? Из Бразилии он привез анаконду.

– Ага, – мрачно поддакнул Садист. – И выпустил ее, блин, в пруд рядом с дачей. Гринписовец хренов... Потом полдеревни добровольно к наркологу отправились. Думали, от самогона крышу снесло, змеи мерещиться начали...

– А что с анакондой стало? – осведомился большой друг животных по фамилии Рыбаков.

– Она к Андрюхе обратно приползла, – Олег Левашов потеребил нос. – Соскучилась, блин. Теперь в зимнем саду обитает. Циолковский спецон для нее кессон заказал, с проточной водой и волнами искусственными. Дополнительное освещение поставил, ультрафиолет...

– Как назвал? – спросил Денис.

– Машкой...

– И что, откликается? – удивился Ортопед.

– Да черт ее знает, – Садист открыл новую бутылочку «хольстена». – Я не проверял. Но Андрюха доволен. Теперь его дачу местное ворье за километр обходит...

– Зато Гугенот проверил! – развеселился Комбижирик. – Пришел, блин, в гости к Циолковскому и решил окунуться. Плюхнулся в бассейн и точно на голову змеюке. Пацаны рассказывали, он обратно двойным сальто ушел. Потом, блин, повторить пытался, но без толку.

– А вы ему опять Машку подложите, – ехидно посоветовал Рыбаков.

* * *

Ковальских-Дюжая влезла в натопленный салон «жигулей» Панаренко и стащила с головы вязаную шапочку.

– Ну? – Ирина Львовна нетерпеливо заерзала.

– Будет, будет, не переживай. Он никогда не опаздывает.

– Мои уже на месте.

– Знаю, – Надежда Борисовна обернулась и посмотрела на темно-синий микроавтобус «фольксваген каравелла», в котором разместились четверо оперативников из отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, коих Панаренко подрядила для ареста подозреваемого.

Утро выдалось суматошное.

Сначала на следователя долго кричал начальник отдела, которому позвонила судья Коган и сообщила, что направляет в городскую прокуратуру представление на Ирину Львовну. Начальник топал ногами, брызгал слюной и вопил, что Панаренко испортила ему квартальный отчет, попавшись на фальсификации доказательств. И теперь он не знает, как будет отмазываться перед руководством. Естественно, что истинное положение дел начальника не интересовало. Подделывают документы практически все следователи, но мало кто на этом попадается. Ирина Львовна попалась и потому огребла по полной программе. Дабы другим неповадно было. Еще начальник припомнил Панаренко ее нежелание уходить на заслуженный отдых и предложил обдумать сию возможность смыть позор с отдела. Следователь возмущенно отказалась и посоветовала полковнику потерпеть пару дней, пока она не раздобудет новые доказательства против Клюгенштейна.

Затем Панаренко уламывала знакомого майора из ОБНОНа, чтобы тот дал ей нескольких сотрудников для задержания «особо опасного наркоторговца». Двухчасовой торг разрешился лишь тогда, когда Ирина Львовна спонсировала покупку десяти бутылок водки и пообещала оплатить транспортные расходы.

Потом ее снова вызвал начальник, у которого в кабинете восседал Сулик Абрамович Волосатый, прибывший по поводу изъятых при обыске квартиры своего подзащитного вещей и имевший на руках нотариальную доверенность на их получение. С вещами вышла заминка – доставленные на Захарьевскую одежда, аппаратура и спиртные напитки в большинстве своем испарились. Панаренко лично сбегала на склад, где должно было храниться имущество Клюгенштейна и там чуть не получила по физиономии от прапорщика-кладовщика. Прапор возмущенно орал, что сама Ирина Львовна давала все гарантии того, что арестованного ни в коем случае не выпустят, и потому с вещами поступили, как водится – спиртное выпили, а остальное растащили по домам.

Адвокат флегматично выслушал сбивчивые объяснения Панаренко, пытавшейся уверить его в том, что склад закрыт и что защитнику надо будет заехать на следующей неделе, помахал у нее перед носом постановлением судьи о снятии ареста на имущество и уставился на начальника отдела. Полковник сам сходил к прапорщику и схватился за голову. Закидоны Ирины Львовны выливались в кругленькую сумму. Панаренко выставили из кабинета, а начальник принялся уламывать адвоката и искать компромиссное решение.

Ковальских-Дюжая тоже набегалась за прошедшие сутки. Эвакуатор увез обгаженный «рено-сценик» на дегазацию и в ремонт, так что Надежде Борисовне пришлось вспомнить все прелести передвижения на общественном транспорте и попутных машинах. Вечерняя поездка к стукачу в «Дюны», в процессе которой прокурорша попыталась воспользоваться своим удостоверением и не заплатить водителю, закончилась синяками на шее и отобранным кошельком – разъяренный таксист за шкирку выволок брыкающуюся Надежду Борисовну из салона «волги», порвал ей пальто, забрал бумажник с пятью сотнями рублей и оставил на обочине дороги в трех километрах от пункта назначения. Обратно она добиралась на автобусе, лелея планы мести наглому шоферу.

– Он точно в три будет? – переспросила Панаренко.

– Точно, – Ковальских-Дюжая достала из «бардачка» зеркало и помаду.

* * *

У поворота к Пулково-2 колонна из четырех автомобилей немного притормозила. Трасса Е-95 Санкт-Петербург-Москва наполовину была перекрыта ремонтниками, подкрашивающими осевую разметку.

– Наш губер – классный чувак, – заявил Садист, оценив слаженные действия работяг в оранжевых жилетах. – Еще лет пять – и дороги будут как в Европе.

– Думаешь? – засомневался Денис.

– Без базара, – Левашов ткнул пальцем в боковое окно. – Вон, все по нормальной технологии делают. Не просто, блин, краску на асфальт кладут, а желобок протачивают и туда белый пластик заливают. Такая разметочка не один год держится...

– Умеют, когда захотят, – согласился Ортопед.

* * *

На выезде из города «мерседес» Горыныча остановил закутанный в тулуп инспектор, по бокам которого переминались два автоматчика.

Досмотр машины отнял почти двадцать минут. Колесникова заставили открыть капот и багажник, несколько раз опустить и поднять верх кабриолета, загнали алое купе на эстакаду и проверили днище, пока гибэдэдэшники на посту проверяли соответствие номеров кузова и двигателя по компьютеру. Древний электронный агрегат работал медленно, мерцал зеленоватым от старости экраном и сбоил, когда налаживал связь с центральной базой данных.

– Давайте, блин, я вам завтра новую машину привезу, – предложил Горыныч, которому надоело выслушивать стенания оператора, безуспешно колотившего пальцем по кнопке «Enter». – Мне дешевле вас нормальной аппаратурой оснастить, чем каждый раз время терять.